Глава 5. Где, когда и как вы планируете умереть?
Это принципиальный вопрос. Нам не нравится думать о своей смерти, но мы должны это сделать. Смерть пугает нас, но это неизбежное событие. К сожалению. Или к счастью? Как вы думаете, хорошо это или плохо, что люди умирают? Я уже давно думаю, что своевременная и немучительная смерть – это благо и для себя, и для окружающих. Конечность жизни придаёт ей больше осмысленности, ключевое слово – осмысленность. Как вы распорядитесь тридцатью тысячами дней, которые нам в среднем отпущены? Сколько дней вы уже прожили? Тогда посчитайте, сколько вам осталось.
Мысли о смерти отрезвляют наш разум. Особенно когда понимаешь, что конец может наступить внезапно, неожиданно. Не только наша жизнь может закончиться, но и жизнь людей, которых мы любим, тоже непредсказуема.
Древние римляне говорили "memento mori", что у нас в университете в шутку переводили как “не забудь умереть”, но на самом деле означает “помни о смерти”. Всегда нужно помнить о конечности жизни. Проснувшись утром, помните, что никто не дает вам гарантии, что вы увидите закат этого дня.
Мне не нравится думать об этом, но я заставляю себя. Это дает мне понимание того, что у меня много незавершенных дел, и помогает сосредоточиться на главном. Особенно на том, чтобы ценить каждую минуту с моими детьми, женой, родителями. Я думаю о том, какое наследие я должен оставить. Без наследия будет так, как будто меня никогда не было. А я немало потрудился, немало сделал, немало вещей обдумал. Какую память должен оставить своим детям о себе? Что папаша жил как не жил, был пустым местом, безвольной и безынициативной тряпкой, разменявшего свои дары и драгоценную жизнь на текучку, который батрачил за харчи и съемные углы? Или разбазарил себя в попытках заработать лишнюю копейку, дабы влезть ещё и в долги и накупить бесполезных вещей, чтобы производить впечатление на коллег и соседей?
Вы когда-нибудь смотрели на свою жизненную траекторию от гроба, задом наперед? Вот, несут вас на кладбище или спихивают в крематорий, яркая картинка. И кто находится рядом с вами? Только патологоанатом или медсестра из хосписа? Вы что планировали с самого начала – толпы провожающих, как Высоцкого, или урну с прахом, которую некому и незачем нести в колумбарий? Каков был ваш план жизни от начала до конца?
Да был ли у вас хоть какой-то план? Что вы поняли при первом размышлении о своем будущем? Это было в возрасте 5 или 6 лет, может быть, раньше, может быть, позже. Планировали ли вы полететь на Марс или спасать китов в Тихом океане? Сейчас, когда вы работаете на автомойке или просиживаете синтетические портки офисным планктоном, вспоминаете ли вы тот момент, когда предали свои мечты? Что и когда с вами произошло? С какого момента пошло всё не так?
