Ребус старого пирата

– Чего тебе не хватает? Получаешь вполне прилично, у тебя хороший дом.

– Тебе этого не понять.

– Мужа тебе надо, тогда все в твоей головке встанет на место. Почему ты не замужем? Женщина ты видная.

– Давай не будем об этом.

– Вот-вот. Наверное, мечтаешь о миллионере?

– Хватит! – раздраженно произнесла Линда и вышла.

– Дура ты, – прошептал он. – И чего тебе не хватает? Но если ты вздумала музей обчистить, я тебя сразу полиции отдам.

– Да, – подтвердил Дэн по телефону, – он ушел на свидание. Можно вопрос, Жаклин?

– Даже если я скажу – нет, ты все равно спросишь.

– На кого ты работаешь? – В ответ послышался смех. Криво улыбнувшись, он отключил телефон.

– Зачем тебе нужно знать о глобусе? – спросила Линда.

– А почему ты спрашиваешь? – усмехнулся Гарри. – Мне кажется, ты сама не прочь узнать подробности.

– Да, за этим глобусом прячется большое состояние. Но где, не знает никто. Я читала в библиотеке Бритонского музея о Черном Джоне. По не известным никому причинам три его корабля где-то пропали. Понимаешь?

– Нет.

– Поедем ко мне, – сказала Линда.

– Понятно, – просипел, сидя в инвалидном кресле, худой старик. – Значит, еще есть охотнички. А может, и правда желают от нечего делать написать историю Черного Джона. Ты их видел и что скажешь? – спросил он темнокожего мужчину лет тридцати.

– Похоже, они и в самом деле ученые, – неуверенно ответил тот.

– Это плохо. Если притворялись, значит, профессионалы. Вот что, Рипли, узнай у Линды, кто такой этот профессор, как его там?

– Стивенс.

– Линда легко поддалась этому профессору. Иди, – отпустил он Рипли. – И поговори с Фредом. Он дружит с Линдой, пусть попробует узнать у нее…

– Линда сама хочет заняться поисками, – перебила его вошедшая в кабинет загорелая женщина в открытом купальнике.

– Диана, – недовольно взглянул на нее старик, – ты могла бы при служащих…

– Папа, это всего лишь слуга, – насмешливо посмотрела она на смущенного Рипли.

– Иди! – Старик отпустил слугу.

Женщина рассмеялась.

– Ты что-то говорила о Линде?

– Насколько я поняла, она хочет разгадать ребус Черного Джона.

– Откуда тебе это известно?

– Водитель Брука слышал ее разговор с Фредом.

– Брук говорил мне об этом. Есть еще что-то?

– Пока нет. Но ведь тебе известно прошлое Линды. Она…

– Кстати, я тоже сидел в тюрьме, – перебил ее отец.

– Папа, ты влюблен в эту…

– Послушай меня, дочь, – жестко заговорил отец, – я не лезу в твою личную жизнь, хотя имею на это право. Ты уже совершила две ошибки.

– Хватит, папа! – Диана засмеялась. – Я была молода и думала, что мир ляжет к моим ногам. Но теперь я взрослая и не намерена рисковать.

– Рад это слышать. Но мне очень не нравится твое поведение в последнее время.

– Я понимаю тебя, папа, но ты несправедлив ко мне. Через три дня будет прием у лорда…

– Очень надеюсь.

– Что слышно от Чарли? – Диана достала сигарету.

– Не кури при мне, – попросил отец.

– Папа, – Диана бросила сигарету в камин, – еще полгода назад ты не выпускал сигарету изо рта.

– Я хочу дожить до того дня, когда вы найдете то, на поиски чего я потратил почти всю жизнь. Сейчас легче, железного занавеса больше нет. Но боюсь, что и у вас ничего не выйдет. Прошло слишком много времени. Я дважды посылал своих людей в СССР, они не вернулись. Я пытался найти Мирославских, но это мне тоже не удалось.

– Папа, мы это знаем. Поверь, ты увидишь сокровища Черного Джона. Чарли уже на месте, и он, я уверена, все узнает об этой маленькой копии земного шара. Меня интересует, действительно ли…

– Извините, – в кабинет вошел плотный невысокий мужчина, – время процедур. Прошу вас, мистер Скотт. Он ваш, Бетти, – улыбнулся он вошедшей вслед за ним длинноногой медицинской сестре в коротеньком белом халате.

