Хочу тебя съесть

Глава 3. Тяжелый вечер

ТЕРЕЗА

Когда Дамиано Риччи внезапно начинает меня целовать, я теряюсь. Это какое-то безумие, засасывающее в самую глубину темных инстинктов.

Я остро ждала этого. Я вроде была готова к этому броску в любой момент… но он все равно произошел тогда и так, как я не ожидала.

Ощущения слишком сильные. Они затапливают меня, как водопад, и я даже не могу сопротивляться. А самое ужасное – я и не хочу.

Мне нравится, как Дамиано Риччи меня целует, нравится, как уверенно и нежно он тискает меня и гладит.

Отчаянно хочется ответить ему, но… шок настолько сильный, что единственное, что я могу – безропотно принимать его ласку. Всю меня бьет странная, пьянящая дрожь, а ноги совсем ватные.

Если Риччи сейчас подхватит меня на руки и унесет на лежак, где полностью разденет – я, наверное, даже пискнуть не смогу.

А еще его движения и касания настолько приятные, что я… умираю от удовольствия. Кожа горит, тело налилось сладкой истомой и не желает меня слушаться.

Я целовалась раньше. Все было не то. Не так. А сейчас каждая клеточка моего тела словно поет.

Не понимаю, хочу ли я оттолкнуть Дамиано или прижаться к нему еще теснее. Его власть пугает… но самое страшное то, что я жажду ее! Хочу, чтобы он целовал меня еще и еще!

Не представляю, зачем я ему.

Надо кричать… наверное… Или кусаться, или…

А я ощущаю почти физическую боль, когда Риччи вдруг меня отпускает. Губы горят, низ живота пульсирует, а руки и ноги дрожат от пережитого напряжения.

Дамиано выглядит настолько порочно красивым, что глазам больно. Я смятена и совершенно не представляю, как быть теперь.

Если он снова меня поцелует, то наверняка поймет, насколько мне приятно! Особенно, если я сорвусь, предам себя и стану жадно ему отвечать.

– Пойдем купаться? – вот как он может говорить настолько спокойно?! Только грудная клетка красиво поднимается и опускается в такт его дыханию. – Или ты теперь хочешь меня только убить?

Кого убить? Риччи?! Нееет. Я не смогу. Сейчас – точно не смогу.

Я в полном смятении и совершенно не понимаю, что к нему чувствую. Это какая-то дикая смесь крышесносных эмоций.

Но и так все оставить нельзя. Стоит Риччи хоть раз отнестись ко мне несерьезно, быть беде.

Щек касается морской ветер и немного приводит мысли в порядок. Я выпаливаю, что за подобные выходки в полицию Риччи сдам.

А в ответ… Ох…

– Девочка моя, я тебя хочу. Я на тебя запал. Я тебя всю сожрать готов! – он жаркий. Страстный. Потрясающе мужественный.

Это секс. Чистый секс, без примесей. А еще жгучие специи эмоций.

У меня начинает кружиться голова, и сердце щемит – Риччи ведь играет. Не может он в самом деле меня выделять? Или может? Но если он хочет секс, я-то не хочу.

А губы припухли и предательски горят. Нельзя больше целоваться! Ни в коем случае!

Сердце лихорадочно бьется, вот-вот грудную клетку проломит. Даже в висках стучит.

А еще мне вопреки всякой логике дико хочется Риччи обнять. Снова ощутить его крепкое рельефное тело всем своим телом. Почувствовать его возбуждающую твердость низом живота. Противоестественное желание. Больное. От него будут проблемы.

Но я решаюсь – на миг обнимаю Риччи и кусаю его за нижнюю губу. Мщу ему сама не знаю, за что, да и себя наказываю, он ведь может меня оттолкнуть, но так – правильно. Я обязана Риччи очаровать, но если я сама в него влюблюсь, то пропаду. Нельзя в Дамиано влюбляться. Только не в него. Этого вечера не должно было быть в природе. А он длится и длится.

***

Когда я оглядываюсь в душевой, ожидая, что Риччи вот-вот в нее войдет, он не заходит.

Хотя зачем ему заходить сюда? Он же где угодно может…

Между ног настолько горячо и влажно, что я не знаю, кого больше боюсь, Дамиано или себя. Меня как током бить начинает от одного его присутствия.