Я, например, строил планы, но всё пошло не так. Время резко менялось несколько раз, наступали другие эпохи, быстро сменялся дух и требования времени. Начинал я детство и юность при социализме, причём в социально благополучной и стабильной среде. Потом – перестройка, кооперативы, первые бандиты, обнищание людей умственного труда. Я переобуваюсь на ходу. Вот, 1991 год, я возвращаюсь из командировок из Англии и из Нью-Йорка, из Советской миссии в ООН, мне ещё нет даже 25 лет. Я в аспирантуре Истфака МГУ, еду в экспедицию на месяц в Галичский район Костромской области, изучаю остатки русской культуры и фольклора, потом еду в Днепропетровск и Днепродзержинск, мы с отцом роем землю в подвалах родовых гнёзд, ищем сокровища и наличные, оставленные моими дедами и бабками, теневыми предпринимателями при советской власти. Дед, Моисей Израилевич Котляр, отец отца, умирая в 1984 году в Москве, оставил, спрятал в ящике письменного стола своего сына Владимира, моего отца, маленькую заначку – 50 тысяч рублей в тысячерублевых облигациях, завернутых в днепродзержинскую газетёнку и перетянутых простой бумажной бечевкой. Мы знали, что при денежной реформе 1961 года он с компаньонами сжигал наличные деньги во дворе своей продуктовой базы, а что не смог сжечь, топил ящиками в Днепре. И мы знали, что он был очень умный человек, он скупал золотые вещи, скупил много царских золотых червонцев, которые мы с отцом продавали в тяжелые годы и это помогало нам выжить в самые отчаянные моменты в 1990-х годах. Перерыли мы подвалы, но так ничего и не нашли. Вернулся я в Москву в августе 1991 года, и сразу после путча встретил свою будущую супругу. Но зачем я рыл подвалы? Потому что в 1989 году, когда началась коммерциализация и скрытая приватизация многих государственных заведений, мои старшие товарищи хотели оставить мне кофейню в пользование, угол Садового кольца и Спиридоновки. Я работал учителем истории и обществоведения в средней школе для пролетариев. Чтобы меня взяли в аспирантуру с моими трояками по истории КПСС и социализма, пришлось пойти поработать по специальности, типа историком. За ненавистную учить мелких дегенератов высоким материям мне платили 135 рублей в месяц, полная рабочая неделя с пятью-шестью уроками каждый день. И вот, мои старшие товарищи мне говорят – мы оставляем тебе кофейню, будешь делать 200-220 рублей в день. Есть разница между 135 рублями в месяц и 220 рублями в день? Я уже начал оформляться, и тут мой отец встал на дыбы: да ты идиот, да у тебя такое образование, да эта твоя торговля пирожками и кофе пойдёт тебе в род и племя, да с тобой ни один приличный человек знаться не будет, и я с тобой никаких дел иметь не буду, если ты полезешь в это дерьмо. И вот я, вроде бы уже взрослый дядька, в свои 23-24 года, прошедший армию, стройбат, со всеми прелестями дедовщины, ознакомленный с прелестями карательной психиатрии, живущий уже самостоятельно и делающий приличные деньги как придётся, иду на поводу своего отца и, затыкая задницу пальцем, прошу у серьёзных людей извинения, что вынужден отказаться от такого классного предложения. И остаюсь в школе на нищенской зарплате, откуда меня скоро выгоняют за пьянство, и остаюсь ни с чем. Ненадолго, но следующие занятия уже не давали такого выхлопа и такого жизненного драйва, как та мечта овладеть первой частной кофейней в Москве. Я, который в шесть-семь лет играл в свой бар и ресторан, похерил, как я сейчас понимаю, Божью милость, когда Он мне дал буквально в руки мою мечту. Спустя годы мне отец говорит: а на кой ляд ты меня слушал, надо было поступать как считаешь нужным, лично я всегда так поступал и никого не спрашивал! Ну, я утёрся, а что было сказать на это? так я проехал сдуру мимо Божьего благословения и перспективных возможностей выбиться хотя бы в олигархи-лайт. С другой стороны, потом могли бы и убить в девяностые, тогда за делёж ларьков с водкой и сигаретами в Выхине убивали, не то что за кафешку на Патриарших.
Но не будем отчаиваться! Пока мы дышим и дрыгаем конечностями, можно всё изменить. Главное – разработать новый план, с датами и желаемыми результатами. Прежде чем решить, чего вы хотите, сначала решите, чего вы не хотите. Например, вы не хотите валяться пьяным среди бомжей, вы не хотите больше делать много работы, вы не хотите больше видеть неприятных людей, вы не хотите больше оставаться среди неудачников, вы не хотите больше быть толстым, вы не хотите больше быть бедным, вы не хотите больше ездить на этом драндулете и жить в этой вонючей дыре.
Я не думаю, что так называемое позитивное мышление так же сильно, как инстинкт выживания. Я читал много художественной литературы о позитивном мышлении, но никогда не видел, чтобы оно помогло кому-то в реальной жизни. Я видел только, что ощущение опасности и смерти включало разум и стимулировало инстинкты, которые помогали биться до конца.
