За длинным обеденным столом, накрытым расшитой золотистой скатертью и уставленным огромным количеством белоснежных тарелок с разными деликатесами, практически в полной тишине обедали трое – Тагай, Данила и Ника. Мужчины периодически перекидывались фразами, совмещая приятное с полезным, так сказать. Девушка задумчиво ковырялась в тарелке, стоящей перед ней, не обращая на них никакого внимания, словно ее здесь и не было. Шаман не сводил с нее обеспокоенного взгляда, но ничего не говорил. После того как он забрал ее из ада, она практически с ним не разговаривала, и их беседы сводились к стандартному набору фраз. Он все понимал, сразу же был приглашен врач, а потом и психолог, который сказал мужчине, что ее молчание сохранилось и на их сеансе. Но это только начало, и что не стоит сильно волноваться – ведь прошло всего ничего.

– Милая, может хватить убивать этот несчастный салат? – довольно мягко произнес Тагаев-старший.

– Эммм? – она будто вынырнула из своих мыслей и повернулась в поисках источника прозвучавшего голоса.

– Может отдохнешь немного, а потом составишь старику компанию за вечерним десертом?

– Да, как скажете, – девушка кивнула и неслышно встала из-за стола. К ней тотчас же поспешила домработница.

– Виктория покажет тебе твою комнату, а потом как освоишься, я буду ждать тебя в каминной.

– Данила, ты меня оставишь? – немного тревожно спросила, напряженно переведя взгляд на Шамана.

– Я ненадолго. У отца ты в безопасности, милая, – он встал из-за стола и обнял ее. – Иди, – поцеловал в макушку. – Решу дела и приеду. Пока поживем здесь, Ник.

– Хорошо, – тяжело вздохнула. – Возвращайся скорее, – высвободилась из его объятий и исчезла следом за экономкой.

Данила некоторое время постоял на месте, а затем вернулся за стол.

– Не представляю, как все исправить, – он откинулся на спинку стула и ладонями закрыл глаза.

– Ты говорил, что с ней была Банши какое-то время после всего?

– Ага.

– И после она не истерила?

– Нет. Вышла, словно и не было всего того ужаса.

– Хочешь совет?

– Валяй.

– Ей не нужен психолог. Ей нужен тот, кто не станет ее жалеть и поставит ее мозги на место. Тот, кто из нашего мира. Потому что ее мир теперь ей не поможет.

– Неужели? – Данила скептически посмотрел на отца.

– Ага. При всей своей жестокости и нелюбви к окружающим, Царева имеет одно ценное качество.

– Какое же?

– Она помогает только тем, кого считает близким. И, судя по тому, как она вела себя с вами, могу точно сказать, что что-то поменялось, – Тагай отставил от себя приборы.

– Она сделала это только потому, что у тебя были карты, – Шаман скривился. – Да и вообще, не она ли тыкала мне дулом в лицо. Так с друзьями не поступают.

– Сев за руль твоей машины, она карту не требовала. И я не сказал, что вы – друзья. Я сказал, что она допустила всех вас ближе, чем кого-либо когда-либо. Она верна своим решениям и никогда их не меняет. И на полпути никогда не останавливается. И если уж решила, что вы стоите помощи, то будет помогать до конца. Однако, – старик усмехнулся.

– Что?

– Если учует, что игра будет идти против нее… Не думаю, что последствия вас обрадуют. Дуло в лицо – это просто детская забава по сравнению с тем, что она может сделать. Поговори с ней, – более мягко добавил. – Думаю, в данный момент кроме нее Нике никто не поможет. И если хочешь вернуть ее – не медли. Иначе можешь не успеть.

***

Сегодня вечером решила побыть королевой. И пофиг, что не клубно это. Смотря на свое отражение в зеркале в пол, ощущала себя фантастически. Хоть все тело и болело после недавних происшествий. Черное платье-шорты в пол, расшитое местами блестящими кристаллами, скрывало больную ногу, а верх с треугольным вырезом на груди и длинными рукавами – повязку на боку и многочисленные ссадины и цветущие синяки. В-общем все цивильно и со вкусом. Макияж сделала максимально простым, сделав акцент только лишь на губы. Темно-вишневые, они так и манили. Подсознательно осознавала, что выряжалась я только с одной целью. Той, которой принадлежал этот темно-зеленый хищный монстр. Девочки такие девочки. Завив немного концы, удовлетворенно отметила, что можно выдвигаться. Ноги украсили бархатные темно-вишневые лодочки.

