1930-е годы: раскулачивание, коллективизация
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
(О. Э. Мандельштам, 1891-1938)
К 1927 году, рубежному во многих отношениях, когда впервые замедлились темпы производства зерна, довоенный уровень сельского хозяйства был превзойден по всем показателям – посевные площади, валовые сборы, урожайность, производительность труда, кроме товарности, которая была в 2 раза ниже довоенной.
Основными производителями стали бедняцко – середняцкие слои. На их долю приходилось 84% товарной продукции, но они отчуждали на рынок лишь 11% производимого в хозяйстве зерна.
Производство товарного хлеба в кулацких хозяйствах сократилось, по сравнению с дореволюционным периодом, в четыре раза: в 1913 году половина рыночного хлеба была кулацкой, а в 1926 – 27 гг. – только 20%. Значительно упала товарность предпринимательских хозяйств. Если в царской России 34% хлеба кулачество отвозило на рынок, то в 1926-27 гг. – лишь 1/5 часть. Эта цифра говорит о серьезном ослаблении позиций кулачества. Однако в 1926-27 годах кулачество играло весьма существенную роль в сфере производства товарного хлеба.
Кризис в результате взаимосвязанных причин сыграл свою роль – сознательный саботаж кулачества и шедшей за ним зажиточной части середняков, накопивших большие хлебные запасы.
К январю 1928 года дефицит по хлебозаготовкам приблизился к 200 миллионов пудов. Это привело к несбалансированности в развитии основных отраслей народного хозяйства. Экспорт хлеба упал до нуля, под угрозой оказались планы индустриализации. В городах пришлось ввести карточную систему снабжения продуктами.
В 1928-1930 годах положение в стране начало изменяться. В 1928 году в связи с хлебозаготовительным кризисом под давлением сталинской группировки в руководстве страны начали применяться чрезвычайные меры по отношению к крестьянству. Под давлением непосильных заданий сверху по хлебозаготовкам власти на местах становились на путь повальных обысков крестьянских дворов, незаконных арестов. У крестьян изымались не только излишки хлеба, но и семенное зерно, производственный инвентарь. По существу, это была та же политика «военного коммунизма», что и в годы гражданской войны. Под политику раскулачивания подпадали не только зажиточные крестьяне и духовенство, но и середняки, и даже бедняки. Нарушения законности, произвол, насилие вызывали открытые протесты крестьян вплоть до вооруженных восстаний. В то же время трансформировалась политика всемерного развития кооперации во всех ее формах на сплошную коллективизацию.
В это же время началось наступление на «инакомыслящих» – несогласных с такого рода методами построения «светлого будущего». В апреле 1929 года прошла генеральная чистка коммунистической партии. В ходе чистки по сельским ячейкам БАССР было исключено, в основном по политическим мотивам, 15,5% членов и кандидатов в члены ВКП (б)179.
В 1928 году Сталин выдвинул теорию о том, что по мере успехов социализма классовая борьба якобы неизбежно будет обостряться. В 1930 году врагами социализма были объявлены кулаки и выдвинут лозунг о «ликвидации кулачества как класса». Ликвидацию кулачества предписывалось производить путем конфискации скота, орудий труда, хозяйственных сооружений, семян и т. д. Часть кулачества, которая активно выступала против коллективизации, подлежала аресту, а остальные выселению из своих деревень.
Каждое зажиточное, крепкое хозяйство признавалось кулацким. К кулацким были отнесены и хозяйства религиозных служителей – мулл, муэдзинов, священников, псаломщиков, дьяконов.
Кулацкий (зажиточный) слой, по мнению энкавэдэшников, делился на три категории: к первой (10% численности) был отнесен контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и антисоветских мятежей. Он подвергался аресту, предавался суду. Вторую категорию составляли кулаки, бывшие полупомещики, выступавшие против коллективизации. Им предстояло выселение из районов сплошной коллективизации в северные и отдаленные регионы страны. Порядок расселения кулаков третьей категории возлагался на местные исполкомы. Эта наиболее многочисленная (до 80%) группа кулаков должна быть расселена в пределах родного края на специально отводимых за пределами колхозов землях.
