Феномен

Глава 13

– Хожу на работу в гавайской рубашке.

Мужик бросил меня по смс.

– Сожжем его шмотки?

– Гори, гори его шмотье!

(с) «Шпион, который меня кинул»

Лу.

Я определенно перетренировалась.

Совсем себя не берегу.

У меня глюки.

Итан Мур взял у меня тяжелую сумку и предложил подвезти меня домой, чтобы я не мокла под дождем. Хорошо, что он хотя бы не открыл мне дверь автомобиля, а то я бы в обморок упала.

Может, он что-то принял?

Как иначе объяснить этот джентельменский порыв, я не знаю.

Открываю входную дверь и не могу сдержать улыбки, увидев Элис и Мэри, прыгающих на стоящем посреди гостиной диване под MC Hammer – U Can’t Touch This. По кабельному показывают «Ангелы Чарли 2⁶⁷», и сейчас наш самый любимый момент, когда Натали, Дилан и Алекс заносят в дом коробки, а затем начинают танцевать.

Бросаю сумку с вещами на пол и, снимая на ходу грязные кроссовки, несусь к девчонкам, чтобы успеть присоединиться к зажигательному танцу.

– Ты вовремя! – визжат подруги, спрыгнув с дивана.

Мы одновременно начинаем крутить тазом и махать руками, выполняя движения, которые знаем так хорошо, что станцуем их, даже разбуди нас посреди ночи. Одно движение бедрами сменяется другим, ноги прыгают джек с подъемом колена, а руки двигаются в унисон с телом, зажигательно двигающимся в ритм песни.

После того, как музыка заканчивается, мы начинаем хохотать и дружно заваливаемся на диван. К счастью, в отличие от героинь фильма мы его не переворачиваем, иначе наш домовладелец выписал бы нам нехилый счет, когда под нашими задницами провалился бы потолок у соседей снизу.

– Мы думали, ты уже не явишься домой, – восклицает Мэр, когда мы перестаем смеяться.

– О да. Ты припозднилась. Ну, расскажешь, чем вы с красавчиком занимались так долго? – поигрывая бровями, интересуется Элис.

Закатываю глаза.

– Мы тренировались! – воплю я.

– Теперь это так называется? – усмехается Мэри.

– Господи, Мэр, Итан Мур – последний парень на планете, с которым мне бы хотелось переспать.

– А кто первый?

– Алекс Петтифер⁶⁸, – не раздумывая, отвечаю я.

– О да, он горяч.

– А я люблю Криса Эванса.

– Мы знаем, Мэр. Спасибо, что напоминаешь нам об этом десять раз на дню.

Мэри громко цокает.

– А мне нравится Деймон, – тихо говорит Элис, накручивая на палец прядь кудрявых русых волос.

– Извините, но я в «Тим Стефан». – Вскидываю руки.

– Стефан форевер, но Деймон все же сексуальный. И это факт! – усмехается Мэр. – Погодите, мы же говорим про Сальваторе, а не про Сантоса?

– Мне нравится Сантос, – неожиданно выдает Элис.

Мы с Мэр одновременно поворачиваемся к ней.

– Что? – она закатывает свои голубые глаза. – Он классный.

– Нет, – мотает головой в стороны Мэр.

– Определенно нет, – поддерживаю подругу я.

– Единственные критерий, который может заставить его отказаться от секса с девушкой, – если та не дышит.

Я фыркаю.

– Точно.

– Да ладно вам, не будьте такими моралистками, – хмурится Элис. – Он забавный.

– Нет, – в голос выдаем мы с Мэр.

– Вы слишком предвзяты.

– Предвзяты? – вскидывает бровями Мэри. – Ну ладно, давай, что ты знаешь о Сантосе?

– Он горяч.

– Неоспоримо. Но помимо этого?

– Зачем мне знать что-то помимо этого?

Мы дружно прыскаем со смеху, а затем я чувствую под задницей вибрацию своего телефона и тянусь к заднему карману джинсов. Вижу на экране имя бывшего и издаю стон.

– Так ты согласилась встать в пару с Итаном, чтобы уделать Вуди и его новую длинноногую овцу?

– Овца не может быть длинноногой, Элис. – Закатывает глаза Мэр.

– Значит, она исключение. Ты видела ее ноги? Они длинные. А сама она – настоящая овца! – Вскидывает руками Эл, пока Мэр прыскает со смеху.

