Ходящий по Мирам. За далёкими звездами

Глава 4

Хаа-юлая плыла в пространстве. Медленно для её обычной скорости, но всё же невероятно быстро покрывала она парсеки расстояния. Волны поисковых сканеров резали Вселенную, ища любое проявление органики. На полную мощность работали принимающие датчики, улавливая малейшие волны как естественного, так и искусственного происхождения. Вся информация записывалась, систематизировалась и сохранялась, чтобы облегчить и упростить дальнейшую работу тому, кто в этот момент спал в уютном чреве своего съяву.

До обретения Вечного спутника межмирники не видят сны. Их мозги просто отказываются фильтровать получаемую информацию во время отдыха и обращать яркие моменты в сновидения. Лишь Вечный спутник, или адад-тур, способен принять на себя часть нагрузки, и тогда мир грёз становится доступен тем, кто был упорен в своём поиске.

Бу-Ож спал глубоким, беспробудным сном, полностью лишённым сновидений. Он вряд ли смог бы сказать, сколько точно времени он проспал, ибо сутки своей планеты считать в полёте он привычки не имел, часов в его каюте не было, а как движется местное время, он и не знал ещё. Но, когда эрхи пробудился, узрел он лишь полумрак и приглушённый свет каюты, да мерное, едва слышимое гудение работающего съяву. Свет был настроен так, чтобы не вызывать рези в глазах и потому отрыв ото сна прошёл без неприятных ощущений. Всех кроме одного – запаха своего тела. Бу тут же вспомнил, что он так и не помылся перед сном, резко сел на край кровати и огляделся осоловелыми глазами. Похрустел суставами, сладко зевнул и встал, попутно стягивая за собой пропахшие простыни и направляясь с ними в душ, находившийся в этой же каюте, но в отдельном отсеке.

Сделав воду чуть тёплой, с благоговением залез под мощный напор струй, закрывая за собой дверцу кабинки. Уперевшись руками в стенку некоторое время просто стоял, окончательно просыпаясь. Избавившись же от остатков сна, сделал воду погорячее, и принялся с блаженной улыбкой намываться, приводя себя в порядок, что-то попутно напевая под нос. Взятое постельное бельё эрхи просто бросил под ноги, налив на них шампуня и жидкого мыла собственного производства и принялся, пританцовывая, мять и стирать его ногами.

Покончив с душем, эрхи-буу-таг вышел, легонько ударил по стене возле душевой. Из неё тут же выскользнула сушилка для белья. Развесив постельное и убрав его в нутро корабля, Бу, не одеваясь и даже не вытираясь прошёл в грузовой отсек. Взяв там пакет сушёного мяса и бутылку травяной настойки, он прошёл в капитанскую рубку, попутно поедая всё, что взял. Хаа-юлая очень не любила, когда её капитан ел за приборами, поэтому проглотить всё взятое он старался как можно быстрее. К моменту появления Бу-Ожа в отсеке управления, тот уже был сух и относительно сыт. Войдя в помещение, он узрел кипучую работу.

Все панели были развёрнуты. Мониторы, информационные пластины с тепловой передачей информации, голограммы. Рисунки текста непрерывно менялись, переводя полученную информацию в удобный для восприятия формат. Всё мигало, переливалось цветами и отсвечивало экранами. И это был единственный свет, что озарял кабину. Корабль облетал очередную встретившуюся галактику по кругу, и сейчас был отвёрнут от её центра, не получая практически никакого света, кроме того, что дарили скопления звёзд ещё более дальние. Сам этот корабельный полумрак располагал к неспешным, но точным мыслям и действиям.

Бу подошёл к главной доске управления информацией, которая представляла из себя широкую круглую пластину полированного металла, положил на неё руки и начал ждать. Прошло не более минут и вот уже перед его глазами не просто пластина, но огромное панно с собранной, отфильтрованной и разделённой информацией. Глаза забегали по спирали строк, кругам диаграмм и графикам. Полученные данные были весьма необычны.

