Результаты подобного комплектования полка оказались весьма предсказуемы. К нам в Седьмую роту приехала толпа «оборзевших дембелей», сформировала «узбекское землячество» и принялась «нарушать беспорядки». Выразилось это в том, что по прибытии в Баграм, они принялись вслух обзывать офицеров узбекскими дремучими ругательствами. Офицеры не разбирались в лингвистических особенностях узбекской базарной абсценной лексики, не понимали обидных слов «нинарусском» языке. Дембеля от этого раззадорились настолько, что во время построения Седьмой роты, один из придурков додумался послать русским матом Майора Зимина.
– Кто сказал? Выйти из строя! – Немедленно скомандовал Зимин.
Дурачок вышел. Ясный перец, тут же получил в рыло и улетел обратно в строй роты.
Нельзя посылать офицера на хрен, тем более находясь в строю. Если позволить так поступить одному солдату, назавтра это сделают все остальные и станет некому сражаться с душманами. Чтобы разгромить противника надо, для начала, победить хулиганов внутри своего подразделения, а для этого следует немедленно пресекать поползновения, связанные с неподчинением. Я не кровожадный, но сажал бы в тюрьму за неповиновение в условиях военного времени. Убеждён, посадить пришлось бы одного, самого первого. И сразу наступил бы порядок. Но моё убеждение не основано на практике, ибо Майор Зимин вместо нудного судебного разбирательства лихо заехал в рыло «посылальщику» "не отходя от кассы".
– Я Пракурор пайду! Я Замполит полка пайду! – Тощенький дембелёк выбрался из строя роты. Из носа у него двумя струйками текла кровь. Из верхней губы текла третья.
– Солдат! Кру-гом! В строй – шагом марш! – Скомандовал Зимин.
Но солдат с разбитым пятаком не послушался приказа, резво побежал в сторону штаба дивизии. Через 25-30 минут оттуда пришагали два майора и подполковник, экипированные в рубашечки с коротким рукавом, тёмные очки и с кожаными папочками под мышкой. Приплыли!
Этот «дембель» постоянно объясняли «молодым», что жаловаться в прокуратуру – это западло. А как сам получил в рыло, то стало не западло. Поэтому я считаю, майору не надо было марать руки об оборзевшего негодяя, надо было показательно посадить в тюрьму. Но, теперь-то, что? Теперь, как говорится, «поезд ушла», «офицера из военний пракуратура пришла».
Что тут началось! Дембеля открыто вслух пообещали перестрелять всех офицеров на первом же боевом выходе. Товарищам в тёмных очках следовало бы проявить самое пристальное внимание к данным заявлениям, но ничего подобного они не сделали. Вместо того, чтобы организовать оборзевшим дембелям беседу со старшим следователем, всю нашу Седьмую роту на месяц загнали в караул, а майора Зимина отправили на штурм Панджшера. Замечательно решили проблему: развели по разным углам, и с глаз долой, из сердца – вон!
Таким нехитрым образом я оказался в «вечном карауле», а не в Панджшере. Вроде бы, я должен был чувствовать благодарность к тем дембелям. Если бы не их уродские выходки, я имел все шансы оказаться в ущелье Хазара, где попал в засаду батальон капитана Королёва. Но я остался в Баграме, на территории дивизии, почти в безопасности. Однако тёплых чувств к дембелям-хулиганам я не испытал.
Инстинкт самосохранения подсказывал мне: – «Сиди в караулке и шкура твоя драгоценная целее будет». Но я с огорчением думал: – «Что за хрень развели в нашей роте? Это что за махновщина? Кто тут кого перестреляет? Где Советская Власть? Где Закон»?