Влад опустил голову вниз и увидел, что из его живота торчит рукоять ножа, а на рубашке проступает алое пятно. С каждым мигом оно становится все больше. На миг он почувствовал острую боль. Он опустился на колени и посмотрел на Гута. Тот смотрел на него с отеческой жалостью в глазах.

– Дурак ты, вот что я тебе скажу. Ты не нужен этому миру, да и своему не нужен, по большому счету. Ничего хорошего не можешь дать, кроме нытья. Жизнь-то вот, перед тобой, хватай и радуйся, дак нет, приперся сюда, думал тут поднимешься, заживешь, разбогатеешь. Оставь я тебя, помер бы ты от поноса через месяц – в лучшем случае. В худшем – столько дел бы наворотил со своими производствами одежды.

В угасающем сознании Влада вспыхнуло удивление. Гут продолжил.

– Только пришел, а уже готов строить свою жизнь без компромиссов, агрессивно защищать свое право богатеть и здравствовать за счет других. Катись отсюда.

Пока Гут говорил, тело парня все сильнее оседало пока глаза иномирца не закрылись и он упал лицом вниз.

Извозчик цокнул языком и слегка помотал головой.

– Вот что это за напасть такая, долго это еще будет продолжаться? ― вопрос был скорее риторический.

Гут смотрел на деревню и протирал лезвие ножа. За ним издалека наблюдала половина деревни. Как только повозка убийцы остановилась перед путником, народ постепенно подтягивался на улицы и смотрел за происходящим.

– Не понятно. Работы у нас и так хватает. Устал я, хочу выпить, да с девкой какой в амбар завалиться.

– Поехали, пять минут и будем в деревне. За дело нас отблагодарят. Только не отказывайся сильно от платы-то. У нас полотно на повозке прохудилось, надо бы новое купить, а то тут заплатка на заплатке.

– Сверх меры не возьму, но вижу, еще и правый борт подлатать нужно. Деньги не помешают.