2.0.8.4

– А когда вы пошли в армию?

– Это долгая история, синьорина.

– Я готова терпеливо ее выслушать, генерал.

– В лагере для мигрантов я попал в самое настоящее рабство. Европейцам не было никакого дела до того, что там творилось. Их главная задача тогда была отловить всех, кто прибыл с территории Халифата и доставить их живыми или мертвыми в лагерь. Какое-то время это работало. Но поскольку методы нацистов по массовому уничтожению применить было невозможно скоро лагеря разрослись настолько, что…

Аттилио замолчал.

– Генерал, вы сказали, что попали в рабство. Что вас заставляли делать?

– Все, – Аттилио откашлялся, – все, что только может прийти в голову людям, лишенным свободы. А потом я сбежал. Я прятался от полиции вместе с другими арабскими подростками. Вскоре мы достали оружие и стали уличной бандой, державшей в страхе даже местных мафиози.

– Здесь в Венеции?

–Нет, южнее, в Падуе. Такое происходило везде в Италии, да и не только в ней.

Но однажды для меня все изменилось. Как-то ночью мы ворвались в католический храм, чтобы ограбить его алтарь. Внутри был священник. Сначала он пытался оставить нас словами, пока главарь банды не ударил его по щеке. Когда вожак решил ударит его по другой, глумливо цитируя известную цитату из Библио падре выхватил из под рясы мечете и рассек его до пояса. А потом он стал нас убивать одного за другим.

Позже, падре рассказал мне, что был бойцом иностранного легион. Но в момент, когда он кромсал на куски моих товарищей по уличной банде я вдруг понял какое грязное дело я совершал. Я отбросил пистолет и преклонил колени, смиренно ожидая своей участи.

Падре сохранил мне жизнь. Мы долго тогда с ним говорили о Господе, о жизни и о любви. Через несколько недель я крестился. А еще через месяц я поступил в военную академию.

– Ну а дальше?

– Дальше? Я просто достойно воевал везде, куда меня посылала республика.

– Вы не были женаты, генерал?

– Господь пока не дал мне счастья встретить ту, с которой я бы хотел соединиться узами брака. Вот вкратце такова моя жизнь, синьорина. Ну а теперь с вашего позволения мне нужно заняться делами.

Аттилио встал и вышел из кофейни.

***

Браво, генерал! Вы как всегда легко разогнали эту жалкую кучку дикарей, посягнувших на наш образ жизни! Браво! – Брабанцио приобнял Аттилио, – надеюсь моя дочь не слишком мешала вам в вашем деле?

– О нет, сенатор. Нисколько. В моем деле меня гораздо больше волновала помощь ваших людей. Как мне сообщили, они отсекли районы от центра и не дали пробраться тысячам других мигрантов к Дворцу дожей.

Брабанцио довольно усмехнулся.

– Да уж, мои ребята постарались. Но им это не впервой – они выросли на улице и знают как себя на ней вести. А вот и моя дочь.

В комнату вошла Дисдемона вместе с Кассио и Яго.

– Генерал,– девушка слегка запнулась и продолжила, – можно вас на пару слов. Папа, я должна обсудить с синьором Аттилио его интервью с глазу на глаз, если ты не возражаешь.

– О, конечно, конечно, – Брабанцио развел руками, – а я пока займу синьоров офицеров.

***

– Синьор Аттилио, я смонтировал запись вашего интервью и хотела выложить его сегодня с утра в видеоблог, но…, – Дисдемона вздохнула, – я решила, что не буду этого делать.

– Вот как? – удивленно поднял бровь Аттилио, – что ж, наверное, действительно не нужно пугать ваших подписчиков обстоятельствами моей жизни.

– Дело не в этом, генерал. Интервью, если его выложить, произведет эффект разорвавшейся бомбы. Все телеканалы будут умолять меня продать права на трансляцию. Я посмотрела по сети – никогда никому вы не рассказывали о себе так откровенно. Я.. теряюсь в догадках, чем я заслужила такое право?

– Видно таково было расположение звезд на небе, синьорина, – Аттилио слегка улыбнулся. Господи, что я болтаю, пронеслось у него в голове.