– А что, – насмешливо спросила Диана, – вы проводите курс лечения импотентов?

– Если леди разгуливают почти голыми, – ехидно ответила Бетти, – то я ношу форму…

– Закрой рот, сестричка! – Диана шагнула к ней. Та дернулась ей навстречу. Врач сделал шаг вперед и оказался между нами.

– Нам пора на процедуры, – улыбнулся он Скотту. Диана вернулась в кресло.

– Сучка, – буркнула она. – После процедур я хочу поговорить с вами, доктор.

«Интересно, где сейчас Странник? – думал Уоррен. – Он заявлял, что женится, заведет двоих детей, мальчика и девочку, и больше никогда не будет воевать. Вряд ли… Странник – авантюрист и, может быть, только первые годы воевал из-за денег. Многие хотели начать спокойную жизнь, но возвращались. Наша работа – своеобразный наркотик, по себе знаю. Сейчас Пантера предложила работу, это и держит меня здесь. Хотя места для работы нет. Африка постоянно воюет, но деньги не те. Как там Гарри?» Он взял бутылку пива и сделал несколько глотков.

* * *

– Ничего нового, – сообщила по телефону Диана. – А у тебя что-нибудь есть?

– Пока тоже ничего, – недовольно отозвался мужчина. – Никто не знает, где этот француз. – Он чертыхнулся.

– Его нужно найти! – твердо произнесла Диана.

– А что Чарли?

– Пока не звонил. Чарли не тот человек, чтобы просто так звонить. А почему ты спросил?

– У нас есть конкуренты. Этого француза разыскивает еще кто-то, не родственники или друзья, а кто-то из Германии.

– Черт возьми, Спрут, неужели тебе нужно объяснять, что делать? Узнай, кто они, где останавливались, с кем встречались. Кстати, от кого ты узнал о них?

– Нашел одного пьяницу, он и сказал. Мы постараемся все выяснить…

– Где же француз?

– Кто-то говорит, что умер, другие – что он находится в частной клинике в Петербурге. Я звонил туда и пытался выяснить, но мне ответили, что о пациентах информации не дают.

– Понятно. В общем, вот что, Майкл, за трое суток ты выяснишь все и сообщишь мне. Иначе… – Не договорив, она отключила телефон.

Индия, Хисар

– Понятно, – недовольно сказал смуглый молодей мужчина. – Значит, вам ничего не известно?

Стоящий рядом невысокий индиец перевел его слова.

– Нет, – виновато ответила пожилая женщина, – я ничего не знаю о брате.

– Она утверждает, – заговорил переводчик, – что…

– Я понял, – процедил смуглый. – Черт возьми, что же делать дальше? Если даже сестра не знает…

Подошедший полный индиец что-то быстро проговорил. Смуглый посмотрел на переводчика.

– Он говорит, двадцать долларов, и он скажет о Радже. Он знает, где его дочь Тина.

– Я дам сто, если он отведет меня к ней, – сказал смуглый. Индиец, широко улыбаясь, кивнул. – Это здесь рядом или надо куда-то ехать?

– Она живет здесь, – поговорив с индийцем, ответил переводчик.

Дели

– Давай отдохнем, – предложил лысый здоровяк. – И как здесь люди живут? – Он вытер лоб грязным носовым платком.

– Ладно, – согласился худощавый мужчина, – едем в отель.

Рослый индиец открыл дверцу «мерседеса».

– Ты приготовил все, что надо? – усаживаясь на заднее сиденье, спросил худощавый.

– Так точно, – ответил индиец.

Худощавый поинтересовался:

– Установил наблюдение?

– Конечно, – кивнул тот.

Лысый достал из холодильника пиво.

– Будешь? – предложил он худощавому.

– Пока нет.

– Я удивлен, – засмеялся лысый.

– Пей и молчи, – буркнул худощавый.

– Я вернулся в Дели, – сообщил по телефону смуглый. – Дочь его позавчера уехала в Дели к тетке. Адреса пока не знаю, но, думаю, с этим проблем не будет. А как дела у Спрута?

– Ничего хорошего, – ответила ему Диана. – Сказал, что француза еще кто-то искал. Будь осторожнее, Чарли. После публикации этого чертового исследователя колесо завертелось. Поэтому…

– Как здоровье папы? – перебил Чарли.

