Глава 24 Бедная мать
Богатых людей трудно довести до полного финансового истощения. Заначками в виде недвижимости утыканы города в своей стране и за ее пределами. Неоценимую услугу нам, на скользкой стезе лишения всего материального, оказала жадность толстосумов и нежелание делиться с кем- либо, и в особенности, с государством. Укрываясь от уплаты налогов, они, чаще всего, оформляют недвижимое имущество на других.
Наш подопечный юридически был гол, как сокол. Домами и квартирами владела его гражданская жена – мать Адика. Базилио предложил мне навестить ее, дабы доказать мою непричастность к исчезновению Адика. Ведь, господин Байжанов убедил ее в обратном. Уж не знаю каким способом, Базилио выяснил, что Адик рассказал подробно своему отцу о нашем походе на минную полосу и о беседе, что мы вели попутно. А буржуй, по кличке Тюля – далеко неглупый человек – справедливо полагая, что жена в исчезновении сына обвинит его, перевел, как говорится, все стрелки на меня. Дескать, я вложила в голову бедного мальчика мысль о самоубийстве, а может, даже помогла ему в этом.
Отчасти, он был прав. И это обстоятельство стало причиной моего нежелания идти вместе с Базилио. По мне, Байжанов и так был достаточно наказан: люди, имеющие власть и деньги, не желали вести с ним общие дела, ни в бизнесе, ни в личном общении. Его репутации был нанесен непоправимый урон, никто не хотел связываться с тем, кого поймали на воровстве сиротских денег и сделали это не абы кто, а молодёжная организация – так в бизнес- кругах окрестили наш сайт – занятая поиском педофилов. Как сказал классик, «все равно, он ли украл или у него украли. Главное то, что он замешан в гадком деле». В любом случае, добивать его у меня желания не было.
Но Базилио посетил дом, где жила мать Адика и имел с ней долгую и душевную беседу. Думаю, он очаровал бедную – так о ней отзывался хитрый Кот, уж он- то, с небольшой погрешностью, мог назвать точную сумму, в которую оценивалось ее состояние – женщину. Не удивлюсь, если в ближайшее время, сам Гименей благословит их на долгий брак.
Обелить меня перед госпожой Исиной необходимо было для того, чтобы она лишила своего сожителя любой, даже мизерной, возможности, использовать ее – номинально ее, а фактически его – имущество и выкарабкаться из патовой положения, в которое, он сам себя загнал. Базилио по этому поводу высказался примерно так: «Сидел бы на пятой точке ровно, и поныне креветки бы ел, да коньяком запивал». Кота, вообще, возмутило, когда я поправила его и заметила, что это мы расставили сети, из которых, он, возможно, не выберется.
– Эта терминология деликатная, – от волнения грассируя, заговорил он голосом персонажа Булгаковской пьесы, блестяще исполненной актером прошлых лет, Этушем, – и попрошу к нему ее не применять!
Не знаю, помогли ли эти ухищрения, но цель оказалась достигнутой: ранним майским утром, один из богатейших жителей города стоял на крыше шестнадцатиэтажного дома, где, обдумав последнее и самое тяжелое решение, закрыл свой счет, что предъявила ему жизнь.
Глава 25 Донос
Мади Рамазанов сидел в салоне своего автомобиля и курил в приоткрытое окно. Он ждал человека, который попросил его о встрече.
Любопытно, что нужно одному предпринимателю, бывшему подозреваемому в деле убийства другого, от следователя по особо важным делам? Недавно убили – расстреляли в упор – некоего Айтуганова Баглана, владельца сети супермаркетов и ресторанов. И главным подозреваемым был именно тот, кто в скором времени – Рамазанов приехал на пятнадцать минут раньше назначенного срока, а его бывший подследственный, по слухам, пунктуален и не позволит себе опоздания – почтит своим присутствием. То ли партнер, то ли конкурент убитого. В этой банке с пауками сам черт ногу сломит, разбираясь, кто с кем в каких отношениях. По виду добропорядочные граждане, а по сути…
И Тюля, и Бага – одна шайка- лейка, никто не знает, на чьих костях сколотили они свой начальный капитал, с чего начинался их бизнес. Уголовники в смокингах! А внешне, один походит на пастора, другой напоминает школьного учителя.
А в том деле – ушедшем в архив, как нераскрытое – при беглом взгляде все указывало на заказное убийство. И оно могло бы стать, как любят выражаться журналисты, резонансным, но сегодня, в эпоху разгула криминала, промелькнуло в категории рядового преступления.