– В любом случае, генерал, я решила не выкладывать его в свой видеоблог. В нем слишком много таких личных вещей, после которых ваше имя могут истрепать в грязи клеветники и те синьоры, что пекутся о чистоте крови. Для них вы навсегда останетесь… пришлым арабом, несмотря на то, что вы ревностный католик и боевой генерал, не проваливший ни одной операции.

Дисдемона подошла к генералу и посмотрела ему в глаза.

– А для меня вы…

– Синьорина…, – начал было Аттилио.

– Дисдемона, генерал! Я надеюсь вы уже закончили? – голос сенатор заставил их вздрогнуть, – мы тут с вашим офицерами обсуждаем один важный вопрос. Кстати, твое мнение, дочь моя, нам также будет интересно услышать, поскольку мы будем говорить и о России!

Генерал Аттилио вышел с Брабанцио в гостиную. Дисдемона глотнула вина из бокала и пошла следом за ними

***

– Яго, да с чего вы взяли, что Россия сейчас может на что-то повлиять в мире? Эта нищая страна с полувоенной диктатурой и ржавыми ядерными ракетами уже ни на что не годна! – Кассио вышагивал по гостиной размахивая руками, – вот увидите, очень скоро там начнется гражданская война и демократическая оппозиция свергнет режим полковника Мурзина!

– Кассио, эта страна смогла преподать урок и Халифату и Китаю и даже американцам, когда те имели глупость блокировать русскую базу в Венесуэле. Вы только об этом вряд ли можете вспомнить. Поскольку про Россию у нас принято говорить или плохо или очень плохо.

– Синьоры офицеры, давайте вернемся к тому вопросу, что мы начали обсуждать, – Брабанцио знаком пригласил Аттилио сесть в кресло, – помните недавно мы говорили о ситуации на Кипре, генерал? Теперь мы с вашими коллегами вернулись к теме и наши мнения разделились. Итак, синьор Кассио, что вы говорили…

– Генерал, – Кассио заложил руки за поясной ремень, – я выразил мнение, что очень скоро Кипр обратится к нам за помощью и мы восстановим историческую справедливость, вернув Италии остров, принадлежавший ей когда-то!

– Италии остров никогда не принадлежал, – усмехнулся Яго, – это Венеция владела им.

– Полковник, не цепляйтесь к деталям – Кассио продолжил, – итак, я утверждаю, что греки-киприоты скоро разорвут союзнические отношения с русскими и позовут нас! И так считаю не один я. И наша семья и политики, что поддерживают моего отца и…

– Кассио, когда речь идет о политике, кою я отношу к занятиям весьма непотребным, то возможны любые варианты. И на Кипре тоже, – Яго подошел к Кассио и похлопал его слегка по плечу, – только, если греки пойдут на разрыв с русскими я им не завидую. И вовсе не из-за тех грандиозных планов, что лелеет ваша семья. Россия может спокойно дать отпор Халифату и защитить Кипр. Как когда-то смогла помочь освободить от турков север острова.

– Генерал, ну а вы что думаете насчет того, что бы Кипр вновь вернулся под крыло Италии? – Брабанцио плюхнулся в кресло, – по мне так это было бы прекрасно.

– Остров мог бы стать хорошей базой для наших кораблей, – сказал Аттилио, – и киприоты всегда считали себя частью Европы. Только вот быть союзниками это одно. А стать нашей колонией? Сомневаюсь. Россия по крайней мере от греков ничего не требовала. А только давала оружие и защищала остров с воздуха и моря.

– Из вас всех, синьоры, в России была только я, – Дисдемона встала рядом с Аттилио, – и позвольте мне сказать пару слов. Русские это…

– Дочь моя, – Брабанцио вскочил из кресла и приобнял Дисдемону за плечи, – мы все прекрасно знаем твою точку зрения. Но давай мы сегодня не будем ее слушать. Ты, наверное, устала с дороги. Ты была сегодня весь день с генералом. А уже далеко за полночь.

– Но, папа, я..

– Не спорь со мной, – Брабанцио подозвал слугу-робота, – дроид проводит тебя в твою спальню. Спокойной ночи, дорогая! Да и нам пора расходиться, синьоры. Доброй ночи! А с вами, генерал, я бы хотел обсудить еще один маленький вопрос.

