Чары крови и роз. Другая история Белль

– В таком случае прошу огласить весь список моих обязанностей, – встав с дивана, ледяным тоном сказала она. – Хочу узнать их сейчас, а не потом, когда случайно нарушу одну из них.

– Только ужины, – мягко ответил лорд Спенсер.

Когда герцог ушёл, Белль плотно закрыла дверь, подперев для верности стулом, а потом сняла алое платье, сдавливающее корсетом. Надев ночную рубашку, Белль выключила свет и забралась под одеяло, окружив себя им как коконом. Она снова и снова мысленно возвращалась к разговору с герцогом, размышляя над его словами о магии и о том, что дети Лилит совершеннее людей. Может быть, так оно и есть, но разве не чем больше сила, тем выше и ответственность?..

Глава 14. Снежинка

Ночь Аннабелль спала плохо: она то выныривала из тягучей беспокойной дрёмы, то снова проваливалась в сон как Алиса в кроличью нору. Наутро Белль чувствовала себя немного разбитой, однако, когда Лантерн принёс завтрак, оживилась и с аппетитом съела несколько блинчиков, политых клубнично-шоколадным сиропом, и выпила кружку капучино.

От кофе внутри разлилось мягкое тепло, а в голове прояснилось. Вчера Аннабелль слишком легко согласилась остаться в замке, увлёкшись идеей снять проклятие. Но сколько ей придётся здесь прожить? Конечно, она фейри и её ждёт долгая жизнь, но всё-таки не хотелось бы застрять в замке на неопределённое время. Может, она никогда не сможет снять проклятие – это ведь не значит, что она должна умереть в бесконечных попытках?

Белль допила кофе, решив вечером спросить у лорда Спенсера, сколько ей нужно будет пробыть в замке и можно ли будет иногда покидать его, чтобы встретиться с семьёй, покататься на лыжах или подзаработать. У Аннабелль были ученики, которые оставляли королевские чаевые, поэтому, даже меньше работая, она сможет накопить за зиму достаточно и спокойно уехать учиться через… Ну а это она вечером уточнит у хозяина замка.

– Мисс Тэйлор, – произнёс Лантерн, забирая у Белль поднос, – может быть, вы желаете прогуляться?

Идея Белль понравилась.

– Желаю, – улыбнувшись, ответила она.

– Тогда Фезер принесёт вам одежду для прогулки, – ответил Лантерн. – На улице идёт небольшой дождик.

– Спасибо, Лантерн.

Вскоре пришла Фезер. Она принесла чёрные сапоги до колена, брюки, жакет и длинный плащ с капюшоном. Всё это оказалось Аннабелль в самый раз.

– Почему вся одежда мне впору, точно сшили для меня? – поинтересовалась она и посмотрела на Фезер в зеркало, одевая фиолетовый жакет, расшитый тонкими стебельками лаванды.

– Потому что её сшили для вас, мисс, – улыбнулась горничная, поправляя воротник и помогая застегнуть маленькие пуговки.

– Что, за два дня? – не поверила Белль.

– Мы давно ждали вас, мисс, – улыбнулась Фезер.

– Давно? – нахмурилась Белль. – Полгода? Год?

– Не могу знать, мисс, простите, – ответила горничная, потупив взгляд.

– Но ты же могла заметить, когда начали шить одежду, – в задумчивости проговорила Белль. – Впрочем, неважно: я поговорю об этом с лордом Спенсером. Проводи меня, пожалуйста, до выхода из замка, Фезер, – попросила она.

– С удовольствием, мисс.

На улице моросило, и над горами стояла плотная завеса тумана. Небо, серое и низкое, угрюмо висело над самой головой, ветра не было, и только вдалеке на северо-западе рокотал гром. Фезер вывела Белль во внутренний двор замка.