Как всегда, большинство планет оказались необитаемы. Огромные красные гиганты, многочисленные белые карлики, имеющие вокруг себя слишком много обожжённых, ни к чему непригодных кусов породы, летящих в вечность. Эта вселенная была отнюдь не молодой. Туманностей, скоплений космической пыли, способных превратиться в новые планеты, почти не осталось в той части, которую корабль успел исследовать, а значит, по статистике, не было их и в неисследованной ещё части. Вполне нормальное явление, лишь подтверждающее предположение Бу-Ожа о том, что большинство миров созданы были в одно и то же время. А структура и состав миров давали наглядно понять, что и из примерно одинаковых материалов. Странности начинались сразу после этой информации.

Первое, что бросалось в глаза, было огромное количество планет пригодных для зарождения жизни. Только в обозримой части их численность превысила десяток миллионов планет. Даже учитывая то, что всё это весьма приблизительно, как минимум информация по трети из них была правдива. А это немало.

Вторым было количество информации об органике, найденной поисковыми сканерами. В процентном соотношении к другим известным мирам её было просто огромное количество. Правда, судя по анализам ближайших к кораблю планет с органикой, жизнь там, если и была, то на самом примитивном уровне. Что, впрочем, не являлось чем-то плохим. Всё когда-то вырастает. Но вот тут-то и начинались странности. Помимо органики была зафиксирована активность кремниево-кислородных и азото-фосфорных соединений, что тоже не было чем-то из ряда вон выходящим. Такие формы жизни существовали и в других крупных мирах. Странным было то, что система выдавала нахождение этих форм в непосредственной близости друг от друга, что было практически невозможно и трудно-представимо. Взяв для себя на заметку проверку этих мест, Бу продолжил изучать поступающую информацию. Волны искусственные были, но были слабы, хоть и нередки. Причем, в ближайшей галактике они тоже были зафиксированы. Опытному эрхи это говорило о том, что разумные в этом мире есть, их немало, но уровень развития самых продвинутых вряд ли достигает выше первых полётов с родной планеты.

А вот третья особенность встревожила Бу не на шутку. На одном из участков вселенной был сбой информации. Обычно, когда развитые планеты гибнут, случаются масштабные катастрофы в системах, коллапсируют звёзды, сбои от них получаются несистемными, а как бы урывками. Связанные со звёздами, черными дырами, квазарами не выводятся в общую информацию, сохраняясь в памяти корабля. Гибнущие миры могли быть зафиксированы лишь вблизи, точнее, в пределе скопления галактик. Но тот сбой, что просочился между ними, был необычен. И необычен он был тем, что был искусственным, словно кто-то хотел, чтобы никто не смог уловить информацию с данного участка. Либо наоборот, хотел этим самым привлечь внимание. Находился источник этого сбоя на краю осязаемого кораблём пространства. Прикинув время до него, сохранив координаты, Бу всё же вернулся к дальнейшему изучению. Необходимо было собрать данные и лишь после этого решать, что делать дальше.

Время тянулось. Эрхи успел ещё раз перекусить и одеться. Хаа-юлая работала ровно, больше не отвлекаясь и не выявляя странности. Бу-Ож гулял по кораблю, проверяя инвентарь. Собирался он быстро, и потому возникла необходимость всё расставить по своим местам. Обычно, съяву ему это не прощал и отказывался взлетать без наведения порядка, но в этот раз, очевидно, корабль сам захотел быстрее отправиться на встречу неизведанному.

За складыванием коробок, упаковкой продуктов и оружия, сверкой материалов и проверкой приборов пролетело немало времени. Когда межмирник вернулся в кабину, всё было закончено. Подойдя к пульту управления информацией, он ещё раз взглянул на спираль записей. Странный сигнал никуда не пропал и не изменился. В ближайших системах сбоев, говорящих о гибели миров не было, а значит, можно было заняться работой основательно, не летя куда-либо, сломя голову. Да, Бу-Ож твёрдо решил не рваться сразу к месту непонятного сбоя, зная из своего личного опыта, что неважно, как долго это продолжается, он всё равно успеет. А скакать бессистемно он не хотел, твёрдо решив для себя работать быстро и решительно, продвигаясь к данному месту.

