Если бы она увидела

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

«Знаете, – сказала Кейт, подвозя Демарко к ближайшей гостинице Holiday Inn, – вы и без меня раскроете это дело. Вы сможете сделать это самостоятельно».

«Я знаю, – ответила Демарко. – Просто, если говорить честно, мне не нравится, что директор Дьюран думает, что может распоряжаться вами, как ему вздумается. Он… где-то месяц совсем с вами не связывался? А теперь посылает вас сюда, чтобы разобраться с убийствами, а потом хочет, чтобы вы сорвались с места и без колебаний бросили дело».

«Да, я тоже разочарованна, – сказала Кейт, – но вся эта штука с моим возвращением после пенсии – вообще странное дело. Пока всё не точно, я не могу раскачивать лодку».

«Предполагаю, что вы даже рады возвращению в Вашингтон, – сказала Демарко, – потому что там ваша внучка?»

«Да», – ответила Кейт. В сердце кольнуло, когда она вспомнила, как закончился вчерашний вечер.

«Сложно думать, что это было вчера, потому что я до сих пор не смыкала глаз», – подумала она.

«А вы? – спросила Кейт. – Есть причина, почему вы не хотите возвращаться в Вашингтон?»

«Нет. Мне нравится путешествовать, поэтому такая работа мне подходит. Моя мама живёт в Бетесде, больше поблизости нет ни родственников, ни любимых».

«Да, вы уже говорили об этом по дороге сюда, – сказала Кейт. – Я должна признать… Мне кажется, я должна извиниться. За всё время я даже не пыталась узнать вас получше. Я и не знала, что вы лесбиянка».

Демарко пожала плечами: «Я не из тех, кто считает, что это их главное достоинство, понимаете? Я не пишу о том, что я лесбиянка на визитке или лацкане пальто. Мы с вами… просто никогда не общались, как обычно общаются люди».

«Знаю, – сказала Кейт. – Мне кажется, это так потому, что разговор всегда был обо мне и моём возвращении к работе. Это было эгоистично с моей стороны».

«Не переживайте, – сказала Демарко. – Я даже представить не могу, как можно совмещать такую работу и внуков. А вы уже давно и успешно служите в Бюро».

Кейт ничего не ответила, хотя хотела рассказать Демарко, что её преданность работе не лучшим образом отразилась на семье. Она решила не рассказывать ей о Майкле и о том, что даже после его убийства работа всегда была для неё на первом месте. Она просто никогда не могла отделить себя от службы.

«Говорите, ваша мама живёт в Бетесде, – сказала Кейт. – Вы близки?»

«Можно так сказать. Мы никогда не были лучшими подругами, но кроме меня у неё никого нет, и поэтому, как бы грустно это ни звучало, думаю, что мы близки».

Говоря о матери, Демарко, не мигая, смотрела на лобовое стекло. Она говорила быстро и тихо. Кейт поняла это, как невербальный способ вежливо сказать: «Я бы не хотела это обсуждать».

Впереди показалась вывеска Holiday Inn, когда Кейт вдруг накрыло чувство вины. Она вот так бросит Демарко? Конечно, она лишь следовала приказам Дьюрана, но всё же… Они приехали сюда вдвоём, чтобы разобраться с убийствами, но вот не прошло и двенадцати часов, как она собиралась возвращаться одна.

«Пожалуйста, позвоните мне, если появится новая информация. Если ситуация ухудшится, думаю, Дьюран снова направит меня сюда».

«Буду иметь в виду, но надеюсь, что справлюсь», – сказала Демарко.

«Хотите, я позвоню в центр аренды машин?» – предложила Кейт.

«Нет, оставлю это дело полиции. Может, попрошу о помощи Палметто».

Кейт хихикнула, въезжая на парковку у Holiday Inn. «Я уверена, что вы закончите это расследование к моменту, когда я вернусь в Вашингтон», – сказала она с улыбкой.

Кейт припарковалась у мотеля. С ней такое уже случалось раньше: она не знала, куда двигаться дальше, как добраться из пункта А в пункт Б. Она с теплотой вспоминала эту часть работы, особенно одно дело в Юте, когда она на два дня осталась одна в какой-то глуши из-за поломки арендованной машины и недопониманий между сотрудниками Бюро и аэропорта. Она скучала по тому времени и немного завидовала Демарко.

«Всего хорошего и будьте осторожны», – сказала Кейт.

«Сказала пятидесятипятилетняя женщина, которая три часа назад с лёту повалила Дейви Армстронга», – ответила Демарко.

Широко улыбнувшись и кивнув на прощание, она вышла из машины. Демарко помахала напоследок и зашла в мотель, скрывшись из виду.