Знаете ли вы, почему люди платят огромные деньги, чтобы попасть в суперзипы (superzip) – районы США, где живут самые преуспевающие люди, с высшим образованием и годовым доходом от $100 000 и выше? Не только потому, что они могут себе это позволить. Каждый может себе это позволить. Когда я был бедным иммигрантом, только что получившим легальный статус постоянного жителя США и сумевшим найти свою первую постоянную работу, я за один месяц переехал в суперзип, поселение The Woodlands (Зе-Вудландс), входящее в агломерацию Большого Хьюстона, штат Техас, из тоже неплохого района Хьюстона, который назывался Tanglewood. Мы жили в хорошем месте, но школа для учеников 9-12 классов была рядом с гетто, куда будущие пролетарии и люмпены приносили оружие и наркотики, а шестнадцатилетние девицы рожали прямо в сортире. В этой школе было всего 4 белых ребёнка, включая моего сына, из тысячи учеников. В кампусе постоянно дежурили шесть полицейских, с пистолетами, шокерами и дубинками, которыми они лупили юношество. Детей заставляли приходить в школу с сетчатыми прозрачными рюкзаками, чтоб было видно, что в них. Мой сынуля, учившейся до того в московской ОРТовской школе для еврейских детей и ходивший в ботанический кружок при Аптекарском огороде, оказался вовсе не дурак подраться, и будущие бандиты признали в нём нормального пацана. Но я не страдал никогда позитивным мышлением, дескать, всё будет хорошо, и стремление подстелить соломку заранее подталкивало меня к активным действиям. Что бы мне сказало позитивное мышление, случись что-то плохое? “Ой, извини, я думало, что всё будет ништяк!” Жизнь в суперзипе не являлось гарантией от неприятностей, но значительно снижало шансы их найти. В суперзипах выше налоги на недвижимость, а этот налог остаётся местным властям, и на него содержатся, соответственно, лучшие школы, лучше полиция, лучше благоустройство. В Беверли Хиллс, Калифорния, случись что, с момента набора 911 до приезда патрульной машины с полицией проходит всего 45 секунд. Там, где жили мы, проходило минуты полторы-две, потому что поселение было большим. Чтоб понять, что такое суперзип по сравнению с другими местами, надо вспомнить фильм 2013 года “Элизиум – рай не на земле” с Мэттом Дэймоном в главной роли. Там белые люди создали себе в космосе такой вот типичный суперзип, вроде Беверли Хиллс или нашего Вудландса, где всё красиво и ухожено, спокойно и безопасно, а всякие нелегальные иммигранты пытаются долететь туда с загаженной ими Земли, но героиня Джоди Фостер, роскошная синеглазая блондинка и министр обороны, сбивает ракетами звездолёты с непрошенными гостями, а то они и Элизиум превратили бы быстренько в помойку.
Как только у меня в Америке сложилась хоть какая-то кредитная история, я взял в лизинг свой первый совершенно новый автомобиль из салона, в котором работал. Я не хотел ездить на своей старой помойке, хотя это и был Кадиллак и я его ценил за роскошь и комфорт. Но он начал ломаться на дороге, и это обходилось мне в копеечку и в потрёпанные нервы. Деньги, вложенные в починку, никак не увеличивали остаточную стоимость, она только падала, а риск сломаться на шоссе постоянно возрастал. И, переехав в субурбию, где вообще нет общественного транспорта, остаться без машины означало остаться вообще без всего – и без работы, и без пищи, а потом и без жилья.