– Все так же. Я, наверное, не дождусь, когда он умрет. И очень на него зла. Почему он только сейчас ввел нас в дело?

– Не забывай, что он наш отец.

– Хватит, братик. Слезы сам вытрешь или тебе помочь? Не раскисай. Дело гораздо серьезнее, чем я думала.

– Не волнуйся, со мной ничего не случится. Я найду дочь Раджа и узнаю все о ее отце. И если он жив, найду его. Без этого я не вернусь. Но взамен обещай мне заботиться о папе.

– А что мне остается делать? Я его дочь и обязана заботиться о нем. Не волнуйся, если что-то случится, я немедленно тебя вызову. На все остальное тогда будет наплевать.

– Надеюсь, ты говоришь искренне.

– Врут только слабые люди. Я не опускаюсь до лжи.

– Мы на месте, Карл, – сказал по телефону худощавый. – Остановились в отеле, на удивление неплохом. Пакистанец нас встретил. Правда, меня уже достал Койот. Я жалею, что взял его.

– На Аляске кто-то был, искал француза, – сообщил ему Карл. – Возможно, у сестры этого мастера появится еще кто-то. Будь осторожен. Пакистанец узнал адрес мастера?

– Да. Но его там, кажется, нет. Он установил наблюдение за домом сестры. Так что я буду знать, если кто-то появится. Койот просил узнать об оружии. Я считал, что здесь оно не потребуется, но после твоих слов об Аляске я изменил мнение.

– Скажи Пакистанцу, что тебе нужно, и он все достанет.

– Понял.

– И не забывай, Джонни, дело становится все более опасным.

Магаданская область

– Надоело! – Подтянутый мужчина в накомарнике отбросил лоток. – Неделю кормим всех этих гнусов, – он прихлопнул овода на кисти, – и ничего. Называется, золото моем, – усмехнулся он. – На курево и «Антикомарин» больше потратили. Все, я бросаю это дело. Во-первых, не мое это. Во-вторых, нудно и безрезультатно. И в-третьих, товарищи из органов могут нарисоваться. В общем, вы как хотите, а я завязал с этим мокрым и грязным делом.

– Он сразу хотел озолотиться! – Плотный молодой мужчина киркой выбивая лунку, подмигнул набиравшему в лоток землю верзиле.

– Сразу только кошки рожают, – недовольно отозвался тот. – Хотя знаешь что, Денисов, мне это тоже уже во где! – Он чиркнул себя по горлу. – Надоело! Хорошо, что ты временные удостоверения старателей-одиночек взял. А то в натуре – нарисуются менты, и сливай воду.

– Ничего страшного не случится, – успокоил плотный. – Удостоверения нам выданы официально, и плевать на биографию. Ну не везет пока. Но если пойдет, то хорошо возьмем. Я в прошлом году, можно сказать, разорился, а вот в первый год…

– Погодите, мон шер, – сказал подтянутый, – выходит, вы и нам того же желаете? Увы, месье, у меня в кармане вошь на аркане. Все свои деньги я потратил, а за новыми ехать пока не хочу. Звонил наниматель из Питера. Оплата вроде неплохая, но нужно ехать в Курдистан. Турки туда армию вводят, а воевать против государства за повстанцев желания нет. Но и копаться тут в ручьях тоже неохота.

– Артур, – вздохнул Денисов, – ну просто отдохни на природе неделю, не больше. Если ничего не получится, уйдем.

– Денис Сергеевич, – усмехнулся Артур, – объясните нам, бестолочам, как вы выбираете место? Тычком пальца в карту?

– Нет, конечно, – ответил Денис. – Я новичок в этом деле. Мне подсказывают те, кто этим давно занимается.

– Идиот твое имя, – усмехнулся верзила. – Кто ж тебе покажет, где золото, если сам этим занимается?

– Ну почему? – возразил Денис. – Старожилы, те, которые когда-то мыли, а теперь по старости или по болезни не работают, дельные советы дают. Мне про эту падь старик один рассказал. Может, и в том месте берем, да и жила тут есть. Не месторождение, а жила. Старик не обманул меня.

– И где же твои залежи, то есть жила? – насмешливо спросил Артур. – Хотя можешь не отвечать, я все равно тебе благодарен. Золото, пусть пару граммов, вживую увидел, и даже в лотке у меня были песчинки. Ради этого не жаль семи дней. Если бы не гнус и бесконечное таскание земли в лотке…

– А ты хотел золото на глазок, как ягоды, собирать? – Денисов засмеялся.

