Полоцк – Лiтва – Rzeczpospolita – Беларусь. Это наше, здесь мы беларусы. 1100 лет Беларуси в цитатах и исторических портретах

ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО ЛИТОВСКОЕ

Великая миграция западных славян

Метисации населения будущей «Литвы Миндовга», народов населяющих древние княжества, сложивших ядро нового государства, способствовал пестрый племенной состав восточной Европы, и переселение под давлением германских княжеств части населения Прибалтики на земли будущего ВКЛ. Немецкий летописец «из Боссау», Гельмольд (1120—1177, Helmold von Bosau), записал эти события в своей «Хронике» [88).

Перескажем его выводы в свободном переводе.

В 1001 году ободритские князья Мстивой и Мечидраг «отпали от веры» и подняли восстание против немецкого владычества. Последовала ужасная резня христиан в Гамбурге и Альденбурге. По словам Гельмольда, к востоку от Эльбы не осталось и «следа от христианства». Новый взрыв произошел в 1024 году, когда славянский князь Готшалк «обрушился на всю нордальбингскую землю (районы вдоль северного течения Эльбы) и учинил такое избиение христианского народа, что жестокость его перешла все границы». Это повторилось в 1066 г. и вновь сопровождаясь захватом «всей гамбургской земли». Сдерживая воинственных немцев, отстаивая свои права на прибалтийские земли, западные славянские племена, к тому же вели ожесточенные войны друг с другом. Многовековые войны вели ободриты (бодричи) и с лютичами. Князья лютичей почти 200 лет сдерживали немецкую экспансию. В 983 году они освободили Бранибор, вместе с соседними землями (в 929 году захваченные немцами), а потом, до 1150 года военным образом, сопротивлялись немецким и польским попыткам вторжения и христианизации. Лютичи сражались даже после того, как ободриты уже были раздавлены и их земли были покорены (правда, это было сделано с ними не без помощи всё тех же лютичей). При этом, даже после окончательного падения Бранибора, в своих более северных землях, лютичи продолжили воевать вплоть до середины XIII века. А что касается самого Бранибора, он ещё некоторое время побыл независимым – князь спреван и гаволян, Якса из Копаницы (Якса из Копейника) захватил его в 1154 году, а потом оборонял от немцев до 1157 года. Спреване были племенем жившим по реке Спрёве (Шпрее), в том числе там, где сейчас стоит Берлин, Гаволяне – рядом, на реке Хафель, иногда они подчинялись лютичам [88].

«Можно вспомнить других поморских князей, например, Вартислава I, собравшего воедино поморские земли, и боровшегося как с немецкой, так и с польской экспансией. Или Ратибора, оборонявшего от крестоносцев Щетыно. Или легендарного Никлота (1090—1160). Было и много других, оставивших свои имена в средневековых текстах, или безымянных, славянских героев тех войн – князей и воевод, а также простых ратников – мечников и стрельцов, копейщиков и всадников. Наших родственников, пращуров, которых нам есть за что помянуть добрым словом, и которыми нам, на самом деле, есть за что гордиться» [Там же].

Вот например, в Мекленбургской земле, немцы поставили памятник Великому князю западных славян, Никлоту. А наша тяжеловесная историческая мысль, вышедшая из парткабинетов по изучению «единственно правильной» марксистко-ленинской теории, до сих пор топчется на том же месте исторического родства трех «братских народов».

Великий князь Никлот

Памятник в городе Шверин (ФРГ) князю НИКЛОТУ (1090 – август 1160) – предводителю войска западных славян (ободричи, лютичи.)

Разрозненность и отсутствие единого начала в бесконечных стычках и междоусобицах привели к поражению полабских славян в войне с немцами. Последнее восстание лютичей против немцев датируется XIII-ым веком.