***

– Синьор генерал, как давно у вас служит полковник Кассио?

Аттилио пожал плечами.

– Около полугода. Честно говоря я бы не взял его к себе, но вы же помните как и кто его рекомендовал, сенатор.

– О, безусловно. Я и сейчас хочу вам кое-что порекомендовать. Только примите это как чисто дружеский совет. О, конечно, решение всегда за вами.

– О чем вы, сенатор? Давайте без намеков.

– Да все очень просто. Насколько мне известно у вас свободно место заместителя. Не так ли?

– Пока да. Но скорее всего я назначу своим заместителем полковника Яго.

– Я бы не спешил с этой кандидатурой, синьор генерал. Безусловно, Яго профессиональный военный с большим боевым опытом. Однако, было бы лучше, если вы назначили своим заместителем Кассио.

– Кассио? Я не ослышался? – Аттилио встал, – я не знаю во сколько денег обошлось его семье звание полковника. Но доверить этому юнцу жизни своих парней?

–Генерал, – улыбнулся Брабанцио, – этот юнец принадлежит к одной из самых влиятельных семей не только Флоренции, но и всей Италии. Вы уж не обижайтесь, но будьте уверены, что придет время и он обойдет в карьере многих боевых генералов, включая и вас. И ваше будущее, карьера, во многом будут зависеть от того как у вас сложатся с ним отношения. Я также хочу напомнить, что его семья может дать столько гуманитарной помощи в лагеря, сколько не сможет дать и миллион Яго.

– Но я не могу поставить его на эту должность. Он просто с ней не справится.

– О, синьор генерал, нет такой должности с которой нельзя было бы не справиться при наличии опытных советников и помощников. Вы кажется хвалили полковника Яго? Ну так пусть он и дальше помогает вашему будущему заместителю. И вы ровным счетом ничего не потеряете. К тому же, вряд ли офицер с такой явной прорусской позицией сможет сделать карьеру. И вообще долго продержаться на службе. Так что, генерал, я бы хотел позвонить завтра утром отцу Кассио и обрадовать его приятным сообщением. Вы ведь не разочаруете меня?

***

– Синьорина Дисдемона! – девушка обернулась. Генерал Аттилио стоял возле бронетраснпортера и махал рукой, – Доброе утро! Вы не хотели бы со мной прокатиться?

–Доброе утро, генерал! – Дисдемона подошла поближе, – это что приглашение на свидание?

Аттилио рассмеялся.

– Почти. Я еду в фильтрационный лагерь. Прибыла новая партия беженцев. Хочу поговорить с ними до того как за них возьмутся братья из Халифата.

– Вы полагаете это поможет им стать европейцами? – хмыкнула Дисдемона, – они же заранее ненавидят все, что наша страна создала. Но жить и пользоваться всеми благами цивилизованного мира им законы шариата не запрещают.

– Я не могу переделать их всех, синьорина. Но если я смогу убедить хотя бы некоторых, то кто знает. Итак, вы со мной?

Дисдемона кивнула и запрыгнула в бронетранспортер. Через полчаса машина остановилась у въезда в лагерь. Аттилио вызвал коменданта и приказал собрать новеньких. Когда солдаты согнали беженцев Аттилио залез на борт бронетранспортера и поднял руку. Он говорил по-арабски. Дисдемона включила наушник переводчика:

– …никто не ждет. Ни вас, ни ваших детей. Здесь никто вам не рад из местных. И даже ваши земляки, кто прибыл сюда до вас, вам тоже не особо рады. Не все из вас смогут здесь остаться. Часть из вас скоро отправят обратно домой. Без денег, что вы потратили, чтобы с таким трудом добраться сюда. И без всякой надежды вновь сюда вернуться. Но те из вас, что получат статус беженца, встанут перед выбором. Или жить здесь в узком кругу единоверцев и соплеменников. Презирая и плюя на эту страну, ее культуру и язык. Унижая и избивая тех немногих детей, что рождаются в итальянских кварталах. Насилуя итальянских женщин. Или все же попробовать стать европейцами. Познать красоту и величие этого прекрасного края, благословенного Господом. Полюбить все то, что было создано веками предками современных итальянцев.

Аттилио оглядел притихших беженцев.

