– Ты что, с ума сошла! – воскликнула Оля, ворвавшись в ее комнату, еще не успев сбросить шубу после улицы. Она суетливо закрыла окно и гневно посмотрела на дочь. – У тебя же скоро экзамен! Ты что, хочешь заболеть?!

– Было бы неплохо, – задумчиво проговорила Женя, зачитавшись новым постом, но быстро опомнилась, не давая матери разойтись дальше. – Я шучу, мам. Мне просто жарко. Открой еще на пару минут, я скоро закончу заниматься.

Оля с неодобрением смерила наряд дочери, спортивные лосины и флисовая курточка на тонкую майку не вызывали у нее доверия, но, все же, открыла окно.

– Чтобы через пять минут закрыла, – проворчала она и вышла из комнаты.

Женя сделала маленький шажок в сторону, усиливая натяг шпагата, и чуть не выронила планшет, округлив от напряжения глаза. На кухне загремела посуда, ее мама проверяла, не ела ли она неположенного.

– Ты картошку не ела? – услышала она подозрительный голос матери с кухни.

– Нет, это Ромка ел, – без эмоций ответила она, снимая ногу со снаряда, мышцы гудели, а в животе, при мысли о картошке , запеченной вместе с тонкими бифштексами, глухо заурчало. Она закрыла форточку и сняла кофту, чувствуя легкий жар.

– Я тебе салатик сделаю, – сказала Оля, шелестя пакетами в холодильнике.

– Спасибо, мама, – грустно ответила Женя, уходя в душ.

Скоро вернулся Рома. Он был весь красный от мороза и веселый, они с друзьями только что закончили играть в футбол на школьном поле.

– Рома, позови сестру, будем есть.

– Она в душе, – Рома зашел на кухню и с тоской взглянул на приготовленный салат для Жени.

– Тебе мясо погреть? – спросила Оля, доставая противень из холодильника.

– Не, мама. Я не особо голодный, так, что-нибудь перекусить.

– Да? – спросила она удивленно. – Если ты из-за сестры, то ей нельзя, нечего тут разыгрывать конформизм.

– Это не конформизм, – поморщился Рома, не любивший, когда мать использует подобные слова, зачастую неверно и невпопад. – Просто пока не хочу.

– Тогда ешь салат, –она поставила перед ним тарелку с зеленым салатом, в котором кроме самого салата и сельдерея прятались маленькие половинки помидоров. – Тебе еще с Джессикой гулять.

– помню. А где она? Куда спряталась?

– На балконе сидит, думает о чем-то, – ответила Оля.

Из ванной вернулась бледная Женя и села за стол. Увидев у брата на тарелке такой же салат, она с благодарностью взглянула на него, а он подмигнул ей, не в силах сдержать улыбки.

– Так. Чего это вы тут размигались? – строго спросила Оля. – Ром, ты не засиживайся, сейчас пойдешь с собакой гулять.

– Пойду, пойду, – буркнул Рома, делая кислую мину после каждой вилки салата, Женя громко расхохоталась, вся раскрасневшись от смеха.

На кухню бесшумно вошла рослая овчарка и ткнулась мордой в бок Роме. Он потрепал ее за голову, она развернулась и легла у ног Жени, внимательно следя за тем, что делает Оля.

– Джессика, это ты от меня ее охраняешь, да? – возмутилась Оля.

Собака широко зевнула, демонстрируя отличные белые зубы.

– Джессика меня любит, – Женя погладила собаку и вздохнула. – Я тебе салат не дам, мне тебя жалко.

Рома вспрыснул от смеха, зажимая рот рукой. Оля треснула его полотенцем и, возмущаясь, вышла из кухни.

– Пойдем с нами, – предложил Рома, кивнув на Джессику. – А то эта тебя сейчас съест.

Он произнес последнюю фразу шепотом, но тут, же услышал голос матери.

– Я все слышу, нечего там шептаться.

– Пойдем, – закивала головой Женя. – Мама, а я пойду с Джессикой погуляю?

– Только недолго, – ответила мать, копаясь в шкафу в соседней комнате.

– Ну, может к Дашке забегу, можно?

– Можно, только ничего у них не ешь, – строго сказала мать. – Знаю я их, накормят тебя всяким. Ты так по весу не пройдешь.

– Да и плевать, – одними губами прошептала Женя.

