– Дитя, ты зачем не готовишься к гостям? – Гостомысл удивленно уставился на дочь.
– Да я уже все заготовила, – пояснила княжна, которая умышленно ушла из дома, дабы развеять тревоги, нараставшие в суете приготовлений. – Свадьба все равно ж не сегодня…
– И то верно, – Гостомысл задержал взгляд на дочери и с гордостью заметил, – какая ж ты у меня раскрасавица уродилась! Жаль отдавать ему! Ну ладно…
– Приветствую, – Дива мимоходом кивнула молодому парню, который, как и остальные, держал тяжелый брус и чуть не выпустил тот из рук, увидев ее. – Батюшка, я по делу важному…– кашлянула Дива. – Я заберу Пересвета? Как ты и велел, надо украшения забрать из мастерской! Необходимо с провожатым! А то мало ли что…Да и другие поручения имеются для него…
– Может, еще кого в помощь возьмешь? – забеспокоился Гостомысл.
– Его одного будет довольно…Тут же рядом.
– Ну что ж, Пересвет…Ступай с княжной, помоги ей там с чем-то…А остальные – за дело! Так, ну куда ты его клонишь? Куда, я тебя спрашиваю?! Давай, на меня! На миг тут с вами отвернешься, и вот!
Дива и Пересвет тем временем уже удалялись от высоких стен, оставляя позади себя шум работ.
– Ты что тут делаешь? – не скрывая радости, Пересвет отряхивался от пыли и опилок. – Разве не должна ты сидеть с няньками и сестрицами, плести косицу и ушивать платья, сундуки с приданым грузить?!
– Ох…Хватит с меня этой суматохи…Признаюсь тебе, я уже даже начинаю немного беспокоиться…– Дива храбрилась все дни, как могла. Но на пороге решающего события все же начала волноваться.
– Еще бы, – усмехнулся Пересвет, украдкой бросив на подругу любующийся взгляд.
– Я надеюсь, ты там вооружен?..Будет скверно, если украшения от мастера отберет разбойник, – хихикнула Дива, которая не могла долго оставаться серьезной.
– Жаль мне того разбойника, который захочет отобрать у тебя украшения или еду…– отозвался Пересвет. Зная, как она любит посмеяться, он всегда веселил ее шутками.
После непродолжительной паузы друзья расхохотались и двинулись по дорожке.
****
– Возможно, вот так прогуляться – нам еще нескоро удастся…– размышляла Дива по пути. – Завтра не до того будет, сам понимаешь. А потом я отправлюсь в Изборск. Будешь навещать меня?
– Нет, – после раздумий ответил наконец Пересвет.
– Нет?! – Дива даже запнулась о какую-то кочку. Пересвет поддержал ее под локоть, но отпустил сразу, как она восстановила равновесие. – Ну и ну. Кажется, все только и мечтают о том, чтоб сбагрить меня поскорее. И ты, друг мой, в их числе…
– Я не в их числе…– обычно веселый Пересвет сейчас говорил без улыбки. – Но твой будущий муж неверно поймет, если я буду навещать тебя в Изборске…
– Разлучать другов – это все равно что вырвать младенца из рук матери! – рассмеялась Дива, которая любую серьезную беседу могла перемазать шуткой. Умышленно или нет. Из-за этого с ней было невозможно говорить о том, что она обсуждать не хочет. – Ты чего такой кислый?! Неужели не рад, что вскоре я окажусь во главе Изборского княжества?..– продолжала потешаться Дива, в глубине души зная, что играет где-то рядом с его чувствами.
– Если ты окажешься во главе хотя бы одного подворья – это уже будет бедствие, – пошутил Пересвет.
– Нет, я дело говорю…Все не так плохо…Велемира и Злата останутся здесь…Скорее всего, их я больше не увижу. С батюшкой мне жаль расставаться. Но с другой стороны – избавлюсь от отеческого гнета…– замечталась Дива.
– А жених? То есть муж?! Не отец – так он – будет тебе законом, – напомнил Пересвет, поправляя на плече котомку, в которой брякали украшения, полученные от мастера.
– Я не для того съезжаю из этого заточения, чтоб оказаться в другом…С женихом я быстро управлюсь! Кроме того, мне сказали, что он красавец и разумник…Чего нам браниться-то тогда!
