Охота на младенца

Глава 5

(после нападения на Тамару Соколовскую)

Перед тем, как зайти в следственный отдел, Вадим на миг замер на пороге. За 20 лет здесь мало что изменилось. Здание капитально не ремонтировали, лишь фасад слегка подшаманили да вставили пластиковые окна. Даже дверь, если память ему не изменяла, была та же самая, правда, свежевыкрашенная.

Два десятка лет назад тут размещался отдел милиции. Уголовный розыск занимал половину второго этажа. Потом менты получили отдельное здание, куда и переехали. Старое несколько лет пустовало, пока его не прибрала к рукам санэпидстанция. Но ей пришлось в срочном порядке выметаться, едва родился следственный комитет. Его городской отдел лихо вселился в бывшую милицейскую обитель.

Вадим посетил уголовный розыск, только полностью оправившись после ранения. Врачи и пуля киллера задержали его в больнице почти на 2 месяца. Но сразу после того, как Соколовский пришел в себя, к нему заглянул оперативник из убойного отдела. Его имя и фамилия затерялись где-то на пыльных стеллажах памяти, Вадим помнил только, что они какие-то совсем простые, чисто русские. Когда опер первый раз переступил порог его палаты, Соколовский разочарованно подумал: «Пацан, вроде меня, молодой специалист, что он может?» Милиционер был невысокий, но крепкий, с пышной копной волос, чуть лопоухий. На что еще обратил внимание Вадим, так это на упрямый подбородок. Ему нравились люди с такими подбородками, он заметил, что они всегда доводят порученное дело до конца, ни перед чем не останавливаются.

Оперативник записал его показания и быстро ушел. Видимо, врачи попросили его не утомлять раненого. Паренек заскакивал, как бы невзначай, еще пару раз, уже задерживался подольше, расспрашивал Вадима о друзьях, родственниках, бизнесе. А когда Соколовский выписался из больницы и лично явился в уголовный розыск, то оказалось, что «молодой специалист» раскрыл дело. Вадим был просто потрясен, когда опер подал ему заказчика на блюдечке с голубой каемочкой. Сообщил, что задержан Николай Зенцов и один из исполнителей заказа. Второй объявлен в федеральный розыск.

– Вы к Рязанцеву? – уточнил дежурный, отвлекая Соколовского от воспоминаний, и кинул беглый взгляд на повестку. – Второй этаж. Кабинет № 26.

Вадим поднялся на второй этаж с ощущением легкого дежа вю. Прошел по длинному коридору, читая надписи на дверях. Увидел «И.И. Рязанцев», и что-то щелкнуло в голове. Память послушно выдала из недр имя и отчество бывшего оперативника.

Он мало изменился. Разве что волосы сильно поредели, вверху лба уже образовывались залысины. И лопоухость куда-то делась. А вот упрямый подбородок остался на месте.

– Здравствуйте, Иван Иванович, – сказал Вадим. – Старший лейтенант милиции… был 20 лет назад.

– Теперь майор юстиции, – откликнулся следователь. – А у вас прекрасная память, Вадим Вадимович.

– Память у меня, честно говоря, дырявая. Просто вы практически не изменились. А увидеть на табличке «И.И.» и не вспомнить, что человека звали Иван Иванович… ну, согласитесь, такого не может быть.

– Зато вы изменились сильно, – ответил Рязанцев. – Я, когда вас увидел у себя в кабинете, то подумал, что такие длинные и тощие до пенсии остаются худыми, подвижными, как мальчики. А вы справный стали. Если бы я вас встретил на улице, то не узнал бы, прошел мимо. Кстати, вам не говорили, что вы похожи на актера Андрея Соколова?

– Раньше не говорили, – улыбнулся Соколовский. – Теперь стали. Говорят, все возвращается на круги своя. Теперь я в это верю. Прошло почти 20 лет. То же здание, тот же этаж, тот же следователь. Может, еще и кабинет тот же?

– Нет, – хмыкнул Иван Иванович, видимо, ход мыслей Вадима показался ему забавным. – Кабинет мой был в другом крыле. Да вы присаживайтесь! Разговор предстоит длинный. Вы будет допрошены, как свидетель, по делу о нападении на вашу жену, Тамару Федоровну Соколовскую…

Рязанцев спрашивал, Вадим отвечал. Его ответы тут же поглощал компьютер, они залетали на нужную страницу. Иван Иванович безостановочно стучал пальцами по клавиатуре, изредка бросая короткие взгляды на монитор. 20 лет назад он так же лихо управлялся с печатной машинкой, ее чеканная дробь, казалось, заполняла все углы небольшого помещения. По сравнению с ней, нынешние звуки от легких тычков в клавиатуру получались тихие, гулкие, почти интимные.

