Первое, что приходит в голову: не усыпила ли я его сама своим даром во время поцелуя. Нет, не думаю, ибо я не почувствовала, как магия вытекает из меня. Значит, этот пункт можно отбросить.

Второе, и это однозначно: здесь задействованы высшие силы. И отсюда вытекает ряд вопросов: кому это понадобилось? С какой целью? И почему именно Анхель?

Третье, куда мне идти и у кого просить помощи? Какой бы я не была общительной, я не привыкла просить, знаете ли.

Да, бывают среди вас люди, которые могут легко зайти и за ложкой сахара, потому что им резко его захотелось, а есть ведь те, согласитесь, которые будут умирать, но в силу каких-то неведомых психологических барьеров, будут упорно спасать себя сами. Одни при этом будут считать, что все так и надо, а другие будут испытывать великое чувство «должности» своему спасителю. Я обычно действую по интуиции. Как и сейчас, думаю, мне надо просить кого-то, но главное выбрать правильного помощника.

Каин… В последнее время он часто выручал меня, не таким способом, конечно, как поступила бы я, но все же. Мы ведь все всегда поступаем по-своему правильно. Кто-то запрещает (как чаще всего я), кто-то пытается подыграть, а кто-то и вовсе делает вид, что не замечает и полагается полностью на волю случая «авось повезёт и не помрёт».

Я телепортировалась в деревню к малышу Анхеля, скорее, чтоб посмотреть, чем же занят там братец, так как мне поступили тревожные звоночки. И что я вижу! Каин и мой бывший подопечный играют в погребе в домик! В погребе! Мало того, что там темно, так там ещё и лестница, сделанная как для мазохиста. И вот эти двое туда таскают всякую утварь и веселятся. Братец заметил меня тогда, когда хотел холодильник туда спустить! Я посмотрела на Каина, а он не понимает, почему я в ужасе. Ну, главное, что все разрешилось и все живы, конечно. Не думаю, что Каин потащил бы тяжёлую бытовую технику под землю, она бы и не влезла.

Так вот, Каин. Я, итак, слишком много просила у него помощи в последние разы. А ведь минуточку, он исполняет поручения поднебесной в Индии и там у него свои заботы.

Фортуна. Знаете, я чую, что она никогда не имела дел с детьми. Я знаю таких особ: они очень интересны, прогрессивны, умны, ухожены, в общем, не знают ни хлопот, ни забот и живут для себя. С ними здорово проводить время, всегда есть куда пойти, о чем поговорить, но они далеки от бытовых проблем, и в таких случаях на них невозможно полагаться, да они и миллион причин найдут, чтоб не прийти. Я их не капли не осуждаю, и пусть они эгоцентричны и порой высокомерны, это не делает их плохими людьми, зачастую они бывают очень даже полезны и альтруистичны, но в другой области.

И тут мои размышления прерывает откуда не возьмись телепортировавшийся нефилим.

– Всё ещё спит, наш ангелочек, – съязвил он, но посмотрев на меня и поняв, что мне не до шуток, делает знак ладонями, – ладно, ладно, только подушками меня не закидывай.

Он садится рядом с Анхелем.

– Я тут подумал, если мы имели дело с богами снов, это же явно их проделки, не так ли.

Я кивнула, ибо это мысль и меня посещала ранее.

– Значит тебе надо к ним, – намекнул он мне.

– Да неужели, – я тут поняла, что во мне практически не осталось место мимимишности и церемонится с Каином я уже не в силах.

– Возможно это Гипнос решил отомстить ему? – продолжил говорить он.

– Зачем? Почему именно Анхелю? Мы все были виновны в его разлуке с сыном. Не Гипнос это, поверь мне.

Каин открыл рот, но видимо сказать ему было более нечего (хотя предположу, что он просто не хотел спорить со мной сейчас, пожалел видимо).

– Мне нужна помощь, Каин, – после продолжительного молчания, сказала я. – Я устала жить на две семьи. Я запускаю Джуна, и меня мало для малыша Анхеля. «Я разрываюсь», – но заметив, что он что-то хочет добавить, перебиваю. – Да, бесспорно, ты меня выручал не раз, но этого не хватает. Мы же ангелы, не должны ни на минуту отходить от своих подопечных, всегда быть на подхвате и помогать им. А что творю я?

