Каменные сердца

Глава 4

Все тайное становиться явным

Миртал Виттара. Князь темных земель.

Прошла уже неделя с момента прибытия ко дворцу. Девчонка все еще рычала на нас время от времени, иногда даже пыталась устроить побег, но на удивление, истерик больше не вкатывала. Она вообще по большей части, после насильно выуженного рассказа, молчала. Вино иногда творит поистине великие чудеса. Одно из них быстро развязывающийся язык. Как оказывается пьяная принцесса зрелище не для слабых духом… и рассудком. То, что удалось узнать, честно говоря, как удивило, так и насторожило. И мысли с полученной информацией не давали спокойно спать по сей день. Брожение по замку на сей раз не дали успехов. Сон, откровенно говоря, все еще не шел. Думаю, стоит наведаться к Колиару. С той самой ночи эту тему мы еще не затрагивали, а стоило бы. Были слишком заняты каждый своими делами, и как-то упустили.

Бесцеремонно завалившись в покои, а затем и умостившись на кровати сводного брата, а по совместительству и советника отца, вопросил:

– Что думаешь насчет всего этого, Коль?

Сидевший в кресле брат, немного опешил, затем отложил книгу. Пальцы брата устало потерли подбородок, затем руки скрестились на груди, явно показывая мое нежелательное здесь присутствие.

– Иногда ты слишком беспардонен. И тебе стоит вспомнить значение слова личное пространство.

Не отреагировав на замечание, сложил руки за голову и уперся взглядом в потолок.

– Знаешь, я бы рад, да только попытки в одиночку собрать пазл не увенчались успехом. Слишком запутана история и слишком неправдоподобны слова.

– Уймись. Арион просто уже обезумел. Светлые всегда были с заскоками. – кривая улыбка, в напоминании о прошлом, очертила рот, превращая довольно симпатичное лицо в некое подобие гримасы. Его мир еще помнил, те издевательства дворцовых интриг, что так и не вычленились из памяти Равинэ. – Приставание к малолеткам для них не порок.

– Я помню, Коль. А вот тебе пора бы отпустить.

История с его сестрой некогда не даст ему спокойно жить. По сей день ведутся поиски пропавшей без вести девочки. Безуспешно.

– Нет, Миртал. Я буду помнить. Всегда.

– Хорошо. Право твое. – сдался, не став начинать спор. – давай вернемся к теме с девчонкой и не будем нагнетать.

– Что ты хочешь от меня услышать? Что Арион старый плешивый извращенец? Что мне жаль бедную кронпринцесску? Ты знаешь, как я… отношусь к светлым. Или… Неужели…

Поняв, в какое русло уходят мысли Равинэ, резко перебил, не дав закончить и предложения.

– Нет! Прекрати. Это чушь.

Но от глаз проницательного и дотошного до любого интересующего его дела Колиара не укрылось некое замешательство в голосе князя, что дало ему почву для дальнейших размышлений.

– Просто это же Арион. Он конечно тот ещё засранец, но в своих детях души не чаял. Он даже к тебе сносно относился. С презрением конечно, но не когда не унижал.

Словив насмешливый взгляд, исправился.

– По крайне мере прилюдно. – вздохнул и решил исходить от истоков интересующего вопроса. – Давай делать выводы из рассказа. Но какой в здравом уме мужчина будет домогаться ребенка? Да еще и своего! – не выдержав, перевернулся на живот, возмущаясь подобному. – Да так, что Олливии пришлось запираться в замковых погребах?

Брови Равинэ в удивлении неожиданно достигли верхушки лба. Глаза сузились, превращаясь в щелки. Такое его поведение всегда настораживала, и этот раз не стал исключением.

– Что?

– Виттара, ты назвал ее по имени. Не приставучая принцесска, не маленькое чудовище, а по имени. – его ухмылка была неприятна.

Осознал.

– Забудь.

– Хо-о-орошо… – гаденько протянул сводный брат, играя на поддавках.

Мною было решено не обращать на это внимания.

– Так уже давно продолжается, Коль. Ты же понимаешь, что этому должно быть объяснение. Либо эта… девица нагло нам врет, либо у светлых снова плетутся, нежелательные для нас, змеиные интриги и над нашим домом весит вероятность тех самых смутных времен, что так давно сулит этот сумасшедший старик.

