На крючке: Как разорвать круг нездоровых отношений

Промывка мозгов: история Сив

Сив ощущала себя уверенной и сильной, однако после нескольких лет брака с Хенриком она превратилась в замкнутую, пугливую женщину. Она чувствовала, что больна – и телом, и душой. С помощью друзей, нескольких лет психотерапии и серьезной работы над собой ей удалось вернуться к нормальной жизни.

Они вместе учились в университете. Хенрик был симпатичным, мужественным, обаятельным и весьма напористым поклонником. «Ты не в моем вкусе и к тому же женат. Я не связываюсь с женатыми мужчинами», – говорила Сив, когда он начал за ней ухаживать.

Но Хенрик не сдавался – он должен был заполучить Сив! В конце концов она поддалась его обаянию и мужественности. Он был совсем не похож на длинноволосых парней-хиппи, с которыми она встречалась раньше. Хенрик вел себя как джентльмен, менял колеса на ее машине и осыпал комплиментами.

Они начали встречаться. Секретность – у Хенрика были жена и дочь – только придавала их отношениям остроты. В то же время Сив чувствовала, что все не так, как должно быть. Она не хотела разрушать семью своего любовника. Спустя несколько месяцев она сказала ему, что так больше продолжаться не может, и заявила о своем решении перевестись в другой университет.

Сив уехала. Вскоре ей позвонил Хенрик. Он попросил жену о разводе, рассказав ей, что встретил другую и хочет быть с ней. Сив была в отчаянии, но когда Хенрик приехал, не смогла его прогнать. Он утверждал, что не сможет без нее жить. Сив чувствовала вину за то, что она бросает его, ведь теперь ситуация выглядела именно так.

Стараниями Хенрика они вскоре переехали за город, сняли небольшой дом и продолжили свое обучение в университете. Им было хорошо, однако Хенрику не нравилось, когда Сив ездила в город, чтобы встретиться с подругами. Сив пошла навстречу его желаниям: она отдалилась от всех друзей и уединилась с Хенриком в маленьком домике.

Через какое-то время они решили пожениться – этого добивался Хенрик, и, хотя Сив не была в восторге от этой идеи, она согласилась. Они также планировали перебраться на небольшой островок на западе страны. Хенрика завораживала мысль о том, чтобы поселиться вдали от всякой суеты, удить рыбу и жить в гармонии с природой. Сив удивляло, что он готов уехать так далеко от своей дочери, и она высказывалась против такого решения, но Хенрик считал, что дочка может приезжать к ним на каникулы.

Через несколько месяцев они сыграли свадьбу. Хенрик понравился родителям Сив, они решили, что им очень повезло с зятем.

Свадебное путешествие было не особенно приятным. Хенрик часто выражал недовольство: отель, еда, город – все было плохим.

Тогда же раздался и «первый звоночек», не предвещавший ничего хорошего. Молодожены сидели в ресторане и изучали меню. Сив уже хотела было заказать себе треску, но Хенрик грубо прикрикнул на нее: «Что? Тебе взбрело в голову есть в ресторане рыбу? Ты же знаешь, там, где мы будет жить, ее будет навалом!»

Сив была потрясена. Никогда раньше он не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне. В ее голове пронеслась мысль: нельзя ли аннулировать брак? Просто сказать, что это было ошибкой?

С тех пор в душе Сив началась внутренняя борьба, она не знала, что ей делать. Интуиция подсказывала, что замужество было опрометчивым шагом. Однако все закончилось тем, что Сив поступила «разумно»: переехала в Вестланн, где Хенрик уже получил место.

Поначалу все шло хорошо. Сив благоустраивала старенький дом, который они сняли. Вскоре она нашла работу в городе, на материке. Хенрик предпочел бы, чтобы жена оставалась на острове, где он сам работал. Но Сив нравилось поездки до города на пароме.

