Рожденная в полнолуние: Связанные судьбой. Книга 2

Глава 3

Ворча себе под нос о красивых нянях и кастрированных волках, Элина резко затормозила, когда проходила мимо спальни Карины и Романа. То, что она услышала из-за закрытых дверей, заставило её подслушивать. Нет, за ней, конечно, не водилось такого никогда, но сложно игнорировать происходящее, когда у тебя такой чуткий слух.

– Няня, говоришь?! – прокричала Карина, а потом послышался хруст чего-то.

Элина лишь надеялась, что это были не кости Романа.

– Ничего не было, значит?! – и снова хруст, а потом какая-то возня.

Романа не было слышно, и Элина даже испугалась, что Карина просто прибила благоверного, но тут же отбросила эту мысль, потому что за дверью раздался протяжный стон, и этот стон был далеко не от боли.

– Перестань. Ты меня не отвлечёшь.

– Ты уверена?

Карина не ответила, но те звуки, которые они издавали после, заставили Элина покраснеть и продолжить свой путь, да в таком быстром темпе, будто за ней гнались. Она смогла перевести дыхание около лестницы. Да уж, теперь ей придётся краснеть какое-то время в их присутствии. Хотя в том, что они делали, не было ничего такого, но всё же она была смущена услышанным. Поклявшись себе, что она в жизни больше не будет подслушивать, начала спускаться вниз. И когда она спустилась в холл, из кабинета Тимура показался Кирилл. Завидев её, мужчина вздрогнул, будто от боли, чем только вызвал у девушки кривую усмешку.

– Не бойся, сегодня я тебя мучить не буду, – успокоила она волка, но тот продолжал от неё пятиться.

– Я уже тебе говорил, но готов снова повторить, что я не нянька, я мужчина, я волк, но никак не нянька. Если тебе надо, чтобы с твоими девочками кто-нибудь посидел, пока ты занимаешься собой или чем ты там ещё занимаешься, сплавь их Дамиру, всё-таки он их отец.

Элина возвела глаза к потолку и покачала головой.

– Неужели ты так боишься детей?

– Нет, сестрёнка, я детей не боюсь, просто твои…

– Что?

– Ничего, – тут же спохватился он, стоило ей тихо зарычать. – Просто твои такие милые, что даже и не знаешь, как разделить внимание между двумя ангелочками.

Она рассмеялась. Ей нравилось мучить этого волка, очень нравилось. Да и Дамир поощрял такие издевательства. Но теперь с этим придётся завязывать, у них же появилась няня Полина.

Вспомнив про няню, Элина поморщилась. Не нравилась она ей, ой, как не нравилась. Она чувствовала, что эта няня ещё доставит им много хлопот. Да ещё тут эти поиски новой жены для Тимура. Элина не понимала, зачем это. Слишком мало прошло времени со смерти Арины, слишком свежи раны. Стае не терпелось увидеть наследника их вожака, но нужно ли это Тимуру? Они об этом не задумывались.

– Он не станет рассматривать ни одну кандидатуру, – проговорил Кирилл серьёзным тоном.

Элина посмотрела на него удивлённо.

– Я что сказала это вслух?

– Да, сказала. Я только что говорил с ним на эту тему.

– И?

– Послал меня куда подальше. Но знаешь, я не обиделся. Я понимаю, что он предан памяти об Арине, что она для него навсегда останется единственной, но хранить целибат это слишком. Ай! За что?

– Все вы мужики одинаковые. Думаете только своими причиндалами. Была бы ваша воля, вы бы заваливали всё подряд без разбора.

– Эй, сестрёнка, успокойся. Ты чего?

– А ничего. И вообще, Тимура мы без боя не отдадим.

– Да кто говорит про "отдать"? Ты забываешь, что у него свои потребности. Да и вообще, может тебе пойти к дочкам, а то ты слишком буйная сегодня. Успокоишься, может, тогда перестанешь бить всех подряд.

Элина зарычала, а потом фыркнула.

– У нас няня появилась, так что теперь у меня есть время, чтобы поколачивать тебя почаще, братец-кролик, – заявила она и бросилась к Кириллу, чтобы пощекотать, но получилось всё совсем наоборот. Кирилл был больше и сильней, и поэтому визжала Элина, а не он. Правда, их веселье продолжалось недолго, ровно до того, пока братец-кролик не был впечатан в стену.