– Оракул. И он не сумасшедший. Прекрати его так называть. А что на счет всего этого… то вполне возможно Миртал. Вполне возможно…

– Как считаешь, правильно это, что мы стерли ей воспоминания о разговоре?

– Да. Так проще будет сопоставить новые сведения, если вдруг она решить поделиться этим с нами вновь.

Олливия

Сады в дворцах темно-имперских коронованных особ были красивы. Каждое дерево, каждый куст, цветок словно имели свою душу. Могли сочувствовать, сопереживать, понимать души живых. Для того, кто ни разу не покидал пределов светлой земли, плодородие темных земель было неожиданностью. Светлых еще с колыбели приучают, что тьма есть зло и земля ее, пропитанная приторно-тошнотворным запахом жертвоприношений, струящимися ручьями крови по алтарным камням, непригодна для выращивания чего-либо. Но такого обилия магии не было даже у нас. Может мы просто завидовали соседям и, именно поэтому, точили на них зуб, строили немыслимые предостережения и причисляли им варварство. Они, конечно, скупы на эмоции, грубоваты и злы, но проведя здесь две недели, не могла не понять, они не жестокие звери, чей облик так сродни с нашим. Они всего лишь такие же дети богов, как и мы, только темных. И сущность их черна, но не грязна. В отличие от душ некоторых дарованных светлых.

– Забавный медальон кузина!

От неожиданности ладони разжались, а кругляшка, выпавшая из дрогнувших рук, стукнулась о край железной скамьи, укатившись прямо к мыскам сапог неожиданного, как оказалось наблюдателя.

– Мы с тобою не родня, Равинэ.

Неожиданная усталость расстроила, но в то же время привела в чувство, своим напоминанием о том, где я, и почему здесь и естественно из-за кого. Полдень был довольно прохладным. Чистый воздух не давал скатиться в истерику от безысходности ситуации и злости на саму себя и кару в назидание от мира всего. Колиара мои переживания волновали мало и ответ его мой не тронул. Он вообще кроме себя старался не о ком не думать, чтобы лишний раз не обременять себя такими ненужными ему чужими проблемами. Искривив лицо в язвительной ухмылке, что с учетом его шрама на пол лица не могло не превратить его в гримасу. В молчании было поднято украшение. От удара его механизм отлетел в неизвестном направлении, явив взору Равинэ две одинаковые половины цельного изделия. Фотографии моей семьи.

– Все еще хранишь это барахло? Давно умершая и всеми забытая вторая жена твоего владыки. И собственно твой извращенец папаша. Забавно.

Я всегда знала, мать мою при дворе «любили все», да так, что каждый третий сыпал «комплементами» и старался облагородить питье и еду ядом. Отец мать лишь жалел, но не любил. Это знали все. Кроме не верившей в это самой матери. Она была из обедневшего рода, зато с каким даром! Почему бы не прибрать к рукам, верно? Но несмотря на это, отца своего я любила. Как и он меня… наверное. По-крайне мере так было раньше. Единственный живой ребенок, наследница, свет империя, а на деле избалованная девица, не думающая головой и подвергшая опасности близких людей. Ответить этому наглецу хотелось многое, но было нечего. Он был прав. Только ниже опустила голову. Он выговорится, спустит своих собак на меня и уйдет. Я стойкая. Подожду.

– Имельда, кажется. – пропуская сквозь пальцы потрепанную годами цепочку, спустил медальон мне на колени. И отошел на шаг. Я к нему и пальцем не притронулась. Лишь две пары глаз осуждающе взирали на мое понурое лицо с портретов. – Она погибла в пожаре, который устроил твой отец, опоенный зельем гнева, что дала ему твоя гадкая бабка, верно?

– Там же погибла и твоя мать, верно? – вернула задолженную монету. Взгляд потяжелел, но усталость не скрыл.

