Фор Вандер 1890 год
Усевшись поудобнее под большим деревом, Фор достал банку из кармана пиджака. Шарик внутри почти потух и от него больше не исходило тепло. Он вытащил его на свою ладонь и внимательно рассмотрел. По всему шарику пошли маленькие трещинки.
– Что же ты такое? – пробормотал он.
Он положил шарик на место и направился прочь с кладбища.
Он шел через весь город, проходя мимо реки Иден, бара и своего дома. Ноги несли его в самое худшее место в городе. Фору хотелось понять, зачем Овидец привел его в бар, а самое главное – это то, что Фор ощущал, что знает, что именно ему суждено делать. Он шел в бастилию для нищих. Люди жили там намного хуже, чем жил Фор. Горожане сторонились этого места и называли людей, живших там, отбросами. Фор не понимал, почему его тянуло именно туда, но он чувствовал, что та бедность, которая затаилась в этом злосчастном месте, приведет его к разгадке.
Бастилия шумела, несмотря на раннее утро. Фор прошел по всем комнатам, которые и комнатами назвать было нельзя. Люди здесь выглядели печально и измученно, они изнывали от голода и бесконечной нечеловеческой работы. Фор точно не знал, что искал, но чувствовал, что ему здесь что-то нужно.
Он нашел ее в самой дальней комнате: женщина сидела на каменном полу и корчилась от боли. Тощая и запуганная, она в страхе металась по полу и закрывала рот рукой. Женщина была беременна и, кажется, должна была скоро родить. Фор присел на колени рядом с ней; ему не хотелось смотреть на происходящее, но он чувствовал его, чувствовал, что-то, что он ищет, находится здесь. Это чувство невозможно было передать словами; это была не интуиция, а что-то более глубокое.
– Если этот ребенок родится, он будет невероятно страдать, – прошептал Фор и провел рукой по полу рядом с девушкой. Он искал его, этот загадочный светящийся шарик, и нашел. Шарик выкатился из-под юбки девушки прямо в лужу с кровью и непонятной жидкостью. Фор поднял его в руки и протер; шарик был такой же теплый, как и в прошлый раз.
– Прости, тебе не место в этом мире, – Фор достал из кармана банку и аккуратно положил шарик на дно. Женщина продолжала стонать от боли. Фор сел в угол комнаты и принялся ждать; он просидел там до самого вечера.
Девушка ползала по полу и кричала уже не стараясь скрыть свою боль, но на ее крики так никто и не пришел. Она молилась о том, чтобы Бог спас ее дитя и вскрикивала от ужасной боли. Пару раз она даже потеряла сознание, но она приходила в чувства, и весь кошмар возобновлялся для нее вновь.
Поздним вечером ее страдания закончились. Бледная и уставшая, она сидела на полу в луже собственной крови и держала на руках синее, безжизненное тело младенца.
Фор вышел на улицу; луна уже выплыла на темное грязное небо. Он вдруг упал на колени, что-то защемило внутри него. Он почувствовал очень сильную боль в грудной клетке, и кровь хлынула из его носа и рта; он упал на землю, лицом в грязь, и боль усилилась, накатывая на Фора новыми волнами.
– Господи, – протянул он, и почувствовал, что сейчас потеряет сознание от боли, но этого не произошло. Боль все наступала и наступала, словно внутри него разорвался снаряд, и все органы превратились в кашу. Ужасные мучения продолжались несколько часов; когда стало немного легче, Фор поднялся на ноги и шатаясь направился в город. К утру он добрел до бара и ввалился в дверь без сил.
– Господи! – Карла бросилась к нему и помогла подняться. – Что произошло?
– Не знаю, – прошептал он еле слышно. – Я не знаю, мне очень больно.
– Садись сюда, – она усадила его на стул. – Вот выпей.
Фор взял кружку и сделал пару глотков; стало немного легче. Он выпил еще, в глазах мутнело, и все плыло. Фор не понимал, откуда взялась эта боль, но кое-что он точно для себя выяснил: эти маленькие шарики были чем-то вроде жизней детей, которые еще не успели родиться.
Карла стояла рядом с ним еще пару минут, охая и вздыхая. Потом она разогнала столпившихся вокруг него призраков и принесла ему еще одну кружку.
