– Можем попировать еще, – Роса выдавила из себя улыбку, желая казаться веселой: уж очень не хотелось идти с ним в его противную избу. Неужели это неизбежно? Да она же не переживет этот поганый вечер! По крайней мере будучи в ясном уме!
Недолго колеблясь, Роса все-таки решила взять кубок и испить из него. Гадкое пойло не столь отвратительно, как мысль о ком-то другом, кроме Трувора.
Но не успела Роса еще поднести чашу к губам, как Арви мягко, но решительно забрал из ее рук сосуд.
– Мой цветок, ти не следует злоупотреблять вином. Это напиток мужчин, – тиун налил из черепяного кувшина клюквенного морса и протянул Росе. – Выпей это, если тебя мучает жажда.
Арви истолковал то, что его примерная Роса потянулась к чаше, обычной жаждой. Он заметил, что княжна весь вечер рассеяна и решил, что она перепутала напитки по невнимательности. Не может быть, чтоб его Роса сделала хоть глоток этого раствора!
Празднование перевалило за полночь. Гости, наконец, отпустили новобрачных, провожая их шутками и прибаутками. На улице было темно. Костры давно потухли. Тропку освещали лишь звезды, равнодушно глядящие с небес.
Роса еле шла, так не хотелось ей в проклятый дом, где она теперь будет хозяюшкой. Возле крыльца она в нерешительности остановилась. Арви зашел первым, зажег огни и пригласил Росу. А секундой позже дверь за ней затворилась на засов.
Когда пламя свечи разгорелось, Роса разглядела свое новое жилище. Оно было вместительнее ее теремка. Состояло из нескольких больших, толково размещенных горенок, к которым примыкали сени и крыльцо. Внутри имелось все, что нужно: печь, утварь, сундуки, полки и подобное этому. Заметно, что избу прибирали. Полы и стены чисты. Нигде не видно ни пыли, ни паутин, какие нередко бывают в забытых углах. Впрочем, неудивительно: Роса видела, как накануне отсюда выходили Рада и Мирава с метелками да тряпками. Княжна вздохнула. Наверное, ей повезло, что у нее все именно так. То есть мирно, в отличие, скажем, от Дивы, у которой иначе получилось с замужеством. Сестру ждал разгромленный терем, да и «жених» был не такой влюбленный, как Арви! Да что терем, когда в тот день Дива, вообще, сделалась сиротой!
Опочивальня оказалась небольшой, но уютной. Крохотные окошки были плотно занавешены. В углу мерцал тусклый светильник. Роса стояла посреди горенки, полная ужаса и желания умчаться прочь. А тиун тем временем снял праздничную свитку и подошел к жене.
– Как ты прекрасна, моя елень, – восхищенно выдохнул Арви, принявшись на этих словах ласкать поцелуями шею окаменевшей Росы. Видя, что жена не только не шевелится, но и почти уже не дышит, Арви заботливо обратился к ней, – ты испугалась, моя Роса?
На вопрос тиуна Роса лишь сдержанно кивнула. Арви был нежен, внимателен и понимающ, что являлось редкостью среди мужчин, взращенных войнами и лишениями суровой жизни. Многие знакомые Росы не то что вести себя не умели. Но даже слова доброго сказать не могли. Но Роса не хотела никаких разговоров. И вообще ничего не хотела, поскольку все это было отвратительно! А хуже всего то, что Трувор теперь потерян для нее навеки. Она-то до последнего надеялась, что произойдет нечто, и женитьбу отменят. А потом, к примеру, Арви отошлют во Фризию или что-то в этом духе. Словом, само все как-то уладится. Но ничего само не уладилось. И этот черный день наступил.
– Я знаю, моя кудесница: мужские объятия тебе неведомы. Но не нужно тревожиться, – Арви крепче обнял Росу, и поцелуи его стали более настойчивы. Расплетая косу жены, он с наслаждением вдыхал запах ее шелковых волос. Как она кротка. Сущая княжна…
С распущенными волнистыми волосами Роса, и впрямь, походила на прекрасную юную кудесницу. А Арви наконец принялся за ее платье, которое являлось украшением всего вечера, но сейчас уже было без надобности.
Почувствовав руки тиуна на своей талии, Роса рывком отстранилась, попятившись в угол. Арви это показалось забавным. Он нынче ощущал себя завоевателем. А не покупателем в лавке, где отдают без разговору все, за что заплатил. Ведь справедливости ради, надо отметить, что за Росой приданого Рёрик не дал. Мало того, Арви еще пришлось приплатить за сие удовольствие и отдать семье Росы вено за нее, иначе говоря выкуп. Который оказался грабительским! Но впрочем, он, Арви, на все готов ради возлюбленной княжны.
