2.0.8.4

Полковник еще долго разглагольствовал на темы истории и политики. Я изредка кивал и старательно ел да пил. Лишь когда речь зашла о планах Фархада на устройство его поместья я решил вставить свои пять дирхамов.

– Мистер Фархад, ваш будущий дворец быть очен красив, – восторгался мистер Уандералес, – я видеть проект. Фантастик!

– Фархад-эфенди, – я старался говорить отчетливо, несмотря на то, что уже был немного пьян, – сегодня я видел как ваши охранники избивают рабочих. Так нельзя, они их убьют или покалечат и мне не успеть выполнить свою работу. Прикажите перестать их бить.

Фархад поставил бокал на стол и вытер губы салфеткой.

– Хорошо. Я прикажу. Но если ты не успеешь, – Фархад зло усмехнулся, – а успеть теперь ты должен не за месяц, а за три недели, я тебя сам забью, понял?

***

Прошло полторы недели, а отделочные работы не были сделаны и наполовину. Охранники скрипели зубами, но рабочих не трогали. По крайней мере при мне. Поначалу работа на стройке шла своим чередом. Только вот почему-то спустя несколько дней строители вдруг все как один стали трудиться вначале вполсилы, а потом и того меньше.

На мои увещевания люди кивали, обещали закончить в срок. Однако, стоило мне отойти как они устраивали бесконечные перекуры, ругались и даже дрались между собой, одним словом делали все, только чтобы не работать.

Селим зло усмехался, видя мои страдания, и изредка продолжал предлагать мне покурить траву.

– Брат, люди такие все, да. По-хорошему никто работать не хочет, даже ишак. Нужна палка. И сила. Чтоб уметь сильно бить, – Селим пустил подряд несколько колец дыма, – зря ты хозяина просил. Теперь мне придется сказать ему, что не успеваешь. Сам знаешь, Фархад тебе накажет.

Я поежился. Мы сидели втроем, вместе с Зульфией, в мастерской и пили вино. Зульфия оказалась толковой чертежницей и неплохо разбиралась в дизайне. Вот и сейчас она, наморщив лобик, что-то ваяла на компьютере.

Селим продолжил.

– В Туркестане у Фархада очень важные партнеры. С Чуйской долины. Упаси тебя Аллах что-то закосячить. Так что думай, брат, как ты теперь выкручиваться будешь.

Зульфия подняла взгляд.

– Эй, Селим, хватит уже. Человек людям жизнь спас может, а ты..

– А ты вообще молчи, женщина, – ощерился Селим, – твое дело танцевать и это, рисовать. Поняла?

–Поняла-поняла, – хмыкнула девушка, – только и ты пойми, что про твои делишки я очень хорошо знаю и если что, ну ты понял ведь, да?

Селим ударил кулаком по столу и вышел на балкон.

– Я поговорю с дядей Арсением сегодня вечером. Так что не беспокойся, – Зульфия протянул мне бокал, – лучше налей еще вина.

Мы допили с ней всю бутылку. Уже стало смеркаться. Оглядываюсь кругом, поискав взглядом нашего вечного спутника. Его нигде не было. Девушка усмехнулась и подошла ко мне.

– Ты что скучаешь по нему? Ха-ха. Смотрю без него как без рук, да?

Я покраснел и встал с кресла, слегка покачиваясь на нетвердых ногах.

– Плевать я хотел на него. И вообще, хватит о нем.

– Ого, какие мы смелые, – Зульфия обвила мою шею руками и прижалась, горячо задышав, – иди ко мне…

***

Мы лежали, обнявшись на пыльном ковре, среди помятых чертежей, и курили траву, оставленную Селимом. Трава была так себе. Только голова разболелась. Хотя Зульфия, судя по тому, что ее распирал смех, все-таки «приплыла».

– Скажи, а что вы с Селимом не поделили? – спросил я, – и про какие-такие делишки его ты знаешь?

Зульфия прыснула со смеху.

– Мы с ним все-е-е-е прекрасно поделили. Мы так с ним все поделили, что когда он ко мне полез домогаться, то так получил ногой между ног, что неделю еле ходил. Ха-ха-ха.

Девушка встала и подошла, пошатываясь к окну. Вспотевшее голое тело озарялось отблесками прожекторов сторожевых вышек. Я смотрел на ее груди и пытался вспомнить купола какого храма они напоминают.