Да что же это такое!? Что со мной происходит?! Может, я заболела или перегрелась на солнце?

Сил сопротивляться Риччи у меня просто нет.

Он предлагает сделать серию фото на мобильник, а я соглашаюсь. Пусть мои фотки у него будут. Пусть он их рассматривает, вспоминает меня и любуется мной.

Мне-то аккаунт в соцсетях просто не нужен. На фоне чего мне сниматься: на фоне нашего убитого вхлам дома? Или на улице, где повсюду раскидан мусор? Не будешь же делать каждое фото в Университете и прилегающем парке.

Этот пляж и море сегодня, как какая-то совсем другая жизнь. Она и есть другая.

Я чувствую себя странно пьяной, хотя воду в бокал наливала и наливаю исключительно я сама. Риччи мне точно ничего не подмешивал.

Я хожу перед ним в крохотном купальнике, смотрю на него самого почти без одежды, выгибаюсь во все предложенные далекие от скромности позы…

Чувствую себя ужасно неловко и пытаюсь отвести взгляд, но вместо этого снова и снова смотрю на Дамиано, как зачарованная. Почему я так смущаюсь? Может, из-за того, что он невероятно хорош собой? Как пишут классики? Его тело было создано для любви?

Я больна. Я точно больна. Все мое тело горит, а щеки особенно пылают.

Мне безумно, до одури жутко выдать себя. Да и что я Риччи скажу, если сама ничего не понимаю? Почему мне даже не захотелось заорать, когда он по попе меня шлепнул?

Я совсем запуталась.

Нужно ехать домой. Там я приду в себя и во всем разберусь. Решу, как вести себя с Риччи дальше. Если меня, конечно, не вызовут эти. Может, послать их нахер хотя бы сегодня?

Оливия, соседка, прислала смс, что машина «дружка мужа Джорджины» встала около нашего дома и громко сигналила. Мама вышла во двор и стала ругаться. Тогда машина уехала.

Из банды мне никогда не звонят. Лично приезжают, забирают из дома и увозят переодеваться к Джорджине. Маме я говорю, что езжу к ней помогать с малышом. Сегодня в это время я должна была дома быть…

Риччи кидает на меня озадаченные взгляды. Наверное, я выгляжу странно – постоянно зависаю в своих мыслях. А как я ему объясню, что мне срочно к бандитам надо? Он как о них услышит, так точно решит, что я проститутка или еще что похуже. А ведь то, чем я на самом деле занимаюсь, не сильно лучше.

Обратно с пляжа до машины я послушно иду за Риччи, механически переставляя ноги. Наверняка я выгляжу равнодушной, но уж точно не доступной. И если собрать остатки здравого смысла в кучу, это и к лучшему.

Равнодушные и холодные женщины – явно не то, к чему Дамиано Риччи привык. Он не то, чтобы прыгает из романа в роман, но… Сейчас мне противно об этом вспоминать. Но постоянной девушки по слухам прессы у него нет. Иначе я бы даже не стала писать ему.

В машине я отворачиваюсь к окну. Щеки так и горят, меня бьет легкий озноб.

Дамиано не выдерживает:

– Эй, космонавт, ты где, на какой планете? Тебе сегодня понравилось? Или я уже проиграл все шансы с тобой поговорить?

Мне понравилось. Очень. Только у меня нет уже никаких сил что-то играть.

Я благодарю Риччи за вечер, немного на автопилоте шучу, слушаю, что он со мной когда-нибудь свяжется…

Ну да, он занятой мужчина, не поспоришь.

У меня в голове туман. Я увижу Риччи в коридорах Университета. У меня есть его номер, можно смски писать. Это точно, так чего париться.

Выхожу из машины.

А сердце вдруг разбивается на острейшие осколки, когда Дамиано резко уезжает прочь. Он даже не стал на меня смотреть на прощание!

Внутри все опускается. А впереди тяжелый вечер с бандой.

Нельзя плакать. Нельзя… Что теперь-то уже нельзя?

Я стою на тротуаре и вообще не понимаю, кто я и где я. В ушах один шум, а ноги совсем слабые.

Риччи, придурок. Что ты со мной натворил?!

***

В теории все просто. Если я смогу не думать о Риччи совсем или смогу думать о нем трезво – я не влюблена.