При преемнике Генриха Оттоне I (936 г.) агрессия возобновилась. Для планомерного покорения славянских областей он организовал на востоке две «Марки», поставил во главе их маркграфов и поручил им завоевание страны. По преданию один из них, Герон, однажды пригласил к себе 30 славянских князей и во время пира приказал всех перебить. Славяне ответили на это всеобщим восстанием. Поднялись лютичи и ободриты, истребившие посланное против них войско. Восстание было подавлено и, как выразился хронист Видукинд, «все варварские племена до самой Одры подчинились королю как его данники».

Оттон I, стремясь укрепить свое господство за Лабой путем христианизации местного населения, создал здесь несколько епископств, но процесс германизации и крещения славян шел ничтожно слабо. В Х веке различные племена Полабья и Поморья находились в разной степени зависимости от немцев. Если сербы-лужичане были полностью подчинены, то у бодричей оставались еще свои князья, хотя и зависевшие от саксонского герцога. Зависимость же лютичей состояла лишь в уплате символической дани.

Воспользовавшись ослаблением Германской империи к концу Х века, славяне стали освобождаться от ее господства. В 983 году восстали лютичи, отказавшись платить дань саксонским князьям. В 1002 году подняли восстание ободриты. К этому времени у ободритов начала укрепляться княжеская власть. Начало большому государственному объединению было положено при князе Готшелке (ср. Войшелк, сын Миндовга). Созданные им основы единой княжеской власти просуществовали около столетия. Данных об устройстве этого государства, о внутренней политике Готшелка и его преемников почти не сохранилось. Подобно соседним польским и чешским князьям, Готшелк исповедовал христианство и насаждал его у подвластных племен, считая христианизацию необходимым условием существования ободритского государства. Но оно оставалось непрочным. Против внутренней политики князя и проводимой им христианизации в 1066 году вспыхнуло инспирированное и поддержанное «Лютичским союзом» восстание. В результате, христианское влияние на территориях ободритов было сведено к нулю, сам же Готшелк убит. К началу XII столетия положение народов Полабской Руси (славян и западных балтов) стало угрожающим: немцы объединились вместе с поляками, собираясь захватить эти земли, а народы или уничтожить, или ассимилировать. Единственным выходом являлась миграция на Восток. Примерно, в 1221 году часть русинов-ругиев перебирается в землю скаловитов в устье Немана, за девять лет до прихода тевтонских рыцарей [«Хроника Земли Прусской» Петра из Дусбурга]. В 1230 году прусский король, вассал Полабской Руси, Рингольд собрал в земле лютичей (вильцев) на территории нынешней северной Германии в районе Старогорода (ныне Ольденбург) и Русена (Рюгена) – огромное войско колонистов, которое ушло «дальше на Восток» – в верховье реки Неман, со всем имуществом и детьми, что изложено в «Великой Польской Хронике» [57].

Северо-западная Беларусь тогда была населена в основном дреговичами, балтами, литвой (выходцами из лютичей), ятвягами, деволтвой, нальшой, а также русами, полочанами-кривичами (вероятно, русскоязычными балтами). Армия Рингольда быстро освоила эти земли, на которые в 1230—1260 гг. прибыло, по некоторым оценкам, более полумиллиона мигрантов. Как писал Ластовский, «попытка Полоцкой Руси противостоять приходу русов и балтов с берегов Балтики провалилась, так как Полабье было на голову сильнее Полоцка». Первоначально в состав Леттовии входила лишь Чёрная Русь. Полоцкая Русь (Белая) и земли нынешней Литовской республики вошли в состав княжества на следующих этапах истории [98].

Конечно, все приведенные хрониками и летописями факты, собранные в единую концепцию, создают лишь версию тех древних событий. Ссылки на любую «Хронику», как например на «Славянскую хронику» Гельмольда из Боссау, правомочны, «необходимы, но не достаточны», как говорят математики.

