Невозвратимость

А после красочных картин пейзажей и шикарных боёв косплееров в невероятного качества костюмах за рекламой начался повтор утреннего интервью Адама. Дарья уже видела его, утром она с предвкушением, как и миллионы других людей, ждала его и внимательно слушала, когда оно началось. Сейчас же ведущая в студии новостей что-то рассказывала, периодически перерываясь на показ вырезок из него. Там раскрепощённый Адам, словно рок звезда, чувствующий себя вальяжно, рассказывал о своём проекте. Только сейчас девушка осознала, что нигде не было информации о том, что Компания готовится к тестированию. Да и договор, подписанный её, так же запрещал ей распространятся об этом, и тем более обсуждать эту тему после, если только компания сама не пожелает этого.

По телевизору заговорил Адам, отвлекая Дарью от неприятных мыслей: “…На самом деле, я скажу вам по секрету, мы уже на финальной прямой и скоро сможем объявить о сроках релиза игры. Именно поэтому, я со своей командой разработчиков, плотно занимаясь данным вопросом, стал менее публичен. А ещё, я уже могу смело поделиться с вами просто невероятной новостью! Ричард Кирби! Да! Тот самый! Знаменитая Лозаннская звезда! Наконец присоединяется к нашей большой семье в должности Вице-президента по маркетингу и связям с общественностью! О-о! Не спрашивайте меня об этом! Просто глубокая вера в наш проект. Так что, очень скоро, вы будете общаться с ним даже больше, чем со мной! Да-да. Не смейтесь! Вы абсолютно правы! Я просто мизерно смотрюсь на фоне фигуры Ричи…”

Минивэн, проехав вечернюю пустынную дорогу шоссе, хорошо освещенную светом, что вела от Москвы загород, и проехав извилистую дорогу по лесу после, остановился перед запертыми массивными воротами в высокой бетонной стене. Ворота открылись и минивэн, проехав в них, снова остановился уже перед следующими, оказавшись в маленьком помещении со стеклянными стенами, за которыми сидели люди в военной одежде за компьютерами и множеством экранов. И после того, как задние ворота закрылись, открылись передние тяжёлые створки, и машина въехала в город. В ночном освещении он выглядел, как муравейник из двух и трехэтажных зданий. Везде сновали люди и разъезжали машины. Немногие группы, то в армейской одежде, то в каких-то спортивных костюмах, бегали строем. Проносились баги и гольф-кары.

Наконец на одной из улиц таунхаусов машина остановилась и Василий, выйдя из неё, открыл для Дарьи дверь. Но Адам, вдруг попридержал Дарью за плечо, не дав ей выйти. Она обернулась, увидев его серьёзный взгляд, а голос его был суховат: “Постарайся за отведенное время по максимуму усвоить всё, чему тебя здесь будут учить. Не относись к этому, как многие здесь, как к развлечению. Это, между нами. Поняла? То, что я тебе сказал и сейчас скажу, только для тебя. Я не знаю, встретимся ли мы ещё до тестирования, так что скажу сейчас. Главное, если тебя поставят там… перед выбором, от которого будет зависеть твоя жизнь или чужая: всегда… всегда выбирай свою. Но никогда не забывай, кто ты такая: что ты – человек.”.

После немного побуравив взглядом Дарью, ища понимания его слов в её глазах, Адам вздохнул и откинулся в кресле, отвернувшись к новостям. А Дарья в некой прострации, пошла ко двери в двухэтажный таунхаус, на который Василий ей указал, сказав, что ей туда. Минивэн уехал, когда девушка подошла к двери, и Дарья встала в нерешительности перед ней. Но она резко открылась перед её лицом, а в проеме показалась девушка в спортивном костюме и с полотенцем на плечах, которая сразу с ходу заговорила: “Привет. Заходи, мы тебя ждали. Ты, правда, приехала раньше, чем нам сказали. Ждали только завтра. А тут, командир группы звонит и говорит: Она тут! Быстрее встречать! Так вот, я Валя, а это…”.