Отношения между ними становились все более напряженными. Хенрика не устраивало, что Сив поздно возвращается с работы. Он все время намекал, что она уж слишком сдружилась с одним из коллег, также живущим на острове, и постоянно допытывался, о чем они говорят и чем занимаются на пароме.

Хенрик возражал против общения Сив со старыми друзьями. Он читал письма, которые ей приходили, и высмеивал их содержание. Он ревновал ко всему, что было связано с прошлым жены. В конце концов она демонстративно сожгла все письма и фотографии, которые хранила.

Однажды они приняли приглашение семейной пары, которая недавно перебралась на остров. Хозяин дома и Сив обнаружили, что их музыкальные предпочтения совпадают, поэтому весь вечер они напевали известные хиты и обсуждали концерты, которые когда-то слышали. Это был действительно приятный вечер – до тех самых пор, пока Сив и Хенрик не вернулись домой. Не успела Сив закрыть за собой дверь, как Хенрик толкнул ее, замахнулся и… Его кулак просвистел перед самым ее лицом и впечатался в стену. Глаза Хенрика потемнели от гнева: Сив не должна вести себя подобным образом, ведь вспоминать то хорошее, что было в ее жизни до замужества, – это издевательство над ним! Тогда Сив четко сказала: «Если ты меня ударишь, я уйду».

В ту ночь она не сомкнула глаз: сидела и думала о том, как она оказалась в таком отчаянном положении. Утром она сказала Хенрику, что им лучше развестись – они очень разные и так дальше продолжаться не может. Сив добавила, что замужество было ее ошибкой.

Хенрик начал плакать. Он признал, что вел себя, как идиот, покаялся и обещал исправиться. И Сив осталась: при виде слез и столь искреннего раскаяния мужа у нее не хватило духу от него уйти.

Жизнь на маленьком острове была традиционной: жены стирали, убирали и готовили, а мужья, возвратившись с работы, ложились на диван. Хенрик, увидев это, захотел завести такой же порядок дома. Он начал требовать, чтобы Сив делала всю домашнюю работу, покупала и готовила еду. Мало того, он стал критиковать ее, когда она делала что-то, по его мнению, недостаточно хорошо. Ей часто приходилось выслушивать, что она невкусно готовит или не умеет одеваться.

«Сейчас мне кажется непостижимым, что я могла с этим мириться, что я не ушла. Но в тот период я была очень подавлена, я была просто-напросто как зомби с промытыми мозгами», – говорит Сив.

С другой стороны, Хенрик каждый день говорил ей, что любит ее больше всех на свете и она никогда не найдет того, кто будет любить ее также сильно. Это приводило Сив в замешательство. Ее также повергало в изумление, что в течение короткого периода времени его настроение могло кардинально измениться: вот он рассержен, едва ли не в бешенстве, а через пять минут становится нежным и заботливым.

На работе Сив ценили за добросовестность и надежность. Но, несмотря на это, она почти не верила в себя. Впоследствии она удивлялась, как ей удавалось быть успешной в профессиональном плане в тот момент, когда дома все было так плохо.

Стараясь сохранить мир в семье, она почти не спорила с мужем. Но иногда он возводил на нее такую напраслину, что Сив осмеливалась на сопротивление! Хенрик умел переворачивать все с ног на голову, для него это было обычным делом. Сив запомнила ситуацию, когда, заслушав порцию очередных фантазий мужа, посмотрела ему в глаза и сказала: «Это неправда. И ты об этом отлично знаешь». Его лицо окаменело: «Меня от тебя мороз по коже дерет!»

Напряжение Сив возрастало, она вся была как сжатая пружина, ее часто била дрожь, начались проблемы со здоровьем. Однажды вечером, когда Хенрик вернулся домой и начал на нее орать, она поймала себя на том, что хочет схватить кухонный нож и метнуть в него. Она чувствовала настоящую ненависть к мужу.

Когда они ссорились и она говорила ему, что больше не выдержит, он напоминал ей о своем пистолете: даже не думай сбегать, я все равно найду тебя! Сив не могла уйти, не осмеливалась покинуть супруга. Она больше не понимала, чего хочет. «Сейчас трудно это понять, но тогда я была уверена в том, что никто не сможет защитить меня или помочь», – говорит Сив.