Кулачеству, отнесенному к третьей категории, предстояла частичная конфискация с сохранением трудовой нормы для ведения хозяйства с твердыми заданиями по сдаче сельскохозяйственной продукции.
Таким образом, принятая модель раскулачивания решала сразу несколько взаимосвязанных проблем – удаление из деревни противников поспешной коллективизации с передачей их имущества колхозам, а также освоение необжитых районов с помощью даровой рабочей силы.
Круг хозяйств, определяемых как кулацкие, был расширен за счет таких размытых категорий, как «культурный хозяин», «подкулачник», «зажиточный», да и просто не согласных с коллективизацией.
Практически все кулацкое имущество конфисковывалось. В постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года по этому поводу говорилось: «Конфискованное имущество кулацких хозяйств, за исключением той части, которая идет в погашение причитающегося с кулаков обязательств (долгов) государственным и кооперативным органам, должно передаваться в неделимые фонды колхозов в качестве взноса бедняков и батраков…»180.
Обычными сроками для арестованных кулаков стали 5 и 10 лет лагерей. Кроме того, семьи кулаков после раскулачивания подлежали выселению. «Особо опасные» кулаки в 1930-е годы были расстреляны.
После «ликвидации кулачества» как класса новым врагом социализма в какой-то мере уже стало колхозное крестьянство. Сталинский вывод об обострении классовой борьбы стал своего рода инструкцией для созданных при МТС политотделов – чрезвычайных органов, соединявших в своих руках партийную и административную власть, а также следственные функции. Положение в деревне вновь обострилось. Тысячи председателей колхозов, руководителей колхозов и МТС, бригадиров и механиков, агрономов и рядовых колхозников в 1933-1934 годах были без серьезных оснований обвинены во вредительстве и арестованы. Не обошла сия горькая чаша Аургазинский, Бузовьязовский и Кармаскалинский районы.
Еще в 1928 году у Сталина возникла идея демонтажа нэпа и создания колхозно-совхозной системы, в которой колхозам отводилась роль безропотного поставщика хлеба государству. Первые сталинские колхозы в крае появились во время весеннего сева 1929 года. В погоне за выполнением сталинских установок о коллективизации власти на местах просто-напросто загоняли крестьян силком в колхозы. В некоторых селениях района крестьянам, не желавшим вступать в колхозы, запрещалось продавать керосин, спички, соль.
В Стерлитамакском кантоне собрания крестьян по коллективизации в некоторых деревнях проходили по следующему сценарию. Председательствующий говорил: «Советская власть проводит коллективизацию. Кто против Советской власти – поднимите руки». В результате решение о вступлении в колхоз присутствовавших на собрании считалось принятым181. Такая политика властей принесла результаты – к 20 февраля 1930 года в колхозы республики было водворено 88,8% всех крестьянских дворов182.
Репрессии прокатились и по Бузовьязам. В октябре 1929 года органами НКВД было инспирировано дело по бузовьязовским единоличникам, муллам, всем тем, кто противился внедрению колхозов. 30 октября по политическим мотивам было одновременно арестовано более десятка сельчан. Чтобы другим не нужно было сомневаться в генеральной линии партии коммунистов, под шумок от статьи Сталина «Головокружение от успехов» к высшей мере наказания были приговорены и в марте 1930 года расстреляны единоличник Хайрулла Багаутдинович Абдеев (1884 года рождения) и мулла Хашривар Шарипович Жданов (1882 года рождения). Остальные арестованные получили различные сроки – от пяти до десяти лет лагерей, а двоих освободили. Такие же мероприятия власти провели по всей стране, выбивая из села наиболее активных крестьян.