– Мэри Поппинс тебе в помощь, – пошутил он, но я не засмеялась. В иной ситуации, скорее всего это меня рассмешил бы, но не сегодня.

И тут я увидела статуэтку на полке, которую раньше в упор не замечала. И это скорее всего был знак свыше. Красивая лиса смотрела на меня своими чёрными глазами и будто звала меня.

– Кицунэ! – прошептала я.

– Что? У тебя есть знакомый кицунэ? – удивился нефилим, на что я положительно кивнула.

Глава 16

О том, что я невнимательная и слишком эмоциональная, наверное, не стоит снова упоминать, но это история знакомства с лисом (а кицунэ, если вы не знали, это лисы-оборотни с востока) произошла именно из-за моих недостатков. Тут стоит упомянуть, что я компексую по этому поводу: ведь босс всех нас создал хоть и отличимыми друг от друга, но то ли это его ошибка, то ли так задумано – в меня он вложил куда меньше свойственных ангелам качеств (ну вот что стоило ему «засунуть» в меня больше ответственности и усидчивости, но нет, хожу как белая ворона с тараканами, танцующими танцы народов мира). С одной стороны, за эти годы пребывания на Земле, я смирилась, ведь и люди все разные и по-своему интересные, но с другой стороны, на моих руках погубленные судьбы, за что я вряд ли себя когда-нибудь прощу.

Что ж, вернёмся в старый добрый Китай. В провинции Шаньдун, в маленькой деревушке родился мой Пин. Его родители были крестьянами, а он был шестым по счету ребёнком (и не последним, я вам скажу, ибо рожать чуть ли не каждый год в то время было обычным делом). Чтоб вы понимали, о чем я, да чтоб не растягивать историю, скажу сразу, в современном мире его бы назвали либо умственно-отсталым, либо аутистом. Суть в том, что он был совсем иной в сравнении своих братьев и сестёр. Этому тогда было простое и скорее всего вполне логичное объяснение: он родился на 8 месяце, в следствии того, что мать надорвалась на поле. Это были тяжёлые роды, и «повитуха» (хотя это и была мама родильницы) уже думала, что ребёнок мертв, но нет, он все же закричал после пары ударов по пятой точке.

Пина любили в семье, хоть отец часто и распускал руки, не выдерживая и особо не вникая в болезнь ребёнка. Пин плакал, а его мама вытирала ему слезы. Я жила несколько лет в этой семье, поддерживая здоровье малыша (поверьте, он бы и впрямь просто умер в первые дни жизни, если бы не я – хоть с чем-то я хорошо справилась, не так ли?). И Пин не разговаривал, а мычал, поэтому он бы не выдал меня.

Ему было 4 года, когда семья поехала в лес за дровами и прочими запасами на зиму. И, естественно, я упустила Пина из виду, и он потерялся. Тут-то я и увидела лиса на опушке леса. Хоть я и ни разу не имела дела с оборотнями, я с первой же секунда поняла, что он не просто лесное создание. Прекрасно сложенный, с идеально пушистый шерстью рассматривал он меня очень внимательно. Глаза – вот чтобы вы не говорили, но это зеркало души! И я видела в его взгляде мудрость, ум, недоверие и ухмылку. Последнее, уж так вышло, свойственно всем кицунэ! Как и снисходительный тон общения, коим он решил заворожить меня:

– Так-так, ангел! В лесу! Какая неожиданность! – растягивая слова проговорил лис, – а я думал, вы живёте в мире людей.

Я не могла оторвать от него взгляд. Знаний по кицунэ у меня было «кот наплакал», поэтому я не знала, как вести себя с ним. Поэтому я сказала первое, что выдало подсознание:

– Я ищу мальчика. Его зовут Пин. Вы не видели его?

Лис ухмыльнулся, и начал осторожно вышагивать вокруг меня, при этом ни на секунду не отпуская взгляд.

– Почему я должен тебе помогать, ангел?

Хороший вопрос, наверное.

– Не должен, это скорее просьба. Ведь никто не заставляет Вас отвечать.

– Верно. Ну что ж, у всего есть своя цена, ангел. Моя будет не столь высока.