– Откель сия уверенность? – скептически уточнил Пересвет, дивясь простодушным рассуждениям княжны. – Может, он деспот и злодей. Или ты больше опасаешься ноющего нуды?
– Только не надо меня так пугать, – хихикала Дива. – Знаешь, что…Вера когда-то говорила, что муж мой будет толковым…
– Больше верь этой болтливой бабке…Она всем одно и то же говорит.
– Как сказал отец, Изборский Радимир – это самое лучшее, что можно придумать в нашем положении…Хотя мне было предложено несколько женихов…Миронег из Ладоги…Рёрик откуда-то из-за моря…Радимир из Изборска…
– Почему же ты выбрала Радимира из Изборска? – Пересвет действительно хотел узнать, на основании чего она принимала решение. Ведь, по ее словам, она сама выбрала жениха.
– Город Миронега слабый, все там пограбили дюжину раз, – вспоминала Дива рассказы Есения о Ладожском княжиче. – А тот второй…Рёрик…Там и того хуже… Кажется, у него даже нет своей земли…Так что, как видишь, два других жениха, вообще, ни на что не годны…
– Мда…Прямо-таки «ни на что»…– Пересвет слушал и понимал, что в ее голове уживаются большой ум и большая глупость одновременно. – Миронег мог бы защищать Новгород от варягов с севера…А Рёрик…Владения его отца когда-то граничили с нашими…
– Да когда это было?! Уж все растерялось давно! – махнула рукой Дива на довод Пересвета, как на букашку.
– Зато он прославленный воин. Хоть и без земель…
– Этого мало, – с видом знатока изрекла княжна.
– Знаешь, что…Ты рассуждаешь словно старый зревший виды властодержец, заботящийся только о выгоде…Неужели для тебя, юной девушки, нет еще чего-то?
– А что еще? – пожала плечами Дива. Ей все было ясно и понятно, оттого и легко. Ее уверенность опиралась на умозаключения отца. Ей и в голову не приходило, что он может заблуждаться или советовать неверно.
– Ну я не знаю…Может, потом ты мне и скажешь, – Пересвет не стал развивать тему. – Во всяком случае, я бы советовал тебе основательней подумать прежде, чем выбрать себе спутника на всю жизнь.
– Что тут думать?! Радимир один есмь лучше, чем они оба вместе взятые! Пересвет! Не зевай! – Дива дернула задумавшегося друга за рукав, когда он чуть не наступил в грязь. – А пошли-ка, взаправду, к Вере. Она мне погадает на дорожку. А то ведь так и увезут отсель, не успею даже распроститься ни с кем!
– Ты свою судьбу узнаешь еще до заката…Зачем гадать? – недоумевал Пересвет. – Потерпи…
– Как «зачем»?! Если там все погано, то убегу, пока не слишком поздно…С тобой! – пошутила Дива более жестоко, чем было задумано.
– Все смеешься?..– ее слова врезались в его сердце десятью стрелами.
– Смеюсь, – подтвердила Дива, затягивая волосы в узел. – Сходим. Ну любопытно ж! Вон и ее изба, кстати! – Дива побежала к забору, за которым темнела покосившаяся на один бок бревенка. Пересвет уныло поплелся следом за княжной.
****
Несмотря на летнюю пору, внутри избы курился очаг. Пахло чем-то пряным. Под потолком висели веники высушенных трав и корений. Здесь не было ни комаров, ни мух. Лишь на полу под скамейкой, вытянув лапы, дремал черный кот.
– Захаживайте, – Вера захлопнула дверь. И в избе сделалось сумеречно, хотя ставни были настежь растворены. Об этой ведунье ходили разные слухи. Кто-то верил в ее гадания, кто-то нет. Но тем не менее все женщины время от времени к ней заглядывали. – Ты, кажется, завтра замуж идешь, дочь?
– Ну, это я и без тебя знаю! Давай еще что-нибудь поведай, – хихикнула княжна. – А это вот тебе…За помощь, – Дива сняла с пояса связку булавок и положила их на стол в качестве платы.