По селу прокатилось несколько волн репрессий. Первая волна прошла в октябре 1929 года. Такие же мероприятия в Бузовьязах прошли через год, в конце октября – декабре 1930 года, затем в апреле-мае 1931 года. Так, за один день 11 апреля 1931 года было арестовано сразу 12 бузовьязовцев. Техника «шитья» антисоветского «дела» была предельно простой. За какую-либо провинность, за прошлые, с точки зрения коммунистов, грехи или колебания или же в результате доноса арестовывалось два-три человека, затем с виду простенькое дело разрасталось как снежный ком, и вместо нескольких обвиняемых на скамье «антисоветчиков», «террористов», «шпионов» оказывались десятки «матерых», зачастую неграмотных «оппозиционеров».
Какие же преступления инкримировались нашим землякам? Так, крестьянин-единоличник Ганиахмет Хазиахметович Абдюков (1867 года рождения), арестованный 11 апреля 1931 года, обвинялся по статьям 58-8, 58 -10, 58 – 11, 58 – 13. Видимо, до революции Ганиахмет Хазиахметович был какое-то время волостным стражником или же на другой полицейской должности. Ему это припомнили, припаяв статью 58 – 13, которая гласила: «Активные действия или активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственной или секретной (агентура) должности при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны». Наказание по этой статье – «расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства… с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества». Статья 58-10, по которой также обвинялся Абдюков Г. X., гласила: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению» подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений; а равно распространение, или изготовление, или хранение литературы того же содержания». Следующая статья 58 – 11 содержала такие положения: «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений». Наиболее страшной же с точки зрения коммунистов была статья 58 – 8. В этой статье говорилось: «Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации, влекут за собой меры социальной защиты»183, такие же, как и в статье 58 – 13.
После публикации в печати 3 марта 1930 года статьи Сталина «Головокружение от успехов» начался массовый выход крестьян из колхозов, но затем все вернулось «на круги своя». В это время режим давления на крестьянство несколько ослаб, но это для сталинского руководства было временной передышкой. Многие крестьяне, арестованные в это время, были реабилитированы и отпущены на свободу, в том числе некоторые бузовьязовцы (см. приложение «Список репрессированных»).
С этого времени все более тяжелым бременем на плечи единоличного крестьянства ложатся различные налоги и страховые платежи. В то же время колхозам и крестьянам, вступавшим в колхозы, давались различные льготы. Так, по постановлению ЦИК и СНК СССР от 2 апреля 1930 года, от единого сельскохозяйственного налога освобождался на два года весь обобществленный рабочий скот в колхозах, все коровы, овцы, свиньи и птица – как обобществленная, так и оставшаяся в единоличном владении колхозников. В том же постановлении говорится: «Сложить с крестьян, вступивших в колхозы, все невзысканные до издания настоящего постановления штрафы за нарушение законов о налогах и других обязательных платежах и за невыполнение других обязанностей, лежавших на единоличном крестьянском хозяйстве»184.
Середняки в своей основной массе не желали вступать в колхозы, а если и вступали, то в основном организовывали свои чисто середняцкие колхозы. Зажиточным же слоям деревни путь в колхозы был закрыт еще в 1929 году.
Первый колхоз местные руководители под давлением сверху создали еще в 1928 году. Тогда в моде была гигантомания, погоня за различными рекордами. Вот и создали громадный колхоз, назвав его «Гигантом». В колхоз вошли населенные пункты Адзитаровского и Бузовьязовского сельсоветов, а их было немало в то время. Гигант оказался на глиняных ногах – вскоре согнанные в колхоз крестьяне вновь стали самостоятельными.