– Не нужно меня сторониться, – повторил Арви, приближаясь к Росе. Его лицо, обычно не вызывавшее никаких чувств, теперь в потемках будило в Росе страх.
– Затушим свет? – пискнула княжна тише мышонка в подполье.
Арви улыбнулся: его скромница, так чиста и невинна, что даже мужа стыдится!
– Принеси мне сына, и я одарю тебя всем, о чем мечтаешь, – напоследок пожелал тиун, когда свечи погасли.
Роса всю ночь не спала. И даже тогда, когда Арви уже давно погрузился в сон, она ворочалась в отчаянных раздумьях. Слезы были обычными ее спутниками. И эта ночь не явилась исключением. Расплакавшись, она даже не беспокоилась о том, что может разбудить Арви. Но сон его был глубок, и он не просыпался. А Роса даже не заметила, как наступило утро. Ей так не хотелось лицезреть супруга, что она отвернулась от него, претворившись крепко спящей, когда он коснулся ее губами.
И только когда Арви удалился на службу, Роса встала с кровати. Она ощущала себя разбитой. И поломанной. Ее собственное тело будто стало для нее чужим. Ей было противно от самой себя. Кажется, она теперь никогда не сможет стать чистой, даже если будет торчать в бане безвылазно.
Оглядев голые стены своего нового дома в дневном свете, Роса почувствовала себя узницей. Ее охватили тоска и уныние. Кроме того, начались женские дни, и оттого самочувствие казалось еще более скверным, чем должно быть. Не было ни сил, ни настроения. А между тем у нее появились новые обязанности. Несмотря на слабость к молодой супруге, тиун не собирался менять своих правил: в доме не должно присутствовать никаких слуг, если есть жена. По крайней мере до тех пор, пока она не занята воспитанием потомства.
Посидев недолго у окна, Роса вернулась в кровать, чтобы забыться сном.
Глава 59. Утро Трувора
В это утро Трувор пробудился не отдохнувшим. Он как будто только еще сильнее устал за время сна. Мысли его были несвязанны и туманны. Глаза отказывались открыться и созерцать этот мир. Руки были так тяжелы, что сейчас он бы даже не смог сжать кулак, если б понадобилось. Он с трудом припомнил то, что было накануне, вечером вчерашним.
Кажется, все началось с того, что он сам, а также золото и дружина разместились на ночлег в тихой деревеньке, примкнувшей к лесу, словно сестричка к брату. Поскольку погода резко испортилась – дождь шел неустанно – не могло быть речи о продолжении пути. Дороги сильно развезло, воздух был влажным и холодным.
Как глава похода, Трувор, разумеется, выбрал ту избу, что попросторней. И где семейство поменьше. А именно – всего одна столетняя старушонка, полуглухая и полуслепая. Обычно любитель шумных компаний, в этот раз он хотел уединения. И вскоре получил желаемое. Хозяйка дома не донимала его беседами и большую часть времени копошилась где-то в клети и огородах. А под вечер собралась да и вовсе ушла куда-то.
Стук капель дождя за окном щемящей грустью отдавался в сердце. Трувор не ведал, что готовит ему грядущее, любят ли его боги, прощает ли его князь. Но одно он знал наверняка – сегодня свадьба Росы.
Поначалу его мучили сомнения. Но теперь они рассеялись. Нечего здесь больше думать – Роса выходит замуж, и не за него. Да притом еще по доброй воле предпочла ему эту падлу Арви!
Обида не отпускала Трувора. Силы разума сводились к представлению неприятных образов. Роса и Арви вместе. Возможно, в этот злополучный миг, когда он сам сидит в позабытой богами деревушке, Роса нежится в объятиях своего муженька. К союзу с которым так стремилась. А может, даже и сама голубит Арви. Отвратительнее этого зрелища может быть только одно – ее лживые клятвы.
Дождь усиливался. На улице сделалось пустынно. Уставшую за день пути дружину сморил сон. Но Трувор спать не хотел и не мог. Запустив руку в походную холщовую котомку, извлек из нее кожаный мешок с хмелем, припасенным еще при выезде из Новгорода.
К полуночи порядочно набравшись, Трувор вдруг заслышал приглушенный стук в дверь, еле разбираемый из-за дождя. Наверное, вернулась бабка-хозяйка.