– Спасибо, – прошептал он и выпил кружку залпом. – Можно мне ещё?
– Я бы не советовала, малыш. Ты можешь ранить свою душу, – Карла трепетно погладила Фора по макушке и вытерла кровь с его лица.
Фор застонал от боли, его грудь разрывалась.
– Мама, прошу тебя, – умолял он.
Карла прикрыла рот рукой.
– Боже мой! Что с тобой, мой дорогой? – Она быстро принесла ему еще напитка.
Фор жадно выпил его, его голова отяжелела и упала на стол. Боль исчезла, наступило спокойствие. Все вокруг поплыло, люди начали растворяться. Становилось все тише и тише…
Карла подняла Фора на руки и перенесла в самый конец бара. Она бережно уложила его на лавку и накрыла простыней.
– Надеюсь, ты ушёл от нас не навсегда, – прошептала она.
Она ласково поцеловала его в лоб, поцеловала со всей своей нежностью и любовью.
Что такое год для живого человека? За год можно найти новых друзей, потерять близких, открыть что-то новое для себя, стать великим или, наоборот, опуститься на самое дно. Но для мёртвой души год – это мгновение, мимолетное мгновение и ничего больше.
Когда ты мёртв, время теряет всякое значение и не несёт в себе никакого смысла. Вот и для нашего героя год прошёл словно одно мгновение, он просто спал и не замечал, как мир вокруг него менялся.
Да, дорогой читатель, Фор ранил свою душу, ранил настолько сильно, что ему пришлось уснуть. Он уснул для того, чтобы не чувствовать боль и страдания, в противном случае он бы просто исчез навсегда.
Чарльз 1891 год
Я не могу вам сказать, как именно провёл этот год Чарльз, но, что я точно знаю, это то, что он каждый вечер заходил в бар и проведывал Фора. Он делал это вовсе не по поручению старика, а потому, что сам этого хотел. Ему было невероятно жалко, что такая юная невинная душа могла так пострадать, и Чарльз винил себя в том, что отпустил Фора в то утро, а не пошёл вместе с ним.
Этот вечер не был исключением. Чарльз, словно солдат королевской гвардии, прибыл на свой пост. Его встретила Карла, лицо её было печальным. Она протянула Чарльзу кружку и прошептала:
– Бедняжка… Надеюсь, Фор скоро вернётся к нам.
Чарльз лишь печально выдохнул и, приняв кружку, принялся пить чай.
Фор выглядел счастливым, кажется, на его бледном лице даже была лёгкая улыбка. Его кожа будто бы светилась изнутри, она была прозрачна, словно в ней не было ни капли крови. Фор мирно спал уже больше года, и местные обитатели уже даже начали делать ставки на то, через сколько он проснётся и проснётся ли вообще.
– Здравствуй, Фор, – прошептал Чарльз. – Пора бы уже вернуться, дружище.
Чарльзу было одиноко, всё своё время он проводил один, блуждая по городу в поисках заблудших душ. Но встретив Фора, этого загадочного, рыжего парня, он вдруг понял, что он его родственная душа и им точно есть о чём поговорить. Они провели так мало времени вместе, но Чарльз уже считал его своим другом или даже младшим братом, за которым он, почему-то, обязан был приглядывать.
– Что же произошло с тобой? Почему ты решил уснуть? – Чарльз выдохнул и закрыл глаза, он оперся о стену и задумался.
Внутри он даже завидовал Фору, сейчас Фор ничего не чувствовал, не видел и не слышал. Больше всего на свете Чарльз хотел покоя, но его работа не давала ему отдохнуть, а лишь наносила увечья и страдания.
– Чарльз? – Фор неожиданно открыл глаза. – Ты же сказал, что у тебя много работы, неужели уже закончил?
Чарльз вздрогнул от неожиданности и уронил кружку на пол, но тут же успокоился и с облегчением выдохнул.
– Что такое? – Фор растерянно огляделся по сторонам. – Почему я тут лежу?
– Я ведь говорил, не перебарщивай с чаем! – Чарльз улыбнулся и потрепал Фора по волосам. – Ты пролежал тут целый год!
– Ты шутишь? Я только что пришёл, мне было так плохо, и Карла предложила мне чай, а потом… – Фор замолк и задумался, он пытался восстановить в голове события, произошедшие в бастилии.