К сожалению, с математикой у истории и историков дела плохи. «Свято место пусто не бывает»…

Два века на малозаселенные земли, минуя враждебную язычникам – пруссам и полабским славянам – христианскую Польшу и сторонясь не менее воинственных «лесных братьев» Самогитии – жамойтов, просачивались по узкому коридору долины Немана, минуя заболоченные и дремучие леса древней Литвы (современные земли Западной Беларуси и Литовской республики), многочисленные прибалтийские народы, гонимые крестоносцами, получившими благословение Папы Римского на истребление язычников-славян.

Заселение пустошей, свободных от проживания других племен, мигрантами из Прибалтики шло, по всей видимости, достаточно мирно. Например, даже пруссы и прусский язык, или один из его диалектов («лаборы»), сохранились до середины ХХ столетия в некоторых деревнях юго-западных областей Беларуси [7]. Именно сюда, считают некоторые историки, пришел со своими войсками легендарный Рингольд, и начал «княжить» в Новогородке (Новогрудке) около 1227 года, а немногим позже (1240 год) и его вероятный сын, «прусский король», Миндовг. Приходили сюда из Полабья войска, потерпевшие поражение от германцев, войска и сопровождавшие их общины – западные славяне, пруссы, лютичи и другие, организованно, отступая, или они лишь прикрывали массовый исход на восток, на новые земли, мирного населения, не известно. Фактом является лишь то, что этот путь был хорошо освоен за два столетия всеми мигрантами из Прибалтики. И не раз еще их вооруженные отряды будут возвращаться на свою, отобранную у них германскими «магистрами», историческую родину, иногда жестоко мстя за разорение своего очага.

Мигрировало на восток, в основном, население городов Полабья, Поморья и Порусья – эти мигранты были ценны в цивилизационном плане. Например, в Новогрудке (Новогородке), именно в то время, появилась крупнейшая в Восточной Европе алхимическая лаборатория, чего даже в намеке не было у соседей, кроме того, стали образовываться самые передовые для того времени производства: стеклолитейные, по обработке стали и прочие. Мигранты были ценны и в военном плане – ибо большинство мигрантов составляли княжеские дружины с семьями и слугами [6].

С приходом мигрантов, хорошо вооруженных ветеранов славянского «сопротивления», Новогородокскому княжеству стало легче противостоять агрессии соседей, однако войны с захватчиками не прекращались еще несколько столетий. Одно из бесчисленных нашествий на Новогрудские земли было отмечено летописями в 1240 году, когда город был разорен татарами. В середине столетия татарские полчища, часто совместно с «русинскими» отрядами южнорусских князей, накрывали черным саваном земли Литвы, от южных границ Новогрудского княжества до владений Нальшанских князей, до древнего славянского города Вилькамира (сегодня литовский Укмерге).

По некоторым версиям с 1230 по 1250-е годы «Литва» является вассалом Порусья-Пруссии. Летописный Рингольд и князь Миндовг то и дело перемещаются с территории нынешней Северо-западной Беларуси и Литовской республики в Пруссию и обратно. С 1260 года немецко-польские войска окончательно захватывают Пруссию, и с этого времени Миндовг живёт только в Новогородско-Городецкой земле.

Несмотря на победы, иногда очень значительные, какими, например, были восстание лютичей и ободритов в 983 году или сражение на Гаволе в 1056 году, когда лютичи наголову разгромили немецкое войско, выдавливание славян из Полабья продолжалось. Не дали положительных результатов и попытки создания крупных славянских государств на территориях полабских славян, предпринимавшиеся польским королем Болеславом Храбрым (992—1025), a затем ободрицким князем Готшелком (1043—1066) и руянским князем Крутым (1066—1105), a также сыном Готшелка Генрихом (умер в 1119 году).

Локальные конфликты полабских славян с соседями-христианами перерастали в войны, поднимались на вооруженное сопротивление сотни и тысячи жителей славянской части Прибалтики. Войны этих двух миров носили такой ожесточенный характер, что Гельмольд из Боссау так записывает эпизод 1024 года в своей «Хронике» («INCIPIUNT CRONICA SLAVORUM EDITA A VENERABILI HELMOLDO PRESBITERO» [1]), вероятно, из текстов более древних (у Гельмольда – «как известно по рассказам древних народов»).