– Ну что, милая? За работу? – Тихо проговорил он кораблю. Мониторы замигали, лишние убрались и съяву одобрительно загудела.

Для начала необходимо было сделать самую быструю, но ответственную работу – принести жизнь в унай-таг²⁰. Планеты, которые имеют условия для зарождения жизни, но не имеют её по какой-либо причине.

Бу-Ож прошёл в среднюю часть корабля. Пролез в боевой отсек. Вообще, далеко не все межмирники возили с собой хорцу²¹, орудия, с помощью которого можно как в бой с особо зарвавшимися аборигенами вступить, и с собратьями поиграться и мир уничтожить. Некоторые придерживались концепции того, что каким бы не был мир, уничтожать его не следует. Не все считали, что необходимо тормозить развитие цивилизаций такими дикими, по их меркам, методами.

Бу не был из их числа. Четыре ствола, украшенные витиеватой резьбой, с изображением любимых пейзажей родного мира, покоились в корпусе корабля, прикрытые кожухами, в ожидании своего часа. Стреляли они сгустками материи, собранной в Аса-таг, и поэтому, для их подзарядки нужно было всего лишь нырнуть в межмирье, дабы явиться снова, радуя всех присутствующих своей невиданной мощью. А вот мощность их можно было регулировать. От небольшой, при которой возможно лишь оставить на поверхности среднестатистической планеты воронку в половину эрже, до такого состояния, когда один выстрел способен уничтожить целые континенты, а в перспективе – расколоть планету. Всё зависело лишь от количества передаваемой для одного выстрела матери. Но не это сейчас было нужно эрхи. В боевой рубке находился пульт управления сброса.

По всей поверхности Хаа-юлаи были расположены отсеки, в которых хранились ящики с капсулами. В этих капсулах, а числом их было более полумиллиарда, находились простейшие организмы. Выносливые, способные пережить практически любые условия, они выводились межмирниками для одной цели – чтобы в нужный момент отправиться в свободное плавание по исследуемому миру. Корабль задавал координаты и отстреливал нужное количество капсул, которые устремлялись в полёт к планетам, которые необходимо было оживить. Упав на поверхность, капсула раскрывалась, принося локальную жизнь в конкретно взятой среде. Каждый выбирал сам, что ему сеять. Бу-Ож предпочитал белковые формы жизни. Долетало, обычно, до миров процентов пятьдесят – шестьдесят, у кого-то больше, у кого-то меньше. Но новую жизнь давали, как правило, лишь пять-десять процентов всех зану²². Хотя, порой они удивляли. И сейчас Бу-Ож стоял, удивлённо-довольно потирая затылок. Несмотря на то, что ему придётся отстрелять все зану, что было крайне редким, процент вероятности попадания стоял невероятно высоким для него, более семидесяти процентов. Данные уже были вбиты, капсулы получили координаты и готовы были отправляться. Бу-Ож взялся за рычаг сброса. Великий сеятель был готов даровать жизнь, и он её даровал. Поворот рычага и… И всё. Внутри ничего не было слышно, только высветилась надпись успешного сброса. Снаружи открылись створки по всему корпусу, и зану отправились в свой долгий полёт. Если хотя бы десятая часть из них даст продолжение жизни, то вся эта Вселенная будет насыщенна и даст работу межмирникам на долгие-долгие тысячи лет. Ибо там, где зародятся разумные существа, необходимо будет приглядывать, учить, а возможно и прекращать их развитие.

Несложная, но важная работа была сделана. Корабль вылетел из облака удаляющихся капсул и устремился вдаль. Межмирник прошёл отсек управления и сел за штурвал. Теперь можно было заняться работой, пусть и не такой значимой, но более тяжёлой и интересной. Облететь на пути к сигналу несколько планет. Описать живность, изучить природу, набрать материала для опытов, изучить земли, заселённые разумными. Развитых описать, неразвитых просветить. Правда, последнее по желанию.