Первичный сбор информации позволил определить круг подозреваемых. Задержания, допросы, бесконечные допросы, и теперь ни он, ни его помощник, молодой капитан, не сомневались, кто так жестоко расправился с Айтугановым.
Против Тюли сработало одно обстоятельство: накануне убийства, он крепко повздорил с убитым, дошло даже до пары взаимных тычков. А затем, в присутствии десятка свидетелей, Тюля крикнул: «Подумай хорошо, или ты труп». Осталось дождаться результатов экспертизы, возможно, получится взять и исполнителя заказа.
Исполнитель… Вот кто был ему интересен. Ведь, еще там, на месте преступления, при осмотре тела, он понял, это убийство, если и заказное, то какое- то неправильное. Несчастного изрешетили девятью пулями, от паха до грудной клетки, а десятый выстрел в голову, точно между глаз. Вроде, все указывает на состояние аффекта. Да, это определенно не холодное, расчетливое убийство за плату, в нем чувствуется страсть и ненависть. Так убивают из чувства, от сердца, но эта заминка перед последним выстрелом. Или выстрел в голову был первым? Тогда зачем фаршировать внутренности свинцом?
Вторая странная деталь ждала их на капоте машины. Гильза. Остальные валялись на земле, а эта, будто манила к себе, обещая нечто интересное. Убийца выставил ее на обозрение не просто так.
Мади был уверен, на гильзе есть отпечатки пальцев. А иначе, зачем ее было брать в руки и водружать на капот. Еле дождался заключения экспертов, предвкушал, как закроет дело и… Отпечатки принадлежали одной известной личности и усадить ее на скамью подсудимых, было делом пары недель.
Иногда, в ходе расследования вылезало такое, за что Мади ненавидел и себя, и свою работу. Ему приходилось отдавать под пресс правосудия тех, кто этот правый суд вершил.
Тот, кто убил Айтуганова – Мади это чувствовал – совершил это по веской причине и оставив отпечатки на гильзе, показывал свою готовность ответить перед судом. И Мади решил поступить согласно духу Закона, а не букве. Для того и пришел к сослуживцу, старому криминалисту.
– Здравствуйте, Федор Васильевич!
– День добрый, Мади Айханович, а я вас ждал.
– Да? Значит, я не напрасно пришел?
– Все, что мы делаем хорошего, кому- то нужно.
– Да вы философ.
– Как и вы, а иначе, давно закрыли бы дело. Ведь так?
– Вас не проведешь. У вас есть дети?
– У меня уже два внука.
– А у меня дочь и сын, в школе учатся.
– Да, майор, страшно жить стало, страшно за детей, за внуков, за будущее их. Столько нечисти кругом, а мы, порой, сажаем тех, кто с ней борется.
– Я рад, Федор Васильевич, что вы меня понимаете. А как у вас тут, все в порядке? – Рамазанов, волнуясь, приступил к главному.
– У меня как в аптеке, но иногда случается… сменщик мой, молодой, безалаберный, вечно что- то теряет.
– Что- то пропало из вещдоков???
– Да, гильза.
– Вчера пропала?
– Может вчера, может сегодня пропадет. И «электронку» кто- то подчистил. Нечаянно.
– Да- а, – выдохнул следователь, – кругом бардак. У нас в отделе тоже, представляете, прямо с рабочего стола документ исчез – заключение судебной экспертизы.
Федор Васильевич, улыбаясь наблюдал, как майор вынимает из папки бланк, щелкает зажигалкой и голубоватый огонек, выскочивший из нее, пожирает тонкую бумагу.
В окно с пассажирской стороны вежливо постучали. Мужчина открыл дверцу, уселся рядом и протянул руку для приветствия.
– Для весны жара просто аномальная, когда уже будет нормальное тепло, как в нашем детстве, да?
– Мы с вами родились в разное время, и мне некогда было следить за погодой. Давайте, сразу, к делу.
– Как скажете. Вы ведете дело о повешенных, тех, пятерых?
– Это служебная информация, – вздохнул Мади и через мгновение все- таки добавил, – я вхожу в состав следственной бригады.
– Бригада? – Мужчина саркастически поджал губы, деланно восхищаясь масштабностью подхода к ведению уголовного дела, – понимаю, тип, которого вы взяли, над ними неслабо так поиздевался, ножичком поработал и паяльником. Итак, у меня есть что сообщить следствию. Вы же не думаете, что это он один их отработал?
