Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира

***

Четвертый месяц весны стакар. Девятнадцатый день месяца.

144 год от рождения империи

Кириаль любил войну. Он с удовольствием принимал участие в приграничных стычках с племенами варваров, что жили на землях империи Мирэй раньше, пять сотен лет назад. Потом их сменили более-менее цивилизованные воины, вооруженные хорошими клинками, но и они не могли стать серьезными врагами. Хотя некоторые из них оказались опасными соперниками для эльфов. Но это была война, война настоящая, будоражившая его кровь, заставлявшая душу трепетать, а пальцы сильнее сжимать рукоять меча. Кириаль Скайтэраль любил войну. Любил то чувство силы и опасности, что охватывало его душу, когда он садился в седло, вынимал из ножен меч и опускал забрало. Его кровь закипала, а душу охватывало возбуждение предстоящей победы, когда он начинал воевать против мелких землевладельцев, шедших против короны. Король Элеана Кириаль Второй любил войну. Но не такую. Уже полдня он разбирал донесения, планы, карты, предложения, которые были навалены на его столе. Ему даже приходилось отставить кубок с вином на невысокий табурет, ибо места на столешнице не хватало Король честно пытался вчитаться в слова, описывающие обстановку, которую он и так видел воочию. Он честно пытался… Кириаль в очередной раз потер уставшую шею, которую буквально ломило от напряжения. Никто не давал ему почувствовать вкус битвы, и он мог только корпеть над бумагами, словно писарь какой-то.

Военный лагерь эльфийского короля, раскинувшийся под стенами замка бунтовщиков, посягнувших на его власть, содрогнулся от оглушающего грохота. Шатры колыхнулись под сильным порывом ветра, созданного запущенным врагом магическим огненным снарядом, вгрызшимся в землю неподалеку от королевского шатра. Пламя прыснуло в разные стороны, врезаясь в стены магического щита, защищавшего шелковый дворец, и оседая на них. Лошади громко заржали и забились, в страхе пытаясь вырвать поводья из рук конюхов, сорваться с коновязей и убежать прочь от жалящих огненных искр. А полыхающая земля вызывала у них приступы дикой паники, отчего они выкатывали глаза, раздували ноздри и били копытами в землю, игнорируя все попытки успокоить. Воины слегка пригнулись, стараясь прикрыть голову от сгустков пламени, полетевших в разные стороны, но частично сдерживаемых магическим барьером.

Кириаль же гордо стоял в полный рост на пороге своего шатра и с презрительной улыбкой разглядывал стены крепости, словно бросая опасности, прилетевшей к ним. На стенах суетились маги противника, готовя очередной удар по лагерю королевской армии. И жалеть своих жизней они явно не собирались, это было понятно по их решительному виду. Пока они собирали силы, их место заняли метательные машины. Но их дальнобойности не хватало, чтобы докинуть снаряды даже до невысокого частокола, окружавшего лагерь, не то что до первой линии шатров.

– Кто-то из Корпуса там есть? – перекрывая рев огненного сгустка, сдерживаемого магическим щитом, спросил Кириаль.

– Пока неизвестно, ваше величество, – раздалось в ответ. Король не знал, кто именно ответил на его вопрос, да его это и не интересовало.

– Уточняйте быстрее. Пошлите за старшими магами Корпуса. Я хочу точно знать, кто сейчас там на стенах и какого уровня магических действий мне ожидать? Да и частокол следует защитить. Жертвы нам не нужны.

– Слушаюсь, ваше величество, – говоривший сорвался с места и побежал куда-то в сторону внешнего периметра лагеря, это Кириаль заметил уже краем глаза.

Воздух вокруг вновь наполнился гулким свистом, который сменился ревущим грохотом. Вновь испуганно захрапели лошади, забились, стараясь вырваться из пут и убежать, закричали эльфы, стараясь перекрыть царивший вокруг хаос и навести порядок. Шум нарастал, приближаясь к наивысшей ноте, но в следующее мгновение раздалось громкое шипение, словно кто-то вылил большой чан воды на огромный костер. Кириаль поморщился. Этот звук неприятно резанул по ушам, словно кто-то с силой ударил по шлему, надетому на голую голову нерадивым воином. Недалеко от первого сгустка пламени, запущенного из магической катапульты, шипел и плевался огнем второй, запущенный тем же способом. Кириаль криво усмехнулся, продолжая стоять под небольшим навесом, прикрывающим от солнечных лучей вход в сам шатер. Король теперь точно знал, кому бросал вызов – магам своих врагов, тщетно пытавшихся его убить. Они вновь принялись творить заклинания. По тому, как они смотрели на лагерь, было понятно, что они пытаются рассчитать расстояние до королевского шатра, и учесть при этом возможность противодействия со стороны королевских магов.