Бу построил маршрут по ближайшим системам так, чтобы продвинуться к неизвестному сигналу, желая убить сразу двух зайцев. Настроив управление, скорость, шаг скачков в пространстве он устроился поудобней, беря в руки штурвал. Плавно покручивая его, эрхи настроил курс. Медленно вздохнул закрывая глаза. Исследовать новую планету всегда волнительно, и не важно, сколько ты прошёл миров до этого. Также медленно открыв глаза, Бу нажал на педаль скачка. Корабль ощутимо завибрировал, создавая момент перехода. Переднее стекло кабины слегка покраснело, давая понять, что пора. Нажим на педаль, толчок и Хаа-юлая резко переходит из одной точки пространства к другой, перескочив добрый десяток парсек. Можно было бы погнать и по старинке, но уж слишком велико было желание исследования.

Затормозив корабль, эрхи-буу-таг встал и подошёл к стеклу, попутно включая анализ системы. Жёлтое Светило средних размеров, вокруг которого вращается двадцать четыре небесных тела, одиннадцать из которых – планеты. Жива только одна. Ничего необычного. Дальние – газовые гиганты, ближние, очевидно, раскалённые куски породы. Не ожидая увидеть ничего из ряда вон выходящего, Бу-Ож вернулся к управлению.

Корабль медленно, для своей обычной скорости конечно, начал продвигаться по системе, ища то, зачем они тут были. Живую планету. Хаа-юлая точно определила и выстроила курс на её орбиту. Бу осталось лишь управлять, маневрируя и выбирая лучшее место для встречи.

И вот она найдена. Два спутника, мёртвых, как чаще всего и бывает. И сама планета, к которой они стремительно приближались. Выйдя на орбиту, Бу-Ож затормозил корабль, стабилизируя его.

Зрелище было прекрасное. Там внизу, почти в двадцати тысячах ирх²³ от них раскинулся океан воды, с одним единственным гигантским материком, даже на таком расстоянии искрящимся изумрудом лесов, разделяемым перевязями гор, синими венами гигантских, судя по виду, рек и бесчисленным количеством озёр. Океан же был весь покрыт вереницами мелких и не очень островов, которые причудливыми узорами тянулись от материка вдаль. Многочисленные архипелаги ткали узор суши в величественной массе вод. И словно две огромные шапки, нависали, едва не касаясь материка своими льдами, полюса холода.

Бу-Ож невольно залюбовался этим. Его первый живой мир в этой вселенной. Пройдя к шкафам, стоящим в этом же отсеке, он взял с полки книгу, а точнее, свежий, ещё пустой дневник исследований. Вытащил из корки заготовленный стилус, он быстрыми, размашистыми росчерками, нарисовал планету. Надобности в этом не было. Хаа-юлая всё фиксировала, в том числе и изображения. Это была уже прихоть Бу-Ожа. Нарисовав, он ненадолго задумался, придумывая название для планеты. Черкнув что-то, он быстро сел в кресло, беря управление в свои руки. Дав курс на снижение он вновь взглянул на новый мир, и проговорил: – Ну что, Азаам²⁴? Жди меня, я скоро буду.

Корабль мерно загудел, начиная снижение.

Глава 5

Сквозь плотные слои атмосферы, разогреваясь до яркого свечения вокруг корпуса, Хаа-юлая спускалась всё ниже и ниже. Бу-Ож специально приземлялся со стороны, обратной звезде и поэтому корабль напоминал падающий метеор с поверхности планеты. Если, конечно, было кому взглянуть на небо. Приборы работали исправно, фиксируя расстояние до поверхности, температуру, ландшафт под кораблём и состав атмосферы. Цифры мелькали на панелях сбоку, не бросаясь в глаза, но находясь так, чтобы можно было быстро их рассмотреть. Количество кислорода лишь слегка превышало норму на планете межмирника. Содержание лишних газов не замечено, температура на экваторе в тёмное время суток не превышала семи рэ²⁵. Спустившись на высоту в тысячу эржэ, корабль плавно пошёл навстречу рассвету. Заработали сканеры поверхности и включился автопилот.