Сказать, как ощущаешь себя при параде за рулем Мазерати? Именно. Охренительно. Юрко входила в повороты, наслаждаясь тем, что может дать этот монстр. Ровно в шесть припарковалась у входа, решив, что позже передам ее лично. Никто и так не посмеет не то чтобы посмотреть в ее сторону, а уж сесть внутрь…

– Пунктуальность – редкое качество для девушки, – сквозь музыку услышала у себя около уха.

– Заждался, костлявый? – хохотнув, повернулась к мужчине. Надо было отдать ему должное – вырядился как надо. Вон ходят вокруг дамы и слюни пускают – боковым зрением уловила. – Костюмчик у папаши стырил?

– Ха-ха, Царева. В стендапе себя не пробовала? – иронично заметил Богдан.

– Они не выдержат конкуренции, – хмыкнула в ответ. – Так где наши пташки?

– В одной из випок. Не хочешь посвятить меня?

– А как же импровизация, сладкий? В этом весь кайф, – подхватила его под руку. – Веди свою даму, я обеспечила тебе билет в первый ряд на представление.

– Надеюсь, это того стоило, – буркнул недовольно.

– Не сомневайся.

Под звуки шумной веселой музыки мы поднялись наверх в сторону випок, довольно быстро найдя нужную. Вход охраняли амбалы, одетые в строгие черные костюмы. Нас пропустили незамедлительно, и мы уверенно вошли во внутрь. Випка была куда меньше той, в которой я отдыхала в прошлый раз, но все же довольно симпатичной. Этакий подкос под казино – стол, обитый зеленым махровым покрытием, заставленный едой, официант в углу в форме крупье, темно-бордовые стены, приглушенные светом золотистых бра по периметру комнаты, и конечно же центральной сценой с серебристым пилоном и извивающейся полуголой барышней на нем.

– Мля, Кощей, а это что такое? – буркнула ему на ухо, натянув улыбку. – Слово свидание тебе вообще не знакомо?

– Ты ж хотела импровизацию, – невинно ответил.

– Затейник хренов, – толкнула его локтем в бок.

– Ауч, – шутливо пискнул.

– Импровизирую, – присутствующие уловили посторонний шум и повернулись в направлении нас.

– Очень рад приглашению, Богдан Юрьевич! – а Славик-то не изменился совсем. Вот смотрю на него и до сих пор блевать тянет.

– Вечер добрый, Слава! Как отец поживает? – голос Кощея так резко изменил тембр, что я невольно подавилась. Вот это мистер Серьезность.

– Хорошо все, просил передать Вам привет! – тут он перевел взгляд на меня, и нервно сглотнул. – Доброго вечера Вашей спутнице. Познакомите? – нет, ну не цирк ли? Его мадам тоже увидела меня. Нужно отдать ей должное – сучка держалась так, словно меня ни разу в жизни не видела.

Вздохнув, выскользнула из-под руки Кощея и прошла к сцене, где, показывая все чудеса пластики, старался невольный свидетель.

– Милая, тебе пора. Хорошо поработала, – засунула деньги за резинку стринг, поманила к себе официанта пальцем. – И ты, дружок. Можешь быть свободен. Позовем, если будет нужда, – купюры оказались в его нагрудном кармане, и вскоре мы остались в комнате одни.

Повернувшись к остальным, увидела, что Кощей уже развалился вальяжно на диване и с хитрой ухмылкой ожидал предстоящего представления.

– Итак… Спутница желает тесного контакта, – улыбнувшись, сказала. – Что думаешь про это, Захаров?

– Я не против, когда тесно.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула в ответ. – Итак, о чем это я, – кружа по комнате, наконец застыла за спиной несчастного Славика и резко схватили его за плечи. – Эта игра в незнакомцев весьма интригующая, но вот одно но, Славик. Я слишком прямолинейная, и если мне переходят дорогу, и это не милая черная кошечка, я показываю клыки. Так вот, Мирослав, – протянула его имя, – тебя разве отец не учил, как нужно обращаться со своими дамами?