– Я знаю, ты выпил три кружки залпом и заснул, – Чарльз скрестил руки на груди. – Я приходил сюда почти каждый день, и ты был совершенно неподвижен.
Фор открыл рот от шока и не смог ничего произнести, его голубые глаза, казалось, наполнились слезами, а на лице читался испуг.
– У тебя что-то случилось, я правильно понимаю? Куда ты пошёл после кладбища?
Фор опустил глаза, казалось, он вспомнил что-то очень плохое, он аккуратно потрогал карман пиджака и поднял взгляд на Чарльза.
– Нет, просто я очень устал, вот и всё.
– Но Карла сказала, что ты пришёл весь в крови, – Чарльз недовольно поднял бровь. – Что произошло, Фор?
– Я… – Фор вдохнул побольше воздуха и тревожным, дрожащим голосом сказал: – Кажется, я забрал чью-то жизнь.
Чарльз ничего не ответил, он продолжал вопросительно смотреть на Фора. Испуганный мальчишка достал из кармана стеклянную банку, на дне которой лежали два маленьких серых шарика.
– Они светились раньше, я думаю, это что-то вроде души, и я смог забрать их, и ребёнок родился мёртвым.
– Ребёнок?
– Да, женщина родила мёртвого младенца, после того как я забрал у неё это.
Чарльз взял банку в руки и внимательно рассмотрел шарики.
– Я думаю, ты что-то путаешь, – сказал он и отдал банку Фору.
Парень смотрел на Чарльза очень печальными и испуганными глазами.
– Невозможно забрать человеческую душу, тем более у нерождённого ребёнка.
– Почему же?
– Душа появляется только после рождения на свет, да и никто не может просто так забрать человеческую душу, – Чарльз выдохнул. – Души людей могут забирать разве что только стражи, но ты не можешь быть стражем, по крайней мере не сейчас.
– Что же это тогда? – Фор покрутил банку в руках.
– Я не знаю, впервые вижу, но это точно не человеческая душа.
На лице Фора появилось облегчение, он убрал банку в карман и выдохнул. Но Чарльз видел, что всё не так просто, и теперь ему придётся следить за Фором более пристально и внимательно.
– Что будешь делать теперь? – спросил Чарльз как можно ласковее. – Куда пойдёшь дальше?
– Не знаю, – Фор пнул кружку, которая лежала на полу рядом с ним.
Глаза Фора наполнились слезами, его нос покраснел, а руки задрожали.
– Тише, Фор, – Чарльз приобнял парня за плечи. – Не переживай так, твоя душа очень сильна.
– Нет, – прошептал Фор сквозь слёзы. – Я слабый и глупый, – он, кажется, начал захлёбываться слезами. – Я такой беспомощный.
– Боже, друг мой! Ну разве это дело? – Чарльз встряхнул Фора. – Слезам делу не поможешь, мы обязательно со всем разберёмся! К тому же, я буду рядом, я ведь твой друг.
– Правда? – Фор протёр глаза. – Ты поможешь мне?
– Конечно, теперь я, кажется, обязан быть рядом, – Чарльз встал, приобнял Фора и сказал почти шёпотом: – А сейчас мне нужно идти, я загляну сюда чуть позже, пожалуйста, дождись меня. – Он поправил усы и поклонился Фору. – Я скоро вернусь.
Фор кивнул и, кажется, погрузился в свои мысли.
Чарльз вышел из бара и побрёл прочь. Мысль о душах в банке не давала ему покоя, но времени на это точно не было, ему нужно было спешить на «работу».
Чутьё Чарльза было очень острым и никогда его не подводило. Он быстро бежал, доверившись только своим чувствам. Выбежав на главную улицу, он увидел, как лёгкая тень промелькнула в свете фонарного столба. Чарльз насторожился и по привычке поправил шляпу. Тень тем временем влетела в одно из окон особняка на узкой улочке, которую здесь называли Тихой улицей. Чарльз проследовал за тенью. Он с трудом пробрался сквозь маленькое, открытое окно в дом и бегом направился в самую дальнюю комнату. Он чувствовал, что оно точно там.
Красивая девушка лет тридцати спала на кушетке, укрывшись плетёным пледом. На её лице были видны свежие следы от слёз, а руки сжимали маленькую детскую шапочку. Чарльз перевёл взгляд в угол комнаты и увидел её, маленькую детскую фигурку. Она неподвижно смотрела на девушку.