– Чёрт, Дамир, ты совсем охренел? – сползая по стенке, поинтересовался Кирилл. – Мы же просто бесились.

– Ты лапал мою жену, – прорычал он, надвигаясь на бедолагу.

– Да она ж мне как сестра.

Но Дамир, похоже, не слышал мужчину, поэтому Элина решила вмешаться.

– Так, стоп, хватит. Дамир, остановись.

И он остановился. Но стоило ей сделать попытку объяснить происходящее здесь, как она была заткнута грубым властным поцелуем, а потом просто перекинута через плечо и доставлена в их спальню, где ей доступно объяснили, как стоит, а как не стоит вести себя с посторонним волком.

*****

Покачав головой, Тимур вернулся в свой кабинет, который служил для него ещё и своего рода укрытием от посторонних глаз. Да уж Кириллу сегодня что-то не везёт. То он нарвался на него, Тимура, своими расспросами про его новую пару, то теперь получил от Дамира. Честно, Тимур полностью поддерживал стремление Дамира защитить своё, но так же он понимал, что в этом не было ничего такого, они просто бесились, жаль, что со стороны связанного волка это смотрится по-другому.

Подойдя к столу, Тимур облокотился на него, обводя взглядом бумаги, что лежали на нём. Сейчас он понял, что ему стоит сменить обстановку, потому что бумажная рутина его достала, хоть она и спасала его от самобичевания. Выйдя из кабинета, он улыбнулся вслед своему другу и решил подняться к себе. Но проходя мимо детской, что-то заставило его притормозить.

Посреди детской комнаты спиной к двери стояла блондинка. Когда она повернулась к нему боком, то Тимур заметил, что она укачивает на руках Дамира-младшего. Он не видел её лица, так как длинные волосы скрывали его, но по комплектности и росту она была чем-то похожа на Арину.

Тимур одёрнул себя, напомнив, что эта девушка не Арина. Это скорей всего была няня. Но от вида того, как она щебечет с Дамиром-младшим, у Тимура сдавило сердце. Если бы не та трагедия, то на их месте сейчас могли быть Арина и их сын.

Прикрыв глаза, отгоняя от себя образ любимой с ребёнком на руках, Тимур вздрогнул, когда девушка обратилась к нему.

– Здравствуйте. Вы, наверное, Тимур?

Когда он кивнул, не в силах хоть что-то произнести, она улыбнулась ему тёплой улыбкой, и он невольно сравнил эту улыбку с улыбкой Арины. Чёрт!

– Очень приятно, наслышана о вас от Романа. А я Полина.

Когда он снова кивнул, она видимо решила, что ему не хорошо, так как посадила малыша в кроватку и подошла к нему, обеспокоенно оглядывая его.

– С вами всё хорошо, Тимур?

Плохо, очень плохо. Особенно плохо то, что она притронулась к нему. От этого прикосновения, его будто током шибануло, но Тимур старался не подать виду.

– Да, всё в порядке, – кое-как выговорил он.

– Вы уверены? А то вы выглядите так, будто призрака увидели.

А он и увидел.

– Простите, просто вы напомнили мне…

– Вашу покойную девушку, – закончила она за него и это Тимуру не понравилось.

– Она была моей женой, а не девушкой.

– Ой, простите, – потупив глаза, улыбнулась Полина. – Я порой говорю, не подумав.

Раздражение тут же ушло, когда на неё щеках появился румянец, и Тимур сменил гнев на милость.

– Всё нормально. Просто думаю, вы не знали таких подробностей.

Она закусила нижнюю губу, обдумывая его слова, а потом кивнула. Тимуру стало не по себе от этих её действий, и он слишком резко отошёл от неё на шаг, прекращая контакт, чем вызвал недоумение у Полины.

– Точно всё в порядке?

– Да.

Повисла неловкая тишина между ними, но ситуацию спас один из малышей, заплакав.

– Ой, извините, – произнесла девушка и скрылась в детской комнате, а Тимур поспешил убраться отсюда от греха подальше. Потому что то, что с ним сейчас произошло, было не нормально. Он предан и верен Арине. Ни одна женщина больше никогда не вызовет в нём трепетных чувств. Он не сможет, как отец взять себе вторую жену, он будет верен только Арине, и жить памятью о ней.