– Да нет, конечно, – засмеялся и Артур. – Но все-таки я представлял это как-то иначе.

– Да если бы золотишко шло, все ништяк было бы, – вмешался верзила.

– Муромец прав, – кивнул Денис.

– Слышь, мужики, – усмехнулся верзила, – не зовите меня так. А то в зоне много канители было, некоторые суки «муромцем» звали, наверное, мстили мне за то, что я был офицером.

– Я при разговорах о местах не столь отдаленных чувствую себя не совсем уютно, – вздохнул Денисов. – Сразу вспоминаются совершенные мной поступки, которые подпадают под статьи уголовного кодекса. Я знаю точно: если мне будет грозить заключение, живым не дамся. Но сейчас я усиленно ищу возможность разбогатеть. Миллиона евро мне бы вполне хватило. Купил бы себе какой-нибудь приносящий доход объект… Я пытался выиграть, играл во все, что можно – в «Спортлото», «Бинго». Проиграл кучу денег, но ни разу ничего не выиграл. Ну, бывало по сто рублей или больше, но я их даже не получал. А сейчас пытаюсь найти способ разбогатеть и пошел в это предприятие по добыче золота с надеждой, что фортуна улыбнется и я стану золотодобытчиком, а через пару лет претворил бы свои планы в жизнь. Подкрадывается старость, осталось не так много, а я не хочу встретить свое пятидесятилетие где-то с винтовкой или мысленно подсчитывая, сколько денег после гулянки останется. Но увы, судьба настойчиво заставляет меня зарабатывать деньги, количество которых не позволяет исполниться моей мечте.

– Да ты так гулеванишь, – усмехнулся Муромец, – что тебе миллиона хватит так на месяц, а то и меньше.

– Мон шер, – усмехнулся Артур, – если я буду иметь миллион евро, я буду жить скромно. Даже машину менять не буду. Главное, чтобы деньги стали работать. Ведь если вдруг заболеешь или просто не будет желания что-то делать, можно лежать в своей квартире и отдыхать. Обязательно женюсь, но сделаю это с умом, чтоб женщина вышла замуж за Артура Страннова, а не за его деньги.

– У тебя фамилия интересная, – сказал Денис.

– Детдомовец я, – улыбнулся Артур, – с первого дня жизни без родителей. Врач, который меня осматривал, сказал, что я странный ребенок. Вот и дали фамилию Страннов. Имя Артур – не знаю почему, а отчество таксиста, который меня нашел. Мамаша меня оставила между гаражей, а он как раз к своей машине шел и нашел. Когда я подрос – сбежал. Поймали быстро, через два часа. Спасло то, что у нас учитель физкультуры был наполовину японец. Его отец остался в России после плена. Учитель вполне прилично владел джиу-джитсу. А я драться любил, и он научил меня премудростям японского рукопашного боя. Учитель поставил условие – если буду распорядок нарушать или плохо учиться, перестанет меня тренировать. И я делал все, чтобы он меня учил. Благодаря этому и в училище поступил. А после девяносто шестого сломалось во мне что-то… Когда Ельцин с Масхадовым договор подписали, чехи нас на колени поставили. Из армии я ушел. И спился бы, если бы не…

– Помогите! – неожиданно послышался женский крик.

Денис схватил пятизарядное охотничье ружье, Муромец – двустволку, Артур достал бинокль.

– Видишь ее? – спросил, взводя курки, Муромец.

– Спасите! – раздался с сопки мужской голос.

– Не видно ни хрена, – с досадой проговорил Артур.

– Побежали на голоса! – Денис рванулся к сопке.

– А золото и все остальное?.. – не двигаясь с места, остановил его Муромец.

– Я бы не стал рисковать. – Достав сигарету, Артур сел на камень. – Там с ними мужик… – с сопки донеслись два выстрела, – есть оружие, так что нам там делать нечего, больше никто не кричит.

– Мужик, – сообщил Муромец.

Артур и Денис посмотрели в ту сторону. К ним от сопки стремительно бежал мужчина с ружьем.

– Медведь! – задыхаясь, проговорил он. – Помогите! Там три женщины! Проводник, мразь, ушел! Помогите!

– Что же ты с пушкой, а баб бросил? – спросил Муромец.