– Присаживайся, дочь, сюда, под Макошь, – указав Диве на место в красном углу, бабка закинула булавки в корзину, полную всякой всячины, вероятно, также принесенной посетительницами, желающими приоткрыть завесу будущего. – А ты, юноша, на лавке у входа расположись…
Бабка зажгла несколько лучин, и в горенке сделалось значительно уютнее. Затем достала с полки, повисшей над лавкой, глиняную чашу необычной формы – широкую, с почти плоским дном.
– Думай о единственном вопросе, который тебя волнует более всего…– ведунья зачерпнула из бочки воды и перелила ее в чашу. Дива тут же заглянула в емкость и улыбнулась самой себе. – Дай руку…– ведунья дотронулась острым лезвием до безымянного пальца Дивы. Несколько капель алой крови упали в воду, отчего та на миг поменяла цвет, а затем снова сделалась прозрачной. Приложив к ранке княжны кусок мха, ведунья вышла в сени. И почти сразу вернулась обратно в горенку, неся в руке что-то белое. Взяв Диву за другую руку, бабка вложила ей в ладонь куриное яйцо. Все это время Пересвет не сводил пристальных глаз с Веры. – Теперь возьми это Начало в свою длань…
Дива взяла в руки еще теплое куриное яйцо и вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Для нее гадания всегда были лишь развлечением. Но сегодня она чувствовала волнение, заранее серьезно относясь к результату.
– Замри, – ведунья установила руку Дивы над чашей. Затем с острого края быстро проколола яйцо. Упругой лентой белок потянулся к воде. – Спрашивай…И пусть Макошь проявит милость, ответив на твой вопрос…
– Ну…– Дива бросила чуть стесненный взгляд на Пересвета. – Что там с женихом? Надеюсь, завтрашний день принесет радость…
Белок яйца лег на дно чаши, словно камень. Ведунья молча оглядела княжну.
– Что? – растерянно улыбнулась Дива, чувствуя сердцем, что сей знак, скорее, дурен, чем хорош.
– Я сейчас, – ведунья забрала чашу и ушла с ней на улицу.
– Пересвет, что это значит? – Диве не понравилось, что ведунья не захотела отвечать на ее вопрос. И теперь она желала услышать от друга, что все идет как надо.
– Я не знаю. Я не ведун, – усмехнулся Пересвет. – Пойдем отсюда, пока она не вернулась…
В этот момент на пороге появилась Вера. В ее руке было уже новое яйцо и та же чаша, но теперь пустая.
– Начнем сызнова, – предложила ведунья, приступая проделывать ритуал с самого начала.
На сей раз белок не тонул. Он растекался в воде, принимая причудливые формы. Ведунья стала вглядываться в рождающиеся фигуры.
– Тебя ждут значительные перемены, – изрекла, наконец, бабка, на что Пересвет ухмыльнулся. – Твое будущее приближается. Оно направляется к тебе в этот миг…Я вижу человека…
– Он как собой? – Дива оживилась, догадавшись, что речь идет о женихе.
– Воин. Спешит. Вижу его на вороном коне, – поведала бабка подробности. А Пересвет нарочито широко зевнул.
– Ко мне спешит, – заулыбалась Дива, обрадовавшись, что кто-то уже думает о ней, и это даже заставляет его торопиться.
– О, Мать Макошь! Дочь, тебя ждет испытание: ты расстанешься с близкими! – открыла Вера. Пересвет на этой реплике закатил глаза.
Дива заметила гримасу друга и сдержала улыбку. Ну разумеется, она расстанется с близкими! Она ведь собирается покинуть родной городишко! Пересвет прав, это становится скучно.
– Ты потеряешь, – заявила вдруг бабка. А Дива удивленно сдвинула брови, начав вглядываться в узоры, рисуемые белком в толще воды. Но ничего не различила, разве что силуэт, напоминающий корзину, а может, клетку. – И любящее сердце. Оно не спасется. Испепеляющий огонь…Повсюду…И в ледяных очах…Бойся их. Вижу неодолимую силу, зло чужих богов, – бабка замотала головой. – Все, это все. Идите, дети. Идите! Ничего больше не скажу…
Дива и Пересвет недоуменно переглянулись. Дива была уже не так весела. Поднявшись с лавки, она напоследок бросила взгляд на чашу. Теперь ей показалось, что в воде она видит ворона. Того же, который снился ей этой ночью. Уже в следующее мгновение фигура птицы исчезла, в сосуде осталась лишь мутная взвесь. Без прежнего задора Дива направились к выходу, где уже стоял Пересвет.