Если честно, я не люблю торговаться, и делаю это лишь исключительно ради веселья. Но здесь на кону стояла жизнь Пина, ведь за это время с ним могло произойти все, что угодно и поэтому я кивнула.

– Порви эту нить, – и он подойдя ближе, протянул мне лапу, на которой было надето три нити с красными бусами.

– И что произойдёт? – ещё одно качество босса, что меня бесит во мне: это чрезмерное любопытство, не поддающееся контролю.

Лис хитро улыбнулся (на сколько это возможно, учитывая, что он – животное).

– Вот и узнаем, – промурлыкал он.

Меня терзали чувства. Довериться или нет? Поможет ли мне это в поиске Пина? Если кицунэ сдержит слово, то да, поможет, а если нет? Если это, наоборот, усугубит ситуацию? И здесь в подсознании мелькнула фраза: «не попробуешь – не узнаешь». И я резко дёрнула за нить, и произошёл маленький взрыв, от которого мы разлетелись с лисом друг от друга. Когда я пришла в сознание, и смогла сфокусировать взгляд, то обнаружила, что в паре метрах от меня лежит парень, совсем ещё молодой, лет 20. И, как и свойственно природой, он был внешне как лис: вытянутое лицо, заостренные ушки, тощий и с хвостом. Его нагота смутила меня и я сразу отвернулась.

– А одежды у тебя не найдётся, ангел? – поинтересовался он.

Естественно, нет! Поэтому я покачала головой из стороны в сторону.

– Жаль, – процедил лис, – но ты можешь сорвать для меня свои рукава, не так ли?

Чего? Конечно, прям сейчас, жди!

Но едва я открыла рот, чтоб ответить, почувствовала, как со спины меня резко дёрнули за рукав, отчего он порвался у плеч.

– Да как ты смеешь?! – возмутилась я.

– Ты вроде хотела найти мальчика, не так ли? – прервал он меня. – Всё можешь поворачиваться.

Что я и сделала незамедлительно, но с целью вновь его упрекнуть в неприличном поведении.

Кицунэ стоял в подобии нижнего белья, что создал из моих рукавов, поэтому если и выглядел голым, но уже не так смущал.

Я невольно залюбовалась его телом. В знак оправдания скажу: волшебные существа всегда притягивают взгляд.

– Пойдём, – кивнул он мне, – я чую запах ребёнка.

Лис побежал по лесу, а я за ним кое-как поспевала. После пробежки (мне казалось, прошли многие километры), за кустом лесных ягод я увидела Пина. Моей радости не было конца! Я обнимала и целовала его, как собственного ребёнка.

– Идите на север, там его семья.

Когда я повернулась на голос, лиса уже нигде не оказалось.

Такая вот история нашего знакомства. Прошло столько лет, а я так его больше и не видела. Но сейчас я чувствую, что именно он мне сможет помочь!

Глава 17

Мой внутренний мир сходит с ума от событий последнего времени: я помню, как заснул в кресле в пещере у Гипноса, помню, как проснулся, весь в ярости и первое, что сделал, естественно, набросился на этого тупицу, что осмелился усыпить меня! Чёртовы боги! А не многое ли они на себя берут, а конце концов?! Конечно, это не расставило все точки над i, но мне становилось легче от каждого своего удара, попадавшего в цель! А махать кулаками я всегда любил, это мой способ выплеснуть ярость. Главное, найти себе достойного противника. Морфей как раз и этой категории, поэтому поделом ему!

А потом мне пришлось резко вникнуть в ситуацию и помочь друзьям. Видимо, я многое проспал, раз дело дошло уже до развязки. Как выяснилось, вся проблема заключалась в сыне Гипноса, Фобеторе (я был близок к истине, говорил же, что если это и не сам Гипнос, то один из его отпрысков), в ненормальном парне со съехавшей крышей. Естественно, я не знал, что он болен и это был его способ выйти из своего ада: выкидывать свои кошмары в мир людей. Но жалости, как вы помните, во мне практически не осталось, поэтому нам надо было срочно придумать, как изловить его силу и уже довести эту миссию до конца (все же на кону стоит мой личный интерес). Идею (а поиск идей с помощью мозгового штурма весьма занятная вещь в психологии) с ловцом снов подкинула мне, как не странно, Дитрих, а точнее её серьги с перьями и прочей индейкой атрибутикой. Учитывая, что мысль была неплохая, мы с Анхелем и притащили эту арматуру на Антарктиду (необычно мудрая дума была поселить сына туда, я бы вряд ли додумался, если честно), ну а дальше вы знаете, как все пошло.