Я тоже не могу сдержаться и начинаю смеяться, запрокинув голову к потолку.

– Давай я отвечу вместо тебя? – предлагает Мэри.

– И что ты ему скажешь?

– Что мы сожгли его вещи.

– Но ведь мы не жгли его вещи.

– Еще не вечер. Давай сожжем? – пожимает плечами Элис, и мы втроем снова начинаем хохотать.

Пять минут спустя мы сидим под козырьком на кованых стульях в крошечном внутреннем дворике нашего дома. По крыше по-прежнему стучат капли дождя, нескончаемым потоком льющиеся с небес. Зеленая трава под ногами насквозь пропитана дождевой водой, так что каждая из нас подогнула ноги под себя, чтобы не намочить обувь. Прямо перед нами, в металлической урне, лежат вещи моего бывшего, и мы втроем молча смотрим на них.

– Мы на полном серьезе собираемся их сжечь? – первой начинаю разговор.

– Ну, да, – пожимает плечами Мэр.

– Это неразумно.

– То, что неизбежно, не может быть неразумно⁶⁹.

– Сделай верный выбор⁷⁰, – тут же добавляет Элис.

Издаю смешок, а затем, коротко выдохнув, выдаю:

– Это неправильно.

– Ой, да ладно тебе, Лу. Ты ведь ненавидела в нем все.

– Ну, не все, – тихо шепчу я.

Элис вскидывает бровь, и одновременно с ней Мэр.

– У него классная семья, – прикусив губу, продолжаю я.

Тишина.

– Он открывал передо мной дверь, – перечисляю дальше.

Тишина.

– У него красивое тело, – делаю еще одну попытку.

Опять тишина.

– Он был хорошим партнером в стантах.

– Да, это, пожалуй, правда, но разве Итан плох? – наконец произносит Элис.

– Я не знаю. Наверное, он тоже хорош. Сложно сказать, мы провели вместе всего одну тренировку.

– Просто хорош?! Да он идеален! – негодует Мэр.

– Поддерживаю. Итан Мур – совершенный образец мужчины!

Закатываю глаза.

– Идеальных парней не бывает. Фильм «(НЕ)идеальный мужчина⁷¹» с твоим любимым Кридом⁷² ничему тебя так и не научил, Эл?

Элис смеется.

– Ну, Крид там идеальный.

– Ага, – Мэри прыскает со смеху. – Особенно, когда у алтаря начал подкатывать к другой.

– Это не Крид, а его персонаж! А Крид классный! Хочу от него детей!

Мы снова начинаем смеяться, а затем Элис тихо произносит:

– Дай Итану шанс. Вы должны утереть нос твоему Дятлу.

Даже не поправляю подругу и не говорю, что Вуди не Дятел.

– Но с Вуди мы были чемпионами несколько лет подряд. Он идеальный партнер. Превзойти его практически невозможно.

– Он конченный кретин, который изменил тебе, – шипит Элис.

– Все, я больше не могу! – Мэр достает из кармана зажигалку и протягивает ее мне. – Жги!

– Прям жечь?

Мэри закатывает глаза.

– Лукреция, мать его, Руссо! Время – это огонь, в котором мы сгораем⁷³!

– Господи, слишком много «Звездного пути⁷⁴» для одного вечера, может, разнообразим?

Мэр вкладывает в мою руку зажигалку и заговорчески произносит:

– Да пребудет с тобой сила⁷⁵!

Я начинаю хохотать, а подруга берет в руки зеленый зонт-трость, имитируя джедайский меч. Теперь смеется и Элис.

– Сожжем вещи гребаного Дятла! – громко кричит Мэр.

– Эта футболка стоит тысячу долларов.

– Точно, это же «Гуччи», давай оставим. Отдадим какому-нибудь бомжу.

– У нас в городе нет бомжей.

– Точно. Им опасно находиться на улицах Солт-Лейк-Сити, ведь их обязательно заберут к себе в секту мормоны, – издает смешок Мэри, а затем кидает футболку в ведро и кричит: – Тогда жги!

Наш звонкий смех эхом проносится по пустынному дворику, и не остается ни капли сомнений, что соседи вот-вот выгонят нас отсюда. Так что, решая больше не раздумывать над неизбежным, я достаю свой телефон и включаю на нем Pussi Riot, Dave Sitek, Desi Mo – Bad girls на полную громкость, а затем поджигаю листок бумаги и бросаю в урну к вещам бывшего.