Кириаль с трудом оторвал взгляд от врагов, что суетились на стене замка, и собрался уже посмотреть на нерасторопных подданных, которые по его мнению не особо торопились исполнять его приказы, когда перед ним сгустился воздух, засияв привычным для магии голубоватым светом. Кириаль заинтересованно наблюдал за творимым кем-то заклятием, даже не помышляя о бегстве. Пары мгновений хватило, чтобы сгусток обрел форму, приобретя черты хрупкой эльфийки, чей образ вызывал у короля неприятие до зубовного скрежета.

– Ты рискуешь, Кириаль, – голос у магической копии женщины дребезжал и скрипел, отчего король скривился. – Очень рискуешь.

Она переливалась от бледно голубого, почти прозрачного, до темно-синего, отчего через несколько мгновений у Кириаля начало рябить в глазах. Но он старался не показывать вида.

– Ваши маги бессильны причинить мне вред, Сантэль, – в голосе Кириаля звучала насмешка. – Ты прибыла молить о пощаде?

– Нисколько. Нисколько, Кириаль, – на полупрозрачном лице женщины появилось подобие улыбки.

– Ты уже не королева, Сантэль, – покачал головой король. – А значит, обращайся ко мне как подобает. Называть меня по имени тебе отныне не дозволено.

– Как подобает, значит… Ты обошелся со мной, как с последней простолюдинкой, забыв о том, что я королева. Пусть к тому моменту уже не твоя, но все же королева. Почему я должна соблюдать приличия и этикет?

– Ты сама выбрала свою судьбу. Не я заставил тебя сделать это. А теперь ты боишься появиться предо мной лично, заставляя магов тратить свои жизни, дабы ты могла бросить мне очередной вызов. Ты сама виновата в своих бедах, Сантэль. Или ты ожидала милости и награды, когда шла против богов?

– Я ожидала, что супруг забудет о неизвестной девчонке, что появилась в Мирэй, и обратит свой взор на то, что происходит в его доме, – даже искаженный магией голос передал горькую усмешку, коснувшуюся губ Сантэль.

Кириаль вздохнул. Сантэль все так же не понимала того, что она натворила. Продолжая упорствовать в своих заблуждениях.

– Неизвестной девчонке… Если бы ты хоть на миг остановилась и сняла шоры ревности, Сантэль, тогда узнала бы, что эта «неизвестная девчонка» воспринимается всеми, как моя дочь. И я признал ее, как свою дочь, и твои наушничавшие идиоты могли бы знать об том. По-твоему, я настолько низко пал, чтобы тащить на свое ложе дочь и возлечь с ней, как с женщиной? По-твоему, мне не хватало любовниц?

– Все это уже неважно. Ты давно заигрался в жеребца-производителя, Кириаль. И твой разум работает именно так, как у жеребца. Думаю, ты даже не помнишь всех, с кем делил ложе.

Услышав это обвинение, Кириаль не сдержался и рассмеялся.

– Ты зачем пришла, Сантэль? Оправдываться? Меня обвинять? Или все же собираешься сдаться и молить о пощаде? Если последнее, я обещаю подумать и смягчить твою судьбу. Отправить в Дахрат, вечно служить своей семье в чертогах богини Хессель.

– Ни то и не другое, Кириаль, – ухмыльнулась Сантэль. – Я хотела предупредить тебя – взятие этого замка ничего тебе не даст. Это будет лишь пустой тратой королевского времени и сил.

– Неужели?

– Ни меня, ни моего брата там уже нет. Найти нас… Ты не сможешь нас найти, мы уже далеко, и я не скажу, куда именно мы направляемся. Что до твоего корпуса магов, – видя, что Кириаль собирается использовать этот аргумент, перебила его Сантэль. – Мы уже далеко и под защитой могущественных сил.