И температуру тоже нужно померить. Могла же я банально заболеть? Хотя… от температуры не должно казаться, что у Дамиано Риччи очень красивые глаза. Должно просто знобить. А мне кажется. Они серо-карие, с крапинками.

Впрочем… я и до того считала, что Риччи красавчик. И редакторы модных журналов и сайтов считают точно так же.

Нужно идти домой. На меня начинают засматриваться, и теперь эти взгляды кажутся мне уже совсем неприятными. Было не особо уютно, когда я шла на встречу к Риччи, а теперь неуютно вдвойне.

Я невольно ежусь и чувствую: хватит. Если я буду хотя бы иногда встречаться с Дамиано, а это мне как минимум для дела нужно, мне придется начать выглядеть иначе. Так, как сегодня. Так, чтобы Риччи на меня засматривался.

Зачем ему девочка в мешковатой кофте и штанах? Он прямо сказал, что и правда не школьник. Он хочет видеть красивую женственную фигуру, а не надуманные комплексы.

В том, что мою фигуру он счел красивой, я не сомневаюсь. Уши до сих пор горят, стоит только вспомнить, как он на меня реагировал…

Но что, если Риччи мне больше не позвонит? Пришлет готовые фото и забудет обо мне. Что делать тогда?

Я решительно направляюсь к дому, когда раздается звонок мобильника.

Скверно. Это Джорджина. Просто так она, конечно, звонить не станет. Если это вообще не Даниэль у нее трубку отобрал, чтобы на меня наорать. Так и хочется послать ублюдка в пекло, но ради Джорджины и племянника я держусь.

***

– Да? – я принимаю вызов.

– Ты где там гуляешь? Хочешь, чтобы у всех были проблемы?! Карлос скоро взорвется! – Джорджина с наскока переходит на крик.

Карлос – имя главаря шайки. Точнее, я не знаю, есть ли кто над ним, так как за все, что касается меня и моих дел, а также всех, кто ездит на дело со мной, отвечает Карлос.

– У меня личная жизнь, – отвечаю спокойным тоном, хотя до одури хочу бросить мобильник на землю и растоптать.

Джорджине хорошо. Джорджина ничего не терпит. Просто готовит еду своему муженьку и ведет будни обычной домохозяйки из нашего неспокойного района.

За нее отдуваюсь я. И если я срочно не приду в себя, а продолжу сильно стискивать телефон, то просто его сломаю. И потеряю номер Риччи. В ремонт я мобильник с его реальными смсками и номером, естественно, не понесу. Мне теперь даже нельзя выпускать мобильник из рук.

– Молись, чтобы Карлос не прирезал эту твою личную жизнь! Скоро ты здесь будешь? – Джорджина снова орет. Плохо усвоила мамины уроки.

– В течение часа.

– С ума сошла?!

– Подари мне сапоги-скороходы, а? И хватит орать, Мануэля напугаешь. Ты хоть не рядом с его кроваткой, надеюсь, орешь?

На какое-то время в мобильнике воцаряется тишина, точнее, я слышу приглушенные голоса вдалеке. А потом динамик взрывается:

– Так. Адрес давай, где ты сейчас. Тебя заберут.

Ну… тоже вариант.

– Пусть Даниэль приезжает, а не громилы. Карлос не тупой, должен понимать: если кто-то хоть случайно увидит меня с такими рожами, он потеряет шанс на мне зарабатывать!

Я диктую адрес.

Угроза прогореть, кстати, вполне реальная. Жертвы могут узнать меня, несмотря на парики и макияж. Это не обычные люди, и не стоит прямо их недооценивать.

А еще паршивое дело, что бандиты увидят меня в облегающей эффектной одежде, а не в спортивной или офисной, как обычно. Естественно, меня не приставят обслуживать мужиков – на такое дело не ум нужен, а вызывающая фигура и хорошая сноровка. Но это на работе. А что они смогут сделать со мной потом, в темном углу, ночью, страшно и представить.

Я назвала адрес остановки автобуса, поэтому то, что я стою на улице и мозолю глаза, не вызывает вопросов. Машину банды, как и машину Риччи, я вижу издалека.