– Ккккак? – тот от страха начал заикаться.

– В случае непредвиденных ситуаций обламывать рога, – тот нахмурил брови, не понимая, о чем я.

– А почему это ты позволяешь вести себя неуважительно? – отмерла непутевая невеста. – Да ты хоть знаешь, кто мы такие?

– Опа… Проснулась, лапочка, – удивленно похлопала ресницами. – Кто? Очень интересно узнать, кто позволяет себе обращаться ко мне на «ты».

– Ты хоть знаешь, что перед тобой сын самого мэра, а я… – да эта коза совсем меры не знает!

– А тут и правда намечается что-то интересненькое, – присвистнул Кощей, увидев выражение моего лица. – Если бы улыбочкой можно было убивать, тебе не было бы равных.

– Чего застыла? – хмуро обратилась к невесте Славика. – А может твой женишок тебя представит? – сильнее впилась в плечи мужчины пальцами и наклонилась к его уху. – Так что, Славик? Познакомишь нас?

– Это невеста моя, – отмер несчастный. – Света.

– Вообще-то, Светлана Аркадьевна, – ядовита выдала девушка. – Борзова, – добавила так, словно одно упоминание этой фамилии должно было меня напугать. – Знаешь, кто мой папа? А его отец вообще мэр, поэтому тебе следует убрать от него руки и с уважением к нам обращаться, а не то…

Я не была взрывной личностью, не поймите меня неправильно. Просто эта коза меня порядком достала, и каждое ее последующее слово воспринималось мною, как красная тряпка для быка. Поведи она себя по-другому в тот момент, и кто знает? Возможно, я бы поступила иначе. Отпустила плечи несчастного и ничего не понимающего Славика и заняла свое место возле Захарова. Неторопливо открыла клатч и извлекла из него зажигалку, положив ее на стол перед всеми. Перевела взгляд на сидящих передо мной – о, да… Одно лицо полностью выражало то, что мне было нужно. За все в жизни нужно платить, и, если уж захочешь подложить кому-то дерьма, сперва проверь, не наступишь ли в него сам.

– Полагаю, мне не стоит говорить о том, чья это вещица, не так ли? – иронично произнесла. – Не ожидала, что Аркаша воспитает такую дочь… – та попыталась дернуться и вскочить, но была остановлена моим голосом. – Сидеть! И второй раз я повторять не буду. Ты прекрасно знаешь кто я, и меня вообще не волнуют мотивы, которые заставили тебя оторваться от мыслей о свадьбе. Знаешь, что происходит с теми, кто пересекает мне дорогу?

– Что? – нервно сглотнула.

– Им приходится играть по моим правилам. Звони, – кивнула на ее сумочку, лежащую рядом. – Считай это моим подарком.

– А вот и позвоню! – прикрикнула непутевая. – Мой папа быстро все решит, – нервно достала смартфон и начала клацать по нему наманикюренными пальчиками.

– Громкую ставь.

Несколько гудок – и голос из прошлого. С приятной хрипотцой от частого курения.

– Да.

– Паа, я… – надо отдать ей должное – сразу кинулась в слезы. И неважно, что они вызывают в слушающем – жалость, раздражение, сочувствие. Итог один – хочется сразу сделать так, чтобы они прекратились.

– Что случилось? – более мягко произнес мужчина.

– Случилась я, Аркадий Александрович, – поняла, что девка будет рыдать и ничего внятного выдать не сможет.

– Василиса? – мужчина похоже был удивлен – что уж там говорить? Созвоном мы не занимались. – Что ты натворила, Света? – просек, похоже, что керосином пахнет.

– Ни…ничего…. Мы ужинали со Славой и тут она… Угрожает. Я сказала, кто мы такие, а она слушать не желает, – лепетало сквозь сопли «это чудо».

– Еще раз. Что. Ты. Сделала, – он жестко чеканил каждое слово.

– Ничего.

– Передай телефон госпоже Царевой, Света.

– Царевой? – глупышка заморгала нарощенными ресницами.

– Ей самой, – телефон оказался рядом со злополучной зажигалкой.

– Откуда такое воспитание, Аркаша? – иронично спросила. – Она совсем не похожа на тебя.

– Сам знаю, – словно выплюнул. – Что она сделала?