В чем разница между вещами, которые вам действительно нужны, и вещами, которыми вы хотите произвести впечатление на соседей? В Америке жизнь в суперзипе обеспечивает безопасность вашей семьи и предоставляет отличный школьный округ для ваших детей. Совершенно новые автомобили избавляют от многих головных болей по поводу надежности и безопасности на дорогах. В случае проблем вы звоните в службу помощи на дорогах и получаете автомобиль во временное пользование у дилера. Бесплатно. В России всё несколько иначе. В Москве я автомобилем своим пользуюсь крайне редко. Поэтому мне не очень важно, какого он класса и возраста, он при надлежащем обслуживании прослужит долго, а в случае поломки никак не испортит мне текущий ритм жизни. Безопасно же в Москве практически всюду, неприятности надо постараться найти. И школы хорошие.
Мозги нам даны, чтобы ими пользоваться для сохранения своей жизни и своих детей. Вопрос этот многофакторный. Действительно ли вы понимаете, насколько важен каждый шаг на пути к безопасной жизни и своевременной безболезненной смерти? Каждый раз, когда вы тащите в рот всякую дрянь, типа дешёвой водки, плохих сигарет, дрянной жратвы, или истязаете свое тело чрезмерными нагрузками в тренажерном зале, дабы посадить сердце, надпочечники и нарастить ненужное мясо для сомнительной мужественности, вы приближаетесь к смерти. Каждый прожитый день приближает нас к смерти, а каждый плохо прожитый день ускоряет приближение смерти.
Ещё раз напоминаю, это важно! В среднем в вашей жизни всего 30 000 дней. Грубо говоря, 3 года – 1000 дней. Если вам 50 лет, то у вас осталось всего 12 000 дней. Или даже меньше. Определите, где вы сейчас находитесь и сколько дней осталось. Это отрезвит вас, как ледяной душ, и поможет перестать растрачивать остатки дней понапрасну.
Глава 6-А. Вы идиот?
В этом вопросе нет ничего оскорбительного. О себе я могу сказать, что да, я идиот. Но, надеюсь, не полный, потому что иногда у меня бывают проблески трезвого ума. Самое большое и опасное заблуждение в вашей жизни – считать, что вы очень умный. Вы можете быть чрезвычайно умным. Но это не имеет значения. Ученые пытались разработать систему измерений человеческого интеллекта. Одна из систем определяет IQ, интеллектуальный коэффициент. Есть три знаменитых общества людей с самым высоким IQ – Triple Nine Society, Mensa International и The Mega Society. Формально в них собраны ребята, которые могут пройти сложные тесты и показать результаты, превосходящие 98-99 процентов людей. Значит ли это, что эти умники удачливее, богаче и счастливее не очень умных ребят? Абсолютно нет. В обычной жизни они сталкиваются с теми же проблемами, что и все остальные люди. И большинство из них бедны.
Кто в ваших глазах умный? Что это значит – быть умным? Мэрилин Монро была очень умной женщиной, чрезвычайно умной. Но она всегда сомневалась в себе, у нее была ошеломительная неуверенность в себе, и она кончила самоубийством. Было ли это умным решением? Красивая, очень богатая, очень умная – и покончила с собой в возрасте 36 лет. Многие умные люди не могут справиться со своей жизнью и предпочитают покончить с собой. Один из последних примеров – Кейт Спейд, модельер. Она была очень умной, богатой и красивой. Она повесилась в своей роскошной нью-йоркской квартире в 2018 году, будучи здоровой 55-летней женщиной, с состоянием в 200 миллионов долларов. Чего ей не хватало? Александр Маккуин, модельер, гений, покончил с собой, находясь на пике мировой славы и успеха. Он был очень умным парнем. Он повесился в собственной квартире в Мейфере, фешенебельном районе Лондона. Денег у него было 30 миллионов долларов, он точно не голодал и не нуждался. Его творческая муза, британский редактор моды Изабелла Блоу, чрезвычайно умная и образованная женщина, совсем небедная, покончила с собой.
Действительно, что это значит – быть умным? Один из живых гениев, Гриша Перельман, доказавший гипотезу Пуанкаре, и, возможно, самый умный человек в мире, живет в полной нищете в Санкт-Петербурге, Россия. Он отказался от всех наград, он не хочет ни с кем общаться, он не учит детей математике и не окормляет талантливую молодёжь в аспирантуре.
