Бордерлесс

– Он идет за нами, – быстро говорит Боря.

– Вон наш дом, – говорит Света и показала на дом, до которого еще пилить и плить. Боря снова оборачивается – мужик перешел на легкую трусцу.

– Света, надо думать что делать, – говорит Боря, – этот урод приближается.

Света вынимает из кармана ключи и говорит:

– Беги до того дома, быстрее, кнопка домофона вот. Первый подъезд. Возьми рюкзак в руки, чтобы не мешал бежать. Держи дверь открытой, чтобы я забежала быстро. Давай.

– Побежали вместе.

– Он не отстанет, его надо вырубить. Давай. Беги!

– Вы его вырубите?!

– Я сказала беги!

Боря отпускает ее руку и бежит. Он не собирался оборачиваться, но все же делает это и замирает, как вкопанный. Светлана бежала за ним, а мужик ее почти уже настиг. Она разворачивается чтобы двинуть ему в лицо, но тот уворачивается и пробегает мимо.

Боря втапливает что есть мочи. Сбрасывает рюкзак и припускает еще быстрее. Добегая до подъездной двери он слышит не только топот преследователя, но и его рык. Оборачиваться у Бори нет времени, он подлетает к подъезду, тыкает кнопкой в домофон, дверь открывается, он тянет ее на себя. Как назло, она идет медленно, на доводчике, но Боря проскальзывает в щель и притягивает ее обратно, магниты с лязгом сцепляются. Через мгновение в дверь со страшным грохотом влетает эта огромная детина. Боря отскакивает, спотыкается о порог, падает на пол и все погружается в темноту.

Глава третья

1

– Боря, Боря, Боря! Открой глаза! Слышишь меня? Открой!

Боря с трудом разлепил веки. Перед ним была двухголовая Светлана, которая держала его лицо в ледяных ладонях.

– Не трясите, – простонал он, – меня тошнит.

– Наверное, сотрясение мозга, – ответила Светлана. – Сможешь встать?

Боря зажмурился и снова открыл глаза. Два лица Светланы съехались в одно. «Не такая она уж и никакая», – подумал Боря, – «Вполне себе нормальная тетка».

– Наверное, смогу.

Боря при помощи Светланы поднялся на ноги. Голова кружилась, сильнее затошнило, ему даже показалось, что он сейчас фонтаном выблюет весь свой завтрак. Хотя на завтрак он ничего почти не съел, так что не страшно.

– А где мужик тот бешеный?

– Он вырубился, – ответила Светлана, – ударился с разгону об дверь. Я его оттащила и вошла. Нам надо подняться в квартиру, потому что фиг знает, сколько он будет без сознания. Идти можешь?

– Кажется, могу.

Держась за перила одной рукой и за Светлану другой, Боря доковылял до лифта.

– Я забрала твой рюкзак, – сказала Светлана и нажала кнопку «10».

– Спасибо.

Лифт приехал на нужный этаж, Светлана взяла из рук Бори ключи (оказывается, все это время он сжимал их так, что в ладони аж вмятина образовалась) и открыла дверь.

– Па-ап, – крикнула Светлана, – помоги мне!

Из глубин темной квартиры показался дедок практически одного роста с Борей. Он был в старых серых трениках и кардигане, накинутом на водолазку. В квартире пахло кошками и борщом, Борю замутило еще сильнее.

– Епана, – сказал дедок, – ты где его нашла?

– Пап, это Боря, он упал и ударился головой, – сказала Светлана. – Что надо делать?

– Надо в больницу, – ответил дедок, – судя по слюноотделению, у парня сотрясение мозга.

Тут Борис почувствовал, что у него открыт рот и по подбородку течет слюна. Он тут же закрыл рот, вытер рукавом слюни и промычал:

– Я в порядке.

– Ну вот теперь да. Давай-ка в гостиную, приляжешь. А там решим.

Дедок оказался мощным, облокотил Борю на себя и повел вглубь темной квартиры. Это несколько шагов показались Боре нескончаемым «эшафотом в Самарканд». Когда они, наконец, дошли до накрытого серым кусачим пледом дивана, Боря рухнул на него, не раздеваясь. Дедок стянул с него куртку, ботинки и накрыл пледом, который практически мгновенно окутал Борю теплом.

