Лавандовые тайны

Глава 8

Тимира просыпается от того, что чувствует пустоту рядом с собой.

Правая сторона кровати пуста – Тойво ушел.

И сонное, уютное настроение, которым она была окружена всю ночь, слетает с нее бесследно.

Она слишком привыкла засыпать и просыпаться рядом с мужем. Пока они не отправились в путь, Тойво всегда возвращался к ней ночевать, даже если для этого приходилось отпрашиваться с долгих совещаний у императора. У того уже была старческая бессонница, но первого министра он понимал – и отпускал, перенося все важные вопросы на следующий.

С момента отъезда Тойво стал нередко проводить ночи в дозоре, особенно во время переездов между городами. В такие дни Тимира плохо засыпала и рано просыпалась, слишком привыкнув к его теплу рядом.

Вчера они столкнулись у самых дверей спальни, и Тойво сразу понял, насколько она устала. Обнял, отвел в постель, потушил все огни и держал ее в своих объятиях, поглаживая по волосам, пока она не уснула, обняв его руку, как маленькая. Как бы жарко ни было в столичные летние ночи, она всегда должна была касаться его тела во сне. Хоть одним пальчиком.

Поэтому и просыпается, когда больше не чувствует их связи, как сейчас. Ранняя заря заливает комнату ярким светом через полупрозрачные зеленоватые шторы. Здесь, в крепости много зеленого – Тимира заметила. Может быть, потому что жители пустыни скучают по живой листве. За растениями в горшках нужно ухаживать, а зеленые шторы не такие требовательные. С ними кажется, что стоит взглянуть в окно – и за ним раскинется густой молодой лес.

Тимира встает с постели, берет с прикроватного столика стакан с лимонной водой, заботливо оставленный Тойво и подходит к окну, чтобы проверить – вдруг и правда лес? Увы, за легкими занавесями лишь внутренний двор замка,  построенный по всем законам южной архитектуры – его тайное сердце.

Да, там растут колючие кусты пустынных роз и по периметру бежит ручеек в неглубокой канаве отделанной черным мрамором. Но площадка, которую заливает беспощадный уже с утра свет солнца – сухая и вытоптанная. Кажется – еще чуть-чуть солнца, и она покроется змеистыми трещинами.

Тимира не сразу замечает что во дворике отнюдь не так пусто, как ей казалось.

Может быть, потому, что Иржи стоит, не шевелясь.

Его черные кудри забраны в хвост на макушке, глаза закрыты, обнаженная грудь неподвижна, словно ему не надо дышать, но руки, сложенные в странном жесте – перед грудью, горизонтально, левая вывернута ладонью вверх, правая покрывает ее – напряжены так, что мышцы плеч бугрятся как у цирковых атлетов. Ноги, затянутые в кожаные штаны, расставлены и чуть полусогнуты.

Ни вздоха, ни движения, ни слова.

И ни ветерка в горячем воздухе.

Лишь капельки пота едва заметно скатываются по загорелой коже и падают на выжженную землю темными точками, сразу впитываясь в нее.

Иржи так сосредоточен, что Тимира даже не боится, что он заметит ее, почти не скрытую занавесями. Он словно находится в другом мире, отделенном от реального стеной магии. Но магии нет, она бы почувствовала если бы пришлось преодолевать ее сопротивление.

Секунда за секундой текут густой смолой, растягиваясь в минуты – не меньше пяти… шести… она смотрит на застывшего статуей Иржи, с неприличным для замужней дамы любопытством ощупывая взглядом его спокойное лицо, расслабленное без извечной яркой мимики, мускулистую безволосую грудь, увешанную амулетами на цепочках и шнурках,  узкую талию, стянутую чешуйчатым поясом с подвесками и бляшками.

Драгоценные камни амулетов, серег и колец сверкают в солнечных лучах и пускают зайчики в глаза, если чуть качнуться вправо-влево.

Темная прядь, вовремя сбежавшая из собранного хвоста, щекочет его висок и так и хочется отвести ее в сторону, чтобы не отвлекала Иржи от его сосредоточенности. Но Тимира догадывается, что если это сделать, он отвлечется еще сильнее.