– Братья! Мы пришли сюда, чтобы начать новую счастливую жизнь. Чтобы забыть о тех ужасах, что творятся на землях Халифата. И только от нас зависит – повторится ли здесь трагедия или мы сможем помочь европейцам вступить в эру нового возрождения. Мы это и есть будущее Европы. Но мы не должны принести сюда страх и ненависть. Аллах не этому учит вас! Я призываю вас жить в мире и проникнуться любовью к вашей новой родине – Италии. Перед вами и вашими детьми открыты все возможности, которые и не снились вам на родине. Не позволяйте шайтану заставить вас свернуть с правильного пути!

Ибо, поистине, мы все принадлежим Создателю и к Нему наше возвращение! Всевышний непременно вознаградит вас в беде и даст вам взамен нечто лучшее! Да хранит вас Господь!

Генерал соскочил с бронетранспортера и пригласил знаком Дисдемону. Машина тронулась и девушка заговорила.

– Аттилио, вы и правду думаете, что кто-то из них последует вашим словами? Эти дикари, о, простите…

– Да, вы правы, в чем-то они и правду дикари. По крайней мере большинство из них точно. И мужчины и женщины и дети. Сорок лет правления Халифата от Касабланки до Ташкента так даром не проходят. Но я верю, что они все-таки обычные нормальные люди. Которым очень хочется счастья и мира.

***

– Ну и что ты теперь будешь делать? – Эмилия стояла, уперев руки в бока, и насмешливо наблюдала как Яго чистит пистолет, – Я ведь тебе давно говорила, что не светит тебе повышение. А ты…

– Заткнись, – Яго положил пистолет на стол, – иди лучше к своей путане Бьянке и напейся там до чертиков. Как вы обычно делаете.

– Сам напейся, неудачник, – фыркнула Эмилия, – а мы с Бьянкой поедем гулять в ночной клуб. Ну что уж поделать, если ее любовник не жалеет на нее денег в отличие от тебя, мой милый. Чао!

Эмилия швырнула в сумку ключи от машины и хлопнула дверью.

Яго снова взял в руки пистолет и направил его ствол на себя. Нет уж, такой радости он жене не доставит. Однако, ему и самому нечему радоваться. Долгожданное повышение досталось этому бездарю Кассио. Как же Аттилио пошел на это? Он же прекрасно знает, что Кассио вообще не имеет боевого опыта. И вообще нормального жизненного опыта. А только пьет, трахается и нюхает всякую дрянь.

Неужели ему снова быть на побегушках теперь еще и у этого сынка богатеньких родителей? Ну уж нет. Аттилио не оставил ему выбора. Как же сделать так, чтобы получить желаемое?

Кажется есть один способ. С некоторых пор Аттилио оказывает усиленные знаки внимание дочке Брабанцио, известного своими взглядами в отношении арабов и прочих черных. Что ж, судя по тому как на Аттилио смотрит Дисдемона у них скоро все наладится. А это точно не понравится ее папаше.

***

Генерал, на КПП пришла синьорина Дисдемона. Говорит, что вы ее знаете и ей нужно срочно с вами поговорить, – голос дежурного в трубке не выражал эмоций, – пропустить?

– Пропустите немедленно и проводите в мой кабинет. – Аттилио поправил воротник и посмотрелся в отражение нанофона. Аттилио все эти дни, что прошли с момента посещения лагеря порывался позвонить Дисдемоне, но каждый раз находилась какая-то важная и уважительная причина, напрочь мешающая это сделать. Бригадный генерал называется. Страшно набрать номер девушки.

Дверь отворилась и в кабинет вбежала Дисдемона.

– Генерал, слава Богу, что я вас застала! Я должна вам срочно рассказать об этом…

– Синьорина, пожалуйста, садитесь, – Аттилио усадил запыхавшуюся Дисдемону в кресло и налил ей воды, – что случилось?

– Простите, генерал, что я вот так внезапно, но я не могла об этом сказать по нанофону. Дело в том, что я подслушала разговор моего отца с кем-то из ваших офицеров! Они запланировали сегодня, как они похвалялись, преподать урок мусульманам. Устроить нападение на фильтрационный лагерь. У них очень много оружия – даже беспилотники с пулеметами. В нападении будут участвовать все члены отделения сициалианской каморры в Венеции и приглашенные головорезы из Флоренции и Милана! А ваших солдат они постараются отвлечь или занять чем-то.