Едва я оставил силу в канцелярии, я, наконец-то, остался один и мой мозг начали одолевать вопросы: что дальше? И самый главный, наверное: так кто, черт тебя дери, насылал мне сны об Авеле? Как ему это удалось и зачем? Проклятье! И столько времени ещё и проспал! И были бы сны ещё норм, так нет же, снилась всякая дурость. Конечно, иногда проскальзывала в них и Фортуна, что прибавляло красок в серую муть, но это было редко и не столь информативно. И, естественно, Авель!

История с ним становилась все более подробной. Например, я вспомнил даже запах того дня и каким было на ощупь солнце, как зеленела листва в соседней роще и как блела овца, которую подгонял наш пёс! Да, у нас был пёс! Жаль, имени я его не вспомнил. Но итог этой истории один и тот же: я раз за разом убивал Авеля. Иногда менялось орудие убийства, погода даже, но лишь взгляд его карих глаз, с ужасом смотрящий на меня, и его последний тяжёлый вздох – оставались неизменными.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, как перед до мной щелкала пальцами Дитрих!

– У нас беда! Анхель заснул! – кричала она.

Эм, если уж говорить правду, мне фиолетово. Но считаюсь, что я в их команде, а здесь принято другое отношение.

– Когда? – я скорее спросил, чтоб уточнить, сколько времени я в своём трансе пробыл.

– Там, на Антарктиде, как только вы все исчезли, – ангел задыхалась от перевозбуждения, и ответ особо меня не устроил, ну да ладно.

– И ты его оставила там? – наверное, я бы оставил.

– Конечно, нет! – возмутилась она, – он в доме своего подопечного, спит на диване, пока они в деревне.

Я все пытался понять, а что ей нужно от меня-то, если она на «ура» справилась сама, поэтому молчал.

– Мне нужно, чтоб ты помог мне с его малышом! – мне нравится, что Дитрих не так глупа, как порой кажется, ведь понять по выражению лица вопрос она смогла.

– Сомневаюсь, – дал я ей сомнительный ответ.

– В смысле? Почему?

Да миллион причин, душенька: начиная от того, что я терпеть не могу младенцев, и заканчивая тем, что мне с высокой колокольни на вас всех.

– У меня много своих дел, – ответил я ей.

– Я все понимаю, Каин, – взмолилась она, – миссия в Индии, а там вечный аврал, но ты мне нужен, я одна не справлюсь. Мне многого не надо, лишь иногда проверяй как малыш с братцем. Ведь основная их угроза – это и есть неконтролируемая любовь брата. Уточняю, он болен.

Ну куда уж мы без больных детей?! И я знал точно, что ангел от меня не отвяжется, поэтому согласился. И это вместо того, чтоб выяснить, кто насылает мне ночные кошмары.

Так прошла почти неделя. Я делал все, что мог и часто мои решения приводили в ужас Дитрих, но в итоге она понимала, что это лучше, чем летальный исход, поэтому смиренно соглашалась и уходила. Да и выбора-то у неё не было. В канцелярии все пожимали плечами, и никто не брался за решение столь странной задачки. И тут её осенило, что какой-то кицунэ поможет ей. Моё мнение: я бы ни за что не доверился этим мутным типам с востока. Лисы, они и в Африке, лисы! А по её истории, неоднозначно все вышло, но один хороший поступок еще не значит, что он добряк. Маньяки тоже шоколад в начале предлагают. Хотя у них была договорённость: порвать браслет, а взамен найти пацана. А тут я в замешательстве. Что это за браслет, что он сам порвать не мог, это раз. И во-вторых, что с ним стало дальше. Любопытно. Что ж, главное, чтоб он хоть как-то помог нашей дамочке в беде, ибо я свихнусь с малышами в этом дурдоме. И что вообще человечество находит в этих детях? Они же ужасны, святые черти! Лишь парочка на тысячу находятся смышлёными как Раджу в Индии. А таких днем с огнём не сыщешь.