Но за первой волной колхозного строительства последовала вторая. Теперь власти пошли по иному пути – практически в каждом селении появилось несколько некрупных колхозов. Среди первых колхозов известны «Первый Бузовьяз», «Сарысаз», «Каенлыкуль». Председателями в этих колхозах стали Саитгали Мустаев, Заки Канбеков, Миннулла Ишмаков. Эти колхозы были маломощными, в каждом из них было лишь по несколько десятков дворов. Директивами сверху эти чисто середняцкие или же бедняцкие колхозы стали объединять. В Бузовьязах было организовано два колхоза: «Первый Бузовьяз» и «Урняк». Так, последний из этих колхозов представлял собой объединение из шести маломощных колхозов, слитых вместе в 1932 году. Колхоз «Первый Бузовьяз» был образован в южной части селения. Границами ее были улицы Ленина и Чкалова. Сначала было шесть бригад: четыре бригады в самих Бузовьязах (по улице, Первое мая, Ленина (южная сторона), К. Маркса; по улице Октябрьской; по улице 7 ноября; по улицам Кирова и Садовой). Еще две бригады располагались в поселке Бузовьязбаш и Абдрахманово. Позднее абдрахмановцы организовали свой собственный колхоз «Искра». Общая посевная площадь колхоза «Урняк» достигала 1700 гектаров.
Колхоз «Урняк» располагался в северной, большей части села. Входили в этот колхоз также поселки Булякай, Кзыл Яр, Якты-Куль и деревня Муксиново. Позднее жители поселка Булякай образовали отдельный колхоз «Алга», а Муксиново отошло к Аургазинскому району. В начале 1950-х годов поселок Якты-Куль отошел к колхозу «Россия» (центральная усадьба в Подлубово), a noceлок Кзыл Яр вскоре исчез с карт района, после того как его жители переселились в Бузовьязы.
Земли колхоза «Урняк» были в полтора раза больше земель колхоза «Первый Бузовьяз»: пашни было более 2,5 тысячи гектаров. В «Урняке» было семь бригад.
Каждый крестьянин, вступавший в колхоз, обязан был платить паевой взнос. Отданные в колхоз лошади, коровы, сабан, борона, прочий сельхозинвентарь, семена оценивались в деньгах, и считалось, что колхозник внес такой-то паевой взнос. Земля крестьянина теперь считалась колхозной. Кроме того, на всю свою землю каждый крестьянин обязан был сдать семена.
Сначала рабочий скот и сельскохозяйственный инвентарь держали у кого-либо в большом крестьянском дворе. Но вскоре в колхозе «Первый Бузовьяз» построили по одной конюшне на бригаду и в каждой из них содержали по 80-100 голов скота. Для жеребцов – производителей была построена отдельная конюшня. К 1935 году пришлые казахи построили две саманные конюшни, каждая на две бригады. Для каждой лошади было свое стойло. В каждой бригаде работало по два конюха и одному сбруйщику. Конюхами в «Первом Бузовьязе» работали Миниахмет, Абдулла, Мингазетдин Мустаевы. Они очень заботились о здоровье, упитанности лошадей, хорошо работали. В «Урняке» известны конюхи Султан, Усман, Мавлют, Минивалей Бикметовы, Гайният Канбеков.
В Бузовьязбаше животноводческая ферма была небольшой – не более 15-20 коров (в 1930-1935 годах). Работали здесь один или два скотника и столько же доярок. Зато овцеферма была большой – до 800-1000 голов скота. Скотником здесь работал Хазивали Абдеев. Ферма была передовой в районе, сам Хазивали ездил в Москву на ВДНХ. В колхозе «Урняк» близ поселка Якты – Куль располагалась молочно-товарная ферма, заведующими которой были Зуфар Бикметов, Нурулла Асянов. Потом ферму построили в северной части села Бузовьязы. Она стала большой молочно-товарной фермой с поголовьем крупного рогатого скота до 1200 голов и дойных коров до 600 голов. На Бузовьязовской МТФ заведующими работали Нурулла Асянов, Минигали Бикметов. Передовыми доярками были Мининур Ишмакова (награждена орденом Ленина), Хания Ишмакова, Фарида Асянова, Фарзана, Минезифа, Муслима, Аклима Бикметовы, Хадия Сафарова.