Кейт посмотрела на часы и увидела, что, как ни странно, было всего 4:47 пополудни. Она больше не чувствовала сильной усталости после кофе и ободряющей погони за Дейви Армстронгом. Если она поедет сразу и не будет останавливаться, то может приехать домой уже в 20:30. Она сможет проспать всю ночь, проснуться часов в семь и позвонить Дьюрану, чтобы узнать, чем она может быть полезна Бюро.

Она терпеть не могла бросать расследование на полпути, но при этом не могла отрицать, что было очень приятно осознавать, что в её помощи нуждались, что она была нужна на работе, которая когда-то была для неё всем.

И всё же она мечтала о нормальной жизни. Именно поэтому Кейт достала телефон и послала короткое СМС Мелиссе прежде, чем выехать с парковки. Она несколько секунд размышляла над содержанием, но потом, после пары неудачных попыток написала просто и по делу: «Прости за вчерашнее. Может, увидимся в понедельник?»

Она не надеялась получить ответ, но решила, что попытаться всё же стоит. Выехав на дорогу и отправившись в сторону Вашингтона, Кейт пыталась придумать слова, которыми будет оправдываться перед Мелиссой. Что, чёрт возьми, она могла сказать? «Прости, дорогая,… но из-за работы я пропустила большую часть твоего детства и уже пропускаю детство внучки».

Слова звучали жалко и разбивали ей сердце. Не дай бог, если они окажутся правдой.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кейт смогла сдерживать усталость до самого въезда в Ричмонд. Там она начала так долго и сладко зевать, что ей казалось, она уже чувствовала мягкость собственной постели. Она практически идеально рассчитала время: часы показывали 20:40, когда она ехала по улицам Каритауна в сторону дома.

Несмотря на жуткую усталость, Кейт не могла перестать думать о Демарко. Она никогда не любила бросать дело на полпути до того, как был произведён официальный арест. Естественно, что сейчас ей казалось, что она слишком рано отказалась от расследования убийств семейных пар, и это осознание будет давить на неё до тех пор, пока оно не закончится. Она полностью доверяла Демарко, но просто Кейт Уайз не нравилось думать, что она что-то не доделала.

Недалеко от дома она нашла место для парковки и, казалось, спала на ходу, пока шла от машины до крыльца. Она настолько устала, что, только дойдя до двери, заметила мужчину на крыльце. Он сидел на реплике стула Adirondack и скромно улыбался.

Это был Аллен. Несмотря на улыбку, Кейт видела, что он расстроен.

«Вот чёрт, – подумала она. – Мы же должны были ужинать вместе. Я совсем забыла».

Она подошла к нему и плюхнулась на соседний стул. Примерно так же они уже не раз здесь сидели. Обычно в руке Кейт был бокал с вином, а у него – пиво. Сейчас всё было иначе. Кейт понимала, что виновата и должна извиниться.

«Аллен, прости меня, – сказала она. – Вчера мне позвонили из Бюро. Меня быстро отправили в Роанок,… и я просто забыла».

«Всё нормально, – сказал он. Аллен посмотрел на часы и добавил. – Я решил подождать тебя до девяти, а потом отправляться домой. Я решил, что ты либо с дочерью, либо с внучкой, либо на работе».

«Почему ты не позвонил, чтобы напомнить?» – спросила она.

«Хотя это ничего бы не изменило, – подумала Кейт. – Единственное, чего бы я добилась, это чувства вины, смешанного с желанием добраться до убийцы».

Аллен пожал плечами: «Потому что не хотел лезть не в своё дело. Я знаю, что у тебя есть своя жизнь. Довольно насыщенная жизнь. Я говорю это не для того, чтобы вызвать жалость, но я понимаю, что не вхожу в твой список приоритетов. Я это принимаю. Именно такие отношения мне сейчас и нужны».

«Это нечестно по отношению к тебе, – сказала Кейт. – Как долго ты тут сидишь?»

«Два часа. Всё нормально. Я даже смог отдохнуть. Я почитал новости в телефоне, поиграл в Судоку. Не хочу, чтобы это прозвучало глупо, но мне нравится проводить время на твоём крыльце. Здесь я счастлив. Я ещё счастливее, когда ты здесь со мной рядом, но надо радоваться тому, что имеешь».

Кейт взяла его за руку: «Ты уже ужинал?»

«Нет».

«Пошли в дом. Вместе придумаем, что поесть».

Он сжал её руку и хихикнул: «Кейт, я не знаю, где ты была и что делала, но выглядишь ты измученной. Иди домой и поспи. Перенесём на другой раз».