– Она, Аркадий Александрович, решила поиграть со мной. Тебе ли не знать, чем такие игры могут закончиться, – с той стороны послышался тяжелый вздох. – Она каким-то образом проникла в мои владения и подожгла конюшню, изрядно там наследив. Ее удача, что мои подопечные живы, а у меня всего лишь очередная травма.

– Что случилось?

– Балка рухнула, но это все потом. Так вот, ты знаешь, что у каждого действия есть свое последствие.

– Знаю, – его голос обреченно сел. – Света, млять! Дура ты! И какого черта ты… – резко взорвался он.

– А что? – вот и Светочка проснулась. – Слава только мой, поняла? Мой! Я все знаю, слышишь?

– Эммм… – я аж опешила. – Не просветишь, что именно? И тон сбавь, от твоего ультразвука уже уши болят.

– Все просто! Вы были вместе, и ты хочешь вернуть его себе, – скривившись, выдала Светка.

– И всего-то? – тут уже подал голос офигевший Захаров. – Светка, ну ты и дура! Может просветишь, кто надоумил тебя на все это? Если Царевой не интересно, то мне ох как любопытно.

– Кто надо! – буркнула та. – Я все видела! – она метнулась к телефону и, потыкав в него, кинула мне в руки.

Там были фото. Много. Только вот… На них не было меня. Рост у девушки тот же, цвет волос, фигура очень похожая, но вот в чем вопрос…

– Дату видела?

– Что?

– Дату. Думай шустрее, Светлана. Это я уж не говорю, что тут нет ни одного изображения моего лица. В эти даты меня тут быть не могло. Совет подтвердит, – когда Славик развлекался, я убивала дилера по приказу Тагая. – А как ты проникла?

– Инструкции пришли с того же адреса, что и фото. Потом мне позвонили. Девушка. Сказала, когда лучше проникнуть на территорию. Ворота. Они просто были открыты.

– Значит ворота открыты…

– У Царевой крыса пригрелась? – иронично заметил Захаров. – Не повезет ей.

– Да. Не повезет, – но это все позже. А пока, – время отвечать за свои поступки, – сняла с громкой связи телефон и поднесла к уху, – ты ведь знаешь, что последует дальше? – обратилась к ждущему на том конце провода.

– Знаю. Мать всегда ей дула в одно место, – раздраженно выдал мужчина. – Но, Вась… Она моя дочь. Я просто прошу тебя быть снисходительнее.

– Скажи это мои лошадям, урону моим капиталам и моему бедру, и голове.

– Прости, Василиса. Мне нечего тебе больше ответить. Я осознаю, что именно она натворила, и знаю, что ее будет ожидать.

– Знаешь, Аркаш, ее счастье, что мои лошади не пострадали. Иначе… Ее могла бы ожидать совсем другая участь. Если вы не научили ее, как нужно вести себя, то, пожалуй, я помогу ей в этом. И не беспокойся, трогать ее не буду, – встала и прошла к двери, постучав в нее.

– Что-то нужно? – показалось лицо охранника.

– Пришлите девушку, – обратилась к нему, а потом добавила в телефон, – я включаю громкую.

– Подожди, – он прервал меня. – Как ты?

– Как я? – задумалась. – Буду лучше, когда найду крысу, прижившуюся в моем доме. Включаю громкую. Проследи за тем, чтобы твое отродье выполняло приказы, а иначе…

– Я понял, – и уже будучи на громкой добавил. – Хочешь жить, Света – выполняй приказы.

– Но, пааап, – вновь зарыдала та, но услышала только молчание в ответ.

Нас прервал аккуратный стук в дверь и показалась молодая разукрашенная танцовщица.

– Звали? – она томно улыбнулась.

– Звали, крошка, – вновь заняла место рядом с Захаровым, предварительно положив на стол телефон. – В вашем девчачьем арсенале все есть, не так ли?

– Ага, госпожа, – поманила ее пальцем и шепнула на ухо. Девушка непонимающе удивилась и быстро скрылась за дверью. Какое-то время все сидели в тишине, пока девушка вновь не вернулась с подносом, на котором стояло блюдо, накрытое серебряным колпаком.

– Как просили, – поставила перед Светой и исчезла за дверью.

