Император, который знал свою судьбу

СЦЕНА 4\9. 1917 год, 26 февраля – 1 марта. Перед Потопом.

ЭПИЗОД 1.

Действующие лица:

– Николай – Николай Александрович Романов (1868 г.р.), император;

– Алексеев – Алексеев Михаил Васильевич (1857-1918), с августа 1915 г. – начальник штаба Верховного Главнокомандующего, в 1916 году – уже член масонской «Военной ложи», предавшей Николая в феврале 1917 года;

– телеграфист Ставки;

Место и время действия: 26 февраля 1917 года. Могилев.

НАТ. ДОМ ГУБЕРНАТОРА В МОГИЛЕВЕ. ИНТ. ПОКОИ И КАБИНЕТ НИКОЛАЯ. ВЕЧЕР 26 ФЕВРАЛЯ 1917.

На экране: Николай пишет письмо Александре.

ЕГО ГОЛОС ЗА КАДРОМ:

Пожалуйста, не переутомись, бегая между больными детьми. Корь – откуда она взялась? Я был вчера у образа Пречистой Девы и усердно молился за тебя, моя любовь, за детей, за нашу страну, а также за Аню… Сегодня утром во время службы почувствовал мучительную боль в середине груди, продолжавшуюся четверть часа. Я едва выстоял, и лоб мой покрылся каплями пота, я не понимаю, что это было, потому что сердцебиения у меня не было. Но потом оно появилось и прошло сразу, когда я встал на колени перед образом пречистой Девы.

ИНТ. ТЕЛЕГРАФНАЯ АППАРАТНАЯ В СТАВКЕ, ШТАБ АЛЕКСЕЕВА.

Телеграфист принимает телеграмму, идет в штаб Алексеева. Он собирается ко сну.

АЛЕКСЕЕВ:

Что у тебя?

ТЕЛЕГРАФИСТ:

Ваше Высокопревосходительство, срочная телеграмма Его Величеству, от Родзянко. В столице – анархия. Войска переходят на сторону восставших. Как велели – все телеграммы я сначала вам показываю. Отнести Государю?

АЛЕКСЕЕВ

(вполголоса читает телеграмму):

«Всякое промедление смерти подобно… Молю Бога, чтобы ответственность в этот час не пала на венценосца… Председатель Думы Родзянко» …

ТЕЛЕГРАФИСТ:

Отнести Государю?

АЛЕКСЕЕВ

(внимательно смотрит на телеграфиста):

Не надо будить Государя… Я ему утром покажу. Свободен!

Телеграфист уходит.

АЛЕКСЕЕВ:

Началось… А он – равнодушен, по-моему. Как сфинкс. Что ему не скажешь – бровью не поведет. То ли поглупел, то ли все равно ему… Странно.

ЭПИЗОД 2.

Действующие лица:

Александра – Александра Федоровна (1872 г.р.), императрица;

Лили – Ден Юлия Александровна, жена капитана первого ранга (командира крейсера), подруга Императрицы – по отзывам ее знавших, воплощение здравого смысла и порядка;

Вырубова – Вырубова Анна Александровна (1884-1964), фрейлина и ближайшая подруга императрицы; располневшая и несколько постаревшая, сильно хромает (после ж\д катастрофы 1915г); в эти дни – больна корью, как и все царские дети (кроме дочери Марии);

Место и время действия:

27 февраля 1917 года, Александровский дворец в Царском Селе.

НАТ. АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ДВОРЕЦ. ИНТ. ПОКОИ ИМПЕРАТРИЦЫ. УТРО 27 ФЕВРАЛЯ 1917.

На экране: Александра во дворце читает телеграмму Юлии Ден (Лили) и Ане Вырубовой.

АЛЕКСАНДРА

(взволнованно читает):

от Ники, телеграмма. «Выезжаю в 2.30. Конная гвардия получила приказание немедленно выступить из Новгорода в Петроград. Генералу Хабалову приказано немедленно навести порядок в городе. Бог даст, беспорядки в войсках будут скоро прекращены».

ЛИЛИ

(спокойно):

Два наших казака ездили с утра в город, переодетые. Я подробно расспрашивала их. Чернь вышла на улицы. Бьют стекла, витрины. Трамваи не ходят. Извозчики боятся ездить по городу. Везде – перестрелки. Освещения нет. Солдаты гарнизона и даже казаки распропагандированы революционерами. Волнения в Волынском полку. На Литейном горит здание Окружного суда. Толпа не пропустила к зданию пожарников. Тюрьмы открыты. Толпы разоружают полицейских. Есть убитые. Хабалов беспомощен.