«Нет. Послушай… Да, за последние полтора суток я совсем не спала, но я хочу провести время с тобой. Давай, ты решишь что хочешь на ужин и выберешь место, а я пока быстро приму душ, и потом мы пойдём ужинать».

«Или можем заказать доставку, – сказал Аллен. – Если ты не против, что я напрашиваюсь в гости».

«Отличный план», – сказала Кейт.

Она еле сдержалась, чтобы не предложить присоединится к ней в душе после того, как он закажет еду. Мысль была волнительной: ещё ни один мужчина не видел её обнажённой после смерти Майкла почти шесть лет назад. Прошло уже много времени, и пусть сейчас ей снова безумно хотелось физической близости, она не думала, что было правильно так открыто об этом заявлять.

«Иди в душ, – с многозначительным видом сказал Аллен. – Когда ты будешь готова, я уже привезу еду. Так будет быстрее, чем ждать, когда её доставят».

«Спасибо за понимание», – сказала Кейт. Она наклонилась и медленно его поцеловала. Они уже много раз целовались – даже лучше сказать, часто целовались, – но у неё никогда от поцелуев не кружилась голова. Этот поцелуй был другим, но, возможно, дело было в том, что, стоило ей закрыть глаза, как Кейт сразу вспоминала, как сильно хочет спать.

«Кейт, ты в порядке? Ты выглядишь не просто уставшей… Ты выглядишь… Даже не знаю. Обеспокоенной?»

Миллион разных мыслей роем пронёсся в её голове в эту минуту: образ Майкла в постели, смотрящего на неё с надеждой и нетерпением; Дейви Армстронг в камере роанокского участка; брызги крови на полу в гостиной Нэшей; злой и обиженный взгляд Мелиссы, когда она уходила с автокреслом вчера вечером.

«Всё будет хорошо, – сказала Кейт. – Уверена, душ мне поможет».

После этих слов она направилась в дом. Ей хотелось плакать, а это с Кейт случалось нечасто. Может, душ поможет ей проснуться; но никакой душ, каким-бы долгим и тёплым он ни был, не сможет избавить её от десятков мыслей в голове.

***

Аллен накрывал на стол, когда она вышла из спальни. На то, чтобы принять душ, одеться и как-то уложить мокрые волосы, у Кейт ушло меньше получаса. За это время Аллен прошёл три квартала до итальянской кулинарии и успел вернуться с любимым блюдом Кейт – классическим сэндвичем с фрикадельками, который сейчас лежал на её тарелке.

Душ немного помог справиться с усталостью. При этом Кейт понимала, что надолго её не хватит. Это сложно было назвать свиданием, но она была просто рада видеть Аллена, особенно на фоне событий последних двадцати четырёх часов её жизни.

«Понимаю, что мы постоянно это едим, – сказал Аллен, выкладывая на тарелку сэндвич с бастурмой, – но уже поздно, и я не хотел, чтобы ты задерживалась дольше, чем нужно».

«Нет, всё идеально», – ответила Кейт. Она сразу принялась за еду, потому что после пиццы в «Джино» ничего не ела. Казалось, что визит в пиццерию был сто лет назад.

Они молча ели минуты три, а потом Аллен заговорил. Кейт сразу поняла, что он не решается озвучить главное. Кейт уважала его за решимость – он не боялся сложных вопросов, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

«Хочешь об этом поговорить? – спросил он. – О новом задании… Я умею слушать, ты же знаешь».

«Знаю, – ответила Кейт, – но дело ещё не раскрыто, поэтому я не могу разглашать важную информацию. Ты ведь понимаешь, да?»

«Конечно. Если это было такое срочное задание, то почему ты вернулась?»

Кейт постаралась всё объяснить, сказав, что её помощь понадобилась в поиске информации для того, чтобы завершить одно местное резонансное расследование. По ходу рассказа Кейт подумала, что, должно быть, кажется со стороны зацикленной на себе дамочкой: бросила внучку, испортила выходной дочери,… бросала всё и вся, лишь бы снова почувствовать себя нужной.

«Боже, неужели я всегда была такой?» – подумала она, заканчивая рассказ. За столом снова стало тихо.

Когда ужин был съеден, а разговор сошёл на нет, Аллен встал из-за стола и очистил от остатков еды свою тарелку и одноразовые контейнеры: «Отправляйся спать. Тебе позвонить утром, чтобы разбудить? Думаю, ты будешь спать довольно крепко».

В Кейт проснулось то же желание, что и тогда, когда она чуть не предложила ему совместный душ. На этот раз она решила его не игнорировать. Может, если бы она не была такой уставшей, то противилась бы ему сильнее.