– Я два патрона потратил, а он все равно шел… – Мужчина облизнул пересохшие губы.

– Надо спасать женщин! – Денис бросился вперед.

– Уже не успеем, – сказал Артур. – За это время медведь порвал всех. Но странно, никто больше не кричит. А ты дерьмо, – кивнул он подбежавшему. – Я с тобой не то что в разведку, за сигаретами не пошел бы вечером. Да и днем с опаской.

– Но я ничего не мог сделать, – попытался оправдаться мужчина. – Я выстрелил два раза, но дробь мелкая, и к тому же я из ружья стрелял всего дважды. Останься я, и погиб бы тоже. А может, они успели убежать, – с надеждой проговорил он.

– Три женщины, – сообщил Денис, – идут сюда и, кажется, тебя будут бить, – подмигнул он мужчине. Но тот не услышал. Он побежал навстречу женщинам. Артур взял бинокль.

– Дамы, судя по лицам, в ярости.

– Удар у одной поставлен, – хохотнул Муромец.

– Врезала нормально, – согласился Артур. – И две другие его пинают.

– К нам идут, – усмехнулся Муромец.

– А медведя они что, сами уделали? – удивленно спросил Артур.

– Добрый день, – подошла к ним молодая блондинка. – Вы кто?

– Надеюсь, вы имеете право задавать такие вопросы, – сказал Артур.

– Просто интересно, – смущенно улыбнулась она. – Я думала, мы здесь одни.

– Они золото моют, – испуганно прошептала подошедшая девушка.

– Дикие старатели, – сказала третья женщина.

– Имеем разрешение, – успокоил их Денис.

– Позволю себе полюбопытствовать, что вы изволите делать в этих диких местах и как вы справились с медведем? – спросил Артур.

– Не мы, – ответила блондинка, – наш проводник, Лука… – Она обернулась. У скорчившегося труса присел коренастый мужчина с карабином. – Вот он. А мы геологи, работаем на частную фирму…

– Ищете золото, – усмехнулся Артур.

– Вам не говорили, что перебивать человека невежливо?

– Слышал, – кивнул Артур. – Но здесь и сейчас не до этикета. Лихо вы уделали своего знакомого или коллегу.

– Коллега! – сердито повторила блондинка. – Этот рыцарь к тому же добивается моей руки и сердца.

– Рукой он уже получил, – улыбнулся Артур, – мне кажется, врезали вы ему от сердца.

Все рассмеялись.

– Здравствуйте! – подошел к ним молодой чукча. – Всем хорошего настроения и здоровья. Вадим Петрович говорит, что будет писать заявление в милицию, у него разбиты нос, нижняя губа и… – он смущенно улыбнулся, – как это сказать…

– Яйца болят, – подсказал Артур.

– Да, – не поднимая головы, кивнул Лука.

Женщины захохотали.

– Надеюсь, нас поймут, – проговорила блондинка. – Потому что назвать его мужчиной сложно. Кроме того, – она посмотрела на сидящего на земле коллегу, – он оставил на растерзание зверю трех женщин.

– Вердикт краток, – кивнул Страннов, – он виновен.

– Может, его сразу пристрелить? – Денис приподнял ружье.

– Это не смешно! – бросилась к нему блондинка.

– Значит, пусть живет, – улыбнулся тот.

– Мы забыли представиться, – улыбнулся Страннов. – Я Артур.

– Меня Денисом назвали, – улыбнулся Денисов. – По фамилии, – рассмеялся он. – А это наш молчаливый друг Юрий. – Денисов посмотрел на Муромца.

– Катя, – представилась блондинка.

– Таня, – кокетливо улыбнулась другая девушка.

– Людмила Павловна, – спокойно назвалась женщина в очках.

– Там Вадим Торин, – кивнула назад Екатерина. – Луку вы знаете.

– Странное имя для чукчи, – пробормотал Артур.

– Отец назвал так в честь человека, который спас ему жизнь.

– А как ты с медведем управился? – спросил Денис.

– Медведица защищала своих детенышей, – спокойно начал Лука. – Он, – Лука посмотрел на Торина, – напугал медвежат. Ну, мать и заступилась. Я снова напугал медвежат, они позвали мать, и она оставила женщин, вот и все.

– Как просто! – Артур покачал головой. – Я не знаю, как повел бы себя на месте Вадима. Медведь – это медведь, а не чех с гранатометом.