Банком Lehman Brothers управляли чрезвычайно умные ребята. Где сейчас этот банк? Федеральной резервной системой всегда управляют самые умные люди в мире. Как получилось, что самые сильные банки в мире разорились, несмотря на надзор ФРС?
Проблема не в умной голове, проблема в способах внедрения умных решений. Наши главные враги – это промедление, лень и пренебрежение деталями. Помните, что Форрест Гамп говорил о глупцах? "Мама говорила: "Дурак дураку рознь". Не очень умные ребята добиваются гораздо больших результатов, чем очень умные. Кстати, автор, создавший персонажа Форреста Гампа, американский писатель Уинстон Грум, был обманут студией. Он подписал контракт, в котором значилось, что он получит 3 процента от прибыли. Но бухгалтерия студии показала убытки, ловкие хитрецы воспользовались некомпетентностью и глупостью Грума. Вместо 18 миллионов долларов он получил всего 350 тысяч. Если бы Стивен Спилберг был более опытным, он бы получал процент с денежного потока, с выручки от билетов, а не с миража прибыли, подсчитываемой и манипулируемой фокусниками голливудской бухгалтерии.
Значит ли это, что Уинстон Грум действительно глупый болван? Конечно, нет. Но он такой же идиот, как я или многие другие образованные и творческие ребята, которых обманули злонамеренные мошенники. Плохая новость в том, что эти трюки были законными, мистер Грум не смог добиться справедливости в суде.
В России про таких говорят "умная голова дураку дана". Я был (и, наверное, до сих пор остаюсь) одним из таких балбесов. Но я понимаю пределы своей компетенции, понимаю границы своей осведомленности во многих областях знаний и практики. В США, как и в России, я несколько раз становился жертвой собственной неосмотрительности, невежества и пренебрежения деталями. Как говорит Библия, погибели предшествует гордость, и падению – надменность.
Даже очень умные и опытные люди совершают ошибки. И ошибаться – это нормально, это правильно, за ошибки глупо наказывать неопытного и несведущего ребёнка или подростка. Зрелые поумневшие люди стараются определить болота и зыбучие пески на своем пути еще до начала путешествия. И всё равно мы совершаем ошибки и попадаем впросак. Жизненно важные ошибки вызваны не столько плохими способностями к соображению, сколько недостатком специальных знаний, опыта и информации. Например, вы хотите начать свой бизнес. Знаете ли вы, как защитить свои активы? Прочитали ли вы пару книг по этому вопросу? А прочитали ли вы десять или даже пять книг о своем бизнесе? О маркетинге? О бухгалтерском учете? Даже если вы не поймете слишком многого, вы будете знать пределы своих знаний и сможете разговаривать с профессионалами, задавать умные вопросы и понимать ответы. А такой совет, как прочесть Гражданский и Гражданско-процессуальный кодексы, прежде чем начинать заниматься хозяйственной деятельностью, покажется вам глупостью или нахлобучиванием ненужных сведений?
Единственный способ избавиться от идиотизма – признать, что он у вас есть, и предпринять все возможные усилия, чтобы вытеснить его из себя. Это не бином Ньютона. Просто спросите себя: "Чего я не знаю и кто мне может помочь?".
Иногда излишняя интеллигентность мешает зарабатывать деньги или действовать решительно. Очень образованные люди очень часто вырабатывают привычку к самокопанию и самобичеванию. Вместо того, чтоб сделать необходимые шаги, умные люди начинают сомневаться, задумываться о смысле и ценности своих целей, об этических аспектах своих шагов и отношений с окружением.