Проведя на острове два года, они вернулись в родные пенаты. Сив был рада вернуться к «цивилизации», но после переезда жизнь c Хенриком не стала легче. Ее мысли все время крутились вокруг самоубийства. Она начала немного выпивать, чтобы заглушить страх. Сив жила как на иголках, спала беспокойно и все время боялась чем-нибудь спровоцировать Хенрика.

Он никогда ее не бил, но принуждая к сексу, заставлял делать вещи, которые ей претили. Случалось, она просыпалась от того, что он сдавливал ей горло.

Однажды субботним вечером, когда они смотрели телевизор и Хенрик, как обычно, поливал грязью ведущих передачи, в дверь позвонили. Это была студенческая подруга Сив, Муна, и ее молодой человек Мартин. Сив давно утратила контакт с Муной, как и с другими близкими ей людьми, и подруга подозревала, что с Сив происходит неладное. И вот Муна стоит на пороге и хочет зайти в дом. Вчетвером они провели приятный вечер, а спустя две недели Сив и Хенрик должны были нанести ответный визит.

Хенрик не хотел идти к друзьям Сив. Сив возражала, что если они не придут, это будет выглядеть странно. В конце концов Сив пошла в гости одна. Ей пришлось пообещать Хенрику, что она не будет ничего рассказывать о том, как они живут, потому что «нельзя обсуждать свою личную жизнь с кем попало». Это подразумевало, что он понимает – между ними все не так, как должно быть. Еще он понимал, что Сив недовольна семейной жизнью.

В гостях Сив пришлось признать, что дело плохо. Она довольно долго пробыла у Муны и Мартина и поначалу пыталась сгладить ситуацию. Говорила, что все хорошо, что Хенрик ее любит. Однако Муна задавала вопросы и, когда выяснилось, как Хенрик обращается с женой, подруга сказала: «Нет, это не любовь, это зло. Это нездорово, Сив. Тебе надо уйти от этого человека».

Муна обратила внимание на то, что Сив выглядит нервно, отстраненно, что она бледна и печальна. Было очевидно, что у Сив невеселая жизнь. Подруга сказала, что если Сив не съедет в течение недели, то они с Мартином приедут за ней сами. Сив ужаснулась и просила их не делать этого, потому что все станет еще хуже, но Муна стояла на своем.

В последующие дни Сив было до смерти страшно. Ей казалось, что Хенрик знает, о чем она думает, и она не представляла, что делать. Больше всего Сив боялась, что Хенрик начнет стрелять в Муну или Мартина, когда те за ней приедут. Она думала о том, чтобы броситься в реку и исчезнуть навсегда.

Муна звонила и спрашивала, собирает ли Сив вещи. Сив и не начинала – ведь тогда Хенрик заподозрит неладное. Но на шестой день после визита к Муне и Мартину Сив сказала Хенрику, что плохо себя чувствует и не может идти на работу. Она хочет побыть дома. Когда он ушел, она собрала свои документы, написала записку, что ушла к врачу, и поехала на вокзал.

Как и советовала Муна, Сив вернулась к родителям и рассказала им об истинном положении вещей. Они поддержали Сив в ее решении развестись.

Сив осталась у родителей. Они сообщили об этом Хенрику, пояснив, что Сив измотана, ей нужен покой и поэтому она пока поживет у них. Мама записала Сив к психологу. «Я была совершенно потерянная и опустошенная, когда пришла на терапию», – вспоминает Сив.

Когда психолог попросил Сив рассказать о своем замужестве, она начала защищать Хенрика. Она объясняла, почему он вел себя так, а не иначе, считая, что она сама его провоцировала. Сив была убеждена, что если она вызывает в муже такую ярость, то именно с ней что-то не так.