Только когда Тимур влетел в свою комнату и со стуком закрыл дверь, только тогда он понял, что не просто уходил от Полины, а бежал, бежал от соблазна. Чуть ли не завыв, он присел на край кровати и схватился за голову. Так нельзя. Это не правильно. Но низменные потребности брали вверх. Сколько он без женщины? Да с самой смерти Арины. Он просто не мог позволить себе прикоснуться к другим. Порой он просыпался посреди ночи от слишком реальных, слишком эротических снов, тех снов-воспоминаний, где Арина была ещё с ним, и тогда он шёл в ванную и помогал себе получить разрядку. Но всё же это было не то. По идеи он давно должен был заработать себе мозоль.

Горько усмехнувшись, Тимур поднялся на ноги и стал стягивать с себя одежду. Ему необходимо было привести мысли в порядок, а лучше холодного душа в его случае ничего другого не было. Поэтому скинув с себя одежду, он отправился ванную комнату, где встал под душ и включил холодную воду. Тут же возникло желание закрыть воду, потому что она была не просто холодной, а обжигающе холодной. Так можно было и простуду подхватить, но Тимур стойко держался, прогоняя из своих мыслей образ няни.

Да, она была чем-то похожа на Арин, но она не была ей, и никогда не будет. Арина одна. Второй такой не будет. И всё же…

Выругавшись, он ударил кулаком по плитке, разбивая и плитку, и кулак в кровь. Потому что сама мысль была противна о том, чтобы взять в свою постель другую женщину. Никогда. Ни за что. Он лучше подохнет, чем сделает это. Но всё же зелёные глаза няни преследовали его. Он лишь ловил себя на мысли, что у Арины они более насыщенного оттенка. Или же нет?

Застонав как от боли, он реально испугался того, что стал забывать черты любимой женщины. Что если к концу своих дней он забудет её всю? От этого было страшно, и от этого сердце болело сильней. Он слишком соскучился по своей Арине, он слишком нуждался в ней, но всё же не мог покинуть мир живых и присоединиться к ней.

*****

На улице кружил снег, и было очень холодно. Хорошо, что в доме была печка, иначе Мирон бы замёрз. Я практически не ощущала холода, лишь слегка, а вот Марк с моим сыном наоборот. Как только в доме перестали работать батареи (честно не знаю, что случилось, толи дом слишком старый, толи где-то была поломка), мы сразу же почувствовали на своей шкуре все прелести зимы.

Кроватку Мирона я переставила ближе к печке, которая круглые сутки теперь была раскалена, но мой малыш продолжал плакать, а у меня сердце кровью обливалось. Марк пытался что-то сделать с отоплением, правда, но у него это плохо получалось.

За эти несколько дней моя неприязнь к нему выросла, особенно учитывая то, что он успел мне наговорить. И как бы он не пытался меня задобрить и разговорить, я продолжала его игнорировать, причиняя этим боль. Конечно, я поступала с ним жестоко, но и он сделал мне больно, соврав о моём прошлом. И я не готова была его простить, как бы он ни старался.

– Так лучше? – поинтересовался Марк, капашась у батареи. Я не видела, что он там крутил, вертел, но эффекта было никакого от его стараний. – Арина? – позвал он, когда я не ответила.

Я складывала постельное бельё, специально игнорируя его.

– Сколько ещё раз мне нужно извиниться, чтобы ты простила меня? Я не должен был называть тебя…

– Шл…хой? – подсказала я ему, продолжая заниматься своим делом.

– Да, шл…хой.

– Но ты назвал, да и придумал весь этот бред…

– Но это была правда! – возмутился он и тут же заткнулся, потому что я фыркнула. – Ты разозлила меня тогда. Да мне нужно было смягчить правду, да и выбирать слова, но ты меня просто разозлила.

– Ой, надо же какие мы нежные, – съязвила я.

– Ариш… – начал он, но я перебила его.

– Знаешь, я думаю, нам с Мироном будет лучше уехать. Я кое-что вспомнила и хочу проверить это.

Честно, я думала, что он разозлится, начнёт орать на меня, но он молчал. Повернувшись к нему лицом, я замерла. Марк стоял бледный как полотно, с расширенными от ужаса глазами. Я нахмурилась, так как мне было не понятна такая реакция на мои слова. Всё-таки я не была его пленницей, хотя признаться, было страшно уйти отсюда.