То, что вчера она ощутила рядом с ним в полумертвой мути предобморочного своего состояния было слишком…

Эту мысль она закончить не успевает, потому что во дворе появляется Тойво.

Одетый, а точнее – раздетый, совсем не так неприлично, как его брат. Но, может быть он просто не привык к местной жаре? На нем полотняные брюки и нижняя рубаха – свободная и простая, слегка влажная у горловины – он привык умываться, окуная голову в таз с водой. В болотных краях, да и в столице милое чудачество никому не мешало, а вот в пустыне наверняка такое расточительство не поощряется.

Иржи при его появлении не двигается с места, не шевелится, но все же Тимира чувствует, как что-то меняется в нем. Дрожат прикрытые ресницы? Чуть сильнее напрягаются мышцы? Непонятно – но она знает, что он не ожидал брата и удивлен его появлению так твердо, словно он сам ей сказал.

Тойво обходит дворик по периметру, вдоль канала, где бежит ручей, разминаясь, размахивая руками, приседая и потягиваясь. Он словно не замечает неподвижную фигуру, но Тимире понятно, что центром его притяжения все равно остается Иржи. Он все время держит того в поле зрения, не поворачивается спиной, словно опасаясь удара.

Но вот, оказавшись в очередной раз позади Иржи, Тойво разбегается и – прыгает, атакуя его сверху. Точнее – пытаяь атаковать. Потому что в последнюю секунду тот гибким ловким движением скользит в сторону, разворачивается и разводит напряженные ладони в стороны.

Тимира ахает – в каждой из них пылает яростным алым огнем узкий тонкий клинок.

Иржи нервно дергает уголком рта и сдувает с глаз непокорную прядь волос.

Тойво приземляется, перекатывается в сторону и так и остается в полуприседе, готовый в любой момент сорваться с места. Они застывают друг напротив друга в разных, но одинаково опасных боевых позах, а Тимира еще и видит, как в отведенной за спину руке Тойво начинает потихоньку собираться из воздуха пока едва видимый огненный шар.

Если Иржи не заметит этого – ему несдобровать. Хотя множество драконьих амулетов наверняка спасут его от тяжелых ранений, но удар будет серьезным…

Но она не угадывает развитие событий.

Несколько звенящих тишиной секунд братья смотрят друг на друга, а потом Иржи швыряет  Тойво один из клинков. Тот летит, крутясь в воздухе огненным колесом, и падает рукоятью прямо в протянутую руку.

Теперь силы равны.

Еще несколько мгновений промедления тратятся на то, что Тойво стаскивает с себя рубаху, ловко перекидывая клинок из ладони в ладонь, отбрасывает ее в сторону – и вот в этот момент Иржи бросается ему навстречу, рисуя огненным клинком в воздухе крест, который продолжает пылать, летя навстречу Тойво. Но тот отбивает его своим клинком и делает шаг вперед, становясь в боевую стойку.

Завороженная, Тимира комкает в пальцах край занавески, не отрывая глаз от боя, танца, тренировки братьев. Они дерутся в полную силу, это видно, не щадя ни себя, ни противника, используя хитрости и ловушки, щедро черпая огненную магию из себя и окружающего мира.

Но все же ни один не ранен даже спустя десять минут весьма яростной битвы.

Иржи сражается огненным клинком как обычным – выпады и увороты, резкие колющие атаки и лихие росчерки огня, едва не рассекающие Тойво пополам. Иногда он использует огненную магию, но редко, словно с неохотой подчиняясь желанию клинка, не своему.

Тойво явно хуже владеет боем на мечах, но уравновешивает свою слабость заклинаниями, непрерывно срывающимися с кончиков пальцев его левой руки. Иржи приходится уворачиваться и блокировать их одновременно с обороной клинком, и это его явно изматывает.

Ни одно так и не попалает в цель… хотя нет! Одна огненная молния ускользает от его внимания, ныряет под локоть, оплетается вокруг руки и вспыхивает огненным смерчем прямо рядом с сердцем!

Но тяжелое железное солнце, висящее на цепи у Иржи на шее, дергается влево будто само по себе и без труда всасывает этот смерч в желтый камень в центре.

Кривая ухмылка на лице Иржи говорит сама за себя.

Тойво только качает головой.

