– Может быть, в нехорошее; а может быть, и в хорошее! Но тебе нельзя останавливаться!
– Я ничего не понимаю! Я не могу даже поверить тебе!
– Не можешь – не верь; а можешь – поверь! Но час твой настал!
Вслед за воцарившейся тишиной заскрежетали проклятые когти, быстро приближаясь к единственному очагу жизни. Несчастная жертва забилась в углу и оказалась в западне. С одной стороны, смертельная паника упорно выстраивала многоэтажные баррикады; с другой стороны, железная лапа всё сильнее сжималась в кулак. Нет худшей участи, чем угодить в тиски ужаса. И когда стало ясно, что это состояние вот-вот зациклится и останется вечным пристанищем для отвергающего неизбежное, огонёк обронил свою последнюю фразу: "А может?..".
Буквально на миг замерло время. Впервые в жизни он высунул нос из бесполезного укрытия и пристально всмотрелся во тьму. А может, и не когти? Собственное свечение отодвинуло стену мрака назад. Нет? Нет их! Когти сразу же расступались перед полем его зрения. Внешняя хватка ослабла – мгновенно он почувствовал такой же прилив приятного жара внутри. И время вновь двинулось своим необратимым ходом.
Не мешкая ни секунды, он с первым зерном воодушевления уверенно зашагал навстречу неизвестности. И чем дальше отступала тьма – тем больше росло воодушевление; и чем больше росло воодушевление – тем дальше отступала тьма. И неважно, что ждёт его по ту сторону жизни. Главное, не останавливаться! И обратно к маме дорога уже закрыта. Он намертво привязан к иной материнской Силе, чьё могучее движение перемалывает и возносит. Он должен решить: быть ли ему упрямым выкидышем или родным естеством своего высшего Естества. Главное, не хвататься за уходящую жизнь, а просто шагать. Шагать в ногу с природой и до самых крайних рубежей Бытия. А вот уже и дверца на выход…
Тук! Тук-тук! Тук-тук-тук-тук… Толчки в груди опасно нарастали, словно сейчас между сердцем и лёгкими взорвётся бомба.