– А я уверена, вы не оставили бы нас, – заявила Катя.

– Сейчас легко говорить, а там кто знает, как было бы. Пока не дойдет до дела, все герои. Но скорее всего не оставил бы! – Артур засмеялся.

– Где вы остановились? – спросил Денис.

– Мы еще не разбили лагерь, – вздохнула Таня. – Нам нужно обследовать этот район на наличие угольных пластов.

– Тогда милости прошу к нашему шалашу.

– Наши вещи там. – Катя повернулась к сопке. – Надо их забрать.

– Мой друг вместе с Лукой все заберет, – улыбнулся Артур.

– Но там много вещей, мы все пойдем.

– Вы ничего не слышали о двух русских, бежавших из Америки на самолете? – наливая водку троим оленеводам, спросил плотный рыжеволосый мужчина.

– Нет, – ответил чукча постарше. – Если я не слышал, то они тем более. – Он взял стакан.

– Я считаю, мы зря переводим деньги и понапрасну тратим время, – проворчал мужчина в позолоченных очках. – К тому же, насколько я знаю, в летнее время алкоголь оленеводам запрещен. Зря я понадеялся на вас, Эдуард.

– Извините, сэр, – усмехнулся тот. – Но упавшую с неба звезду не поймаешь. Вероятно, те события происходили в другом районе. Вы и сами точно не знаете, куда прилетели те двое. Известно только, что они пересекли воздушную границу СССР. И все. Этого очень мало, чтобы вести поиск. Поэтому я надеюсь на помощь своих знакомых, они сумеют узнать, где был сбит самолет и что произошло с летчиками. А пока подождем…

– Но мы уже неделю бродим по сопкам и тундре, – недовольно напомнил мужчина в очках. – Меня доконают комары и большие мухи, я весь пропитался запахом мази, которая, кстати, малоэффективна против кровососов.

– А против России вообще все бесполезно, – усмехнулся Эдуард.

– Не вам это говорить, – проворчал мужчина.

– Извините, сэр, я все-таки россиянин, а мои отец, дед и прадед воевали и погибли…

– А зачем? – язвительно спросил собеседник. – Россия стала свободной страной, правда, со своеобразной демократией.

– Давайте не будем, – попросил Эдуард. – Сейчас Россия считается свободной страной, но у меня есть свои претензии к народу, который оставил мою семью за чертой…

– Куда мы отправимся теперь? – перебил его собеседник.

Опьяневшие чукчи негромко запели. Эдуард усмехнулся и кивнул двоим молодым людям в вездеходе. Мужчина в очках встал, брезгливо посмотрел на чукчу, взявшего кусок оленины из закопченного котелка, покачал головой и пошел к вездеходу. Эдуард вытащил из спортивной сумки еще две бутылки водки.

– Это вам, – сказал он чукчам и пошел за очкастым.

– Дикари, – подойдя к вездеходу, проворчал мужчина в очках.

– Это их жизнь, – улыбнулся мускулистый молодой брюнет. – Как я понял, ничего интересного они не сообщили, – взглянул он на Эдуарда.

– Ты правильно понял. Янки начинает нервничать, – негромко добавил он. – И знаешь, Клин, что-то не верю я в его сказки о поиске следов отца.

– Я знаю, что в Москве он пытался найти каких-то Мирославских, – вмешался второй. – Звонил какой-то бабе, и та обещала их найти. То, что он нам втирает, полный бред.

– Да нам без разницы, – усмехнулся Эдуард. – Деньги неплохие получим, а чего он хочет, это его дело. Но хотелось бы знать правду, а Моретти не желает говорить об этом.

– Может, прижать его? – предложил атлет.

– Все у тебя просто, Качок. А что мы скажем его брату? Хотя не хочется, чтобы нас использовали втемную. – Эдуард поморщился.

– Я не понимаю, – послышался голос американца, – чем вы недовольны? Вам платят, можно сказать, ни за что. Другие платят сами, чтобы попасть в Россию. А вы путешествуете и за это получаете деньги. Я говорил, – он подошел к русским, – что мне необходимо получить сведения об одном человеке, поэтому мы здесь. И больше вам ничего знать не надо. Я ясно объяснил ситуацию?