Бу-Ож открыл дополнительную панель, что-то быстро набрал на ней и громко захлопнул. Снаружи, ближе к хвосту, открылось несколько отсеков, из которых тут же выпорхнули несколько десятков небольших эллипсоидов. Цвета бронзы, с лёгкими, едва видными нитями крыльев, щупальцами сканеров, воздухозаборниками и манипуляторами, разведчики, которыми являлись эти небольшие, не превышающие четверти эржэ в диаметре, объекты начали резкое снижение во все стороны прочь от корабля. Искали всё. Различные формы жизни, полезные ископаемые, предметы неприродного происхождения, непрерывно передавая информацию как в виде числовых данных, так и в визуальном формате, проецируя изображение окружающей среды прямо в мозг корабля.

Пока же корабль шёл на автопилоте²⁶, а аггелы²⁷, к слову, обладающие зачатками разума, исследовали мир более детально, можно было и отдохнуть. Бу-Ож откинулся на кресле и прикрыл глаза. Звенящая тишина в голове не давал пройти толковым мыслям. Сон не брал власть над телом, к тому же просто лежать казалось слишком утомительным и межмирник подошёл к смотровому стеклу.

Бескрайняя тьма неба уже начала сереть, но всё равно, было ещё темно. Корабль шёл достаточно низко, то и дело попадая в скопления облаков которые разрывал своим могучим корпусом. Внизу распростёрся огромный, во тьме с такого расстояния казавшийся бездонным, океан, изрезанный вереницами островов. Почти все они были гористые, поросшие густым лесом. Тёмные на тёмном в ночи. Лишь свет спутников серебрил водную гладь, утопая в зелени архипелагов.

Немного подумав, Бу мысленно предложил спуститься ниже. Хаа-юлая одобрительно зашелестела обшивкой, переводимой в режим низкой заметности. Съяву стал снижаться. Тысяча, девятьсот, восемьсот… Остановились на четырёхстах эрже. На горизонте забрезжил рассвет. Звезда, сначала робко и по чуть-чуть, являла свой лик горизонту. Воздух окрасился в оранжево-розоватые оттенки. Светало стремительно, но Бу-Ож не прекращал смотреть. Его зрачки сузились до предела, давая возможность не жмуриться и не отворачиваться, и он смотрел и смотрел.

Новый мир всегда завораживает, каким бы ни был. Океан водный кончился и Хаа-юлая достигла материка, покрытого другим океаном. Океаном леса. Испещрённый полосами огромных рек, над руслом одной из которых сейчас летел съяву, покрытый бесчисленными пятнами озёр, с редкими островками гор, которые молчаливыми полуголыми гигантами с шапками ледников возвышались над всем этим великолепием. Лес простирался до горизонта. Он властвовал на этой планете. Каждый клочок суши был покрыт растениями. Оттого и повышенная концентрация кислорода. И во всём этом выделялось ещё кое-что.

Сначала, Бу-Ож принял их за скалы необычной формы. В темноте так и казалось. Но подлетев поближе удивлению его не было предела. С огромным разрывом, довольно редко, но всё же не так, чтобы быть чем-то уникальным на этой земле, росли гиганты. На уровне кроны ближайшего сейчас проходил маршрут межмирника. Дерево невольно приковывало к себе взгляд. Огромной толщины, с ветвями на которые при желании можно было приземлиться, с листьями, под которыми было легко укрыть любого аггела, а через макушку его кроны то и дело проходили облака, порою задерживаясь там и питая титана своей влагой. Бу изменил курс, облетая вокруг дерева. Кроны его шевелились. Когда корабль подошёл совсем близко, оттуда роем вылетела стая крылатых существ. Рассмотреть их удалось лишь мельком. Большие, размером с Бу-Ожа, покрытые перьями, на четырёх лапах и с огромными крыльями. Создания пронзительно взвыли, являя взору межмирника свои беззубые вытянутые пасти. Длинные хвосты, переливающиеся чёрным и синим, хлестнули пару раз по корпусу корабля. Существа поначалу пытались помешать приблизиться к дереву, мелькали возле носа корабля, стараясь отвлечь, но вскоре, поняв, видимо, что они не представляют интереса для невиданного монстра, отстали, вновь скрывшись в густой кроне Цаха-тай²⁸, как его уже успел окрестить эрхи.