Но терапевт ответил: «С тобой все в порядке. Однако я уверен в том, что человек, с которым ты жила, – психопат». Он порекомендовал Сив почитать книгу Ингйалда Ниссена «Диктатура психопата».

Сив читала, и у нее внутри все переворачивалось. Она мало что знала о расстройствах личности и никогда не рассматривала характер мужа под таким углом. Оказывается, все это время она жила с психопатом!

Сив написала Хенрику письмо, в котором брала на себя всю ответственность за неудавшуюся семейную жизнь и сообщала, что не вернется.

Хенрик позвонил ей и признался, что вел себя дурно, но без злого умысла. Он уговаривал Сив возобновить отношения, ведь они созданы друг для друга. Когда же она ответила, что ее решение окончательное и она никогда к нему не вернется, супруг начал кричать: «Дрянь, да нужна ты мне! Я был с тобой только из-за денег, которые ты унаследуешь!» Ругань и обвинения лились потоком, и Сив просто положила трубку. Это было окончательным подтверждением «предварительного» диагноза: Хенрик – злобный психопат.

Для Сив началась новая жизнь. Это было непросто. «Я не привыкла к самостоятельности. Даже покупка новой одежды вызывала трудности. Мне поначалу даже трудно было сделать выбор, поскольку обычно Хенрик решал, что я должна носить», – рассказывала Сив.

Сив переехала к Муне и Мартину, которые продолжали оказывать ей поддержку. Она боялась, что Хенрик ее найдет, и почти никуда не выходила. Через некоторое время Сив поступила в университет, чтобы освоить новую специальность, и справлялась с этим очень хорошо.

Она также продолжала ходить на терапию. И говорила психологу, что чувствует себя глупой и слабой, зря потратившей столько времени на жизнь с психопатом. Она думала о том, насколько ее жизнь была бы легче, если бы она не встретила Хенрика. Но психолог прокомментировал ее слова так: «Если бы ты не встретила его, то связалась бы с другим проходимцем».

Сив было больно это слышать, и она согласилась на предложение психолога поговорить о своем детстве, чтобы выявить причины, превратившие ее в жертву деструктивных отношений. «Разбираться с этим было тяжело, но необходимо», – говорит Сив. Психолог также дал ей книгу о жестоком обращении с женщинами, и она узнавала себя в некоторых героинях. Терапия помогла ей снять напряженность, сковывающую ее тело, – у Сив был посттравматический стресс. (Подробнее о том, что это такое, можно прочесть в главе 3.)

Со временем Сив стало лучше, хотя ее эмоциональное состояние было нестабильным. Порой она ощущала эйфорию, а порой почти погружалась в депрессию.

Она нашла работу, которая ей нравилась, а доброжелательность коллег и позитивные отзывы руководства помогли ей вернуться к нормальной жизни. «Я помню, что иногда я чувствовала себя счастливой просто потому, что свободна. Я наслаждалась тем, что могу накрыть стол в собственной квартире. Я покупала еду, шампанское, сама себя баловала».

Позже Сив встретила приятного парня, но оказалось, что он страдает маниакально-депрессивным психозом. Ей стало тяжело в этих отношениях, поэтому она предпочла их прервать. «Но он помог мне преодолеть кризис. Я поняла, что бывают добрые мужчины», – смеется Сив.

Она ходила к психологу в течение трех лет и вела дневник, что также было частью терапии. В подобных ситуациях этот метод считается очень действенным. Сив также использовала различные техники психологической и физиологической релаксации.

Хенрик ее больше не беспокоил. Она слышала, что вскоре после их разрыва он сошелся с другой женщиной.

При разделе имущества Хенрик выдвинул требования столь непомерные, что даже его адвокат покачал головой. В последний раз она видела бывшего мужа в адвокатской конторе – перед ней стоял жалкий и пафосный субъект. «Подумать только, и это его я боялась!» – подумала тогда Сив.