– Постой…Надень этот оберег и не расставайся с ним, – Вера повязала на шею княжне замшевую нить с камешками янтаря. – Здесь огонь Хорса. Он защитит тебя ото льда, что в тех очах, – чародейка неоднозначно покосилась на Диву, потом на недовольного Пересвета.
– Я не понимаю…– Дива вопросительно оглядела ведунью. Она надеялась на более внятное предсказание.
– Сварог с тобой, дочь! – ведунья поспешила выпроводить обоих посетителей из своей избы. Потом вдруг передумала и вышла на улицу следом за ними. – Сын, дай длань, – Вера потянулась к Пересвету, желая узреть знаки на его руке и развеять последние сомнения.
– Не, не надо, – Пересвет поднял ладонь вверх, в область, недосягаемую для ведуньи.
Вера задержала взгляд на парне, а позже развернулась и пошла в свою избу. Дверь за ней глухо затворилась.
– Я ничего не поняла. А ты? – засмеялась Дива, пытаясь казаться беззаботной. Но теперь в ее сердце коварной змеей вползла тревога.
– А я понял. Просто так лишилась ты булавок, – усмехнулся Пересвет.
Солнце опустилось совсем низко. С запада подул прохладный ветерок, напоминающий о том, что гости из Изборска уже близко.
– Надо возвращаться…– вздохнула Дива, бросив прощальный взгляд на тонущий в зелени дом ведуньи. – Неловко будет, если званцы уже прибыли, а меня все еще нет…
– Да уж…– улыбнулся Пересвет.
****
– А ты смог бы жениться на незнакомке, но которая, предположим, была б богата землями и знатна? – от нечего делать полюбопытствовала Дива, цепляя по дороге травинки, растущие на обочине.
– Я-то? Мне нет дела до богатств и титулов. Жениться на незнакомке я б не стал. И смог бы жениться только на одной девушке…На той, в которую влюблен, – глаза Пересвета были тоскливы.
– А если такой девушки нет в этом заколдованном мире? – Дива прищурилась, улыбаясь. Они друзьями слыли с детства, но она часто заигрывала с ним ради забавы. Она даже не осознавала, что делает ему больно.
– Ну и к чему такие разговоры? – Пересвету не нравилось обсуждать подобные вопросы. Но он умел отразить удар длиннющего языка. – Устраивает тебя предсказание бабки? Или оно столь «погано», что убежишь со мной, «пока не поздно»?
– Ну ты…– Дива похлопала друга по плечу, продолжая путь к дому.
Глава 20. Встреча
Осеннее солнце тонуло в багряном закате. Народ вывалил на улицу, радуясь последним теплым вечерам и приближающемуся празднику. Каждому хотелось увидеть своими глазами именитых гостей. К их приезду готовились загодя. И теперь город был украшен огнями костров, яркими одеждами и улыбками жителей. А на воротах с обеих сторон в ожидании застыли два огромных пламенника, которые должны были после сумерек осветить герб Гостомысла, гордо возвышающийся над округой.
Свадьба – событие значимое как для семьи князя, так и для города. К тому же торжество в честь осенних Радогощ удивительно удачно выпало на сей же день! Верно, сами боги благоволят союзу Новгорода и Изборска. Но что бы там ни было, грядет шумное веселье, будут устроены забавы и угощения. Невесть что, но уж по булке с репой получит каждый. Но это завтра. А сегодня нужно встретить гостей приветливо и с подобающими почестями.
Как и главная улица города, княжеские хоромы блистали, словно сказочные. Освещенные огнями терема, украшенные букетами и лентами гульбища, постройки казались волшебным чертогом самих богов.
И вот наконец по дороге пронесся всадник с высоким стягом в руке и криками на устах: «Жених на подъезде! Жених идет!».
****
Гостомысл поспешно покинул покои, желая встретить гостей лично. На улице уже выстроилась толпа княжеских приближенных и родственников, а также дружина – дюжие богатыри вместе со своими воеводами и молодым княжичем – Есением. На переднем плане располагалась Дива, которая теперь уже волновалась. Ей то и дело казалось, что платье сидит неладно, что коса заплетена слишком туго, что все в ней самой сегодня значительно хуже, чем обычно. Позади невесты шептались ее сестры: Роса и Велемира. Рядом с ними, заложив руку за руку, стояла Златана. Она злилась, что Гостомысл не позволил ей стоять возле него во время встречи гостей.