Боря хотел попросить открыть окно, потому что в комнате душно, темно, пахнет кошками и борщом, и он в таких условиях никогда не уснет.

– Поспи, сынок, – сказал кто-то. Боре почудилось, что это был папа. На мгновение у него внутри все потеплело, и Боря уснул.

2

Проснулся среди ночи с ощущением, что сейчас мочевой пузырь просто лопнет. Боль была такая сильная, что Боря не сразу сообразил – это всего лишь позыв в туалет, а не нож в паху, который засадил в него тот бешеный мужик.

Он вскочил с дивана, который всхлипнул, как старая телега. Света не было, но уличный фонарь пробивался сквозь шторы, позволяя немного разглядеть комнату. Он ее не узнавал. Высоченные потолки (наверное, раза в два выше, чем в их с отцом квартире), много пространства и воздуха, минимум мебели. У Бори было не так много времени, чтобы разглядывать убранство, но то, что он заметил краем глаза, пока искал глазами выход, произвело на него впечатление. Когда он входил в эту комнату, она показалась ему тесной, затхлой, типичной комнатой с «бабушкиным ремонтом» и соответствующей мебелью. Но на самом деле все было совсем не так. Диван стоял в центре, позади него – круглый стол, заваленный какими-то книгами и бумагами. Над столом –огромная картина с природным пейзажем, но разобрать, что там конкретно изображено, он не смог. Стена напротив – сплошь библиотека. Он быстрым шагом прошел вдоль книжных стеллажей и зацепился ногой за приставленную к библиотеке лестницу. Ударился не больно, но ощутимо, и даже выругался, хотя, если уж по-честному, реальных причин на это не было.

Он вышел в коридор. Комната, в которой спал Боря, была не самой последней в этой квартире, потому что дальше обнаружились еще две двери на каждой стороне, и только после них – тупик с кадкой и торчащим из нее деревом, похожим на березу.

Вдоль плинтуса горели маленькие лампочки, которых хватало только чтобы осветить темно-бордовый ковер-дорожку и большого пушистого кота – тот надменно взирал на Борю медовыми глазами. Боря знал эту породу – британец. Почти наверняка это невежливый и злобный кот, они все такие. Рассуждать дальше было некогда, Боря прошел мимо кота, надеясь, что засранец не вонзит ему в ногу когти. Коридор вильнул вправо, там, судя по темным силуэтам мебели, была кухня – ну, или место, где хозяева квартиры хранят вертикально стоящий гроб. Кот не нападал, но и не отставал, бесшумно плыл рядом. По левую руку от Бори нашлись еще две двери. Он дернул одну – ванная комната, другую – то самое место, закуток свободы.

Прямо в туалете был и рукомойник. Боря вымыл руки и ополоснул лицо. Увиденное в зеркале ему не понравилось: глаза красные, под ними синюшные, почти черные, круги. Он знал бомжей на районе, которые выглядели свежее. После ледяных пригоршней воды Боря почувствовал себя намного лучше, даже тошнота почти полностью утихла.

Он вышел из туалета и с размаху стукнул дверью кота.

– Ой, – вырвалось у него. – Сорян, братан. Не хотел.

Кот царственно завалился на бок, уставился на Борю удивленно, не забыв добавить во взгляд щепотку презрения, а затем грациозно встал, поднял хвост и удалился.

На кухне Боря включил свет, чтобы найти стакан. Очень хотелось пить. Кухня была немаленькая, современная, сплошь хром и дерево. Стены без обоев – просто выкрашены светло-серой краской. Гроб-холодильник фирмы Smeg аппетитного молочного цвета гарантировал, что внутри обязательно найдется что-то вкусненькое, может быть, даже эклер или печенье с начинкой. В центре кухни стоял длинный обеденный стол и шесть стульев с высокими спинками, а напротив – плазменный телевизор. Боря с трудом нашел чистый стакан (пришлось залезть в посудомойку и вытащить оттуда), налил воды из-под крана и выдул аж два стакана.