АЛЕКСАНДРА:

Я знаю. Все очень плохо. Если на улицы выйдут солдаты – они до конца пойдут… Протопопов телефонировал недавно… Он успокаивает, но теперь я и ему не верю. Он оказался слишком экзальтированным оптимистом. Не только правительство, но и Дума уже ничего не контролируют.

ЛИЛИ:

Гарнизон в Царском тоже ненадежен. Кажется, изменники уже заняли вокзал.

АЛЕКСАНДРА:

Аня, Лили… я иду к детям… Все, все больны! Только Маша на ногах – чудом не заболела. Эта корь! Откуда она взялась… Вечером я соберу оставшиеся верные нам войска у дворца.

ЭПИЗОД 3.

СПРАВОЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ к этому эпизоду:

1. В. Кобылин. Анатомия измены» – СПб, «Царское дело», 2005, стр.280-282.

2. С.С. Ольденбург. Царствование Императора Николая Второго. – Ростов-на-Дону, изд. «Феникс», 1998, стр.554-557.

3. Е.Е. Алферьев. Император Николай Второй как человек сильной воли. – Свято-Троицкий монастырь, Джорданвиль, 1983, стр. 121-123.

Действующие лица:

Николай, Алексеев, телеграфисты;

– Дубенский – Дубенский Дмитрий Николаевич (1857-1923), генерал-лейтенант Свиты, военный историк; один из генералов Свиты, остававшихся верным Присяге;

– полковники, офицеры Свиты;

Место и время действия:

28 февраля 1917 года. Свитский и Царский литерные поезда (Царский – литерный «А», свитский – литерный «Б»).

НАТ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА К МАЛОЙ ВИШЕРЕ, СВИТСКИЙ И ЦАРСКИЙ ЛИТЕРНЫЕ ПОЕЗДА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР 28 ФЕВРАЛЯ 1917.

На экране, с высоты птичьего полета, железная дорога в заснеженных лесах, два литерных поезда (впереди Свитский, за ним, в нескольких прогонах, Царский) быстро идут на север; замедляют ход на станциях, где на платформах выстраивается местное начальство, урядники, войска, отдающие честь проезжающему Императору. Камера показывает вагоны царского поезда – аккуратные, отлично покрашенные.

ИНТ. САЛОН-ВАГОН ИМПЕРАТОРА.

В Царском поезде Николай диктует офицеру телеграмму.

НИКОЛАЙ:

Начальнику штаба Алексееву. Назначить Генерал-адъютанта Иванова Главнокомандующим Петроградским Военным Округом. Послать от войск Северного фронта в Петроград: 67-й и 68-й пехотный полки, 15-й уланский Татарский и 3-й уральский казачий полки; с Западного – 34-й и 36-й пехотный полки, 2-й гусарский Павлодарский и 2-й донской казачий; с Юго-Западного фронта – лейб-гвардии Преображенский, 3-й и 4-й гвардейские стрелковые полки. Также – одну пулеметную команду Кольта для Георгиевского батальона (отряда генерала Иванова), который идет из Ставки. Гвардейские полки: Преображенский, 3-й и 4-й Гвардии стрелковые назначить в распоряжение Генерал-адъютанта Иванова. Всего – до 40 тысяч штыков.

ОФИЦЕР:

Разрешите исполнять, Ваше Величество?

НИКОЛАЙ:

Срочно. Передайте с ближайшей станции.

Офицер уходит.

НИКОЛАЙ

(тихо, про себя):

Ну-с, Михаил Васильевич… Не подведи. Впрочем, …

НАТ. СТАВКА В МОГИЛЕВЕ. ИНТ. КАБИНЕТ АЛЕКСЕЕВА.

В Ставке Алексеев получает телеграмму Николая. Читает. Диктует телеграфисту.

АЛЕКСЕЕВ:

Передавайте генералу Данилову, для командующего Северо-Западным фронтом, в штаб Рузского: Государь Император повелел Генерал-адъютанта Иванова назначить…

(диктует телеграмму Государя) …

… Всего – до 40 тысяч штыков.

ТЕЛЕГРАФИСТ:

Разрешите исполнять, Ваше Высокопревосходительство?

АЛЕКСЕЕВ

(кусая губу, задумчиво):

Добавь-ка вот что в конце…

ТЕЛЕГРАФИСТ:

Что?

АЛЕКСЕЕВ:

Отправление войск должно быть произведено по получении от Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего особого уведомления. Все, иди.

Телеграфист уходит.

АЛЕКСЕЕВ

(тихо, про себя):

Посмотрим, посмотрим… Чья возьмет…

НАТ. СВИТСКИЙ ПОЕЗД. ИНТ. КУПЕ ВАГОНА.

В вагоне Свитского поезда Дубенский читает циркулярную телеграмму из Петрограда. В купе – полковник Свиты.