Рома дожевал зеленую чачу, забрал тарелку у сестры, которая давно с отвращением отодвинула ее от себя, поглядывая на собаку, положившую ей свою морду на колени. Женя потрепала ей уши и встала, собака пошла за ней в комнату.

– Мам, хлеба не надо купить? – спросил Рома, надевая куртку.

– Купи два батона, а то твой папа скоро придет, а у нас мало хлеба.

– Ладно. Женька, ты готова?

– Сейчас! – раздалось из-за закрытой двери.

– Ты там за сестрой следи, понял?

– Зачем? Она разве маленькая? – пожал плечами Рома.

Дверь открылась, и прибежала овчарка, встав около него, чтобы он защелкнул поводок в ошейнике. Женька вышла в желтых лыжных штанах и свитере с высоким горлом яркого зеленого цвета с пугливыми оленями на груди.

– Ты что как чучело вырядилась? – сказала Оля.

– Нормально. Я же гулять иду, – ответила Дочь, застегивая куртку. – Мама, а где моя зеленая шапка?

– Какая? Эта та старая? Я ее убрала.

– Достань, я хочу ее надеть.

– надень другую, я же тебе купила.

– А я хочу ее, – упрямо сказала Женя.

– Когда ты будешь современно одеваться? Выглядишь, как библиотекарша, – проворчала Оля, доставая из шкафа зеленую шапку, в которой Женя ходила еще с первого класса.

– Мне все нравится, – ответила она и стала играть с собакой. Собака радостно отзывалась на игру, несколько раз опасно вставая на задние лапы, норовя снести вешалку со шкафом.

– Нечего дома баловаться, – Оля вытолкала их на лестничную площадку.

На улице сильно подморозило, Женя прикрыла лицо варежкой, постепенно привыкая к морозному воздуху. Джессика терпеливо стояла рядом, ожидая команды хозяйки для игры.

– Вперед! – крикнула Женя, отпуская собаку с поводка. Овчарка радостно побежала во двор, скуля от нетерпенья, оборачиваясь на запаздывающих хозяев.

– иди сюда, иди сюда! – приказал ей Рома, подзывая собаку, та послушно подбежала. Он стал надевать на нее намордник.

– Так нет же никого, – удивилась Женя, осматривая пустую игровую площадку и одинокую ледовую коробку, над которой ярко горел фонарь.

– Положено, – ответил Рома, отпуская собаку уже в наморднике. – За мной!

Он побежал на лед, овчарка ринулась за ним, вступая в дружескую игру, собака мягко перебарывала хозяина, валя его на спину, но давая ему возможность отбиться от ее натиска.

– Давай, Джессика! – радостно кричала Женя, болея за собаку.

– Ах, вот ты как! – дружелюбно возмущался Рома, борясь с весело рычащей собакой.

– Больные какие-то, – проворчала пересекавшая кварталы сквозь дворы запоздалая жительница, беря в сторону от этой игровой схватки.

Джессика, чувствуя, что хозяин стал уставать, сама прекратила игру, села рядом, скосив голову влево, смотря на Рому дрожащим от веселья блестящим взглядом умных глаз.

– Пойдем в парк? – предложила Женя, защелкивая поводок на ошейнике Джессики.

Они прошли по переходу под железной дорогой и вышли к бульвару, чудом сохранившемуся посреди никогда неспящего проспекта. Пройдя подальше от редких прохожих, спешивших к метро, Женя отпустила собаку, давая ей возможность вволю набегаться по кустам, между яблоневого сада.

– А вы когда на площадку пойдете? – спросила она брата.

– В этом году уже не пойдем. Папа сказал, что там какая-то реорганизация или что-то в этом роде. В следующем году.

– Жаль, а то я тоже хотела пойти.

– Да куда тебе. Вон, у тебя экзамен, мать нас всех тогда съест.

Ром, ну что мне делать?

– Ничего, придется подчиниться. Если не пройдешь, один вопрос, ну, а если пройдешь? А может тебе потом самой захочется?

– Ну, не знаю, – Женя задумчиво прикусила губу. – Может и захочется, я сама не знаю, чего хочу. Знаю, чего не хочу!

– Потерпи, сестренка. На следующей неделе все решится. А дальше сама можешь принимать решение, я думаю, мама это понимает.

– Я знаю, она хорошая, и любит меня. Но как мне это все надоело! – громко крикнула Женя. Джессика отозвалась из дальних кустов громким воем.