– Это твоя мама? – спросил он как можно мягче, медленно подходя к ребёнку.
– Мама, – прошептала фигурка. – Это моя мама.
– Что случилось? – Чарльз присел на корточки. – Ты знаешь, что случилось?
Фигурка сделала шаг вперёд, и в свете луны Чарльз смог разглядеть в крохотной фигурке девочку лет пяти. Её личико было изуродовано и порвано, на руках виднелись окровавленные укусы.
– Собаки, – заключил Чарльз. – Тебя загрызли бродячие псы.
Девочка лишь пожала плечиками.
– Я хочу к маме, – она пробежала сквозь Чарльза и прижалась к девушке на кушетке.
– Чёрт, ну почему опять ребёнок? – Чарльз вытер пот со лба и почувствовал, как ярость закипает в нём.
– Почему мамочка не просыпается? Она устала?
– Твоя мама и вправду очень устала, – Чарльз присел рядом с кушеткой. – Не бойся, хорошо?
– Я ничего не боюсь, – девочка спустилась с кушетки. – Ты поиграешь со мной?
– Конечно, – Чарльз посадил девочку к себе на колени. – Закрой глаза. – Чарльз погладил ребёнка по волосам.
– Мне так хочется спать, – девочка потянулась и прижалась к Чарльзу.
– Спи, мой милый, во тьме ночной. Слышу шёпот старых деревьев. Спрячу твою боль под звездой одной, в мире, где печаль плетётся в кружеве, – Чарльз не знал колыбельных, эту песенку он услышал от Энн, когда та была беременна. Она часто напевала её, сидя в их с Жаном офисе.
Он выдохнул, приложил руки к тонкой шее призрачной девочки и замер. Девочка подняла голову и посмотрела на него глазами, полными отчаяния.
– Я хочу к маме, – прошептала она и заплакала.
Чарльз сжал руки и закрыл глаза. Хрупкая, тонкая шея медленно растворилась в его руках, оставив очередной ожог на его ладонях.
Чарльз вышел из дома совсем опустошённым. Он смог изгнать уже множество привязанных душ, но каждый раз, когда приходилось изгонять детскую душу, он чувствовал себя совершенно пустым. К счастью, такое случалось очень редко. Обычно детские души забирают Овидцы и отправляют их в лучшие места, но иногда они не успевают сделать этого, и эти маленькие призраки доставляют огромные проблемы стражам. Дети очень привязаны к своим родителям, и выследить такую маленькую душу очень сложно. Чарльз ненавидел изгонять маленькие души, но он знал, что по-другому нельзя. Если оставить такую душу рядом с живым человеком, она обязательно заберёт его с собой.
Людям нельзя долго находиться рядом с мёртвыми, но многие призраки просто не могут оставить своих близких и дорогих людей. Они ходят за ними по пятам, снятся им и не отпускают, постепенно сводя жертву с ума.
Он сел на тротуар и закурил. Дым медленно полетел вверх, разгоняя на своём пути надоедливых мошек. Чарльз посмотрел на свои руки и медленно ощупал новый ожог среди тысячи подобных. Этот ожог был глубже остальных и ощущался намного больнее.
Фор Вандер 1891 год
Фор ждал Чарльза. Он по кусочкам восстанавливал злополучный вечер в бастилии. Вот он сидит на полу, девушка кричит, лёгкое потрескивание, шарик, мёртвый ребёнок и ужасная невыносимая боль.
«Кто же я такой?» – Он достал банку и внимательно вгляделся в мутное разбитое стекло.
– Вижу, ты уже на полпути к разгадке, – детский наивный голосок прозвучал слева от Фора.
Фор не испугался, он прекрасно помнил этот голос и, кажется, ждал, когда она придёт.
– Чарльз говорит, что это невозможно, – Фор повернул свою голову в сторону Овидца.
– Чарльз глупец, такой же глупец, как я и ты. Он много чего не понимает, но ты, Фор, – девушка взялась руками за лицо Фора и посмотрела ему в глаза, – ты видишь их и чувствуешь!
– Души детей? – Фор смотрел в такие же голубые глаза Овидца и видел в них своё отражение.