– Вы не узнали голос моего офицера?

– Нет, я видела только его спину, говорили они с моим отцом вполголоса.

– Синьорина, вы ведь понимаете, что помимо усиления охраны я буду вынужден принять меры против вашего отца?

Дисдемона покачала головой.

– Об этом даже забудьте думать. Ничего ему не будет. Тем более за смерть мусульман. Даже спасибо скажут и орден дадут.

Генерал поднял трубку.

– Полковник Яго! Немедленно свяжитесь с охраной лагеря и прикажите усилить охрану! Также мне нужен взвод солдат разведбата. И пара бортов. А еще лично вы. Оставьте штаб бригады на полковника Кассио. Пускай попотеет.

Аттилио выключил нанофон и повернулся к Дисдемоне.

– Я немедленно вылетаю. Полагаю, мы сумеем дать отпор зарвавшимся бандам вашего отца.

– Я лечу с вами!

– Еще одно интервью?

– Нет, просто…, – Дисдемона запнулась и опустили взгляд, – я хочу побывать там вместе с вами. Тем более, что подле вас безопаснее всего.

***

Вертолеты высадили солдат в ущелье за километр от лагеря. Яго лично расставил бойцов и дал инструкции. Аттилио с Дисдемоной тем временем забрались на верх горного склона, поросшего виноградом. Оттуда хорошо просматривалась дорога. Девушка достала фотоаппарат и стала делать снимки.

– Генерал, а на вашей родине, в Ливии, растет виноград?

– В районе Киренаики. Из него делали ужасное вино.

– А я за то время, что жила в России научилась пить водку! Да-да, не смотрите на меня так. Я могу выпить целую бутылку и не опьянеть. А вы пьете?

Аттилио пожал плечами.

– Почему вы не пьете? Ведь ваша новая вера этого не запрещает?

– Но и не поощряет, синьорина. Тем более сейчас, когда на дороге появились дружки вашего отца.

Дисдемона вскочила и подошла к краю обрыва. Внизу на дороге были видно несколько несущихся грузовиков и легковых машин, из которых раздавались ор и пьяные песни. Аттило отдал команду по рации и взял в руки бинокль. Когда машины приблизились к выходу из ущелья раздались автоматные очереди.

Из-за камней показался Яго. Он пошел прямо на машины, держа в руке автомат с белым платком на стволе.

– И как он не боится, – пробормотала Дисдемона, – они же убьют его, Аттилио!

Генерал улыбнулся.

– Во-первых на нем бронекостюм, защищающий его с головы до пят. Во-вторых на нем погоны полковника итальянской армии. И, наконец, в третьих…

– Синьор генерал, не будьте таким занудой! – прыснула девушка, – Вы мне лучше скажите вот что…

Дисдемона повернулась лицом к Аттилио, когда земля под ее ногами стала осыпаться и девушка стала скатываться вниз. Генерал успел схватить ее за руки. Через несколько мгновений ему удалось вытащить ее. Девушка вся дрожала от страха.

– Дева Мария, я чуть не погибла! – Дисдемона вцепилась в Аттилио, – какая же я дура! О, простите меня.

Аттилио провел рукой по волосам девушки и нежно поцеловал в губы. Дисдемона уперлась руками в его грудь, а затем обняла за шею и потянула Аттилио на себя…

В это время Яго внизу вел разговор на повышенных тонах с вожаком бандитов. Переговоры были недолгие. Увидев нацеленные на машины со всех сторон стволы автоматов и пулеметов мафиози быстро убрались восвояси.

Полковник Яго поискал взглядом генерала. Куда бы он мог подеваться? Они летели на разных бортах. Генерал прибыл первым и сразу куда-то исчез. Яго окликнул сержанта, прилетевшего вместе с Аттилио.

– Эй, а где наш командир?

Сержант усмехнулся.

– Там же где и синьорина, что с ним прилетела. Вон на том склоне, чуть левее от скалы.

Яго снял с плеча автомат и отдал его сержанту.

– Подержи-ка. Я пойду доложу генералу.