– Виселицу соорудить и подвесить тела, он нанял людей, денег не пожалел.
– Это понятно, – нетерпеливо шевельнул пальцами собеседник, – я говорю о настоящем соучастнике. Дина Кайсарова, вы ее знаете. Она с придурью, воду хлещет, со стаканом не расстается, а бабка ее в молодости срок на зоне мотала, по мокрому пошла, между прочим. У папаши ее, брата убийцы, тоже, чердак продувает. Веселая семейка. Помните ее?
– Не поверите, только вот вспоминал. А вы, смотрю, досье на семью Кайсаровых собрали?
– Вы ее отпустили, я понимаю, дядя все на себя взял, да и крыть вам нечем было. Хочу оказать помощь следствию: есть люди, которые подтвердят, что видели ее у него в гараже, в ночь убийства.
– С чего такое рвение? Дорогу перешла, что ли, так, разные у вас дорожки?
– Причем тут это, – поморщился он, – я понимаю, вы не верите мне, думаете наговариваю. Считаете, девушка, больная к тому же, не может быть убийцей. А она может. С виду ангел, но она – стра- ашный человек. Смерти ищет, а таких, ни пули, ни ножи не берут. Главное, как убеждать умеет, ведьма, моему сыну башку задурила. Возьмите ее в оборот, надавите на нее, и она посыпется, увидите.
Мади рассматривал говорившего и внутренне поражался его правоте. Внешность обманчива, правда, собеседник имел в виду Кайсарову, но и сам Байжанов производил впечатление человека интеллигентного, мудрого, внимательного, просто портрет учителя математики. И кто скажет, глядя в его умное лицо, излучающее свет, что в его криминальном прошлом наличествует гора трупов.
Глубокий взгляд из- под очков в тонкой дорогой оправе – лишь иногда в нем проскальзывал звериный блеск, когда он на секунду- другую терял контроль над собой – усиливал это ощущение. Лидер по натуре, без сомнения, сильная личность, правда, со знаком минус, он упивался своей властью, своим победным шествием по головам слабых! Как доказывает жизнь, непобедимых нет! Рамазанов и предположить не мог, что пройдет всего несколько дней после их разговора, как тело этой незаурядной личности, придется буквально соскребать с асфальта.
– Скажите, смерть вашего, как вы уверяли, друга и партнера по бизнесу, Баглана Айтуганова, – не прокомментировав поступившее предложение, как ни в чем ни бывало продолжил разговорный пинг- понг, майор, – многократно увеличила ваше состояние, счета разбухли от нулей, не так ли? Что бы вы сказали тому, кто его убил?
– А вы знаете, кто это сделал?
– Да, все та же Кайсарова.
– Что- о- о? Эта пигалица завалила Багу?
– А что вас так удивляет? Не вы ли, пять минут назад расписывали мне, какое она чудовище, прям, сам черт ей не брат и свинья не сестра. Так мне передать ей благодарность от вас?
– Вот так взяла калаш и уложила такого волка?
– Карабин системы «Вепрь». Как видите, вы оказались правы, ее нельзя недооценивать, убить человека ей по силам. Но сажать я ее не буду.
– Так вот почему вы меня отпустили, я думал, испугались, кто вы против меня, а вы настоящего убийцу нашли. Надо было вам тогда бабла подкинуть, – говоривший скривил губы, презрительным взглядом окидывая салон, – на нормальную тачку.
– Вообще, была мысль, на вас «глухаря» повесить.
– И здесь она вывернулась, – мужчина горестно качнул головой и поправил очки, – поступим так, я подарю вам один особнячок, в «Дворянском гнезде», а вы закрываете Кайсарову. Договорились?
– Взятку предлагаете? Нет!
– Ну что ж, буду знать, честный мент – не байка для лохов.
Сказал и не прощаясь, выскочил из машины. А водитель долго еще оставался внутри, уложил голову на руки, обхватившие руль и вспоминал.
Как нелегко далось ему решение; скрыть улики, потерять вещдоки, чтобы никто не вышел на след Кайсаровой. Люди такого сорта, как подсказывал его житейский опыт, сидят и ждут ареста со дня на день и ни в коем случае не скрываются от уголовного преследования.
И чтобы окончательно убедиться в правильности принятого решения, позвонил своему племяннику.
– Жандос, с тобой ведь работает такая, Дина Кайсарова?
– Да, ағатай, а что?