– Собака Баскервилей, – картинно произнес Рома. – Сейчас весь бульвар распугаем.

Женя обернулась, и правда, никого на бульваре больше не было.

– А, слушай, забыл совсем. Серега на игру пирожки приносил, просил пару тебе передать, – Рома полез в карман и вытащил пакетик с завернутыми в пергаментную бумагу пирожками.

– У-ум, с печенкой! – счастливо воскликнула Женя с набитым ртом, откусив сразу половину пирожка. Она помахала им перед собой и позвала собаку. – Джессика, иди сюда!

Собака не дала себя долго ждать, скуля от нетерпения. Рома снял с нее намордник, и Женя отдала ей вторую половинку. Так вместе с ней они съели все, пирожки были с капустой и яблоками. Женька прыгала от радости, в окончании сделав даже пару вращений на заледеневшей дорожке, высоко поднимая идеально ровную ногу.

–Знаешь что, – сказал Рома, одевая обратно намордник на собаку.

– Что? – задыхаясь от упражнения, спросила Женя.

– Кто бы ни прошел в этом экзамене, ты все равно самая лучшая.

– Ну, не самая, Наташка гораздо сильнее, чем я. Но, спасибо, – она поцеловала брата в щеку. – Скажи Сереге, чтобы еще сделал, мне понравилось!

– Вот сама и скажи.

– Нет, ну так нельзя, – заулыбалась Женя.

– Как у вас все сложно, ладно, передам, ему будет приятно. Ну что, пойдем домой?

– Нет, не хочу, – запротестовала Женя, – может к Дашке заглянем, на пару минут?

– С собакой? У них же кот?

– Да ну и что? Его же Джессика не съест.

– Вот уж не знаю. Правда, мы ее покормили, но черт ее разберет, – она кивнула довольной собаке, внимательно слушавшей их разговор. – Кота жрать будешь?

Джессика помотала головой, а потом спрятала морду в передние лапы.

– Вот, я же говорила! – Женя набрала номер Даши. – Алло, привет! Ты дома? А, ну хорошо. Мы тогда сейчас забежим, вы же еще не спите? Папа болеет? Ну, мы ненадолго, хорошо? Ну как кто? Я, Ромка и Джессика. Да, гуляем, давай-давай.

– Ну что?

– Пошли.

– А что про собаку сказала?

– Сказала, что им давно пора познакомиться! – отчеканивая каждое слово, ответила Женя.

Не сговариваясь, они побежали к переходу, Джессика бежала рядом, не натягивая поводка, редкие прохожие около метро пугливо отходили в сторону, хотя им они не мешали, выдернутые из сонливой задумчивости длинного городского дня.

Дверь в подъезд им открыл консьерж, парень лет тридцати пяти, с хорошей памятью и склонностью к условно законному предпринимательству.

– О, какая красавица, – потрепал он Джессику, не боясь большой собаки. – Сука, да?

– Джессика, – улыбнулась Женя, ее всегда смешил этот молдаванин, говорящий с легким акцентом и с неизменным вопросом в конце любого предложения.

– У, ты хорошая. Кота идете пугать? – весело спросил он, давно запомнив, куда часто ходила Женя. – В 237, да?

– Нет, знакомиться, – ответила ему Женя. Из лифта вышла пожилая женщина с маленькой крикливой собачкой. Рома взял Джессику на короткий поводок, а Женя обратилась к испугавшейся женщине, еле удерживающей яростно залившуюся лаем собачонку. – Она не укусит, она ученая.

– Тут вопрос, кто еще кого укусит, – сказал консьерж. – Проходите, Маргарита Федоровна.

– Ты мне пошути еще, Дима, – беззлобно погрозила ему пальцем женщина с собачонкой и быстро прошла к выходу.

Джессика вела себя воспитанно и даже не повела носом, чуя в лифте запах мелкой соперницы. Лифтовой холл этажа Даши был весь украшен цветами, висящими в разноцветных кашне по всей стене. Женя дала Джессике осмотреться, собака обнюхала все цветы, до которых смогла дотянуться ее морда. Женька с театральным злорадством вдавила кнопку звонка, защелкала дверь и вышла Даша в больших мягких тапочках и бежевом костюмчике.

– Привет! – радостно воскликнула она. – Ой, Джессика, иди сюда моя хорошая.