Красивое женское тело всегда казалось мне одной из самых совершенных архитектурных форм природы. Все эти изгибы и ложбинки, выпуклости и углубления – что может быть более безупречным?

Девушка затряслась от смеха и стала показывать пальцем в окно.

– А вот кстати и он, твой Селим. Ха-ха. И не один, а с Фархадом и его охраной. Прямо сюда идут.

Я вскочил и бросился к окну. Дверь распахнулась от удара ноги и в комнату ворвались люди. Девушка все еще смеялась, когда Фархад выхватил автомат у одного из бандитов и начал стрелять в нее. Звуки выстрелов отдавались в моей голове как удары кувалдой по водосточной трубе. Зульфия сделала несколько шагов и рухнула на пол. Ее глаза удивленно смотрели на меня, а ноги еще долго дергались в судорогах.

Фархад навел на меня автомат и несколько раз нажал на курок. Раздались сухие щелчки. Фархад брезгливо швырнул ствол в сторону и подбежал ко мне.

– Ах ты, мразь! – Фархад сбил меня с ног и стал пинать, норовя попасть в лицо, – вы думали меня опозорить на все побережье, да? Да я тебя!

– Хозяин, давай убьем этого…, только не прямо сейчас, а – Селим с размаху ударил меня ногой в челюсть, – пусть в подвале посидит, а утром мы придумаем ему такое, вай.

– Якшы, Селим. Бросьте в подвал. А завтра утром я сам скормлю его собакам. А эту залейте в бетон.

Охрана схватили меня под руки и поволокла куда-то вниз. Последнее, что я помнил был кровавый след, тянущийся за мной по пути.

***

Когда я очнулся уже светало. Подвал, куда меня бросили, был весь заполнен каким-то хламом. Я осторожно попробовал приподняться и застонал от боли. Медные подносы, пыльные ковры, старинные светильники – похоже об этих дешевых подделках рассказывала Зульфия. Все они были похожи на предметы интерьера в эскизах внутренней отделки, сделанных Арсланом.

Эх, Арслан-Арслан, если бы ты не пожадничал и не стал скупать всякую дрянь, то я бы сидел сейчас на ялтинской набережной и пил турецкий кофе. И Зульфия бы осталась жива. Ну, зачем тебе, например, понадобился вот этот ржавый медный кумган? Неужели ты думал, что такую подделку под старину, пусть даже и очень качественную, никто не раскроет?

Беру кувшин в руки и вытираю пыль, пытаясь прочесть надпись по-арабски. Я уже почти отчистил надпись от грязи, когда услышал сверху тихий голос.

– Эй, юноша, вы живы?

Я приподнялся и подполз ближе к узкому зарешеченному окну. Сквозь решетку виднелось лицо Воронцова.

– Боже, что с вами сделали.

– Они убили ее, Арсений Павлович!

– Я знаю, юноша. Да успокоит Господь ее душу, а души ее убийц я отправляю в Джаханнам сам, – глаза старика недобро блеснули в полутьме, – а вам бежать надо. Идти то сможете?

– Смогу.

– Тогда слушайте. У двери стоит охранник. Нужно, чтобы он зашел в подвал.

– Но я не знаю как я…

– Молодой человек, вас завтра… Вы, что правда не сможете ударить охранника?

– Не знаю.

– Хорошо. Тогда через пару минут начните стучать в дверь, чтобы охранник отвлекся. Сможете?

– Попробую.

Старик исчез. Я вытер рукавом пот со лба и подошел к двери. О Аллах, помоги мне.

Посчитав про себя до трех, я изо всех сил стал бить ногой в дверь.

– Эй, ты, – раздался раздраженный голос охранника, – ну ка быстро заткнулся. Или я тебе…

Раздался звук глухого удара и приглушенный стон. Через мгновенье дверь распахнулась. На пороге стоял Воронцов с автоматом в руках.

– Скорей, юноша, – старик схватил меня и потащил за собой, – только пригнитесь.

Мы прокрались вдоль стены строящегося дворца в сторону ворот. Недалеко от них стояло несколько машин.

– Вы водить машину умеете? – старик положил автомат на колени.

– Умею. Я даже смогу завести вон те жигули без ключей.