И, да, в квартире абсолютно ничем не пахло. Ни кошачьим туалетом, ни борщом. И на плите пусто, никаких кастрюль или сковородок с едой, как это всегда бывает у бабушки дома.

В желудке урчало, но нагло залезть в холодильник Боря себе позволить не мог. В конце концов, он тут в гостях, и есть дела поважнее, чем набить желудок. Он сел за стол и достал телефон. Ему хотелось сделать это раньше, но он боялся увидеть, что от отца нет пропущенного вызова или сообщения.

Так оно и было. Его сообщения доставлены, но не прочитаны.

Внутри у него все оборвалось. Он ожидал что так и будет, но все же надеялся, что увидит сто пропущенных звонков и заваленный сообщениями отца WhatsApp. Еще и с подробным фотоотчетом, как тот разместился, и извинениями, что написал и позвонил не в то время, когда обещал. Но ничего этого не было. Сообщения, написанные Борей, размывались, словно хотели раствориться. Боря вытер глаза рукавом и написал еще одно сообщение: «Папа, где ты?». Сообщение отправилось, но не доставилось. И возле облачка с текстом вылезло уведомление «Сегодня», а все, что было выше – «Два дня назад».

Как два дня назад? Боря вернулся на главный экран. Сейчас половина шестого утра 25 февраля. Он что, проспал два дня? Боря не поверил своим глазам. Наверняка сбились настройки в телефоне, такое иногда случается. На самом деле, такого с ним не случалось никогда, но это же не значит, что ни с кем вообще не случается. Секса у него тоже не было, но в природе-то он есть! Боря открыл приложение браузера и вызвал «Яндекс». Однако страница не загрузилась. Не было связи. Боря перезагрузил телефон, но браузер по-прежнему не мог открыть ни «Яндекс», ни «Гугл», ни какую-то другую страницу.

Однако в Телеграм пришло новое сообщение.

Уважаемые пользователи Telegram!

Как вы уже поняли, наше приложение работает, несмотря ни на что. Нас не смог заблокировать Роскомнадзор, и мы не оставим вас, даже если интернет во всем мире отключат.

Со вчерашнего дня начались массовые сбои доступа в интернет, однако, операторы ничего не могут с этим сделать, и, судя по всему, в ближайшее время у нас интернета не будет. Мы предполагали, что интернет-сеть может обрушиться. Поэтому в коллаборации с Huawei построили новую, альтернативную интернету, сеть. Мы занимались этим последние три года и успешно выстроили реальную сеть передачи данных, которая работает автономно. Именно она помогала нам обойти блокировки в разное время и в разных странах. В скором времени в приложении появится еще одна вкладка, на которой будут представлены официальные каналы с новостями, инструкциями и всеми необходимыми программами для того, чтобы вы смогли выжить.

Вы можете переписываться в Telegram, можете звонить. Временно отключены видеозвонки, потому что они сильно перегружают сеть, но вскоре мы запустимся в полную мощь, и все будет хорошо работать.

Если у кого-то еще нет приложения Telegram, то вы можете взять этот файл и передать его по Bluetooth. Сеть не работает, загрузить приложение из магазина не получится. А Bluetooth работает – просто передайте файл согласно инструкции.

Мы всегда заботились о вас и будем продолжать это делать, даже если останемся совсем одни.

Боря перечитал сообщение несколько раз в попытке осознать его смысл: «Что значит «отключили интернет»? Как можно отключить всемирную паутину?» Ладони вспотели, он отложил телефон.

Боря никогда не жил в мире, где интернет не был так же доступен, как и воздух. И вот сейчас, прямо сию секунду, он узнал, что интернета нет, а есть какая-то сеть Телеграма, призванная его заменить. К своему стыду, Боря совершенно не владел навыками работы в «телеге», смотрел там только интересующих его персон, да и то, когда уж совсем заняться было нечем. Предпочитал он Ютуб, где смотрел кучу всего, и что же теперь? Никакого Ютуба?

Не работала и связь: антеннки на телефоне не показывали ни единой палочки. Он попробовал набрать номер отца, но связь не установилась. Связи нет, хотя абонент может быть доступен.

Боря нашел отца в Телеграме и написал сообщение. Доставлено, не прочитано.

И что теперь делать?

