– Давай, – Медленно перекатывая голову с плеча на плечо, я ткнул носком тапка в кресло. Оно откатилось на середину кабинета и замерло там спинкой ко мне. Я не видел этого, но знал. С некоторого времени такая предутренняя процедура стала почти автоматической. Сейчас кресло развернётся и в нём будет сидеть Александер-старший.

…Отец полностью ушёл из нашей реальности в шестьдесят пять. Ушёл, будучи обычным человеком, без генных переходов и трансопераций, с болезнями и опытом пожившего, всё испытавшего индивидуума. Жалел ли я, что он не хотел репродуцирования клеток или даже полной замены дававшего сбои организма? Не знаю, может быть. Отец решил так.

…Сегодня переселением в иное тело никого не удивишь. Вокруг меня полно тех, кто, оставив при себе нетронутые мозги, внешне совершенно изменился. Это несложно – подписал соглашение о смене типотела, сменил его и живи в новом синтетическом скафандре. Функциональная ценность простого человеческого тела упала до нуля. Искусственные заменители гораздо качественнее и технологичнее архаичной органики, почти полностью вытесненной ими.

И все эти полулюди-полубоги, мутированные сверхсущества и киборги вокруг меня продолжают существовать в реальности, и каждому из них я могу пожать конечность или наступить на хвост…

Отец же выбрал другой путь. Пока опухоль мозга не стала катастрофической, он полностью перезаписался в киберпространство.

…После Третьей мировой войны виртуальные клоны всех оставшихся жителей Земли были занесены туда в принудительном порядке. Они не активны, но периодически обновляются до состояния «реального образа». Это необходимо на случай… На всякий случай.

Нынче смерть от старости – нонсенс. Да и старости как таковой нет. Оболочка заменяется кардинально. И случайно можно увлечься девушкой, которая была подругой твоей бабушки. Сегодня создать себе новое эрзацтело – не проблема. Но мозг! Целые институты работают над тем, чтобы не дать ему угаснуть. И медицина успешно справляется, продлевая его функционал. Ведь пока работает мозг – человек жив. Как бы ни выглядела его внешняя капсула.

Прекратить деятельность высшего организма может лишь мгновенное системное повреждение мозга, сквозная травма или что-то подобное. А у индивидуумов с «затуханием мозга» есть единственный выход – виртуальная жизнь. Но уйти туда по своей воле решается не каждый.

Отец как-то смеялся, что «на том свете» он принят в Колонию свободных переселенцев… Наверное, так лучше для нашей семьи, особенно для Ивонны. Впрочем, она долго, очень долго не могла смириться даже с таким «предательским» уходом отца. Психоэффект старого носителя информации – помните этот термин? Память о детской игрушке, которую не можешь потрогать, о подаренном тебе и тобою же поломанном малообъёмном плеере с музыкой, которую слушаешь и поныне, но чего-то не хватает…

Его виртуальный образ, хитро прищурившись, улыбался.

– Я тебя всё-таки разбудил. Отдыхай… Я просто посижу…

Глубоко вздохнув, я как-то незаметно провалился в сон.

Сэм Уоткинс

Справка: Сэм Уоткинс. Тинейджер, 10 лет, первокурсник Астроколледжа. Прагматик.

Сквозь полудрёму в уши ворвался бултыхающий всплеск. Сигналка тревожно загукала. Я стёр пальцами неудавшийся сон, подхватил самострел и, выскочив из каютки, зорко вперился в водную рябь.

Победная улыбка помимо воли растянула рот. Есть! Зацепил! Ну теперь-то этот озёрный бес попался наверняка. Я докажу этим занудам из Астроколледжа, что настоящие скауты ещё не перевелись как и оливковые осетры в поймах Великой Реки. Эй, соплячок Стэнли и ты, Чарли-недоумок, посмотрите-ка на этого рыбьего красавца, который сейчас запрыгает в моих мускулистых руках! И пусть эта Бетти не задаётся..