– В Элине? – насмешливо поинтересовался король. – Только там ты сможешь спрятаться от моего гнева и армии под командованием Аминирах Вирата.

– Нет, Кириаль. Ты прекрасно знаешь, что никому не суждено пересечь океан и найти легендарный Элин за туманной границей штормов. Мы с братом под защитой иных сил, но столь же могущественных, как и наши элинские предки и их боги, – услышав это, Кириаль скривился, мысленно возразив ей: «Это и твои боги, дура». – Запомни, что я всегда буду сражаться с тобой, Кириаль. И мой брат будет. С тобой и твоей армией, сколько воинов бы ты не пригнал. И наши последователи будут. Теперь ты будешь оглядываться и вздрагивать от каждого звука, ибо я буду преследовать тебя всю твою долгую жизнь. Эта война только начало. Я никогда тебя не прощу, Кириаль.

– Все? Ты закончила, наконец, мне угрожать? – Кириаль скрестил руки на груди, насмешливо глядя на образ своей бывшей супруги. – А теперь послушай меня. Внимательно послушай, ибо повторять свои слова я не буду. Это моя страна, Сантэль, и я буду защищать ее до последнего вздоха. Это моя корона. И ее я вам никогда не отдам, что бы вы ни делали, что бы ни предпринимали. Это мои подданные, Сантэль. И я буду сражаться за них, я пролью столько крови за них, сколько потребуется богам, а значит… значит, я буду гнать тебя через весь Пандагирэй, пока ты не упадешь в океан и не захлебнешься соленой водой вместе со своим братцем, предателем короны. Я буду гнать вас, как гонит добычу хищник, наступая на пятки, дыша в спину. А пока… Пока я сравняю с землей ваш родовой замок, чтобы ничто не напоминало миру о вашем гнусном роде, который влез в королевскую семью и пожелал откусить гораздо больше, чем может прожевать обычный эльф. Перепрыгнуть через голову старших родов… Такой дерзости не ожидали и от богов. Но попрощайся со своим замком, Сантэль.

Кириаль махнул рукой, и к крепостным стенам устремились сотни магических таранов, а за ними летели мощные ветра, которые уже сплели члены Магического корпуса, прибежавшие на зов короля. Снаряды столкнулись с препятствием. Раздался оглушительный грохот и стены начали медленно оседать, оставляя после себя сизое облако каменной пыли. Послышались вопли придавленных камнями магов и воинов гарнизона. Магическая проекция Сантэль закричала, но никто не услышал этого крика исчезающего образа, который быстро развеял своей силой Акрималь. Маг позволил низложенной королеве увидеть последние мгновения жизни своего родового замка, увидеть судьбу, которую они с братом навлекли на верных им подданных. Кириаль не любил лишних жертв среди тех, кто просто выполнял приказы своих хозяев и повелителей, но сейчас он решил, что ему следует отступить от этого принципа. Ему казалось, что это спасет гораздо больше жизней, чем сейчас он готовился отобрать.

– Убить их всех, – прозвучал безжалостный приказ Кириаля.

***

Четвертый месяц весны стакар. Девятнадцатый день месяца.

144 год от рождения империи

Лайя была небольшим городом, раскинувшимся на изрезанном скалами живописном берегу широкой лагуны с прозрачно-синей водой. Она напоминала ожерелье из ляпис-лазури, подобное тем, что носили небогатые торговки, которые не могли себе позволить покупать настоящие драгоценные камни. Традиционные приморские домики из белого песчаника, крытые синими, как море в штиль, крышами, жались друг к другу, на узких улочках прогуливались горожане, облаченные в легкие одеяния из яркого разноцветного шелка. Лайя была портом приписки ограниченного контингента военных кораблей Мирэй, и половины лохоса для их охраны на суше, но вот уже два года ее пирсы больше напоминали центральный базар в торговый день, заполненный разношерстной толпой. Причалов для всех кораблей не хватало, кто-то стоял на якоре прямо на фарватере, те, кому хватило место в порту, прижимались друг к другу бортами, словно сплетающиеся в объятиях любовники, давно не видевшие друг друга и, наконец, встретившиеся после долгой разлуки.