Она говорит, что не перестает удивляться тому, что терпела все выходки Хенрика. Она, сильная женщина, стоявшая на баррикадах в борьбе за права женщин, отличница, успешная в работе! «Я верила в себя, когда речь шла о профессии или каком-то общественном деле, но в отношениях с мужчинами я терялась. Возможно, проблема коренится в моем негативном отношении к отцу, во всяком случае, такого мнения придерживался мой психолог».

Сив долго злилась на себя, чувствуя горечь от того, что потратила столько времени и обокрала собственную жизнь. Брак с Хенриком длился всего три года, но много лет она страдала от его последствий: в ней долго звучал голос мужа, объясняющий ей, насколько она глупа. Она думала о том, что произошло бы, если бы ее подруга Муна в тот день не позвонила в дверь и не вмешалась в ситуацию. «Вероятнее всего, я оказалась бы в больнице. В то время я была на грани нервного срыва», – говорит Сив. Ей помогли вырваться на свободу, но, по ее словам, «основную работу нужно проделать самой».

Людям, находящимся в подобной ситуации и страдающим от посттравматического стресса, она рекомендует найти в себе способности, которые хочется совершенствовать. «У меня был талант, о котором я всегда знала, но не развивала потому, что от этого в свое время меня отговорили родители».

Сейчас Сив работает по новой специальности. Она переквалифицировалась и занимается тем, чем, в сущности, хотела заниматься всегда. Раньше у нее не хватало духу это сделать. Профессиональная реализация много для нее значит.

Психолог сомневался в том, что она когда-нибудь сможет вернуться к полноценной трудовой деятельности, полагая, что ей лучше рассчитывать лишь на частичную занятость. «Но именно этому совету я воспротивилась. Это равносильно тому, чтобы оставаться жертвой, а я этого не хотела», – говорит Сив.

Леденящий финал страстного романа

Турид влюбилась в обаятельного мужчину, с которым познакомилась в Интернете. Он оказался манипулятором, лжецом и невероятным эгоцентристом, но, несмотря на все это, Турид потребовалось немало времени на то, чтобы закончить отношения.

Турид, сорокапятилетняя женщина, немного растерянная после тяжелого развода, зарегистрировалась на сайте знакомств. Там она начала общаться с очень милым человеком, представившимся ей как Тим. После двухнедельного виртуального знакомства он внезапно позвонил ей, вычислив, где она работает, по адресу ее электронной почты.

Турид была несколько обескуражена его звонком, но он был так мил и любезен, что она быстро обо всем забыла. Это был очень приятный разговор. Тим пригласил ее прогуляться по вечернему парку, и она согласилась.

Встреча прошла великолепно. Турид сразу почувствовала, что между ними есть притяжение. Тим рассказал, что он – директор большой европейской компании; что получил высшее образование у себя на родине, а сейчас перебрался в Осло, чтобы открыть норвежский филиал фирмы. Поэтому он просто снимает комнату. В ответ Турид рассказала о своей жизни, о работе и образовании, Тим с интересом слушал и задавал вопросы. Она чувствовала себя очень комфортно в его обществе, он располагал к себе, вел себя учтиво и продемонстрировал недюжинные познания в самых разных сферах жизни.

Турид совершенно потеряла голову. Тим начал проводить массу времени дома у Турид и вскоре окончательно переехал к ней. Просто пришел как-то с чемоданами в квартиру, где она жила со своими двумя дочерьми-подростками, и остался.

Спустя пару недель Тим начал выражать неудовольствие по поводу поведения девочек. Он считал, что они невоспитанные и капризные, о чем не преминул сообщить им. Они, в свою очередь, не выносили нового маминого возлюбленного. Турид переживала из-за конфликтов, но понимала, что с подростками всегда нелегко, и надеялась, что все образуется.

Через пару месяцев в его отношении к ней появилась некоторая холодность. Комплиментов и ласки с его стороны становилось все меньше и меньше. Он начал критиковать ее манеру одеваться и цеплялся к мелочам.

Атмосфера в семье, как и отношения Турид и Тима, стала напряженной. В результате между Тимом и дочерьми Турид началась откровенная вражда – он перестал с ними разговаривать и заявил Турид, что этим «норовистым малолеткам» лучше было бы переехать к отцу.