В этом событии он выделяет военное столкновение с западно-славянским князем бодричей Готшалком (1000—1066), когда тот:

«обрушился на всю нордальбингскую землю (районы вдоль северной Эльбы, прим. авт.) и учинил такое избиение христианского народа, что жестокость его перешла все границы» [1, книга I гл.19].

Гельмольд в той же «Хронике» добавил еще, что к востоку от Лабы (Эльбы) не осталось и «следа от христианства». То же он отметил и за 1066 год, когда была опустошена «вся гамбургская земля». О жестокостях немецких монахов-рыцарей по отношению к полабским славянам хронист предпочитает умалчивать, но долг беспристрастного летописца заставляет его сообщить, ссылаясь на Адама Бременского, что:

«Столько мучеников было тогда в славянских земля, что едва ли можно написать в одной книге» [1, книга 1 гл.16].

А после убийства князя Никлота (около 1160 года), и успешных действий Генриха саксонского в Полабье, Гельмольд бесстрастно сообщает [1, книга II]:

«Герцог Генрих Лев (саксонский герцог) присудил их (славян) к изгнанию и велел всем своим быть готовыми к походу во время жатвы. …И пришло войско герцога, и никого здесь не нашлось, кто оказал бы ему сопротивление. Ибо славяне, все время идя вперед, убегали от лица герцога, не имея смелости где-нибудь остановиться из страха перед ним. …И стеклись сюда из своих земель тевтонцы, чтобы населить землю эту, просторную, богатую хлебом, удобную по обилию пастбищ, изобилующую рыбой и мясом и всеми благами…

Вся же земля славянская, … некогда страшная засадами и почти пустынная, теперь, благодаря господу, вся обращена в единую саксонскую колонию. И воздвигаются здесь города и селения, и увеличивается количество церквей, и растет число служителей божьих» [1, книга 1].

«И ушли, жившие в окрестных селениях, и пришли саксы и поселились здесь, славяне же постепенно убывали в этой земле… …И стеклись сюда тевтонцы, чтобы населить землю эту, просторную, богатую хлебом, удобную по обилию пастбищ, изобилующую рыбой и мясом и всеми благами» [1, книга 1 гл. 87].

Кстати, в событиях того времени участвовал и сам хронист Гельмольд, что он и отметил в «Хронике» за 1150 год. А вот что ожидало оставшихся славян на захваченных немцами землях (отрывок из летописи, описывающей события после подавления последнего славянского восстания 1164 года):

«…Гунцелин, муж сильный и вассал герцога (саксонского), приказал своим, чтобы если они обнаружат каких-нибудь славян, пробирающихся по глухим местам,… то чтобы, взяв их в плен, немедленно предавали их казни через повешение» [1, Книга II]

В 1242 году после смерти Рингольда власть в стране мигрантов взял его (предполагаемый) сын Миндовг. Организуя походы из столицы Новогородка (совр. Новогрудок), он захватывает Гародню (Гродно), затем Друцк, затем Полоцкое княжество и Смоленск. Земли Упиты и Деволтвы вошли в состав государства при последущих князьях. Себя Миндовг называет «королём Литвинов» (rex Litwinorum), а государство – «Леттовией» или «Литванией». Затем при Витовте Великое княжество окончательно становится Литванией (Lithwanie, Litwanie, Lithuanie, Litvanye на печатях Витовта и других великих князей).