Аннабелль накинула на голову широкий капюшон плаща и задумалась, решая, куда пойти. Оглядевшись, она увидела у засохшего дуба Спенсеров прекраснейшую снежно-белую лошадь с длинными гривой и хвостом. Белль залюбовалась грацией прелестной кобылы и восхищённо воскликнула:

– Ну что за красавица!

Кобыла была осёдлана и взнуздана. Она беспокойно переступала длинными ногами, точно соскучившись стоять на месте.

Повернувшись к Фезер, Белль с глазами, блестящими от восторга, спросила:

– Можно ли мне её погладить?

– Конечно, мисс, – улыбнулась та.

И Белль, подобрав полы длинного плаща, поспешила к лошади.

Это было гордое животное чудесной изабелловой масти в редкой жемчужно-белой окраске, со стройными сильными ногами, длинной изящной шеей и невероятной грацией в движениях.

Аннабелль замедлила шаг, подходя к кобыле. Потом не спеша подняла руку и осторожно коснулась ладонью тёплой морды.

– Умница ты моя, – проговорила Белль, улыбаясь и ласково поглаживая лошадь по мягкой шерсти. – Прости, что не принесла вкусностей, моя девочка. Я не знала, что встречу тебя.

– Её зовут Снежинка, – сказал подошедший Лантерн.

– Чудесное имя! – произнесла Белль, нежно почёсывая кобылу за ухом. – Лантерн, – обернулась она, – у вас случайно не найдётся в кармане морковки или кусочка сахара? – не особенно надеясь на утвердительный ответ, спросила она.

Тот полез в карман и, к удивлению, Белль вытащил из него завёрнутые в бумагу кубики рафинада:

– Держите, мисс.

– Благодарю! – обрадовалась она и протянула кобыле на открытой ладони кусочек сахара.

Та понюхала, фыркнула, и вскоре её тёплая морда, щекоча кожу горячим дыханием, коснулась ладони Белль и забрала угощение.

– Какая ты умница, Снежинка! – с нежностью проговорила Аннабелль, запуская пальцы в длинную белоснежную гриву кобылы.

Та ласково ткнулась Белль в плечо.

– Вы ей нравитесь, мисс Тэйлор, – заметил Лантерн и добавил: – Если хотите, – добавил он, – можете на ней прокатиться.

– Конечно, хочу!

Через считанные секунды Белль оказалась в седле и направила Снежинку шагом по внутреннему двору замка. Та слушалась и была покладиста, поэтому Белль решила, что можно попробовать и рысь.

Для галопа было недостаточно места, к тому же и Белль не хотелось затоптать лужайку вокруг дуба.

– Я проедусь вокруг замка, – сообщила она Лантерну, проезжая мимо него и сворачивая к высоким воротам замка.

– Хорошо! – ответил тот. – Только не отъезжайте от замка дальше, чем на милю, – крикнул слуга ей в спину.

– Да, я помню! – обернувшись, откликнулась Белль.

Снежинка перешла в галоп, с гулким цоканьем пролетая под тяжёлыми каменными сводами главных ворот Волчьего Клыка, и сердце Белль радостно стучало в такт движениям лошади.

Мелкие капли дождя острыми иголочками кололи лицо Белль, но она лишь жмурилась, чтобы они не попали в глаза. Капюшон давно слетел с головы, и каштановые кудри, потяжелевшие от влаги, били по плечам и спине. Аннабелль направила Снежинку прочь от замка, в поле, на простор. Весь унылый осенний пейзаж – побуревший луг, облетевший лес у границы Орлиных скал, низкое серое небо, тусклый свет – как будто наполнился жизнью, и Белль подумала, что её пребывание в замке может быть вполне приятным.

Вскоре дождь перестал, а небо над головой прояснилось, и Аннабелль поняла: пора возвращаться. И она повернула кобылу на север, чтобы проехать вокруг замка, но в стороне от него.