Итак, мы оказались в джунглях Китая. И сомневаюсь, что Дитрих вообще правильную волну поймала, так как здесь кроме обезьян и всякой остальной зоологии вряд ли за мили кого встретишь.

И как же я был в шоке, когда вдали мы увидели парня, ну прям из комиксов, честное слово! Весь такой лесной эльф, и не скажешь, что кицунэ перед нами.

– Ты? – видимо, узнал Дитрих. – Опять кого потеряла?

Ангел так обрадовалась, что чуть в ладоши не захлопала.

– Да, можно сказать и так, – все же нашлась она с ответом.

Лис был весь в шелках синего цвета, прошитыми серебристыми нитями, в украшениях, перьях и прочей ерунде. Длинные рыжие волосы и заостренные уши лишь выдавали в нем что-то животное. Взгляд миндалевидных глаз, будто накрашен сурьмой (я в Аравии видел такое), был беглым и хитрым. Ну вот нутром чую, скелетов в шкафу у него хоть отбавляй! А то, как он наблюдал за змеей на дереве (интересно, он понимает язык фауны? Он же на половину из их рода) завораживал. Кицунэ молчал. Ну а разве Дитрих может молчать?

– У меня друг заснул. Ангел. Возможно, ты в курсе, мы не спим. И нам нужно найти его в мире снов и узнать, кто и зачем навёл его в это состояние, – я рад, что она оказалась как можно краткой, а то я боялся, начнёт со времен, как в канцелярии случайно выпустила тьму из ящика Пандоры.

Лис, наконец-то, ожил и начал медленно идти к нам. А я прикидывать шансы, кто из нас сильнее в бою. Так уж к сведению: я – полуангел, он – полуживотное. У меня есть небесная сила, у него – животный инстинкт. Вот чего точно не помню, бессмертны ли они? Ну я-то уж точно, поэтому, предвидя исход битвы, я чутка успокоился и даже улыбнулся.

– А что, нефилимы столь бесполезны? – посмотрел он на меня.

А этот засранец, видимо, нарывается? Хотя знаний у него предостаточно. Редко, кто может увидеть мою ауру в человеческом обличье (да практически никто), а он смог определить мой подвид.

– Это Каин, мой друг, – вставила свою реплику Дитрих, – и боюсь, с богами снов у него не сложилось.

Как-то обидно это слышать от неё, но с этим я потом разберусь.

– У меня те же условия, что и раньше, ангел. Ты согласна? – и кицунэ указал на браслет с красными бусами.

Глава 18

Как часто у вас опускаются руки, когда вы заходите к специалисту, а он вам говорит или пишет, что все плохо, у ребёнка откат или просто все не в норме? Как часто вы плачете, обняв подушку, в отчаянии, и будто все ваши усилия как об стенку горох?

Я выкроила минуту посмотреть на мальчиков Анхеля, когда увидела мать малыша в таком состоянии… Я бы и не поняла, почему она такая, если бы не её разговор по телефону.

И тут я вспомнила о даре Анхеля: он успокаивал её в такие моменты. Но я не могу. И поэтому, единственное, что я смогла сделать это наслать на её детей сон, чтоб она хоть отдохнула от своих душевных терзаний.

Попадая каждый раз в дом, где есть особенные дети, меняются города, менталитет, обстановка, энергетика и прочее, но не меняются лишь слезы матери (хотя были и те, кому все равно было на собственных детей, но я не хочу говорить о них, босс им судья). В основном это женщины, которые несут на себе чувство вины (за то, что выносили и родили такого ребёнка; за то, что доверились врачам, а они «напортачили»; за то, что дальше все пустили на самотёк и не замечали, что творится перед их собственными глазами и др.). Эти женщины до последнего не хотели верить, что все так плохо, ведь им просто хотелось быть счастливой матерью беззаботного ребенка – радоваться тому, что вот ему годик и он пошёл, а вот и его первые слова, предложения. Ха-ха-ха, как он пошутил, вот умора! Играть с ним в различные игры, ходить в кино и слушать о его фантазиях. Эти мамы хотели, казалось бы, так малого, но не судьба. Многих из них ещё в роддоме ставят перед фактом того, что их мир пошатнется, а некоторые приходят с годами к этому. И каждый из них по-своему воспринимает это: кто-то стойко и по-боевому, а кто-то, как мать малыша, годами плача в подушку от безысходности. Как бы я хотела подарить ей крылья, сказать, что все будет хорошо, время и босс подкорректирует все это. Как бы я хотела вновь попросить у неё прощение. Но единственное, что я могу – это погладить её по спине и поплакать с ней.