Вкладка «Главная», действительно, появилась. Там были каналы «Официальные сообщения», «Инструкции», «Помощь» и «112». Последние два канала были ботами. В «Сообщениях» пока пусто, а вот в «Инструкциях» лежала та самая инструкция по передаче программы Телеграм по блютусу и больше ничего.

Он услышал тихие шаги, утробное «мяу» и обернулся.

На пороге стоял дедок, но выглядел он совершенно не так, как запомнил его Боря. Это был не сгорбленный старик в спортивках и кардигане. Высокий мужчина с седыми волосами, в очках. Он был стар, это несомненно, но «дедком» его назвать язык не поворачивался. Борода не просто седая, а серебристая, аккуратно расчесанная и ухоженная. За модными очками в квадратной оправе –внимательные изумрудные глаза. Он был одет в бежевый спортивный костюм Under Armour, на ногах – кожаные тапочки. Может быть, этот старец совсем не тот человек, который встретил его и уложил на диван? Может быть, это совершенно другая квартира? Потому что он, хоть и не четко, но помнил, что квартира, куда привела его Светлана, была темной, тесной, душной, и пахло там кошками и борщом; и жил в той квартире сгорбленный дедок в серых трениках. А эта квартира –просторная, прохладная, и живет в ней… старец.

– Здравствуйте, – сказал Боря.

– Доброе утро, Борис, – ответил старец. – Как ты себя чувствуешь?

Голос у него приятный, глубокий и спокойный. Но Боря напрягся еще сильнее. Он не понимал, что происходит.

– Я в порядке, – сказал Боря.

– Ты и два дня назад так говорил, – ответил старец с улыбкой. – А потом проспал двое суток.

– Я плохо помню, что было двое суток назад.

– Неудивительно, такой стресс пережить. Мы так и не познакомились, кстати. Меня зовут Глеб Игоревич, я отец Светланы.

– Я – Борис, – ответил Боря.

– Это мне известно. Скажи, ты хочешь есть?

– Хочу.

– Тогда давай приготовим что-нибудь на завтрак. Света проснется через четверть часа.

Глеб Игоревич открыл холодильник и достал упаковку яиц, палку ветчины, кусок сыра, помидоры и бекон в вакуумной упаковке.

– Тебе уже можно пить кофе? – спросил он.

– По утрам – да, – ответил Боря.

– Тогда тебе задание: приготовь, пожалуйста, кофе на всех. Зерна в этом шкафчике, там же кофемолка. Кофеварка вот.

Боря неуверенно встал и принялся за дело с осторожностью. Он все еще не понимал: как такое может быть, чтобы заснуть в одной квартире, а проснуться в совершенно другом месте. И как мог этот старец быть отцом Светланы, когда Боря своими, пусть и полуоткрытыми, глазами видел совершенно другого человека? Он пытался вспомнить лицо того мужчины, но не мог. Неужели он так шарахнулся головой, что ему отбило память и вместо этого он просто себе придумал и дедка, и его квартиру?

– Трех ложек кофе будет достаточно, – сказал Глеб Игоревич. Сам он ловко перемешивал в сковородке бекон и помидоры. От запаха у Бори свело желудок, и он с трудом сдерживался, чтобы прямо пальцами не схватить со сковороды и не засунуть себе в рот шкворчащую полоску сала с мясом.

– От моего отца никаких известий не было? – спросил Боря и принялся молоть кофе. Глеб Игоревич дождался, когда истерично визжащая кофемолка закончит свое скорбное дело, и ответил:

– Ни от кого никаких новостей не было. Интернет перестал работать вчера.

– А у Светланы нет источников в ФСБ?

– У Светы? В ФСБ? А как у нее там могут быть источники? – удивился Глеб Игоревич.

– Ну, она же работает в ФСБ. Неужели у них там тоже глушь?

Боря пересыпал кофейный порошок в рожок и включил кофеварку. Она забулькала, и в кофейник полилась тонкая густая струйка, запах кофе еще сильнее пробудил в Боре плодожорку. Глеб Игоревич разбил четыре яйца и активно все перемешал. Боря сел за стол.