Оказалось, что её поселили ещё с двумя девушками. Но таунхаус был очень просторным, с кухней и общим залом, и четырьмя спальными комнатами на втором этаже. А что уж говорить о том, что у каждой спальни была собственная ванная комната с туалетом? Да и сама спальня, к которой новые будущие подруги Дарьи проводили, была просто шикарной. Да по сравнению с ней комнатушка, которую Дарья снимала последние полгода на окраине Москвы, казалась жалкой коморкой.

В комнате была огромная двухспальная кровать, шкафы для одежды, комоды, огромная панель телевизора в четверть стены, музыкальный центр и яблочный моноблок. На кровати лежал планшет и телефон с открытыми вкладками расписания ближайшего месяца.

Через минут 10, Дарью посетил персонал базы, чтобы взять мерки с её тела, провести первичное медицинское обследование, и пока ей давали краткий инструктаж, её шкафы просто забили одеждой. Правда, основную их часть составляла спортивная одежда цветов её команды, к которой её прикрепили. Одиннадцатая команда с кодовым названием “Котиара”, имеющей в основе белый цвет с красными и черными элементами и полосами. Вообще, вся вторая десятка команд носила названия змей, таких как: Аспид, Ботропс, Мульга, Тайпан, Эйренис, Край, Куфия, – когда же первая десятка была из религиозных названий, а другие из животных. На самом деле, понять сколько же тут находиться команд, было крайне сложно, так как во всех было разное количество людей, от 20 до 50 человек. Причем люди были со всего мира. Дарью посетила мысль, что вряд ли здесь может произойти что-то страшное, ведь компании Адама при таком количестве народа просто не удастся что-либо скрыть. Эта мысль окончательно успокоила её, а ещё помогли новые соседки и, как оказалось, члены её команды.

Время пролетело быстро. Вот уже прошел целый месяц до начала запланированного мероприятия, до часа икс, ради которого здесь собрались все, как и тестировщики, так и персонал базы, которого было в несколько раз больше первых. И в действительности Дарья с огромным удовольствием провела здесь время. Они не были под прессингом занятий и имели много свободного личного времени. Так что каждодневные фитнесс, силовые тренировки по желанию, учеба сражений с холодным оружием на собственный выбор, разбавленные часами медитации с хорошими коучами, медицинскими осмотрами и работай с психологами над личностным ростом, кстати, по желанию можно было погрузиться и на много глубже, записавшись к психотерапевтам, еженедельно перемежались с командными играми. Были не только спортивные соревнования, как командные, так и одиночные, но и квизы, и квесты, и даже страйкбол. Они словно были в спортивном лагере, но тематикой средневековья, а также погружения в фэнтэзи миры и разного рода РПГ. Отчего пару раз в неделю, люди в маленьких группах должны были играть в так называемые настолки, где надо было создать своего персонажа и выбрасыванием кубика подтверждать свои действия. Для этого к ним, так как Дарья и её подруги решили играть у себя дома только втроём, даже приходил специальный человек, что отыгрывал роль чтеца и судьи. И на сколько большим было её удивление, когда по расписана уже должна была быть последняя игра перед погружением, к ним, вместо привычного пухлого Димы, пришел Адам.

Подруги Дарьи пищали от восторга, а уж каким взглядом смотрела на него Валя. Она весь вечер чуть ли не насиловала его в своих мыслях. Но Дарья заметила, что Адам всё прекрасно видит и просто посмеивался над поведением девушки, конечно, не показывая этого на виду.

Сначала Дарья думала, что он зашел к ним ради неё, но потом выяснилось, что Адам всегда участвовал в этих посиделках, просто всегда с разными группами. Но тем не менее сердце девушке согревала мысль, что именно к ним он пришёл в последнюю игру. Он принёс несколько ящиков своего пива и ящик шампанского. Их, кстати, не ограничивали на базе в алкоголе, в городке были и бары, и магазины, в которых можно было бесплатно получить свою норму. Ну а дальше уже можно было тратить собственные деньги, ведь всем выдали карты с авансом.