«Да, разбудить меня было бы неплохо, – сказала она. Она встала со стула и подошла к Аллену, когда он начал складывать тарелки в раковину. – Где-то в семь утра повернись и потормоши меня чуть-чуть».

Аллен не стал строить из себя дурачка. Он с любопытством посмотрел на неё и улыбнулся: «Ты уверена?»

«Уверена», – ответила Кейт. Как доказательство, она подошла ближе и положила руку ему на талию. Она подтянула его к себе и поцеловала нежно, но с такой страстью, какую уже давно не испытывала.

Аллен ответил тем же, и вскоре Кейт почувствовала, как упирается спиной в раковину. Она остановила поцелуй, чтобы перевести дыхание.

Аллен продолжал стоять вплотную, их губы были всего в паре сантиметров друг от друга, и он смотрел ей в глаза. «Спрашиваю в последний раз, – сказал он. – Хочу быть вежливым, но я всё же мужчина. Ты уверена?»

Кейт нежно оттолкнула его от себя и подошла к кухонному окну. Она закрыла жалюзи и повернулась к Аллену лицом. При этом она потянула за верхнюю пуговицу блузки и расстегнула её. За первой последовала вторая. Расстёгивая пуговицы, Кейт подняла на Аллена глаза и посмотрела на него как можно соблазнительнее:

«Дело пойдёт быстрее, если ты мне поможешь».

Оказалось, Аллен только этого и ждал. Он быстро подошёл ближе и проворно выполнил просьбу, дополнив всё это головокружительным поцелуем.

***

До Майкла у Кейт было всего два сексуальных партнёра. Получается, что Аллен был для неё четвёртым. Проснувшись в три часа ночи, Кейт попыталась вспомнить, был ли у неё в жизни оргазм сильнее, чем этой ночью. Она смогла дважды достичь оргазма, и во второй раз он был настолько сильным, что она даже немного испугалась. Размышляя об этом в ночной тишине, Кейт не смогла не улыбнуться. Она повернулась на бок и посмотрела на Аллена, который мирно спал. Хотелось бы и ей так.

Сон – штука коварная. Сначала тело горело от секса. Он был коротким, и после оба повалились в постель в полном изнеможении. Она никак не могла успокоиться и уснуть до одиннадцати, и вот проснулась в три часа ночи, видя перед глазами мёртвые тела из дома Лэнгли. Она видела их такими, какими они предстали на глянцевых фотографиях из материалов дела – окровавленные, изуродованные… и ради чего?

Потом, по непонятной для себя причине Кейт начала размышлять о деле, которое вдруг всплыло в её памяти у магазина в Каритауне два дня назад. Это расследование не давало ей покоя. В конечном итоге, малышку спасли, а мужчина, который убивал людей направо и налево, предстал перед судом.

«Только это был не он», – подумала она в темноте, лёжа рядом с Алленом. Её тогдашний начальник настоял на том, что они поймали настоящего убийцу, хотя некоторые доказательства были спорными. Они заявили, что дело закрыто, но потом, когда маленькая девочка уже вернулась домой, месяц спустя в другом штате нашли тела двух убитых детей. Настоящего убийцу в конечном итоге поймали, но Кейт не могла простить себя за то, что не доверилась интуиции – не стала спорить с бывшим начальником, когда думала, что тот, кого они считали убийцей, им не являлся.

Как можно тише Кейт выбралась из постели и прошла на кухню. Она налила себе стакан воды и села в кресло, думая о расследовании: о Демарко и о молодом человеке, который сейчас казался ей непричастным.

«Ты в порядке?»

Она повернула голову и увидела Аллена в дверях спальни. На нём были только трусы-боксеры. Он выглядел чертовски хорошо для пятидесятичетырёхлетнего мужчины, и, пусть только на мгновение, мог отвлечь Кейт от мрачных мыслей о событиях пятичасовой давности.

«Да. Просто не могла уснуть».

«Разве это плохо? Можно я позволю себе шутку о том, что мы можем сейчас же вернуться в постель и вообще не спать?»

Кейт улыбнулась и двинулась в его сторону. «Шути, сколько хочешь, – сказала она, – если можешь ответить за свои слова».

Не успел он ничего сказать, как она уже целовала его и вела назад в спальню.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В семи милях от того места, где мужчина по имени Дэвид «Дейви» Армстронг дремал на кровати в камере, другой мужчина резко открыл глаза, лёжа в собственной постели. Он посмотрел на циферблат часов и увидел, что было 5:05. Внутренний будильник с самого детства – лет с десяти – будил его в это время.