Повсюду царили оживление и суета. Слуги носились без устали, наспех заканчивая дела. Дворовые с любопытством выглядывали из-за углов, не смея путаться под ногами у уважаемых особ. Детвора пряталась за юбки матерей, а старухи глазели из окошек.
– Княжна, хлеб надо взять, – подсказывала Весняна, подавая Диве поднос с караваем.
– Хлеб-соль не попустит врага сотворить зла, – доверительно сообщил старый воевода Бойко княжне.
Дива взяла блюдо с хрустящим душистым хлебом, украшенным узорами и лентой, и шагнула вперед, с беспокойством всматриваясь вдаль. По дороге на породистых скакунах летели всадники. Молодой слева, на белом коне, и был, видимо, жених Радимир. Рядом с ним – всадник постарше, вероятно, будущий свекор Изяслав. Несмотря на травму ноги, он уверенно держался в седле. Впереди и позади князей скакало по три дюжины вооруженных до зубов конников – охрана. Дружина и гости тащились в хвосте колонны с возами, груженными подарками и прочим скарбом, необходимым в дороге.
– Какие ткани…– прошептал Бойко Гостомыслу, украдкой разглядывая разодетых гостей.
Всадники приблизились к теремам и чинно спешились. Изяслав чуть поморщился от недомогания, но быстро взял себя в руки.
– Дорогой князь, Изяслав, сват! Княжич Радимир, голубчик! – Гостомысл сорвался с места и бросился обнимать прибывших. – Слава Перуну, еще не все честные люди повымерли! Дождей на твои земли плодородные, друг Изяслав, да солнца яркого! Княжич Радимир, добро пожаловать в Новгород! – князья расцеловали друг друга в братских объятиях. Гостомысл жестом указал на чуть растерянную невесту, представляя ее гостям. – Князь Изяслав! Княжич Радимир! Прошу! Моя дочь, княжна Дива из Новгорода!
На невесту смотрело двое мужчин, похожих между собой, как две капли воды, только первый – старше, а второй – младше. Оба были одеты в яркие праздничные одежды. На бедре Изяслава покоился меч, хотя он много лет уже не сражался. Стан жениха же опоясывался вязаным кушаком с узлами, по поверьям, оберегающими от порчи.
Дива разочарованно вздохнула. Младой княжич, вопреки рассказам, оказался ростом невысок. Зато упитан. Первое, что бросалось в глаза на его мальчишеском лице – крупный раздраженный простудой нос, которым он то и дело шмыгал. Тут же широкий рот с мясистыми губами. Румяные щеки переходили в мягкий подбородок, очерченный плавной линией, что делало лицо несколько женственным, особенно в отсутствии бороды. Голова на фоне пышных одежд и полнотелого туловища казалась маленькой. Вера не солгала – сей жених уже сам по себе испытание…
Дива отмахнулась от дурных мыслей. Но настроение ее испортилось, и в душе она сникла.
– Княжна, – еле слышно произнес Радимир, чуть кивнув в знак приветствия. Поклонившись, княжич сконфуженно отведал кусок каравая. После чего торопливо достал из-за пазухи ожерелье самоцветов и протянул в дар будущей жене, в то же время поглядывая на отца, словно ища у того одобрения. Изяслав утвердительно прикрыл глаза.
Расстроенная Дива стояла недвижимо, даже забыв поблагодарить за дар. Радимир принялся одевать украшение на шею невесты, но хитрый заморский замок не слушался. Продолжительно проколупавшись, княжич в итоге вовсе выронил ожерелье куда-то под ноги княжне. Каменья спрятались в подолах нарядного платья Дивы. Радимир оторопел. Тут же на подмогу приспела Весняна, которую подтолкнул Гостомысл. Быстро подхватив самоцветы, девушка ловко застегнула ожерелье на шее невесты и отступила в сторону.