В полеводстве «урняковцы» всегда шли в ряду передовых в районе, получая неплохие урожаи – почти всегда выше, чем в колхозе «Первый Бузовьяз». Этому способствовали более плодородная почва (в основном чернозем) и, наверное, более высокий уровень организации труда в полеводстве.
В полеводческих бригадах «Урняка» до войны бригадирами были Мавлют и Нурулла Асяновы, Сабир Жданов, Идиятулла Канбеков, Сафар Бикметов, Ислам Канбеков. Был свой сад, где работали садоводы-овощеводы Сулейманов Талха и Бикметов Саитгали.
В колхозе «Первый Бузовьяз» бригадирами работали Мустаев Зыятдин, Абдеев Минниахмет, Абдеев Бахти, Бикметов Шайхайдар и другие.
В довоенные и военные годы председателями колхоза «Первый Бузовьяз» работали Фатхелислам Бикметов (1932-1937 годы), Султангазый Абдеев (1938-1939), Сулейман Сулейманов, Ямгафир Абдеев, Миниахмет Абдеев, Хайдар Ишмаков (1940-1941), Миниахмет Суняев (1941), Хасан Байбулатов (1942-1943), Барый Ибрагимов (1944), Файзрахман Абдеев, Гандалиф Абдеев. Председателями колхоза «Урняк» в это же время были Абдулла Бикметов (1934-1940), Вакиль Канбеков, Тариф Ишмаков, Миннигали Сулейманов (1941-1948).
В первые годы деятельности колхозов полевые работы в основном осуществлялись на конной тяге и вручную. Из Подлубовской МТС обычно направляли на поля наших двух колхозов два или же три-четыре колесных трактора СТЗ и ХТЗ мощностью в 30 лошадиных сил и один гусеничный трактор ЧТЗ.
В полеводстве было много ручного труда. Зимой – очистка семян на триере (малопроизводительном, требующем много физической силы), сбор золы, птичьего помета, вывозка навоза на поля и т. д. Весной – погрузка семян во время весеннего сева. Летом – ручная прополка посевов, жатва, возка снопов, очистка зерна, погрузочно-разгрузочные работы. В основном эта работа ложилась на плечи женщин. Передовиками были Асма, Гафия, Зарифа, Закифа, Минезифа, Мубарлиха, Ракия, Сарур, Сарвар, Фархисрур Бикметовы, Макмуза Алпарова, Магибанат и Мугамбара Ишмаковы, Фархинур Сафарова, Хадича Канбекова, Зайтуна Асянова, Зайтуна Жданова.
Среди рядовых работников наших колхозов можно также отметить кузнецов Мустаевых Шарифьяна и Калимуллу, Абдюкова Шакира, столяров и колесников Авдеева Янура, Бикметова Шакира. Мустаев Садрислам готовил веревки и арканы из липовой коры.
Была организована в Бузовьязах и партийная ячейка ВКП (б). В начале 1930-х годов в нее входили члены ВКП (б) Абдеев Гандалиф Ш., Бикметов Фатхелислам М. (председатель колхоза), Валитов Шариф, Абдеев Шайдулла Г., Исламов Хабиб (заместитель секретаря райкома ВКП (б)), Латыпов Ахун Латыпович (ответственный секретарь РК ВЛКСМ), Мустаева Мархаба, кандидаты в члены ВКП (б) Мустаев Ахмай, Канбекова Марфуга, Авдеева Бика, Абдеев Магадей (бригадир), Абдеев Дельми (кузнец), Авдеева Миннигарифа, Фаизов Нургали Арсланович, Абдеев Талип, Авдеева М., Асянов Баки Абубакирович, Абдеев Сулейман, Канбеков Хусаин Шагибекович, Канбеков Гибай. Была создана в селении и ячейка сочувствующих ВКП(б). В нее входили Сулейманов Сулейман (1896 г. р., самоучка, заместитель председателя колхоза), Мустаев 3. (1899 г. р., самоучка, бригадир), Резяпов Н. (1905 г. р., окончил школу 1-й ступени, бригадир), Бикметов X. (1915 г. р., школа 1-й ступени, колхозник), Иванов М. (1893 г. р., бригадир), Мустаев Ф. М. (1898 г. р., организатор труда), Бикметов III. (1903 г., р., бригадир), Мустаев Ф. М. (1904 г. р., кладовщик), Абдеев Фаиз (1911 г. р., садовод)185.