Он хотел, чтобы у них с Турид был собственный дом. Они планировали свою новую жизнь и рассматривали разные варианты. У Тима были большие планы на их совместное будущее – по его словам, они могли бы добиться успеха, открыв свое дело. Но когда Турид задавала конкретные вопросы и пыталась поговорить об этом «будущем» серьезно, у него всегда находились другие дела или же он ссылался на усталость.

У него на работе дела обстояли не очень хорошо – и руководство, и коллеги, по словам Тима, были невыносимы. Тим начал уговаривать Турид устроить его в крупный концерн, в котором она работала. Когда она отказалась, он обиделся как ребенок.

«Все вертелось вокруг него. Бесконечные нытье и требования. Он мог звонить мне на работу десять раз на дню», – рассказывает Турид. Она старалась по возможности угодить прихотливому мужчине, чтобы он был доволен и счастлив, но сама изматывалась все сильней. Некогда жизнелюбивая и непосредственная, Турид все больше походила на издерганную, подавленную женщину. Ее подруги беспокоились, и она призналась, что в ее жизни не все гладко. «Я чувствовала, что меня используют», – вспоминает Турид.

Отношения с возлюбленным были неустойчивыми. Вот он довольный и счастливый, а в следующий миг уже обиженный и раздраженный. «Это напоминало жизнь с доктором Джекиллом и мистером Хайдом. Я не знала, кем он станет через секунду».

Турид никогда не восставала против чрезмерных требований Тима, его утверждений и занудности. Наоборот, она старалась предотвратить конфликт, подстраивалась, была тише воды, ниже травы, когда он бывал не в духе. Турид по-прежнему была в него влюблена и жалела его, но все же понимала, что эти нездоровые отношения высасывают из нее все силы. Она была растеряна и измучена, и, хотя он никогда не использовал против нее физическую силу, она опасалась того, что может прийти ему в голову.

Турид ушла на больничный. Однажды, когда Тим был на работе, она взяла кое-какую одежду и поехала к подруге. Затем она отправила Тиму SMS о том, что их отношения закончены, и просила его съехать из ее квартиры.

Когда спустя несколько дней она вернулась домой, Тима и его вещей уже не было. Дочери жили у отца. Турид осталась одна.

Она скучала по дочкам и по Тиму, и когда он начал присылать ей текстовые сообщения, в которых признавался, что все еще ее любит, она, поддавшись слабости, позволила ему прийти. Турид приготовила ужин и открыла бутылку вина. Они прекрасно провели время, и он ни разу не упрекнул ее в том, что она сбежала к подруге. Через несколько дней он снова переехал к ней.

Вновь обретенное счастье продлилось недолго: Тим устраивал сцены из-за ерунды, был одержим какими-то странными, даже параноидальными идеями.

«Мы жили в каком-то бреду, в пузыре, где было место только для нас двоих. Спустя несколько недель я почувствовала себя плохо, было ощущение, что я схожу с ума. Я просто была не в себе», – вспоминает Турид. Тим не переносил ее слез, и раньше она плакала тайком, но теперь Турид была не в состоянии скрыть свое отчаяние.

Она чувствовала себя слабой и больной, а Тим продолжал выдумывать теории заговора, согласно которым все и всё вокруг были против них. Все предали Турид, кроме него, и только он мог защитить Турид от жестокого внешнего мира – от бывшего мужа, родителей, детей и подруг.

Тим всегда был недоволен, когда она общалась с семьей или друзьями. Он стал подозрительным и контролировал ее круглые сутки. И даже оформил больничный, чтобы посвятить все время «бедной Турид». Ей не разрешалось самой ходить не то что в магазин, а даже запираться в ванной.