Смотреть в упор, прямо глаза в глаза, звереющему темному было страшно. Казалось, даже небо затянулось тучами в преддверии грозы. Воздух сгустился, стал более плотным. Дышать становилось все труднее. Кулаки Равинэ сжимались и разжимались попеременно. Он готовился к удару, а я его ждала. У темных не принято спускать даже упоминание о погибших. Как и у светлых. Но каждый из нас, стараясь задеть другого, нещадно пренебрег законом. Доля секунды противостояния и все прекратилось. Коллиар сдержался. Взгляд прояснился. Не было в нем ни интереса, ни азарта. Лицо потеряло всякое выражение, становясь вновь фарфоровой маской. Я вздохнула с облегчением. Быть битой не хотелось.

– Ты права. Моя мать Лисандра, первая жена твоего отца, принявшая твою мать, смерившаяся с отлучением, была убита руками твоего отца, который послужил марионеткой в играх твоей проклятой бабки. Именно так, дорогая кронпринцесска. Моя мать, сгоревшая в беспощадно пожирающем души и тела пламени, спасшая не только одно из своих детей, но и чужое, жизнь которого считала такой же важной как кровных, и вместе с тем, пожертвовавшая своим вторым ребенком. Тогда я лишился горячо любимой младшей сестры. Это было хуже, чем лишиться матери. Хотя обе потери были не так щедры на разницу в причиненной мне боли. Очень жаль, что ты не знала ее. Тебе она тоже была кровью и плотью. Огорчает, что не в той мере, что мне.

Эту правду знали все кроме меня и поэтому я молчала. И если бы не книги, тринадцатилетней давности, в жизни бы не было веры словам ненавистного темного. И стыда бы не было, испытываемого за свои резкие слова-напоминания.

– У меня только одна сестра. И зовут ее Эль.

– Ты говоришь, мы не родня, Олливия. Но ты глубоко ошибаешься.

С минуту Равинэ молчал. Он хотел было сказать что-то еще, но сдержав свой порыв, развернулся и ушел. Напоследок была брошена лишь одна фразу: «Развлекайся принцесска в своем незнании. Оно тебе когда-нибудь отплатить за все неведение сполна».

Шаги стихли, а я так и осталась сидеть в этом саду, осмысливая тяжелую перепалку, ноша которой, навряд ли когда-либо упадет с моих плеч.

***

3-мя днями ранее

– Олии! Олли! Смотри, что я уволок из библиотеки!

Тин, оборотень кронпринцессы так волновался. Три лестничных пролета для парня показались всего лишь тремя ступеньками, так он хотел порадовать свою подругу, корившею себя за все случившееся.

– Олли!

Кронпринцесса сидела около окна и ковыряла замочную скважину решеток с настырностью гоблина, острием спицы от заколки для волос. Ей хотелось выйти в сад, но этого делать было недозволенно. Лишь левое крыло замка было в их распоряжении. И пленникам это надоело. Стены давили. На звук голоса друга она обернулась мгновенно, но свое импровизированное орудие прятать не стала и из рук не выпустила.

– Что там у тебя? – синие платье, «любезно» предоставленное величествами темного двора уже было измазано в саже, и каких-то еще некому непонятных пятнах.

Бровь Тина выгнулась, вопросом намекая на наличие приключений в которых ему поучаствовать почему-то не предложили.

– Не обращай внимание – отмахнулась Олли – Его зловещее темнейшество соизволил показать мне подвалы и пыточные комнаты его владений… – смешок раздался неожиданно, но так злорадно это прозвучало. – И я как истинная дочь своих кровей не могла не восхититься и восхищение это не высказать.

– Что ты сделала, Олли? – в притворном ужасе спросил Тин.

Дочь Ариона, пожала плечами, с наимилейшей улыбкой ответив:

– Замуровала его в гроб его прапрабабки.

Глаза оборотня достигли размеров двух блюдц, нервно поддергивая книгу переспросил, поправляя ворот рубашки.

– Прости, что?

– Не переживай, он… быстро выбрался, к сожалению. Очень, очень жаль, что темные такие живучие. И теперь нам будет нельзя выходить из замка еще до-о-ол-гооо. Ах, да! И еды сегодня не видать нам как своих ушей без зеркала.