Кроме кораблей в городе было много членов их экипажей, а также воинов, стоявших под стенами города нескольких лохосов, которые оккупировали все постоялые дворы и таверны в Лайе. Владельцы питейных заведений и публичных домов радовались стабильной выручке, которую приносили им все эти жаждавшие выпивки и любви люди. Лайя превратилась в военный лагерь и штаб тогда еще наследника престола Маэля ар Вариара. А потом городу предстояло занять место островка стабильности и силы в разваливавшейся по швам империи, куда всегда можно было сбежать и откуда начать наступление. С недавних пор город стал еще основным штабом и для тайной службы империи, которая развернула бурную деятельность на ограниченном пространстве вверенного ей имперского герцогства, самого маленького в Мирэй. Агентам Великого шпиона пришлось учиться осторожности в работе на территории остальной империи. Как бы странно это ни звучало, им приходилось шпионить в Мирэй так, словно в чужом королевстве: оглядываясь и стараясь не привлекать ненужного внимания.

Такое положение не нравилось главе тайной службы империи Варену ат Елар Винарзу, но он ничего не мог поделать с этим. Только помогать тогда еще наследнику престола Маэлю и императору Маглору, которому он когда-то принес клятву, всеми доступными ему способами и по мере сил и возможностей. Каждый день Великий шпион выходил на широкий балкон особняка, в котором он обосновался. Хозяин его торговал тканями и поддерживал Восту, потому свернул свою торговлю и покинул город, причитая о том, что оставляет свой дворец грабителям из имперской армии. Дважды уговаривать «грабителей» не пришлось: проводив предателя и стукача за городскую стену, офицеры обосновались в его огромном и вычурном дворце, к радости честных торговцев и ремесленников Лайи. Никто не желал связываться с продажным торговцем, у купцов был свой кодекс чести, который они чтили, а беглец нарушил без зазрения совести. Никто не знал, куда он сбежал, впрочем, никого это и не интересовало. Лайя жила своей насыщенной жизнью оплота императорской власти в Мирэй.

– Что скажете, лэй Варен? – стоявший рядом с главой Тайной службы империи Сириль ан Вират Мирэсель изучал столпотворение в гавани.

– Думаю, нам следует их развести, так чтобы они не терлись бортами. Иначе они станут прекрасной мишенью для врагов. Один залп магическим огнем, и мы лишимся флота. Всего флота.

– Вы правы, лохат. Следует передать начальнику порта, что стоит отправить некоторые корабли на патрулирование побережья, а еще часть поставить на временных пристанях в бухте. По-хорошему вывести бы их в какую-нибудь секретную лагуну, которую не видно с моря.

– Я могу распорядится, чтобы мои шпионы отыскали такую. Тому, кто попробует напасть на Лайю – будет большой сюрприз.

– Главное, чтобы они не забыли потом провести туда моряков, а то обнаруженная ими лагуна может и не подойти кораблям.

– Это разумно. Но можно отправить и моряков из числа моей службы.

– Знаете, иногда я вас боюсь, Великий шпион, – преувеличенно осторожно отодвигаясь от него, заявил Сириль, а затем оба рассмеялись.

Успокоившись, они на несколько долгих мгновений замолчали, глядя на лазурные воды моря. Из бухты медленно выходили два боевых корабля, которым предстояло пройти до границ Элеана и снова вернуться в Лайю. Солнечные лучи мягко ласкали их борта, словно любовница своего мужчину под покровом ночи, а корабли уверенно шли своим курсом, не замечая жарких объятий. Сириль вздохнул, глядя на это. Он устал от каменного мешка, в котором вынужден был оставаться, хотя предпочитал военные лагеря полные воздуха и солнечных лучей. Но ситуация в империи вынуждала его сидеть в Лайе, дыша жаром, исходящим от камня, которым были вымощены улицы. Как раз, когда Сириль закрыл глаза, пытаясь поймать дуновение морского бриза, слегка охлаждавшего разгоряченную кожу, на террасе появился один из офицеров.

– Из столицы прилетел лимринг, – сообщил он, обращаясь к обоим.

– Какие новости?

– Император Маглор почил, император Маэль возложил крону на свое чело. Вам приказано ждать указаний.

– Боги услышали наши молитвы, – пробормотал Сириль.

– Ваши слова – преступление, лохат, – иронично улыбнулся Варен.