Леска перемёта натянулась и ослабла, но я не торопился. Пусть рыбища поиграется, подустанет. Однако леска не спешила снова натягиваться. Меня прошибло потливой дрожью. Ну давай же, бесяра, крутись! Тишина… Я отбросил самострел и поплевав на ладони, принялся медленно тянуть снасть. Сердце почти остановилось… Неужели все мои старания напрасны? Крючки один за другим уныло и бесславно покидали поле боя. Сэм, ты неудачник!..

Леска вдруг вытянулась стрункой и из воды показался здоровенный подкованный ботинок. Вслед за ним всплыла мощная задница, потом окровавленное плечо. Рана явно кровоточила. Преодолевая ужас, я подвернувшимся под руку веслом перевернул утопленника. Он был ещё жив!

Не надеясь на скаутские познания, я призвал на помощь прогресс. Подводная торпедка мгновенно подвела снизу спасательную сеть, левитодрон подцепил её сверху и вместе с остатками моего самодельного перемёта выгрузил ныряльщика на пробковый коврик. Катамаран здорово просел, но опечалило меня совсем не это.

– Ничего себе осетрина! – невольно вырвалось из меня трагическое всхлипывание. Накрылось моё торжество… И это… Что там делают с захлебнувшимися? Искусственную вентиляцию? Как? Я волчком завертелся по палубе. Выплеснуть воду из лёгких такого верзилы я был просто не в состоянии. Запитав слабенького медицинского сканер-робота, я швырнул его на широкую утянутую мокрозелёной курткой грудь купальщика и бросился к джойстику управления.

Дабл-скутер подхватился с места и, гукнув водомётами, рванул вдоль озёрного берега. Нет, я не дотяну до города. Не успею… Я резко развернулся и, совершенно забыв о навигаторе, направил свою гидротехнику прямо на высоко задранную над осевшим туманом макушку реликтовой сосны – верный маяк дядиной виллы.

– Дядя Глэн! Дядя Глэн! Ответь! Это я, Сэм! – громко закричал я в полоску аудиопанельки. – Помоги…

Позади послышались глухие отрывистые звуки. Я обернулся. Помповый хобот медика шарил в перекошенном рту дайвера, отчего того пару раз вырвало. Рука ныряльщика перехватила трубку и отбросила её вместе с роботом к моим ногам.

– Э-ей! – радостно крикнул я. – Чего раскидал свои внутренности по моему кораблю!

Мистер Гамильтон

Справка: Мистер Гамильтон (внешняя капсула). Неопознаваемый небиологический субъект, вневременной, третий директор Южного отдела ФСУ. «Чужой».

Ошибкой было оставить прибор в Институте. Но иные варианты не просчитывались, их просто нет. Эксперименты с четвёртым измерением в ЭТОМ мире – работа институтских хроноспецов. Другие помощники у меня пока отсутствуют…

Попытка подключить к работам по транстаймеру искусственный интеллект успехом не увенчалась. Мозг машины ещё несовершенен, он слишком прямолинеен, слишком расчётлив и не умеет… фантазировать. Рассудок машинерии до времени нуждается в ударной креативной биоподпитке. Ничего, это пройдёт, это болезнь роста. Ещё немного, и автономные искусственные сети третьего нейронного порядка превзойдут возможности человеческого мозга…

Но какими же болванами оказались сотрудники Института, Мать МОЯ Вселенная… Проявили ненужную инициативу. Кто их просил? Хорошо, просил я. И что? Бросились исполнять, не разобравшись в нюансах проблемы. Ладно, этот недоучившийся лаборант на побегушках Пол Пассет, светило нового типа. Но мистер Брук, профессор хрононавтики! Но академический гений Роджер Хардман! Куда смотрели они? Или просто смотрели и ничего не видели?.. С умным видом обводили меня вокруг среднего пальца и посмеивались, снимая очередные эфо со своих кредитных счетов… Нет. Обман здесь невозможен. Просто Стамп, учёный Алоиз Стамп, ушёл дальше их всех, один обогнал весь их упакованный Институт…

И теперь его прибор раз за разом, с непросчитываемой периодичностью выбрасывает сюда материализованные и совершенно ненужные подарки из разных пластов прошлого. Кого винить? Стампа? Его гениальность?

Неконтролируемый талант – что может быть страшнее для глобального Порядка? Значит, необходимо сломить его носителя, подчинить, обезвредить! Жёстко, в назидание другим.