Сделав почти полный круг, Аннабелль остановила лошадь в километре от Волчьего Клыка, возвышающегося мрачным бастионом. Над тёмными высокими стенами повисли густо-серые низкие тучи, а вокруг стеной стоял дождь. Пророкотал гром, и над замком ударила яркая молния. Белль огляделась: здесь же, в стороне от замка, над головой простиралось высокое небо с голубыми просветами между облаков, слева раскинулась берёзовая роща вся в лучах утреннего солнца, а воздух пах влажной чуть нагретой травой.

Вдруг Белль ощутила нехороший холодок, пробежавший по спине. Лошадь застригла ушами, а через несколько секунд издалека послышался далёкий заунывный вой. Сначала это был лишь один голос, но вскоре к нему присоединилось ещё несколько. Аннабелль стало не по себе. Волки? Среди бела дня?

Вой раздавался, кажется, от Орлиных скал. Но затем Белль поняла, что не только: он слышался и из рощи Праотцов, раскинувшейся на юго-востоке от замка. Снежинка сильнее забеспокоилась, когда вой, казалось, немного приблизился, и Белль немедленно направила лошадь к замку.

Когда Белль в замковой конюшне чистила скребницей белоснежную шёрстку кобылы, она не могла перестать думать о волках. Конечно, на территории варгисов должны быть волки. Но вдруг это не просто волки? Вдруг это варгисы, запертые на полтора столетия в волчьей ипостаси? Что, если где-то там, среди них, и Дреа – возлюбленная Эллиаса Холта?.. И мама Сильви и Колдера?

– Смогу ли я помочь им, Снежинка? – спросила Белль у неспешно жующей овёс кобылы.

Та подняла морду и скосила зелёный глаз. Белль чмокнула кобылу в тёплый шерстяной лоб и принялась расчёсывать ей гриву.

Во время ужина, когда Аннабелль с восторгом рассказала о чудесной кобыле, такой умнице и красавице, и о своей приятной прогулке верхом, лорд Спенсер огорошил Белль новостью, что это его подарок ей.

– Нет, ваша светлость, я не могу! – горячо запротестовала Белль. – Я немного разбираюсь в лошадях, и знаю: Снежинка стоит космических денег. Я не приму такой дорогой подарок. Да и потом, зимой я уеду в Нью-Йорк, и с собой забрать её не смогу.

– Ты сильно меня обидишь, если откажешься, – возразил лорд Спенсер. – Это мой подарок тебе на день рождения. И попытка загладить вину за вчерашнее.

– Я уже не сержусь, – ответила Белль. – И вы не обязаны мне ничего дарить.

– Но я хочу, – произнёс лорд Спенсер, понизив голос, отчего по спине у Белль побежали мурашки.

На секунду ей захотелось согласиться со всем, что он только не скажет. Но в её памяти были свежи воспоминания о вчерашнем происшествии, а ещё ей вспомнилась Мышка, и сердце у Белль сжалось.

– Я ведь ненадолго здесь… – проговорила она. – Не хочу, чтобы Снежинка привязалась ко мне.

– Возможно, ты не захочешь уезжать, – произнёс лорд Спенсер с улыбкой в голосе.

– Я очень люблю лошадей, – ответила Белль, – но… – она осеклась, не зная, сказать ли, что собирается скоро переехать в Нью-Йорк.

– Но свободу ты ценишь выше, – негромко закончил за неё герцог. – Понимаю.

Кровь прилила к щекам Белль, когда она вспомнила, что лорд Спенсер – узник замка уже более полутора веков.

– Простите, – произнесла она. – Я уверена, и вы однажды сможете побывать везде, где захотите.

Лорд Спенсер не ответил, и Белль почувствовала неловкость за свой неуместный оптимизм.

Через некоторое время герцог вновь заговорил:

– Лантерн сказал, что ты отлично держишься в седле.

Белль выдохнула, радуясь, что он перевёл тему.