Шаткой походкой направившись к выходу, Трувор сделал по пути еще глоток. По привычке прихватив на всякий случай с собой топорик, вышел в сенцы. Вообще-то, в целях безопасности Рёрик не разрешал дружинникам в пути болтаться порознь и тем более ночевать в одиночку. Однако в этот раз Трувор решил пренебречь правилами. Ведь ничью мохнатую рожу обозревать сейчас ему не хотелось.
Отперев засов, он увидел на крыльце женщину, укутанную в широкий платок. Из-за дождя он даже не сразу понял, кто это. Лишь только когда она вошла, он узнал в неожиданной гостье Велемиру. Мало соображая после крепкого напитка, Трувор даже не выяснил цель ее визита. Развернулся и направился к своему лежбищу.
– Я пришла узнать, сколько еще дней пути до Дорестадта…И когда мы подойдем к морю…– начала Велемира. Изба была сильно закопченной, пыльной и неухоженной. Но княжну как будто ничто не смущало. Она расположилась на лавке, протянутой вдоль стены. Стряхнула капли дождя с платка и повесила его на стоящую рядом прялку. – Ты что же, хмелен? – наконец заметила Велемира.
– Как видишь, – воткнув топорик в пол рядом с изголовьем, Трувор улегся.
– Зябко у тебя здесь, – Велемира расправила подолы юбок. Несмотря на то, что в дороге было множество неудобств, княжна была одета нарядно, словно собиралась на пир. Красивые одежды она не боялась испачкать или порвать, а украшения – потерять в пути. – И темно.
И правда, горенку освещала всего одна лучина, вставленная в расщеп полена. Но и та постепенно догорала. До прихода Велемиры Трувор следил за огнем. Но теперь забыл о нем.
– Ты ведь ее сестра. Ты все знаешь…– заплетающимся языком начал Трувор, пытаясь выцедить глоток браги из опустевшего кожаного мешка. – Неужели она, правда, хотела выйти за Арви? Он же для нее старик. Он же…
– Она хотела, – подтвердила Велемира. – И потом…Это только ты считаешь его стариком. Но он не стар. И выглядит достойно. Если он старше тебя, то это не значит, что он свое уже отжил…– Велемира встала с лавки и направилась к поленцу, в котором догорала лучинка. Взяв из корзинки новую щепочку, Велемира старательно подожгла ее от затухающего пламени. – Но главное, за ним большое будущее. Для Росы это существенно. После нашей Дивы нельзя дать маху, став женой простого дружинника…Тут важны расчеты…
– Какие расчеты?! Я ведь любил ее…– Трувор печально смолк, отсутствующим взглядом уставившись куда-то в темный угол.
– Недолжно тужить о той, что и думать о тебе уже забыла, – Велемира дотронулась тонкими пальцами до мужественно очерченного подбородка Трувора.
Трувор даже и не заметил, когда она оказалась рядом с ним. Они разговаривали уже несколько часов. Вернее, говорила в основном Велемира.
– Не могу я так легко все забыть, – глухо произнес Трувор. Он допил уже все имеющееся в избе и теперь просто лежал в полудреме и грусти.
– Боги все еще с тобой. И скоро ты найдешь новую радость…– рассуждала Велемира утешительно. И ей так хотелось, чтобы Трувор посмотрел на нее. Но он будто не замечал ее, безотчетный от выпивки и расстройств. – Не все девицы таковы, как Роса…
– Ты не такая? – откликнулся уже невменяемый Трувор.
– Нет, – Велемира провела рукой по волосам Трувора. Этот богатырь красив даже в столь непотребном виде. А ей всего-то хочется перекинуть маленький мосток между их далекими берегами…
На успокоительный жест княжны уже пьяный вдрызг Трувор обхватил ее за стан и опрокинул рядом с собой. В его голове никаких толковых мыслей сейчас не было.
– Пусти, мне надо идти, – Велемира для порядка предприняла попытку подняться. Как честной девушке, ей нужно порываться покинуть сей кров! Ну уж а там дальше, как получится. Кто будет сомневаться в ее хрупкости супротив сего здоровенного детины!
Туман воспоминаний рассеялся. С трудом, но все-таки воскресив пред глазами подробности вчерашнего вечера, а главное то, чем он увенчался, Трувор вскочил. Да так резко, что ударился затылком о деревянную полку, повисшую некстати над изголовьем. С нее ему на голову с громыханием посыпались какие-то скудельные безделушки. Окинув ошалелым взором свою берлогу, в которой он изволил почивать этой поганой ночкой, Трувор обнаружил рядом с собой закутанное в верюги тело. Оно мирно дремало до эпизода с полкой, свернувшись калачиком.