– Так, проходит свидетелем по одному делу. Что она за человек?
– Вообще, у нас в отделе считается лучшей. Наш начальник на планерках, если ее нет, всегда говорит, что она – профессионал, а мы, так, козявки. А так, по жизни – стерва, еще и чистюля, это у нее как болезнь, без салфеток есть не сядет, руки часто моет, двинутая на чистоте. Но своих не закладывает и подлянок не кидает. Жансаечке нашей, она же деньги нашла.
– Да ты что, ты же говорил фонд помог?
– Нет, она с фонда взяла. Меня ненавидит.
– За что?
– Ни за что. Я ж говорю, стерва. Она, вообще, мне кажется, всех людей ненавидит.
Мади Рамазанов поднял голову, повертел ею, затем облегченно вздохнул, улыбаясь своим мыслям – он все сделал, как следовало – и повернул ключ зажигания.
Глава 26 Расстрел
Дина выкладывала на стол сладости для чаепития, Бек крутился рядом, понимал, сейчас придут гости. Дина залюбовалась сыном: с аккуратной стрижкой, в новой рубашечке и джинсиках, он помогал раскладывать по вазочкам конфеты и печенье.
Айдар пришел чуть раньше и сделал это намеренно, сколько можно тянуть с признанием. Тем более, в цивилизованных кругах считается верхом неприличия предлагать женщине руку и сердце, предварительно не сказав заветных слов любви. Он вошел в дом, потрепал по макушке улыбающегося Бека, вручил ему игрушку – нарядный красно- желтый экскаватор – и с излишней и оттого комичной, серьезностью, произнес:
– Дина, я тебя люблю! Поверь мне, я не так молод, чтобы разбрасываться такими словами. Я готов ждать ответа, сколько нужно, но ты должна знать о моих чувствах. Фариду я не забыл, но настоящая любовь пришла сейчас.
Дина спокойно выслушала долгожданное, но не принесшее радости, признание, кивнула, соглашаясь с услышанным и завуалировала рвущуюся горечь словами благодарности.
– Я рада, что ты оценил мою скромную персону. Нет, серьезно, я уж и не думала услышать такие слова от достойного мужчины. Не уверена, что ты повторишь их, после того, что услышишь от меня. Теперь, что касается тети Фариды, покойный отец Ляки, как ты и предполагал, убил ее, но не из- за тебя. Просто в тот день она узнала, что ее муж сотворил со старшей дочерью то худшее, что мог бы сделать отец.
– Что- о- о? Он, что…
– Да. И не раз.
– Вот сука, гнида мерзотная, – и чуть успокоившись, с надеждой спросил, – а это точно, ведь Лаура говорила, что он просто пытался.
– Как видишь, даже умирая, Ляка не смогла произнести вслух эту мерзость.
– Фарида, наверно, хотела сдать его в полицию.
– Она взяла огромный нож, чтобы прирезать его, а он ее задушил.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Он сам мне сказал. Я все расскажу подробно, дождемся Константина. Позови Бека, мойте руки, давайте чай пить.
Не успели они сесть за стол, как хлопнула входная дверь, с веранды послышались тяжелые шаги. Константин рокочущим баритоном огласил о своем приходе, подхватил кинувшегося к нему Бека, пронес его на кухню, спустил на пол, вытащил из карману гоночную машинку и круглую погремушку и отдал, радостно скачущему, мальчишке. Поздоровался за руку с Айдаром, подошел к Дине и – она опомниться не успела – закружил ее.
– Как же круто, сестренка, что ты дома, а не в темнице сырой. По какому поводу чаепитие, – получив от Дины затрещину и сев за стол, спросил он.
– У Дины есть новости.
– Угощайтесь, разговоры потом.
Ход настенных часов заполнил гнетущую тишину.
– Тебе тяжело говорить?
– Очень, иначе давно бы устроила этот вечер откровений. Итак, я начну. Когда вы примчались в отделение спасать меня, я поняла, что у вас сложилось неверное представление о ситуации: ленивые полицейские схватили, кто под руку попался и хотят упечь в каталажку невиновного человека.
– Разве не так?
– Вот этого я и боялась, – вздохнула Дина и продолжила, – сразу раскрою карты: я убийца и когда меня арестовали за казнь педофилов, мне стало легче. Правосудие торжествует! Ну что ж, начну.
Рассказ Дины
В то раннее буднее утро Дина по настоятельной просьбе отца окольными путями направлялась к дому его старого друга, для того чтобы вернуть ему охотничье оружие.