ДУБЕНСКИЙ

(полковнику Свиты):

Только что принесли… Какое-то циркулярное обращение, из Петрограда

(читает):

«Железнодорожники! Старая власть, создавшая разруху во всех областях государственной жизни, оказалась безсильной! Комитет Государственной Думы, взяв в свои руки оборудование новой власти, обращается к вам от имени отечества: от вас зависит спасение Родины! … Немедленно задержать литерный царский поезд… депутат Государственной Думы, от Временного исполнительного комитета Думы – Директор железных дорог Бубликов» …

ПОЛКОВНИК:

Дума ведь распущена до апреля! Что за чушь? Кто такой Бубликов?

ДУБЕНСКИЙ:

Это – революция. Они пытаются взять власть.

ПОЛКОВНИК:

Кто – они?

ДУБЕНСКИЙ:

Масоны и, с другой стороны, всякая левая… рвань.

ПОЛКОВНИК:

Какие масоны? Какая разруха? Что за чушь!

ДУБЕНСКИЙ:

Они сами создают разруху… Вот что… В Малой Вишере подождем литерный Его Величества. Надо прорываться в Царское Село.

ПОЛКОВНИК:

Где уже отозванные Государем с фронта войска? Четыре полка?! Где конная гвардия из Новгорода?

ДУБЕНСКИЙ:

Боюсь, что приказ Государя до них не дошел. Кругом – измена.

ПОЛКОВНИК:

А что же Его Высокопревосходительство, генерал-адъютант Алексеев? Его ведь все уважают, и в Думе его слово – закон. У него ведь, пожалуй, все нити управления страной в руках! Он мог бы на себя управление дорогами взять! И никто пикнуть бы не посмел!

ДУБЕНСКИЙ:

Я не понимаю Михаила Васильевича. Не понимаю. В последние дни – не понимаю.

ЭПИЗОД 4.

Действующие лица:

– Александра – Александра Федоровна (1872 г.р.), жена Николая, императрица; в этом эпизоде она спокойна, с царственной осанкой;

– Мария – дочь Николая и Александры, Великая княгиня Мария (1899 г.р.), единственная из детей, не заболевшая в эти дни корью;

– офицеры и войска в Царском Селе, генералы Ресин и фон Гротен;

Место и время действия:

28 февраля 1917 года. Царское Село и Александровский дворец,

НАТ. ЦАРСКОЕ СЕЛО, АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ДВОРЕЦ. ВЕЧЕР (20-21ч) 28 ФЕВРАЛЯ 1917.

На экране: солдаты различных частей Царскосельского гарнизона выбегают из казарм на улицы с ружьями. Музыка играет Марсельезу. Кричат ура, стреляют в воздух. В Царском Селе начался военный бунт. При полной на улицах темноте, вследствие прекращения электрического света, все происходившее кажется особенно зловещим. Вооруженная толпа освобождает арестантов из тюрьмы, громит несколько магазинов. С музыкой и песнями, с криками и со стрельбой, направляется ко дворцу.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ:

Ко дворцу, при первом слухе о бунте, вызываются по тревоге: Собственный полк, Конвой Его Величества, рота Железнодорожного полка и батарея воздушной охраны. Отряд выстраивается в ограде дворца; раскинута цепь по ограде и против главных ворот внушительно смотрят два орудия. Подходят две роты Гвардейского экипажа, вызванные из Александровки. Отряд, которым командует генерал Гротен готов к какому угодно нападению. Настроение солдат и офицеров – великолепное. А шумевшие толпы то приближаются к дворцу, то удаляются, не смея, начать нападение.

Вдали слышится беспорядочная стрельба. Со стороны Софии виднеется зарево.

Во дворце тревога и переполох.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ:

При первых же слухах о начавшихся в городе беспорядках во дворец приезжает обер-гофмаршал граф Бенкендорф, с супругой – кавалерственной дамой. Приезжают начальник дворцового управления князь Путятин с помощником генералом Добровольским. Кроме обычно живших во дворце лиц, там теперь находятся: состоящий при Ее Величестве граф Апраксин, фрейлина баронесса Буксгевден, и флигель-адъютант граф Замойский. Последний случайно оказался в те дни в Царском Селе и, увидав опасность для Царской семьи, счел своим долгом, как флигель-адъютант Его Величества, явиться в распоряжение Императрицы.

Военное начальство дворца, понимая, что всякое столкновение сторон опасно для жизни Царской семьи, входит в переговоры с мятежниками. Мятежники заявляют, что, если войска охраны начнут стрелять, они тяжелой артиллерией разнесут дворец. Мятежникам отвечают, что войска охраны первыми не начнут стрелять, но если гарнизон попытается сделать нападение – он получит решительный отпор.