– Я выросла на ферме, и в седле с трёх лет, – ответила она, делая глоток вина. – А когда мне было пять, дедушка подарил мне Мышку. Она была ещё совсем жеребёнком… – Белль улыбнулась, вспоминая. – Тонконогая, серая в яблоках, мы с ней играли в догонялки.

Герцог помолчал, а чуть позже спросил:

– А где она сейчас?

– Она умерла, – вздохнув, ответила Белль и сделала ещё глоток. – Через полгода после того, как я переехала в Торнфилд. – Белль помолчала. Конечно, тогда ей было пятнадцать, и она не знала, что животные становятся зависимы от магии фейри. – Поэтому я не хочу, чтобы Снежинка привязывалась ко мне.

– Не беспокойся о ней, – мягко возразил лорд Спенсер. – У меня работают лучшие специалисты, и они позаботятся о её здоровье, если ты решишь уехать.

Подумав, Белль ответила:

– Хорошо.

Потом она медленно допила вино и, набравшись храбрости, сказала, глядя во тьму:

– Лорд Спенсер, я бы хотела обозначить сроки моего пребывания в замке.

Герцог не ответил. Повисла напряжённая тишина. Белль вновь стало неловко: лорд Спенсер ведь не может покинуть Волчий Клык, а она спрашивает о том, когда сможет уехать. Надо было смягчить формулировку… «Но в конце концов, он же альфа элфинских варгисов, – напомнила себе Белль. – Не может же он быть таким ранимым?»

– И я хотела бы понимать, – негромко и вежливо, но решительно продолжила она, – куда мне можно ходить в замке, а куда нет.

На последний вопрос лорд Спенсер решил ответить сразу:

– Если дверь открыта, значит, заходить туда можно. Что же касается сроков… – он помолчал, а Белль затаила дыхание, ожидая продолжения. – Я не стану задерживать тебя надолго, – произнёс он глухо. – Надеюсь, год в моём замке тебя не слишком затруднит?

Год – это было больше, чем Белль рассчитывала изначально, но куда меньше, чем втайне опасалась.

– Да, я согласна, – ответила Белль и отпила вина, налитого услужливым Лантерном, и спросила: – Можно ли мне будет иногда покидать замок? Я бы хотела иногда встречаться с семьёй. А ещё у меня много броней в этом сезоне, не хотелось бы их потерять.

– Нет, замок ты не должна покидать, – ответил лорд Спенсер.

– Но…

– Через год я оплачу тебе учёбу в Нью-Йорке и обеспечу комфортную жизнь в течение всех лет обучения, – остановил её герцог. – Услуга за услугу.

Белль задумалась.

– А если я не успею за год снять проклятие? – спросила она.

– Деловой подход, – в голосе лорда Спенсера прозвучала улыбка. – Я оплачу тебе Нью-Йорк вне зависимости от того, получится у тебя разрушить проклятие или нет.

– Хорошо, – Белль кивнула.

– Что-нибудь ещё, Аннабелль Грейс? – деликатно спросил герцог.

Белль помедлила. Может, спросить его о ведьмах, об этом Хёльде, о котором он упомянул вчера?.. Но, подумав, она решила не выдавать герцогу, что подслушивала, и позже расспросить мистера Холта.

Тут ей вспомнились осуждающие лица дам с собачками на гобеленах в её неуютно больших апартаментах, и она сказала:

– Я бы хотела сменить комнату.

– Я распоряжусь, чтобы Лантерн приготовил свободные комнаты, – ответил лорд Спенсер. – После завтрака ты сможешь выбрать любую из них.

– Благодарю, – ответила Белль, подумав, что можно было попросить об этом и раньше. – И я буду признательна, если вы предоставите мне доступ в вашу библиотеку. Мне хочется узнать больше об Элфине.

– Лантерн проводит тебя завтра, – сказал лорд Спенсер.