Справа от центральной дороги, расстилался пустырь, с годами заросший травой. Песчаная дорожка, пересекающая, стихийно образовавшееся, поле, метров через пятьдесят делала резкий поворот, огибая небольшой лесной островок из кленов и берез, а за ним, вдалеке видны ряды многоэтажек, в глубине которых прятались улочки из частных домов.
Именно, потому что, Дина стремилась всячески избежать встречи с сотрудниками правоохранительных органов, она и не поехала на автобусе, а пошла пешком, почти налегке, если не считать маленькой сумочки на плече и спортивной сумки в руках. У поворота ей пришлось замедлить свой пеший ход, с трассы спустилась и неспеша катила огромная черная машина – что понадобилось владельцу дорогой иномарки в этой глуши, променявшему гладкий асфальт цвета морской волны на пыльную, скорее широкую, тропу, чем дорогу. И нет причин отвлекаться от движения, но водитель громко сигналил, призывая ее остановиться.
Дина не разбиралась в марках машин, но приближающееся авто точно было ей знакомо. Когда облако пыли улеглось, из стоящей машины наружу выбрался мужчина, он развел свои ручищи в стороны и широко улыбаясь воскликнул.
– А я еду и думаю, что это за козочка по степи скачет. Смотрю, а это ты.
– Я вам не козочка, так что честь имею!
– О! Я и забыл, что ты у нас заноза с гонором. Только я, вот что подъехал, нехорошо получается, я, значит, к тебе всей душой, в дом пустил, а ты роешь и копаешь под меня. Целую кампанию развернула, свору баб из опеки на меня натравила, единственную дочку решила отобрать. Это как называется?
– Правды хотите, слушайте. Я хорошенько подумала над словами Ляки. По всему выходит, вы хотели совратить родную дочь, а когда она умерла, я поняла, что в опасности ваша младшая. Я не дам испортить жизнь Малике.
– Ах, вот где, ты собачку зарыла? И не боишься бросать мне такие обвинения в лицо, а? Дергать тигра за усы не надо, поняла, малявка? Слышал я про твой подпольный штаб. Только я не ровня тем педикам, которым ты яйца отстреливала, не связывайся со мной. В общем так, обходи мой дом и мою дочь за сто километров. А иначе я найму настоящих профессионалов, а не тупую солдатню.
– Надо же, вот кто мне вендетту устроил, на вас я не подумала. Пообещайте, поклянитесь, что не причините вреда Малике и я от вас отстану.
Ответом стал булькающий смех, такой мерзкий, что Дине было непонятно, как в недавнем прошлом, она могла уважать этого человека.
– Как вы себя назвали, тигром, да вы – трусливый шакал?!
Мужчина подавился собственным смехом, прокашлялся, прищурил глаз и голосом, пропитанным едкой желчью, изрек:
– А ты, наверно, вообразила себя этакой спасительницей слабых и беззащитных. Спущу- ка я тебя с небес на землю. Кого ты спасла? Кому помогла? Думаешь, мол, Лауре верной подругой была, а теперь, ее сестренку спасу от насильника? Не доверяла тебе подруга, видать, не рассказала ничего. А теперь, слушай: когда Лауре исполнилось четырнадцать лет, я сделал ее женщиной, слышишь?
– Что- о- о? – Полузадушено просипела Дина, физически осязая, как отвращение готово выплеснуться наружу.
Дина смотрела в ухмыляющееся лицо, не веря, что эти немыслимые слова произнес отец Ляки.
– Что слышала. Чего уставилась? И что ты мне сделаешь?
Дина, не осознавая, что делает, бросила обе сумки на землю, расстегнула молнию спортивной и извлекла оттуда карабин и обойму к нему. Удерживая оружие левой рукой, правой отвела затвор, повернула флажок предохранителя вверх до отказа, вставила обойму в пазы затвора и дослала патроны в магазин. Убрала обойму и закрыла затвор.
Мужчина молча наблюдал за ней, с кривой улыбкой.
– Ты думаешь, человека убить легко?
– Человека – нет, а мразь запросто. И откуда вам знать, вы же не воевали?
– Знаю. Пришлось как- то придушить одну гадину.
– Кого?
– Жену мою.
– Так это вы ее убили, – вмиг ослабевшая рука с карабином опустилась вниз.
– Я, я, так что убирай пушку, а то поранишься еще.