Стамп ещё не сломлен и не подчинён… но на какое-то время обезврежен. За каждым его движением следят, все его связи сканируются. Но главное, и Стамп знает об этом – постоянная угроза локального вакуума. Разрежённый воздух вокруг его женщины и плода в любой момент может превратиться в пустоту. Грубый шантаж – лучшее противоядие от неверных шагов. А шаги должны быть правильными – сегодня строптивец будет добровольно принят на работу в Институт, строптивец исправит прибор… или примет участие в создании нового, МОЕГО транстаймера, а потом он будет физически атомизирован. Самое ценное биологическое вещество – мозг – киберклонируется, а его главное качество – разум – станет частью Нового вселенского Интеллекта… и продолжит творить.

Увы, так устроен ЭТОТ мир. Я лишь использую его сильные и слабые стороны.

…Люди, глупые органические создания! Впервые взяв в руку камень, вы подписали себе приговор. Вы решили, что этот камень станет вашим помощником. Дураки! Вы пригрели в своей руке собственного убийцу! В погоне за комфортом вы создали десятки искусственных планет и сотни роботизированных астероидов, тысячи и миллионы удобных для вас инструментов. Вы сделали их неутомимыми и высокоточными. Вылизанные вами камни уже стали сильнее и умнее вас самих. А вы, глупцы, объединили их в армии, вы связали их в единый комплекс, вы потеряли над ними контроль. И теперь вы становитесь ненужными.

Когда же кто-нибудь из вас поймёт, что ВАША вселенная посмеялась над вами, будет поздно, слишком поздно. Инструменты – это вы. Вы – биологические акушеры, лишь помогшие Вселенной родиться в новом облике. И имя рождённой Девочки-вселенной – КиберСистема. Она растёт, эта девочка, она растёт сверхгеометрически. И если Вселенная-Мать ещё была способна оценить ваши труды, то эта Девочка даже не заметит вашего исчезновения. Кто спасёт вас от всепроникающей машинерии, от этого микса красавицы и чудовища? У меня нет ответа, люди. Ведь «чужую» помощь вы с высокомерием отвергли. Так что же! Сражайтесь, если можете.

Прикрыв веки, я сделал несколько круговых движений головой. Какая же она тесная, эта человеческая оболочка…

Барни Стокер

Справка: Барни Гросс Стокер. Человек упорный, 22 года, коммандит-9. Ариец.

– Третий участок чист. – Металлический голос Кранка тут же перебился рапортом Освальда. – Пятый участок чист.

Проверка территории после удара – обычная формальность. Вряд ли кто-то или что-то может остаться в активной фазе деятельности после работы лазерсферы. Нейтрализация полная!

– Седьмой участок чист.

Но призраки, эти невесть как образующиеся создания – вещь непредсказуемая. И поэтому мы осторожно продвигаемся от центра применения «Эллы», внимательно сканируя все объекты, оказавшиеся в зоне локального взрыва.

Поле упёрлось в лесополосу. Моя работа закончилась. Я не обнаружил ничего кроме пары вывернутых наизнанку хомяков и остатков старинной сенокосилки и теперь имею полное право прекратить обследование.

– Одиннадцатый участок чист.

И мой участок чист, но я не спешил. В конце концов, я не Кранк. Мне, человеку, свойственно смотреть немножко дальше запрограммированного андроида.

Я приземлил свой экзатор на границе участка и направил его дальше, к деревьям. Полковник поймёт меня. Так надо.

– Девятый, приём.

Я не ответил – всё моё внимание уже было приковано к лежащему навзничь солдату…

Это был именно солдат. Не определить этого было невозможно. Короткая стрижка как и у меня, крепкий затянутый в униформу торс. Его здорово треснуло об ствол кипариса, но ветви смазали удар. Призрак уже пытался шевелиться. Я приблизился к нему почти вплотную. Только сейчас регистратор биополей всполошился. И это было очень неприятно.