От невероятного количества зелени даже опытному глазу сложно было сориентироваться. Бу не анализировал, он всего лишь любовался, отдавшись на веру своих механических помощников. Земли было почти не видно и потому разглядеть живность, кишащую под кронами деревьев, было решительно невозможно без посторонней помощи. Замигали сенсоры визуальных панелей. Аггелы стали находить не просто растительность, но и более подвижные организмы. Межмирник открыл панель и наугад взглянул глазами одного из разведчиков.

Тот летел вдоль реки. Петляя зигзагами над водной гладью, он то и дело нырял в толщу воды. Река кишела животными. Рыбы всех мастей и размеров. Они не прекращали двигаться, стаями и поодиночке, непрерывно охотясь друг на друга или ища что-то на поверхности. Большинство расплывались при виде непонятного объекта, но некоторые, особо крупные пытались пробовать аггела на зуб. Тогда разведчик, дабы не повредить, старался щупальцами-манипуляторами создать вокруг себя защитное поле. Корпус его мог выдержать невероятные нагрузки и огромное давление, а потому нерадивые хищники больше мешались, нежели создавали настоящие проблемы.

Внезапно огромная тень промелькнула чуть ниже, сверкнув гладкой, переливающейся зелёным и оранжевым, кожей. Длинное, плоское тело, восемь шестипалых лап, четырёхглазая морда с широкой, клыкастой пастью. Зверь, по-змеиному извиваясь, стремительно плыл вперёд у самого дна реки, не обращая внимания как на мелочь, так и на более крупные объекты, видимо наметив цель. Аггел, получив от Бу мысленный импульс любопытства проследовал за ним. Зверь ускорялся, Широкий, мясистый, с лопатовидным отростком на конце хвост активно перемалывал воду, помогая ускоряться. Зверь, набирая скорость, вдруг резко подался вверх, почти вертикально в водной глади и выскочил из воды, хватая в воздухе уже успевшую подняться на крыло крупную птицу. Заглотив её целиком, восьмилапый гигант сделал сальто назад и с громким гулом рухнул обратно в воду. Зрелище было настолько же жуткое, насколько и завораживающе. Бу-Ож любил охоту. Участвовать и наблюдать. И сейчас он по-детски улыбнулся, поражаясь красоте и грациозности водного хищника. Аггел вынырнул вслед за ним и успел показать абсолютно всё. Но нырять обратно он не спешил и посему эрхи переключился на другой сигнал.

Строение модулей слежения, их экранов было таково, что Бу словно погружался в мир, видимый окулярами разведки. Он не просто видел картинку, но мог осязать всю полноту и объёмность мира. Второй сигнал шёл уже с суши. Аггел маневрировал вдоль деревьев чуть поодаль небольшой стаи животных. Всего было не больше двадцати особей. Звери шли, не обращая внимания, никого не боясь, явно чувствуя себя в безопасности в этом лесу. Передвигались они на четвереньках. Передние лапы были примерно в два раза длиннее задних. Украшенные длинными, подобранными под себя когтями, они наверняка были грозным оружием защиты, и, скорее всего нападения. О природе хищников говорили острозубые пасти с двойным рядом клыков. Посаженные вперёд фасеточные глаза, достаточно большие, были скорее предназначены для поиска добычи, нежели для обнаружения опасности. Острые, вверх торчащие уши постоянно двигались, улавливая все шорохи и звуки леса. Всё тело, кроме длинной морды, было покрыто густой, средней длинны, серой шерстью. Ноздри, находящиеся у самых глаз, постоянно сужались, втягивая воздух. У особей поменьше, находящихся ближе к центру стаи, на спинах сидели детёныши, обняв лапками могучие, средней длины, шеи своих родителей. Звери постоянно общались, издавая утробные, глухие звуки. Разведчик летел чуть выше и в стороне с подветренной стороны, хотя запахом своим и так почти не обладал. Всё это позволяло оставаться ему незамеченным.