Полагаться на интуицию – обманчивый способ принятия серьезных решений. Интуиция – это не сверхъестественное пробивание сквозь неопределенные обстоятельства. Интуиция – это сочетание готовых закономерностей. Человеческий мозг стремится сохранить энергию для нужд всего организма. Когда человек думает о какой-либо проблеме, его мозг потребляет четверть всей телесной энергии. Мозг старается не тратить энергию впустую, комбинирует готовые схемы и представляет это как внезапную вспышку озарения. Возможно, иногда интуиция может предложить неплохое решение. Но лучший способ – подумать как следует, взять бумагу, ручку и изложить на бумаге проблему и несколько возможных решений. Логика – гораздо более надежный инструмент, чем интуиция. Когда вы записываете мысли, включается логика и помогает заполнить опасные пробелы в последовательности ваших шагов по решению проблемы. Но, возможно, ваша интуиция – это откровения Духа Божьего, который вас оберегает от ненужных телодвижений и сразу предлагает оптимальный вариант. Умение различать приходит с опытом, а опыт приходит от расплаты за ошибки.
Глава 6-Б. Включаем мозг на полную громкость
Есть такой революционный коуч по имени Вернер Эрхард, гремевший в 1970-е и 1980-е годы. Пусть его немецкая фамилия не обманывает вас, его настоящая фамилия Розенберг. В России мало материалов по его ЭСТ-семинарам, в годы его активности такого тотального фиксирования живых выступлений на видео, какое есть нынче, не было. Что делал Эрхард с человеческой психикой? Если говорить языком Кастанеды, он менял точку сборки. Он разбирал и заново собирал установки мышления человека, его образ мыслей и образ действий. Самый главный принцип, который я вынес из его тренинга – перестаньте думать, что вы думаете.
Можно ли научить мышлению в принципе? Или это врождённое качество? Одни рождаются дураками, другие умными? Я думал над этим много, изучал этологию, науку о поведении животных, а мышление первобытного человека, его представления о мире вообще стало моей базовой специальностью. Один весьма неглупый человек, психиатр и нарколог по образованию, финансист по призванию, Марк Гарбер, как мне сказал: человек на восемьдесят процентов определяется генетикой и только на двадцать образованием и воспитанием. Я склоняюсь к тому, что так оно и есть. Например, известен такой феномен как ашкеназский интеллект. Ашкеназы – это белые европейские евреи, типа Романа Абрамовича, Евгения Сатановского, Якова Кедми, Льва Ландау или Альберта Эйнштейна. Дело в том, что евреи не однородны, есть ещё всякие группы – сефарды, мизрахи, бухарские евреи, горские евреи, индийские евреи, караимы, есть даже китайские кайфэн и чёрные эфиопские фалаши. Если брать такой показатель как IQ, то, скажем, у негроидной расы пусть будет 90, у европеоидов 100, у монголоидов 105, а вот у ашкенази 115. Нет точных объяснений этому феномену – то ли Господь Бог умышленно наделил евреев такими мозгами, то ли это следствие культурных особенностей воспитания в еврейских семьях (я огребал, правда, дома по полной, как обычный русский советский ребёнок), то ли это следствие генетических заболеваний. Но факт остаётся фактом – в Нью-Йорке в 1954 году из 28 детей с IQ выше 170 евреями оказались 24 ребёнка. И грех этим не воспользоваться! Умные государства разводят евреев, толковые губернаторы окружают себя умными евреями.
Но у евреев нет монополии на мозги. Чрезвычайно умные люди мне попадались среди русских, англосаксов, шотландцев, ирландцев и итальянцев. Наверняка они встречаются среди немцев, французов и испанцев, просто я не часто с ними общался. Тут надо отметить, что ум, интеллект, разум, рассудок, сообразительность, мудрость – это всё разные вещи. Ум и мудрость – это вообще вещи разного порядка. Можно быть не шибко смышлёным, но быть мудрым. Можно, кстати, быть интеллектуалом, но при этом не быть умным человеком. Можно рассуждать до бесконечности, и при этом быть явным, стопроцентным, махровым идиотом.