Надеюсь, Риччи не придет в голову мне звонить или писать? На всякий случай я просто отключаю мобильник. Будто и не было томного приятного вечера…

Теперь меня ждет сплошное унижение.

***

ДАМИАНО

Мы провели с Терезой около четырех часов. Может, и перебор для первого свидания, но мне отчаянно мало.

От раздражения мне дико хочется что-нибудь сломать или разбить. Какого хера я так быстро ее отпустил?

Сейчас же не ночь, а она не ребенок, чтобы рано ложиться спать. Вот я дебил, а. Нужно было отвезти девушку поужинать. Тоже в какое-нибудь полузакрытое место, чтобы папарацци не прицепились со своим долбаным разнюхиванием.

Им сколько ни угрожай штрафами за то, что они лезут в частную жизнь, им все мало. Издательства выплачивают эти штрафы, а настырные долбоебы так и продолжают меня преследовать. Зла на них не хватает.

Даже сегодняшние фото с Терезитой около машины могут попасть в какую-то сетевую клоаку… Блять. Да наверняка и попали. А Габриэль мусор прошерстил и нашел. Чего там искать: вбиваешь мое имя и смотришь свежайшие новости.

А я сам хорош. Какого хрена как прочитал ебаную смс, так и решил схватить братца за горло и вытрясти у него, на что он намекает.

Я упустил Терезиту. Может, еще не поздно ее вернуть?

Зависимости так и создаются: сначала что-то выдается с перебором, а затем устраивается резкий дефицит этого.

Четыре часа на свидание вполне вписываются в схему… но… надо больше. Потому что, блять, я сам этого хочу.

***

Не понял. Почему Тереза мне не отвечает?! В трущобах нормальное покрытие операторов, а тут мобильник просто выключен.

Меня накрывает глухая и совершенно необъяснимая тревога. Что произошло?! Неужели на Терезу кто-то напал, выкрал мобильник и вырубил его?

Я сжимаю руль и сразу расслабляюсь: не хватало этак в аварию попасть.

И, главное, до завтра мне же вообще ничего не узнать. Если только Тереза не включит мобильник раньше. А так… она или придет в Университет, или не придет. Я знаю, где ее дом, но не могу туда заявиться ни при каком раскладе.

Послать кого-нибудь на разведку? Поймут, что у меня слишком сильный интерес, и прицепятся. Я спецом разных детективов нанимал как раз, чтоб каждому была не ясна общая картина. Ну, если кто из них дружит, проболтаются друг другу. Это ничего страшного.

А так… мне до утра изнывать от нетерпения. Если там ничего жуткого, а просто Терезита надо мной издевается, я ее накажу. Я ее и так в любом случае накажу, но какого хера она играет мне на нервах?! Или не играет? Или там беда?

Вдруг она не догадывается, насколько я снова хочу услышать ее сексуальный голос? Жаль, блять, я не догадался на мобильник что-нибудь незаметно записать. Думал, еще успеется.

Бляяять. Херово.

Об убийстве в трущобах телевидение не расскажет, об изнасиловании тоже – слишком обыденные вещи.

Я холодею. Я должен немедленно выселить Терезу оттуда. Похер, если она не захочет с матерью или сестрой расставаться – пригрожу им чем-нибудь. Мое спокойствие мне дороже.

И вообще пока Тереза живет с ними, кто угодно из ее дружков или даже соседей может настраивать ее против меня. Нахер мне сдались ее дружки. Моя – значит моя. Не будут другие ее трогать. Терезе Аргуэльес-Акосте лучше всего жить там, где я ее поселю. Решено.

***

Я звоню Терезе еще раз. И снова натыкаюсь на мертвый мобильник.

Больше звонить не буду: еще уверится, что я озабоченный псих. Спугну.

Я запрещаю себе думать, что с ней что-то не в порядке. А сердце не на месте. Прямо сейчас я даже Аргуэльесу не смог бы через нее отомстить. Для этого нужен здравый ум и трезвый расчет, а не то, что я чувствую.

Дома я первым делом запираюсь и иду смотреть новости. Надо бы поесть, но успеется.

Ну да, конечно. Заголовок новости на говносайте гласит: «Новая любовь Дамиано Риччи». Пробегаю взглядом ниже и читаю: «В семнадцать вечера Риччи был замечен с таинственной незнакомкой».