Животные дошли до берега небольшого озерца, где и остановились. Малыши были сняты со спин оставлены в корнях огромного дерева под присмотром почти белой от старости особи. Остальная же стая с довольным урчанием полезла в воду. Разойдясь по периметру озера, они поднялись на задние лапы и ненадолго замерли, подогнув передние конечности к груди. Внезапно один, самый крупный зверь резко рухнул с высоты своего, достигающего трёх эржэ, роста в воду, и мгновенно поднялся, держа в зубах трепещущуюся рыбу. Охотник вышел на берег и понес еду детёнышам. Но отдал ее не потомству, а старой няньке, которая тут же с довольным чавканьем принялась за трапезу.

В это же время началась масштабная охота. Звери ныряли на мгновение всем телом, показывая, несмотря на свои габариты, чудеса грации, выныривали с рыбами, змеями, водными ящерами в зубах и тут же шли к детёнышам, отдавая еду не им, а старому зверю, который умерщвлял принесённую добычу, разрывал её на куски и кормил потомство стаи. Накормив малышей, хищники принялись есть сами. Тут же, не выходя из воды, хватали всю живность, что попадалась им. Придерживая передними лапами, мощными челюстями разрывали трепещущую плоть, с довольным урчанием насыщаясь. Те, кто помоложе, наевшись, выходили из воды и игрались, гоняясь друг за другом, борясь и в шутку кусаясь. Более зрелые, насытившись, подошли к дереву, где находились их детёныши, и ложились рядом, позволяя своим отпрыскам лазить и играться у себя на спинах. Вскоре вся стая собралась в одном месте, кольцом оплела детёнышей и погрузилась в сон после охоты. Аггел полетел дальше, а Бу-Ож переключил камеру.

Фауна планеты была необычайно разнообразна. Съяву шёл неторопливо, но на его пути разведчики регулярно замечали всё больше новых живых организмов. Гигантов и едва различимых в листве крох. Быстрых и неторопливых, агрессивных, любопытных, пугливых. Шести, восьми, четырёхпалые, длинношеие, крылатые, с огромными роговыми пластинами на хребтах, они постоянно ели, охотились, перемещались на более удобные места обитания. Сотни, тысячи видов, они фиксировались аггелами, записывались, фотографировались и сохранялись в памяти корабля. Мозг межмирника был способен обрабатывать информацию с невероятной быстротой, но даже этого было недостаточно, чтобы проглядеть всё то многообразие, что сыпалось на него от разведки.

Порой его взгляд невольно замирал на ком-то красивом. Например, массивном, покрытом густой шерстью звере на четырёх ногах, с длинным, мощным, но невероятно гибком телом, увенчанным сразу семью пушистыми хвостами, заметающими напрочь следы длинных и гибких трёхпалых лап, массивной, чуть приплюснутой, с тяжёлым подбородком мордой, ярко-фиолетовыми глазами с двумя зрачками в каждом, шкурой тёмно-зелёного окраса и рядом колючих, приглаженных шипов, защищающих шею. Зверь издавал тихий, грудной протяжный звук, похожий на свист и громкий щебет одновременно.

Порой его взгляд ловил что-то просто необычное. Например, огромное, не менее эржэ в диаметре, округлое нечто, без видных признаков щупальцев, глаз, рта и прочих частей тела. Своим видом животное напоминало такого морского гада, как медуза с тем лишь отличием, то перемещалось по суше и весьма необычным способом. Закрепившись на дереве, оно выстреливало к необходимому месту целую кипу щупалец, плотнее охватывало ими объект, и начинало стремительно подтягивать ими всё своё грузное тело, при этом, не оставляя никаких видимых следов слизи, жидкости, которая говорила бы о влажности поверхности зверя. Иссиня-чёрный цвет тела при свете, казалось бы, поглощал лучи светила, не отражая и от того делая неведомую живность похожую на кусочек ночи средь белого дня.