– Я не голоден, а у тебя истерика. – рассмеялся Тин. – Они нас убьют по-тихому и даже не похоронят. Сожгут, наверное. Вот зачем ты лезешь на рожон? – вопрос был риторический и ответа не требовал. – Кстати об огне. Знаешь, что я узнал? – получив отрицательный кивок, чего вообще он и ждал, продолжил. – Эта книга древних родов. Здесь много о твоей семье. Тебе будет интересно. – Оборотень открыл книгу и остановился на нужной странице. – «Всепожар. Светлая империя. Дворец семи корон». – зачитал вслух заголовок, и, не терпящим возражения голосом, произнес – Читай!

Из книги:

Всепожар. Светлая империя. Дворец семи корон.

Когда-то давно на землях светлой империи царили мир и процветание. В это время правила Доррея. Вдовствующая императрица была справедливой, но довольно жестокой женщиной. И был у императрицы сын, названный именем в честь отца ее, Арион. Безумно любила мать свое чадо, души в нем не чаяла, пока не привел он в дом невесту кровью с темных земель. Запретила жениться сыну мать, но сын ослушался. И на священной церемонии принята была в семью темная кровь с ребенком своим, не от нынешнего законного мужа. Гневалась императрица, рвала и метала, но сделать нечего не смогла. Смирилась императрица-мать, но невестку с чадом ее так ко двору и не представила, в род не вписала, в древо семьи не внесла. Так и остались они ни туда, ни сюда. Ни темный ни светлый двор. Арион напротив в жене своей, Лисандре видел лишь свет, на руках носил, богов за такой подарок судьбы благодарил. Время шло на свет наследница родилась. Не похожа ни на родного отца ни на родную мать. В предательстве муж жену обвинил, но слишком сильно любил и все ей простил. Наследница все росла, Аннет имя дали ей при рождении, что означало священная тьма. Прекраснейшей в империи девой была, унаследовала дар рода от отца, сметая в своем происхождении все сомнения. Но поздно было у жены и ребенка прощения просить. Выросло в ненависти, презрении и нелюбви дитя, самого себя лепившего ни изменить, ни спасти. Ей было десять, когда пробил час испытания. Подобной силы еще не видывал ни темный ни светлый свет. Все склонили головы. Теперь выбора нет. Когда было ребенку пять, отец привел вторую мать. Светлая кровь, обедневший род. Арион, как поговаривали, вторую жену совсем не любил. Светлая ко двору не пришлась. И снова разгневана императрица-мать. Спустя три года с посвящения силы первой внучки, рождается не сын, а снова дочь. Копия своя светлая мать. Белокурая, зеленоглазая. Отец души в чаде не чает. Но императрица мать женщина не из простых. Решает внуков своих погубить, да так, чтобы сына виновником обратить. А затем обозленного и раздавленного горем снова женить. Императрице давно пора на покой. В тот день погибли многие. Две жены, что тьму и свет в сердце носили, лишился имперский дворец наследницы своей, погибла и императрица-мать. В огне гореть суждено было всем, но не всем предначертано заживо сгорать. В живых остались лишь император да светлая дочь и приемный темный сын, к отцу по праву сильнейшего отошедший. По истечению срока зелья длинною в три дня, в отчаянии погрязла вся страна. Траур длился три года, потом принцесса наконец-то расцвела и собою залечило сердце убитого горем императора-отца.

Отодрав ошалелый взгляд от книги, девушка присвистнула.

– Тин, они превратили это в сказку для детей. – дальше Олливия читать не стала. Захлопнув книгу, как бы у самой себя поинтересовалась. – Что же получается, Равинэ отцу моему принятый чужой сын? Тогда получается у меня была сестра? Почему я об этом не знала? Почему мне этого не рассказывали! Это же наша история!

Тин тяжело вздохнул. Обнимая принцессу, нежно перебирал пальцами светлые пряди. Ему было понятно ее негодование. И ему было искренне ее жаль. Ведь ее боль он воспринимал как свою собственную. Выросли вместе. Больше чем просто брат или сестра.

– Олли, потому что в светлой империи эти книги запрещены, а любое упоминание о том времени карается казнью. Народ у нас умный, до жизни охочий, да и с собственной головою расставаться не у кого желания нет.