– Вполне, – усмехнулся Эдуард. – Но мы считаем, что могли бы больше помочь, зная истинную причину…

– Ваше дело – охрана моей персоны, – ответил Моретти, – и следовать моим указаниям. Если вы не хотите…

– Достаточно, сэр, – остановил его Эдуард. – Мы будем выполнять ваши указания. Извините наше любопытство. Однако нас обижает ваше недоверие. И мы бы хотели знать, насколько серьезно мы рискуем.

– Вы не рискуете ничем, – сказал Моретти.

– Лука, почему вы так на меня смотрите? – спросила Екатерина.

– Извините, я уверен, что где-то видел вас. А вот где и когда, не могу вспомнить. Ваше лицо мне знакомо.

– В этих краях я впервые. И я вас не встречала, у меня прекрасная память на лица, и я не забыла бы вас. Вы были в Москве? – спросила Катя.

– Нет, – ответил Лука. – Я учился в интернате в Анадыре. В армии не был, меня освободили из-за больной мамы и двух маленькие сестер. Отец погиб. Сейчас моя семья – мать, две сестры и мамин брат. Я охочусь и вожу геологов по этому району. Очень хочу поехать куда-нибудь на поезде, – смущенно признался он, – но для этого надо попасть хотя бы в Хабаровск.

– Катя, – подошел к ней Вадим, – я, конечно…

– Вадим, – не глядя на него, сердито сказала Катя, – я не хочу с тобой разговаривать. Ты должен улететь с первым вертолетом. Ты раздразнил медвежат и бежал, оставив нас с разъяренной медведицей. Если бы не Лука, я не знаю, что было бы с нами. Что ты рассказал бы, возвратившись в Москву один? Наверняка поведал бы о своем героизме.

– Ну прости меня, Катенька, – умоляюще проговорил Вадим. – Я испугался. Я стреляю в эту зверюгу, а она рычит и идет на меня. Я и побежал. Думал, что медведица бросится за мной. Говорят, что вниз по склону медведь бежит плохо. Конечно, я пытаюсь найти себе оправдание, хотя просто ужасно испугался. А медвежонка я хотел поймать и продать в зоопарк. Я же ведь в долгах, поэтому и с вами поехал. Прости меня, пожалуйста, Катенька.

Лука сидел молча.

– Это правда, Лука? – спросила его Катя.

– Да, – кивнул Лука.

– Прости, Катюша, – попытался обнять ее Вадим. – Я и у Танюши, и у Людмилы Павловны прощения пошу…

– Не думаю, что они согласятся говорить с тобой. Уйди, пожалуйста, через сутки будет вертолет. Я все объясню…

– Хочешь выставить меня на посмешище? Не выйдет, милая. Тебе, наверное, кто-то из этих старателей приглянулся, – усмехнулся он, – так и говори. Я никогда не рассчитывал на серьезные отношения с тобой. Я так и буду говорить. Про медведя я, разумеется, тоже расскажу, но с небольшим уточнением. Этот чукча, – Вадим кивнул на Луку, – посоветовал мне…

– Вы подлец, месье! – заявил подошедший Артур. – А ты чего сидишь, Лука? Дай ему по морде. А вы, Екатерина, извините, не знаю отчества, плюньте ему в морду, и все дела.

– Слушай, ты, – шагнул к нему Вадим, – закрой рот или я тебе его…

– Батюшки, – усмехнулся Артур, – да никак в вас проснулся мужчина. Наверное, в надежде, что таежный бродяга будет звать на помощь товарищей.

– Хватит! – Катя встала между ними. – Перестаньте изображать героев.

– Мадам, – вздохнул Артур, – не лишайте меня удовольствия, отступите в сторону.

– У него черный пояс по карате, – не двигаясь, сказала Катя. – Уйди, Вадим, или…

– Ладно, – усмехнулся тот, – бережешь личико ухажера? Живи пока! – подмигнул он Артуру. Тот рассмеялся.

– Милиция, Страннов, – подошел к ним Денис. – Снова с проверкой.

– Ладно, – буркнул Артур, – пусть живет. Наглый тип. А у вас с ним серьезно, мадам?

– Это вас не касается! – отрезала Катя. Вдоль ручья по распадку шли четверо, один в милицейской форме.

– Все надеются на чем-то нас подловить, – улыбнулся Денисов. – Даже машину оставляют и пешком идут полкилометра.

Москва

– Подожди, Семенов, – остановил бородача Иван Евгеньевич, – кто искать нас может? С чего ты это взял?