НАТ. АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ДВОРЕЦ.

Трубачи во дворе играют тревогу.

Перед главным подъездом дворца выстроились: лейб-гвардии Вторая Кубанская сотня, лейб-гвардии Третья Терская сотня, казаки конвоя – развернутым строем. Рядом с казаками – батальон Гвардейского экипажа под командованием Великого князя Кирилла; далее – батальон сводного пехотного полка и зенитная батарея (два орудия на автомобильных платформах). Горят фонари у подъезда дворца. Молча стоят несколько сот верных Присяге защитников в морозной ночи. Звучат команды генералов Ресина и фон Гротена (Императрица поручила им оборону дворца): «От конвоя – постоянные разъезды на линии вокзал – казармы. Зенитной батарее и пулеметам занять позицию, удобную для открытия огня – вдоль улиц, ведущих ко дворцу…».

Все (войска в парке) смотрят на высокое крыльцо подъезд номер первый. Распахиваются широкие двери. Два нарядных лакея, держа высоко серебряные канделябры со свечами, встают по сторонам. Появляется Императрица с Великой Княжной Марией Николаевной. Раздается негромкая команда войскам.

Спокойная и величественная Императрица тихо спускается по мраморным ступеням, держа дочь за руку. За Ее Величеством идут: граф Бенкендорф, граф Апраксин, граф Замойский и еще несколько лиц. Есть что-то сказочное в этом необычайном выходе Русской Императрицы к войскам, ночью, при мерцающем свете канделябров, в покрытый снежной пеленою парк.... Тишина полная. Лишь снег скрипит под ногами. Издали доносится стрельба. Со стороны же Петрограда и Софии зарево. Императрица медленно обходила ряды за рядами, кивая с улыбкой солдатам. Солдаты молча восторженно провожали Царицу глазами. Многим из офицеров Государыня тихо говорила что-нибудь: – «Как холодно, какой мороз» .... Великая княжна, настоящая русская красавица, которую пощадила болезнь, улыбается офицерам, особенно морякам.

Вдвоем они обходят строй. Затем идут в караульное помещение дворца – Александра приглашает туда офицеров. Великий князь Кирилл не идет в караульное. Александра замечает это, но молчит. Идет с офицерами в караульное помещение.

СПРАВКА:

Э. Радзинский. Николай Второй. – М., «Вагриус», 2003, стр. 218-219

А.И. Спиридович. Великая Война и Февральская революция. – Нью-Йорк, 1961. (http://militera.lib.ru/memo/russian/spiridovich_ai/03.html.)

АЛЕКСАНДРА:

Господа офицеры… Я знаю, что гарнизон Царского Села изменил присяге. Вы – наши последние, верные присяге защитники… Я благодарю вас за верность. Но, господа… только не надо стрелять. Что бы ни случилось. Я не хочу, чтобы из-за нас пролилась кровь.

Офицеры встают по стойке смирно, отдают честь. Александра и Мария выходят из караульного помещения, идут во внутренние покои дворца.

МАРИЯ:

Мама, еще два дня назад Вы готовы были повесить всех изменников… А теперь – не стрелять?

АЛЕКСАНДРА:

Я готова была повесить скотов из Думы. А стрелять в русских солдат… хотя бы и изменивших присяге… Нельзя. И потом, теперь уже поздно, милая Маша… Потоп начался.

МАРИЯ:

Какой потоп?

АЛЕКСАНДРА:

Папа приедет, расскажем тебе все подробно. Сейчас идем к нашим больным…

ЭПИЗОД 5.

Действующие лица:

– Алексеев – Алексеев Михаил Васильевич (1857-1918), с августа 1915 г. – начальник штаба Верховного Главнокомандующего, в 1916 году – уже член масонской «Военной ложи», предавшей Николая в феврале 1917 года;

– Кисляков – генерал, товарищ министра путей сообщения, член масонской «Военной ложи», активный участник заговора против Николая;

– телеграфист Ставки;

Место и время действия:

28 февраля 1917 года. Могилев.

НАТ. СТАВКА В МОГИЛЕВЕ. ИНТ. ШТАБ АЛЕКСЕЕВА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР 28 ФЕВРАЛЯ 1917.

На экране: штаб Алексеева, в его кабинете – Кисляков.

АЛЕКСЕЕВ:

Что происходит на железных дорогах в последние два дня? Кто такой Бубликов? Я принимаю командование всеми железными дорогами на себя!

КИСЛЯКОВ:

Ваше Высокопревосходительство! В Петрограде – революция. Сформирован Временный исполнительный комитет Думы. Он назначил депутата Бубликова Директором железных дорог. Формируется новое правительство, которое заменит царских министров.