После двух часов игры, веселья, смеха и приключений, её подружки заснули прямо на столе. А так как Дарья решила попробовать только пиво Адама, да и то не стала продолжать после трех маленьких бутылок, они с Адамом остались вдвоем. И тихо переместившись из зала на кухню, они сидели друг на против друга. За прошедший месяц он сильно исхудал, потеряв даже пивной живот, страшно осунулся, плечи ссутулились, но в его глазах горел сумасшедший огонёк. Он словно был чем-то одержим. Однако в какой-то момент потух и этот огонь, и перед девушкой оказался измученный человек с потерянным взглядом. Его лицо прорезали морщины, а губы зашевелились, что-то еле шепча. Дарья расслышала лишь: “…это бессмысленно… они… память…”. Но его взгляд вновь обрёл осмысленность и уловил, то что девушка внимательно смотрит на него. Пальцы, обхватившие края стола, сжались, побелев, а он неожиданно с жаром, подавшись в перед к Дарье, заговорил: “Беги против всех! Понимаешь! Беги в другу…”. Его скорёжило, а губы в судороге, побелев, замкнулись. Казалось, что всё его тело пронзила боль, лишь его глаза сквозь пелену слёз пристально и внимательно смотрели в глаза девушки.

А через минуту он с глубоким вздохом, расслабленно осел. Нет, не отключился, просто это, то что с ним происходило, прошло. И он, не послушной рукой, пытаясь взять бутылку пива со стола, спросил: “Ты услышала, что я сказал? Запомни эти слова. Вбей их в голову. Вбей так, чтобы они были на подсознании. Черт! А вот об этом я не подумал, надо было нанять гипнотизеров. К черту! Вбей это себе в голову, начинай повторять каждую минуту, каждую секунду. Это должно стать твоим рефлексом!”.

Дарья с непониманием и страхом смотрела на Адама. Всегда такой милый и учтивый, сейчас он нес какой-то бред. Бежать? Зачем? Откуда? Отсюда, что ли? И опять, зачем ?

Адам распознал сомнения в Дарье и снова пылко зашептал: “Поверь мне. Я не поехавший. И уж точно ещё не пьян. Это не объяснить словами. То что ты видела… Черт! Просто… Запомни… Именно то, что я тебе сказал… Именно так, как я это произнес…”.

В досаде он ударил кулаком по столу, что ещё больше испугало девушку. Поняв это, он резко успокоился, приняв невозмутимый вид. Посидев в молчании ещё минуту, он оживившился, накинул на себя маску уверенности и встал, молча направившись на выход. Но Дарью что-то толкнуло, чтобы остановить его. Она сама не поняла зачем и почему, но она, кинувшись за ним, смело схватила его за руку и остановила. Он же, обернувшись в пол-оборота и удивлённо вскинув брови, посмотрел на неё. Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, но он лишь отстранился. Настало уже время удивляться Дарье, но, увидев его смущение, она замерла. А он лишь обхватил руками её плечи и, заглянув ей в глаза, произнес: “Ты должна запомнить, то что я тебе сказал. Ты, молодец! Ты проделала огромную работу над собой, послушав моих советов вначале. И ты сама уже видишь, какие положительные изменения произошли с тобой. Но а теперь… Ты должна сделать так, как я тебя прошу. Запомни их, так чтобы ночью тебя разбудили и ты бы побежала так, как я сказал. Ты поняла меня?”.

Он даже немного встряхнул девушку за плечи, так как та начала злиться из-за испытываемой обиды, будучи отвергнутой, и, возможно, даже уже не слушала его. И он повысил голос: “Дарья! Ты слышишь?”.

Она подняла свой взгляд. И, кажется, пришла в себя. Да, это всё алкоголь. Он и не должен был ей отвечать взаимностью, он же её руководитель. Он пришел к ним изначально, только чтобы понять обстановку, узнать, как у испытуемых дела, как проходит их подготовка. Лично своими глазами посмотреть на них и пообщаться в неформальной обстановке. О чем она только думала?! Теперь ей стало стыдно. Но Адам оставался очень серьёзен и снова повторил: “Ты запомнила то, что я сказал? Ту фразу? Куда надо бежать?”.