– Вы же все равно их не найдете! – заявил Вадим в промежутке между вопросами, когда Рязанцев исправлял ошибки в тексте. – Так к чему огород городить? Тома сказала, что они были в масках. Свидетелей нет. Все же понятно! Наркошам срочно потребовались деньги на дозу, и они решили ограбить первую попавшуюся женщину, приехавшую в магазин на дорогой тачке, хорошо одетую. Ломка, на улице холод, настроение паршивое – и вдруг увидели у жертвы округлившийся живот. Обозлились, стали бить по нему, и по младенцу в нем. Слава Богу, что все хорошо закончилось…

– Вы ведь и 20 лет назад думали, что я никого не поймаю, – сухо ответил Иван Иванович. – Прямо мне об этом не говорили, но у вас все на лице было написано, деликатный вы наш.

– Ну, тогда я ошибся, признаю. А сейчас, скорее всего, прав. Это будет «висяк». Искать наркоманов, даже в нашем маленьком городишке, все равно, что искать иголку в стоге сена. Да они вообще могут быть приезжими…

– Все не так просто, Вадим Вадимович. Собираясь за дозой, нарики маски не цепляют. Им реально плохо в этот момент, и им наплевать, запомнят их потерпевшие и свидетели, или нет. Опять же, наркоманы – люди худощавые, а с какого-то момента просто болезненно худые. А ваша жена описывает нападавших, как крупных мужчин, упитанных. И еще… Из ее показаний следует, что бандиты знали, что она беременна. Между тем определить на глаз беременность на таком сроке трудно даже врачу акушеру. Тамара Федоровна выдвинула версию, что нападение может быть не случайным. И я все больше склоняюсь к такому варианту.

– Объясните!

– Понимаете, Вадим Вадимович, всё выглядит таким образом: вашего еще не родившегося ребенка «заказали», а эти двое, напавшие на Тамару Федоровну, – исполнители заказа. А так как у учительницы русского языка и литературы нет могущественных и жестоких врагов, да она и в школе уже не работает, то покушение на младенца может быть только ударом, направленным против вас. Вы ведь давно занимаетесь бизнесом, преуспеваете, и у вас есть и враги, и завистники, способные на звериную жестокость.

– Так зачем было так заморачиваться? Не проще ли было заказать меня?

– Э, не скажите. Нилус – городок маленький, заказчика убийства бизнесмена легко вычислить. В прошлый раз я был без опыта и каких-либо особых навыков, а ведь раскрыл преступление на раз. Ваш недруг наверняка знал об этой истории. И решил идти другим путем. Представьте, ваша жена теряет ребенка, она находится в больнице в тяжелом состоянии, вы за нее переживаете, ваше внимание переключается на семью, значит, вы выведены из строя. Причем, надолго. Между тем, убийства нет, нападение посчитают тривиальным ограблением, значит, правоохранители не будут землю носом рыть, задаваясь вопросом: «Кому выгодно?» И заказчик, сделав дело, остается в безопасности, в тени.

– Но если следовать вашей логике, то заказчики должны довести дело до конца? Они, понятное дело, получили аванс и деньги обязаны отработать?

– Вы правильно мыслите, Вадим Вадимович. Если это не случайное ограбление, то нападение должно повториться. И на этот раз оно может завершиться успехом.

– Так я уже принял меры! Водитель и охранник получили огромный втык, хотя они и не виноваты. Обслуга не может приказывать хозяйке. Но теперь им запрещено отпускать Тамару куда-то одну. Под угрозой увольнения с волчьим билетом. Я им разрешил ослушаться ее приказа.

– Но комфортно ли будет женщине, да еще беременной, находиться под наблюдением двух мужчин 24 часа в сутки? А если Тамара захочет просто прогуляться, посидеть на улице около подъезда? Не будете же вы жену дома запирать? Поэтому надо вычислить нападавших как можно скорее. Вы сейчас возьмите листок бумаги, ручку и составьте список всех своих врагов и недоброжелателей.

– Как говорил один известный писатель: «Я не настолько ничтожен, чтобы не иметь врагов», – усмехнулся Вадим и взял в руки авторучку. – Но, честно говоря, среди них нет никого, кто бы захотел вывести меня из строя, да еще таким изощренным способом. Дайте подумать. Знаете такого бизнесмена Максима Пахомова?