Даша вцепилась в подбежавшую собаку.

– Даша? – позвала ее Света, выходя из квартиры, – а, привет, ребята. О, и Джессика с вами. Ну, заходите, посмотрим, кто больше испугается.

Они прошли в квартиру, Рома неуверенно мялся на входе, не понимая, раздеваться ему или нет.

– Мы ненадолго, – сказала Женя.

– А к нам надолго и нельзя, – сказала Света. – У нас карантин, папа заболел.

– У папы грипп, – сказала Даша. – Поэтому в гости не приглашаем. Мама, а у нас остались еще блинчики?

– Блинчики! – захлопала в ладоши Женя.

– Конечно, да я вам с собой заверну, – Света ушла на кухню.

– Нам с собой нельзя, – покачал головой Рома.

– Ах, да, я и забыла, – Света вернулась с двумя тарелками еще теплых блинов со сметаной. – Тогда ешьте так. Собаке можно дать?

– Можно, но не много, – сказал Рома, без стеснения став есть блины руками.

– Держи, моя хорошая. – Света поставила перед Джессикой плоскую тарелку со свернутыми в трубочку блинами. Джессика, помотала головой, вопросительно глядя на хозяина.

– Намордник то снимите, – сказал Дима, появившись в дверях темной комнаты. За ним стоял Ларс, поблескивая глазами, рассматривая новых гостей.

Рома доел блины и отдал тарелку Даше. Потом снял с собаки намордник, Джессика, не торопясь, принялась за блины, искоса посматривая на замершего в дверях комнаты кота. Ларс подошел к ней совсем близко так, что в какой-то момент они столкнулись носами друг с другом, обнюхивая друг друга. Кот ее совсем не боялся, а собака глядела на него с интересом, норовя опять ткнуть его носом.

– Ну все, подружились, – сказал Дима в тот момент, когда собака вернулась к поеданию блинов. Кот пару раз слизнул с ее тарелки остатки размазанной сметаны.

– Спасибо большое, тетя Света, – Женя довольно похлопала себя по животу, – главное, чтобы теперь мама не заметила.

– Ничего, твой папа уже, наверное, пришел, – ухмыльнулась Света.

– Да, ей уже не до нас, – ухмыльнулся ей в ответ Рома. – Ну, мы пойдем, уже поздно.

– Заходите еще, все вместе, – сказал Дима.

– Иди, лечись, – сказала Света, жестом отправляя его обратно в комнату.

– Слушаюсь. Всего хорошего, – он удалился обратно в темную комнату.

– До свидания, дядя Дима. Выздоравливайте! – сказала Женя. – До свидания, тетя Света. Спасибо за блины.

– Да, пожалуйста, приходите еще. Даша, проводишь?

– Конечно, – Даша вышла с ними к лифту.

– Ну что, завтра идешь на тренировку? – спросила Женя, когда лифт открылся.

– Да, пойду. Я думаю, что меня можно не встречать.

– Нет, мы уже договорились, – сказал Рома. – Пока, созвонимся завтра.

– Пока, Ром, – помахала Даша зашедшему в лифт Роме с Джессикой, собака что-то проскулила в ответ.

– Ты видела, что я тебе прислала? – шепнула Женя Даше.

– Да, я тебе завтра скажу, хорошо? – заговорщицким тоном ответила Даша.

– Ну, давай, пока, – они поцеловались, и Женя вбежала в лифт.

– По-моему, это она, – Серега кивнул Роме на показавшуюся вдалеке фигуру Даши, одиноко поднимающуюся по обледенелой дороге. Он запустил заготовленный снежок высоко в ствол сосны, чуть-чуть не достав до наметившегося дупла.

– Смотри, вон, видишь тех? – Рома показал рукой на мелькнувшие за ее спиной фигуры трех парней, уходящих на скрытую лесом аллею. – Пойдем?

– Пойдем, – сказал Серега, снимая очки. Без очков он выглядел слегка беспомощно, глаза глядели недружелюбно, всматриваясь, смешно выдаваясь вперед. Он зачерпнул снега и стал лепить плотный снежок. – Надо было, наверное, Костю позвать.

– Посмотрим. С Костей потом проблем не оберешься, я на учет встать не хочу, мне после того случая такую взбучку дома устроили? – Рома нервно почесал шею сквозь шарф.