Глава 5

Неприятные потери и неожиданные находки

– Что значит, потерял девчонку?! – кричал командир небольшого отряда из десяти человек. Воин, принесший плохую весть, испугался, но не отшатнулся. – Ты хоть представляешь, что сделает с тобой правитель, если с головы белокурой принцессы упадёт хоть волосок?!… – всё больше и больше разъярялся командир, продираясь сквозь ветки заросшей листвы леса. – А что он сделает со мной… – простонал обречённо мужчина.

Ещё утром, ему казалось, что он сможет провести день относительно спокойно. Возможно, ему даже удастся уломать Равенну на совместный ужин, но его желаниям не суждено было сбыться. Маленький вихрь, называемый принцессой Эль, промчался мимо него, кажись, не заметив, чуть не сбил бывалого вояку с ног.

– Вот что же не иметься королевским отпрыскам! Ни минуты спокойно усидеть не могут, а ещё белая кровь… – пробормотал мужчина, немного выведенный из равновесия.

А спустя полчаса, пришёл мальчишка прислужник и передал, что Сантес нужен правителю, по делу неотложной срочности. Собрав свои вещи, Сантес тут же направился во дворец. Господин Арион никогда не беспокоил из-за пустяков. Доводы война были верны. Пропала дочь Правителя, кронпринцесса Олливия. Сантесу было приказано отыскать похищенную. Но это было ещё не всё. Ему в дорогу дали с десяток солдат, и записали в няньки младшей принцессы. Тому, что придётся брать в дорогу ребёнка, Сантес, естественно рад не был. Но здесь выбирать не приходилось, без этой малявки, они не смогут определить даже направления, в котором отправились похитители. А малявка маг, пусть плохой и необученный, но всё же с даром.

И вот теперь из-за этого несчастного подарка в виде непутёвой принцессы, ему приходится рыскать, как гончей, по лесу, выискивая собственно саму непутёвую принцессу.

– Принцесса Эль! – громкий однообразный крик раздавался со всех сторон леса, но не был услышан.

Кашлянув в кулак для привлечения внимания – Командир… – робко позвал самый молодой воин из сопровождения.

– Что тебе? – зло огрызнулся мужчина. В этот момент его не сильно заботили чувства окружающих.

– Там… – рука поднялась и направилась в бок. – Гиблый лес. Мы не можем туда идти.

Слова юнца разозлили мужчину.

– Здесь главный я! И я решаю, что здесь можно, а что нет! Надеюсь, я ясно объяснил?

Сказанные в запале злости слова не обидели юного война, лишь тихий голос произнёс причину, почему нельзя ступать по мёртвой земле.

– Такие, как мы, сходят, там с ума… Я не хочу, лишиться рассудка…

Как бы не хотелось, признавать правоту мальчишки, Сантес понимал, что он прав.

– А если девчонка направилась туда? Что тогда? – раздался ещё один голос в повисшей тишине. Вопрос адресовался командиру. – Направимся в гиблый лес, рискуя своим рассудком? – встревожено спросил бородатый мужчина. Ему было за что переживать, ведь дома остались жена, не имеющая никого из близким кроме него, и двое маленьких детей, которых он очень не хотел оставлять без отца.

Никому не хотелось оказаться в немилости у правителя, довольно злопамятного правителя. Но и шутить с безумством никто не спешил. Капитан понимал своих подчиненных. Очень хорошо понимал.

– У нас нет выбора. Это было нашей ошибкой. Нужно было лучше следить за принцессой.

– Направляемся в гиблый лес? – как-то уж совсем тихо спросили с толпы.

– Да, направляемся в гиблый лес. – подтвердил опасения своих людей командир.

Светлая империя. Дворец семи корон. Библиотека познания.

Ночь уже давно накрыла покрывалом дворец, но не все его обитатели погрузились в сон. Тишину обители знаний, надо заметить самого умиротворенного в этом замке места, разрывали тяжелые голоса.

– Наш план под угрозой, вы осознаете это господин? – воскликнул некто, чьё лицо скрывала иллюзорная маска, довольно дорогая вещица, что, несомненно, говорила о высоком положении мужчины. – Сегодня около черты гиблого леса, та, что по ту сторону от нас, был найдет небольшой отряд, и все уже лишеники. Лишеники! Наш отряд, господин!