Дарья смущенно повторила: “Против всех…”.

В его глазах появилась теплота и он, будто отец, которого сама Дарья не помнила, ласково заговорил: “Вот, умница. Запомни их. И не забывай то, кем ты являешься. Это твои два постулата. Но про бег важнее. Это должно сидеть в твоей подкорке. Ты не понимаешь пока что зачем, я это знаю. И я не в силах ничего тебе объяснить. Но я чувствую, что это тебе пригодится. А я не ошибаюсь в своем виденье. Ты ведь знаешь? Ты веришь мне? Зазубри их…”.

А затем он вдруг замялся, смотря на раскрасневшееся лицо Дарьи, и, продолжая руками держать её за плечи, внезапно притянул к себе и обнял. Просто обнял, без каких-то либо намёков. Так он продержал её в своих объятиях с пару минут, а затем, отстранившись, подмигнул ей. И выходя, задержавшись в дверном проеме, отсалютовал, добавив: “Дамы! Желаю хорошего вечера, алкоголь я вам оставляю, так что не стесняйтесь продолжать, но уже без меня. А меня зовут великие свершения!”. И он вышел из дома.

Дарья же удивленно посмотрела на своих подруг, что в немом шоке раскрыв рты, взирали на неё. А затем Соня, вторя девчонка, пухлая и рыженькая, смогла лишь вымолвить: “Да ты кто, блин, такая, подруга?..”. А затем, Дарья решила не ограничиваться только тремя уже выпитыми бутылками пива и ночь закончилась лишь утром, когда три пьяные вдрызг девушки, явились на утреннюю зарядку, захватив с собой бухлишко и туда. И лишь только там тренер по самбо смог совладать с ними. И то, когда прибыл наряд дежурных к нему в подмогу, что отвезли всех в медпункт, где их прокапали, и девчонки, успокоившись, смогли проспаться. И надо отдать должное, но никто им ни разу не сделал ни единого замечания. И даже после никаких выговоров не последовало. Лишь только мрачный Василий зашел в палату к ним, сказав, чтобы такого не повторялось больше, и, добавив по секрету, что, на самом деле, это вина Адама, так что достанется ему, а не девушкам, под дружный женский смех, а смеялись даже медсёстры, ушёл.

Оставшиеся несколько дней прошли в суете подготовки и нервозности, так как день погружения и неизвестности неумолимо приближался, становясь всё ближе и ближе. Напряжение для всех помог снять, или хатыбы задвинуть на время на задний план, заключительный день перед запланированной датой. Занятий не было, руководство устроило некий выходной, все могли делать всё что угодно: ходить в гости, посещать любые классы по желанию, игровые центры, могли сидеть в баре хоть с утра до ночи, а затем до утра. По городку были организованы места, где делали барбекю. Даже сделали картинг почти на всю площадь городка. В общем, устроили полный раслабон. А вечером организовали концерт с фуршетом на открытом воздухе. На нем, конечно, не выступали какие-нибудь знаменитые группы и певцы, но, оказалось, что и среди тестеровщиков было очень много талантливых ребят, они-то и выступали.