Не менее разнообразным была и флора планеты. Властвовали тут, безусловно, деревья. Огромных размеров как Цаха-тай, в сотни эржэ, были не часты. Основная масса достигала высоты в двадцать-тридцать эржэ, что кое где тоже казалось огромным. Густые, с ветками чуть ли не от основания, с аккуратными шапками крон, в несколько стволов, растущих от одного корня ли же с одним, но немалой толщины, они величаво шумели, словно осознавая свою власть над этим миром. Буреющие старой морщинистой корой, или же почти до макушки покрытые мхом, в иных местах создавали настолько густо заросший участок, что даже гибкие аггелы не могли протиснуться. Они зеленели листьями, разной формы, от аккуратных мелких листочков, до длинных перьев, больше похожих на траву. Звенели иглами разных размеров и густоты. На многих деревьях пышным шатром цвели цветы. От многообразия их форм, оттенков, видов, рябило в глазах. Они покрывали стройные, гибкие деревца размером поменьше, служа своеобразной подложкой, лишь подчеркивающей зелень крон старших собратьев.

Под деревьями на тех пространствах, где их было не так много, раскинули свои тонкие веточки многочисленные кустарники. Высокие и стройные, ползучие и приземистые, почти всегда несли на себе огромное количество ягод. Некоторые из кустарников стояли на высоких, торчащих из земли корнях и перемещались на них между деревьями для более удобного места расположения. И всё это происходило на густом ковре из опавшей листы, желтой и бурой от времени. Трава в таких условиях росла, судя по внешнему виду, жёсткой, мясистой и высокой. Только такая в столь густом лесу и могла выжить. А вот чего не было замечено, так это грибов. Ни в каком виде, даже ничего, отдалённо напоминающего их не было. По крайней мере на уже исследованной территории.

Корабль передвигался по заранее спланированной им же траектории, зигзагообразно, от экватора к верхнему полюсу холода, который был заметен с космоса огромной ледниковой шапкой. Хаа-юлая уже проделала путь вдоль материка, описала дугу в полтысячи ирх и повернула обратно, забирая чуть севернее, когда один из датчиков пронзительно запищал. Бу-Ож мгновенно собрался и запустил взгляд с нужного аггела.

А тот видел очень занятную вещь. На небольшой поляне, там, где деревья расступались, был разложен остов какого-то животного, судя по всему съеденного недавно. Кости были сложены горкой, а украшал эту мини-возвышенность череп с тремя обломками, которые некогда были рогами. Но не это привлекло внимание разведчика, о нет! Рядом с остовом чернело пятно костровища. Означать это могло только то, что кто-то этот костёр развёл, а потом затушил, а значит этот кто-то обладал разумом, достаточным для таких манипуляций. Эрхи дал команду всем продолжать поиски, нашёл координаты места, так как сам находился почти в тысяче ирх от него, и направил своего съяву прямиком к этому месту.

Фактически в одно мгновение Хаа-юлая оказалась над нужной поляной. Снизившись так, что корпус едва касался макушек деревьев, она застыла. Бу-Ож посмотрел на поляну в разных спектрах света. Следы были свежие, не более одного дня. Найти при помощи съяву аборигенов было довольно легко. К тому же аггелы кружили неподалёку и могли здорово в этом помочь. Но в это же время вид огромного корабля, мог испугать или же настроить враждебно. У разведчиков был переносной модуль слежения, которых можно было взять с собой, но делать это было долго и хлопотно, да и к тому же для Бу куда привычней, быстрей и проще пойти по следам самому, чем подзывать, переключать, настраивать одного из аггелов, чтобы тот делал это за него. Поэтому, недолго думая, эрхи выбрал вариант самостоятельного поиска. Оставалась одна проблема. Нужно было посадить корабль.