Глаза Дины заволокло слезами, стало трудно дышать, свободной рукой она схватилась за горло. Глядя на поникшую девушку, мужчина воодушевился и принялся по- отечески ей выговаривать.
– Чем у тебя голова забита, тебе замуж выходить надо, детей рожать.
– Вы ответите за это. ваше место в тюрьме и знайте, Ляка вас не простила!
– Ох и наивная ты, ей не за что меня прощать. И если бы у нас в стране за каждое преступление в тюрьму сажали, народу бы не осталось. Даже не пытайся, угомонись.
– За что вы убили Лякину маму?
– А ты не догадываешься? Пришла домой раньше времени, увидела меня с дочкой, взяла на кухне нож и бросилась на меня. Как и ты сейчас, грозилась меня посадить, дуреха, у Лауры прощения просить стала, меня нехорошим словом обозвала.
Баглан Темирович оперся рукой на капот, презрительно оглядел оглушенную, от его признаний, лучшую подругу своей дочери и «добил» ее:
– А ты помнишь, что у Малики день рождения?
– З- завтра, – еле слышно выдавила из себя Дина.
– Завтра у меня переговоры. Тяжелый день. Я купил своей малышке дорогой подарок. Вон, в машине. Я устрою ей шикарный день рождения. А самый главный подарок она получит… ночью. Ты поняла, о чем я? По глазам вижу поняла.
Он еще не закончил глумливо улыбаться, а в голове у Дины все будто прояснилось, исчезла мутная рябь в глазах, тонкие пальцы перестали дрожать и обрели твердость. Нисколько не сомневаясь в правомерности своих действий, она вскинула оружие, сделала два шага назад и нажала на курок.
Благостную тишину вокруг разорвали выстрелы. Словно, в замедленной сьемке, Дина наблюдала, как отлетают гильзы и рвется плоть, разбрызгивая кровь. Баглан Темирович сначала завалился на капот машины, а затем сполз вниз и распластался на земле.
– Это вам за Ляку, ее маму и всех детей, мразь.
Сказала без злости, опустошенно- усталым голосом и выстрелила в голову лежащего человека. Подняла одну из валявшихся гильз, повертела ее, рассматривая со всех сторон и вздохнув, поставила на капот автомобиля. Упаковала карабин в спортивную сумку, подобрала сумочку и неторопливым, тяжелым шагом продолжила свой путь.
Тело бизнесмена обнаружили, лишь, к вечеру. Следственная бригада приступила к расследованию.
Айдар и Константин дослушали горькую повесть Дины, затем, очнувшись, как после тяжелого сна, Айдар обошел стол и вытянулся перед девушкой. Она встала, удивленно взирая на мужчину, смущенно пытающегося что- то сказать.
– Дина, Диночка… я… я готов руки тебе расцеловать…
– Я человека убила, а ты меня благодаришь???
Айдар обнял Дину, легонько прижал к себе и поглаживая по волосам, прошептал:
– Если ты и плохая девочка, то самая лучшая в мире.
А Константин потряс головой, избавляясь от оцепенения и сквозь зубы, выплюнул:
– Вот же недоносок конченный, родных дочек… урод. Оживить бы его и еще раз придавить.
– Бедная девочка, от родного отца такое…
– Да что тут говорить, отец не мать. Матери нет, считай, круглая сирота, а отец, что есть, что нет. А такого ублюдка в отцах иметь, да лучше б его не было.
– Не все так просто, Константин, не обижайся, тебе не повезло с отцом, он бросил вас, – с нежностью в голосе заметила Дина тому, кого считала братом.
– Мать на двух работах корячилась, когда я совсем мелким был, образования высшего я не получил, работать пошел сразу после армейки. А, теперь, он объявился, в суд подал на алименты, гад!
– Но есть и другие отцы, Константин. Мать ради ребенка многое сделает, но ты не представляешь, на что способен любящий отец. Ради кого, думаете, мой дядя так жестоко расправился с этими людьми?
Молодые мужчины непонимающе переглянулись.
– Один из убитых, его бывший зять, отец Адиля. Он, мало того, что обманул дочь, он проиграл ее в карты своим собутыльникам. Заманил Гаухар на квартиру и оставил ее с дружками. Этих подонков дядя по одному выследил и убил. Ну, а зять, как видите, так легко не отделался. Умирал долго, корчился от невыносимой боли. Вот что может сделать настоящий отец, женщине это не под силу. Хорошие отцы – страшные люди!