– Нет, Фор, ты видишь их жизни. Эти комочки энергии – это будущее, прошлое и настоящее нерождённого человека.
– Но разве мы вправе вершить человеческие жизни?
Девочка опустила лицо Фора и, не проронив ни слова, просто исчезла, но ей и не нужно было ничего говорить, Фор понял всё без слов.
Чарльз вернулся утром. Выглядел он измученным и уставшим, но несмотря на это, увидев Фора, он приободрился.
– Прошу прощения за задержку, было очень много работы, – Чарльз снял шляпу и поправил спутавшиеся волосы.
– Я и не заметил, – сказал Фор смущённо. – Что ты хотел мне сказать?
– Пока ты спал, произошло нечто, я бы сказал, неприятное, – Чарльз осекся. – Твоя мать, кажется, она умирает.
– Моя мама? – Фор почувствовал, как страх волной накатил на его душу. – Как же так?
– Кажется, она заболела, я боялся, что ты можешь не успеть с ней попрощаться.
– Ты можешь пойти со мной? – Фор посмотрел на Чарльза и добавил шёпотом: – Мне страшно идти туда одному.
Чарльз молча кивнул и повернулся к двери, Фор проследовал за ним. Они молча вышли из бара и направились к дому Фора. Знакомая дорога показалась ему бесконечно долгой, сердце бешено стучало. – «Почему мне так страшно?» – Голова будто бы налилась свинцом, в ушах гудело, Фор не понимал, что с ним происходит. На половине пути он почувствовал неприятное жжение в области груди, Чарльз молча шёл позади.
Их старый дом совсем обветшал и казалось, что там давно никто не живёт, но Фор чувствовал, что она там. Он остановился у двери своего дома и замер. Что-то не пускало его внутрь, но при этом невообразимо тянуло туда.
– Ты должен зайти, – Чарльз положил руку на плечо Фора. – Пора отпустить её.
Фор кивнул и медленно вошёл в дом. В нос ударил приторно сладкий запах мочи, Фор приоткрыл штору, которая отделяла кухню и то место, которое они называли спальней. Мать, исхудавшая и иссохшая словно финик, лежала на полу, укутавшись одеялом.
Фор присел рядом с ней и прикоснулся к её костлявому лицу. – Что же с тобой стало, мама?
– Фор? – прошептала она, не открывая глаза. – Фор, это ты, сынок?
Он взял её за руку. – Да, мам, это я. Я здесь, всё хорошо.
– Прости, Фор, прости меня, сынок, – она сжала его руку. – Прости меня.
– Я не держу на тебя зла, – он поцеловал её холодный лоб. – Не бойся, здесь совсем не страшно.
Она, кажется, всего на мгновение открыла свои слипшиеся глаза, и внутри у Фора всё оборвалось. Его мама, его любимая мама умирала, и он совершенно ничего не мог с этим поделать. Как бы жестока она ни относилась к нему при жизни, он продолжал любить её всей своей душой.
Фор дождался, когда её сердце ударило в последний раз, и быстро вышел на улицу, чтобы не пересечься с душой матери. Ему вдруг стало спокойно и совсем не больно.
– Попрощался? – Чарльз сидел на пороге и курил. – Успел застать её живой?
– Да, – Фор сел рядом с ним, взял сигарету, предложенную Чарльзом. В этот раз он не закашлялся, и никотин медленно разлетелся по его душе.
– Не хочешь выпить пару бутылочек эля?
– Это то, что мы пили на кладбище?
– Именно, ну так, что? – Чарльз устало улыбнулся.
– Думаю, сейчас это было бы кстати, – Фор встал и протянул руку Чарльзу.
– Направляйся в бар, я догоню тебя, – Чарльз встал с земли. – Передай Карле, пусть достанет самый лучший эль.
– У вас в баре тоже есть эль? – Фор удивился.
– Ну, не для всех, конечно, но есть, – Чарльз подмигнул.
Фор подмигнул в ответ и не оглядываясь направился в бар. Он не видел того, как Чарльз зашёл в дом, прошёл в ту комнату, где лежало тело Маргарет, и безжалостно забрал её грешную душу. Ему и не нужно было этого видеть, это могло очень сильно изменить его мнение о Чарльзе и даже напугать и возможно разбить и без того треснутую душу Фора.