– Ну что ж, друзья! Добро пожаловать! – еще раз громким приветствием огласил Гостомысл округу. – Вас ждут натопленные бани, просторные покои и сытные кушанья! А завтра мы устроим пиршество, какому сами боги позавидуют!
Гости устали с дороги и потому удивительно быстро растворились во дворах. Лишь стража осталась нести дозор под ночным небом. Но было ясно, что вскоре и эти дородные здоровяки присоединятся к веселью: уж такой был тут хлебосольный дух, что никто не сможет остаться вдали от радости.
Глава 21. Кровавая свадьба
День выдался необычным. Небо затянули тучи. Но серый полог разрывали яркие солнечные лучи. Иногда покрапывал дождик, что считалось благоприятным знаком для тех, кто собирался жениться в этот день.
Дива стояла на невысокой скамеечке посреди горницы. Сестры помогали ей подготовиться. Велемира прикалывала к подолу подвенечного платья крошечные амулеты, а Роса убирала волосы невесты в косу. Оставалось мало времени, и волнение Дивы нарастало. Она снова и снова вспоминала знакомство с женихом. Он показался ей безучастным и заторможенным. Возможно, сказывалась простуда, которую он подхватил в пути, а может, просто устал с дороги. Столько дней в седле и всего день на отдых! Хотя остальные были вроде ничего, веселы. Приготовили значительный выкуп за невесту, среди прочего гнедой жеребец для Гостомысла, сказали, из дальних стран прибыл. «Что говорено, то и даровано», – с лукавой улыбкой заметил Изяслав. Княжне, как и полагалось, преподнесли дорогие украшения и инструменты для рукоделия. А также ларец с редкими каменьями. Дива не хотела даже смотреть на подарки.
Изяслав, невзирая на недуг, был бодр, говорил много хвалебных слов, хотя чуть хромал. Радимир же, напротив, все время молчал и лишь порой застенчиво улыбался. Когда они с Дивой обменивались поклонами, он не смотрел ей в глаза. И вообще, на нее не смотрел. А все будто искал взглядом что-то под ногами. Это, разумеется, огорчало невесту. Она ведь так восхитительна сегодня! Не пара они совсем. Нет, ну батюшка Гостомысл, конечно, тоже не первый раскрасавец, но в нем что-то есть. Говорят, в мужчине главное не наружность, а ум, отвага и доброта. Пожалуй, в отце все это имеется. Возможно, и в Радимире. Но от всех вероятных достоинств жениха отвлекают его растерянные глазки и суетливые руки, которые он будто не знает, чем занять. Он даже как-то неуклюж на вид. Но хуже всего – это его девичье лицо…Пусть бы лучше его нос был трижды переломан или отечен от простуды, только б в целом жених держал себя так, как положено княжичу. Впрочем, возможно, это оттого, что он пока лишь юноша. Со временем оперится, войдет в полнолетие и станет походить на мужчину. На внешность он не удался, но, и правда, не это главное. А главное то, что с ним его жена будет как за каменной стеной. Ведь он дальновидный правитель и смелый воин, по крайней мере, отец именно так описывал наследника изборского стола еще вчера…
– Ай, больно! – взвизгнула невеста, которую что-то кольнуло, заставив выйти из дум.
– Я не нарочно, – скупо извинилась крепившая булавки Велемира.
– Первая замуж выходишь, хотя самая младшая, – задумчиво протянула Роса, средняя дочь Гостомысла, покладистая и сердечная девушка.
– Папашина любимица понеже. Изборский жених-то один, на всех не хватит, – завистливо проскрипела Велемира.
– Кстати, он мне что-то не очень: какой-то робкий, – промурлыкала Роса. – Все время на отца поглядывал. Хотелось бы, чтоб посмелее был…Хотя, кто знает, что еще лучше…
– А помнишь, как он запнулся, когда ларец с камнями Дивке тащил? – прыснула смехом Велемира. – Но главное, конечно, его облик! Второго такого молодца не сыщешь на всем белом свете! Коротышка с носом великана!
– Внешнее не так важно для меня. Отец говорил, что он достойный человек, – начала было Дива.
– Ты вроде тоже ему несильно глянулась, – перебив сестру, радостно подытожила Велемира, затянув тесьму.
– Нет же: он, кажется, сам по себе таков! Видно же, прямо на лице написано – тихоня! – утешала Роса.