– Ох ты, – довольно хмыкнул старик, – откуда такие познания? Вы часом не угонщик?

– Не. Просто у отца были такие жигули и когда мне нужно было покатать подружек я знал что надо сделать, – я размял пальцы, похрустывая суставами, – ничего хитрого.

– Тогда вот что, сударь. Подберитесь к машине. А когда заведете, я отвлеку их внимание на себя.

– А как же вы? Давайте вместе сбежим!

Старик усмехнулся.

– Не выйдет у нас вместе. Дай Бог у вас одного получится, если я смогу отвлечь их. На вышке видите, вон – старик мотнул головой вверх – пулеметы. Так что план такой. Заводите машину, я отвлекаю, а вы ворота сносите и айда по трассе. Бежать то есть куда?

Я пожал плечами. Фархад не успокоится пока не найдет меня и не убьет. Это и морскому ежу понятно. В Ялте ли, в Кафе ли и даже в Ахтияре – везде меня будут ждать. Или его бойцы или прикормленные стражи шариатской гвардии.

– Юноша, в десяти километрах отсюда, по дороге в Акъмесджит есть поворот в сторону горы Ак-кая. Свернете на него. Доедете до скал и увидите указатель на пещеру Алтын-Тешик. Сбросьте машину в пропасть, а сами идите пешком до верхней пещеры. Там вы найдете наших. Передайте им поклон от меня.

Старик перекрестился и передернул затвор автомата. У меня сжался комок в горле

– Ну, с Богом, юноша.

***

– Так тебя, значит, Воронцов сюды направил? Этот, ну тот который дворец тут построил в Алупке, да? – голос с ехидцей шел будто из самой электрической лампы, направленной мне в лицо.

– Послушайте, еще раз вам говорю, – я потянулся, забыв, что руки связаны, – старик сказал, что здесь я смогу укрыться. Он назвал свое имя Воронцов Арсений…

– Может хватит уже Ивана разыгрывать, а? Или скажешь всю правду и мы тебя быстро отправим на тот свет, хоть к Аллаху хоть к шайтану. Или я сейчас позову Ахмеда у которого твои дружки из шариатской гвардии забили камнями дочь. Так он тебя так оприходует, что ты будешь молить, чтобы мы тебя поскорей убили!

Я заскрипел зубами, вспоминая, как я прорвался сквозь ворота, как старик расстрелял охранников на вышке, как я шел под палящим солнцем через горные перевалы.

Удар ноги выбил из под меня стул и я упал. Лежа на полу, я увидел, как в помещение кто-то вошел.

– Прекратить!– раздался высокий мужской голос, – Жабров, сколько раз уже было говорено, пытки это у них! А у нас или сразу признается или со скалы сбрасываем!

– Дык ведь это, Искандер, – голос слегка изменился – ты конечно в авторитете и все такое. Мы тебя все оченно уважаем. Только вот насчет того как допрос вести – это уж мы сами разберемся. Тем более, что Совет так и не принял решение о запрете пыток. А этот типаж оченно подозрительный. Каким-то образом смог пройти сквозь патрули гвардейцев. Про Воронцова тут шнягу прогнал. Мол он у какого-то барыги чалился с другими и помог ему с побегом. А мы же все видели как его бомбой разорвало, когда на турецкую облаву на перевале нарвался.

– Подыми его, сейчас разберемся.

Меня рывком сдернули с пола и усадили на стул. Я, сощурившись, посмотрел на говорящего, чей голос показался до боли знакомым.

– Вот так встреча! Камиль! Развяжите его немедленно!

Я смотрел на говорящего все еще не веря своим глазам. Искандер. Мой бывший одногрупник. У которого я когда-то увел девушку. А потом дрался с ним из-за нее. И с которым в итоге подружился. Когда Амина бросила и меня. Эх, как же мы напились тогда с ним.

– Так вы значит знакомы, – Жабров снял кожаный передник и закурил.

– Знакомы, – бросил Искандер, помогая освободиться мне от веревок, – я за него ручаюсь.

– Это хорошо, аркадаш. Только это ведь не означает, что его не могли завербовать и забросить к нам. И ежели потом выяснится, что он совсем не тот, кого ты знал раньше, сам понимаешь…

Искандер пристально посмотрел мне в глаза. Я вкратце рассказал всю историю, опустив некоторые подробности.