Глава 15. Эллиас Холт

После ужина Аннабелль спустилась на первый этаж. Постучав в дверь кабинета мистера Холта, она услышала приглашение войти.

– Добрый вечер, – произнесла Белль.

– Добрый вечер, мисс Тэйлор, – ответил мистер Холт и отодвинул для гостьи кресло.

Когда оба сели, Белль сказала:

– Я приняла решение остаться в замке на год.

Мистер Холт кивнул. Белль думала, он обрадуется или хотя бы удивится, но ощутила лишь его беспокойство: будто сбылось то, чего он опасался.

– Вы пошли на большую жертву, – проговорил мистер Холт. – Я прошу вас, – после небольшой паузы продолжил он и взглянул на Белль, – если что-то будет тревожить вас, скажите мне.

– Благодарю, – ответила Белль. – Мне нужна информация.

– Буду рад помочь, – кивнул мистер Холт.

– Расскажите мне про ведьм, – попросила Белль. – Я хочу понять, что происходило в замке и на острове перед проклятием. Его светлость не очень охотно говорит об этом… – добавила Белль задумчиво. – И ещё я хотела бы узнать про Хёльде.

– Адам считал, – начал мистер Холт, – что Лилит несправедливо поступила с нами: подарила волчью ипостась, но заставляет постоянно возвращаться в человеческую, чтобы не потерять себя. Когда приехали ведьмы, Адам тут же решил: это его шанс исправить несправедливость.

Белль кивнула. Она вспомнила его слова, что ведьма обещала помочь и сдержала обещание.

– И у него получилось? – уточнила она.

– Не знаю, – качнул головой мистер Холт. – Кажется, да. По крайней мере, он так думал, – он помолчал. – Ведьмы приехали в 1861 году. Они жили в Торнфилде, потом Адам предложил им переехать в Волчий Клык. Мы не знали тогда, что они ведьмы, но Адам, думаю, знал. Он изменился. Ведьмы его изменили, одурманили. Когда я это понял, попытался убедить его, что нужно выгнать ведьм, остановить убийства фейри… Но было уже поздно: Адам считал, что у него всё под контролем, хотя сам был под контролем ведьм. И тогда я решил, что больше ничем не могу ему помочь… – Голос мистера Холта дрогнул, и Белль ощутила, как остриё вины тонкой раскалённой иглой вонзилось в её сердце. – Я сдался, бросил его. В начале октября 1863-го, за месяц до Хёльде, мы с Дреа ушли из замка. Сбежали… – Тихий вздох сорвался с его губ. Он перевёл взгляд на Белль. – В то трудное для него время я показал себя плохим другом, мисс Тэйлор. – Его боль стала ещё сильнее, и у Белль выступили на глазах слёзы.

Она едва дышала: мистер Холт не должен был винить себя за поступки Адама, это просто несправедливо! Она уже сама знала, насколько упрямым бывает герцог Спенсер. Никто не смог бы его переубедить.

– Вы хотели знать, что такое Хёльде?.. – после короткой паузы с горечью произнёс мистер Холт. – Это древний ведьминский ритуал, в основе которого лежит жертвоприношение.

– Кого-то из детей Лилит? – спросила Белль. Лорд Спенсер сам ей признавался, что был причастен к смертям фейри, варгисов и единорогов.

– Да, ведь только у нас есть магия, – ответил мистер Холт. – Но в тот раз это было не простое жертвоприношение. Потому что все дети Лилит почувствовали это. Боль. Ужас. Пустоту. Тьму. И как магия, которой дышало всё на острове, ушла.

Белль едва выносила его чувства, держась из последних сил: ей важно было узнать, что тогда произошло.