– Гори, гори его шмотье⁷⁶! – в унисон кричим мы, а затем снова начинаем громко смеяться.

Глава 14

– Я против убийства животных.

Но на Джона Такера это не распространяется.

(с) «Сдохни, Джон Такер»

Лу.

Погода радует нас теплом и ярким солнцем, которое своими лучами освещает стенд с перечнем специальностей университета Юты, стоящий прямо при входе в здание. Сегодня здесь, на зеленой лужайке внутреннего двора пройдет день открытых дверей, а это значит, что все студенты-спортсмены с самого утра на ногах. Ежегодно ректор Дарлинг просит нас быть здесь и встречать заинтересованных в спортивной стипендии абитуриентов, и этот год не стал исключением.

Внутренний дворик нашего университета представляет себе огромное открытое пространство с высокими зелеными туями, посаженными рядами вдоль белых стен восьмиэтажного здания, стоящего буквой «п». Сейчас в тени туй установлены белые круглые столики от каждого факультета, за каждым из которых сидит представитель, держащий в руках ознакомительные листовки.

В самом центре лужайки, меж двух невысоких туй, растянута надпись «Ягуары», под которой столпилось множество регбистов нашего университета. Деймон Сантос, их капитан, стоит за пирамидой чирлидеров, заглядывая верхней под короткую юбку. Ничего необычного.

Остальные чирлидеры, не задействованные в пирамиде, размахивают «метелками для бодрости духа», то есть пипидастрами, которые также называют «помпонами», выкрикивая заранее придуманные кричалки. На парнях – фиолетовые футболки с изображением ягуаров и черные спортивные штаны, а на девчонках – короткие черные топы с тем же самым изображением и короткие фиолетовые юбки в складку. Мы с Мэри и Элис всю ночь украшали нашу форму матовыми стразами, чтобы они переливались в солнечных лучах. Наши акробаты Джон и Марк выполняют серию акробатических элементов, пересекая лужайку вдоль и поперек, пока другие ребята делают станты, завлекая к спортивному стенду.

Дылда тоже здесь. Стоит неподалеку от нас с Элис, копаясь в телефоне.

Придурок.

И я, кажется, поняла, кого он мне напоминает. Ну просто вылитый Шестой из фильма «Серый человек». Только не говорите мне, что вы не смотрели этот шедевр. Кадр, где Райан Гослинг, исполняющий роль Шестого, выходит на веранду, где сидит девчонка, которая болтает за двоих некоторое время, а он стоит с совершенно безэмоциональным лицом, а затем просто говорит «мне нужно работать» и уходит, достоен Оскара. Вот Итан ведет себя примерно также. За три дня тренировок мы не обмолвились и десятью словами. Меня в целом пугают люди, которые мало говорят.

– Лу, ты должна это увидеть, – со странной интонацией в голосе произносит Эл.

Оставляю все надежды превратить силой мысли Мура в прекрасного принца и поворачиваюсь к Элис в ожидании продолжения. Взгляд ее голубых глаз направлен на меня, ее лицо взволновано, а широкие русые брови сведены к переносице.

– Эл, ты меня пугаешь.

На ней лица нет. Вся бледная. Никогда ее такой не видела.

Протягивает мне свой телефон, и я, нахмурившись, беру его.

Экран ослепляет меня своей яркостью, и мне приходится немного прищуриться, но стоит мне увидеть фотографию, глаза тут же распахиваются сами по себе.

То, что я вижу прямо перед собой, вводит меня в состояния ужаса.

Это фото. Порно-фото. И на нем я. Скачу верхом на Вуди. Моего лица не видно, но зато во всей красе продемонстрирована моя маленькая грудь и татуировка на ребре.

Холодок пробегает по телу. Пульс оглушительно стучит в висках. Руки начинают трястись от ужаса. Ладони потеют. И никак не получается сделать вздох. На глазах выступают слезы, которые мне неподвластны. Жадно хватаю воздух ртом, пытаясь избавиться от чувства, сдавившего грудную клетку, но ничего не выходит.

– Это только что выложил админ «Подслушано в УЮ», – шепчет подруга, но ее голос звучит слишком тихо, будто она стоит не рядом со мной, а находится на другом континенте. – Я его прикончу!