– Света не работает на ФСБ, – ответил старец. – И никогда не работала, насколько мне известно. Возьми приборы, они в выдвижном ящике прямо за тобой.

Когда перед Борей оказалась полная тарелка с омлетом, он накинулся на еду, позабыв про задание с кофе. Глеб Игоревич нарезал ветчину, сыр и сделал ему бутерброд, налил из кофейника кофе и поставил рядом. Боря справился с едой за считанные минуты и хотел попросить еще, но решил подождать пару минут, потому что съел все слишком быстро, и чувство сытости наверняка не успело еще наступить, а должно бы, потому что порция была внушительная.

– Доброе утро, – услышал он и обернулся.

На пороге кухни стояла Светлана. И она тоже изменилась – никакой усталости или старости на лице. Боря уставился на Свету как на призрак. Он помнил, что это была уставшая престарелая тетка с замученным лицом. Но теперь Света выглядела иначе. Она была молодой и довольно симпатичной, чем-то смахивала на маркизу Карлу Калеруегу из нетфликсовского сериала «Элита». Такая утонченная хрупкая наследница мировой империи, которая питается филе огурчика и пьет розовый нектар. Совсем не гром-баба с коромыслом!

– Доброе, – ответил Боря ошарашенно. Судя по всему, у него совсем кукуха съехала. В подтверждение этому он выдал:

– Я, видимо, с ума схожу. Я ни вас, Светлана, ни вашего отца не узнаю. И квартиру тоже не узнаю.

Света улыбнулась.

– Такое случается, когда человек в стрессе, – сказала она, наливая себе кофе. – Видимо, сейчас ты отдохнул и немного пришел в себя. Многое кажется другим, когда сердце не на месте.

– То есть, это все же та квартира, куда вы меня привели? – на всякий случай уточнил Боря.

– Да.

– И мужик за нами действительно бежал? И он вмазался в подъездную дверь?

– И это тоже было, – подтвердила Светлана.

– И вы работаете в ФСБ?

Светлана открыла было рот, чтобы ответить «да», полагая, что Боря попросит подтвердить какой-нибудь очередной факт реальности, но поняла, что ее поймали на вопросе и нахмурила брови.

– Чего? В ФСБ? Нет, ни в каком ФСБ я не работаю. Я ученый, работаю в научно-исследовательском институте. Изучаю генетику животных.

– Но мой папа сказал, что вы работаете в ФСБ, – сказал Боря и понял, что соврал. Отец сказал не так, он сказал «что-то вроде того», а это может означать что угодно. Светлана села за стол.

– Он мог так подумать, потому что мы оба получили звонки от ФСБ, – сказала она, – и когда я шла к вам домой, я думала, что в ФСБ работает как раз он.

Глеб Игоревич пододвинул тарелку с бутербродом к Светлане, но та отрицательно помотала головой и ответила:

– Совсем не хочется есть, пап, прости. Но выглядит очень вкусно.

Глеб Игоревич вздохнул и принялся собирать посуду со стола.

– Что я проспал? – спросил Боря.

– О, – ответила Света. – Много чего. Честно говоря, мы думали ты уже не проснешься…

– В смысле – умру? Или впаду в кому? – не понял Боря.

– Нет, – сказала Света, – мы думали, что ты тоже Спящий. Пойдем, я тебе покажу.

– Может быть, не стоит? – спросил Глеб Игоревич. – Боря все же ребенок.

– Рано или поздно все равно узнает, – ответила Света. – Ему ведь в этом мире жить.

3

Они вышли из квартиры, спустились на один пролет, и Светлана ключом открыла дверь в квартиру.

– Здесь живет женщина, к которой я каждый день приходила, – сказала она. – Делала уколы, массаж.

Квартира была однокомнатная, совсем крошечная. Света щелкнула включателем, и в коридоре стало светло. Боря увидел вход в кухню – маленькую, уютную, с домашними цветами и кружевными салфетками. Дверь в комнату была закрыта.

– Зрелище не для слабонервных, но ты ничего не бойся. Спящие не причинят вреда. Хотя может показаться, что это не так. Готов?

Боря кивнул. Светлана толкнула дверь. Комнатка была небольшая, света из коридора вполне достаточно, чтобы осветить огромную фигуру, подвешенную к потолку.