***

– Сенатор, я имею полное право вас арестовать за подстрекательство к мятежу и организацию нападения на лагерь. Вы…

– Послушайте, синьор генерал! Вы забываетесь! – Брабанцио вышагивал по своему кабинету из угла угол, – во-первых, вы никогда ничего не сможете доказать. И это я вас очень быстро упеку в тюрьму за ложное обвинение! А во-вторых, я что-то не понял – вы что опять приняли ислам и работаете на халифат? Стыдитесь! Да вы поймите, если мы не остановим этот поток арабов, африканцев, пакистанцев и прочих бог его знает каких станцев – Италия ис-чез-нет!

– Она исчезнет из-за таких как вы, синьор. Вы же сами говорили, что рождаемость среди коренных жителей почти нулевая. Большинство итальянцев пенсионеры.

– Говорил! Еще как говорил, генерал. Только вот мириться с этим и продолжать потакать нашим либерофилам в том, чтобы мы продолжали принимать беженцев я не намерен! И не только я один. Мы сможем возродить великую римскую империю и доведем до конца то, что не смог сделать дуче! И наш народ очень скоро начнет плодиться и размножаться!

Аттилио развел руками.

– Ну и как-же вы собираетесь это делать?

– О, это уж не ваша печаль, генерал. Таких как вы мы и на пушечный выстрел не подпустим к нашим женщинам. Очень скоро сенат примет законы о поощрении деторождения итальянцев и о полном выдворении из страны всех этих мигрантостанцев! Мы пригласим в страну людей из христианских государств – Восточной Европы, Южной Америки. Чтобы они соответствовали образу, внешности и культуре нашей нации!

На столе у сенатора запищал компьютер. Брабанцио подскочил к столу и отрывисто буркнул в микрофон:

–Синьоры, прошу прощения, я перезвоню через пять минут.

Аттилио продолжил:

– Сенатор, не нужно жить иллюзиями. Слишком далеко все зашло, чтобы можно было решить проблему так как вы предлагаете. Единственный способ спасти Италию это постепенно, шаг за шагом, научить всех вновь прибывших полюбить эту страну. Что-то будет потеряно, с чем-то придется расстаться, но мы сможем достичь главного.

Брабанцио огрызнулся:

– Да это вы замечтались, синьор генерал. Никогда эти арабы не полюбят Италию, плевать они хотели на все это. Их цель Халифат и точка! Нам никогда не сойтись вместе. И чем скорее мы начнем избавляться от иллюзий, тем быстрее наша нация обретет утраченное нравственное и физическое здоровье.

Стекла дома сенатора вздрогнули, вдалеке раздался какой-то гул. У Аттилио зазвонил нанофон. Генерал нажал кнопку.

– Алло, генерал. Это Яго. Плохие новости. На территории фильтрационного лагеря прогремел чудовищной силы взрыв. Точное количество убитых и раненных еще не известно. Мы полагаем…

Аттилио выключил нанофон.

– О, вы наверное уже в курсе о той ужасной трагедии, что произошла в лагере? Ох уж эти исламисты! Даже тут смогли устроить свои подлые делишки, – Брабанцио хищно ощерился, – полагаю вам пора вернуться в штаб. Ибо скоро у вас будет очень много работы, генерал.

Едва закрылась дверь за Аттилио как Брабанцио нажал на кнопку громкой связи на компьютере.

– Синьоры, я нарочно оставил включенным микрофон, чтобы вы сами все услышали. Боюсь, что генерал Аттилио…

– Герр Брабанцио, – стальной взгляд женщины в адмиральской натовской форме с экрана казалось пригвоздил сенатора к креслу, – нам здесь в Брюсселе крайне не нравятся те сообщения, что поступают нам относительно бурной деятельности вашего визави. И я и мои коллеги, – адмирал кивнула на сидящих с ней за длинным столом других военных чинов, – недоумеваем почему до сих пор его никто не остановил. Вы хоть понимаете к каким последствиям могут привести его выступления перед мусульманами? А что если они действительно прекратят нападения и тихой сапой начнут смешиваться с нами?

Брабанцио быстро закивал.