Эл уже практически стартует в сторону Вуди, но я преграждаю ей путь. Не потому, что не хочу его смерти. А потому, что хочу сделать это сама.

Я вскидываю голову и окидываю взглядом поляну. Немного правее регбистов, под плакучей ивой, замечаю бывшего, который смеется вместе с Леоном. Ярость растекается по моим венам вместо крови. Гнев полностью затмевает разум. Быстрыми шагами преодолеваю расстояние между нами и хватаю его за руку. Он удивлено смотрит на меня, а затем в его глазах будто появляется надежда.

Кусок дерьма.

Увожу его подальше от толпы и шумно выдыхаю, чтобы контролировать громкость своего голоса, ведь если я начну орать сейчас, то меня услышит каждый человек, пришедший на день открытых дверей. Так что нужно собрать всю силу воли в кулак.

Я смогу. Я делала сальто с вывихнутой ногой. Хоронила на заднем дворе хомячка. И даже видела, как умирает Стефан в «Дневниках вампира». Так что я сильная.

– Какого дьявола?! – шиплю я громким шепотом, тыча ему в лицо телефоном.

Вуди вскидывает брови, а его глаза широко распахиваются. Молодец, вроде не итальянец, а артистичный парень.

– Лу, клянусь, это не я.

Закатываю глаза.

– Конечно, это не ты, придурок, у тебя же нет сисек!

– Я в том смысле, что я никуда не отправлял это фото.

– Какого черта ты вообще снимал, как мы сексом занимаемся?

– Я.. ты.. помнишь, я уезжал на пару недель в Коста-Рику с отцом? Тогда я не хотел смотреть порно. Так что подготовился. Мне нужна только ты.

Фыркаю.

– Когда член в рот Стейси засовывал, тоже обо мне думал?

– Малыш, не надо так.

– Малыш?! Вуди, ты мне изменил.

– Да, я ошибся. И даже дал тебе время, чтобы ты подумала и поняла, что это ерунда, и мы должны быть вместе. Я ждал, что ты осознаешь это и вернешься ко мне.

От его нахальства у меня пропадает дар речи.

– Вуди, ты пьяный?

– Малыш. – Он делает шаг ко мне, протягивая руки, но я тут же делаю шаг назад и выставляю руку вперед, останавливая его.

– Даже не думай. Так как это фото просочилось в сеть?

– Что значит в сеть?! – удивленно восклицает придурок.

Ох, как играет. По нему плачет Голливуд.

– Перестань. Этот театр одного актера меня утомил.

– Лу, я ничего никому не отправлял.

– Тогда я повторяю свой вопрос: как это фото просочилось в сеть?

Томас хмурится и сводит брови к переносице, а затем проводит рукой по своим растрепанным рыжим волосам.

– Черт, – шипит Вуди и закрывает лицо руками, издав стон. – Утром я ушел в душ и оставил телефон на кровати. Наверное, Стейси нашла это видео.

Вскидываю бровь.

– Так значит, ты трахаешься со Стейси, пока я, по твоим словам, пытаюсь осознать, что мы созданы друг для друга?!

– Сладкая, она ничего не значит для меня. Это просто секс.

Мотаю головой в стороны, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы. Отворачиваюсь от Вуди и тяжело сглатываю, пытаясь дышать так, чтобы они не начали стекать по моим щекам.

Мы были вместе три года. И хоть я никогда его не любила, он много значил для меня. После моего переезда в США, мои родители по-настоящему взбунтовались, даже какое-то время игнорировали меня, устроив бойкот. Так что, именно Вуди стал для меня поддержкой и опорой.

Я не была с ним счастлива, не чувствовала всех этих эмоциональных вихрей, бушующих где-то внутри, и таких сильных чувств, чтобы от любви сносило крышу. Но с ним мне было спокойно. Я всегда знала, что он поддержит меня, подставит свое плечо и подаст руку, если я оступлюсь.

Знаю, как жалко это прозвучит, но мы могли бы остаться друзьями..

Но не после этого.

Ну уж нет, гребаный Вудпекер не должен увидеть мои слезы.

– У тебя есть еще?

– Что? – Непонимающе вскидывает бровь Вуди.

– Видео. Фото. Что еще есть в твоем телефоне?

Вуди поджимает свои пухлые губы в узкую линию. И я шумно выдыхаю. Слезы больше не поддаются контролю и начинают струиться вниз. Дышу часто, шумно выдыхая, чтобы постараться привести свои мысли в порядок, но не выходит.