– Ага, слякотный рохля, – хихикнула Велемира.
– С другой стороны, с таким мужем будет тебе покойно, – рассудила Роса. – Проживете душа в душу, он тебе слова поперек не скажет. А это важно, чтоб не буйный князь твой был и не обижал тебя…
Диве эти разговоры не очень нравились. Прожить душа в душу хорошо, конечно, но не со «слякотным рохлей». Кто будет управлять княжеством?! Кто защитит ее саму в случае беды?! Неужели худшие опасения подтвердились? Радимир не был нестерпимо хвор и не устал с дороги чересчур. Он таков. Всегда. Единственный мужчина и любимый супруг представлялся несколько иначе. Совсем даже противоположно. Уже и внешность кажется чем-то несущественным в сравнении со всем, что приписывается ему в этой горнице.
– А что, и правда. Уж лучше хилый Радимир…– захихикала Велемира. И видя озадаченные взгляды сестер, решила пояснить свои рассуждения в привычной манере. – Вы что, все забыли?! Перед тем как покинуть свадебный пир, муж обязан ударить жену по спине плетью, полученной от тестя! В знак того, что отныне он, супруг, ей новый хозяин, а не отец! Кстати, плеть уже заготовили. Отец распорядился вплести в нее шелковую нить, наверное, на счастье и согласье. Так что, конечно, пусть лучше Радимир! А то если кто-то вроде Добрыни размахнется, то наша Дива упадет замертво! И празднику конец, ха-ха!
– Это же лишь для вида! Ради соблюдения обычая, – возразила Роса, которая не была шутницей и не постигала смысла хохотка старшей сестры. – Во время обряда жену нельзя бить плетью сильно.
– Без сомнений. Сильно он ей на первый раз не влепит, – не стала спорить Велемира. – Однако после того, как вы покинете пир, все переменится. Если останешься так же дерзка и непослушна, как и теперь, то огребешь уже настоящих тумаков даже от этого слабака, – предупредила Велемира. – Возможно, медведя он и не завалит в схватке, но тебя, точно, сумеет одолеть. Так что смотри – не серди мужа. И не забудь его разуть, ради Сварога! Это будет знаком твоей покорности. Запомни – он главный. Делай все, что он велит. И не вздумай спорить, как поступаешь обычно!
– Да помню я, – огрызнулась Дива. Исполнять глупые распоряжения Радимира виделось ей верхом нелепости. Разве он умнее нее, чтоб она внимала его приказам?!
– А зачем яришься? Я учу, понеже знаю, как надо. И кстати, постарайся этой ночью хоть немного поспать. Гулянья будут продолжаться много дней, ты не должна быть изможденной уже в самом начале.
– Я с радостью засну, – мрачно отозвалась Дива, которая теперь хотела только одного – чтобы этот омерзительный день поскорее закончился. Возможно, завтра все будет выглядеть более радужно. А может и не будет.
– Если так, то Радимир и вовсе никудышный супруг, – Велемира уже надрывала живот от смеха.
– А я вот не пойму, почему в покоях для молодых нельзя затопить печку? – задалась вопросом Роса. – Может, Злата это из вредности так приказала…
– На сей раз Злата тут ни при чем, – со знанием дела изрекала Велемира. – Это так всегда. Вам с Радимиром еще повезло, что вас будет ждать хотя бы опочивальня в твоем тереме, – слова Велемиры были обращены к Диве. – Обычно молодым, вообще, в подклети стелют!
– Еще б в курятнике постелили, – недовольно отозвалась Дива.
– Можно и в курятнике. Главное, чтоб где похолоднее. Смекаете зачем?
– Наверное, чтоб молодые были вынуждены сблизиться, – предположила Роса.
– Вот именно, – подтвердила Велемира. – Коли окажешься в холодрыге, то и к Радимиру прижмешься с радостью!
– Готово! – Роса закончила вплетать в косу сестры пеньковые пряди, которые сулили благоденствие. – Сегодня ты самая красивая девушка этого княжества!