Слово «литва» начинает использоваться по отношению ко всему населению княжества, а жители себя называют «литвины». Языки пруссов, полабов (бодричей) и лютичей (вильцев), на которых говорили в войске Миндовга, были понятны всему местному населению, кривичам и дреговичам, обряды и традиции также были близкими. Происходила консолидация племен из-за угрожающего движения крестоносцев с запада, монголов и ордынцев с востока и юга, на земли княжества. Племенным образованиям и княжествам пришлось объединяться порой «не по-любви», а по-необходимости. В это время резко возрастает население городов, замков и крепостей, растет государство, появляется общее экономическое и политическое пространства, организуются войска, совершенствуется единый язык управления государством, старобеларуский, появляется единая символика, создаются основополагающие документы Великого княжества. В походы, отстаивая свою независимость, идут войска княжества с «Погоней» на знаменах.

Герб Великого Княжества Литовского «Погоня». Изображение из рукописного гербовника Эразма Комнина, 1575 (Википедия)

Символ «Погоня» был известен как лютичам, так и бодричам. Поморский князь Богуслав I в конце XII века имел печать, которая почти идентична печати ВКЛ «Погоня», и титуловался «Princeps Liuticorum» – князь Лютичей. Аналогичную печать также в конце XII века имел и соправитель бодричей Николай из Ростока.

С XIII века у балтийских славян изображение «Погони» и упоминание народа «лютичей» с печатей исчезает, зато появляется как символ в Ополе (Силезия, юго-западная Польша), Великом Новгороде, Новогородке (Новогрудке, столице Литвы), а с XIV века в Полоцке и Пскове, находившихся в вассальной зависимости от Литовского князя. Согласно летописным источникам (напр. «Хроника Литовская и Жемайтская») герб «Погоня» принят как государственный символ в 1278 году в период становления Вяликого Княжества Литовского. По Густынской летописи, это был «рыцерь збройный на коне з мечем, еже ныне наричут погоня», т.е. в переводе – «рыцарь вооружённый на коне с мечом, которого ныне называют Погоня» [66].

Вернемся ко времени гибели Великого князя Миндовга (1263 год). Его дело не пропало, видимо, созданная им государственная структура обладала достаточной устойчивостью, чтобы просуществовать в разных формах еще более 500 лет. Однако борьба за наследство «ПЕРВОГО и единственного короля ВКЛ» разгорелась нешуточная и длилась полвека, пока княжеский престол не взял в свои твердые руки князь Гедимин – Великий князь литовский с 1316 по 1341 год.

Турово-Пинское княжество в это же время, если судить по Галицко-Волынской летописи, вело независимую политику, и совместно с Галицкими князьями успешно отбивалось от соседей:

«Се же услышавъше князи Пиньсции Федоръ, и Демидъ, и Юрьи, и приехаша к Василкови с питьемь, и начаша веселитися, видяще бо ворогы своя избиты, а своя дружина вся цела. Токмо одинъ убитъ от полка Василкова Преиборъ, сынъ Степановъ Родивича…"[89].

Только при Великом князе Гедимине Галицко-Волынское княжество вошло в состав ВКЛ.

В «междуцарствии», после трагической гибели Миндовга, великокняжеский престол переходил из рук в руки чаще всего путем заговоров и убийств претендентов ставленниками разных группировок, или, можно сказать, «партий». В это время уже происходило размежевание в великокняжеском окружении, связанное с вероисповеданием. Не раз на религиозной почве происходили конфликты в княжеских семьях. После гибели Миндовга на короткий срок (менее года) княжеский престол занял Тройнат (1263—64 г.г.), внучатый племянник Миндовга, по летописям, один из инициаторов заговора. А потом, его сын Войшелк, вернувшийся в Новогрудок.

С XII века начинается новый этап немецкой агрессии против полабских и прибалтийских славян. Организаторами ее явились герцог саксонский Генрих Лев и маркграф бранденбургский Альбрехт Медведь. Славяне и на этот раз оказали отчаянное сопротивление. Ободритский князь Никлот благодаря своим военным дарованиям, энергии и последовательной антинемецкой политике стал во главе объединенных сил лютичей и ободритов и сумел нанести немцам ряд сокрушительных поражений.