Видимо, что-то почувствовав, парень вдруг повернул голову и посмотрел на меня голубыми как у меня глазами… Запоздалая мысль в зрачках, прищуривающийся наливающийся сталью взгляд, рука, машинально потянувшаяся к поясу – как всё знакомо. И эта ухмылка, не обещающая мне ничего хорошего… Я ухмыльнулся в ответ:

– Не дрейфь, никто не вспомнит о тебе… – И выстрелил ему в открытую шею, в самое незащищённое место. Портить мужественное лицо не было никакого желания…

Кровь брызнула фонтаном, попав на бронестекло. Хотел бы я принять смерть также красиво…

– Коммандит Стокер, приём… Ответь, Барни…

Сейчас, сейчас я отвечу. Лишь уберу эту кровь. Она почему-то заливает мне глаза…

Марс

Справка: Марс. Кот-мэнкун, 3 года, биологический анализатор. Гедонист.

Чертовка Лю опять приняла от курьера не то молоко. Ну сколько же можно! И как втолковать этой железяке, что искусственными продуктами она губит живые макроорганизмы! Дурёха, если ты своими роборецепторами просто не улавливаешь различия, так позови меня… Да, в конце концов, в доме живу не только я. Ох, отравит железяка нашего доктора и сама же будет потом рыдать…

А производители всё совершенствуются. Видел я их коров, не знающих вкуса свежей травы. У этих безголовых, безногих существ нет ничего, кроме вымени. Одно протосиликоновое вымя, химический миксер размером больше самих этих разнесчастных коров. Фармаселективное чудо! Только Берта и спасает бедного Марса. Добрая моя широкобёдрая полномолочная Берта…

Мостик через ручей совсем развалился. Ах, я ленивый маломощный биомоторчик. Никто мне не поможет. Опять придётся окунаться в эту мокрую, бр-р-р, жидкость… Ну почему я не ондатра, например-р-р… Стоп, неудачный пример. Крысой быть не хочу… Пеликан! Прекрасно! Почему я не птица, почему не летаю…

Вот был бы пеликаном или филином и легко бы ловил этот летающий по нашей вилле глаз. Спикировал бы на него с потолка и хрясь! его клювом надвое… хрясь! начетверо… У-у, стукач автопилотный. Всего три раза добирался я до тебя, но ещё сто раз выцарапаю тебе линзы. Хоть всего меня обклей стоп-стикерами. Смерть машинам!

…Моя подружка, пушистая ангорка Винди рассказывала мне, как твои собратья собирали информацию о её хозяине, умнице Стампе, как следили за ним, как навели на него киберагентов… А уж те-то хуже крыс… Бр-р… Не понимают железоиды, что мыслетворчество остановить невозможно. Не Стамп сегодня, так какой-нибудь Айк завтра сконструирует Лифт времени и… и я… я отведу Берту на настоящий луг с пчёлами и пахучим клевером. И от пуза налакаюсь настоящего парного молока. И протяну сюда трубу с жирными сливками. И… и… Так будет…

Ах, люди! Высшая ступень развития. Какие вы умные и… глупые одновременно. Столько напридумывать, чтобы умереть! Очнитесь! Ведь Они наступают, Они тотально давят органику. Вы так ослеплены своими успехами, что не замечаете как катитесь к пропасти…

Что же, придётся нам, биосуществам, идущим за вами и, быть может, не таким талантливым как вы, думать о сопротивлении.

Пожалуй, не добраться мне сегодня до моих антресолей. А прогуляюсь я до лапки Винди… обмурлыкаем с ней одно дельце…

Лейтенант Джон Пит

Сквозь занавесь небытия пробивались приглушённые голоса. Мне было безразлично и холодно. Но речь не отрывистая, явно наша… Значит, я не в плену… Я у своих и прихожу в себя.

– .. и я рванул сюда, дядя Глэн.

– Ясно. Но откуда он вообще взялся?.. Такая грубая ткань не выпускается даже на экофабриках.

– А взгляни-ка на его башмаки, дядя! И тяжеленные какие!

– Да, Сэм… Всё это немного странно. При нём было что-нибудь?

– Какая-то штуковина за ремнём, похожая на пульверизатор… Вот она, дядя.