– Я его заберу к себе. Под мое личное поручительство, – Искандер помог мне встать и, придерживая, повел к выходу.

– Якшы, Искандер, забирай. А вечером на Совет вместе с ним придешь, – Жабров зло усмехнулся, – там и поглядим  что стоит твое слово.

***

– Воронцов классный был мужик. А знаешь чем он до всего этого занимался? – Искандер достал бутылку масандры и разлил по пиалам, – историю преподавал в Севасте. В военно-морской академии. Ну а когда началось… Вначале как и все ходил на митинги. Статьи писал в интернете. Пока его квартиру с женой и внуками не взорвали. Потом пропал на полгода.

Искандер замолчал и поднял пиалу.

– Давай не чокаясь. Светлая память ему.

–Амин!

Я оглядел крохотную каморку Искандера, где мы сидели. Узкий топчан, портрет Гаспринского, стопка книг в изголовье вместо подушки, пара охотничьих ружей в углу. Тусклый свет лампочки выхватывал из полутьмы надписи арабицей на стенах.

– Ты, наверное, слышал как в порту один за другим подорвали два турецких торпедных катера и американский эсминец? Так это его группа устроила. Воронцов же был до гражданки боевым пловцом. Он бы еще потопил корабли, да нашелся предатель. В общем, он смог уйти, шел к нам, да попал в засаду на перевале. Мы видели взрыв, думали он погиб, а он вот значит выжил…

– Ты то сам как здесь оказался? – спросил в свою очередь я, – ты же здесь вроде как один из командиров?

– Долгая история, – усмехнулся Искандер.

– А я не тороплюсь.

– Чтож, да рассказывать особо и нечего. Ты же сам помнишь, как все радовались, когда навели порядок и покончили со свидомыми. А у меня до этого были разборки с братвой из под Гезлева – денег требовали с моих ресторанов, типа закят на джамаат. Я тогда их послал, а эти упыри потом опять ко мне пришли, но уже в форме шариатских гвардейцев.

В дверь каморки постучали и не дожидаясь ответа в нее вошел парень в рваном камуфляже.

– Селям алейкум, Искандер-бей!

– Селям. Что тебе?

– Совет уже начался. Вас обоих велено позвать.

Искандер хмыкнул.

– Ну, раз велено, то пойдем.

Мы шли по узким пещерным коридорам, освещаемым часто мерцающими лампами. По дороге Искандер рассказал о том, как устроена жизнь в пещерах.

– Люди здесь разные собрались, Камиль. Я командир отряда мусульман. У нас в основном все местные татары, но есть и новообращённые и с Кавказа ребята и с Волги. А еще здесь есть отряды русских, украинцев, армян, казаки, байкеры и сектанты. Короче полный суповой набор. Наверху нас пасут натовцы и шариатские патрули. Сюда пока особо не лезут. Но и не выпускают никого. На склонах дежурят их снайперы. Если б не тайный ход, то с голоду бы умерли. Тебе каким-то чудом удалось пройти, поэтому к тебе так и отнеслись. Мы подозреваем, что против нас готовят карательную операцию. А здесь и так своих проблем хватает. С недавних пор люди стали пропадать на нижнем уровне. Много людей. А у нас там половина запасов хранится. Скоро голод начаться может.

Мы подошли ко входу хорошо освещенную пещеру, где заседали члены совета. Среди них я увидел своего давешнего мучителя.

– А вот и наш гость! – выкрикнул Жабров, – сюда иди. Пусть народ на тебя поглядит. Выходи на середину. А ты, Искандер, погоди, сначала мы гостя нашего поспрашиваем.

Я вышел вперед.

– Ти значить вид Воронцова? – спросил парень в папахе и в кожаном пиджаке с повязкой с изображением трезубца, – А чим доведеш?

– Ничем. Арсений Павлович дорогу сюда указал, перед тем как спасти меня, – я оглядел сидящих и продолжил, – идти мне больше некуда, меня сейчас ищут.

Это я зря сказал. Народ тут же недовольно загудел.

– Этого нам еще не хватало! Может ты нам еще гостей каких на хвосте привел, а? – зашипел в сидящий углу мужичонка с пистолетом за поясом.