– Ну же, не стесняйся, – хмуро произнесла я, кивнув на поднос. – Открой.

Девушка потянулась к крышке, под которой оказалась портативная бритва и большое настольное круглое зеркало. Не понимающе посмотрела на меня, потом в ужасе швырнула крышку в сторону.

– Нет! Нет! – прокричала. – Я не буду ничего делать!

– Прими свои последствия. Поверь, они куда лучше, чем могли оказаться в итоге. Твое счастье, что все живы, а я… Как бы это сказать. Уважаю твоего отца, – подхватила бутылку просекко и начала наливать себе в бокал. – А теперь, стань наконец уже взрослой и ответь за свои поступки, – откинулась на спинку дивана и сделала глоток. Терпкий вкус разлился по вкусовым рецепторам, пузырясь на языке.

Слава все это время молчал. Да и что он мог сказать? По натуре слабохарактерный индивидуум, который привык, что все решает папочка. Отчасти, я даже была рада, что он оказался рядом в тот вечер. Ведь впервые он смог увидеть, что папа не всегда придет на помощь. И вытирать свои сопли ему придется самому, как и нести ответственность за свою семью. Он испуганно вжался в бархатистую спинку дивана, вцепившись в волосы. На свою невесту он так и не поднял взгляда.

Было ли мне ее жаль? Нет, не особо. Ревность – опасный недуг всех эгоцентричных людей. Она укореняется в венах, сея хаос в голове. Ревнуя, вы просто жалеете себя, не желая, чтобы внимание кого-то было обращено не только на вас. И это не про секс. Нет, увольте. Это про любой вид взаимоотношений. Свете просто не хватило ума, чтобы унять свой эгоизм и открыть глаза. Мысль о том, что дома меня ждет предатель, не отпускала. И слова непутевой, что эта была девушка, не давали однозначного ответа – голос можно было изменить с помощью аппаратуры. И я непременно выясню, кто решил откусить кормящую руку.

– Света, просто сделай, – ожил телефон.

Та еще раз всхлипнула и взяла в руки бритву.

– Зеркало, – я кивнула. – Ты должна видеть, что бывает, когда не держишь себя в узде и поддаешься влиянию других, – девушка поставила ободок, и комната наполнилась звуками работающей бритвы.

– Я тебя ненавижу! – выплюнула та, когда первое движение прибора пронеслось по ее волосам. – Чтоб ты сдохла!

– Хочешь еще и без бровей остаться? – иронично спросила.

– Закрой рот, дочь! – а Аркаша-то похоже разозлился. – Еще раз услышу из твоего рта что-то подобное, то все это тебе просто цветочками покажется. Скоро буду, – звонок сбросился.

Надо отдать должное девчонке – остальное время она просто плакала и молча сбривала свою шевелюру. Брови все же я решила ей оставить. Свадьба ведь скоро, не так ли? Как только она закончила – минут сорок прошло, или около того – молча отбросила бритву.

– Надеюсь, ты извлечешь из этого урок. Зажигалку можешь забрать, – встав, произнесла я. – Твой отец уже тебя заждался. Да и нам пора, не так ли Захаров? – часы показывали без четверти восемь.

– Да, – тихо произнес Кощей. – Пора.

– Я же обещала, что проведу? – улыбнулась. – Нам пора. Надеюсь, – обратилась к сидящим, – больше не увидимся без надобности. Всего хорошего.

Поставила бокал на стол и направилась к двери. Как только открыла ее, встретилась глазами с человеком, которого не видела вот уже год. Новые морщинки, седые волоски – только это невольно указывало на его возраст. А так, он как выглядел на отлично, так и остался.

– Добрый вечер, господин уже-главный прокурор, – мое обращение вызвало в нем теплую улыбку. – Не беспокойтесь, я просто показала Вашей дочери, что естественность – это чудесно, – его взгляд метнулся вбок, а глаза стали шире от увиденного.

– Спасибо, что не принесла ей вреда.

– Обращайся. Я знаю, как ставить на место зажравшихся чад, – не обращая внимания на Кощея позади меня, сделала шаг вперед и очутилась в крепких объятиях. – Соскучился по моим приемам? – пробурчала куда-то ему в грудь.

– Безумно, – выдохнул прокурор мне в ответ.