– Это да. Мне пару раз звонили оттуда, – сказал Серега, закончив со снежком.

– Угу, – Рома потуже натянул кожаные перчатки.

Даша увидела их и радостно помахала им рукой, она прибавила шагу и поскользнулась, растянувшись на дорожке.

– Что это ты такая неуклюжая? – раздался голос над ее головой.

– Че, полежать захотелось? А на мне полежать не хочешь? – засмеялся другой.

Даша попыталась встать, но кто-то сзади ее толкнул, и она опять упала.

– Эй! Отстаньте от меня! – громко крикнула она, но идущие позади люди поспешно свернули вглубь лесопарковой зоны.

– Ну что, может, простим ее? – спросил тот самый противный парень, Это он толкнул Дашу сзади.

– Пусть сначала мне отсосет! – загоготал другой.

– Да она еще не умеет! – залился щенячьим визгом третий. – Еще испугается, маме пожалуется.

– Ребят, отстаньте от меня, – сказала Даша, тщетно пытаясь встать, противный парень опять ее толкнул, голос у нее дрогнул, и она заплакала, так и, оставшись сидеть на льду.

– Ой, заплакала! – заржал второй, но получил ощутимый удар сзади снежком в голову.

– Эй! Ты чего, козел?!

Серега, ничего не говоря, побежал к нему и подсечкой, недавно разученной на секции, повалил его на лед. Третий бросился на него, увяз в борьбе с ним. Они покатились вниз, мутузя друг друга почти вслепую. Рома кивнул противному парню, но в это время встал второй, накинувшись на него сзади, хватая Рому за шею. Противный парень разбежался и дал Роме со всего размаху ногой в живот. Рома только в конце удара успел поймать его ногу, но полученный удар заставил его задохнуться, в глазах потемнело. Противный парень быстро освободился и стал изготавливаться для второго удара, а второй пытался выкрутить руки Роме.

– Ты че! Ты че! – заорал противный парень, когда снизу побежал Серега, у него было разбито лицо, а близорукие глаза горели бешеной яростью. – Ну, хорош, хорош!

Противный парень пытался сначала отбиваться от яростных ударов Сереги, которые он наносил зачастую не глядя, впустую молотя воздух, но вскоре бросился бежать. Серега бросился за ним, но Рома, к этому моменту заломивший державшего его парня, окрикнул его.

– Брось его! – Рома вывернул кисть своему сопернику, отчего тот взвыл, бессильно молотя свободной рукой по льду.

– Вы чего это тут? А, хулиганье! Я сейчас милицию вызову! – закричала какая-то женщина снизу, угрожающе тряся им руками.

– Полицию вызови, дура! – крикнул ей Серега, помогая Даше встать. – Нормально, не тронули?

– Все нормально. Ой, у тебя кровь, – Даша полезла в сумочку за платком и принялась вытирать лицо Сереге. – Ой, и синяк будет здоровый. Ром, да отпусти ты его.

– Ну, уж нет, – замотал головой Рома, получив полный контроль над жертвой. – Сейчас будем разговаривать.

– Отпусти, Рома, – строго сказала Даша, заметив, как снизу женщина указывает на них охраннику. – Пошли отсюда.

– Как скажешь, – Рома отпустил парня, и тот побежал от них в сторону.

– Тебе конец, поняла? – крикнул ему второй с безопасного расстояния и убежал к своим.

– Идемте. Сережа, где твои очки? – Даша обеспокоенно взглянула на его лицо.

– Здесь, – Серега достал твердый очешник из кармана и надел очки. Лицо его раздулось от побоев, и он поморщился.

– Да, влетит тебе, – покачал головой Рома, потирая ушибленный живот, вся его шея горела, шарф болтался где-то внизу.

– Ох, герои, – Даша замотала ему шарф, слегка дотронувшись до горячей шеи. – Не болит?

– Нормально, – отмахнулся Рома. – Пойдем.

Они дошли до верха и побежали к приближавшемуся к остановке трамваю. Народу было уже мало, и они плюхнулись на последний ряд, весело разглядывая друг друга. Даша сидела посередине, вытирая лицо салфеткой то одному, то другому. Ребята делали вид, что слегка недовольны, но каждому было приятно это внимание.

– Женька меня убьет, – задумчиво проговорила Даша, оглядывая парней.

– Да ладно, ничего страшного, – отмахнулся Рома.