Фор не стал задаваться вопросом, почему они не пошли в бар вместе, он знал, что у Чарльза есть свои дела, и ему не стоит в них вмешиваться.
В баре была весёлая суматоха. На просьбу Фора достать эль Карла отреагировала очень неодобрительно, но всё же вынесла две чёрные стеклянные бутылки и отдала их в руки парня. Фор по обычаю своему поклонился до самого пола и, прижимая громадные бутыли с горячительным напитком, вышел из бара.
По дороге к бару уже шёл Чарльз. Завидев, Фора, он повеселел и прибавил шаг.
– Неужели она так просто отдала их тебе? – Чарльз выхватил одну бутылку и радостно потрепал взъерошенные волосы Фора.
– Я сказал ей, что это для важного дела, и о чудо! – воскликнул Фор. – Она поверила.
– И вправду чудо!
Два мёртвых друга радостно направились на пристань. Эти две совершенно разных души нашли друг в друге то, чего им обоим так не хватало при жизни. Фор видел в Чарльзе отца, того самого отца, который оберегал его от ужасов этого мира. Чарльз видел в Ф оре друга, чистого и невинного, того, кто не предаст и будет рядом. Он увидел в нём свет, которого ему так не хватало в этом мёртвом мире.
Фор испытывал некое облегчение и даже радость. Он совершенно забыл о всех своих проблемах и страхах, да и алкоголь делал своё дело.
– Знаешь, однажды я со своим другом напился настолько сильно, что перепутал повозки, и меня увезли в другой город! – рассказывал Чарльз, размахивая полупустой бутылкой. – О боже! Я всю ночь просидел на дороге в надежде, что за мной вернутся, но никто так и не приехал.
Фор хохотал, слушая рассказы Чарльза. Его детский звонкий голос наполнял пустую безжизненную улицу.
– А ещё я помню, как моя матушка словила меня за курением, – Чарльз закрыл глаза. – Крепко мне тогда перепало, но курить я не бросил.
– Моя мама ругала меня лишь за то, что я выглядел не так, как все, – Фор улыбнулся. – Ей не нравились мои волосы.
– Эх, Фор, – Чарльз присел на траву. – Люди жестоки, но они жестоки лишь потому, что живут в жестоком мире.
– Моя мама не была жестокой, – Фор присел рядом. – Она всегда была лишь печальной из-за моего отца.
– Мне очень жаль, что у тебя была такая жизнь.
– Думаю, это навсегда в прошлом, – Фор сделал последний глоток и положил пустую бутылку на траву.
– Этот город будет напоминать тебе, – Чарльз печально поглядел на Фора. – Я по опыту это знаю.
– Я давно понял это, – Фор прижал подбородок к коленям. – Поэтому я хочу уйти отсюда, уйти насовсем.
– Куда? – Чарльз спросил так бесстрастно, будто бы знал, что Фор это скажет.
– Не знаю, но тут я больше не хочу находиться. Я ведь могу уйти, правда?
– Можешь, если тебя здесь ничего не держит, – сказал Чарльз так, будто бы обиделся на Фора, но Фор не обратил на это никакого внимания.
– Не держит, – продублировал Фор и, шатаясь, встал. – Думаю, мы ещё встретимся с тобой. – Он пожал плечами и больше не оборачиваясь побрёл прочь.
– Удачи! – Чарльз помахал в след удаляющейся фигуре. Такое неожиданное заявление Фора ничуть его не удивило. У этого печального мальчишки больше ничего не осталось в том городе, только ужасные воспоминания из жизни.
– Удачи, Фор Вандер! – прокричал Чарльз и встал. – Мы ещё обязательно выпьем вместе!
Фор не знал, куда ему теперь идти. Раньше он никогда не уходил из города. К большому его сожалению, он плохо знал географию и понятия не имел, что именно находится за чертой их городка и находится ли что-нибудь вообще.
На выходе из города Фор увидел табличку с надписью «Добро пожаловать в Блеквейл». Табличка была металлической и ржавой, на ней были нацарапаны различные имена и весьма неприличные рисунки. Фор поднял с земли гвоздик и аккуратно нацарапал следующее: «Фор Вандер, начало пути». Он не знал, будет ли видна эта надпись живым людям, но он её видел, и ему этого было достаточно.