– В 90-е годы у него была кликуха «Пахом», – напряг память Иван Иванович. – Это когда он состоял в ОПГ. А сейчас у Пахомова своя фирма. ООО «Виктория». Все правильно?

– Вы хорошо владеете информацией. Так вот недавно ООО «Виктория» и моя фирма участвовали в тендере. Поставка продуктов в школы района. Сумма контракта – 12 лямов. Пахом проиграл. Он был очень недоволен… И, как бы это выразиться поделикатнее, весьма эмоционально продемонстрировал свое недовольство.

– То есть, угрожал?

– В самую точку. Сумма не такая большая, чтобы за нее убивать, но если, напав на Тамару, вывести меня из равновесия, сделать так, чтобы мне стало не до поставки продуктов в школы, то… После моего отказа от контракта, он автоматически переходит к Пахому. Это мотив?

– Определенно.

– И еще. Я не стал бы исключать нашего общего знакомого Колю Зенцова. Думаю, после многолетней отсидки, он не питает ко мне добрых чувств. Сейчас где-то затихарился, залег на дно, ждет, когда его устанут искать. Времени у него свободного много. Думал, думал, и созрела у него мысль сделать мне подляну. Сейчас ведь ничего не стоит нанять людей, так сказать, в режиме онлайн.

– И всё? – удивился Рязанцев. – Думал список будет подлиннее.

– Остальные недруги – не те люди, которые рискнули бы напасть на меня или жену.

– Вадим Вадимович, давайте я буду это решать, – раздраженно воскликнул следователь. – Пишите всех! Имя, фамилию, отчество, телефон, другие координаты…

После ухода Соколовского, Иван Иванович позвонил помощнику.

– Артем, ты где? – крикнул он в трубку. – Срочно нужна твоя помощь!

– Я сейчас в центре, шеф. Буду через полчаса.

Глава 6

– Привет! Это я! Мой новый левый номер, купленный без регистрации.

– Ну, догадаться несложно, кто звонит… Послушай, Макс, я очень хочу знать, почему вы такие дебилы? Два бугая не справились со слабой женщиной! Вам вообще что-то поручить можно?

– Да она оказалась такой прыткой! Пихнула мне под ноги тележку. Я через нее перелетел. До сих пор спина болит. Дениска за ней погнался, но куда там… Кстати, это все твоя вина. Вводная какая была – бабу не трогать. Бить в живот, спровоцировать выкидыш! Если бы надо было тетку гасить, мы бы ее на раз уработали.

– Ну, наверное, у заказчика свои резоны! Наверное, я строю планы! Ваше дело их выполнить! Без всякой самодеятельности! Вам за это деньги платят!

– Кстати, о деньгах. Мы от тебя ни рубля не получили. Надо бы что-нибудь подкинуть!

– Чего? Да вы не охренели часом? Работу не сделали, накосячили и требуете оплату. Фантастическая наглость! Кстати, вы кошелек взяли и трубу. Это не считается?

– Да там бабла почти не было, в кошеле том. Тетка в магазине шиковала на всю катушку. И мобилка – не айфон последней модели. Дешевка! Выручили за него всего ничего. Я думал, богатые пользуются сотовыми покруче.

– В общем, слушайте меня внимательно! Пока работу не сделаете, ни рубля не получите. Первая попытка не удалась, надеюсь, второй раз не облажаетесь. Условия те же! Младенец обязан сдохнуть. Тетка же должна получить минимум травм. Минимум, дебилы! Запомнили?

– Да запомнили, запомнили, не ори! Только как мы теперь к ней подберемся? Если она выходит из дома, то под охраной! Два человека за ней по пятам ходят, между прочим.

– Но они же не боксеры, не самбисты. Самые обычные мужики. Довольно крепкие, но у вас преимущество – внезапность. Неужели не справитесь? Охрану гасите, бьете бабу в живот и сматываетесь. Все просто!

– Так она редко на улице появляется! Что же нам прикажешь, сутками за домом следить? Во-первых, это гораздо дороже стоит, а, во-вторых, спалимся ведь! Это же не особняк, а дом многоквартирный!

– Ладно, я что-нибудь придумаю! Будьте наготове, ждите моего звонка!

Глава 7

Артем Ковалев учился на факультете юриспруденции, на 3-м курсе. В следственном комитете он проходил стажировку. Парень сам настоял, чтобы его наставником стал Рязанцев. Иван Иванович себя никогда не рекламировал, но шила в мешке не утаишь. Информация о человеке, который умудряется распутывать самые дохлые дела, самые замшелые «висяки», дошла до области.