– «Прекрасно»… – протянул второй. – Прекрати разводить панику! Подобный расклад даже играет нам на руку.

– Каким образом, господин?

– Девчонка с ними была?

– Нет…

– Ну вот видишь. Принцесса потеряна и это не наша вина. Девчонку потеряла стража, к тому же лишенная рассудка. И тогда, когда мы приведем то, что задумали в действие, никто и не подумает возложить смерть малявки на наши плечи, никто и не подумает обвинять нас.

Коварству данной личности мог бы позавидовать сам Сумасшедший Король. План был до малейших деталей продуман и до своего основания жесток.

– Я понял вас, господин. Что требуется от меня в дальнейшем?

– Ты знаешь условия сделки… Все, что в твоих силах.

Поклонившись, мужчина удалился, оставляя второго в блужданиях своих собственных мыслей.

– Одна кровь, близнецы, не разлей вода…

Тихое задумчивое пение на фоне пустеющего помещения звучало устрашающе жутко. В нем отголоском отдавалась некая доля безумия.

– Но все со временем по своим местам расставит злая шутница судьба…

Одна кровь, близнецы, не разлей вода…

Но все со временем по своим местам расставит злая шутница судьба…

Завершающим аккордом сия творения уст некого господина был тихий, но звонкий смех. Поистине, жуткое зрелище…

– Да, иногда твои смешные пристрастия, брат спасают тебе жизнь, а иногда они же готовы возложить твою же голову на плаху.

Имперский зал был погружен во мрак. Народа в такой поздний час поблизости не наблюдалось. Владыка светлой империи восседал на троне, небрежно теребя золотой венец в руках, в полном одиночестве и молчании. Спустя неопределенное количество времени от одной из колон, отлепилась тень. Невесомо подплыв к трону мужчина, а это было видно по плечистой фигуре, поклонился. Поклон получился настолько глубоким, что полы плаща основательно подмели пол тронного зала избавляя онный от пыли. Тень распрямилась. Из-под темного широкого капюшона, скрывающего лицо, сочился туман и шипение.

– Гос-с-с-подин, фс-с-се идет по плану.

– Я так не думаю. – ответил император визитеру. – Одну девчонку выкрали неизвестно с какой целью. Вторая пропала из-за тупости и халатности солдафонов. Это ты называешь по плану? – голос был ровным и спокойным, что могло напугать гораздо сильнее, нежели грозный рык или злой крик.

– Мы най-й-дем деф-ф-чонку.

– Не сомневаюсь. Как там мой брат? Расположен со всеми удобствами?

Сарказм в интонации распознать было тяжело, но визитер понял, господин имеет в виду совершенно обратное сказанному им.

– Да, гос-с-с-подин.

– Прекрасно. Тогда не теряй времени. Мне нужны обе. Только старшая живой и невредимой. А вторая… это уже как получиться.

– С-с-слушаюс-сь.

Силуэт растворился, сметая следы недавней беседы в бездну. Император на это лишь покачал головой, предвкушающее оскалившись уголком рта в неком подобии улыбки. Механизм, продуманный долгое, очень долгое время был запущен. И чтобы его остановить у непосвященных не будет ни времени ни достаточно сил, ни знания.

Гиблый лес. Пристанище неживых.

Ночь вступила в свои права. Серебристый месяц царствовал в небе, освещая дорогу одиноким путникам, так неразумно ступившим на проклятую землю. Где-то в отдалении пели песни речные ундины, чудом попавшие в мелкие воды гиблого леса. А где-то в самой чаще приветственно завывали, вступая в хоровод, зверо-люди, отдавая дань уважения своей покровительнице – луне.

И лишь маленькая девичья фигурка бесстрашно шагала по освещённым тропкам, в известную, лишь путнице сторону.

В долгих блужданиях по огромному хвойному лесу Эль набрела на небольшой деревянный домик, стоявший на окруженной деревьями опушке. Уставшая от небольшого путешествия принцесса очень обрадовалась неожиданной находке. Сбросив свои походные туфли, изрядно натёршие ей мозоли, выдохнула с облегчением. Взяв обувку в руки, направилась к дому.