Фотки в статье удачные. В том смысле, что меня узнать легко, а Тереза стоит полубоком, и пышные волосы скрывают ее лицо. Акцент на фото на ее попу в белых шортах. Красивую попу. Габриэль, блять, тоже видимо ее и оценил. Если нет других говностатей, конечно. Я листаю новостные ленты и больше ничего не нахожу. Другие журналисты видимо менее смелые, но и мы с Терезой на улице недолго стояли. Сопоставить факты и сообразить, что она стипендиатка Университета Тереза Веласкес, никому в голову не пришло.

А мне надо придумать, что я буду говорить семейке, когда спросят. Когда уже время придет. Сейчас я вообще не обязан перед ними отчитываться, с кем я встречаюсь.

Пора уже спуститься вниз поесть. Я захожу в столовую и вижу там то, что ну никак не хочу видеть.

***

Столовая у нас светлая и просторная, зато картина в ней разворачивается мрачная. Габриэль ужинает с Алисией Торрес. Безупречно перекроенной пластическими хирургами и косметологами блондинкой. Моей полубывшей. Не потому, что я еще с ней, а поскольку мы толком и не встречались. Нельзя Алисию полноценно бывшей назвать.

Я ее быстро просчитал и сразу порвал с ней, зато Габриэль как раз на таких и западает. Он думает, что все про них знает, мол, у них одни деньги в голове, и они тупые… но я вижу, что тупой в этой паре как раз Габриэль. Не удивлюсь, если Алисия в итоге женит его на себе. По залету или как-то еще.

Мне это не нужно. Мне и Габриэлито сам по себе проблема. Без Алисиньи. Он опасен в силу жадности и глупости, ну а сеньорита Торрес наоборот. Слишком умная.

– Дамиано, привет! – Алисинья отрывается от мясного салата и ослепительно мне улыбается.

Бесполезно, девочка.

– Вас можно поздравить? – интересуюсь «невзначай», разглядывая их сверху вниз. – Вы теперь пара?

– Э, нет, – Габриэль откашливается, вопрос предсказуемо его разозлил, он же у нас выше серьезных отношений с «хищницами», – Алисия пришла к тебе.

– Ко мне? А что же так поздно? В это время красивые девочки танцуют с поклонниками, а не навещают бывших.

На меня накатывает раздражение. Надо немедленно поменять слуг. Слышат же, что я пришел, а не торопятся спросить об ужине. Сколько еще его ждать? Но, пожалуй, есть я пойду наверх, к себе.

Алисия воркует:

– Мы расстались слишком резко, Дамиано. Я все еще люблю тебя… Кто она?

Любит она, как же. Я цепляюсь за конец фразы:

– В смысле кто? Ты о ком?

А руки так и чешутся пойти на кухню и там кого-нибудь придушить.

Парочка ужинает за столом, а я, как идиот, стою по центру комнаты. Садиться к ним и пялиться на пустую скатерть нелепо. В самом деле поднимусь обратно к себе и позвоню оттуда, чтобы ужин принесли.

Алисия уточняет:

– Эта девушка. Твоя новая любовь.

Ах, вот оно что. Алисинья тоже пала жертвой сетевых сплетников. Я разворачиваюсь к ней и смотрю в ее умело подведенные глаза:

– С чего ты решила, что это любовь?

Я так и не решил, как говорить о Терезе. Кем ее называть. С другой стороны, рано решать. Я еще сам не понимаю, что у нас. Конечно, будь жив Аргуэльес, у нас бы не было ничего. Или все же было бы?

Алисия отвечает:

– Габриэль сказал…

Хе, значит Алисинья, возможно, не сама шерстит говносайты. Это братец ей статейку показал, чтоб намекнуть, мол, Дамиано безнадежно занят. Забудь его и ныряй со мной в бурный секс, рыбонька. Вполне вероятно, так и было.

– Габриэль теперь хранитель секретов моей частной жизни? Занятно, – не буду ни пояснять им ничего, ни оправдываться. Пока это лучшая тактика. – Приятного вечера, я пошел. Вы хорошо смотритесь вместе.

Я не хочу быть мягким с Алисией, хотя она и призналась мне в любви даже при Габриэле. С нее станется записывать наш разговор и все мои признания. А потом дать послушать запись заинтересованным лицам.