– Хёльде провели в ночь Хэллоуина, ровно за год до проклятия, – продолжил мистер Холт, взяв себя в руки: Белль ощутила, как его боль, железным жалом впивавшаяся в её сердце, поутихла. – Для ведьм это очень важная ночь. Они называют её Самайном и устраивают жертвоприношения. – Мистер Холт помолчал. – С той ночи всё изменилось. Весь мир точно окутался траурной вуалью. Было невыносимо тоскливо, и мы с Дреа вернулись в Волчий Клык. Но это не помогло. Я смотрел на знакомые лица, знакомый пейзаж, замок, который знал с детства, но словно видел лишь их отражения в кривых зеркалах. Не радовал даже оборот. А раньше, перекидываясь в волка, я ощущал такую силу и радость, будто весь мир принадлежал мне. Мы с Дреа иногда говорили друг другу, что нужно уезжать с Элфина, но продолжали жить в замке: мы не верили, что где-то может быть лучше. Адам дни напролёт проводил с ведьмами: то запирался с ними в спальне, то в крипте. Думаю, он был по-своему счастлив в те месяцы. Я постоянно ощущал, что должно произойти что-то плохое, но у меня не было ни сил, ни желания попытаться это предотвратить. Порой мне просто хотелось умереть, чтобы всё закончилось. – Его боль вновь прожгла Белль сердце, заставила дыхание сбиться. – Несколько раз я снова пытался поговорить с Адамом, но он лишь смеялся над моими опасениями и не слушал. Весной 1864 года люди стали уезжать с Элфина. Как я завидовал им!.. Мы с Дреа наблюдали с Волчьего перевала за отплывавшими кораблями и представляли, как однажды тоже взойдём на борт. Но Элфин был нашим домом – мы не могли его бросить. А в августе 1864 Адам серьёзно поссорился с Верховной. Она была на поздних сроках беременности, может быть, дело было в этом. Адам к тому времени стал сильно сомневаться, что она беременна, чем приводил её в ярость. Я не знаю всех деталей конфликта, но ведьма в гневе разнесла одну из башен Восточного крыла. Потом они вроде бы помирились, но некоторое напряжение осталось.

Мистер Холт смолк, Белль жадно ждала продолжения. Вскоре он продолжил:

– Ребёнок родился десятого октября. Он был варгисом и очень похож на Адама. Адам был совершенно счастлив. Назвал сына Уолтер и часто приходил к нему в комнату. Они наняли кормилицу, так как у Верховной не было молока. – Мистер Холт помолчал в глубокой задумчивости. – Что произошло дальше, я до сих пор до конца не понимаю. Двадцать пятого октября тела трёх ведьм были найдены у самой воды в Багровой бухте. Горла были перегрызены, внутренности выпотрошены, точно их растерзали дикие животные. Волки, – добавил он тихо. – Тело самой младшей из ковена, Роуз, нашли на холме над бухтой. Оно совсем не пострадало от клыков. А спустя четыре дня Верховная вернулась в замок. Адам потерял дар речи, когда увидел её.

– Думаете, это он перебил ковен? – спросила Белль.

– Не знаю… – помолчав, медленно произнёс Эллиас Холт. – В тот день у него была встреча с одним из его деловых партнёров из Лондона. Но я смутно помню те дни. Постоянные провалы в памяти, несвязные обрывки воспоминаний или видений, я с трудом отличал реальность от сна. После Хёльде… что-то изменилось во мне. Сломалось. Иногда я думаю, что… что это я перебил ведьм, – с усилием выговорил он, и Белль снова почувствовала боль, смятение и целый вихрь сложных чувств, от которых у неё потемнело в глазах.

– Нет, я не верю в это!.. – убеждённо произнесла Белль, твёрдо веря в невиновности её собеседника, и жгучая слеза обожгла щёку. – Как бы вы не относились к ведьмам, вы не способны на убийство!..