– А я об этом вам и говорил, братва, – влез в разговор Жабров, – или он заслан к нам сюда или за ним толпа придет.

– Послушайте, – почти выкрикнул Искандер, – я давно знаю Камиля. Он рассказал мне как попал в такую ситуацию. Предлагаю оставить его у нас. Мы же не звери какие. Я ручаюсь за него.

– Есть предложение, – ввернул Жабров, – поручительство это хорошо. Но нам бы гостя нашего проверить на деле. Пусть он докажет, что готов стать одним из нас.

– И что ты предлагаешь? Дать ему автомат и послать наверх снять снайперов? – Искандер скрестил руки на груди.

– Автомат дать и послать. Да только не наверх, а вниз. Туда, на первый уровень. Пусть он там все разведает и нам доложит, а? Что скажете, братва?

– Да, верно, пускай идет. А там уж поглядим.

***

– Эй, аркадаш, ты в порядке? Отпускай веревку!

Я стоял на дне глубокого спуска и пытался зажечь сигнальный факел. Наконец яркий свет озарил мокрые стены пещеры.

Отвязав веревку я снял с плеча автомат. Держа в руке факел я вошел в узкий тоннель. На стенах пещеры слева и справа виднелись древние надписи и рисунки. Один из рисунков показался мне знакомым. Подойдя ближе я разобрал надпись по-арабски, изображающую одно из имён Аллаха. Мне вспомнились прощальные слова Искандера: «разные люди и существа здесь раньше жили, одни из них поклонились Аллаху, а другие Иблису. Местные рассказывали, что здесь живет дракон».

Я прошел по узкому ходу почти полкилометра, когда на плечо мне легла чья –то тяжелая рука и усталый старческий голос произнес:

– Куда путь держишь, странник?

Роняю автомат на землю и сам падаю вслед за ним. Факел выпал из рук. Я пополз в сторону, пытаясь укрыться за камнем.

– Это не имеет смысла, – огонь факела выхватил из полутьмы фигуру старика, одетого в странный наряд, наподобие тех, что носили в старину татарские купцы, – выходи сам. И не задерживай меня.

– Вы, кто, эфенди? – я приподнялся.

– Я Акбар, раб милостивого Аллаха, из племени ифритов. Страж этой пещеры, куда посмели забраться твои неверные собратья.

Ифриты. Одно из племен джиннов. Но откуда им здесь взяться? Старик видимо с катушек слетел. А как же пропавшие бойцы? О Аллах, неужели я попал в руки маньяка? Автомат валялся в паре шагов от меня. Попробую заговорить ему зубы.

– Селям Аллейкум, Акбар-бей! – пытаюсь улыбнуться и потихоньку двигаюсь в сторону оружия, – я не знаю кого вы называете неверными, но я, Альхамдулиллях, правоверный мусульманин.

– Стой где стоишь, презренный лжец, – прошипел старик, скривив рот, – думаешь твое оружие поможет тебе? Ну, так смотри.

Старик простер руку в сторону автомата и он на моих глазах моментально покрылся ржавчиной и рассыпался в горстку бурой пыли.

– Твои неверные друзья тоже пытались убить меня, за что сразу поплатились жизнью. Ты, я вижу, хочешь последовать их судьбе? Что ж, да будет так…

Я понял, что еще миг и моя участь будет решена. И я отчаянно закричал:

– Стойте, стойте! Акбар-бей, не надо меня убивать! Вы же мусульманин!

Старик ухмыльнулся.

– Да, я из праведных джиннов, а не слуга шайтана! И чем же это тебе поможет, презренный?

– А тем, что если вы мусульманин да еще праведный джинн, то разве вы могли забыть хадис о том, что перед Аллахом легче уничтожение всего мира, чем убийство одного невинного человека?

Старик погладил свою бороду и пробурчал.

– Так то невинного. А все твои друзья сразу начинали метать куски металла из своих орудий шайтана. И ты тоже хотел моей смерти, разве не так?

– Не так! Да и откуда мне было знать, что вы на самом деле праведный джинн! Слуги шайтана часто прикидываются мусульманами, чтобы быстрее увлечь их в ад.

– Гмм…а ну ка произнеси шахаду.