Вблизи строение оказалось ветхим, но целым. Принцесса решительно дёрнула ручку единственной двери, но та не поддалась. Дверь оказалась заперта.

«Странно, на дворе ночь, а хозяев дома нет?» – задумавшись, подумала девочка. – «или хозяева просто уже спят.» – Пожав плечами, заглянула в не завешенное окно.

«Темно. Ничего не видно, хоть ночника вызывай. Надеюсь, хозяева не сочтут за грубость, если я постучу в окно…»

Немедленно приведя задуманное в жизнь, отошла на два шага назад, чтобы, не дай создатель, с испугу жильцов, не получить створкой оконных заслонок по лбу. Но на её призыв ответа не последовало, и она повторила попытку, и снова и ещё раз, пока помещение внутри не осветил тусклый свет зажегшейся лампы.

«Ну наконец-то» – устало подумала Эль. – «А то я уже стала терять надежду…»

Дверь, к удивлению юной фейри, отворилась бесшумно выпуская на порог пожилую женщину в длинной белой сорочке до пят. Старушка, ворчливо бормоча под нос, подняла лампу, освещая крыльцо.

– Кого там на ночь глядя чудные принесли?! Ходют и ходют тут всякие! Своего дома нет что ли?! Ну что надо? – прямо спросила хозяйка маленького домика.

От подобной резкости Эль даже сначала растерялась. Но привычка, с детства всегда держать лицо, в этот раз принесла ей пользу. Набрав побольше воздуха в лёгкие на одном дыхании выпалила:

– Заблудилась. Мне бы переночевать. – зажмурилась, ожидая непреклонного отказа.

Ну ещё бы, с чего этой старушке-одуванчику пускать в своё жилища, не весть кого, да ещё и пришедшего в ночь, чужака.

– Девка что ли?!

Да девкой не наследную принцессу фейри ещё никто не называл. Да и сейчас бы она не стояла и не молчала, если бы только старушка не говорила это таким удивлённым голосом, без единого упрёка или зла.

Присмотревшись получше и убедившись в верности своего предположения, хозяйка дома на опушке продолжила.

– Чего одна, да ещё и ночью в лесу делаешь?

– Заблудилась. – честно призналась принцесса.

Залюбовавшись бабочкой, необычайной раскраски, которую ей раньше видеть не приходилось, Эль отстала от отряда, а когда опомнилась, было уже поздно. Мужчины скрылись из вида, а попытки нагнать фейри-войнов не увенчались успехом. Теперь и приходиться расхлёбывать последствия своей нерасторопности, выслушивая вопросы. Если ей сейчас откажут, то ей придётся ночевать в лесу, спать на холодной земле.

– С добром пришла, без злых намерений, или скрываешь чего? – с подозрением уточнила старушка. Глаза её сузились, превращаясь в две щелочки.

– Ничего дурного я не помышляю.

С минуту размышляя, старушка всё-таки освободила дверной проход, посчитав ответ ночной гостьи правдивым.

Помещение, казавшееся снаружи маленьким, внутри оказалось довольно просторным и чистым. Пахло травами. В основном Омелой и Чистоликой. Их запах словно пропитал стены домика до самого его основания. В той маленькой комнатке, в которой оказалась Эль, из обихода мебели были лишь печь, стол с длинной скамьёй, да за ширмой, отделяющей небольшое пространство около печи, кровать.

– Есть, пить хочешь?

– Нет, благодарю, я не голодна. Мне бы сейчас умыться да поспать. День был длинный и нелёгкий…

Понимающе хмыкнув, хозяйка столь милого жилища кивком головы указала в сторону ширмы, скрывающей банник. Сама женщина, отправилась в свою комнату, чтобы не смущать своим присутствием усталую путницу. Наспех ополоснувшись, юная фейри, без задних ног упала на предложенную ей постель, и тут же уснула.