Как на автомате, он встал с постели, сделал шесть шагов до коврика перед кроватью (шесть шагов, которые он тихо отсчитывал каждое утро) и лёг на пол для отжиманий. Он сделал сто быстрых отжиманий и сразу направился в душ. Тоже как на автомате, он начал тереть тело мочалкой и мыть короткие чёрные волосы.

Пять минут спустя он вытерся полотенцем и вернулся в спальню. Он быстро оделся –

чёрная футболка, выцветшие джинсы – и вышел в кухню. Часы показывали 5:27, и он нахмурился. Он пришёл на две минуты раньше. Он жил по очень строгому расписанию. И даже две минуты в ту или иную сторону могли либо обрадовать его, либо испортить настроение.

Сегодня утром у него было очень хорошее настроение. Он чувствовал себя хорошо, лучше, чем последнее время. Может, поэтому он пришёл в кухню на две минуты раньше? В конце концов, последнюю неделю он жил в очень плотном графике.

Он сел за кухонный стол, поставил перед собой чашку с хлопьями, открыл Фейсбук на iPhone’е и просмотрел ленту. Как обычно, там не было ничего интересного. Трамп опять сказал какую-то глупость. Какой-то расист сказал что-то расистское. Люди публиковали короткие видео с кошками, милыми детишками и женщинами в откровенных купальниках.

Он усмехнулся, продолжая есть хлопья. Он сконцентрировался на грядущем дне – не на работе, а на некоем задании, которое он нашёл для себя помимо скучных рабочих обязанностей. Он работал на небольшом заводе по производству пластмассы, расположенном в другом конце города. Там он нажимал на кнопки, обрезал провода и повторял это триллион раз подряд. Он люто ненавидел то, что делает, но на работе у него было много времени, чтобы думать. Там он мог думать о прошлом, чтобы понять, когда всё пошло не так.

Конечно, в голову приходило только убийство матери отцом. Он был таким маленьким, когда это случилось… Может, было что-то ещё, когда он стал взрослее?

Часть рабочего времени он тратил на то, чтобы вспомнить, когда в его разум проникла тьма, когда у него впервые появились жестокие и кровавые мысли. Попытки всегда были тщетны.

Он не любил подолгу размышлять об этом, а то начинал думать, что с ним что-то не так, и поэтому переключался на мысли о чудесных вещах, которым в последнее время уделял свободное время. Эти мысли всегда поднимали ему настроение. Он решил, что если не будет снижать темп и покончит со всем в течение следующих нескольких дней, то, возможно, может действительно стать лучше. Может, он сумеет наконец забыть прошлое.

Закончив с хлопьями, он поставил тарелку в раковину и вернулся в комнату. До работы оставалось пятнадцать минут. В свободные минуты он любил читать, но в последнее время для этого он был слишком занят и отвлечён. Вместо того чтобы достать книгу из стопки у кровати, он залез рукой под кровать и достал коробку из-под обуви.

До последнего времени крышка коробки всегда была покрыта толстым слоем пыли, но две недели назад он смахнул всю пыль и погрузился в изучение содержимого. Более того, именно вещи, которые лежали в коробке, последнее время занимали все его мысли.

Он с невероятной осторожностью снял крышку и улыбнулся тому, что увидел внутри.

Он достал мягкую игрушку – маленького серого кролика, одно ухо которого висело, а второе настороженно стояло. Кролик глупо улыбался ему маленькими стеклянными глазами. Пусть он уже был взрослым, но эта глупая улыбка всегда дарила ему чувство защищённости и безопасности, словно в этом грёбанном мире был кто-то, кому он был небезразличен.

Он положил кролика на кровать и снова заглянул в коробку. Там была ещё одна вещь, которую он извлёк с той же осторожностью, что и кролика.

Он по-детски прижался к одеялу, будто собирался снова лечь в кровать, завернувшись в изорванную ткань.

Вместо этого он поднял одеяло за обрезанный край и начал рвать дальше. Ткань разрывалась легко, так же легко, как и предыдущие два раза, когда он отрывал от неё куски.

Он посмотрел на оторванный лоскут и улыбнулся. Ему хотелось сделать это сейчас, выполнить задуманное прямо утром. Он мог отпроситься с работы по болезни и заняться делом. Но нет… Ему нравилось ждать целый день, пребывая в трепетном волнении.

Он спрятал коробку под кровать, предварительно сложив в неё все вещи. Все, кроме одного кусочка ткани, который он положил на центр кровати. Он с любовью смотрел на него минуту, а потом вышел из комнаты и отправился на работу.