АЛЕКСЕЕВ:

Что?! Откуда это все Вам известно, генерал?

КИСЛЯКОВ:

Только что я получил вторую телеграмму Бубликова – она воспрещает движение каких-либо воинских поездов в районе 250 верст кругом Петрограда. По проводу Бубликов сообщил мне, что инженер Ломоносов, по его поручению, устанавливает место нахождения Императорских поездов и возьмет их движение в свои руки, чтобы поступить с ними, как прикажет Временный Комитет. Ломоносов должен войти в связь с начальством Николаевской, Северо-Западной и Московско-Виндавской железных дорог, по которым должны следовать Императорские поезда.

АЛЕКСЕЕВ:

Откуда вам все это известно, генерал?!

КИСЛЯКОВ:

Ваше Высокопревосходительство… Михаил Васильевич! Разрешите откровенно…

АЛЕКСЕЕВ:

Я уже догадываюсь. Закройте дверь в кабинет плотнее – она приоткрыта.

Кисляков плотно закрывает дверь, продолжает.

КИСЛЯКОВ:

Вы – член «Военной ложи» с конца прошлого года. Я – давно там. Мы – активные участники происходящих событий. Вы – пока нет. Независимо от того, какую позицию относительно царя Николая Вы займете сейчас, события уже не остановить. С Вами, или без Вас – мы уже почти победили в Петрограде. С Вашим участием, при Вашей поддержке – будет меньше крови. Мы – не самые радикальные. Петроградский совет рабочих требует отречения Николая – они ненавидят Государыню.

АЛЕКСЕЕВ:

Ее многие ненавидят… Ваша цель – отречение Николая? В пользу Наследника? Я думаю, сначала необходимо попытаться уговорить Государя на ответственное перед Думой министерство – может, этой уступки хватит?

КИСЛЯКОВ:

Вряд ли. Дело зашло слишком далеко. Лидеры революционеров в Петрограде не удовлетворятся ответственным министерством. Возможно, несколько дней назад… Еще можно было. Но теперь наиболее вероятно – да, отречение. И передача всей полноты власти правительству. Царь будет царствовать, а править будет правительство, ответственное перед Думой.

АЛЕКСЕЕВ:

Война до победного конца, но без Верховного Главнокомандующего, без Царя?

КИСЛЯКОВ:

Великий князь Николай Николаевич вновь возглавит армию. Все мы уверены в этом. Впрочем, если он откажется… В этом случае мы будем надеяться на вас.

АЛЕКСЕЕВ

(после паузы):

Командующий Северо-западным фронтом… Рузский тоже… Активный член? Он с вами?

КИСЛЯКОВ:

Да. Вас мы берегли (улыбается) как… козырного туза.

(Алексеев недовольно хмурится)

Простите, Ваше Высокопревосходительство!

АЛЕКСЕЕВ:

Подождите меня в приемной. Я должен телефонировать с Рузским и Брусиловым.

Кисляков выходит. Спокойно ждет за дверью. Через некоторое время Алексеев приглашает его войти.

АЛЕКСЕЕВ:

Итак, война до победного конца, но без Николая.

КИСЛЯКОВ:

Так точно, Михаил Васильевич.

АЛЕКСЕЕВ:

Вы уверены, что отречение Николая пройдет… гладко?

КИСЛЯКОВ:

Уверен. Я думаю, Вы и сами это понимаете. Вы ведь больше всех с ним общались здесь, в Ставке.

АЛЕКСЕЕВ:

Да… Он отречется в пользу Цесаревича. Вероятно, при регентстве Михаила.

КИСЛЯКОВ:

Вероятно.

АЛЕКСЕЕВ:

Хорошо. Пусть этот… Бубликов управляет… железными дорогами. Я так понимаю, он перекрывает литерному «А» путь в Царское?

КИСЛЯКОВ:

Так точно. В Петрограде уже готовят текст отречения.

АЛЕКСЕЕВ:

Я думаю, Его Величество… Государь… сам захочет Манифест написать…, впрочем, это детали. Кто поедет к нему из думцев?

КИСЛЯКОВ:

Наверняка Гучков. Недаром же он с 5-го года в военных комиссиях Думы все 12 лет работал…

АЛЕКСЕЕВ:

Вы что, думаете он с Первой Думы эту революцию готовил?

КИСЛЯКОВ:

Ну… Я тоже не все знаю. Многие готовили.

ЭПИЗОД 6.