Алкоголь лился рекой. Дружеская обстановка вокруг и сплоченность групп, дающая свою атмосферу, чувство причастности к чему-то секретному и грандиозному, вера, что все они стоят у порога небывалого успеха и их ждёт замечательная жизнь в будущем, наполненная славой и деньгами, возможностями, которые пока что даже сложно представить, всё это так же пьянило. Они развлекались, пили и плясали, общались с новыми для себя людьми, с которыми за месяц так и не пересеклись. Дарья наконец дала шанс одному парню из другой команды их десятки, группы “Аспида”, что на всём протяжении её времени на базе проявлял к ней интерес. Особенно во время спортивных соревнований всячески красуясь перед ней и галантно оказывая знаки внимания. Ну что за мальчишка? Но в этот вечер, он не упустил свой шанс. И оказался очень умелым и диким жеребцом, что сильно удивило Дарью. Она наконец, кстати, надо сказать отдельное спасибо психологам, смогла отпустить мучающие её страдания, принять себя такой, какая она есть, и забыть переживания трагедии, а главное снова начать относиться нормально к мужчинам, без боязни и подозрений, снова воспринимать их людьми. Да и болезнь её подталкивала на то, чтобы быть смелее и не жалеть о своих поступках, как никак она живет лишь раз. Так что Тому, русскоязычному немцу, большого и спортивного телосложения, в эту ночь досталось самое главное сокровище этого городка. Дарья, после длительного воздержания, была ненасытной. Но в моменты, когда её тело сотрясала судорога удовольствия, почему-то в голове возникала неуместные мысли об Адаме: что это его тело она сейчас обнимает, что это он мог бы сейчас быть с ней, что он не представляет, от чего отказался тогда. А что он тогда ей сказал? Бежать? Бежать против всех? А как его губы тогда побелели, превратившись в тонкие злые полоски! Фу, Бр-р-р! Пусть идёт к черту! Он лишь мне платит и говорит, что делать, то-то и всего. И в правду, этих гениев не от мира сего обычным людям не понять. Беги, сказал он! С такими мыслями Дарья поняла, что не в силах продолжать объезжать вымученного Тома, и распрощавшись с ним, и, возможно, навсегда, вышла из его таунхауса на ночную улицу.

Много пошатывающихся парочек сновали по ней, зажигательный вечер бурно перешел в ночь похоти из случайных связей, а кому-то и долгожданного развития назревших отношений, что зародились здесь. Дарья вдохнула свежий летний воздух, ведь погода на чудо выдалась сегодня прекрасной: не жаркой и не прохладной. И все же она в первый раз за всё время тут задалась вопросом: кто же этот Адам на самом деле такой? Человек, создавший искин и виртуальный мир, в который они скоро погрузятся, который сам не знает: какие именно будут в нём тесты? Ведь им так и не дали четких пояснений. Их готовили ко всему, к любым возможным развитиям событий. И отговорка, что сам искин будет давать задания для каждого свои, не удовлетворяли разум девушки. Но думы её всегда возвращались к его словам, что она должна бежать против всех, и вот она осознала, как эти слова, и вправду, глубоко засели в её сознании, а ноги её привели к особняку на окраине городка, в котором по слухам жил Адам. Он мало отличался от таунхаусов вокруг, только стоял отдельно, отделённый дорогами, и занимал три таунхауса в ширину. И всё это для одного человека. Она решительно пошла к нему, охрана у начала дорожки к особняку, лишь вяло и расслаблено посмотрела на неё, не попытавшись остановить, и Дарья спокойно подошла к двери. Нажав на дверной звонок, она судорожно принялась обдумывать, что всё же она хочет? Зачем она, вообще, сюда пришла? Что сказать?

Дверь открыл Василий и, окинув девушку суровым взглядом, молчаливым кивком показал ей следовать за ним. Дом внутри имел стиль минимализма. Видно, Адам решил сэкономить на своих условия жизни, хоть и имел самый большой дом в городке. Дарье показалось, что это как будто всего лишь его временное место пребывания. Никаких картин, никаких излишеств, никакой лишней мебели. Василий проводил девушку до двери комнаты в углу дома на первом этаже и, открыв её перед ней, запустил девушку внутрь.

Комната напоминала офис Адама, что был в здании компании, только тут был лишь один огромный телевизор вместо нескольких. Адам же сидел в таком же кресле на колесиках, одетый в спортивный костюм, как и у всех тестировщиков, имевший исключительную только для него раскраску, просто красную, и пил. Он был собран, словно хищник перед прыжком во время охоты, в его глазах горела мрачная решимость, пальцы подрагивали от нетерпения. И он явно пил, только чтобы хоть как-то занять себя, убивая время. Дарья ещё не видел его в таком образе.