– Фрау Хуреман я обещаю…

– Мы даем вам сорок восемь часов на то, чтобы закрыть вопрос. И зарубите себе на своем горбатом итальянском носу, что мы не допустим того, чтобы Европа превратилась в помойку, населенную ублюдками, порожденными от связей с арабами и неграми. Кажется так у вас уже было на Сицилии во времена арабских завоеваний? Жду вашего доклада через двое суток.

Экран монитора погас. Сенатор откинулся в кресле и нахмурил лоб. Что они там, в Брюсселе о себе возомнили. Ишь ты, приказы теперь ему раздают. Да кто они такие, чтобы помыкать им, самим главой венецианской каморры. Ну ничего-ничего, и до вас очередь дойдет. Все ваши вопросы закроем.Брабанцио злорадно потирал потные ладони, когда в дверь постучали.

***

– Чем обязан, синьор полковник? Только прошу побыстрее. У меня час тому назад был ваш генерал. И все вопросы по охране порядке я обычно решаю с ним.

– Синьор сенатор, я к вам пришел несколько по другому поводу. Хотя он до некой степени он тоже связан с охраной порядка.

Вот как? – Брабанцио откинулся в кресле, – я слушаю вас, синьор Яго.

Яго подошел к столу Брабанцио, развернул стул и сел опершись руками на спинку.

– Сенатор, вам известно, что я давно верой и правдой служу республике.

– Республика знает об этом и уже воздала вам по заслугам и чином и боевыми наградами. И я полагаю, что вы испытываете чувство гордости и благодарности.

– Не думаю, сенатор, что вы в курсе о том, какие на самом деле я испытываю чувства. И уж точно не те, что вы перечислили.

– Ближе к делу, Яго.

– Хорошо. Я бы хотел показать вам одну видеозапись. Только прошу вас иметь в виду, что у меня есть в надежном месте ее копия и в случае, если вас посетит глупая мысль отправить меня к праотцам, содержание записи станет в скором времени достоянием всех пользователей сети.

– Что за вздор, полковник. Какую еще видеозапись вы хотите мне показать? Ах да, – Брабанцио усмехнулся, – так это же вы на дороге остановили колонну машин, идущую на лагерь. И вы что решили меня этим шантажировать? Я был о вас лучшего мнения полковник. Неужели вы всерьез…

Яго покачал головой.

– Сенатор, я бы не посмел вас беспокоить подобной ерундой. Хотя, да это видео имеет некое отношение к упомянутым вами событиям. Вот только то, что там показывается может сильно вас огорчить.

Яго бросил на стол нанодиск. Брабанцио вставил диск в компьютер и уставился в экран. Яго продолжил.

– То, что вы видите, синьор Брабанцио, на самом деле не содержит ничего противоестественного. И если рассуждать аллегорично символизирует ту ситуацию, которая…

– Дьявол!! – Брабанцио смел со стола монитор и все, что было, – дьявол, я убью его!! О, мерзавец! А она, как последняя шлюха, она, о черт подери!! Я лично оскоплю его! А ее…

– Синьор сенатор, я прошу вас взять себя в руки, чтобы мы продолжили обсуждать мой вопрос.

–Какой твой вопрос, мерзавец?! Кто снимал это видео? Кто еще знает про это??

– Пока никто, синьор. Снимал я сам. Я прошу прощения, что стал свидетелем того как ваш единственная дочь…

– Молчи, негодяй! Я немедленно соберу своих людей и…

– Синьор, я бы вначале кое-что все же обсудил с вами.

– Что мне с тобой еще обсуждать?

– Мое дальнейшее повышение по службе.

Брабанцио посмотрел на Яго так, как будто впервые увидел его.

– Это вряд ли. Да и с какой стати мне тебе помогать?

– Потому что в противном случае о содержании видео станет известно всем. И членам вашей профашистской партии, где не очень уважают связи лидеров, чьи дочери трахаются с горячими арабским жеребцами. И членам вашей банды. И тогда вас не то что в сенат не изберут, а даже в…

– Мерзавец!! Я убью тебя!

– Синьор, вы не забыли о моем предупреждении, я надеюсь? Мы же с вами деловые люди? И нам еще долго с вами работать, сенатор, рука об руку.

Яго встал и навис над столом.