– Ой, – вырвалось у Бори. Он ожидал увидеть спящую, сухонькую старушку в кровати, у которой не было сил встать, чтобы сходить в туалет.

А увидел висящую женщину, необъятную, словно искусственно раздутую. Он присмотрелся – ее, действительно, раздуло. Тело было запаковано в толстую розовую ночнушку то ли в цветочек, то ли в горошек – сложно разобрать, сейчас это просто огромные расплывчатые пятна, местами разорванные. Ночнушка натянулась на необъятном заду, как цирковой шатер; из-под нее торчали слипшиеся гигантские колонны-ноги, в красных продольных разрывах. Некоторые трещины были сухими или покрытыми коростами, а некоторые сочились кровью. Одна трещина прямо на глазах у Бори разошлась и намокла, по ноге потекла тонкая струйка крови. И запахло неприятно, как содержимое пупка. Руки тоже были гигантскими и торчали в разные стороны, пальцы-сардельки слиплись, настолько сильно их раздуло.

– Она что, живая? – спросил Боря.

– Да, – ответила Светлана, – она живая. И я не знаю, что делать… Я захожу к ней несколько раз в день, дезинфицирую раны, но ее продолжает раздувать.

Света открыла ящик стоящего у стены комода и достала оттуда банку с какой-то жидкостью, упаковку ваты и принялась обрабатывать вновь образовавшуюся трещину. Она задевала Спящую, и та потихоньку поворачивалась к Боре лицом. В какой-то момент он почувствовал, что сейчас упадет в обморок – когда увидел две вздувшиеся груди, прорвавшие ткань ночнушки и торчащие наружу как два автомата. Они были огромными, с черно-коричневыми сосками с палец толщиной. Шеи совсем не было, сразу от груди начиналась шарообразная голова без намека на морщинки на лице. Кожа была натянутой и синюшной.

Боря хотел что-то сказать Светлане, но тут увидел, что раздутая женщина смотрит на него. Его ноги подкосились, и он рухнул на диван. Спящая, действительно, была жива и шевелила глазами, она видела и смотрела прямо на него. Глазные яблоки в красных прожилках выдавились из глазниц и торчали наружу. Женщина пыталась вращать ими, но не могла – они засохли. Губы у женщины плотно сомкнулись, как будто она набрала полный рот ценной воды, которую никак нельзя выплюнуть. (Боря не мог назвать ее старушкой, потому что она совершено точно не выглядела старой – от раздутости на ее лице, руках и других, кхм, «открытых» частях тела совсем не было морщин). И она не была повешена – Боря не увидел никакой веревки. Женщина просто висела в воздухе, царапая макушкой с редкими короткими волосами потолок. Судя по всему, она левитировала, и, наверное, от того, что ее тело раздулось.

– С тобой все в порядке? – спросила Светлана и выглянула из-за Спящей.

– У нее глаза… Она ими двигает…

– Да, я же говорю тебе, она живая. Сейчас я закончу с раной и смажу ей глаза. Не смотри, это неприятно, я понимаю.

Боря достал телефон и вошел в Телеграм. Во вкладке с официальными ресурсами сообщений было мало, но он воспользовался поиском по другим каналам и нашел статью под названием «Что делать, если Спящего раздуло?».

– Светлана, смотрите, – сказал Боря и подошел к Светлане. – Вот тут написано, что Спящую нужно проткнуть, иначе ее разорвет.

– Проткнуть? Что значит проткнуть?

Светлана отложила бинт и взяла Борин телефон в руки, долго читала, водя пальцем по экрану.

– Ну-у-у, не знаю, – сказала она. – Если обычный человек получит такую травму, он умрет от кровопотери. Я не уверена, что это безопасно.

– А вот такое вот состояние – это безопасно? – спросил Боря. – Ее же разорвет…

В подтверждение раздался тонкий писк откуда-то сверху. Света и Боря замолчали и посмотрели наверх. Между губами образовалась тонкая дырочка, из которой выходил воздух. Тот же звук раздался и сзади. Она натурально пердела, но Боре отчего-то совершенно не было смешно. Света снова уткнулась в телефон и стала внимательно разглядывать картинки.