Когда руководитель следственного отдела Сергей Зуев сообщил Рязанцеву, что стажер хочет работать под его патронажем, и очень настойчив в этом отношении, Иван Иванович воспринял новость без радости, однако же, и без раздражения. Сразу сообщил Артему, что загрузит его работой по самые ноздри. Рассказал, что в силу темперамента не всегда может себя сдержать, что послать, обругать, обидеть для него – дело обычное. Благодарности за помощь Артем не должется. А в характеристике Иван Иванович напишет только правду, душой кривить не станет.

Ковалев выслушал его и согласился на все условия. И не прогадал. Рязанцеву поручали самые заковыристые дела, но они же были и самыми любопытными. Нападение на жену бизнесмена Соколовского должен был рассматривать следственный отдел Муниципального отдела МВД. Но нарушением прав детей занимается следственный комитет. И когда стало известно, что Тамара Соколовская беременна, а потерпевший – ее еще не родившийся ребенок, дело ушло в ведомство Сергея Зуева. Тот поручил расследование Рязанцеву, кому же еще? А Иван Иванович подключил к нему Артема.

Дело было – просто пальчики оближешь. Артем в который раз порадовался, что попал в следственный комитет, а не в полицию, где ему поручали бы поиски исчезнувших животных или детских велосипедов. Именно Ковалев, связавшись с потерпевшей и выяснив, что у нее нет врагов, которые захотели бы поквитаться с ней таким жестоким способом, используя варварские методы, предположил, что целью злоумышленников был муж Тамары – бизнесмен Соколовский. И хотя Рязанцев предупредил, что похвалы от него не дождешься, после выводов, сделанных стажером, следователь поглядел на Артема чуть насмешливо и произнес:

– Да ты сообразительный парнишка!

В этот раз Артем зашел к Ивану Ивановичу и получил список людей, о которых необходимо собрать информацию. Следователь действительно завалил стажера работой, тут он слово держал.

– Это враги и недоброжелатели Вадима Соколовского. Особо обрати внимание на Михаила Пахомова и Николая Зенцова. На них накопаешь все, что сможешь. Меня интересуют даже малейшие подробности. Зенцов обвиняется в нападении на инкассаторов с трупами. Объявлен в федеральный розыск. Дело расследует область, позвони тамошним коллегам, они снабдят тебя информацией. Если будут палки в колеса вставлять, сошлись на меня.

Следователю Рязанцеву нравился свидетель Соколовский. Это было не новое, но изрядно позабытое ощущение, оно росло в груди Ивана Ивановича, как экзотический диковинный плод, с каждым днем увеличиваясь в размерах. Следователь воспринимал в себе его присутствие со странным чувством удивления и радости.

Дело в том, что много лет назад Рязанцев перестал испытывать симпатию и к роду людскому, и к отдельным его представителям. Большинство человеческих особей вызывали в нем просто отвращение, некоторых он терпел, но с немалым трудом. Среди тех, кому Иван Иванович симпатизировал, были Артем Ковалев и пара коллег-следователей. А теперь прибавился Вадим Соколовский.

У правоохранителей есть термин «профессиональная деформация», «выгорание». То есть, если ты постоянно имеешь дело с убийцами, насильниками, маньяками, мошенниками, всякой криминальной шушерой, отребьем, то тебе начинает казаться, что человеческая раса состоит, в основном, из уголовных элементов.

Правда, по работе Иван Иванович общался и с законопослушными гражданами. Чтобы восстановить картину преступления, следователю приходилось изучать участников событий, узнавать их подноготную, тайные желания, пороки, препарировать их характеры, залезать на рабочие места, в спальни, ванные комнаты, туалеты, перетряхивать заплесневелые скелеты в пыльных шкафах. И выяснялось, что основными качествами людей, никогда не нарушавших закон, были жадность, злоба, алчность, зависть, похоть, хитрость, лицемерие, гордыня, корыстолюбие, безрассудство.

Иван Иванович и сам был не ангел, он знал о своих недостатках и изъянах. Но от того, что он вытаскивал на свет божий в процессе расследования, что добывал с мутного и илистого дна человеческих нечистот, даже его, опытного следака, порой мутило. А ведь это были хорошие люди. Во всяком случае, таковыми они считались в обществе.