Дива стояла посреди покоев в нарядном платье, украшенном обережными вышивками. Она с сожалением оглядела жемчужную коруну на своей голове. Скоро она навсегда распрощается с девичьими нарядами, привольной жизнью и беззаботностью. Не будет больше гуляний и игр, друзей вроде Пересвета и, конечно, не будет распущенных волос, схваченных венчиком. Ведь у замужних женщин голова всегда должна быть покрыта. И ее волосы – мягкие, золотистые – навеки окажутся спрятаны от людских глаз. Одному Радимиру на них любоваться! С ним одним дружить!
Дива поморщилась от отвращения, вообразив уготованное ей будущее. Нет ничего необычного и неожиданного в том, что отныне ее место рядом с мужем. И ей прежде казалось, что она готова к такому сюжету. Вероятно, так и было. По крайней мере, до встречи с Радимиром.
– Вот же краса, верно говорю, Велемира? – Роса крутила невесту за руки, любуясь проделанной работой.
– Угу, пень наряди – и он красив будет, – отозвалась затягивающая узелок Велемира.
– Пора, пора! – Весняна вбежала в покои, чтобы поторопить сестриц. – Уж заждались!
Дива шла медленно, будто каждый шаг давался ей с усилием. Давило понимание, что уже ничего нельзя отменить. Зачем она только согласилась на этого изборского жениха?! Теперь ее жизнь окончилась, не успев начаться. И нет даже надежды, что она полюбит Радимира. Или кого-то еще, разумеется.
Довольный Гостомысл стоял у окон, одетый в лучшие свои платья и праздничные доспехи.
– Ах, дитя мое, ты пригожа, как весенний сад! – на шум шагов князь обернулся. Он не замечал огорчений дочери. – И похожа на мать. Она была самой красивой женщиной на свете.
– Батюшка, ты уверен, что эта свадьба необходима? Что-то мне не по себе, – Дива старалась осторожно подбирать слова, дабы не расстроить отца. Вспоминая жениха, она понимала, что этот юноша для нее чужд. Более того, он ей отвратителен. А самое главное, она не хочет ни узнавать его, ни привыкать к нему! – Я думаю, что не люблю Радимира…
– Это так только кажется, – Гостомысл потрепал Диву за щеку. – Тебя одолевают сомнения, дитя. Так и должно быть. Твоя матушка…Когда мы встретились, глаз не могли друг от друга отвесть. Она тоже отбыла из родного города. Я забрал ее сюда…Вот и ты уедешь со своим княжичем. Я не вечен. И не смогу всегда быть рядом. Тебе обязательно нужен защитник. И отныне им будет Радимир.
– Батюшка…– Дива хотела возразить.
– Вижу, ты расстроена тем, что с виду он не такой удалой, как тебе думалось. Не спорь, я тебя знаю, – Гостомысл лукаво улыбнулся. – Но не это главное, поверь. Он действительно умен и, кроме того, искусно стреляет из лука. В народе его любят…Так что не переживай понапрасну, это все блажь. Главное то, что ты будешь в безопасности, достатке и тепле. Ты еще полюбишь его…– предсказал князь. – Да и потом, кого тебе еще любить, как не мужа? Увидишь, со временем все образуется. Стерпится. И ты еще будешь благодарить судьбу за благополучную и мирную жизнь. Помню день нашей свадьбы с твоей матушкой…– мечтательно улыбнулся князь, воскресив в памяти былые времена. – Я и сам, признаться, волновался…Мы были счастливы до тех пор, доколе боги не отняли ее у меня. Но появилась ты. И мир снова преобразился. Я так часто вижу ее в тебе. И иногда очень скучаю по твоей матушке…
Дива обняла отца, прижавшись к нему щекой. Теперь у нее не поворачивался язык рассказать о своих истинных мыслях. Тем более она тоже глаз от Радимира оторвать не могла, но по другой совсем причине.
****
Не мешкая, Гостомысл призвал волхвов. Служители богов должны были провести обряды, а также сберечь свадьбу от сглаза и порчи. Невесту похищали, она исчезала, возвращалась, Гостомысл и Есений получали выкуп. Все шло обычным чередом, согласно традициям. Но вскоре на смену потешной части пришла серьезная. Гусли стихли. В углу летописец тщился запечатлеть знаменательный момент в истории славного рода. Приглашенные таили дыхание, дабы лучше слышать речь верховного жреца – Веды. Только в самых значимых событиях принимал он участие. И разумеется, объединение двух княжеств было одним из таких.