Алисии Торрес я не доверяю вообще. Надо быть тупым Габриэлем Риччи, чтобы пускать ее в дом.

Слуги так в столовой и не появились. Решили не мешать господам общаться? Может, им братец запретил входить, пока он уламывает девушку?

Я бы съехал из этого дома вообще, но жизнь вдали от гадюшника имеет существенный недостаток: ты не знаешь, о чем шипят змеи. Впрочем, надеюсь, в одной из своих личных квартир я скоро буду ночевать чаще.

***

Прислугу приходится отчитать. Шашни Габриэля явно не повод мне ходить голодным. Старший сын в доме все еще я, прислуге стоит это помнить или выметаться без рекомендательных писем.

Настроение окончательно испорчено. И потому, что оператор все никак не сообщает, что Тереза появилась в сети, тоже.

Может, у них традиция вечерняя такая? Ритуалы с домашними? Я настолько глубоко не копал.

Отвлечься получается паршиво. Но если не можешь о чем-то не думать, хотя бы думай конструктивно.

Я обещал Терезе отличные фото, и у нее будут отличные фото. Обработаю сам. Мне есть, кому заплатить, чтобы из исходников сделали совсем конфетки, но Терезита скоро поймет, что навыков профессионального фотографа у меня нет. А значит, я отдал ее фотки кому-то еще. Тереза может обидеться.

Девушки, которые активно ведут соцсети, скорее обрадуются качеству контента, а Тереза преподнесла личный подарок сугубо мне. Я все это прекрасно понимаю.

Часть фото приходится удалить. Я отбираю самые вкусные и накладываю фильтры, как и обещал. А параллельно гипнотизирую телефон. Мне звонят по работе, отчитываются. Пару раз звоню и договариваюсь сам. Подумаешь, что практически ночь. Это неспящий город.

Мобильник предательски молчит, хотя мне нужно всего лишь одно крохотное сообщение. Только одно. Что Тереза, которую я предусмотрительно записал в контакты как Веласкес, снова «доступна».

Я схожу с ума?

Тупым и черствым быть намного проще. Толстая кожа позволяет игнорировать кучу проблем. Возможно, будь у меня нормальное детство, я бы научился что-то делать со своей агрессией. Как вот научился не драться, хотя в школе постоянно всех бил и ходил битым тоже. Когда на меня нападают, я нападаю тоже. И делаю это в разы жестче.

Не привились и не прижились во мне ни мягкость, ни терпение, ни мудрость. И умением прощать меня тоже обделили. Няньки, которых отец для меня нанимал, делали свою работу без души. А затем и мачеха появилась. Колоритная особа, правда, моя злость и желание восстановить справедливость только выросли.

Ну же, Тереза. Ты вообще не собираешься «оживать»? Если так пойдет, утром я точно отправлю своих людей к тебе под окна.

С каждой минутой, когда ты не отвечаешь, я все злее и злее. Чего тебе стоит пожелать мне банальной доброй ночи? Или ты хочешь, чтобы я вообще не спал и только о тебе и думал? Сомневаюсь. В твоих интересах, чтобы я думал поменьше. Чтобы планировал все формальнее и был к тебе добрее. Но ты так не хочешь, да? Снова дразнишь и нарываешься? Цепляешь меня за живое.

Ты хоть представляешь, сколько стоит мое время? А сегодня оно все отдано и посвящено тебе. Это уже никуда не годится.

Даже без ебаного Марио Аргуэльеса ты становишься моим врагом.

Я смотрю в темный бесконечный потолок, раскинувшись на своей вместительной кровати, а сна, блять, ни в одном глазу. Хотя встал я рано.

Это какой же будет завтрашний день? Жестким он будет. И хорошо так запомнится Терезите. Никто не собирается гладить меня по шерстке и успокаивать, смотрю. Ну хорошо…

Я все же почти проваливаюсь в сон, глаза совсем колючие и сухие, когда оповещение приходит. В сети она, блять. В три, долбаных, мать его, ночи. Гуляла, пила и трахалась? Трахалась все же вряд ли… Я улыбаюсь и отрубаюсь в сон.

Держись, стерва. Будет ооочень жарко. И, скорее всего, будет больно. Ведь твое «спокойной ночи» я так и не получил.