Я перевел дух и сел на колени. Никогда не строил из себя строго соблюдающего мусульманина, хотя в наше время попасть в шариатский суд за малейшую провинность было как два пальца об асфальт. И хадис я вспомнил лишь потому, что услышал его недавно в одном из арабских сериалов, что без конца теперь крутят по телевизору. Но шахаду, хвала Аллаху, я помнил.

– Ашхаду алля иляха илляллах ва ашхаду анна Мухаммадан расулюллах!

– Амин!

Взгляд старика смягчился, он подошел поближе и сел напротив меня.

– Я все еще не уверен, что тебе можно верить, эээ…

– Камиль.

– Камиль? Что за имена пошли у людей, – старик достал откуда-то из недр халата трубку и задымил, – так что ты тут забыл, Ка-миль?

– Акбар-бей, наверху в пещерах живут люди, которые прячутся от других людей, которые…, – тут я запнулся. Как я могу объяснить старику или джинну, во что я до сих пор не могу поверить, что нынешние властители полуострова, причисляющие себя к истинным мусульманам, творят чудовищные вещи?

– Что ты замялся, аркадаш? От каких людей вы прячетесь?

– От плохих. От тех, кто прикидываясь праведными на самом деле таковыми не являются… – тут я вспомнил, как меня допрашивали наверху и поежился.

– Продолжай.

– Здесь, в пещерах на нижнем уровне у нас спрятаны запасы еды. Если мы не получим к ним доступ, то начнется голод.

Старик пыхнул мне в лицо трубкой и небрежно бросил:

– Что-то не очень были похожи твои друзья на тех, кто борется с мунафиками. Я бы даже сказал, что они сами тоже или мунафики или кафиры. Один ты мусульманин. Впрочем, Аллаху виднее.

– Акбар-бей, разрешите моим друзьям забрать наши запасы и мы больше вас никогда не потревожим!

Джинн задумчиво дымил и как будто не расслышал моей просьбы. Наконец он выпустил трубку из-за рта и произнес.

– Я все размышляю над тем хадисом, что ты успел сказать до того, как я чуть не отправил тебя на тот свет, Астагфируллах. Раз ты говоришь, что они борются с мунафиками, то сам я не могу решить такой вопрос в одиночку. Придется вести тебя на совет джиннов.

Джинн сделал легкое неуловимое движение рукой и я оказался вместе с ним в светящемся прозрачном тоннеле, несясь на огромной скорости. Старик держал одной рукой меня за шкирку, а в другой придерживал все еще дымящуюся трубку, из которой сыпались тысячи мелких искорок. Наш полет продолжался несколько минут. Наконец тоннель закончился и мы упали со стариком оземь.

Акбар первым встал на ноги и довольно осмотрелся кругом.

– Добро пожаловать в мир джиннов, аркадаш. И да свершится воля Аллаха!

***

– О вы, которые уверовали! Если нечестивец принесет вам весть, то разузнайте, чтобы не поразить по незнанию невинных людей, а не то вы будете сожалеть о содеянном! Так сказано в аятах!

– Акбар, мы не хуже тебя знаем священные аяты! Давай-ка лучше послушаем, что нам расскажет человек. Итак, ты поведал нам о том, что властителями полуострова стали люди, притесняющие правоверных и людей писания, прикрываясь священным Кораном?

Высоко надо мной в воздухе реял огромный человек, ноги которого будто вырастали из холодного синего пламени. Рядом с ними зависли без движения десятки других людей, одетых в старинные одеяния.

Я откашлялся и продолжил.

– Да, именно так. Они погубили многих невинных людей, а других сделали рабами. А те, кто не захотел им подчиниться, сейчас скрывается в пещерах и их участь зависит от того поможете ли вы им.

– Гмм…все это очень странно, человек. Люди, почитающие Коран, не могут так поступать.

– А если это слуги шайтана, которые хотят сбить с пути истинных правоверных? – подал голос один из джиннов помоложе, – разве не могут они прикинуться праведными властителями?

– Может ты и прав, ифрит. В нашем джихаде, что длится от сотворения мира, мы видели всякое. Многие наши джинны перешли на сторону Иблиса, поддавшись на увещевания. И теперь его сила многократно возросла.

Джинны стали переговариваться, шум нарастал.

– Вот что я скажу, правоверные. Мы выслушали этого человека и теперь должны подумать как нам поступить. Предлагаю пока оставить его под присмотром Акбара, а завтра вновь соберемся на наш меджлис.