Окинув его взглядом, я подхватила стопку с бельём и направилась в комнату, чтобы убрать его в шкаф, и тогда Марк напугал меня. В два больших шага он преодолел расстояние между нами и упал на колени, прижав меня к себе. От испуга я вздрогнула и бельё, что было у меня в руках, оказалось на полу. Я стояла потрясённая его порывом, но моё потрясение прошло в тот миг, когда он поцеловал меня в бок. Оттолкнув его от себя, я влетела в свою комнату и закрыла дверь. Сердце стучало как бешенное, а тело сотрясала дрожь. Я слышала, как он рычал, и что-то внутри меня сжалось и требовало найти укрытие, чтобы избежать опасности.

Когда дверь за моей спиной сотряслась от удара, я резко развернулась и тоже зарычала. Когда дверь распахнулась, я сделала шаг назад, закрывая собой сына.

– Не подходи, – прорычала я, но Марк будто не слышал меня. Он шёл ко мне, заставляя меня отступать всё дальше и дальше, пока я не упёрлась в кроватку. – Ещё шаг и я за себя не ручаюсь.

Он остановился и выкинул руку вперёд, схватил меня за свитер и притянул к себе, но в этот раз я быстро среагировала и ударила его по лицу, чем только больше разозлила. Вытерев кровь около губы, Марк перевёл взгляд на кроватку, в которой плакал Мирон. Мысль, что он причинит вред моему сыну, заставило меня ощетиниться и пойти в атаку. Вот только всё было зря, потому что Марк сделал шаг назад, а потом и во все покинул комнату, оставив нас одних. Подождав немного и переведя дыхание, я кое-как успокоила сына и принялась собирать вещи. Где-то через час я покинула дом Марка, не смотря на начинающуюся пургу.

Глава 4

В скором времени я пожалела о том, что покинула дом. Ладно, если бы я была одна, но со мной был Мирон. Какой же дурой я была, но поворачивать назад не было желания.

На улице была ужасная вьюга. Буквально в паре метрах от меня ничего не было видно, но мой нюх, да и инстинкты помогали мне ориентироваться на местности. Мирон спал, укутанный и прижатый ко мне. Я кое-как застегнула пуховик, но всё же мне это удалось сделать. И вот таким образом, я не давала своему малышу замёрзнуть.

Где-то недалеко завыл волк, заставив меня дёрнуться. И хотя я пыталась успокоить себя мыслями, что это могла быть собака, но я на подсознательном уровне знала, что это был именно волк, и что он совсем рядом. Жаль, что я не могла ускориться из-за вьюги.

Пройдя ещё несколько метров, я упала на колени и зажмурилась. Ветер был такой силы, что просто сбивал с ног. И это уже не первое моё падение было за те, наверное, два часа моего побега. Вот только я старалась падать на колени, боясь навредить сыну.

– Господи, дочка, ты с ума сошла, в такую погоду, да ещё и с ребёнком, выходить на улицу.

Я зарычала на этого старика. Я знала, что он приближается к нам, и я знала, что он такой же, как я, но это не значило, что я доверяла ему.

– Не приближайтесь, – прорычала я, но тут же закашлялась, так как снежинки попали мне в рот.

– Ну как же не приближаться, дочка?! Ты в беде, и тебе нужна помощь. А мы своих не бросаем, – настаивал старик, делая ударение на «своих». От его слов мне захотелось плакать, потому что всё, что он сказал, было правдой, горькой, противной правдой. – Пойдём, милая. У меня дом хоть и не большой, но тёплый. Да и твой малыш скоро проснётся и захочет кушать. Где ты его будешь кормить? Так что пошли, не бойся.

Он не подходил ко мне вплотную, давая мне решить следовать за ним, или же нет. Что ж, я выбрала первое. У меня не было выбора. Я и так уже сделала одну глупость, сбежав сегодня в такую погоду. Поэтому я проследовала за стариком.