Господь Всемогущий!

Что может быть унизительнее того, чтобы твои нюдсы облетели весь университет?

– Лу. – Ладонь Вуди ложится мне на плечо, и я поднимаю на него свои глаза. – Там нигде не видно твоего лица. Я.. я бы никогда.. не позволил увидеть это кому-либо.

Прикусываю губу и мотаю головой в стороны, отведя взгляд.

– Вуди, это видел весь универ.

– Никто не знает, что у тебя татуировка под грудью.

– Я, по-твоему, что, в женской раздевалке в одежде переодеваюсь? А душ принимаю?

Томас матерится и запускает руки в волосы, потянув их вверх.

– Я поговорю со Стейси.

Киваю.

– Спасибо. – Делаю шаг назад, чтобы уйти, но он останавливает меня, взяв меня за руку.

– Лу, я люблю тебя.

– Вуди, не надо. – Выхватываю руку. – Все кончено.

– Не руби с горяча. Дай нам шанс. Пожалуйста, Лу.

– Ты мне изменил.

– Это была ошибка.

Прикусываю губу и пристально смотрю ему в глаза.

– До Стейси были другие?

– Что?

– Были ли у тебя другие? Что непонятного в моем вопросе?

Вуди снова поджимает губы, и мне становится мерзко даже просто находиться с ним рядом.

Кстати, о мерзком: вижу Итана, машущего мне рукой, и понимаю, что нам пора делать стант. Наше первое показательное выступление. И я должна быть собранной, а не плачущей размазней.

Быстрым шагом уношусь прочь от бывшего и подхожу к брюзге. Итан никак не комментирует то, что я заплаканная, чем вызывает желание раскрыть свою невидимую красную накидку и создать круг из света⁷⁷, чтобы этот придурок там повращался. Жаль, что я не доктор Стрэндж.

– Сосредоточься, – коротко говорит Итан, и я стискиваю зубы от злости.

Ну какой же говнюк.

Но говнюк прав.

Я должна собраться с мыслями. В таком взвинченном состоянии нельзя выполнять фляк винт одной рукой.

Закрываю глаза. Несколько раз делаю вдох-выдох, пытаясь привести в норму дыхание. Думаю о том, что приду домой и открою баночку вяленых томатов с чесноком, которую недавно прислала мама. Мысли о еде всегда успокаивают меня. Так что, уже буквально через минуту, я распахиваю глаза, готовая сворачивать горы. Но мой взгляд тут же устремляется к Вуди, целующемуся со Стейси, и все внутри меня вновь обрывается. Не от ревности, а от обиды.

За то, что он не заступился за меня.

За то, что предал.

За то, что соврал.

Снова.

Глава 15

– Я хочу, чтобы ты уважал меня.

– Уважаю. А ты меня?

– Уважаю, если меня уважаешь.

(с) «Как отделаться от парня за 10 дней»

Лу.

Идет третий час тренировки, мы с Итаном отрабатываем фордер с винтом. Получается не очень. Я падаю, встаю и снова падаю. И так несколько раз подряд.

Команда отрабатывает групповые станты. И все они на взводе. Так что, большая половина флайеров тоже летит вниз.

Я их не виню.

До отборочных остается около трех недель, а мы до сих пор не подали заявку в надежде, что наши флайеры снова войдут в строй, и мы сможем заявиться полным составом. Сроки поджимают. Программа сырая.

– Соберись, Хоббит, – недовольным тоном произносит Дылда, опуская меня на покрытие и прерывая поток моих мыслей.

– Я собрана.

– Я заметил.

– Слушай, следи лучше за собой.

Вскидывает бровь.

– Я и слежу. Из нас двоих я единственный, кто собран.

– Ну, конечно.

– Конечно. Я делаю все идеально.

– Ой, мистер совершенство, вы бицепсы свои утром не забыли расцеловать?

– Итак, ребята, у меня для вас плохие новости, – прерывает нашу перепалку тренер, хлопнув в ладони.

Все чирлидеры окружают Нору, переглядываясь. Тренер шумно выдыхает, а затем выдает то, что разбивает мое сердце на множество мелких осколков, которые никогда не смогут склеиться вновь:

– Нас лишают финансирования на грядущем чемпионате.

Мои брови уползают с лица.

– В каком смысле?