– Давай попробуем, – сказала она. – Найди на кухне нож и хорошенько обожги его на огне, у нее газовая плита. Справишься?

Боря кивнул и побежал на кухню. Дрожащими руками он стал выдвигать бесконечные ящики в поисках ножа, но ему попадалось все не то: коробки со специями, запасы пакетов разного калибра, аптечка, целый ящик сухофруктов… Наконец, он увидел, что все ножи висят на магнитной доске над раковиной. Выбрал самый большой, включил газ и сунул лезвие в огонь. Рукоять медленно нагревалась, нож темнел и светлел. Боря решил, что хватит, когда держать стало уже больно – обжигало руки.

– У меня все готово, – крикнул он.

– У меня тоже, неси.

Боря схватил варежку-прихватку, и побежал в комнату. Светлана уже подготовила, так сказать, «операционное поле»: разрезала на животе раздутой женщины ночнушку и прикрыла груди пледом. На животе фломастером были нарисованы какие-то линии и крест, куда, видимо, Светлане предстоит воткнуть нож. Она встала на табуретку, взяла из рук Бори нож и сказала:

– Встань сзади и держи меня за ноги. Поток воздуха будет очень большой.

Боря обошел Светлану и обнял ее за ноги, отвернулся и зажмурил глаза.

– Простите, Клавдия Ивановна. Мы помочь хотим. Надеюсь, получится.

Ничего не происходило, и Боря подумал, что ничего не получилось. Воткнула нож, а женщина просто умерла. Он открыл глаза и выглянул – в этот самый момент Светлана решилась и действительно воткнула нож в живот в том самом месте, где был нарисован черным маркером крест. Нож вошел легко, как в масло, кожа рассеклась, следом раздался отвратительный пердежный звук. Его обдало волной горячей влажной канализационной вони. Перед тем, как зажмуриться, он увидел, что исходящим из тела потоком воздуха кожу разрывало изнутри, красная линия тянулась выше и ниже разреза, на пол неровными толчками выливалась кровь. В какой-то момент сопротивляться потоку стало уже невозможно, и они завалились на диван: сначала Боря, а поверх него и Светлана. Комната заполнилась едкой вонью, дышать стало невозможно, глаза открыть тоже – их щипало, заливало слезами. Боря натянул футболку на нос, вылез из-под Светланы и наощупь двинулся в сторону окна, несколько раз споткнулся, ударился головой об открытую дверцу антресоли (видел же ее до операции!), и наконец добрел до окна, повернул ручку и открыл створку.

В лицо ударило утренней морозной свежестью, он глубоко вздохнул и открыл глаза.

На улице темно. Рассвет еще даже не намечается, не видно и луны. Одинокий уличный фонарь освещает пустой двор, в котором нет ни единой машины. Нет ни людей, ни животных – во всяком случае, в зоне видимости. В домах напротив редко где горит свет, люди, видимо, еще спят или уехали за город.

– Боря, помоги мне, пожалуйста.

Боря обернулся. Светлана держала рану на животе маленькой старой женщины и пыталась остановить кровь, которая вытекала и капала на пол с ног. На полу была огромная лужа. Боря подбежал и отпрянул – женщина выглядела ужасно. Белое, как мел, лицо изрыто отвисшими морщинами, как и руки, и ноги – все в глубоких кровоточащих складках. Рана на животе получилась больше, чем Светлана могла закрыть своими ладонями, кровь текла сквозь ее пальцы.

– Дай мне какую-нибудь тряпку!

Боря схватил плед и подал его Светлане. Пытался помочь, но флисовая тряпка скользила и совершенно ничего не впитывала. Он сбегал в ванную, схватил полотенце, и вместе со Светой они смогли прижать рану. Боре пришлось придерживать старушку за спину, чтобы она не откатилась назад. «Странно, – подумал Боря, – поток выходящего из нее воздуха должен был впечатать ее в стену, но почему-то этого не произошло».

– Она потеряла много крови, очень много, – сказала Светлана, – я боюсь, что она не сумеет выжить. Я даже воды ей дать не могу, она не пьет… Не говоря уже о капельнице с кровью. Она умирает.