– Да не из-за тебя, – рассмеялась Даша, заметив, как покраснел Серега, часто заморгав глазами, под правым глазом уже отчетливо просматривался здоровый синяк. – Надо снег приложить. На, держи.

Она достала зеркальце в металлическом корпусе, он послушно приложил его к синяку.

– А чего им от тебя надо? – спросил Серега.

– Не знаю, завидуют, наверное, – ответила Даша. – Я же на разряд иду.

– А им какое дело? – удивился Рома.

– Да придурки они! – ответила Даша.

Они вышли на остановке и пошли к метро. Из подземного перехода толпы людей устремлялись на небольшой автовокзал, тонкой струйкой стекая вниз по лестнице к трамваям. Из торгового центра выходили пары с обильно нагруженными пакетами, теряясь в переходе или сбегая вниз по лестнице, заслышав приближающийся трамвай.

– Пойдемте по мороженому, – предложил Серега, держа снежок возле глаза.

– Поздно уже, – засмеялась Даша.

– Пойдем, как-никак мы тебя спасли, – улыбнулся Рома

– Я угощаю, – сказал Серега.

– Ну, нет, тогда уж я угощаю! – воскликнула Даша, взяв под руку парней и ведя их к вращающимся дверям торгового центра. Они поднялись к кинотеатру, Даша знала там кафе с нормальным мороженым, почти все столики были заняты ожидавшими сеанса зрителями с чашками кофе или горячего шоколада. Они сели за столик у самого входа, на который почти падала стойка с постерами нового блокбастера. Официант принес заказ и вернулся с чашкой со льдом.

– Подержи минут десять, – подбадривающе кивнул ему официант. – Я когда занимался, мне всегда помогало.

– Спасибо, – Серега завернул лед в салфетку и прижал его к лицу. Второй рукой он стал неуверенно копаться в замерзшем мороженом.

– Может, в кино на выходные пойдем? – спросила Даша, разглядывая афиши новинок. – Давайте на мультик!

– Опять мультики, – картинно прижал руки к лицу Рома.

– А по мне нормально, – сказал Серега.

– Да тебе как моя сестра скажет, так и будешь делать, – с укоризной сказал Рома.

– Рома, ну зачем же ты так, – учительским тоном сказала Даша. – Может, у них интересы совпадают, а?

– Что вы ко мне пристали? – обиделся Серега. – Я, правда, люблю мультики.

Даша набросала пару сообщений Жене, телефон тут же отреагировал, мигая ярким экраном. Даша пробежала глазами ответы Женьки и самодовольно ухмыльнулась.

– Все, идем на мультики.

– Ну, понятно, – махнул рукой Ромка.

– Не хочешь, не ходи, – Даша бросила на него быстрый язвительный взгляд, она научилась ему у мамы, часто заставлявшей папу нервничать под таким же взглядом.

– Вот еще, пойду.

– Не, Ром, ну что ты себя будешь мучить? Мы нормально сходим, – решил поддержать игру Серега.

– Ты вообще молчи, вон, фингал уже один есть, – огрызнулся Рома.

Даша, уже давно углубившаяся в телефон, тихо хихикала, переписываясь с Женей.

– Ром, Женька сказала, чтобы ты шел домой. Надо с Джессикой погулять.

– Блин, вот больше некому! – с досадой произнес Ромка и взглянул на часы. – Скоро восемь, надо идти. У нас с утра контроша. Серега, ты делал что-нибудь?

– А по чему контрольная? – заинтересованно спросила Даша.

– По математике, – вздохнул Рома. – Серега то что, ему можно и не готовится.

– Если я очкарик, то значит сразу шарю в математике? – возмутился Серега.

– А ты шаришь? – заинтересовано спросила Даша.

– Да, немного.

– О, тогда нам поможешь. Ну, поможешь, да? Ну, пожалуйста, –Даша жалостливо протянула слова, но переусердствовала и залилась смехом, почесывая свой длинный носик.

– Не вопрос, мы же уже это все проходили. У вас скоро контрольная?

– Да, на следующей неделе, во вторник, вроде или в четверг, – Даша задумалась и написала Женьке. – В четверг. Я сказала Женьке, что ты нам поможешь.

– Договорились. А когда?

– Давай в субботу, или нет, лучше в воскресенье, – сказала Даша.

– Да, в субботу у Женьки предварительный экзамен, – сказал Ромка. – Все равно ничего не запомнит.