Глава 8

Впрочем, кроме подозреваемых, потерпевших, свидетелей и их окружения – родственников, коллег по работе, соседей, бывших жен, бывших любовниц, бывших одноклассников и однокурсников – Рязанцев контактировал с другими правоохранителями. И что Иван Иванович видел? Система, внутри которой он находится, работала сама на себя. Здесь интриговали, подсиживали друг друга, строили козни неугодным, топили товарищей, чтобы получить продвижение по службе, делили должности, деньги и материальные блага. На шкале ценностей работа стояла на последнем месте. Дивиденды доставались тем, кто был приближен к начальству, умел тонко льстить, а также «лизать» кого надо и куда надо.

Ивана Ивановича система сердито терпела, так как он повышал показатели. Но премиями, званиями, наградами и другими благами его обделяли. Из Чечни многие его коллеги вернулись с орденами и медалями, а Рязанцеву единственное, что вручили – нагрудный крест «За службу на Кавказе».

Сначала следователь не мог понять, почему к нему так относятся. Но однажды Ивана Ивановича осенило – да чтобы не зазнался, нос не задрал! Ведь если Рязанцев и другие «рязанцевы» поймут, что они в системе самые важные, что без них она станет функционировать с большим скрипом, то они не дай Бог потребуют другого отношения, дополнительных благ и привилегий. Так что вполне разумно рабочих лошадок держать в черном теле.

А дома жена Людочка жила своей жизнью. Несколько раз в год она отправлялась в паломнические поездки и крестные ходы.

У нее за плечами были Великорецкий и Климковский крестные ходы, поездки в Дивеево, Коренную и Оптину пустынь, в Санаксарский, Костомаровский, Спасский и Задонский Рождественско-Богородицкий монастыри, посещение храма Христа Спасителя в Москве, когда туда привозили из Греции дары волхвов, крестный ход в Екатеринбурге, приуроченный к 100-летию расстрела царской семьи, паломничество по православный храмам Татарстана и христианским святыням Крыма и десятки других паломничеств.

Дома Иван Иванович везде натыкался на иконы, свечи, религиозные книги и картины, сухарики, освященное масло в крохотных пузырьках, святую воду в полуторалитровых бутылях. Все это Людмила привозила из ближних и дальних православных странствий. Следователю, который успел побывать пионером и комсомольцем, и религией которого был и до сих пор оставался атеизм, казалось, что у его жены не все в порядке с головой, что она свихнулась на религиозной почве.

Был у Ивана Ивановича и сын Костя. Он значительно перерос отца, как в длину, так и вширь, серьезно занимался кикбоксингом. Ездил на областные соревнования привозил медали, кубки и дипломы. Учился он в пищевом колледже на повара.

Но при этом Костя терпеть не мог готовить, получал «тройки», свободное время тратил на компьютерные игры. Иван Иванович твердил себе, что у него вырос хороший сын, не пьет, не курит, занимается спортом, не развратник, не наркоман. Но эти мантры мало помогали. Следователь не понимал, как можно жить в замкнутом ограниченном пространстве, никуда не ездить, ни к чему не стремиться, ничего не планировать, ни о чем не мечтать, заменить реальную жизнь компьютерными «стрелялками». Косте шел 22-й год, а у него ни девушки, ни друзей, если не считать таковыми товарищей по спортивной секции. Большинство его сверстников получили водительские права, а он так и не научился машиной управлять. Иван Иванович неоднократно предлагал сыну стать его учителем по вождению, но в ответ неизменно слышал, мол, ему это не интересно. Ну, конечно, компьютерные игры – более увлекательное занятие.

В общем, у Рязанцева были веские причины думать о людях плохо.

Однако собирая информацию о Вадиме Соколовском, изучая его окружения, препарируя его внутренний мир, следователь видел, что у этого человека легион недостатков, куча слабых мест, но вот явных пороков и червоточин у него нет. При этом Вадим Вадимович был состоятельным человеком, а уж Иван Иванович, как никто другой знал, что деньги – идеальная питательная среда для взращивания пороков и грехов.

Параллельно Соколовского изучал стажер Артем Ковалев. Он опросил огромное количество его родных, друзей и знакомых, залез глубоко в соцсети, мог бы написать историю жизни Вадима Вадимовича в двух томах. Но нашел не так уж много криминального. Точнее, почти ничего не нарыл. И предоставил эти данные Ивану Ивановичу.

Поэтому Соколовский все больше нравился Рязанцеву. Вадим не был подлым. В нем были доброта, благородство, умение прощать людям их недостатки и стремление дать оступившимся еще один шанс. Последнее качество Иван Иванович особенно ценил. Он честно пытался в себе взрастить его, но у следователя не получалось. На тех, кто хоть раз преступил закон, совершил правонарушение, Иван Иванович ставил крест. Сам понимал, что так нельзя, что это неправильно, но ничего не мог с собой поделать.