Он не солгал, дом и, правда, был не большой, больше походил на охотничий домик, который показывал мне Тимур. Воспоминания об Тимуре всё больше и больше мучили меня. Я уже знала кто он, но не знала где он. Отец моего сына… Мой муж… Моя любовь… В моей голове роилось много вопросов связанных с ним. И одним из них был тот, что не давал мне покоя: Что такого случилось, если Тимур отказался от меня? Я считала, что он отказался от меня, так как если бы я была ему нужна, то он бы был рядом со мной. Но он был далеко, не со мной, и возможно не один. От мысли, что рядом с ним может быть другая, кровь в жилах закипала, и мне хотелось пролить кровь.

– Вот, проходи, дочка. Давай поближе к печке. Грейтесь, а я пока стол накрою. Готов поспорить, что ты голодная, как и твой сынок.

Я ничего не ответила ему, но всё же подошла к печке и стала раздеваться. Стоило мне положить Мирона на широкую лавку рядом с печкой, как он проснулся и заплакал. Всё бросив, я взяла его на руки и принялась укачивать. Тем временем старик накрывал на стол, и когда наши взгляды пересекались, то мило, по-отечески, улыбался мне.

– Как звать? – спросил он как бы между прочем, расставляя тарелки.

Я не ответила, но старик не расстроился.

– Вот меня зовут Савелий. Савелий Матвеевич. Живу я давно здесь, с казаками пришёл в Сибирь. Интересно было. А потом здесь оказался, и с тех пор живу на этом месте. Так как звать тебя, дочка?

– Арина, – поколебавшись, ответила я. – А сына Мирон.

– Хорошие имена. У меня праправнука Мироном зовут. Шустрый малый.

– А вы один живёте? – осматриваясь, спросила я, продолжая укачивать сына.

– Да, один. Почти пятнадцать лет один. Супруга моя, Таисия, умерла, оставив на меня детишек наших. Да, пятнадцать лет уже.

– А дети ваши где?

– Так у них уже давно свои семьи. Зачем им я?!

Мирон стал затихать и, поцеловав его в лобик, я подошла к столу.

– Садись, милая. Ух, какой у тебя мужичок, – потрепал Савелий Матвеевич моего сына за ручку. – Сильный у него отец, однако.

Посадив сына на колени, я удивлённо взглянула на старика.

– О чём вы?

– Ох, милая, ты должна знать. Ты же одна из нас.

– Из вас?

– Да. Из нас, оборотней.

Поначалу я решила, что он пошутил, но чем дольше я это обдумывала тем, больше понимала, что он не шутил. Оборотни. Честно, я думала, что такое только в книгах, да в фильмах бывает, но ни как в реальной жизни. А тут оказывается, что я оборотень. Теперь мне были понятны мои звериные повадки, и я могла спокойно признать, что не схожу с ума, и мне не кажется, что я не такая как остальные. Оставался только вопрос: была ли я такой всегда? Но я не спешила задавать этот вопрос Савелию Матвеевичу, так как сомневалась, что он сможет дать мне ответ на него.

– Дочка, ты покормила бы Мирона и спать бы уложила, а я тебе потом всё расскажу.

Посмотрев на сына и поджав губы, я не торопилась делать так, как он сказал, но понимала, что старик прав. Мирону необходимо было поесть.

– В соседней комнате тебе удобно будет, можешь её и занимать, – ответил он на мой невысказанный вопрос.

– Спасибо, – произнесла я, затормозив на пороге в комнату.

– Ну что ты, дочка, не за что тебе меня благодарить.

Не согласившись с ним, но и не сказав ему об этом, я закрылась в комнате и присела на кровать. Комната была небольшой, но за то здесь было тепло и чисто. Быстро покормив Мирона и уложив его спать, я вернулась к старику. Он сидел за столом и переключал каналы.

– Всё хорошо, дочка?

– Да, – робко ответила я, присаживаясь за стол и принимаясь за уху.

– Хлеб бери. Силы тебе нужны. Будешь плохо питаться, мужичку твоему тоже не весело будет. Он от тебя сейчас зависит.

– Да, я знаю.

Он улыбнулся мне своей беззубой улыбкой и похлопал по руке.

– Ты кушай, а я буду рассказывать.

И когда я кивнула, он начал свой рассказ.

– С начала времён мы существовали. Я имею в виду под «мы» оборотней, волков. С людьми мы жили в относительном мире, и потому мы не скрывали свою сущность. Создавали мы союзы с людьми, и это было само собой разумеющимся, но, конечно, потомство сильней было только от обоих родителей оборотней. Но не об этом сейчас. Где-то в веке так шестнадцатом мы начали прятаться, уходить от людей, так как они стали нас бояться. Понимаешь, существуют волки, которые оборотнями и не являются. Вот они в то время и повадились детишек таскать из деревень.