Что такое ум? Я бы сказал, это способность охватывать вещь, явление или событие, в целостности, выявить существенное, понять устройство или принцип работы вещи или явления, увидеть причины и возможные следствия, и отнести эту вещь или явление в правильную ячейку своей структурированной и систематизированной картины мира. При этом, неважно, от чего эта картина отталкивается, базовая реперная точка может быть любой. Например, моей первой книжкой, которую я прочёл, научившись читать, была “Женская сексопатология” Абрама Моисеевича Свядоща. До этого я уже умел читать, но не хотел. А тут мама принесла издание 1974 года, а я у неё рос в гинекологическом кабинете за ширмой, и в целом тема мне была не так чтобы уж совсем незнакомой. До этого я с интересом только листал анатомический атлас и справочник по судебной патологоанатомии с картинками. В общем, прочитал я эту увлекательную книжку, потом все же осилил судебную патологоанатомию, затем взялся за тридцатитомную Медицинскую энциклопедию, но где-то на пятнадцатом томе сдулся и закончил выборочно, с чтением статей только под понравившимися картинками всяких заболеваний и уродств. Затем я изучил от корки до корки двухтомный Энциклопедический словарь и начал было разочаровываться в жизни, но тут мне попались книги по криминалистике, и я думал, как бы я совершал идеальные преступления, чтоб не оставлять следов. Но из меня бандита бы не вышло, хотя и хотелось бы очень. В возрасте семнадцати лет моя мамочка, обеспокоенная моим увлечением эзотерикой, отвела меня к психиатрам, проверить, нормальный ли у меня чердак. Ей психиатры ответили: это умнейший человек, с каким нам когда-либо приходилось общаться. Но очень своеобразный – он начисто, то есть абсолютно, лишен агрессии, что даже странно. Это была правда. Соревнования по борьбе я не выигрывал, потому что, во-первых, мне это было смешно, во-вторых, мне не хотелось делать другому мальчишке больно. Я какой-то был не в меру сострадательный и жалостливый, как Франциск Ассизский. Червяков собирал дождевых с асфальта, козявок тонущих из воды вытаскивал, бродячую живность подкармливал. Агрессию потом приходилось в себе взращивать, но я до сих пор не люблю конфликты и насилие, хотя уже немалый опыт говорит, что насилие и мордобой часто наилучший способ решения проблем со многими людьми.
Так сложилось, что я во многом был предоставлен сам себе, от бабок я только впитывал старорежимные манеры и любовь к антиквариату. Книжек в доме было полно, но читал я выборочно: про криминалистику, про разведчиков, про путешествия, а также Бальзака, потому что мне он оказался глубоко созвучным. Русская классика на меня, человека радостного, производила тягостное впечатление, от неё веяло какой-то тоской, депрессией и безнадёгой. Я любил только “Одесские рассказы” Бабеля и “Двенадцать стульев” с “Золотым телёнком”, потому что тамошние герои знают, чего хотят, и идут к своей цели. В этом отношении я даже перечитывал “Как закалялась сталь”, хотя и не нравился мне пролетарий Павка Корчагин, но его воля к победе мне импонировала. И, ясное дело, я любил Стругацких и Ефремова за жизнеутвердительность, и Станислава Лема любил за всё. К слову, я вовсе не удивился, когда узнал, что Лем вовсе не поляк.