Я с облегчением вздохнул и расправил плечи. Джинны быстро разлетелись и я остался вдвоем с Акбаром. Я находился в месте обитания джиннов всего несколько часов и увидел совсем немного. Джинны жили в огромном городе, похожем на древний Багдад из голливудских фильмов. Белые глиняные дома, узкие переулки с высокими заборами, многоголосые рынки и возвышающиеся над ними минареты. А посреди всего этого дворец совета джиннов, где и слушалось мое дело.

– Бисмиллях, – старик Акбар взмыл в воздух, обхватив меня за пояс, и мы полетели над городом. Мимо нас пролетали на большой скорости другие джинны, но мы удивительным образом избегали с ними столкновений. Через полчаса мы приземлились на окраине города во дворе дома, где росли вишни.

***

Старик Акбар завел меня в дом и усадил на топчан. Обстановка внутри напоминала стандартное убранство татарских домов в степных районах, разве только не было телевизора и фотографий на стене.

– Переночуешь у меня, аркадаш, а завтра… – старик задумался, и хотел было продолжить как дверь в комнату резко отворилась и впорхнула девушка с длинной черной косой, в шараварах и золотистом халате.

– Дедушка, здравствуй! Ой, а кто это с тобой? – девушка с интересом посмотрела на меня.

– Малика, это человек, он не из нашего мира. Я встретил его там, наверху, в пещерах. До завтра он наш гость. Давай-ка накрой нам на стол, внучка. Мы проголодались.

– А имя есть у этого человека? – спросила девушка, – и вообще он разговаривает?

– Меня зовут Камиль.

– А чем ты занимаешься, когда не бродишь по пещерам?

– Я архитектор. Проектирую дома и дворцы.

– Дворцы? Ух ты!

Старик недовольно закряхтел и девушка, смутившись, побежала накрывать на стол.

– Акбар-бей, скажите, а почему вы сами не живете во дворце? Ведь вы же можете себе наколдовать все что угодно? И магической силы у вас хватает на это.

– Аркадаш, я из тех джиннов, кто раб Аллаха, а не слуга Иблиса. Да, мы можем использовать магическую силу, когда воюем со слугами шайтана. И еще мы можем очень быстро перемещаться. Таковы наши способности.

Старик вздохнул и продолжил.

– Тяжелые дни настали для праведных джиннов. Полчища Иблиса впервые за многие века приблизились к стенам города и вот-вот пойдут на приступ. А наши силы сильно ослабли после того как многие молодые джинны поддались на посулы неверных и перешли на другую сторону. Вот, даже бывший жених Малики стал кафиром и приспешником Иблиса. Она его вроде уже забыла, да нет-нет и всплакнет.

– Почему же молодежь уходит?

– Тому много причин. Сатана искушает джиннов возможностью совершать все то, что запрещено в Коране, обещая им, что в день страшного суда их, как и его самого, Аллах простит. Иблис говорит им, что он действует, выполняя договор с Создателем. Однако тут он лукавит, ибо Аллах оставил Иблиса для лишь того, чтобы с его помощью отделять истинных правоверных от неверующих и лицемеров.

В комнату вошла Малика и стала расставлять еду на столе. Я старался не слишком пристально смотреть в ее сторону и мне показалось, что я неплохо справился с этой задачей. Накрыв на стол, девушка присела с нами.

– Камиль, а чем у вас молодежь вечерами занимается?

– Ходит гулять, в кино, рестораны, дискотеки и еще много куда.

– А что такое ки-но? И эти как ты сказал –рес-то-ра-ны?

Я попробовал как мог кратко объяснить девушке про последние достижения человеческой мысли в индустрии развлечений. Малика время от времени прикрывала рот от смеха, качала удивленно головой.

– Ну а вы чем тут развлекаетесь по вечерам? – я попробовал предположить чем могут заниматься молодые праведные джинны и джинии, – тоже наверное танцы, песни, игры какие-нибудь?

Малика вздохнула и украдкой посмотрела на старика.

Акбар молча грыз баранью кость, так смачно чавкая, что видимо не слышал наш разговор.