– Молот Тора! – потирая затылок, выругался Трувор то ли тому, что неудачно ударился о злосчастную доску с барахлом, то ли тому, что нашел возле себя княжну.
– Все ладно? – зашевелилась Велемира на его вопль, чуть приоткрыв сонные вежды.
– Ладно! Спи! – Трувор вскочил с постели, кое-как нахлобучил на себя верюгу и поторопился из этой ужасной горницы в сени, где, по его памяти, стоял бочонок с питьевой водой.
То, как все получилось, его не радовало. После всего он, конечно, Росе ничем не обязан. Но так скоро затевать новый роман он не замысливал и не желал. И ладно еще, если б не Велемира, а то ко всему прочему именно она, сестрица Росы. Да ладно еще, что сестрица, и это он как-нибудь смог бы пережить. Но беда в том, что он в принципе о ней в таком качестве не думал. Она была совершенно не в его вкусе. Он не смог бы объяснить, в чем именно это заключалось. Но бывает же такое, что человек несимпатичен! Почему он должен искать оправдания тому, что она ему не нравится?! Откуда она вообще взялась посреди ночи?! Сейчас, чего доброго, еще пожелает за него замуж! Что ж ему теперь еще и жениться на ней? Не видела она, что ли, вчера, что он не в себе?! Кто ж приходит к мужчине в поздний час, когда он нетрезв и огорчен?! Где был ее разум?!
Погода наладилась еще не до конца. Небо было все еще затянуто тучами, хотя дождь давно прекратился. Но Трувору хотелось уже поскорее убраться из этой гадкой деревеньки подальше от всего того, что тут с ним приключилось. Потому он решил срочно отдать распоряжения касательно отъезда.
Вернувшись в горенку, Трувор быстренько собрал свое оружие и вещички. И кое-как на ходу напялив рубаху и порты, уже хотел удалиться. Но его взгляд пал на безмятежно спящую княжну. Сейчас она казалась не такой противной, как обычно. Рот ее был закрыт и не строил ловушки неумелому собеседнику. Так что же теперь с ней делать?! Уйти! А ее путь кто-нибудь другой будил! Но так ведь, получается, никто ее не разбудит, кроме него самого! Бабка куда-то делась, а в избе больше никого не наличествует. Но хуже всего, если кто-то княжну здесь увидит, и пойдут сплетни, сплетни, сплетни. Даже не хочется думать, что тогда! Во-первых, князь. Он не удивится и не разочаруется, но по любви к Росе обязательно проедется, если он, Трувор, хоть слово вякнет на эту тему. Потом – собственно, сама Роса. Теперь до лампады, что она подумает: в конце концов, она первая предала его. Но все равно не хочется выглядеть блудником. Дальше – молва! Страшно вообразить, как его высмеет Ингвар! Совсем недавно на каком-то застолье рыжий, он сам и еще несколько молодцев злословили про баб: какие они, мол, все бестолковые и бесполезные, слушать их последнее дело и все в таком духе. А потом добрались и до дочерей Гостомысла, придя к выводу, что самая незавидная невеста, пожалуй, именно Велемира. Потому, скорее всего, на ней до сих пор никто и не женился. В основном пугал ее коварный ум, с помощью которого она мигом задвинет мужа под лапоть! Ну и конечно, отсутствие каких-либо форм. Она худа, как жердь. Кому мыслима такая жена!
– Скоро выступаем. Если ты с нами, то пробуждайся, – с порога бросил Трувор и поторопился выйти в сени. Однако он что-то не слышал, как она там начала ворочаться и собираться. Ужели не проснулась? О, молот Тора, секира Одина! Все хуже и хуже! Неужели идти к ней туда обратно?!
На самом деле Велемира уже давно не спала. Оценив положение и сделав вывод, что Трувор, похоже, так и не проникся к ней, она расстроилась. Столько усилий и жертв, чтоб покорить этого увальня, и все напрасно. Ну, зачем он ей вообще сдался?! Так ведь вот нет ответа. Уж очень он ей люб: такой красивый и сильный. И веселый. Как такого можно не любить?! Мда, деревенщина Ярмил, а посадским бабам мил. И потом, не такой уж он плохой вариант, друг князя, как никак. Не навсегда же они разругались!