– Отпусти, – мягко попросила я, и была выпущена из объятий. Ухватилась за его галстук на шее и притянула его лицо к себе. – Доброй ночи, господин уже-главный прокурор, – мягко поцеловала его в щеку и, отпустив, прошла мимо него.

Находясь в своих мыслях, улавливала тихие шаги Захарова позади себя. Он не произнес ни слова с момента, как мы покинули вип-комнату. Довольно быстро оказались около двери в кабинет Амира, и я, повернувшись к нему, сказала:

– Как и обещала. А сейчас… Хочу немного развлечься. Буду нужна – я на баре, – устало улыбнувшись, ушла, оставив его в одиночестве.

Глава 21. Девятка жезлов

Хмурый мужчина в деловом темно-сером костюме на заднем сидении серебристого Lexus LS раздраженного водил пальцем по экрану планшета, просматривая новости. Проблемы, кругом одни проблемы! Ему сейчас совсем не хотелось ехать туда, вместо этого он занялся бы куда более приятными вещами. Час назад отец просто вытянул его из довольно веселой вечеринки и призвал к себе. И все почему? Вася. Он силой отбросил несчастный планшет, как будто он что-то ему сделал. Тот с грохотом ударился о твердую поверхность нижней части автомобиля и так и остался лежать там.

Она его бесила с той самой минуты, когда отец сказал, что в их семье намечается пополнение. Эта оборванка вошла в его жизнь, и он уже никогда больше не чувствовал себя в центре внимания. Ревновал, завидовал, радовался, когда ей доставалось по первое число, с наслаждением рассматривая каждый синяк и ссадину на открытых частях ее тела. Когда она покинула семью, его злость на нее возросла стократно.

Никто не смеет отворачиваться от Царевых! Даже тот, кто сам является Царевым. Из их семьи можно было выйти только вперед ногами, но и тут эта сука умудрилась выйти из положения, чтоб ее! Хотя надо отдать должное ее острому уму – умная зараза оказалась. Другая на ее месте уже бы подохла. Одно «но» все же оставалось – при всей его нелюбви к ней, она всегда была щитом для всех. На нее можно было повесить всю грязную работу, и она все решала – быстро, четко и без лишних слов. Ее уход, хоть и злил его, но так уж сильно огорчил его в итоге, а вот отца… Царев-старший злился, негодовал и не упускал момента вернуть блудную дочь обратно. Как-то ругаясь с папашей, он произнес такую фразу:

– Ты сам вырастил монстра, вот и пожинай теперь плоды. Нужно было одевать ошейник покрепче!

После чего, его, родного сына, отметелили так, что, если бы его мамаша жива была, не узнала бы точно. С тех пор ему приходилось молча сносить все и выполнять приказы, а также в тайне надеяться, что Царев-старший наконец-таки откинет концы. Около месяца назад отец приказал проникнуть на ее территорию и поставить прослушку. Лично. Как думаете, вышло? Ага, сейчас же! Скажите это его простреленной ноге. Стерва сделала вид, что не узнала кто это, и выстрелила. Так сказать, за вторжение на частную территорию. Она – и не узнала. Ну да, как же. Хотя папашка потом все же насолил ей через ее же человека, что несомненно грело его душонку.

И вот что мы имеем в итоге – вместо шумной вечеринки очередной приказ Царя. Он с раздражением вернулся в отчую обитель и приготовился слушать очередную порцию ненужных ему слов.

– Сегодня со мной связались. Удаленно. Ты в последний раз когда виделся с Греком? – спросил у сына, сидя за столом в своем кабинете.

– Ну, хрен его знает! Давно. Ты же знаешь, что у него в одном месте играет вечно, – буркнул ему в ответ Дима. – Что случилось?

– Он пропал. Испарился, словно и не существовал, прихватив с собой еще ворох своих людей. И все бы ничего – мне до жопы было его существование… Однако мне пришли по почте фото, – он кинул перед своим отпрыском кучу разбросанных фотографий.

И кто же на них оказался? Бинго. Чертова Василиса.

– Чего это она так вырядилась? – задумчиво произнес, а потом пришло осознание. – Его заказали.

– Не зря я в твою учебу столько бабок ввалил, – съязвил Царь. – Переверни центральную, – Дима развернул фотографию двух обнимающихся людей, и перед его глазами появилась надпись.