– Итак, я не знаю как вы это сделаете, но завтра, крайний срок послезавтра, мне должно быть присвоено генеральское звание и издан приказ о моем назначении командовать бригадой. Взамен вы получите оригинал видеофайла. А в качестве бонуса я сам сделаю мою будущую должность вакантной.

– Убирайтесь, – Брабанцио осел в кресле, – к дьяволу все.

***

– Полковник, доложите обстановку, – Аттилио застегнул пряжку бронежилета. В кабинете кроме него были Яго, Кассио и несколько офицеров.

– Генерал, в городе начались погромы. Идут уличные бои. Большинство районов на окраине и часть центральных контролируются исламистами. Они все хорошо вооружены. Карабинеры заперлись в своих казармах. Часть наших солдат держит оборону в центре, но их гораздо меньше чем участников волнений.

– Да какие это волнения, Кассио,– усмехнулся Яго, – это самая настоящая война. На которой вам еще не приходилось бывать.

– Я бы попросил вас, Яго! Генерал, на территории нашей базы всего десятая часть личного состава – почти все ушли отмечать Пасху.

– А те кто остались?

– Большая часть из них этнические мусульмане. Вы же знаете, что среди итальянцев мало желающих служить в армии.

– Какая разница, – Аттилио вложил пистолет в кобуру, – все они мои солдаты. И почти каждого из них я знаю в лицо. Я знаю, что они не подведут. Яго, сколько смогут еще продержаться солдаты возле Дворца дожей?

– Пара часов от силы. Генерал, может стоит просить о помощи сенатора Брабанцио? – Яго ткнул пальцем в карту на столе, – это же их районы, где они всю жизнь толкали наркоту, крышевали проституцию и прочую шваль! Его бойцы нам тогда здорово помогли.

– Вы наверное забыли, с кем мы недавно столкнулись по дороге в лагерь? И тем более, что я с Брабанцио никаких общих дел иметь не хочу. Вот что. Передайте по связи мятежникам, что мы прекращаем сопротивление и всех их пропустим на площадь Сан-Марко. Выполняйте, полковник Кассио.

– Они же убьют всех нас, генерал, – Яго старался быть спокойным.

– Они и так нас всех убьют, если мы продолжим вести огонь по ним. Мне нужен борт. Я лечу ко Дворцу дожей.

– Синьор генерал, к вам синьорина Дисдемона!

Аттилио насупился.

– Проводите ее в мой кабинет. Вылет через пять, нет, через десять минут! Готовьте борт!

***

– Зачем ты пришла? Мы же решили пока…

– Я знаю, знаю, милый – Дисдемона обняла Аттилио. Генерал прижал девушку и впился в губы. Аттилио показалось, что поцелуй длился вечность. Наконец он отпустил Дисдемону.

– Послушай, – Аттилио провел пальцем по губам Дисдемоны, – мне нужно остановить эту бойню. Я вылетаю на площадь Сан-Марко.

– Не надо, Аттилио, я прошу тебя, не ходи! Они вряд ли тебя послушают, ты же для них навсегда вероотступник!

Аттилио улыбнулся.

– На все воля Господа. Или Аллаха.

– Тогда я пойду с тобой!

– Нет, – Аттилио приобнял девушку, – в этот раз находиться рядом со мной…

– Весь город в руках мятежников. Скоро они начнут штурм базы. Куда же мне идти как не к тебе? Отец прислал за мной своих головорезов, они ждут за воротами. Я не хочу идти с ними.

– Хорошо. Только обещай мне выполнять все мои указания.

– Обещаю, – Дисдемона поцеловала в губы Аттилио и протянула руку к пряжке ремня бронежилета, – обещаю выполнять любые твои желания сегодня и всегда.

***

Вертолет приземлился прямо позади Собора Сан-Марко. Храм окружали штабеля из мешков с песком, за которыми расположились солдаты бригады Аттилио и карабинеры.

Площадь была уже заполнена мусульманами, только что прочитавшими намаз. Над площадью и всеми зданиями вокруг развевались огромные зеленые знамена с полумесяцем. И только над Собором Сан-Марко продолжал развеваться порванный итальянский флаг.

– Генерал, все готово для вашего обращения, – Кассио показал рукой на балкон, – мы договорились с имамом, который только что читал проповедь с балкона собора, что у вас есть обращение от военного командования.