– Спасибо, – коротко выдохнул Эллиас и отвернулся. – Но порой… – его голос звучал едва слышно, – я просыпаюсь от тяжёлого густого запаха железа… Скалы и вереск вокруг – всё залито красным… Я вижу у своих лап мёртвую Хелен со вскрытым животом, и чувствую, как с морды стекает кровь, вся шерсть в ней…

Казалось, мистер Холт забыл, что говорит вслух. Воспоминание навалилось на него, заставив оказаться там. Хелен… Так звали одну из ведьм. Значит, мистер Холт думает, что убил её… Помолчав, он словно очнулся, взял себя в руки и продолжил:

– Об остальном мне известно только по рассказам других. Верховная выкрала Уолтера, а потом на глазах у Адама, принесла младенца в жертву, чтобы наложить проклятие.

Мистер Холт говорил отстранённо, а Белль с ужасом думала о чувствах, которые испытал Адам, когда у него на глазах ведьма убила его сына. Как он справился с этим?..

– Кто-нибудь слышал слова проклятия? – спросила Белль.

– Нет, – покачал головой мистер Холт. – Только Адам знает, что Бёрд сказала.

– Но он не может рассказать, – проговорила Белль как бы сама себе.

Мистер Холт кивнул и, помолчав, произнёс:

– Я очень хочу, чтобы проклятие было разрушено, мисс Тэйлор. Но одно меня пугает… – он смолк. – Что теперь с нашими братьями и сёстрами? Ведь прошло полтора века… Это слишком много. Вдруг…

Его боль заполнила Аннабелль целиком: перед глазами у неё побелело, в голове раздался оглушительный звон, в висках застучала кровь и казалось, словно кровь в сосудах стала раскалённой лавой. Белль заставила себя перевести дыхание и едва слышно спросила:

– Вы боитесь, что они… утратили человечность?..

Ей представилось: чары спали, и волки обернулись в людей, но их сознание навсегда застыло в зверином разуме. Они утратили человеческую речь, разучились ходить на двух ногах и одеваться. Белль увидела копошащуюся у дуба живую движущуюся массу голых мужчин и женщин, что выли и бегали на четвереньках как звери, и в глазах у неё потемнело. Никто не заслуживал такой судьбы. Но стоит ли ждать милосердия от ведьмы, лишившейся своего ковена?..

– Нет-нет-нет… – прошептала Белль. – Этого не может быть! Это… – слёзы заструились по её лицу. – Адам ведь договорился с ведьмами!.. – в отчаянии вырвалось у неё. – Они должны были помочь!.. – ужас захлестнул её при мысли, чем на самом деле обошлась помощь ведьм. Хёльде был лишь подготовкой к проклятию!.. Айрин Бёрд спланировала всё заранее… Варгисы никогда не смогут вернуться в человеческий облик, они навеки застряли в зверином разуме…

Неожиданно Белль ощутила себя посреди дубовой рощи. Ветер тихонько шелестел юной листвой, а высоко в ветвях пела невидимая зарянка. Белль стало легче, и она смогла выровнять дыхание. Мистер Холт коснулся её руки:

– Простите мою несдержанность, мисс Тэйлор. – В его голосе звучало сожаление и раскаяние. – Я отвык от общения с фейри.

– Понимаю… – проговорила Белль, стараясь совладать с дрожащим голосом. – Скажите… Есть ли надежда вернуть варгисам человеческий облик?..

Мистер Холт помолчал. Потом посмотрел на Белль и убеждённо сказал:

– Есть. Я верю, что есть.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – твёрдо произнесла Белль.

Они помолчали. У кого бы узнать наверняка, как снять проклятие… – пронеслось в голове Белль. И она спросила:

– А где сейчас Верховная?

Мистер Холт покачал головой:

– Этого, к сожалению, никто не знает. Она исчезла. Не знаю, жива ли: ведьмы долго живут. Может, её питает проклятие… А может, умерла, – он надолго смолк, Белль терпеливо ждала, не захочет ли он продолжить. – Я пытался найти Дреа, – вскоре нарушил он тишину, – даже поселился в Западных Нарграх – там она любила охотиться больше всего. Иногда я видел её и других варгисов, но из-за проклятия никто не узнавал меня, – он тяжело вздохнул, и Белль вновь ощутила ноющую боль в сердце, которая, впрочем, быстро отступила. – Потом я решил вернуться к людям и поселился сначала в Торнфилде, потом в Линденшире.