– И вас стали в этом обвинять?

– Да. Тёмное время было, не хорошее. И именно поэтому, мы стёрли всякое упоминание о нашем существовании в умах людей.

– Видать не всё стёрли, если есть мифы, книги.

– Что ж, твоя правда, дочка. Но всё же люди стали считать нас выдумкой, хотя мы всегда был поблизости с ними. Но я немного отвлёкся на историю, прости, у меня порой такое бывает. Уж больно я люблю истории рассказывать. Так вот… Волк твой сильный. Запах его мне не знаком, но могу сказать, что он от истинно пары был рождён.

– Запах?

– Да, ты пахнешь им. Это как предупреждение другим. Но также я чувствую на тебе запах другого. Это плохо. Мы волки однолюбы. Выбираем пару один раз и на всю жизнь. И поэтому плохо, что ты, родив от своей истиной пары, выбрала другого. Жди беды.

– Я не выбирала. Я… я не помню своего прошлого.

– Тогда понятно, – тяжело вздохнув, подытожил старик.

Он ещё много чего мне рассказал, а я слушала и анализировала. Я была оборотнем, мой сын тоже, и, похоже, что Марк был одним из нас, только «спящим», как выразился Савелий Матвеевич.

Где-то часа через три, когда я сидела и клевала носом, Савелий Матвеевич потрепал меня по плечу.

– Милая, иди-ка ты спать.

За эти несколько часов, я прониклась доверием и уважением к этому старичку, и поэтому, кивнув, я отправилась спать.

Так я провела у моего нового знакомого три дня и две ночи, даже не подозревая, что это было затишье перед бурей.

Я подходила к дому Савелия Матвеевича, когда почувствовала, что за мной наблюдают. Это был Марк. Я была в этом уверена. Не останавливаясь, я прошла мимо дома старика. Я должна была увести Марка подальше о своего сына, слишком свежи были воспоминания того, с какой ненавистью он смотрел на Мирона.

Продвигаясь всё дальше от дома, я чувствовала, как Марк следует за мной. Что ж, пусть будет так. Если мне придётся драться, я буду драться до последней капли крови и неважно чей.

На улицу опустила ночь, да и не простая ночь… сегодня было полнолуние. Небо было чистым, являя красавицу луну людскому взору, и заставляя меня нервничать ещё больше. По словам Савелия Матвеевича, в полнолуние много чего могло произойти, и это пугало. «Что если…» – но додумать эту мысль мне не удалось, так как марк впечатал меня в стену ближайшего здания. Из моего горла вырвался рык-стон, и я попыталась вывернуться из его хватки, но было легче сказать, чем сделать.

– Думала, что от меня так легко можно скрыться? – прорычал он мне на ухо, продолжая вдавливать меня в стену.

– Отпусти, – ответила я с рыком, но естественно, он не отпустил.

Схватив меня за подбородок и заставив посмотреть ему в чёрные дикие глаза, Марк впился жёстким поцелуем в мои губы. Мне хотелось выть от беспомощности. Он был сильней.

– Отвечай мне! – проорал он, разорвав поцелуй, и дал мне пощёчину, когда я не ответила.

Упав на снег, я уставилась на маленькие капельки крови, что пятнышками капали на снег. Подняв руку и дотронувшись до губ, я почувствовала влагу. Чёрт, он разбил мне губу! Убл…док! Повернув к нему голову, я сплюнула и уже хотела подняться, когда Марк бросился ко мне с извинениями.

– Прости, прости. Прости меня, родная. Я не хотел сделать тебе больно. Я… я сожалею. Я…

Он бережно взял моё лицо в свои руки и вытер большим пальцем кровь с губы. Сейчас на его лице была маска ранимости и беспомощности. Может быть, раньше это и тронуло бы моё сердце, но не сейчас. Грубо оттолкнув его, я встала и бросилась от него прочь, взбесив его этим. Я слышала, как он зарычал, а потом завыл. Это могло значит только одно, Марк обратился в волка. Что ж, это была идея.