Он сдается первым. Поднимает руку вверх, и огненный клинок тает, разлетаясь облаком ярких даже в солнечном свете искр. Иржи еще пару раз подбрасывает свой в ладони, но тоже с сожалением выпускает его, разрешая исчезнуть почти у самой земли.

Братья сходятся в центре двора, кивают и пожимают друг другу руки.

– Смотрю, ты даже во дворце не забывал тренироваться, – хрипло смеется Иржи. – Но про оружие тоже не забывай, магию слишком легко блокировать.

– Да, разумеется. Но все же подумай – я едва не победил боевого мага, который всю жизнь провел на рубежах. Расскажу императору – вот он будет смеяться!

– Да я пожалел тебя, малыш! – Иржи щелкает брата по носу и тут же отскакивает назад от огненной вспышки, которая следует незамедлительно. – Ну, ну, я же шучу.

– Малыш, говоришь… – несколько угрожающе произносит Тойво, но Тимира видит спрятанную в его глазах улыбку. И в голосе слишком много любви, чтобы она поверила, что братья ссорятся всерьез.

– Для меня ты всегда будешь младшим братиком, которого надо беречь и защищать, – провоцирует его Иржи. – Даже если ты первый советник.

– Меня не от кого защищать.

– Да, на главном своем враге ты женился. Очень удобно. Можно так сладко мстить и мстить…

Глаза Иржи сверкают весельем, но Тойво уже не ведется. Он отходит в сторону, чтобы подобрать свою рубашку, вытирает ею пот со лба и снова поворачивается:

– Кстати, хотел спросить, насколько тебе будет удобно, если я пока весь наш табор оставлю в крепости, а сам объеду ближайшие посты с малым отрядом? Не помешают они тебе тут? Не шумно будет?

– Жену тоже оставишь? – ровным тоном интересуется Иржи.

– Хм… – Тойво смотрит на него со странным выражением лица.

– Вместе с фрейлинами? – уточняет Иржи. – Я еще вчера нашел три любовных записки под дверью. А с утра еще шесть. Мне не нравится, к чему все идет.

– Насчет Тимиры еще подумаю, а фрейлин точно оставлю.

– Оуууу… – тянет Иржи. – Одна надежда – что мои парни утомят их  на сегодняшнем балу, и меня оставят в покое.

Бал! Сердце Тимиры екает в груди. Разве он не пообещал перетанцевать со всеми дамами? Или замужних это не касается?

– Значит, договорились? Завтра до рассвета отправимся, чтобы никого не беспокоить.

– Надолго?

– Дня на три.

– Договорились… – тянет Иржи.

– Ладно, пойду приму ванну, – Тойво встряхивает волосами и уходит в крепость

А вот Иржи…

Провожая его глазами, он нервно дергает уголком рта и убирает за ухо мешающую прядь волос.

А потом переводит взгляд на окно Тимиры – словно все это время знал, что она наблюдает за ними.

Их глаза встречаются и… она не знает, почему не может отойти от окна, задернуть занавески, скрыться. Его же, кажется, ничего не смущает в этом поединке взглядов.

Кажется, еще немного – и он что-то скажет. Что-то ей скажет.

Что-то важное.

Его губы уже шевелятся…

Но за дверью комнаты слышится голос Тойво, и она приходит в себя и захлопывает тяжелые ставни, отсекая яркий свет, звуки пробуждающейся крепости…

И взгляд.

Глава 9

«Определенно, офицерам пора заказать новую форму», – думает Иржи, разбирая утреннюю почту. Половина которой – надушенные разноцветные конверты с совершенно одинаковыми по смыслу записочками в них.

«Новую форму, да. И пригласить в крепость парикмахера», – думает Иржи, обнаруживая за завтраком у своей тарелки стопку записок с запахом роз, магнолий и мяты.

«Новую форму, парикмахера и пару раз напиться с ними, рассказать, как вообще с бабами обращаться», – думает он, выгребая из кармана парадного мундира, неосмотрительно оставленного денщиком без присмотра еще ворох любовных посланий.

Они множатся и множатся, будто все женщины, прибывшие в крепость с первым советником, разом сошли с ума и влюбились в главнокомандующего.

Он знает, что это не так, это лишь столичная привычка – первой атаковать нового привлекательного мужчину и заполучить его себе в постель раньше подружек. Стоит ему выбрать хоть одну – остальные резко поумерят свой пыл.