В 1147 году Папой Евгением III против лютичей был объявлен «Крестовый поход» силами германцев и датчан. Но лютичи, возглавляемые Никлотом, при активной поддержке «руян» разгромили пришедших в 1147 году в их страну крестоносцев и уничтожили датский флот.

Последняя попытка славян вернуть себе независимость выразилась во всеобщем восстании 1164 года. В нем приняли участие лютичи, руяне («русы») и ободриты. Во главе их стал сын Никлота Прибислав, которому тайно помогали поморские князья. Восстание было подавлено объединенными силами Генриха Льва и датчан. Всё время своего правления, с 1131 до 1160 год, князь Никлот противостоял натиску крестоносцев. В 1147 году он возглавил сопротивление рыцарям (II-ой крестовый поход против западных славян), в котором принимали участие крестоносцы-датчане и крестоносцы-славяне, представленные моравскими и польскими князьями. В 1160 году саксонский герцог Генрих Лев, совместно с датским королём Вальдемаром I, предприняли очередной поход против славян, а князь Никлот погиб в бою при обороне крепости Верле. После смерти Никлота его сыновья Прибыслав I и Вратислав отвоевали крепость назад, но в 1163 году вместе с крепостью был захвачен в плен и казнен Вратислав. Часть славян ушла в другие земли (на восток), а оставшаяся часть, вместе с Прибыславом I, приняла христианство в 1167 году. В 1167 году Прибыслав I получил право на правление землей Мекленбург, на вассальных от Саксонии условиях (А. Б. Берлин, «СЛАВЯНСКАЯ ЕВРОПА, ЗАПАДНЫЕ СЛАВЯНЕ», duel.ru).

Замечательные победы, иногда очень значительные и вначале многообещающие, какими, например, были восстание лютичей и ободритов в 983 году или сражение на Гаволе в 1056 году, когда лютичи наголову разгромили немецкое войско, оказывались, в конечном счёте, безрезультатными. Напрасны были также и попытки создания крупных славянских государств на территориях полабских славян, предпринимавшиеся польским королем Болеславом Храбрым (992—1025), a затем ободрицким князем Готшелком (1043—1066) и руянским князем Крутым (1066—1105), a также сыном Готшелка Генрихом (умер в 1119 году).

Окончательному ослаблению «Лютичского союза» способствовала и междоусобная война, развернувшаяся в XI веке между входившими в союз племенами за право считаться «наиболее важными и славными» среди них.

В итоге, под ударами немцев и датчан около 1127 года пала славянская Ретра, a в 1168 году – еще более знаменитая Аркона; в 1177 году был сожжен последний славянский оплот на Балтике – город Волин.

Гельмольд в «Славянской хронике» записывал (выдержки):

«Герцог Генрих Лев (саксонский герцог) присудил их (славян) к изгнанию и велел всем своим быть готовыми к походу во время жатвы…

…И пришло войско герцога, и никого здесь не нашлось, кто оказал бы ему сопротивление. Ибо славяне, все время идя вперед, убегали от лица герцога, не имея смелости где-нибудь остановиться из страха перед ним…

..И ушли славяне, жившие в окрестных селениях, и пришли саксы и поселились здесь. Славяне же постепенно убывали в этой земле…

Мужи гользатские, которые после изгнания славян заселили их землю, усердны в постройке церквей…

…И стеклись сюда из своих земель тевтонцы, чтобы населить землю эту, просторную, богатую хлебом, удобную по обилию пастбищ, изобилующую рыбой и мясом и всеми благами…

Вся же земля славянская, … некогда страшная засадами и почти пустынная, теперь, благодаря господу, вся обращена в единую саксонскую колонию. И воздвигаются здесь города и селения, и увеличивается количество церквей, и растет число служителей божьих» [88].

А вот что ожидало оставшихся славян на захваченных немцами землях (отрывок из летописи, описывающей события после подавления последнего славянского восстания 1164 года):

«…Гунцелин, муж сильный и вассал герцога (саксонского), приказал своим, чтобы если они обнаружат каких-нибудь славян, пробирающихся по глухим местам,… то чтобы, взяв их в плен, немедленно предавали их казни через повешение».