После, я оставляю её одну и ухожу в мир спасения других.

Что же произошло там, в Китае, спросите вы. Что ж, сейчас расскажу. Ну чтоб вы полностью почувствовали атмосферу того места скажу: там было жутко влажно, жарко и дико. Кожа мгновенно покрывается потом, и поэтому при каждом прикосновении листвы или веток, она жжёт и болит. Чувствительным я бы не рекомендовала такой вид путешествий. Я за эти годы и позабыла эти ощущения, но вот теперь я вновь в тропиках, и это как минимум дискомфорт.

Тогда, в джунглях Шаньдун, поколебавшись несколько секунд я протягиваю руку кицунэ. Знаю, Каин, как и многие, не доверяет ему. Но я верю своей интуиции, а она говорит, что все в порядке, лис не навредит нам.

Происходит взрыв, и нас вновь отбрасывает от эпицентра. На этот раз нефилим первым пришёл в чувства. Он помог мне подняться на ноги. Кицунэ лежал в порванной одежде, растрепанный, и стонал в бессознательном состоянии. Мы потрясли его, а Каин дал пощёчину – жёсткий метод, но действенный в данном случае.

Лис долго не мог сфокусировать взгляд, будто пребывал в разных мирах. Он шептал какое-то имя, но я никак не могла его разобрать, так как оно было китайским (хоть мы и знаем все языки человечества, это не значит, что я пойму дико коверканное имя, произнесенное шёпотом). Когда все же он очнулся окончательно, он резко отшатнулся.

–Кто вы?

–Эммм, – видимо я удар не рассчитал, предположил Каин.

Лис дергался от каждого шороха.

– Кто вы? – снова спросил он, – и где Ксингджуан?

– Я Дитрих, а это Каин, – признаться честно, я не знала с чего начать, мы и знакомы-то с лисом не были.

Кицунэ вскочил грациозно как кошка в боевую позу и вид у него был свирепым по мне так. Только вот мы не знали, как реагировать на этот его жест. Я вытянула вперёд руки в знаке успокоить и остановить его. Нефилим тоже принял позу «бей или беги», но его я решила перекрыть спиной. Только войны нам здесь не хватало.

– Стой, кицунэ! Мы же не так договаривались, – пыталась я вразумить существо.

Он смотрел в упор на Каина, думаю, просчитывал его слабые места. И как бы я не пыталась их разделить на два фронта, у меня получалось плохо. И я выпалила то, что первым пришло мне в голову:

– Что ты вообще помнишь? – прокричала я, отчего они прикрыли все уши, а птицы разом взлетели в небо, создавая белый шум и перекрикивая друг друга на свой лад. Думаю, сработало, так как лис посмотрел на меня и задумался.

– Я играл с Ксингджуан, когда подошли другие. Они смеялись надо мной, кидали камни. Ксингджуан защищала меня, потом помогла перевязать раны. Пришёл её отец и сказал, что я ей не ровня и ей не за чем дружить со мной и увёз, – он говорил медленно, будто на каждом слове вспоминая все это.

Я не знала, что и ответить. Когда все это было? И было ли? И где сейчас все эти персонажи? Что стало с девочкой?

– И как ты оказался в лесу? – спросил Каин.

Лис сначала подал плечами, а потом будто вспомнил:

– Я бежал. Да-да, я убегал от них всех. От этого общества, что не принимало таких как я. От людей, что бросали камни и грязные насмешки в мой адрес, потому что я другой. Меня сделали изгоем за мою природу, а не за мой выбор. Они видели лишь лиса, а душу знать не захотели! – он задыхался от воспоминаний и тяжело говорил. – И вот я и бежал, и бежал, ведь я и впрямь лис, а не человек. Пока не встретил её…

И кицунэ замолчал.