Вперёд уходила длинная, пыльная дорога. По ней проезжали повозки с лошадьми и редкие повозки без лошадей. Они назывались автомобилями, но Фор не знал этого слова, поэтому называл их «безконницы». Шатаясь из стороны в сторону, он побрёл вперёд, ни разу не оглянувшись на родной, отдаляющийся город. Дорога казалась бесконечной, и к вечеру Фор уже не мог выносить её вида и свернул в бескрайнее жёлтое поле. Мягкие колоски щекотали его руки. Фор сорвал несколько стеблей и засунул их в карман. Он лёг на холодную землю и закрыл глаза, но уснуть он не мог.
На улице стемнело. Здесь, за городом, не было газовых фонарей, а луна была закрыта плотными облаками. Фор сел и прижал колени к груди. Ему было очень страшно. Бесконечная непроглядная темнота пугала его.
– Даже после смерти ночь кажется мне невероятно длинной, – Фор посмотрел на небо.
Сбоку что-то зашуршало, и он оглянулся. Ветер играл в колосьях, создавая странный, пугающий шелест. Сердце Фора бешено стучало, казалось, оно вот-вот выскочит из его грудной клетки. Где-то вдали ударил гром. Фор подскочил на ноги и бросился бежать прочь. Запнувшись о борозду на земле, он упал и кубарем скатился в небольшое углубление. От удара о землю из его кармана выкатилась банка и улетела в кусты. Фор кинулся за ней и быстро, шаря трясущимися руками в густых зарослях, вскоре нашёл её.
На дне банки лежало два шарика, они больше не светились, но Фор отчетливо ощущал их тепло. Фор сжал банку руками и прижал к груди. Ему стало немного спокойнее, и страх постепенно отступил.
– Пожалуйста, ночь, не обижай мою душу, – Фор задрожал и заплакал. Он был лишь маленьким ребёнком в огромном поле. Ему хотелось к маме, хотелось домой, в тепло, к Агате и Софии.
Медленно погружаясь в тёплые воспоминания, Фор заснул.
Фор очнулся на рассвете. Очнулся он потому, что какой-то мужик очень громко возмущался по поводу того, что чья-то лошадь растоптала все его посевы. Фору показалось это очень забавным. Внутри него будто бы очнулся ребёнок, озорной мальчишка. Он подошёл к рассерженному мужику и начал бегать по полю, нарочно гримасничая и прыгая вокруг него.
– И что ты сделаешь мне? Я ведь мёртв! – Фор испытывал какую-то невероятную радость.
Но веселье было недолгим: мужик схватил Фора за воротник и завопил:
– Что ты творишь, маленький бес?!
Фор оторопел.
– Вы что, меня видите? – Он попытался вырваться, но мужик крепко держал его и не собирался отпускать.
– Конечно, ты мои колосья топчешь! Ты знаешь, какого труда мне стоило их взрастить?
Фор на минуту подумал, что всё это было просто сном и он на самом деле жив! Но тут же понял, что дело в другом. В голове мужика была рваная рана, такая, словно в него кинули большой камень. Фор подумал о том, что, возможно, этого мужчину убили здесь, и теперь он обязан его охранять даже после смерти.
– Чего молчишь, мелкий чертёнок? – Мужик был просто в ярости и тряс Фора с бешеной силой.
– Отпустите меня, мне нужно идти, – Фор вывернулся из рук мужика и свалился на землю. – Простите, пожалуйста, я не специально.
Фор рванул со всех ног бежать прочь. «Как же их различать? Он же выглядит совершенно как живой». Мужик что-то кричал ему в след, но Фор уже не слышал. Он выбежал на пыльную дорогу и, отдышавшись, поплёлся дальше. Больше Фор не останавливался, он просто шёл вперёд, представляя себе новую жизнь в новом, чужом и, наверное, прекрасном городе. Через почти четыре мучительных дня он наконец увидел впереди мост, за которым возвышались величественные дома неизвестного города.
Это был маленький портовый городок. На входе красовалась огромная вывеска «Серебряная Гавань». Здесь повсюду сновали рыбаки и торгаши. Они таскали ящики с рыбой и солью. Улицы насквозь пропахли прелым канатом и тухлой рыбой. Люди в этом городе выглядели очень уставшими и грязными.