– Я этого не отрицаю, – пожал тот плечами. – Но согласитесь, последние годы его величество Маглор уничтожал империю. Я удивляюсь, что она устояла, и нам с вами еще есть, что защищать. Надеюсь, мой племянник будет великим правителем, и империя прирастет владениями.

– Нам бы удержать созданное их величествами Вариаром и Миаллом. Империя расползается как кусок гнилой ткани.

– И не говорите, лохат. Но теперь мы сможем сделать больше. Приложим все усилия.

– Маэль наша надежда.

– Главное, чтобы его не сломало то, что с ним сотворили. Мои шпионы, пока еще могли, докладывали, что его характер меняется. Его величество становился жестоким и порой безжалостным. И это пугало, лохат. Надеюсь, что свадьба с этой маленькой дрянью из рода Восты не сделает его окончательно похожим на прадеда. Мне бы не хотелось иметь дело с подобным чудовищем.

– Он справится. В моем племяннике течет королевская кровь Элеана. А мои предки умели быть благородными и жестокими одновременно. Думаю, что кровь Элеана пересилит дурную кровь, что принесла в род Вариара прабабка Маэля, родившая то мнительное чудовище, да простят мне боги такие слова в адрес императора.

– Одно радует, лохат, теперь у нас пропало чувство безнадежности. У меня теперь развязаны руки, я могу жестоко расправиться с шпионской сетью Восты, не опасаясь того, что он уничтожит моих людей, – Варен облокотился на мраморные перила. – Пусть заходят в города. Жаль, что сеть почти рухнула, и придется все восстанавливать с нуля.

– Ох, Великий шпион, я с трудом верю в то, что у вас нет ниточек для сети, которую вам следует починить, – Сириль рассмеялся.

– Чинить не надо, следует просто накинуть на империю и соседние государства.

– Неужели это настолько сложно?

– Это всегда сложно, – улыбнулся Варен. – Шпиона нельзя просто отправить в город и приказать собирать сведения. Шпион не должен вызывать подозрения, он должен какое-то время прожить в городе, чтобы стать своим. Все должны привыкнуть к нему и верить, что он тут жил вечность. Все не так просто.

– Так вот как это работает. Мне следует проверить свою прислугу и офицеров, вдруг у меня шпионы засели, – усмехнулся Сириль.

– Не поможет. Они настолько органично вливаются в окружающий мир, что их невозможно от него отличить. Поверьте мне, лохат.

– Я вам верю, Великий шпион.

Сириль замолчал и устремил взгляд вдаль, скользя по бирюзовым волнам, которые покрывали белые барашки пены. Солнце высекало огненные искры из воды, весело рисуя на поверхности золотые узоры. В природе появилось что-то такое, что придавало всему вокруг окрас жизнерадостности. Казалось, что с их душ свалился тяжелый груз, который они тянули на себе все это время. Сириль подумал, что они подобны тягловым волам, которые привыкли таскать невероятные грузы, не ропща на судьбу, которая подкинула им такие испытания.

Его мысли были созвучны думам Варена, который тоже сравнивал себя с тягловым животным, но скорее с крепкой лошадью, которая возила тяжелые возки или телеги военных обозов. Впрочем, Варен предпочитал быть похожим на тех, кто таскает возки, ведь аристократы с особым тщанием подходили к выбору их экстерьера. Только лучшие и сильнейшие допускались до того, чтобы везти аристократку в дальнее путешествие.

– Думаю, нам стоит собрать совет из лохатов, что стоят в Лайе, и тех членов Имперского совета, что уехали сюда, – Сириль нарушил блаженную тишину, воцарившуюся на террасе. – Сколько ваших друзей в городе?

– Четверо, считая меня. Это не так много и не так мало, – усмехнулся Варен. – А что вы желаете им сказать, лохат?

– Ничего особенного. Рассказать новость из столицы и сообщить, что нам следует немедленно заверить императора в своих верноподданнических чувствах.

– Этого не требуется, лохат. Его величество знает о нашей преданности, а клятву верности мы принесем тогда, когда увидим его. К тому же в скором времени мы получим приказ прибыть в столицу.

– Откуда вы это знаете?

– Все очень просто, это логика, лохат.

– Конечно.

Сириль усмехнулся, понимая, что давно не испытывал такого счастья, как сейчас. У Мирэй появился достойный император, и он выведет империю из безумия, в которое вверг ее рыбак, возомнивший себя правителем.