Восстановление сельскохозяйственного производства в стране после сталинского погрома деревни началось лишь в 1935-1936 годах. Стали увеличиваться урожаи, возобновился рост поголовья скота, улучшилась оплата труда. Сказывались результаты и технического перевооружения сельского хозяйства. Это привело к тому, что значительно сократился тяжелый ручной труд и стали исчезать наиболее примитивные сельскохозяйственные орудия труда. Вместо сох и сабанов стали применять плуги. Сократился ручной сев, уборка зерновых косами и серпами. Полностью исчезла молотьба цепами.
Механизация сельскохозяйственного производства, повышение культуры земледелия позволили повысить урожайность зерновых и технических культур. Но, как и в дореволюционные годы, многое зависело еще от погодных условий. Так, хорошие урожаи получили в селе в 1933, 1935 и 1937 годах. Они составляли 15-17 центнеров с гектара. Неудачным был 1936-й, засушливый год.
Со второй половины 1930-х годов за каждый трудодень колхознику давали по 6,5 кг зерна, и семьи, состоявшие из двух-трех работающих, получали по 70-80 центнеров зерна. В неурожайные же годы сельчане достаточного количества зерна не получали. В 1938-1940 годах многие ездили за хлебом в соседние районы, там меняли свою одежду, вещи на хлеб.
От проданного хлеба колхозом «Урняк» в 1934 году было приобретено две 4,5-тоннажные автомашины.
В колхозе «Урняк» в 1934-1935 годах было подготовлено трактористов 28 человек, три комбайнера, шесть шоферов, один машинист. Перед уборкой урожая лобогрейщики и молотари были пропущены через 5-дневные курсы. Колхоз подготовил из лучших колхозниц садовода-огородника Жданову, под руководством которой был заложен плодоягодный питомник на площади 6 га.
Поднимается доля участия женщин в производстве. Из всех выработанных трудодней женщинами заработано в 1934 году – 32%, в 1935 году – 34% за 11 месяцев. В среднем женщинами вырабатывалось в 1934 году 78 трудодней, в 1935 году – 84 трудодня. Ударница Бикметова выработала 170 трудодней.
Председателем колхоза в эти годы работал Байбулатов, член ВКП (б). С 1931 по 1935 год он работал секретарем парткома колхоза и считался одним из лучших парторгов. В 1935 году он избран председателем колхоза «Урняк». В 1934 году колхоз «Урняк» продал государству через кооперацию 4200 центнеров хлеба, купил две автомашины и другие строительные материалы. В следующем году на проданные 4500 центнеров приобретается двигатель и другие машины. В 1935 году колхоз полностью переходит на сортовые посевы.
Колхоз «Урняк» стал участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, а агротехник Шайбек Жданов был награжден малой золотой медалью выставки.
В основном коллективизация сельского хозяйства в районе закончилась к 1937 году. Но единоличники в Бузовьязах по-прежнему оставались. Некоторые из сельчан и после окончания Великой Отечественной войны все также оставались вне колхозов.
Председателями Бузовьязовского сельского совета до войны работали Мустаев Саитгали, Бикметов Гильмутдин, Бикметов Мирсай, Мустаев Муллагали, Кильдияров (родом из деревни Исмагилово современного Аургазинского района).
Сельсовет и активисты очень активно работали по благоустройству села. Как победитель в этом соревновании наш сельсовет был удостоен Почетной грамоты за подписью М. И. Калинина и легковым автомобилем. Председатель Мирсай Бикметов и секретарь сельсовета получили денежные премии.