Адам, обернувшись к ней от телевизора, энергично встал. Немного сухо улыбнувшись, предложил девушке своего любимого пива. Оно, кстати, тоже стало ей нравиться: был у него какой-то особый вкус. Вернее, тот что надо, который и должен быть у пива. И она с удовольствием взяла бутылку и села напротив Адама на диван у стены. Он заговорил с ней первым: “Что же, уже завтра всё и произойдет…”. И медленно вдохнул воздух, задержав его внутри себя, словно при медитации.

Дарья же наконец спросила один из мучающих её вопросов: “А почему вы решили провести тестирование вместе с нами, в один и тот же день? Ну… я имею в виду, вы же могли провести для себя и отдельно…”.

Адам усмехнулся и с прищуром, хитровато понизив голос, ответил: “Так я уже проводил. А теперь хочу посмотреть на вас… Я-то не буду сам участвовать в тестировании, всего лишь наблюдать за вами, так сказать, изнутри.”.

Дарья поняла, что Адам рад поговорить, это его явно отвлекает от ожидания, помогая переключиться на другое. Единственное, о чем она пока не задумалась и просто не учла эту вещь, так это запах секса от её разгорячённого тела, исходившего от неё сейчас. Видно, немного одурманенный алкоголем и эндорфином разум, привыкнув к этому запаху, забыл о нём. А вот Адам прекрасно всё слышал. Нет, его это не злило, ведь именно для этого и была создана атмосфера последнего дня перед тестированием, чтобы люди расслабились и насладились этим днём. Но запах раздражал его рецепторы, ведь Дарья внезапно для него решила зайти, да ещё и не смыв запахи своей и чужой страсти. А ещё он будил в Адаме кое-что звериное, то что он давно позабыл. И всё же отчасти виной пробуждения всех этих чувств в нём было приближение запланированного события. А тем временем Дарья начала задавать ему вопросы дальше: “А почему вы сегодня не присоединились к веселью со всеми? Ведь вы бы могли не сидеть здесь в одиночестве и в ожидании завтра? А провести время с нами…”.

Дарья поняла, что если бы Адам, и вправду, был бы на концерте с ними вечером, то сегодня никакому бы Томи не представилось бы и шанса. А сама она, Дарья, провела бы время с Адамом, проснувшись бы утром в его объятиях, под весом его тела. Адам же смотрел на раскрасневшееся лицо девушки, что начала витать где-то в облаках, после того как задала свой вопрос, и не спешил с ответом, наслаждаясь её эмоциями на лице. Он-то точно догадался, о чем она стала думать. Но не стал давать ей много времени, чтобы она ещё глубже ушла в свои фантазии, и ответил: “Эх… Девочка… Ты забываешь один момент, разницу между нами, я же работаю… Вот, к примеру, в тот момент, когда началась вступительная часть концерта, ко мне заезжал уже знакомый тебе господин Вениамин Загитович. А затем у меня было совещание директоров. Ты как раз вовремя подошла, сразу после его окончания. Умеешь же подловить нужный момент! И могу уверить тебя в том, что это не случайность, а твой скилл!”.

И Адам засмеялся, но Дарье не понравилось его обращение к ней, а тем более это его “между нами”, что явно указывало на разницу их положений. Да и вообще? Как он может с ней так разговаривать! Что он себе позволяет? Адам же теперь наблюдал, как краска на её лице поменяла значение, став следствием рассерженности. Но это не имело для него значения, так как он наблюдал так же и другую картину. Дарья не замечала, в какой позе она всё время сидела: откинувшись назад на диване, с широко расставленными ногами в стороны, благо что она была тоже в спортивном костюме, что не делало это позу слишком вызывающей, а больше пацанской. Но вот бутылку пива, из которой она периодически отпивала, она ставил между своих ног и неосознанно начинала прижимать к своему паху и порой, держа её за горлышко, наклонять из стороны в сторону или водить по кругу. А за расстёгнутой кофтой, в плотной белой футболке проступали формы твердых сосков её груди. Всего этого она не замечала за собой. Она была возбуждена. Дарья же, сверкнув глазами на Адама, спросила не то, что хотела изначально, а, поддавшись чувствам, выпалила то, что пришло ей в голову прямо сейчас: “Зачем? Зачем ты всё это делаешь для меня? Зачем помогаешь? Ты же явно… выделяешь меня, верно? А все эти твои речи? Да что ещё за: беги?! Я не понимаю? Ты, вообще, хочешь меня или нет?”.