– Кого? – Каин стоял, прислонившись к дереву, и рассматривал свои ногти. Ему что не интересно?

– Богиню леса, – прошептал лис.

– О, великолепно! И где же она? – съязвил нефилим.

Лис потряс головой.

– Я её не помню практически. Только её слова «ты все забудешь». И видимо, она наложила чары забвения, ведь сработало же, да? Стой, я кажется, и тебя вспомнил, – указал он на меня пальцем. Ты искала мальчика, и помогла мне снять нить.

– Кстати об этом. А что самому было влом снять? – спросил Каин.

– А я и не могу, смотри, – кицунэ задумался, и потянул за последнюю нить. И она и впрямь как канат натянулась, но не рвалась. Странно. – Часть чар, видимо.

– Всё это, конечно, весьма любопытно, но ты нам поможешь или нет? – нефилиму действительно становилось скучно. Я знаю такой типаж людей, им быстро все надоедает. Хотя предположу, что у Каина иная проблема может быть, типа он бессмертный и ему и вправду все осточертело в этом мире.

– Я обещал помочь вам кого найти. Ангела? – заметила закономерность: ему сложно вспомнить последние события, потому что голова заполнена событиями прошлого. Интересно.

Вот если бы и впрямь было больше времени, я бы так хотела узнать, что же за история кроется за этими нитями из бусинок и что за трагедия развернулась в его прошлом. А так, я будто собираю картинку из пазлов, при этом на половину недостающих.

– Да, мой друг, он заснул, и мне надо его вернуть в реальность.

– Я не всесилен, Дитрих, – ответил лис. – Я могу ввести вас в глубокий транс, но найдёте ли вы его там, это уже в ваших руках.

Я посмотрела на Каина. Он закатил глаза, видимо, так себе довольный идеей, но согласился.

– Это надолго? – все же уточнила я.

– Да, возможно, – пожал плечами кицунэ, – сны бывают разными.

– Тогда мне надо убедиться, что дома с детьми более-менее все в порядке, – я обратилась к нефилиму, – Пожалуйста, посмотри, как там Джун. А я узнаю, как дела семье Анхеля.

И посмотрев напоследок на парня из джунглей, чтоб убедиться, что лис нас не обманет, я телепортируюсь.

Глава 19

Я беру за руку кицунэ, Каин за другую.

– Ты будешь её подушкой безопасности, – кивает парень нефилиму. – Она может затеряться в мире снов. Поверь, они бывают и впрямь прекрасны. Вытащи её, либо бы мы потеряем её там навеки.

Каин нахмурился, расклад явно ему не нравился.

Мы расположились на опушке леса. Такая небольшая милая полянка. Предположу, что это место для себя облюбовал сам лис, ведь и ему иногда хочется видеть чистое ясное небо, а не крону вечнозеленых лесов.

Ладони лиса горячие как кофе в морозный день. В нем столько энергии, животного инстинкта. Пока он сидит закрыв глаза, я наблюдаю за ним. Я предполагаю, что он делает, ибо когда я сама занимаюсь медитацией, тоже так пытаюсь: весь свой хаос успокоить и сосредоточиться. Разница лишь в том, что он успокаивает себя физически, а я свои эмоции.

Краем глаз замечаю, как Каин усмехается. Ну да, естественно, он все это время наблюдал за мной. Я невольно хмурюсь, от чего он уже давится смехом.

– Как бы вы мешаете мне, – спокойно на выдохе произносит лис.

И мы все пытаемся успокоиться, и я закрываю глаза.

Не знаю сколько времени прошло, но в какой-то момент оказываюсь в…

– Идём, ну идём же быстрее, – тащит меня Анхель куда-то наверх.