Светлана держала полотенце на ране еще очень долго, пока кровь не перестала капать с безжизненных пальцев старушки на пол. После того, как из нее вышел весь воздух, она стала сухонькой маленькой женщиной в очень больших складках кожи. Смотреть на нее без содрогания было невозможно. Боре безумно жалел эту маленькую женщину, закончившую жизнь так страшно. В комнате похолодало, и Боря закрыл окно. Затем подошел к висящей в воздухе старушке и взял ее за руку, он хотел пощупать ее пульс. Далось ему это непросто – рука была склизкой, покрытой тонким жирным остро пахнущим слоем влаги, но у него получилось добраться до запястья во всех этих складках.

– Она мертва, – сказала Светлана. – Нет пульсации сердца. Я чувствую.

– Простите меня, – сказал Боря. – Я не хотел, чтобы она умерла.

– Я знаю, Боря, я знаю.

Светлана отпустила женщину. Боря сходил в ванную еще раз, взял два других полотенца и кинул их на пол в комнате. Принес ведро и стал отжимать туда полотенца. Светлана стояла с опущенными окровавленными руками и смотрела куда-то себе под ноги. Боря вытер лужу, вымыл руки и повел Светлану к раковине.

– Боже мой, что тут произошло? —раздался из коридора взволнованный голос Глеба Игоревича.

– Мы тут, – крикнул Боря из ванной.

Глеб Игоревич ворвался к ним и принялся осматривать Светлану. Та все еще пребывала в шоке и не сопротивлялась. Боря успокоил Глеба Игоревича и рассказал, что случилось.

– Когда вы вдвоем, всегда что-то происходит, – сказал Глеб Игоревич, – вам просто нельзя оставаться наедине!

– Увы, в этой ситуации ничего само не произошло, – ответил Боря, – мы все сделали сами.

Глеб Игоревич повел Светлану домой, а Боря зашел в комнату и увидел, что старушка опустилась на пол и лежит, мирно закрыв глаза. Ее складки на лице развалились в разные стороны, и она походила на распустившийся цветок. Оставлять ее вот так, посреди комнаты в следах от ее собственной крови и экскрементов он не мог.

В Телеграме он открыл бот, и набрал: «что делать, если умерла бабушка». Ответ пришел мгновенно: «Мы соболезнуем вашей утрате. Пожалуйста, положите в карман одежды на теле документ, удостоверяющий личность покойного, заверните тело в плед или одеяло, желательно, в несколько слоев, и оставьте у порога квартиры. В ответном сообщении пришлите адрес, этаж и номер квартиры, а также ФИО покойного». Боря осмотрел комнату. Мест, где старушка могла хранить документы, было немного. Один из них – тот самый комод, в котором Светлана доставала бинты и прочие медицинские приблуды. Боря открыл второй ящик и нашел паспорт: Суханкина Клавдия Ивановна, 1930 года рождения, адрес по прописке, судя по всему, правильный – Боря-то не знал точного адреса этого дома. Он положил паспорт ей на грудь – откуда в ночнушке карманы? Накрыл тело одеялом с кровати, перевернул, чтобы обмотать, и хотел поднять, чтобы вынести в коридор, но несмотря на маленький рост (наверное, не выше самого Бори) старушка оказалась довольно тяжелой. Он протащил ее волоком, стараясь не думать, какое именно действие совершает.

«Я тащу труп», – стучало в висках. «Не думай об этом, не думай», – внушал себе Боря, но все равно думал только о том, что тащит волоком тело старушки, чью смерть приблизил своим советом. Ковер под свертком сморщивался, цеплял за собой стулья и комод. Боря приказал себе просто взять и сделать, как, бывало, приказывал себе в бассейне – плыви и не думай, как это тяжело и скучно. Просто делай.

Он дотащил покойницу до входной двери, стал бережно переносить ее через порог, и ему вспомнились все эти влажные складки на ее лице и руках, его затошнило. Он сбегал в туалет, где его вывернуло. В ванной все было в крови, но он все равно умылся, попил воды из-под крана и вернулся закончить начатое: перетащил тело в коридор, приткнул к стенке пошел вверх по лестнице, попутно набирая сообщение боту.