Я бежала и думала, как же мне обратиться в волка, но все мои потуги были напрасны. И чем дальше я бежала, тем больше надежда покидала меня. Сверкнули фары машины в каких-то пару метров от меня, и я, испугавшись, скинула человеческий облик. Заскрипели тормоза, но я не обратила на это внимание, мне необходимо было уйти от своего преследователя.

Показался лес, и я мысленно улыбнулась, потому что там я могла затеряться. Ускорившись, я вбежала в лес и начала петлять, чтобы сбить его с толку, но, к сожалению, я недооценила Марка. Он налетел на меня, кусая за шею и придавливая к земле. Я вертелась, пытаясь скинуть его себя или ещё лучше укусить, но мне этого не удавалось. Наверное, было интересно наблюдать за тем, как большой серый волк подавляет силой и массой миниатюрную белую волчицу.

Выбившись из сил, я снова приняла облик человека… совершенно голого человека, и Марк последовал моему примеру. Я лежала на боку, дрожа. На глазах навернулись слёзы, но я кусала губы, чтобы не дать им пролиться. Его нежное прикосновение к моему плечу болью отозвалось во всём моём теле. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, я не хотела его видеть, но я была бессильна или же…

– Нет! Не смей меня трогать, – прокричала я, отползая от него.

– Ты моя…

– Нет, и никогда ей не была.

Он снова зарычал и схватил меня за щиколотку. Я брыкалась, но из этого ничего не вышло, правда я оказалась на животе, а Марк на мне. Его член упирался мне в бедро, и это вызывало во мне ещё большую панику, чем уже была у меня. Марк притянул меня к себе, полностью подминая под себя.

– Моя, и только моя, – рычал он.

Я шипела, рычала, но у Марка была железная хватка. А когда он намотал на кулак мои волосы и потянул на себя, я сжала зубы от боли, и охнула, когда он медленно начал в меня входить.

– Нет! Не надо. Не надо прошу, – начала умолять я, но он не слушал меня. Мне было больно, мерзко и хотелось умереть. Когда он укусил меня за плечо и полностью погрузился в меня, я в немом крике открыла рот и прочертила ногтями борозды в снегу. Когда он вышел из меня, я собрала последние силы и попыталась его с себя стряхнуть, но Марк пресёк мою попытку, снова навалившись на меня всем телом.

– Никогда не смей от меня убегать. Ты моя, всегда была моей, и всегда будешь, – проговорил он, снова медленно погружаясь в моё лоно.

Слёзы обжигали щёки, а Марк то входил в меня, то выходил. Он двигался, не смотря на то, что причинял мне боль. Он будто свихнулся. Ускорившись, он кончил в меня, при этом протяжно завыв на луну.

Когда он лёг на спину рядом со мной, тяжело дыша, я, молча, рыдала, закусив до крови нижнюю губу. Я чувствовала себя грязной, использованной. Вздрогнув от его нежного прикосновения к своему боку, я свернулась в клубок и закрыла лицо руками.

– Ариш, – прошептал он, – любимая, это было потрясающе.

Меня начало тошнить от его слов. По его мнению, это было потрясающе?! Бред.

– Не трогай меня, – прошептала я, кое-как шевеля губами.

Но он будто не услышал меня, потому что Марк притянул меня к себе и уткнулся носом в мои волосы.

– Ты так вкусно пахнешь… и я снова хочу тебя, – проговорил он с придыханием, поглаживая мою грудь. Его пальцы нежно порхали по моей коже, но я чувствовала лишь отвращение. Но когда он погладил мой живот и спустился ниже, я стала вырываться.

Заехав локтём ему в живот, я откатилась и поднялась на ноги. Меня пошатывало, тело болело, но я продолжала стоять на ногах. Покачав головой, я сделала шаг назад, потом ещё один и ещё, пока не упёрлась спиной в дерево. Склонив голову на бок, я посмотрела в сторону, и уже было решила бежать, как Марк оказался передо мной.

Он приподнял мой подбородок, и я отдёрнула его, за что получила очередную пощечину, за которой последовал грубый поцелуй. Как бы я не сопротивлялась, Марк пресекал все попытки сбежать. Мне лишь удалось его немного поранить, но это было каплей в море того, что он сделал со мной. После этой ночи я ещё долгое время вздрагивала от мужского прикосновения, а ночью просыпалась от кошмаров. И это лишь было начало… начало конца.