Это гористая местность, свежий воздух, несущий в себе ароматы и надежды весны. Я в платье средневековья (видела такие на картинках: льняная камиза и верхнее платье, длинное до щиколотки и с закрытыми рукавами: в моде было благочестие и набожность во всех её традициях). На голове, что я смогла пощупать одной рукой – вуаль, крепленная на миллион шпилек. О небеса, мне тяжело даются шаги не только из-за не удобного до ужаса платья, но и из-за клювовидной обуви – пулены, как я помню, их название. Мало того, что они выглядят ужасно и смешно одновременно, так ходить в них сущее наказание. Не хотела бы я жить в те времена и так страдать. Немного из того, почему я это запомнила из книг. Такой вид обуви привезли из востока крестоносцы. А потом был издан соответствующий королевский указ, разъясняющий кому и какой длины «клюв» разрешалось носить. К примеру – дворянам разрешалось носить башмаки с клювом не более 1.5 см, а князьям – 3 см., принцам крови – любой длины. Понятно, что чем более знатен вельможа, тем более неудобно ему ходить. Для удобства, придумали привязывать шнурком или цепочкой, загнутый нос обуви к ноге или поясу. Картинки из книги были весьма смешными. Ну и короче, потом этот указ переиздали, и разрешалось носить такие «клювы» лишь члены королевской семьи. Ну и вот оттуда и пошла поговорка «жить на широкую ногу». Ну вот в жизни бы не поверила, что буду участвовать в этом цирке!

– Давай быстрее, любимая! – торопит меня Анхель, и отрываюсь от своего гардероба и обуви при последнем его слове.

Он смотрит сверху на меня, все ещё удерживая мою руку. Глаза его горят, волосы взлохмачены ветром. Его улыбка, столь милая моему сердце, растопило бы любой лёд на полюсах земного шара. Я столбенею от мысли, что я любима этим прекрасным созданием, великим даром босса этому миру.

И забыв обо всем я бегу наверх, и мы смеёмся так, что задыхаемся. К чертям это платье, эту обувь, шпильки, вуаль… Я растворяюсь в моменте этого прекрасного дня, этим ветром и солнцем, тепло которого опаляет мне кожу. И вот на самой вершине горы, я смотрю вниз, с обрыва, а там! Там море, бьющееся об скалы! Скорее всего это Шотландия, но я не уверена, да и зачем это знать, если рядом со мной тот, в ком растворяюсь вся я.

Он обнимает меня сзади, и выдыхает мне где-то за ворот одежд, в шею, и мурашки бегут по коже. Тяжело дышит, но я чувствую, что счастье распирает всего его, как и меня. Мы смотрим вдаль, а потом Анхель спрашивает:

– Ну что, ты готова?

Я не понимаю, о чем он, но киваю. И тут происходит то, к чему я явно не была готова ни в одной жизни. Мы падаем вниз, в бездну. И казалось бы, я должна от ужаса кричать и бояться, но страха нет, я всецело доверяю Анхелю. А потом мы летим. Я лечу! На собственных крыльях! На моих белоснежных, очаровательно прекрасных, огромных крыльях! И это чувство, будто у тебя появились ещё две руки, такие же способные, умелые, как и две «предыдущие». Я управляю ими, и удивлюсь тому, как я вообще без них прожила все эти годы!

И так мы летим к солнцу, то вверх, то вниз к бушующему морю. Анхель парит как Икар и это великолепно. Но я слышу чего-то голос на берегу. Какой-то мужчина зовёт меня, выкрикивает моё имя. Но я не хочу к нему. Зачем, если этот момент может длиться вечность! Я хочу здесь остаться: в мире свободы, любви и моих крыльев.

– Вернись, твою мать, сюда, Дитрих!!! – я кружу над ним и кажется даже начинаю узнавать.

Но Анхель берет меня за руку и тащит обратно в небо, и меня вновь отпускает все мирское, ведь я счастлива здесь и сейчас.

Какое-то время спустя, я замечаю движение внизу. Происходит битва двух людей, хотя сомневаюсь, что это люди, весь судя по силе ударов, это мощные силы. Нехотя отпустив Анхеля, пикирую вниз. Приземляюсь недалеко, но в радиусе видимости соперников. И где-то подсознательно узнаю одного из них – это нефилим, да, точно, мы с ним знакомы! А другого вижу впервые. Странный тип. Если так можно его назвать, ведь он постоянно видоизменяется! То дерево, то камень, то песок, то вода… Лишь изредка показывая свою внешность молодого мужчины.