Из приятного сна к реальности Эль вернула непонятно откуда взявшаяся качка. А также ещё одним поводом проснуться были странные звуки похожие на тяжелое сопение. И создателем этих звуков была не милая старушка-одуванчик, и тем более не сама Эль. Резко распахнув глаза, которые по идее должны были увидеть над головой бревенчатый потолок, а не как не чёрно-синее марево ночного неба. Сев, она огляделась, да так и замерла. Странные существа, каких раньше Эль не видывала, о каких раньше и не знала. Задняя часть тела этих существ была крысиная, а передняя являла собой тело ворона с крыльями. Они были огромны. Раза в два, если не в три, больше самой принцессы. Смесок. Крысо-ворона или вороно-крысы? Этот вопрос прокручивался бы в голове у каждого, кто хоть раз столкнулся бы с подобным.

С высоты их роста был прекрасный вид, и Эль непременно бы насладилась им, если бы не было так страшно посмотреть вниз, а вероятность свалиться и свернуть себе шею не превышала бы десятки по шкале опасности. Поэтому она просто замерла, вцепившись железной хваткой в спинку кровати.

Занимательная процессия во главе с ежом переростком со светильной лампой в маленьких, щуплых лапках, почти неслышно рассекала просторы гиблого леса, уходя всё в большую глубь проклятой земли. Эль не стала спрашивать, куда её несут. Зачем? Это не имело смысла. Навряд ли эти существа умеют говорить, а даже если бы и могли, не думаю, что они посвятили бы в свои планы.

Наконец тряска закончилась, и юная фейри смогла разомкнуть затёкшие пальцы. Кровать вместе с ношей была сброшена на твердую поверхность. На землю. Стоило девочке на секунду закрыть глаза, чтобы прийти в себя, как существа исчезли, словно их некогда и не было, а кровать как будто сама собой по воздуху прилетела к небольшой круглой поляне.

– Мда… Знал бы сейчас дядя о моих «приключениях», точно бы не погладил по головке. – потрясенно констатировала факт. – Я, конечно, всегда мечтала о приключениях, но как-то не задумывалась, что они бывают не всегда приятными.

Заплетя высокий хвост, Эль принялась выбираться из одеяла, в котором запуталась, ещё в домике на опушке, спя под деревянной крышей.

– Вот бездна! – хлопнув себя по лбу, воскликнул ребёнок. – Все мои вещи в доме старушки-одуванчика. И вот, что мне теперь делать?! – спросила в пустоту, не к кому конкретно не обращаясь. – Босиком и в одной сорочке, да ещё и в чужой, по всему лесу щеголять?! – в отчаяние простонала принцесса. – Была бы здесь Олли, она обязательно бы, что-нибудь придумала… Приключения по её части, не по моей! Ну и влетит мне, когда я вернусь…

Внутри раздалось обеспокоенно-раздражающее: «Если вернёшься…»

«И то верно. Умирать как-то не очень хочется.» – в мыслях печально подумала Эль. – «Нужно собраться, а не сидеть растёкшейся лужей, жалея себя! Олливия за такой настрой непременно надавала бы оплеух и была бы права…»

– Я даже не знаю куда идти! – подняв голову в небо вопросила- Ну и за что мне всё это Вершитель судеб??? Я и раньше замечала, что ты меня слегка недолюбливаешь, а теперь я в этом уверенна.

В абсолютной тишине леса, слова, сказанные негромко, прозвучали как раскат грома среди ясного неба. Ехидное эхо рокотало, смеясь над невезучей собеседницей и её проблемами, решение которых она пыталась отыскать. Не получив ответ от божества, махнула на это дело рукой.

– Понятно. Я в общем-то и не надеялась.

Резко развернувшись на пятке, благо камнем не поранилась, двинулась в направлении, выбранном наугад. Юг это, север, восток или запад, было неясно. Просто направление, которое должно вывести хотя бы куда-нибудь.

***

Эль шла всю ночь, не смыкая глаз. Когда на горизонте показался рассвет, малышка с облегчением выдохнула, и без сил привалилась к ветвистому дубу. Казалось, эта ночь никогда не закончится… Она так устала, что даже не обратила внимание на то, что это самое дерево, которое сейчас служило ей опорой, не свойственно хвойному лесу. Хотя это так незначительно по сравнению со всеми другими странностями этого места.