Действующие лица:

– Валуев – камергер, начальник Северо-Западных железных дорог; 28 февраля пытался выехать навстречу Государю для обеспечения беспрепятственного проезда Его Величества в столицу (в Царское Село);

– Жена и дочь Валуева (работали в госпитале на Варшавском вокзале);

– Священник (отец Митрофан);

– Возбужденная толпа на Варшавском вокзале;

– Восставшие солдаты, чернь;

Место и время действия:

28 февраля 1917 года, Петроград,

НАТ. ПЕТРОГРАД, ВАРШАВСКИЙ ВОКЗАЛ И ИЗМАЙЛОВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ИНТ. ГОСПИТАЛЬ ПРИ ВОКЗАЛЕ. ВЕЧЕР 28 ФЕВРАЛЯ 1917.

На экране – Варшавский вокзал, возбужденные обыватели и солдаты вокруг. К зданию вокзала подъезжает автомобиль с Валуевым и одним из его чиновников. Валуев выходит из автомобиля, идет в госпиталь, подзывает жену и дочь.

ВАЛУЕВ

(спокойно):

Варенька, Маша, я отъезжаю на день в Малую Вишеру. Встречу там Государя и обеспечу его беспрепятственный проезд до Царского Села. Завтра буду здесь. Или даже сегодня ночью. Сразу зайду к вам, милые мои.

ЖЕНА:

Ты один едешь? Зачем?

ВАЛУЕВ:

В министерстве беспорядок. Приказы по проводу не выполняются. А на всех станциях – начальники станций меня лично знают. Ну, я пошел. Не волнуйтесь, милые мои.

Целует жену и дочь, выходит из госпиталя, идет по перрону к паровозу под парами, приготовленным для его отъезда. Кто-то из служащих узнает его, показывает пальцем, громко говорит: «Это начальник Северо-Западных дорог, держите его! Он против революции! Он – за Николашку!». Несколько человек оборачиваются, один из солдат спрашивает: «Куда, Вашбродь, собрался?!» Хватает Валуева за рукав шинели.

ВАЛУЕВ:

Я по служебным делам. Не мешайте мне.

СОЛДАТ

(зовет кого-то):

Эй, Василий! Тут Вашбродь куда-то собрался, надо проверить!

Валуев продолжает идти к паровозу, но почти у кабины его настигают двое, хватают за рукава: «Э, нет! К Царю собрался? К Николашке?!» Его обыскивают, достают документы. Подходит рабочий-железнодорожник.

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ РАБОЧИЙ:

Камергер! Начальник Северо-Западных дорог! Ну, Вашбродь, куда ехать собрался? Не читал приказ – 250 верст от Петрограда только по специальным пропускам!

ВАЛУЕВ:

Я по служебным делам! Пустите же, господа!

Вокруг начинает собираться толпа. Дважды Валуеву почти удается сесть в кабину паровоза, и дважды солдаты стаскивают его оттуда. Из толпы слышны громкие возгласы: «Не пускать его, он хочет увести Царя к немцам!». Его вытаскивают из кабины паровоза в третий раз. Толпа вопит. Готовится самосуд. Жена и дочь в госпитале слышат шум на перроне, выбегают из госпиталя – видят происходящее. Бегут в ближнюю часовню, просят священника заступиться за него. Священник, в облачении, с крестом в руках, быстро подходит к толпе.

СВЯЩЕННИК:

Православные! Братцы рабочие! Солдатушки!

Толпа оборачивается, слушают священника, держа помятого Валуева, уже без шубы.

СВЯЩЕННИК:

Православные, опомнитесь! Нельзя кровь проливать! В чем виноват он?

РАБОЧИЙ:

Царя к немцам хочет увести! Вона – паровоз уже готов! Сволочь!

СВЯЩЕННИК:

Вот что, православные… Если есть у вас подозрения, что он – изменник, за немцев – так везите его в Думу, в Таврический, или в Мариинский – там разберутся… А самосуд – негоже!

СОЛДАТ:

Арестован ты, Вашбродь! Сволочь! Иди-ка за нами!

Ведут его к выходу с вокзала, солдат подзывает стоящий недалеко автомобиль с красным флагом; Валуева усаживают в автомобиль между двумя солдатами, автомобиль трогается через мост, к Измайловскому проспекту. Жена и дочь Валуева крестятся, благодарят священника.

В начале Измайловского проспекта с крыши слышны выстрелы. Несколько пуль взбивают снег и пыль рядом с автомобилем. Автомобиль останавливается.

ОХРАННИК:

Что за черт! Его ослобонить пытается кто-то! Сволочи! Вылезай, сволочь!

СОЛДАТ

(стреляет по крышам):

Не уйдешь, гад!

Вытаскивают Валуева из машины. Сбивают с ног, потом ставят к стене дома.

СОЛДАТ:

Именем революции!

Солдат видит проходящих вооруженных винтовками солдат с красными бантами, обращается к ним.