Серебряная Гавань была ненамного больше Блеквейла, в котором жил Фор, но людей здесь было больше, так же, как и духов, которые виднелись на каждом шагу. Души настолько хорошо смешивались с жителями города, что Фор даже не сразу понимал, что это вовсе не живые люди.
Блуждая по городу, он набрёл на небольшую ярмарку. Фор бывал на ярмарках и раньше. Ему очень нравилось разглядывать товары на прилавках, особенно его привлекали различные украшения, сделанные из ярких блестящих камней. Он помнил, что когда-то давно один торговец часто приезжал в их город и выставлял подобные украшения на продажу.
Фор блуждал между прилавков, которые были забиты рыбой и различной морской живностью. Он остановился около прилавка с зеркалами и внимательно посмотрел на своё отражение. Раньше Фор никогда не видел своё отражение так ярко и чётко. Только сейчас он заметил, что вся левая часть его лица была исцарапана и изодрана, в волосах путались осколки чего-то красного и грязного. Он притронулся рукой к лицу, и на его пальцах остались кровавые следы.
– «Я так ужасен», – он оторвался от зеркала и, кажется, начал задыхаться. – «Какой ужас, чёрт, чёрт, чёрт!»
Фор рванул с места и побежал через весь рынок, не заметив на своём пути толстого мужчину. Он врезался в него и грохнулся на землю. Мужчина, кажется, совсем не заметил этого. Фор поднялся и заметил, что мужчина продавал маскарадные маски. Фор встал и начал тщательно разглядывать каждую маску, проводя пальцем по плавным линиям и узорам. Неподалёку от прилавка лежала ещё одна маска, она была в пыли, и казалось, что торговец её не замечает. Фор подошёл и приподнял её с земли. Продавец не обратил на это ровно никакого внимания.
– «Кажется, он не видит меня», – Фор встал и отошёл за прилавок. Маска была полностью белой, лишь посередине было нарисовано золотой краской что-то типа кроличьего носа. У маски было только одно отверстие для глаза, оно напоминало монокль с разбитым стеклом. Снизу был небольшой скол, от которого до середины шли трещины. Отряхнув от пыли, Фор надел маску на лицо. Она была слишком большая для его головы, поэтому он утянул верёвочку посильнее. Дышать в маске было немного сложнее, Фор ощущал собственное дыхание на своём лице, и это успокаивало его. Ему казалось, раз он дышит, значит, он живой.
В разбитой кроличьей маске он обошёл весь рынок и вечером наконец покинул его. Он вышел на пристань. Река молчала, не было даже ветра, было только полное спокойствие. Фор посмотрел на речную гладь и увидел там своё «новое» лицо.
Раньше он никогда не чувствовал себя таким свободным. Ему никогда не было так легко. – «А может, я и не жил вовсе?» – подумал он, и на душе стало спокойно и тепло. Впервые за всю свою жизнь Фор почувствовал себя живым, только после смерти своего тела.
Здесь, в незнакомом городе, призраки прошлого больше не преследовали его. Фор ощущал невероятное спокойствие. Больше всего в этом городе его привлекала пристань. Вода, ее было так много, что Фор начинал задыхаться от приятного волнения. Волны и свежий, соленый морской ветер наполняли его душу новыми, невероятно умиротворяющими и прекрасными чувствами.
Теперь Фор познал свое предназначение, он знал, что таким образом сможет очистить душу от грехов, совершенных при жизни.
Ночь опустилась на морской городок стремительно, будто ледяная пелена. Фора охватил ужас, ледяные пальцы которого скользнули по спине. Он достал свою баночку, прижав её к груди – она больше не излучала тепло, шарики внутри потухли. Фор отчаянно схватился руками за своё фарфоровое лицо, оно было мертвенно-холодным.
Поднявшись, он огляделся по сторонам и направился обратно в город. Здесь было светлее и спокойнее, но Фор пришёл сюда не за фонарным светом – он жаждал наполнить свою баночку новыми, тёплыми шариками.
Город погрузился в полночную тишину. Фор отчётливо услышал знакомый треск, будто тот раздавался совсем рядом. Прислушиваясь, он медленно направился на звук. Таинственный шёпот невинной жизни привёл его в подвал одного из местных поместий.