– В прямом, Лукреция. Атлетический департамент университета отказывается финансировать вашу поездку на чемпионат.

– А что насчет регбистов?

– Регбисты неприкосновенные. Мы – единственный вуз, который дает стипендию по регби.

Фыркаю.

– Мы многократные чемпионы страны! А регбисты после ухода Итана вообще постоянно проигрывают и ошиваются в самом конце турнирной таблицы! – визжу я.

Смотрю на Итана и вижу, как он вскидывает бровь. Он что, думает, что я не разбираюсь в регби? Это было бы странно, учитывая, что я болельщица сборной нашего университета.

– Лу, я все это прекрасно понимаю, – тяжело вздыхает Нора. – Но я бессильна. На матчи регбистов приходит множество студентов и зрителей, трибуны всегда забиты, поэтому их поездки окупаются.

– Ну, конечно, – закатываю глаза. – А то, что мы поддерживаем их во время игр, и многие болельщики и зрители приходят поддержать и нас, это все шутка для департамента?

– Если мы выйдем на чемпионат страны, то мне будет с чем идти к Дэвидсону, но пока я бессильна.

– И как мы выйдем на чемпионат страны, если у нас нет средств, чтобы поехать на отборочные? – интересуется наш капитан Макс.

– Значит, их нужно где-то найти. Заработать, продать органы, привлечь спонсора. – Нора пожимает плечами.

Я издаю стон отчаяния и возвращаю свой взгляд к команде.

Эта команда для меня как семья.

Белла Свон сказала: отдать жизнь за любимого человека – не худшая смерть. И я очень люблю каждого члена своей команды всем сердцем и душой, но все-таки не готова отдать за них свои органы.

Мне двадцать один. Я не могу умереть, пока не сделаю каприоль с винтом, не побываю на Мачу-Пикчу и не обниму Тейлор Свифт! Значит, остаются два варианта: заработать деньги, что практически невозможно, учитывая необходимую сумму, и привлечь спонсора. Пока будем искать спонсора, будем зарабатывать деньги. Вижу только такой выход из сложившейся ситуации.

Остаток тренировки проходит просто ужасно. Каждый из нас расстроен из-за полученной информации. Никакого желания тренироваться нет. Хочется просто лечь на мат, свернуться калачиком и поплакать. Чувство досады даже сильнее злости на Вуди, который в эту самую минуту обнимается в углу со своей новой девушкой. Меня от них тошнит. От всего тошнит. Я чувствую себя просто ужасно.

Вылетаю из тренажерного зала со скоростью звука, даже не потрудившись переодеться или принять душ. Сажусь на асфальт у входа в спортивный комплекс и прислоняюсь спиной к стене позади. Сильный ветер развевает мои выбившиеся из хвоста волосы, и по рукам пробегают сотни мурашек от холода. Еще пару дней назад найди я волшебную лампу с Джином, я бы загадала, чтобы у меня был нейрализатор, и я могла бы стирать себе память, чтобы пересмотреть любимые фильмы, но теперь он был бы нужен мне лишь для того, чтобы стереть из своей памяти всю свою жизнь. Хотя не уверена, что это бы мне помогло. Героиня «Клятвы» забыла большую часть своей жизни, но все-равно в точности повторила каждое свое действие, даже не осознавая этого.

Так что, я тоже безнадежна.

Моя жизнь – полнейшее дерьмо.

И никакой нейрализатор уже меня не спасет.

Хотя нет, жизнь была просто дерьмом, а вот теперь, когда рядом со мной уселся Дылда, она определенно стала самым полнейшим видом дерьма.

Какого черта он приперся?

– Если ты хочешь, чтобы у нас все получилось, ты должна взять себя в руки, – начинает он.

– Ты что, из этих? Ну, которые марафоны самопознания проходят у шарлатанов?

Итан закатывает глаза.

– Лукреция, видит Бог, я едва сдерживаюсь, чтобы не бросить все это к чертовой матери.

– Так брось. – Пожимаю плечами. – Я что, заставляю тебя здесь со мной нянчиться?

– Можно сказать и так.

Вскидываю бровь.

– Да пошел ты.

– Я никуда не пойду без тебя.

– Почему нет? Тебе меня жаль, Итан? – вопрос срывается с моих губ раньше, чем я осознаю это.

Итан резко поворачивается ко мне, вскинув свои густые русые брови.

– Жаль?