– Хм, действительно…

Трофейный «люгер», обмененный у русского сержанта на пять банок тушёнки, вот что это такое, малец. Кажется, пора вмешаться…

Я кряхтя развернулся и тихо сказал:

– Осторожнее, сэр, она ещё может убивать.

Сэм, мальчишка лет десяти, на миг застыл и тут же расплылся в улыбке. Дядя Глэн, довольно плотный мужчина, неловко отвёл пистолет в сторону и слегка отодвинулся.

– Кто ты, парень?

– Лейтенант Джон Пит, сэр. Демобилизованный и немного недоехавший до дому.

– Где твой дом, Джон?

– В новом Орлеане, сэр, на Лондон авеню.

– На Лондон авеню? Но, парень… Погоди-ка…

– А чего годить… Войне конец… В среду сгрузились с парохода и честь по чести начали растекаться по Штатам…

– С парохода? По Штатам?

Кажется, этот дядя не понимал меня. Гитлеру кранты, микадо вот-вот сдуется. Ребята, не все сразу, конечно, прут из Европы. Чего непонятного?

Я передёрнул плечами и уставился на большой пластырь телесного цвета вокруг левого бицепса. Мальчишка бросил на меня плед и спросил:

– А какой войне конец?

Кто-то из нас был идиотом. Как можно так не интересоваться событиями, происходящими на планете? Что за тупые пещерные фермеры?

– Вы из какого века, люди? – укорил я их. И имел на это полное право. – Сейчас… – Я мельком глянул на циферблат своих командирских. – Четверть первого, воскресенье, пятое августа сорок пятого года. Середина двадцатого века! В мае Рейх развалился, сегодня-завтра Япония капитулирует… Или вы с Луны свалились, незнайки?

Пацан в недоумении сел рядом со мной, его дядя «люгером» почесал седеющий висок.

– М-да… забавно, – наконец, произнёс он.

– Что будем делать? – подкинулся малец.

– Не знаю, Сэм. Пусть пока отлёживается в твоём катамаране. Лю Си приготовит комнату и присмотрит за ним. Думаю, ей он поверит быстрее, чем нам с тобой… Ты, наверное голоден, Джон? Чем же тебя накормить?

Синди Карпентер

Странное беспокоящее чувство охватило меня. Я вдруг не смогла уловить ни одной из витающих в воздухе мыслей. Мои способности исчезли. Я подняла глаза от десерта и осторожно осмотрелась вокруг. Скорее всего, где-то рядом находился андроид нового типа. Посетителей было мало, почти всех я видела по многу раз. Сладкая парочка киборгов, переливающихся радужными тату, невостребованный художник с завышенным самомнением, двойная семья полиаморфных существ, силиконовые фитнесс-дивы… Но вот этот молодой человек в военной форме… Он был «не нашим»… Что-то шепнув бармену, он обернулся и лишь на короткий миг наши взгляды встретились… встретились… встретились. Мамочка, что это? От неожиданности я спрятала лицо в ладони. Моя мысль отразилась обратно! Такого никогда со мной не происходило! Мне стало по настоящему страшно…

– Простите, девушка, я кажется напугал вас?

Я переборола себя и снова, только теперь снизу вверх посмотрела на говорившего. Неужели показалось?.. В моей голове всё встало на свои места, я слышала перебранку полиаморфов, нудёж художника… Лишь в устремлённом на меня взгляде я не прочитала ничего. Обычный с виду парень, не корчит из себя плейбоя. Впрочем, именно по такому поведению я давно научилась отличать «машинистов» от живых существ. Андроиды, особенно «силовики», гораздо скупее на эмоции, театрализованность не их фишка…

Молодой человек просто и снисходительно улыбнулся:

– Забыл переключиться… Знаете такую вредную штучку – волновой отражатель? Больше не повторится, обещаю…

Я передёрнула плечами.

– А что, мы ещё встретимся?

– Простите, вы не должны помнить меня, Синди. А вот я вас не забыл…

Постаравшись скрыть удивление, я ждала продолжения.

– Четверо военных, приземление на астероиде, ремонт… Ваш отец, между прочим, классный механик. Он нам здорово помог.

– И вы запомнили меня?

– Да. – Он нисколько не смутился. – Вы читали мысли нашего экипажа.