Таким образом, разразившаяся в XII веке над лютичами и другими полабскими славянами катастрофа привела к массовому исходу славян со своих исконных территорий и постепенному переселению их на восток – в будущую Великую Литву (через земли поморян) и на юг – в современную северную Чехию (через земли лужицких сербов). Исход этот начался еще в X – XI веках, по мере вытеснения немцами полабских племен с их территорий. Других путей отхода у язычников-западных славян не было, так как пройти через враждебное им христианское польское королевство, с которым они вели многочисленные войны, не представлялось возможным. Да и дорог в те времена не было – двигались они по рекам, и растянулся этот «Исход» на века.

Анализируя тексты хроник и летописей, в частности, «СЛАВЯНСКУЮ ХРОНИКУ» Гельмольда (Chronica Slavorum), В. Антипов (г. Минск) делает вывод:

«Западные Славяне – Вильцы, заимствовав у своих соседей Славян название Лютичи, под натиском Немецкой феодальной агрессии постоянно мигрировали на Восток Европы, как минимум в Поморье и в Пруссию, в период с 800—810 до 1163—1171 годов, при этом миграционные волны постоянно нарастали» [91].

В. Антипов приводит в соответствие разноречивые мнения о происхождении множества терминов, связанных с полабскими славянами: «Возникновение этнического идентификатора Вильцев-Лютичей-Велетов следующее: Вильцы – самоназвание, Велеты – его фонетическая интерпретация, Лютичи – название Вильцев их славянскими соседями. Вильцы это, по нашему мнению, жители неровной „вилятой“ местности».

Немного о последующих событиях в его изложении.

«В 1135 году хронист Саксон («Грамматик») сообщает о прибытии к императору Лотарю королей «венгров, русов, датчан и франков» [17].

В том же году Лотарь, по сообщению Оттона Фрейзингенского (ум. 1158), получил с Болеслава III дань за 12 лет и передал польскому князю право на овладение «поморян и ругов-русов».

Фактически Поморье и Русия-Ругия еще не признавали власти ни польского князя, ни германского императора.

На Польшу в 1157 году с севера напали «рутены», о чем пишет хронист Рагевин за 1182 год.

В «Генеалогии королевы Ингеборги» упомянуто, что женой датского короля Вальдемара I была Софья, дочь «рутенского» (русинского) короля (1187 год).

В «Привилее» Фридриха I городу Любеку (1187 год) названы купцы города – «русины, готы и норманны» (Википедия).

Папа Иннокентий IV обратился с воззванием (1245 год) к духовенству Богемии, Швеции, Норвегии, а также «провинций Польши, Ливонии, Славии, Русии и Порусии», требуя прекратить преследование ордена францисканцев…

Мы не можем достоверно выделить из этого перечисления названий, тех, которые будут связаны с «великой миграцией» западных славян, но выходцы из этих земель начинают всё чаще появляться на территории будущего Великого княжества. Среди новой знати Литвы были ятвяги и пруссы. Но они все-таки не смешивались с этнической «литвой». В том числе, литовцами не были и отпрыски создателя ВКЛ Миндовга.

«Великая Хроника Польская» прямо пишет, что Миндовг был прусским королем, который ушел в Литву со своими пруссами, примкнувшими крестоносцами, и «иными народами Поморья». Поэтому нельзя называть Миндовга и его потомков «литовскими князьями» – это, как правило, пруссы. Как литовцами не были и ятвяги, дайнова, и тем более туземные тогда жемойты и аукштайты, вообще силой захваченные в Великую Литву.