Раскулачивание и насильственная коллективизация нанесли большой ущерб сельскому хозяйству села. Тяжелое положение сложилось и в животноводстве. В 1929-1930 годах крестьяне, не желая отдавать свой скот задаром в колхозы и боясь раскулачивания, предпочитали забивать свою домашнюю живность.
С самого начала самостоятельность колхозов была резко ограничена, что тормозило их инициативу, хозяйственный рост. Из колхозной деревни шла постоянная мобилизация человеческих и материальных ресурсов на различные государственные нужды. В январе 1933 года вводятся обязательные поставки колхозной продукции государству. При этом цены на зерно и большую часть других сельскохозяйственных продуктов были установлены в 10-12 раз ниже рыночных.
Важнейшие средства производства – практически вся машинная техника, а также квалифицированные кадры – были сосредоточены в системе государственных МТС, обрабатывающих поля колхозов за натуральную плату, размеры которой устанавливались опять-таки сверху. Колхозы, таким образом, в сравнении с годами до сплошной коллективизации (ТОЗы) утратили важнейшие свои кооперативные права и практически оказались огосударствленными.
Сами же крестьяне оказались фактически прикреплены к колхозам и не имели права свободного выхода из них. Колхозное крестьянство оказалось практически единственной категорией населения Союза «свободных» республик, которая не имела паспортов. По сути дела, это было то же крепостное право, существовавшее в России до Александра II. Так, без каких-либо законодательных актов был похоронен нэп, вся страна вернулась к принципам «военного коммунизма», к продразверстке.
Вместе с тем повышалось благосостояние сельчан. К 1935 году в селении не осталось бескоровных дворов. В отчете колхоза «Урняк» о жителях селения говорится так: «Вот Асянов X., до вступления в колхоз батрак, сейчас является лучшим ударником в колхозе. Ежегодно премируется. Имеет в хозяйстве новую квартиру, имеет корову, гусей 10 шт. Обстановка в квартире у него считается одной из лучших. Все обязательства перед государством им выполнены на 100%, имеет на 1.10. – 210 трудодней. Абдеев Хамат – бывший батрак – лучший ударник колхоза. Сейчас имеет дом, корову и овец. Выработал 215 трудодней. Или вот Мустаев К., до вступления в колхоз пастух. Является лучшим ударником колхоза. Имеет новый дом, корову, теленка, гусей. Выработал 188 трудодней». У бузовьязовцев появились первые велосипеды. К 1936 году по деревенским улицам и окрестностям колесили 14 велосипедов. В 159 хозяйствах обзавелись большими зеркалами. У колхозников появилось 130 шкафов. Шторы на окнах были почти во всех домах. Некоторые сельчане (29 человек) купили себе карманные часы. На кухнях появились первые примусы (в 27 дворах). В 23 домах висели стенные часы. Строилась и электрическая станция. Колхоз «Урняк» вложил 22 тысячи рублей на постройку электростанции. В 1935 году здание под электростанцию было построено и приобретено динамо. С ноября 1935 года в Бузовьязы пришло электроосвещение. Но освещалась лишь часть административных зданий. Дома же, как и до революции, были в основном покрыты соломой. Железных крыш в селении было всего несколько. В некоторых домах в окнах вместо стекол использовались бычьи пузыри.
Узбек Ягафарович Газиев, уроженец деревни Курманаево, вспоминает о предвоенных годах в Бузовьязах так: «Отец Газиев Ягафар Ямалиевич работал главным бухгалтером местного колхоза “Янги Юл” (“Новый путь”). Он для своего времени был грамотным человеком, хорошим специалистом – профессионалом по бухгалтерскому учету. В 1939 году его пригласили на работу главным бухгалтером в колхоз “Первый Бозаяз", председателем правления которого был энергичный и деловой Султангазый Абдеев. Колхоз находился в Бузовьязах – в центре Бузовьязовского района, который был упразднен в 50-х годах, а село Бузовьязы передано в состав Кармаскалинского района.