Но он не хочет выбирать никого.

Поэтому и нужно приодеть офицеров, подровнять их бородки и усы и рассказать, как соблазнять этих столичных штучек. Пусть переключатся на более доступные и благодарные объекты.

Сегодняшний бал для Иржи – испытание воли.

В крепости не так уж много боевых магов женского пола – магички предпочитают замужество или службу при дворе. Практически нет жен и подруг офицеров – на рубежи отправляют тех, кто посвятил свою жизнь войне, а не семье. Чуть побольше женщин среди слуг – хозяйством им все же заниматься привычнее, чем мужчинам. Но если всех красавиц крепости, весьма немногочисленных, собрать в одном зале, можно сойти с ума от восхищения.

Затянутые обычно в мундиры магички распаковали свои узлы и достали слегка старомодные, но все еще великолепные бальные наряды. Скромные жены офицеров сменили закрытые платья неприметных цветов на яркие, пестрые, с открытым декольте и ворохом кружев. Даже служанки, которых, ввиду малого количества женского пола, тоже пригласили на бал, не ударили в грязь лицом и изготовили себе туалеты по последней моде, мало чем уступающие облачению высокопоставленных гостий.

Даже у Иржи разбегаются глаза при виде столь разнообразно великолепных женщин, которые, оказывается, все это время прятались от него в коридорных тенях. Что уж говорить про остальных мужчин, по-новому взглянувших на тех, кто уже многие месяцы подает им ужин и меняет постель.

Как бы не вышло, что этот визит первого советника выпустит джина из бутылки, и мирный баланс крепости окажется под угрозой.

Но все же боевые маги, как самые умные из присутствующих, быстро соображают, что свои женщины останутся здесь и после отбытия инспекции. А вот столичных красоток уже не будет. Так что на каждую фрейлину – императорскую или попроще – в бальном зале приходится пара десятков кавалеров, не дающих им ни минуты отдыха.

А уж Тимира… Тимиру окружает такая толпа поклонников, что только чтобы взглянуть на нее – надо отстоять очередь. И ей тоже не дают ни минуты отдыха. Оттанцевала квадру – зовут в круг, вырвалась, запыхавшись, из круга – сразу в ручей тянут, а оттуда – в змейку.

Тойво стоит в сторонке, предоставляя право танцевать со своей женой лучшим магам крепости. О чем-то говорит с Грегом – Иржи думает, что надо потом спросить, что пытался вызнать господин советник, чего Тойво не хватило из его рассказов, что понадобилось еще чье-то мнение? Так-то Грег местные края знает лучше, Иржи тут всего несколько лет, а он всю жизнь… Но все равно интересно.

Хотя куда интереснее то, как ведут себя подчиненные ему маги.

Юрай, юный еще, хоть и один из самых могущественных магов крепости, смущается и трепещет, протягивая Тимире руку, чтобы пригласить ее на танец. Она улыбается ему – довольно равнодушно, так и не научившись любимым в столице иерархическим играм, когда дамы более благосклонны к сильнейшим магам. Хотя имея в мужьях Тойво, можно себе позволить вот эту легкую улыбку в адрес мага земли, который в шестнадцать лет смог призвать Армагеддон.

С мощнейшими заклинаниями обращаться он умеет, а вот с женщинами – нет. Краснеет, спотыкается, забывает поддержать Тимиру в тех фигурах, где надо ее к себе прижать крепче, чуть не роняя ее на вытертый до блеска каменный пол.

Иржи морщится и дергается каждый раз, когда она спотыкается, и уже было решительно направляется в ту сторону, но его опережает Эмиль, самый опытный из магов в крепости. Эмилю уже за сорок и всю сознательную жизнь он провел на рубежах. Для Иржи он – пример. Поучаствовать в схватках с врагами со всех сторон света, угрожающими империи, окунуться в мировой океан, отслужить в императорском полку, испытать все, что может испытытать мужчина на военной службе.

Испытать все, что может испытать мужчина в объятиях женщин. Поучаствовать во всех сладких забавах, что придумали при императорском дворе.

Точно знать, как любую женщину увести за собой.