Турид понимала, что эти отношения необходимо прекратить, и начала планировать бегство. «Говорить с ним об этом или порвать с ним, как с обычным человеком, было немыслимо. Тим полностью меня контролировал. Глядя мне в глаза, он мог с напором говорить полчаса, при этом крепко удерживая меня и физически, и психологически», – говорит она.

Как-то раз под благовидным предлогом Турид спустилась в прачечную в подвале и позвонила подруге с просьбой о помощи. На следующий день, сославшись на прием у врача – там Тим не мог присутствовать, – она сбежала к подруге. Подруга помогла Турид и даже организовала выселение Тима из квартиры.

На этот раз Турид решила, что разрыв окончательный и бесповоротный. Однако, хотя Тим и не переезжал к ней вновь, она не могла полностью прекратить контакт с ним. Она жалела его и чувствовала, что все еще его любит. Они часто встречались после работы. Тим не упрекал ее в том, что она его выгнала, напротив, старался сделать так, чтобы Турид снова захотела съехаться с ним. Он говорил о том приятном, что они могли бы делать вместе, куда они могли бы поехать отдыхать. И демонстрировал недовольство, когда понимал, что на нее его слова уже не действуют.

Всякий раз после встреч с ним Турид словно бы пробуждалась, возвращаясь к реальности. Она понимала, что лучше не станет. По совету подруг она прочла в Сети массу материалов о знакомствах через Интернет и поняла, что психопатические личности ведут себя подобно Тиму. «Было непросто это признать, но очень полезно. До этого я почти ничего не знала о расстройствах личности, но по мере того, как я читала эти материалы, все постепенно прояснялось и становилось на свои места», – говорит Турид.

Она также связалась с Лине – бывшей девушкой Тима. Лине совершенно не соответствовала тому образу, который нарисовал для Турид Тим. К тому же выяснилось, что, живя у Лине, Тим встречался с другой женщиной – Сарой. Он вел двойную жизнь и жил то у одной подруги, то у другой, они же ничего не знали друг о друге.

Сара и Лине в один голос предостерегали Турид, говорили, что Тиму свойственно использовать других – находить женщин, переезжать к ним и жить за их счет. Они рассказали о психологически изматывающих отношениях, которые они разрывали долго и мучительно. Их истории во многом напоминали ситуацию, в которой оказалась сама Турид. Все это подтверждало ее подозрения.

Она перестала отвечать на звонки и сообщения Тима и четко дала ему понять, что их отношения закончены: они не подходят друг другу и должны разойтись.

Однако Тим не сдавался. Он послал ей букет красных роз и пригласил на ужин. Турид не ответила, и когда он понял, что она серьезна в своих намерениях, то впал в бешенство и стал изливать на нее потоки грязи. Так было даже проще держаться от него подальше. Тем не менее она долго приходила в себя, прежде чем поняла, что он ушел из ее жизни навсегда.

«Это тянулось как дурной сон, я как будто была не я. Я чувствовала себя круглой дурой, поскольку втянулась в эти отношения, позволила обвести себя вокруг пальца лицемерному обольстителю. Некоторые мои подруги серьезно беспокоились, они не понимали, почему я не покончила со всем этим сразу. Мне кажется, чтобы понять это, нужно самому через такое пройти, ведь эмоции в подобной ситуации просто зашкаливают», – говорит Турид.

Со временем она поняла, что самоедство не приносит пользы и лучше использовать полученный опыт позитивно. «Я должна была поработать с собой, обратить внимание на свои слабости», – говорит она.

Турид встретила Тима в момент, когда после многих лет брака разошлась с мужем, в отношениях с которым в последние годы не было любви и тепла. Она мечтала снова ощутить страсть и испытать бурю эмоций. Что и получила от Тима – по максимуму. Она считает, что в тот период была особенно уязвима, поэтому и стала легкой добычей опытного соблазнителя.

«Я никогда не жила для себя. Первое, что я сделала после разрыва с Тимом, – поехала отдыхать одна. Я должна была научиться радоваться самой себе. Я стала менее беспокойной, поверила в себя. Я чувствую, что вновь обрела себя», – говорит Турид.