СОЛДАТ:

Братцы, я здесь от Петроградского Совета представитель, на вокзале… Поймали вот сволочь, министр… Почти у паровоза перехватили. К Николашке хотел ехать, чтобы к немцам его переправить!

ВАЛУЕВ:

Господь с вами! Что вы такое говорите! Опомнитесь! Никто меня не пытается освободить! Везите меня в Ваш Комитет!

СОЛДАТ:

Молчи, сволочь!

(проходящим солдатам):

Его только что ослобонить пытались – с крыши по нам стреляли. Надоть кончать его тут же. Именем революции! Есть желающие кончить гадину?!

Несколько солдат вскидывают винтовки, целятся в Валуева. Вокруг вновь собирается толпа, раздаются одобрительные возгласы. Валуев снимает шапку.

ВАЛУЕВ

(крестится, тихо говорит):

Ну, коли так… Значит, умираю за Государя Императора…

Солдаты стреляют. Валуев падает. Несколько человек из толпы подходят к трупу, обшаривают карманы, снимают часы.

СПРАВКА: А.И. Спиридович. Великая Война и Февральская революция. – Нью-Йорк, 1961. (http://militera.lib.ru/memo/russian/spiridovich_ai/03.html.)

ЭПИЗОД 7.

Действующие лица:

– Александра – Александра Федоровна (1872 г.р.), жена Николая, императрица;

– Лили – Ден Юлия Александровна, жена капитана первого ранга (командира крейсера), подруга Императрицы – по отзывам ее знавших, воплощение здравого смысла и порядка;

– офицеры и войска в Царском Селе;

Место и время действия:

1 марта 1917 года. Александровский дворец.

НАТ. АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ДВОРЕЦ. ИНТ. ПОКОИ БОЛЬНЫХ ДОЧЕРЕЙ. 1 МАРТА 1917, ПОЛДЕНЬ.

Александра ухаживает за больными детьми. Входит Лили.

ЛИЛИ:

Александра Федоровна… Аликс…

АЛЕКСАНДРА:

Что, Лили? Я иду. Выйдем.

Выходят из комнаты. Там ее ждет телеграфист, передает ей телеграмму.

ЛИЛИ:

Телеграфист принес обратно твою последнюю телеграмму Его Величеству…

АЛЕКСАНДРА:

Что значит «принес обратно»?

ТЕЛЕГРАФИСТ:

Ваше Величество, телеграмма возвращена с пометкой «Место пребывания адресата неизвестно».

АЛЕКСАНДРА:

Место пребывания Царя неизвестно?! Что это значит?

ТЕЛЕГРАФИСТ:

Не могу знать.

АЛЕКСАНДРА:

Идите, голубчик.

Телеграфист уходит.

ЛИЛИ:

Утром ушел из казарм Гвардейский экипаж – в Петроград.

АЛЕКСАНДРА:

Я видела. Кирилл – с красным бантом на кителе… И с царскими вензелями на погонах! Какой позор! Это – прямая измена внутри династии!

ЛИЛИ:

Вслед за его гвардией ушла рота железнодорожного батальона.

АЛЕКСАНДРА:

Значит, остались…

ЛИЛИ:

Две сотни казаков и батальон пехотинцев.

АЛЕКСАНДРА:

И два орудия… Лили, я иду к детям. Алеше хуже всех. У него и рот обложен корью. Вызови князя Павла… Он должен знать, где Ники и что с ним. У него – связи с заговорщиками. Потом я спущусь к нашим казакам, подбодрю их.

СЦЕНА 5\9. 1917 год, 1-2 марта. Накануне отречения.

.

СПРАВКА: см. В. Кобылин. Анатомия измены. – СПб, изд. «Царское дело», стр.288-307.

ЭПИЗОД 1.

Действующие лица:

– Мордвинов – Мордвинов А.А. (1870-?), флигель-адъютант, полковник Лейб-гвардии Кирасирского полка; остался верен Присяге в эти дни;

– Воейков – Воейков Владимир Николаевич (1868-1947), генерал-майор Свиты Его Величества, последний Дворцовый комендант; остался верен Присяге в эти дни;

– Нилов – Нилов Константин Дмитриевич (1856-1919), адмирал, генерал-адъютант, флаг-капитан Императорской яхты «Штандарт»; остался верен Присяге в эти дни;

– Дубенский – Дубенский Дмитрий Николаевич (1857-1923), генерал-лейтенант Свиты, военный историк; один из немногих генералов в Ставке, остававшихся верным Присяге;

– Фредерикс – Фредерикс Владимир Борисович (1838-1927?), граф, министр Императорского двора и уделов;

– Рузский – Рузский Николай Владимирович (1854-1918), командующий Северо-Западным фронтом, генерал от инфантерии, член «Военной ложи», масон;

– Данилов – Данилов Юрий (Георгий) Никифорович (1866-1937), генерал-квартирмейстер, начальник штаба Северного фронта; масон, был близок с Гучковым;

НАТ. ПСКОВСКИЙ Ж\Д ВОКЗАЛ, ЗИМНИЙ ВЕЧЕР, ОКОЛО 19ч. 1 МАРТА 1917 ГОДА.