Эмиль отодвигает краснеющего Юрая и перехватывает Тимиру за талию так властно и нагло, что Иржи снова дергается в ту сторону. Ему видно, как краснеет ушко Тимиры, спрятанное в завитках волос, от того, что ей нашептывает главный бабник крепости.

Иржи с удовольствием посоревновался бы с ним за этот титул, но с самого начала его командования все пошло не так.

Но он узнает приемы эти и хитрости. Как невзначай сползает рука с талии, как слишком близко после резкого разворота в танце можно прижать даму, чтобы ее грудь коснулась твоей и как настойчиво можно звать ее на балкон «охладиться» и выпить пунша.

Иржи ловит обеспокоенный взгляд капитана Шэйна, одного из ближайших соратников, что перешел сюда с северных рубежей вслед за ним. Они давно понимают друг друга с полуслова, и Иржи кивает ему ободряюще.

Тот успевает в последний момент, когда Эмиль уже почти уводит Тимиру на балкон. Вряд ли он позволил бы себе там лишнего… хотя кто его знает? Но честь госпожи была бы запятнана. Неизвестно, не кончилось бы все скандалом. Зная брата, Иржи сказал бы – нет, вряд ли. Но зная себя…

В общем, когда Шэйн увлекает Тимиру в заводной ритм квадры, которая способна утомить даже самых молодых и дерзких, дышать становится полегче. А с Эмилем он потом поговорит – тот уже потерял интерес к жене советника и рыскает по залу в поисках неграненых бриллиантов большей доступности.

Сам Иржи пока не вступает в круг танцующих.

Он ждет обещанный музыкантами «Ручей Полноводья», танец, в котором за десять минут меняешь два десятка партнеров. Одним махом осчастливить двадцать девушек и с наименьшими затратами сил выполнить обещание перетанцевать на балу со всеми дамами.

А пока он пьет ледяной пунш и любуется Тимирой, которая не выглядит утомленной, вопреки его опасениям и надеждам. Бодрый ритм танца словно питает ее энергией. Она вся сияет – раскрасневшаяся и живая.

В ней всегда было слишком много жизни для всех этих аристократических правил поведения. Даже в Ильдауме, где ссыльным было позволено куда больше, чем при императорском дворе, чувствовалось, что ее гнетут все эти рамки приличий.

И на провокации Иржи она велась, не следуя за порочностью человеческой натуры, как другие дамы высшего света, а именно из-за слишком щедро отмеренной ей жизни. Как она умудрилась прожить при дворе несколько лет и все еще сохранить этот озорной блеск в глазах – и главное, отсутствие лишних мыслей. Когда она танцует, не замечая, как высоко задирается ее юбка и не слишком ли близко она наклоняется к партнеру.

Внимание Иржи так глубоко поглощено Тимирой, что он почти не замечает проходящую мимо фрейлину по имени Гиния, если он правильно запомнил. Та слегка замедляет шаг рядом с ним и как бы невзначай роняет белоснежный платок из тонкой ткани. Ахает, прикрыв ротик ладонью и беспомощно оглядывается по сторонам. В основном, конечно, смотрит в сторону Иржи.

Взгляд которого по-прежнему устремлен поверх голов танцующих в бальном зале, и платочек он совсем не замечает. Совсем. Даже спустя добрых два десятка секунд, каждая из которых искажает лицо Гинии все сильнее.

Не дождавшись его реакции, она наклоняется и сама подбирает платок, уходит быстро, яростно стуча каблуками по каменной кладке.

Иржи усмехается краем рта.

Они правда думают, что тут, в пустыне, в Черной крепости собрались одни дикари? Пытаться поймать его в такую примитивную ловушку…

Видимо, да.

Потому что следующая фрейлина из тех, что прислуживают Тимире, действует прямее.

Дождавшись, когда квадра сменится на рискованный вальс, она сама подходит к Иржи и раньше, чем тот успевает придумать фразу вежливого отказа – просто берет его руку и кладет себе на талию.

Музыка уже взвивается под высокие своды зала, фрейлина по имени Армина уже вынуждает его шагнуть вперед, и если Иржи не хочет показаться грубияном, ему приходится танцевать. В облаке запаха ее духов практически не продохнуть, пышная грудь, больше чем наполовину открытая щедрым декольте прижимается к его груди – да, нравы при дворе за последние годы стали совсем простые. Или эта тоже считает, что с дикарями можно не считаться?