«Важен не заказ, а причина. И она весьма неважная. Всего лишь очередная девка. Арсений Греков не важен, важен статус семьи. Весьма иронично то, что очередная шлюха оказалась важнее отношений между семьями. Красивый плевок в твою сторону, Царь, не находишь? Тебе повезло, что я весьма любопытный наблюдатель. Тебе ведь не терпится показать всем, что с Царевыми так нельзя? О, да… Я это чувствую. Девчонку еще не представили семействам. Вероника Белоозерова. Дерзай! До скорой встречи…»

– Что это за бредятина? – выдал Дима.

– Не тупи, сын. Грек – часть семьи. Если там была Василиса, то скорее всего были задействованы карты. И номинально – все по правилам. Но никто не смеет так поступать с Царевыми! И черт-с два я покажу Совету свою слабость и снесу все!

– И что ты предлагаешь? – спросил Дима, рассматривая фото миловидной девушки в обнимку с Тагаевым-младшим. – Я не хочу лезть в заварушку с Шаманом. Еще Сеитов нагрянет и проблем не оберешься. Да и вообще… Тебя не смущает отправитель конверта?

– Кто отправитель – сейчас не важно. Если бы не он, мы бы так и находились в неведении, пока за нашими спинами шушукался Совет. Девка еще не представлена. А это значит, что она в свободном доступе. Ее жизнь не стоит ничего, и правилами не обременена. Поэтому, – Царь выдал жутковатую улыбку, от которой у Димы прошел мороз по коже, – шлюху убрать. Чем раньше, тем лучше.

– Ты предлагаешь это сделать мне? Пусть с грязной работой разбирается тот, кому она положена, – вспылил Дима, не совсем осознавая, что вступает на тонкий лед.

Лицо Царева-старшего исказилось в отвращении, и он неожиданно швырнул в сына золотистый поднос с двумя хрустальными бокалами для виски на нем. Тот, не ожидав от отца такого, не успел увернуться. Поднос рассек ему правую бровь, а один из бокалов краем задел его глаз.

– Выродок! Маникюр свой сраный не хочешь портить? Как я мог такого соплежуя вырастить?! – Царь выплевывал слова, брызжа слюной. – Грязной работы испугался, щенок? Знал бы, что ТАКОЕ вырастет… Вот Василиса…

– Понял, – хмуро перебил Дима, вытирая струйку крови, сбежавшую из рассеченной брови. – Сделаю.

– И не лезь на рожон…

– Сам разберусь, куда и когда мне лезть, отец! Посмотри, кто рядом с тобой. И где твоя чертова Василиса.

– Закрой рот, Дима! – кулаки с грохотом ударились о поверхность стола. – Она – не твоя проблема. Реши все. И не показывайся на глаза, пока не исполнишь. Не успеешь – сполна продемонстрирую, что такое грязная работа, – голос принял угрожающие нотки, и Дима вышел из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.

На улицу вылетел, кипя от злости. Снова, мать ее! Чертова Василиса! Дима со злостью отпихнул водилу, протянувшего руку, чтобы открыть для него дверь автомобиля. Не обратил внимание на силу, которую приложил, как и глухой звук падения человеческого тела на асфальт.

Была у Димы одна черта. Самая отвратительная из всех отвратительных. Ведомость. И совсем не важно, что именно или кто именно ведет. И это не про гибкость и доверие. Это про слепую отдачу внешним факторам. Не думая головой, а поддаваясь негативным эмоциям, которые руководили мужчиной в тот момент, приказал своему уже немного потрепанному и испуганному водителю везти его в клуб Сеитова. Он знал, что сучка там. Спал периодически с одной из танцовщиц, дуреха отправила накануне видео ее выступления – на заднем плане на баре уловил знакомую фигуру. Поворот головы – узнавание. Тогда эта информация была ему ни к чему, а вот сейчас… Пришлась как никак кстати.

Дима-Дима… Иногда стоит просто закрыть глаза и дышать животом. И не бросаться на врага, не имея козырей у себя на руках. Но жизнь-же умеет учить, не так ли? Может и Дима когда-нибудь из двоечника превратится в отличника. Если прежде не окажется в четырехугольнике, заброшенный землей.