Впервые мне включила мозги на рабочую мощность моя школьная учительница по русскому и литературе Бетти Борисовна. Очень умная еврейская женщина, она во мне разглядела, как она выразилась, ведьмоватость. До сих пор обдумываю, что бы это значило. Про ведьмаков и прочую интересную нежить мне всё хорошо известно с ранней юности, ибо отец мне подарил в 1980 году на четырнадцатилетие самиздатовскую версию книги некоего А. Лиханова “Скрижали мага”. Это была перепечатка издания начала XX века, когда российские образованные слои ударились в мистику. Книжка была про одну из йог, а никакая йога мне никогда не нравилась, я с детства считал, что лучший путь самопознания и самосовершенствования – это женщины, карты, азартные игры, алкоголь и табак (по крайней мере для меня, я никого к этому не призываю и не пропагандирую, это просто мой путь, а у каждого свой – кому ЗОЖ, кому фитнес, кому пауэрлифтинг, а вот мне больше по душе такое). С эзотерикой и непознанным я и так уже был знаком, вышла уже в 1971 году книжка Владимира Мезенцева “Когда появляются призраки”, ещё выходила какая-то белиберда про всякое необъяснимое. Не знаю, откуда, но мне всё про это было понятно каким-то нутряным пониманием. И тут моя Бетти Борисовна мне говорит о ведьмоватости. Возможно, она уловила мою способность предчувствовать некоторые события, или проницательность в некоторых вопросах. Но она начала беседовать со мной, спрашивая, что я думаю. Началось с литературных персонажей, почему какой-то герой поступил таким-то образом. Потом она начала водить нас в кинотеатр “Наука и знание” на Арбате, где нам показывали итальянское и французское кино, всю Новую волну. Она меня спрашивала: почему у Бергмана часы без циферблата? почему герой выходит завернутым в белую простыню? чего хочет Сталкер на самом деле? Она добивалась от меня эмпатии со включением мозгов: сначала проникнуться ситуацией, втиснуться в шкуру героя, посмотреть на него глазами автора, а потом собранные ощущения перевести в слова, или, скажем так, цвет перевести в музыку, а возникшие чувства и переживания перевести в слова, и эти слова выстроить в осмысленные фразы, чтобы точно описать неописуемое. Она учила подмечать детали. Она учила соотносить новые явления с уже имеющимся у нас подростковым жизненным опытом. Я без конца отвечал на вопросы: что бы это значило? к чему это может привести? как бы я поступил на месте этого человека? зачем художник поставил свечу? почему это герой бросил героиню, что послужило причиной конфликта? зачем он это сказал? имел ли он в виду то, что говорил, или вводил в заблуждение? если да, то с какой целью, на что он провоцировал другого человека, на какую мысль или поступок? и так далее.
Есть много лажовых способов, которые вам будут пытаться продать, уверяя, что вы от этого поумнеете. Универсального способа поумнеть нет. Надо думать, думать с напряжением, и подключать воображение. Я у себя в домашней библиотеке в те же годы нашёл книжку Алигьеро Тонди “Иезуиты”. Там он описывает, как иезуиты готовят кадры и как они проходят всякие практики, которые бы нынче назвали тренингами. В основе тех тренингов лежали опыты основателя Ордена иезуитов Игнатия Лойолы, описанные им в книге-наставлении “Духовные упражнения. Духовный дневник”. Суть упражнений – воссоздание в воображении ситуаций, которые надо пережить, но так, чтобы это стало реальным духовным опытом, привело к катарсису, внутреннему преображению и очищению через страдания или очень сильные переживания, полученные в этом опыте воссоздания гиперреальности. У Лойолы были воссоздаваемы библейские сцены, причём от учеников требовалось представление страстей Христовых в мельчайших подробностях, и надо было буквально вжиться в шкуру Христа, перенести вместе с ним все побои и смерть на кресте, испытать все его переживания как собственные, ну и вообще всё следовало пропустить через свой личный опыт. Результат иезуитских методов воспитания – самые совершенные мозги, самая лучшая система образования, самые эффективные деятели.
Если перед вами встаёт вопрос или проблема, которую вы не знаете, как решить, думайте следующим образом: отчего возникла эта проблема? кто мне её создал? зачем? каким бы я хотел видеть её решение? что есть решение проблемы – действие, бездействие, обходные пути? какие ресурсы нужны для решения, и есть ли они у меня в наличии? кто может помочь и на каких условиях? и так далее. Собственно, ум и есть способность оценивать явления или вещи, проникать в их суть и использовать себе на пользу или во вред своим врагам. Вершина ума – это еврейская мудрость, которая гласит: “чем пожелать кому-то плохо, лучше себе пожелать хорошо”.