К счастью, вальс – танец короткий, а перед следующим на помощь Иржи приходит Петра.

– Командир, – она технично оттесняет фрейлину плечом и улыбнулась. – Мне был обещан танец еще в тот день, когда вы только прибыли к нам в крепость.

Она сегодня обворожительна. Светлые волосы убраны в высокую изящную прическу, челка завита мелкими кудряшками, платье на ней – цвета неба над столицей, ярко-голубое, какого в пустыне не увидишь. И идет ей необычайно, сразу видно, что родилась она не для битв среди бесплодных камней, а для танцев и смеха, забав с подругами, флирта с мужчинами.

Но выбора у нее не было – после смерти родителей ее брат ушел служить в крепость, а ей предложил два варианта. Либо замуж за одного из мелких горных князей, либо туда же, с ним. Хоть и слабовата у нее магия, а на что-нибудь да сгодится.

Петра намного красивее пышной фрейлины, что так активно его атаковала, но сейчас он бы предпочел фрейлину. И увел бы ее в свои покои, и подарил бы незабываемую ночь – лишь бы не видеть грустных глаз Петры. Не дарить ей надежду, которой не суждено сбыться.

– Так что, потанцуете со мной?

Глаза Петры привыкли щуриться, вглядываясь в бесконечные однообразные пейзажи пустыни, но здесь и сейчас они распахнуты и в них можно прочитать слишком многое.

Иржи кладет руку ей на талию – это ощущается как преступление.

Томная медленная мелодия следующего танца не дарит надежды на избавление. Никаких хитрых фигур и быстрых плясок – ему придется смотреть в эти грустные глаза и помнить, что он никогда не сможет дать этой женщине то, что она хочет.

Во время танца он пытается держать дистанцию, но Петра сама прижимается к нему все плотнее.

– Твой брат следит за нами, – сообщает ей Иржи, поймав пару укоризненных взглядов Грега.

– А за тобой следит жена советника, я же не возмущаюсь, – парирует Петра.

Иржи скашивет глаза.

Тимира устала и присела в кресло отдохнуть и выпить ледяного пунша. Рядом с ней вездесущий Эмиль, увлеченно о чем-то болтающий и Шэйн, неподвижный как статуя.

Остальные маги и не только маги выглядят как бледные тени, скользящие по поверхности песков в лунную ночь.

И да – Тимира смотрит на него. Он ловит ее быстрый взгляд, который она тут же отводит и краснеет.

– Нас многое связывает, – говорит Иржи Петре. – Это другое.

– Связывает с женой твоего брата? – кривит она губы. – С женой советника?

– Она не всегда была женой моего брата, а он не всегда советником. Когда-то нам втроем пришлось через многое пройти…

Иржи не знает, почему оправдывается перед Петрой за каждую женщину, что смотрит на него слишком долго. Возможно, ему и правда стыдно, и он хочет доказать ей, что его внимание не достается ей не потому, что она чем-то нехороша…

– Расскажешь? – Петра склоняет голову набок и обвивает загорелыми руками его шею. Вертеть головой становится гораздо неудобнее. Он видит только ее голубые глаза и ее розовые губы, приоткрытые, ожидающие… Которым не суждено дождаться.

– Нет, это не только моя тайна, – качает головой Иржи. – Но ты можешь догадаться, что я оказался здесь, в Черной крепости, а племянник господина Руха на моей должности на северных рубежах не просто так.

– Ты сегодня разговорчив, – замечат Петра.

– Скорее болтлив, – досадливо морщится Иржи. Музыка заканчивается, и он оглядывается по сторонам. – Эмиль! – ловит он за рукав уже сменившего цель местного ловеласа. – Госпожа Петра сегодня в ударе, развлеки ее.

– Иржи! – Петра пытается догнать его, но у Эмиля крепкая хватка, а нотки приказа в голосе командующего он расслышал слишком хорошо.

Иржи отходит в сторону, берет бокал ледяного пунша и выпивает его до дна одним глотком, не отрывая взгляда от кресла на той стороне зала.

А потом идет к Тимире.

Танцевать.