***

Кощей зашел в кабинет Амира, пребывая в некоторой задумчивости. Не обращая внимания на друзей, что уже ожидали его там, он приблизился к бару, плеснул виски в граненый стакан и залпом выпил.

– Не рано ли? – иронично спросил Амир, со скучающим видом оперевшись щекой на одну руку. – Может дела порешаем для начала?

– Может, – нахмурившись, Богдан плюхнулся на одно из кресел. – Порешаем…

– Че он застыл? – обратился к Амиру Шаман. – Ау! Вылезай из фантазий, принцесса, и обрати внимание на нас.

– Как бы вы поступили с тем, кто нанес бы урон вашим капиталам, ну и в придачу еще и некоторый физический вред вашему здоровью? – не отвечая другу, спросил у присутствующих Захаров.

– Какие вопросы пошли, – удивился Шаман. – Жизненные… С сеанса что ли пришел? По управлению и контролю за гневом.

– Иди ты! – буркнул Богдан. – Ну?

– Мда… – протянул Амир. – Похоже, пока не ответим, важными делами заниматься не будем. Про себя говорить не буду, ты и так знаешь. Смотря какой урон…

– Дипломатом заделался? – заржал Шаман. – Зверь, он и в Африке зверь. Называй вещи своими именами. Отделал бы по первое число. А потом еще бы и стребовал возмещение вреда.

– Ну можно и так, – уголок губ Амира дернулся.

– Про меня можешь не спрашивать – я человек несдержанный, – ответил другу Шаман. – К чему вопросы?

– Сегодня позвонила Царева с необычным предложением – поучаствовать в одном представлении, в котором фигурируют сын мэра и дочь главного прокурора. Я конечно же не отказался. Интересно было, капец как! Не совсем понял, в чем дело, но похоже я поприсутствовал на воспитательном мероприятии. И сейчас пребываю мягко сказать в шоке. Девушки куда более изобретательнее и изощрённее нас, мужчин.

– Блин, Кощей, не тяни кота за яйца. Ближе к теме, мне сейчас нужно быть с Никой, а не слушать про Цареву, – рыкнул Шаман.

– Что случилось? – а вот Амир посерьезнел сразу. Он уже знал, что случилось в ее владениях – про пожар доложили спустя полчаса. Услышав, что обошлось без жертв, и все потушили, он успокоился, решив не тревожить девушку. Знал, что в тот момент, кроме ее раздражения не получил бы ничего в ответ. Поэтому решил наведаться к ней вечером.

– К шести мы приехали на встречу в «Сумрак», – продолжил Кощей. – Из нее я вынес следующее – месть иногда бывает красивой.

– Что ты блин несешь? – недоумевал Данила.

– Да блин, не перебивай! Как я понял, Светка подожгла конюшню Царевой, наследила там и ожидала, что не будет последствий. Но где Василиса и где последствия. К тому же, похоже она что-то себе повредила, хотя по ней хрен поймешь, если честно. Что-что, а держать себя умеет, надо отдать ей должное.

– Что? – тут уже повысил голос Амир. Про травмы ему никто не доложил – а Вася-то права. Пора менять людей.

– Не знаю толком. И что самое интересное… С главным прокурором у них точно что-то было… Возраст его видали? Вот-вот… Он ее так обнял и смотрел на нее… Так смотрят только на того, кого безумно любят. Но она просто поцеловала его в щеку и ушла. Представляете? Кремень, – восхищенно произнес Кощей. – У чертовки-то столько тайн! – он на секунду задумался, потом продолжил. – Так вот, о чем это я. Светка. Как думаете, что она с ней сделала?

– Что?

– Хотя, о чем это я? В випках же камеры есть? – обратился к Амиру. – Я бы на такое еще раз посмотрел.

– Во всех, кроме центровой.

– Ну так чего мы ждем? Загружай. Жаль, попкорна нет, – с шутливой досадой проговорил Богдан.

По мере просмотра видео лица мужчин вытягивались – такое наказание еще не каждый придумает. Только тот, у кого полностью холодный разум, не затуманенный эмоциями. Воспитание? Пожалуй, это слово было применимо к ситуации. Ничего не ускользнуло от их глаз – объятия и поцелуй в дверях в том числе.