Переезд в районный центр был для нас радостным событием. Село тогда показалось нам большим, благоустроенным, оживленным, и в действительности так и было после Курманаева. Оно расположено на главной дороге республики (Уфа – Стерлитамак). Дорога тогда проходила через центральные улицы. В домах говорило радио, позже появилось электричество. В центре работали достаточно крупные магазины – раймаг, культмаг, книжный и другие. Каждое воскресенье работал базар (типа Колхозного рынка), куда собирались люди и из соседних деревень, где можно было купить мясо, картофель, овощи, летом и ягоды, стаканчики семечек подсолнуха (жареные, каленые), сагыз – жвачку из бересты березы, лапти из лыка, которые в те времена, особенно в годы войны, считались основным видом обуви бедных деревенских жителей. На базаре продавали всякую скотину – коров, коз, овец, кур, кроликов.
Бузовьязы – это красивое, компактное село. В самом центре находился Дом культуры, где я смотрел первый раз звуковой кинофильм, тогда он назывался просто клубом. В западной части на краю села – двухэтажное кирпичное здание средней школы, где я учился в 7-8 классах. Эта школа строилась долго – не хватало строительных материалов. Говорили, что использовали для кладки стен кирпич разобранной церкви села Ляхово, не хватало рабочих рук. Но к началу войны она была сдана в эксплуатацию, хотя и без каких-либо удобств (печное отопление, дворовые уборные).
Посередине села протекает речушка (название тоже Бозаяз), был создан пруд, который существует и ныне, – любимое место гусей. По берегам и оврагам речки до деревни Бузовьяз-Баш тогда было много кустарников, в основном черемухи, которые весной пышно расцветали, и летом каждый год давали обильные урожаи плодов, которые мы собирали и употребляли в пищу в свежем виде и в виде черемуховой муки и пастилы. Мне помнится, что тогда плоды черемухи были, кажется, более сочные, более крупные и вкусные. Может быть, это потому, что тогда почти не было других плодов, кроме смородины и малины. Даже в питомнике (ныне плодовопитомнический совхоз “Алмалык”) не было яблок, кроме ранеток»186.
Но все же отставание в уровне жизни от западных стран было значительным. Даже жители прибалтийских стран превосходили в благосостоянии советских граждан. Когда в 1939 году Советский Союз ввел свои войска в Литву Латвию и Эстонию, особыми отделами советских воинских соединений были зарегистрированы высказывания солдат и офицеров от увиденного после жизни за «железным занавесом». Один из офицеров высказывался так: «Везде пишут, что в капиталистических странах безработица и трудящиеся живут бедно. А здесь, в Литве, этого не вижу, народ живет очень хорошо, а у нас голодают». Красноармеец, артиллерист 174-го гаубичного полка говорил: «Лучше бы не было у нас советской власти. Мы здесь живем и видим, что в капиталистической стране люди живут лучше, чем у нас в Советском Союзе, у них все есть и все дешево, а у нас ничего нет»187.
В августе 1930 года прошло районирование БАССР.
Кантоны и волости упразднялись. Село Бузовьязы было включено как центр сельсовета в Кармаскалинский район. Через несколько лет, по указу от 31 января 1935 года, в Башкортостане происходят изменения в административно-территориальном устройстве. Создается ряд новых районов, среди них и Бузовьязовский с центром в нашем селе. Район граничил с Уфимским, Кармаскалинским и Чишминским районами. Общая площадь района составляла 1067 квадратных километров. В состав района вошли 18 сельских советов, 145 населенных пунктов. В 1939 году в районе насчитывалось 40 тысяч человек населения. Было два совхоза, 62 колхоза, два МТС, госпитомник, государственный сортоиспытательный участок, училище механизации сельского хозяйства, 90 общеобразовательных школ, центральная районная больница, Дом культуры, 20 клубов, районная библиотека. Издавалась районная газета.