– Бедненькая, – сказала Даша. – Ну что, пошли домой?

Как и обещала, она побежала расплачиваться.

– Зря ты согласился, – усмехнулся Ромка.

– Почему?

– Они тебя убьют. Особенно моя сестра, Ромео.

– Да пошел ты!

– Сам иди туда же!

В метро было на редкость много народа, усталые пассажиры нервно брали штурмом вагоны. Когда ребята втиснулись в вагон на Кольцевой линии, их сзади еще сильнее прижали, не давая возможности вдохнуть свободно. На следующей станции толпа вынесла их на перрон, уводя слепым потоком к переходу на радиальную линию.

– Давайте на следующем, – предложила Даша, с опаской поглядывая на то, как толпа с перехода пытается войти в заполненные вагоны поезда.

– Давай, – пожал плечами Ромка, и они двинулись в другой конец перрона.

У Даши зазвонил телефон, она прислонилась к колонне, закрыв ладонью микрофон от воя уходящего поезда.

– Алло! Да, я знаю, мам. Ну, так получилось. Да, встретили, вот, едем домой. Хорошо. Мы уже на «Киевской». Хорошо, я поняла. Какая собака? Ротвейлер? А я не помню такого у нас во дворе. Я поняла… Да, поняла я! Все, пока!

Она с немым вопросом на лице посмотрела на ребят, но этот вопрос не адресовался к ним. Она смотрела куда-то сквозь них и на них одновременно, впав в странную задумчивость, сделавшую ее лицо очень серьезным, брови нахмурились, а глаза стали искать ответа то на потолке, то на облицовочном камне колонны.

– Чего задумалась? – спросил Ромка, Серега в это время копался в телефоне, пытаясь выяснить причину столпотворения в метро.

– Да ничего, – задумчиво протянула Даша. – Мама сказала, чтобы я была осторожна, у нас во дворе появилась какая-то бешеная собака. Она толком не разглядела, черный ротвейлер, вроде.

– Черный ротвейлер? – удивился Рома, перебирая в уме всех собак их двора. – У нас вроде нет такого.

– Вот и я говорю, что нет. Мама сказала, что он кинулся за нею в подъезд, консьерж вовремя успел открыть дверь.

– Так мы тебя проводим, – с готовностью ответил Серега, закончив поиски. – Нашел, поезда отменили, авария какая-то.

– Да чего тебе мотаться, ты и так уже очень помог, –запротестовала Даша, не желая напрягать друга еще больше.

– Да ладно, – пожал плечами Серега. – Дома мне и так уже достанется, чуть больше, чуть меньше, какая разница.

– Ну почему? – спросила Даша, но ответ Сереги заглушил поезд, тормозивший у платформы.

Они забежали в полупустой вагон. Основная схватка за места велась в конце состава, рядом с переходом на кольцевую линию.

– А у тебя такие строгие родители? – спросила Даша Серегу, когда они сели на свободные места. Напротив сидело несколько мужчин и женщин, часть весело поглядывала на Дашу, цепко державшую под руки двух довольных парней, но другая часть смотрела на нее неодобрительно, позволяя себе достаточно громко комментировать это друг с другом так, чтобы им было слышно.

– Да нет, не сказал бы, что строгие. Просто любят лечить своими разговорами, – ответил Серега, смотря на сидевших перед ними близорукими глазами, очки он снял, запрятав под шарф.

– Да, у него отец как начнет объяснять, – Ромка схватился рукой за голову. – Не отвяжется, пока все не растолкует.

– Но он прав, – вступился за отца Серега. – Просто я этого не люблю.

– А у нас такого нет. Мама, может, поворчит пару минут и все. А папа… папа часто на работе задерживается, так что не успевает мне мозги вправлять! – Даша вдруг погрустнела и скосила взгляд себе на ботинки.

– Не знаю, у меня с батей все нормально. У нас только мама ворчит постоянно, но все достается Женьке, – сказал Рома.

Они замолчали. Поезд стал замедлять ход, покачиваясь боками в черном тоннеле. События дня медленно убаюкивали ребят, и они чуть не проспали свою станцию, резко вскочив с места, когда вагон уже почти опустел, закрывающиеся двери успели задеть плечо Ромки.

– Ай! – вскрикнул он от неожиданности.