Литерный «А» (Царский поезд) подходит к Пскову. Морозный зимний вечер, безветрие. Солнце заходит за горизонт, быстро темнеет, падает легкий снежок. Мордвинов (дежурный флигель-адъютант) стоит на открытой площадке вагона, смотрит на приближающуюся платформу: она почти не освещена и совершенно пустынна. Ни военного, ни гражданского начальства – никто не встречает Царский поезд! Посередине платформы одиноко стоит помощник начальника станции, на отдаленном конце виднеется силуэт караульного солдата. Поезд останавливается. Проходит несколько минут. На платформу выходит какой-то офицер; смотрит на поезд, уходит. Еще спустя несколько минут Мордвинов видит генерала Рузского, переходящего рельсы и направляющегося в сторону Царского поезда. Он идет медленно, как бы нехотя: голова его опущена, как бы в раздумье. За ним, немного отступя, идут генерал Данилов и несколько офицеров его штаба.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ:

В ночь на 1 марта, близ Малой Вишеры, всего в двухстах верстах от столицы, в литерных поездах получили сообщение от офицеров связи, что революционные солдаты с артиллерией и пулеметами перегородили железнодорожные пути на ближайших станциях, в Любани и Тосно. Прямой путь на Петроград и Царское Село был отрезан. Николай принял решение двигаться в Псков, где находился штаб Северо-Западного фронта генерала Рузского и имелся мощный телеграфный узел с буквопечатающими аппаратами Юза.

Мордвинов в двери поезда, на площадку выходят также Воейков и Нилов.

ВОЕЙКОВ:

Что за черт! Где губернатор?! Где местное начальство?! Почему платформа пуста?!

НИЛОВ:

Рузский как черепаха идет!

МОРДВИНОВ

(Воейкову):

Я – к Государю, доложу о Рузском.

Рузский молча поднимается в поезд, проходит в сторону вагона Государя. За ним – Данилов и офицеры, остаются в вагоне Мордвинова.

ИНТ. ВАГОН и КУПЕ СВИТЫ В ЭТОМ ПОЕЗДЕ.

НИЛОВ

(Данилову):

Что здесь происходит?! Почему платформа пуста?

ДАНИЛОВ

(мрачный, машет рукой):

Только что получили известие, что в Луге беспорядки – весь город в руках взбунтовавшихся солдат.

ВОЕЙКОВ:

Там же Бородинский полк, снятый с фронта должен проезжать сейчас на Петроград…

ДАНИЛОВ:

Полк разоружен восставшими.

ВОЕЙКОВ:

А Георгиевский батальон Иванова – они ведь уже в Царском Селе должны быть?

ДАНИЛОВ:

Насколько мне известно – почти прибыли. Они в Вырице, ждут указаний от Алексеева.

НИЛОВ:

Что?! Каких указаний?! Государь их направил подавить смуту в Петрограде! Какие еще указания нужны?!

ДАНИЛОВ

(мрачно, с заминкой):

Это вы у Алексеева спросите. Или у Государя…

В вагон возвращается Рузский, раздраженный и как бы нарочито утомленный. Все толпятся вокруг него («Что Государь? Что сказал Государь?»). Проходят в купе, где сидит в полудреме граф Фредерикс. Рузский садится, несколько надменно откидывается на спинку дивана.

НИЛОВ

(Рузскому):

Генерал! Николай Владимирович! Что происходит в Петрограде? Какого Вы мнения о всем происходящем?

РУЗСКИЙ:

Вам ведь Данилов уже рассказал. Самые последние сведения – озверевшие толпы в Кронштадте убивают офицеров. В Петрограде – не дают пожарным тушить поджоги дворцов, любуются… Как дворцы горят. Всей чернью управляет Совет рабочих и солдатских депутатов – революционеры. Председатель Думы, Родзянко, уже не владеет ситуацией в столице… Ненависть к Государыне достигла предела – все хотят убить ее. Гарнизон Царского тоже перешел на сторону революции.

ФРЕДЕРИКС

(с ужасом):

Кто защищает Государыню?!

РУЗСКИЙ:

Не волнуйтесь. Николай Иудович с георгиевским батальоном вот-вот прибудет в Царское… Они в Вырице…

НИЛОВ:

Где отозванные с фронтов войска? Почему они не разгонят бунтовщиков в столице?!