Отвожу взгляд, но затем все-таки снова смотрю на Мура. Наши глаза встречаются, и Итан, шумно выдохнув, произносит:

– Лукреция, иногда меня просто поражает, сколько херни сидит в твоей голове.

Избегаю его пронзительного взгляда, оглушенная своим громким стуком сердца.

– На твоих глазах меня бросил парень, затем он разослал мои.. – запинаюсь и делай короткий вдох. – Мои нюдсы, хоть и без лица, но.. но ведь все знают о надписи «феномен» у меня на ребре, так что теперь все студенты в курсе..

– В курсе чего, Лукреция? Того, что ты занималась сексом с парнем, с которым была в отношениях на протяжении трех лет? За эти дни хоть один человек как-то косо посмотрел на тебя или что-то тебе сказал? Может быть, кто-то из парней начал над тобой издеваться?

– Нет. Ничего такого, – шепчу я.

– Всем плевать. Каждый студент УЮ, ну, за исключением этой группировки Слизерина во главе со Стейси, уважает тебя. И поверь мне, все уже забыли об этом.

Удивившись словам Итана, поднимаю взгляд и пытаюсь понять, правда ли ему все-равно. Не понимаю, почему меня вообще волнует его мнение по сложившейся ситуации. Облизываю губы и пытаюсь понять, по какой причине он вдруг пришел приободрить меня.

– Если дело не в жалости, тогда зачем ты здесь? – наконец спрашиваю я.

Он хмурится.

– Потому что я ненавижу проигрывать. Мы обязаны показать на этом чемпионате, что мы чего-то стоим.

– Господь Всемогущий! Ты с этими дебильными мотивационными речами похож на Шона из «Шаг вперед 4».

Итан шумно выдыхает и прислоняется головой к стене.

– Я понятия не имею, кто это.

– Это лидер танцевальной группы.

– Приятно, что ты считаешь меня лидером.

Закатываю глаза.

– Я лишь сказала, что ты говоришь каким-то странными фразочками героев кинофильмов.

– Ладно, а ты – вылитая Дженис из «Друзей».

– Ты же пошутил, да?!

– Нет. Каждую тренировку я мечтаю улететь в Йемен⁷⁸.

Толкаю его в плечо и начинаю смеяться.

– У меня не такой противный голос.

– Возможно. Но вы все-равно похожи.

– А ты Сквидвард.

Дылда запрокидывает голову и начинает звонко смеяться.

– Даже отрицать не буду, – сквозь смех произносит он. – Сходство поразительно.

Я присоединюсь к нему и начинаю хохотать.

– Так почему ты здесь сидишь? – спрашивает он, когда мы оба перестаем смеяться.

– Потому что мы лишились финансирования из-за меня. Это ведь я упала на дне открытых дверей.

Итан молчит.

– Серьезно? Даже не подбодришь меня?

– Нет. А должен?

Шумно выдыхаю и мотаю головой в стороны.

– Какой же ты кретин.

– Я не кретин, а реалист. Не думаю, что лишение финансирования связано с твоим падением, но ты определенно виновата в том, что мы завалили стант. Почему ты не выпрямила корпус, Лукреция?

Тяжело вздыхаю и закрываю глаза, вспоминая свой пятничный позор. Первые несколько стантов мы выполнили неплохо. А когда подошли к самому сложному, то я не смогла удержаться и просто свалилась вниз, завалив корпус. Хорошо, что у Итана оказалась отличная реакция, и он меня поймал.

Должна признать, что Мур спас мне жизнь. Упасть с такой высоты головой вниз, ведь я стояла на одной руке вверх ногами, – это слишком опасно. И не поймай он меня, я могла бы сломаться.

– Я.. отвлеклась.

– Лу, когда ты находишься на высоте двух метров, ни в коем случае нельзя отвлекаться. А если бы я тебя не поймал?

– Но ты ведь поймал.

– Да. Я классный, – ухмыляется он.

Я закатываю глаза, пока Итан, к моему большому удивлению, подносит к своим губам напряженный бицепс и целует его. Открываю рот, а Итан лишь смеется:

– Что? Ты ведь напомнила мне еще перед тем, как Нора огорошила нас этой новостью.

Снова закатываю глаза и усмехаюсь. Итан поднимается на ноги и протягивает мне ладонь.

– Пойдем.

– Куда?

– У меня есть идея, – подмигивает он и ведет меня к Максу.