– Мне жаль, что вам пришлось вновь пережить те события, – помолчав, произнесла Белль. – Но я благодарна вам за помощь – теперь многое стало мне понятно. Кроме одного – почему Айрин Бёрд решила отомстить и Адаму тоже? Разве они не были заодно? Что между ними произошло?

– Мне кажется, – подумав, произнёс мистер Холт, – Верховная рассчитывала, что с рождением Уолтера её власть укрепится, но этого не произошло. – Мистер Холт помолчал, задумавшись. – Она стала изводить Адама ревностью. Чуть ли не каждый день устраивала ему сцены. Конечно, это ему не понравилось. У него всегда было много женщин, но всерьёз он никем не увлекался. А Верховная решила, что пора ей стать хозяйкой в замке. – Мистер Холт вновь смолк.

Белль ощутила усталость. Она узнала и пережила сегодня слишком много, чувства мистера Холта отпечатались на ней грубыми шрамами. Ей нужно принять ванну, расслабиться и хорошо выспаться. Завтра станет лучше.

Аннабелль ещё раз поблагодарила мистера Холта за рассказ и поднялась с кресла. Вернее, попыталась. Ноги были точно ватные, стены и потолок плыли по кругу, пол шатался. Мистер Холт оказался рядом, подал руку. Его тёплая ладонь будто зарядила силой, и Белль смогла встать с кресла. Мистер Холт довёл Белль до лестницы и неожиданно обнял. Аннабелль закрыла глаза, ощущая, как по её венам точно сок от корней к листьям, заструилась энергия. Белль и не знала, что варгисы так умеют. Наверное, мелькнуло у неё в голове, шериф Вольфген сделал так же после нападения вампиров, иначе как бы она смогла пойти танцевать как ни в чём не бывало?..

– Спасибо, Эллиас, – имя варгиса само сорвалось с языка: после такого интимного момента казалось странным называть его по фамилии.

– Мне жаль, что я не уберёг тебя от своей боли, Аннабелль, – проговорил он. – Спасибо тебе, что осталась в замке и помогаешь нам, – он мягко сжал её ладонь.

Белль улыбнулась и кивнула. Эллиас проводил её до дверей, и, пожелав друг другу доброй ночи, они расстались.

В гигантских апартаментах было неуютно и холодно. Белль завернулась в плед, села на диван и, прислонившись головой к бархатной спинке, погрузилась в безрадостные размышления. Она думала о проклятии ведьм, об их убийстве и о судьбе Адама Спенсера, а ещё – о разрушенной дружбе фейри и варгисов. Дедушка общался с шерифом Вольфгеном и другими варгисами. Но он им не доверял. Белль знала, что дедушка не мог простить варгисам ни убийства фейри при Айрин Бёрд, ни убийства фейри в 1951 году. Варгисы даже под проклятием умели защищать фейри, но не делали этого. Почему они не вмешались, когда люди отравили фейри? Все виновники просто взяли и уехали с острова и больше их никто и никогда не видел. Или не уехали?.. Может, варгисы всё-таки и вмешались?.. Просто спасти никого не успели.

Встав с дивана, Белль разделась в полумраке комнаты и, бросив одежду на пол, пошла в ванную. Наполнив ванну, она насыпала соли с шалфеем и лавандой. Тёплая остро пахнущая травами вода быстро согрела, даря расслабление. Белль попыталась отвлечься от грустных размышлений, но не могла перестать думать о том, какой трагедией для варгисов обернулось проклятие. И они живут с этой болью уже полтора столетия. Белль поклялась себе сделать всё возможное, чтобы разрушить злые чары.