В округах Виленском и Троцком до первой половины 13 века жили Вилчи и Велеты, потомки Невров и другие славяне…

Вельты: так назывался сильный и в истории Средних веков больше прочих славян прославившийся народ, Велеты или Лютичи, прозванные Волками, в первый раз упоминаются Александрийским географом… Я их признаю предками последующих Кривичей. Полабские славяне [к ним относились и Велеты – Вильцы] так же мигрировали из тех земель, которые у Одера, за Вислу, на Западную Двину и Березину. Западные славяне густо расселились через Одер до Эльбы, постепенно и в разное время.» (В. Антипов).

Метисации «Литвы Миндовга», народов населяющих древние княжества, сложивших ядро нового государства, способствовал пестрый племенной состав восточной Европы, и переселение под давлением германских княжеств части населения Прибалтики на земли будущего ВКЛ. Немецкий летописец «из Боссау», Гельмольд (1120—1177, Helmold von Bosau), записал эти события в своей «Хронике» [88).

Перескажем его выводы в свободном переводе.

В 1001 году ободритские князья Мстивой и Мечидраг «отпали от веры» и подняли восстание против немецкого владычества. Последовала ужасная резня христиан в Гамбурге и Альденбурге. По словам Гельмольда, к востоку от Эльбы не осталось и «следа от христианства». Новый взрыв произошел в 1024 году, когда славянский князь Готшалк «обрушился на всю нордальбингскую землю (районы вдоль северного течения Эльбы) и учинил такое избиение христианского народа, что жестокость его перешла все границы». Это повторилось в 1066 г. и вновь сопровождаясь захватом «всей гамбургской земли». Сдерживая воинственных немцев, отстаивая свои права на прибалтийские земли, западные славянские племена, к тому же вели ожесточенные войны друг с другом. Многовековые войны вели ободриты (бодричи) и с лютичами. Князья лютичей почти 200 лет сдерживали немецкую экспансию. В 983 году они освободили Бранибор, вместе с соседними землями (в 929 году захваченные немцами), а потом, до 1150 года военным образом, сопротивлялись немецким и польским попыткам вторжения и христианизации. Лютичи сражались даже после того, как ободриты уже были раздавлены и их земли были покорены (правда, это было сделано с ними не без помощи всё тех же лютичей). При этом, даже после окончательного падения Бранибора, в своих более северных землях, лютичи продолжили воевать вплоть до середины XIII века. А что касается самого Бранибора, он ещё некоторое время побыл независимым – князь спреван и гаволян, Якса из Копаницы (Якса из Копейника) захватил его в 1154 году, а потом оборонял от немцев до 1157 года. Спреване были племенем жившим по реке Спрёве (Шпрее), в том числе там, где сейчас стоит Берлин, Гаволяне – рядом, на реке Хафель, иногда они подчинялись лютичам [88].

«Можно вспомнить других поморских князей, например, Вартислава I, собравшего воедино поморские земли, и боровшегося как с немецкой, так и с польской экспансией. Или Ратибора, оборонявшего от крестоносцев Щетыно. Или легендарного Никлота (1090—1160). Было и много других, оставивших свои имена в средневековых текстах, или безымянных, славянских героев тех войн – князей и воевод, а также простых ратников – мечников и стрельцов, копейщиков и всадников. Наших родственников, пращуров, которых нам есть за что помянуть добрым словом, и которыми нам, на самом деле, есть за что гордиться» [Там же].

Разрозненность и отсутствие единого начала в бесконечных стычках и междоусобицах привели к поражению полабских славян в войне с немцами. Последнее восстание лютичей против немцев датируется XIII-ым веком.

При преемнике Генриха Оттоне I (936 г.) агрессия возобновилась. Для планомерного покорения славянских областей он организовал на востоке две «Марки», поставил во главе их маркграфов и поручил им завоевание страны. По преданию один из них, Герон, однажды пригласил к себе 30 славянских князей и во время пира приказал всех перебить. Славяне ответили на это всеобщим восстанием. Поднялись лютичи и ободриты, истребившие посланное против них войско. Восстание было подавлено и, как выразился хронист Видукинд, «все варварские племена до самой Одры подчинились королю как его данники».