Подавив в себе желание расплакаться, Велемира решила собраться с мыслями и действовать. Вот, например, сейчас Трувор зовет ее. Значит, нужно, наоборот, не откликаться. Пусть подойдет, в конце концов, и разбудит ее, как полагается! Она все-таки княжна, а не спящий в хлеву Ингвар, которого достаточно пнуть!
Трувор потолкался за дверью. Но, видя, что ничего не происходит, вздохнул и нехотя вернулся в горницу. Подошел к «спящей» княжне и потрепал ее за плечо. Нужно все-таки ее разбудить, не оставишь же ее тут. Как честный человек, он не должен ее шарахаться и делать вид, что он тут ни при чем вообще и знать ее не знает. Это не благородно и недостойно. Матушка его совсем обратному учила! Вот влип же!
– Эй, просыпайся…– вздохнул Трувор. – Велемира! Слышишь?
– Ты здесь, родной? – прошептала княжна сонным голосом.
А Трувор уже не знал, куда себя деть. Не скажешь же ей после всего, чтоб не мечтала особо. Нельзя ее обижать, ведь это он во всем виноват. Она несчастная сирота, слабая девушка. И сестра княгини к тому же. А он…Он пьяная свинья!
– Ээм…Время в путь снаряжаться! Готовься! – Трувор уже хотел удалиться, но Велемира взяла его за ладонь. Нежно, но цепко. Так что требовалось либо с усилием выдернуть ладонь из ее рук, либо оставить все как есть.
– А ты куда же? – протянула заспанная княжна, прижав его ладонь к своей щеке.
– Пойду-распоряжусь собираться…– Трувор уже был прямо в отчаянии. Грешным делом промелькнула мысль, что лучше б он все-таки ее не будил. Пусть бы оставалась в этой деревеньке с бабкой.
Велемира на миг замерла в раздумьях. Значит, он еще не успел всех переполошить. А нынче ехать нельзя. Глядь, додумается поселить ее в следующий раз в одной избе с сестрой Славаты, которая везде за братом таскается. Какое поганое утро…
– Как же так? – протянула Велемира, прикладывая худую руку ко лбу. Невзирая на титул, ум и изобретательность, гордость была ее самым гибким качеством. Стыд – не дым, глаза не ест. Тут будущее на кону! И какое кому будет дело до всего того, что сейчас происходит, когда она окажется его любимой женой! – Как же ехать-то мне…
– А что такое? – Трувор насторожился. Все эти стенания не к добру…Что с ней?!
– Ну, во-первых, погода не дорожная…Ты же сам видишь. А во-вторых, что-то мне сегодня не по себе… Все болит…– Велемира скорчила страдающую гримасу.
А Трувор теперь совсем смешался. Вот какой он все-таки мерзавец! Что сотворил с княжной, что она аж вся разболелась! Кто ж его просил так надираться! А затем еще нападать на Велемиру. Если б не его страдания по Росе, ничего бы этого, пожалуй, не было. Но ведь не Росу ж теперь обвинять!
– Ну, что ж…Останемся еще на день, – дрогнул Трувор. Временами он бывал нравственно ответственен. Хотя тот же самый Ингвар давно бы уже на его месте отправился б по своим делам, не заботясь о бедняге-подружке, угодившей в коварные сети разовой любви. – Мне пора…
Трувор привстал, собираясь выйти из избы, хотя и надобности в этом уже не было. Но чтоб с ней тут не сидеть. Пойти хоть покормить коня, да подумать, что теперь делать дальше! Все-таки она не простая баба. Сестра княгини. И сама княжна. С ней надо поосторожнее. Неизвестно еще, чем вся эта история закончится. Вдруг еще выяснится, что у князя на нее были планы и он собирался всучить ее в жены какому-нибудь соседу. Как бы там ни было, сейчас лучше всего завалить в избу к Альву и Бьерну. И остаться там вместе с ними до отъезда…
– Не уходи, – простонала Велемира, все еще удерживая его руку.
– Мне надо в конюшню. Кони ждут, – начал отпрашиваться Трувор.
– Тебе кобыла важнее меня? – спросила Велемира по-хитрому.
– Конечно, нет…Но…– замялся Трувор.
– Озноб меня замучил…Воды бы согретой мне с медом…– стенала Велемира. – Простудилась, кажись, я вдобавок…
Напуганный Трувор умчался за водицей. Весь день далее ему пришлось носиться с ковшами и тряпками. А под вечер он даже попривык к княжне, и она уже не казалась ему столь отвращающей.