Они шумно побежали к ближайшему выходу, де одиноко вращали ступенями пустые эскалаторы. В вестибюле метро было пусто. Ушли даже дежурные, ярко горел свет, и, казалось, что это был их личный выход, только уже выходя из дверей, они увидели редкие темные фигуры спешащих пассажиров. Выход из метро был спрятан подальше от посторонних глаз, с одной стороны его прикрывала бывшая перехватывающая парковка, с других сторон он был закрыт сохранившимися островками бульвара. Проспект гудел далеко впереди, в сгустившейся темноте сквозь замерзшие деревья пробивались вспышки фар несущихся по проспекту автомобилей. Все это вместе со светом желтых фонарей и белым снегом создавало радостную картину приближающегося праздника, несмотря на заброшенную парковку слева и в целом не слишком живописность местности, готовящейся к прокладке новой дороги в будущем году. Даша обернулась назад, ловя отблески оставшегося позади выхода из метро. Он отливал в этом свете чудесным изумрудным цветом, и ей захотелось быстрее дойти до дома, чтобы рассказать маме, какого цвета платье она хочет на Новый год.

Рядом прогудела электричка, ей ответила встречная. Ребята, не сговариваясь, протянули свою песню, пародируя гудок электропоезда. В переходе сидел замерзший гармонист и играл натужно, постоянно сбиваясь, сводя все песни в одну бесконечную заунывную мелодию с простым банальным ритмом.

На улице было уже пусто, вдали блестели фары неторопливого автомобиля, ребята перебежали светофор на красный свет, не останавливаясь, неслись вперед, поскальзываясь на накатанной за день пешеходами узенькой дорожке вдоль тубдиспансера. Почти добежав до Дашиного подъезда, позади них послышалось движение, негромкое сопение становилось все ближе, переходя в довольный нетерпеливый рык здорового животного.

– Ай! – вскрикнул Рома, бежавший позади них. Его сбила с ног большая черная собака, он чудом отбился от нее ногами и молниеносно вскочил, неестественно сгибая ногу.

– Давайте быстрее! – крикнул им из подъезда консьерж Дима, махая руками. – Ну, быстрее!

Ребята вбежали в подъезд, Дима с силой захлопнул дверь почти перед самой мордой бешеного черного как смола пса. Пес яростно поскреб лапой по железной двери, но, услышав оклик хозяина, побежал обратно.

– У, зверюга! – воскликнул консьерж Дима, делая комичное лицо. – Я уже участкового вызвал, что-то не едут, боятся, наверное.

– Рома, ты цел? – Серега с тревогой стал осматривать побледневшего друга.

– Кажется, – ответил Ромка и весь скривился, сделав шаг вперед.

– Ой! Да у тебя кровь! – воскликнула Даша, заметив, как из его левой ноги медленно вытекла струйка темной крови. Вся штанина джинс уже промокла, Ромка от испуга побледнел еще больше, опершись на плечо Сереги.

Пока Дима с Серегой помогали Ромке подняться по ступенькам, Даша вызвала лифт и нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая такой неповоротливый лифт, застрявший где-то на четырнадцатом этаже.

– Тебе не больно? – с тревогой спросила она Ромку, когда тот кое-как вошел в лифт.

– Терпимо, – прохрипел он, а краска с лица ушла почти полностью, еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.

Лифт поднимался мучительно долго, Даша жала на кнопку их этажа, Бессознательно пытаясь так увеличить скорость лифта. Она первая выскочила из кабины, выронив ключи из рук.

– Я сейчас! – она побежала к двери принялась лихорадочно открывать ее. Дверь, наконец, поддалась, и Даша влетела в квартиру. – Папа! Папа!

– Что случилось? – появилась из кухни встревоженная Света.

– Рому покусали! Папа, ну где ты!

– Где он, на улице? – отец вышел из комнаты, наспех накидывая на себя свитер.

– Нет, около лифта! – Даша в нетерпении тянула его за руку.

Он выбежал в лифтовой холл, где Серега уже помог Роме выйти. Дима подхватил шатавшегося от страха и потери крови Рому на руки и внес в квартиру.

– Давай в ванную, – скомандовала Света, уже держа наготове домашнюю аптечку. Дима усадил Рому на табурет, принесенный Дашей, Света, властно отодвигая всех в сторону, приказала. – Так, не толпитесь. Идите, пока лучше чай сделайте, только не горячий.