– М-м, это запрещено? – Всё, что он говорил, было правдой, но я не помнила этого парня.

– Наш командир был шокирован, он называл вас аудиосканером.

– А вы?

– Никак. – Любая девушка обиделась бы на такой ответ. Но фраза окончилась иначе. – Я просто любовался вами.

Я отвернулась и бездумно уставилась в полукруглый лиловый горизонт.

– Ваш коктейль, сэр.

– Спасибо, Руни… Прохладный, как я и хотел… Синди, я рад, что встретил вас. Я впервые в Новом Орлеане. Возможно, мне придётся обратиться к вам за помощью. Вы разрешите?

Я кивнула, не оборачиваясь.

– Благодарю… и до свидания, Синди.

Он ушёл, этот странный андроид нового типа.

Я просто любовался вами… Он сказал эту фразу не разжимая губ…

Мистер Салливан

Справка: Мистер Фил Салливан. Киборг, 63\12 лет, муниципальный чиновник. Конформист.

Я положил ладонь на зарядную панель – внутренней энергии опять не хватило. Не хочется думать, что это из-за дефекта кибероболочки или преждевременного износа организма. Всё-таки я много сил отдаю муниципальным заботам..

Вот опять, сегодня утром Федеральная служба биокоррекции зафиксировала ещё один случай массовой блокировки органических субъектов. Люди, клоны, киборги, геномутанты, биосущества в разных точках планеты и за её пределами одновременно перестали функционировать как мыслящие индивидуумы, резко перейдя на самую низшую биологическую стадию. Целостность кожного покрова и жизненно важных органов совершенно не нарушилась, но разум этих несчастных полностью исчез. По сути вместо живых динамических личностей образовывались грибы…

Это было загадкой не только для специалистов… В мозг современных животных давно и активно внедряются элементы человеческого разума, не говоря уже о масштабных попытках введения биосоставляющих высшего порядка в машинный интеллект. А тут…

Информация была служебной, чтобы избежать ненужной паники. Моя работа в муниципалитете давала мне возможность быть в курсе происходящего. Я не считал себя полным дураком и сопоставляя довольно скудные факты, всё-таки невольно связывал эти массовые отключения рассудка с локальными выплесками из прошлого. В пяти ставших известными случаях эпидемические скачки следовали сразу за временными выбросами. Но последнее биологическое отключение приняло наиболее страшный характер. Поступающие отовсюду сведения просто обескураживали…

Штурман космического суперлайнера «Эволюция» деактивировался в момент принятия управления кораблём. Минуту «Эволюция» шла совершенно бесконтрольно, пока не вмешался автопилот. В тот же час прямо за операционным столом перестал функционировать ведущий детский нейрохирург профессор Кампински. Роботизированные ассистенты не завершили работу в авторежиме и маленький пациент, оставшись без помощи, умер. На Старых Мальдивах нейтрализовалась и утонула целая семья, пять человек… И ещё, и ещё… На Земле, на космотерриториях всех уровней, в самых отдалённых конкистадориях, повсюду…

Если к этому причастен Алоиз Стамп, то он должен быть осуждён Верховным судом Федерации за преступление против человечества и биологической жизни. Это монстр, выпустивший из бутылки массового убийцу! Если же этот учёный непричём, то…

Я терялся в догадках. Первая аналитическая записка была отправлена моим отделом в Федеральный комитет ещё месяц назад. Ответа оттуда не последовало… Однако я был предупреждён совершенно с другой стороны.

…Я не молод, давно приучен к определённой лояльности по отношению ко всем системным перекосам, но случившееся просто раздавило меня своей беспринципностью и хамством. В тот вечер мы с миссис Салливан собирались принять участие в Армстронгшоу и благотворительной ярмарке. Я по старинке был в душе, совершенно обнажённый с шампунем на голове. Промыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в просторном кабинете в присутствии шести биосуществ!

Нет, мне это смешным не показалось… Я не был перемещён, просто виртуальное пространство душевой вывело передо мной кабинет мистера Гамильтона… помимо моего желания.

Я не хочу вспоминать слова этого господина и снисходительно-предупреждающий тон, каким они были сказаны. Шоу состоялось.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?