– Да ничем мы тут не занимаемся. Музыка запрещена, танцевать нельзя, рисовать только узоры. Девушка всегда должна ходить не одна, а под присмотром родственников. Книги только самые скучные. И ладно еще у меня дедушка такой добрый, а у других чуть что – до тех пор, пока замуж не выйдешь – за малейшее прегрешение плеткой бьют!

– А как же твой бывший, с ним-то ты как познакомилась?

– Это тебе дедушка проболтался, да? Нас сосватали друг другу еще с пеленок. Я вначале его терпеть не могла, а потом привыкла, он даже нравиться мне стал. Да только…, -девушка вздохнула, – он все хотел, чтобы я… Ну в общем хотел согрешить со мной. Но у него ничего не получилось с непривычки. Он жутко рассердился, а тут как раз в город проникли шайтаны обоих полов. Вот он с ними и загулял, а потом исчез. А с ним еще с десяток парней с нашей махали.

– Ты знаешь, у нас там тоже наверху хотят, чтоб без музыки, танцев, вина и табака. Но пока еще не запретили. Точнее кое-что запретили, да все равно люди тайком пьют, гуляют и занимаются прочими неприличными вещами.

– Астауфирлах! – возопил старик, расслышавший мои последние слова, – что вы там обсуждаете?

– Камиль рассказывает какие нравы у них там наверху, а я про то какие праведные джинны живут в нашем городе! – быстро нашлась с ответом Малика.

– Машаллах, – произнес старик, – раз ты уже поел, то давай-ка я тебя отведу в чулан и запру – я ведь как-никак за тобой присматривать должен. Айда, пошли.

Малика с грустной улыбкой проводила меня взглядом, когда старик уводил меня в свой доморощенный зиндан. Мое узилище оказалось достаточно комфортным и если не замок на двери, то я бы счел его съемной хатой для отдыхающих на море. Я с удовольствием растянулся на кровати, рассчитывая вздремнуть часок-другой, когда дверь в мою тюрьму отворилась. В дверном проеме стояла Малика.

– Расскажи мне о тех неприличных вещах, которыми вы занимаетесь у себя там наверху, – прошептала девушка, сбрасывая одежду на пол…

***

– Давай убежим отсюда! – Малика лежала на моей руке и игриво покусывала меня за ухо, – я ведь джиния, вмиг унесу тебя на самый край нашего мира.

– А как же твой дедушка? – я привстал на локте и поцеловал девушку в плечо.

– О нем можешь не беспокоиться – он то у нас ходок еще тот. Думает я не знаю, зачем он шастает по нескольку раз в неделю к Дефне-ханум. Ну так что бежим или ты будешь ждать чем кончится суд джиннов над тобой?

Я замотал головой. Еще мне не хватало, что джинны отправили меня куда-нибудь на очередное испытание моих нервов.

Мы быстро оделись и украдкой проскользнули мимо мирно храпящего старика Акбара.

Малика обхватила мне за пояс и взлетела над крышами домов.

– Ииихххуу! – закричала она и мы огромной скорости полетели из города.

Под нами проносились леса и пустыни, реки и озера. Иногда в небе нам встречались другие джинны, с удивлением глядящие на нас. Через пару часов мы приземлились на берегу моря, в уютной бухте, на берегу из мелкой гальки.

– Какая красота! – девушка засмеялась и, быстро скинув одежду, нагишом прыгнула в волны. Я стоял у самой кромки воды и смотрел на догорающий закат. Чайки отчаянно голосили и проносились над нами, широко раскрывая клювы. Скоро мне стало казаться, что ничего из того, что случилось за прошедшие дни, на самом деле не было. Я сел и песок и закрыл глаза, представив, что я загораю на ялтинской набережной и смотрю на медленно плывущие далеко в море корабли.

Шум шагов по осыпающимся камням заставил меня открыть глаза и обернуться. Передо мной стояло несколько омерзительных существ в темных одеждах, похожих на джиннов, но только с маленькими отростками на голове. Один из них взял меня за воротник и притянул к себе.

– Вот так удача, воины Иблиса! Нам попался человек. Ха-ха-ха.

Где-то позади пронзительно закричала Малика. Я повернул голову и увидел, как девушку вытаскивают из моря и волокут в нашу сторону по песку за волосы.

– Ай-яй-яй, человек, как не стыдно, а? Совратил праведную джинию с пути истинного. Ай-яй-яй.