– Извините, Иван Евгеньевич, дело в том, что в вещах убитого бандита Муравьева по кличке Кастет нашли записку с вашей фамилией. Насколько я знаю, Мирославские сейчас…

– Да не пори чепухи, Семенов. В России наверняка есть еще семьи с такой фамилией. Или ты думаешь, что кто-то из нашей семьи связан с этим бандитом?

– Я порылся в архивах и обнаружил интересную информацию. Оказывается, вас, Мирославских, кто-то пытается найти с августа сорок пятого года. Кроме того, ваша мать, Лариса Александровна, погибла в аварии.

– Хватит, майор, ты кому-нибудь из моих говорил об этом?

– Конечно, нет. Помните, в сорок пятом году в Туле…

– Я ничего не помню, только людей в форме, которые кричали о том, что вся моя семья – предатели. Еще помню детский дом…

– Иван Евгеньевич, вас действительно разыскивают и это как-то связано с вашим отцом. До сих пор точно неизвестно, что с ним случилось. Есть версия, что он перешел границу с группой японских диверсантов…

– Федор, не оскорбляй память моего отца.

– Извините, командир. А другая версия наиболее правдива. В сорок пятом с Аляски был угнан двухместный истребитель. Он улетел в сторону Чукотки, его пытались преследовать…

– Знаю. Я пытался найти документы, свидетелей, но, к сожалению, не удалось. Я даже на Чукотку летал, чтобы найти очевидцев, но опоздал, свидетелей не осталось. Может, искал плохо, я боялся узнать правду, вдруг, действительно отец был с японцами. Подтверждения тому, что на Аляске был захвачен самолет, не было. Имеются документы о диверсионной группе, и там вскользь упоминается имя отца. Наверное, поэтому я и не пытаюсь докопаться до истины. Я всегда был твердо уверен, что мой отец не был предателем. А сейчас у меня появились сомнения. Меня действительно разыскивают уже не первый год. Я боялся, что пытается найти разведка какой-то страны. Не думаю, что меня будут шантажировать прошлым отца. Он не предатель, в этом я уверен.

– Убитый бандит не мог быть связан ни с какой разведкой. Да ведь сейчас вы не представляете никакого интереса. Вы просто офицер МВД в отставке, понимаете?

– Понимаю. Мне плевать на мою репутацию, но мне не хочется марать память моего отца в глазах внуков.

– Я так и понял. И все-таки к этому надо отнестись серьезно. Вот почему. – Семенов достал из кармана листок. – В сорок девятом в Туле была захвачена банда Руки. И вот что есть в протоколе допроса: «Мы искали графа, но нам не удалось его найти». Можно подумать, что это кличка уголовника, Граф, но нет, – качнул он головой. – Вот запись в протоколе допроса сына Рубакина, тоже по кличке Рука. «У графа (уже с маленькой буквы) есть какая-то штука, по которой можно выйти на сокровища». Видимо, тогда этому не придали значения и даже не пытались выяснить, кто такой граф. А я думаю, что это…

– Как раз младший Рука называл фамилию Мирославский, но когда мне сообщили об этом, я просто отмахнулся. Я пытался говорить с Рукой-младшим, но ничего вразумительного от него не услышал. Якобы его отец что-то слышал в лагере на Колыме о тайном знаке, который был у графа, и все. Вот такие дела, Федор. Внучка Екатерина, названная в честь моей бабки, пытается найти место, где погиб мой отец. Если у нее получится, то и выяснится, как именно он погиб. В свое время я и смог бы что-то выяснить, но тогда это было небезопасно. А сейчас просто боюсь, что всплывет что-то, что может осквернить память об отце. Поэтому давай не будем…

– Хорошо. Но я все-таки постараюсь выяснить, кто проявляет интерес к вашему отцу, а также почему и от кого у Муравьева была записка с вашей фамилией.

– Это, пожалуй, можно объяснить. Я все-таки пересажал немало всякой мрази, возможно, кто-то пожелал отомстить.

– А вы сами верите в то, что сейчас сказали?

– Научил на свою голову, – проворчал отставной полковник. – Если честно, то нет. Не стоит копаться в этом. Вполне возможно, кто-то пустил слух, что у Мирославского несметные сокровища…

– Слух действительно был, в лагерях на Колыме об этом говорили. Есть у меня одна мысль.

– Но ни слова моим, – предупредил Иван Евгеньевич.