Последний вопрос поверг её саму в шок. Не ожидавшая, что такое вылетит с её языка, она в панике замерла. Как и Адам. Он хоть и видел всё время её насквозь, но пока это не переходило границ дозволенного, он мог плавно избегать подобную тему. Но когда такой вопрос прозвучал напрямую, от такого просто шуткой или сменой темы уже не уйти. И он судорожно размышлял, как ему сейчас поступить или что сказать. Вызывала ли она в нём симпатию? Да. Хотел бы он с ней провести время? Конечно, да. Но мог ли он себе это позволить? Нет. Не сейчас. Возможно мог бы, но лучше после. Сейчас всё должно идти своим чередом. Первая фаза плана почти завершена. И он не может поставить… Да о чём он, вообще, сейчас?! Он спокойно может с ней переспать. Вот только… это поменяет их отношения в дальнейшем. А ему ни к чему привязанности. Их просто не должно быть. А он уже позволил себе очень много по отношению к ней, и вправду, выделив её из всех. Не сильно конечно, он многим помог. Да и есть среди команд, ещё одна головная и сердечная боль, что мучает Адама. Но Дарья оказалась на похоливом счету у Вениамина. Жирный пройдоха везде сует свой нос и пытается установить свой контроль, опутав Адама своими ниточками кукловода со всех сторон. Адам горько вздохнул, опустив голову на грудь, он старался теперь избегать горящих глаз Дарьи. Боялся показать свои истинные чувства, боялся, что она сейчас увидит в них положительный ответ.

Положение лишь спас Василий, открыв без стука дверь, и, не заходя в комнату, сказал Адаму: “Время! Надо выезжать.”.

Это немного отрезвило от чувств Адама и он, встав, распрямился. Дарья же, как-то злобно взглянув на Василия, что продолжал держать дверь открытой, выжидательно уставилась на Адама. А он, хитро улыбнувшись, сказал ей: “Дарья, твой договор действует пожизненно. А при успешном результате, компания предложит и новые условия, и работу на должностях в компании или дальнейшем сотрудничестве, как тестервщика. К слову, мы обязательно ещё вернемся к твоему вопросу.”. И он ей подмигнул, давая понять, что завуалировал в своих словах ответ. Это, конечно, не устроило её, но Адам был прав, не желая обсуждать такую откровенную тему прилюдно. Чтоб этот Василий провалился! В самый нужный момент! Видели-те, у него стало всё готово!

Вставая с дивана, она протянула руку Адаму, чтобы он помог ей подняться. И когда Адам, подойдя к ней и потянув за руку, помог ей встать, она зачем-то навалилась на него, заставляя его аж сделать шаг назад. Выглядело это со стороны, конечно, что она неуклюжа и пьяна, но это было сделано специально. Прильнув к нему всем телом, их губы встретились. Нет, не в поцелуе, а просто прикоснувшись к друг другу, благо рост Адама и Дарьи был одинаков. Зачем она пошла на такую хитрость? Да Бог его знает! Захотелось и всё. Да и должна она была, как женщина, сказать слово последней. Но как же были прекрасны его объятия, когда он обхватил её одной рукой, чуть пониже талии. А через ткань штанов, она почувствовала, его реальный ответ на свой вопрос, да ещё нереально какой твёрдый. А затем она кокетливо и не трезвой походкой пошагала на выход, оставив Адама стоять одного в его кабинете. Тот ещё успел показать Василию жест, потыкав пальцем на девушку, на что тот, кивнув, сопроводил её на улицу, где уже её посадили в гольф-кар, который отвез её домой.

***

Василий вернулся к Адаму, что стоял в задумчивости, ожидая спада эрекции, и обратился к нему: “Но раз ты так заботишься о ней, может не будешь посылать её? Она бы спокойно дождалась бы релиза: она не Инна…”, – и поразился реакции Адама. Во второй раз за неполный год, проведенный почти каждый день вместе, он увидел на его лице эту эмоцию. Глаза Адама горели глубочайшей ненавистью, брови яростно подрагивали, а его подбородок сморщился от сдерживаемых слез. Адам злобно просипел: “Да нет у неё года!”. Злоба была направлена не на Василия, как это могло показаться со стороны. Нет, Адам направлял злобу на себя. Благо, что Василий знал это и, наверное, в глубине своей души, под десятиметровым слоем бетона бункера, возможно даже сочувствовал этому. Но работа Василия давно превратила всех окружающих его людей, кроме объекта защиты, в материал и ресурс, что могут быть либо полезными, либо отработанными. Через минуту Адам совладал со своими эмоциями, резко дернув головой в стороны, разминая шею и щелкая позвонками, и уже спокойно спросил Василия: “Думаешь, я лишаю её Выбора? Всех их? Что это я сделал его за них?”.

Адам посмотрел в безразличные глаза Василия и добавил, сам отвечая на свои вопросы: “Для них, кто скоро умрёт, я даю второй шанс. Да, они бы могли прожить его так, как они сами бы того хотели. Но они захотели быть здесь. И они счастливы. Меня можно обвинить в том, что я не говорю всего до конца, а значит обманываю. И, возможно, лишаю их выбора. Того, как они сами считают нужно встретить им свою смерть, хотя их всех и ждет одна и таже: белые стены больницы и прикованное тело к койке в чувствах неимоверной боли.”.

Василий положил руку на плечо Адама, прерывая его, и сказал: “Ты слишком загоняешься. Перестань уже. Я помню твои слова, что у всего есть двойное, а то и тройное дно. Всё пройдет нормально.”.

Но Адам лишь снова начал хмуриться, однако его тон на этот раз оказался переполненным флегматизмом от усталости: “Я лишь боюсь, что они все там сдохнут. Система пока слишком нестабильна. И даже если такова жертва нашего успеха… минимально зло – будь я проклят, от нас уже ничего не зависит. Ладно. Пора приступать.”.

Выходя из кабинета, Адам вставил наушник. Они двинулись во двор, где уже стоял минивэн, а людей из охраны вокруг прибавилось. Адам же сразу начал разговаривать с кем-то по связи. Но Василий знал, что первый раз, когда Адам не сдержал в себе постоянно живущее в нём чувство великого сострадания, был как раз из-за того, кто находится сейчас на другой стороне связи. Адам спокойно заговорил: “Вальгалла? Объект “Лес” подготовлен? Что там с людьми Вини? Они будут на месте? А он сам? Сука! Всё ему неймётся! Его надо держать подальше от Grace Industries. Его копания там ни к чему хорошему всех нас не приведут. Закройте фабрику пока я буду в погружении, всех в недельный отпуск. Директора Грэйс срочно в сопровождении на Мальдивы всей семьей. Чтоб к нему никто не подходил! Что там с Эдиком? До сих пор в Дубае? Хоть этот ведёт себя прилично. Да, у меня такие же сомнения. Этот член будет похлеще Вини. Нанял этого хлыща Ричи… Ладно. Как там Объект “7”? Гнездо 2? У-у-у…”.

***

В то время, когда Адам уже уехал из городка, Дарья всё никак не могла заснуть, ведь Адам никак не мог выйти у неё из головы. Она решила не возвращаться к Тому, чтобы он помог ей уснуть, это было бы нечестно по отношению… Да даже к себе. Дарья не могла быть с одним, думая о другом. Поэтому, как говорили её подружки: есть душ, нахрен муж.

Она проснулась рано, хоть им и предоставлялось сегодня спокойно поспать до обеда. Они могли спокойно пообедать и в час дня, а в два уже было построение в свои группы и поездка на испытательный полигон. Ведь капсулы были секретной разработкой и были расположены в засекреченном месте. И им нужно было оставить в своих домах все телефоны и радиотехнику, ехать можно было только лишь в одних спортивных костюмах. Никаких больше вещей.