Карманные истории

Почему частично? Камеры не были установлены в каждом углу школы. На «беговых дорожках», как мы их в шутку называли, не стояло ни одной камеры. Лестничные пролёты – место, где можно спокойно прокатиться на перилах, набрать огромную скорость, а после со всего разгона шмякнуться головой о стену. Установить дополнительные камеры не представлялось возможным, как говорили учителя. Кто-то думал, что невозможно провести проводку; кто-то – что счёт за электричество оказался бы неподъёмным для школы. Но всё куда проще – у родителей, которые жили со своими детьми зачастую в маленьких однокомнатных квартирках, не хватало денег на то, чтобы сдать на установку «дополнительного оборудования». Они кричали, что школы официально находятся на попечении у государства, на что учителя им отвечали, что камеры и так устанавливались за деньги фонда школы. «Он вовсе не бездонный!» – говорила учительница по математике у параллельного класса.

Учителя продолжали ловить дежурных на обмане и даже хотели написать директору заявление, где требовали бы изменить школьный устав и порядок так, чтобы всё вернулось на круги своя. «Мы не будем просить! Мы будем требовать!» – говорили они.

Но директор предложил другой вариант – между классами будет проведено состязание, чтобы доказать, что именно их класс имеет право дежурить. Родителям всё это казалось сущим бредом, но у ребят глаза вспыхнули от ощущения власти. Ведь если ты будешь дежурить постоянно, то у тебя будет куда больше прав и силы, чем у обычных учеников. Ведь кто-то даже не чурался брать взятки. Условия оказались простыми – не нарушать правил, не заниматься доносительством, в 7:00 по будням стоять у дверей школы, быть справедливым и честным и, конечно же, исправно дежурить на своих постах. То бишь не давать и самим ученикам нарушать правила.

Это были самые чистые полгода в школе, где никто из дежурных даже не думал о нарушении правил.

Но один из сегодняшних дежурных, которому, по-видимому, не дали денег на обед, или же ему хотелось ещё, решил нарушить порядок честности.

Поднимаясь по «беговой дорожке», Миша заметил, как дежурный, зажав младшеклассника в углу, приговаривал: «Неужели ты не знаешь, что по школе бегать нельзя, м?»

Мальчик, укутанный в шерстяной вязаный шарф, который закрывал половину его лица, дрожал. Он знал, что сейчас произойдёт.

– Что же мне делать с нарушителем? – ехидно улыбался дежурный, внешне напоминавший большое перекати-поле. – Ты чуть не сбил меня, а на моём месте мог быть маленький ребёнок, которому ты мог нанести травму! – прикрикнул он на него. – Ты это понимаешь? А если бы ты бежал быстрее? Чтобы тогда стало бы с ребёнком?

– Простите меня, пожалуйста! – Тонкие струйки слёз текли из глаз мальчика. – Я больше так не буду!

– Я не могу оставить всё вот так вот. – Он оскалил свою пасть в широкой улыбке монстра, который только что вылез из-под кровати и собирался сожрать свою жертву. – Ты же понимаешь, о чём я?

– Н-нет, не очень. – Мальчик неловко пожал трясущиеся от страха плечи.

– Мне придётся отвести тебя к директору, а после пригласить твоих родителей для воспитательной беседы…

– Родителей?

– …после которой ты будешь серьёзно, – он сделал акцент на этом слове, – наказан.

– Н-но я же ничего не сделал!

– А мог бы! – рявкнул дежурный. – А мы ведь оба этого не хотим? Зачем мне создавать такому хорошему парнишке, как ты, проблемы? Ведь мы можем условиться на одном предупреждении и больше не вспоминать об этом случае, а ты, как порядочный ученик, не будешь больше нарушать, правда, ведь?

– Да, конечно! – Мальчик закивал головой.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу просто так закрыть глаза на всё это? – Дежурный сделал движение пальцами, будто перетирает в них что-то. Мальчик сразу же всё понял. Как и Миша.

– Да, к-конечно, – сказал мальчик дрожащим голосом. Он полез в карманы, пытаясь найти мелочь, которую мама дала ему на обед. Дежурный закивал, и тогда тот вытряс даже деньги на проезд. Мысль, что лучше пойти пешком, чем быть отруганным родителями, не так сильно пугала его.

– И это лицо школьной справедливости? – прорычал злой не на шутку Миша.

– Кто ты…

– Тот, кто должен следить за школьным порядком? – Миша не дал сказать ему и слова. Он всем сердцем ненавидел тех, кто хотел при любой возможности побольше набить свой карман. Тот всегда помнил фразу отца: «На чужом горе счастья не построишь». А ломать счастье другого, чтобы на его обломках построить своё – худшее, что может быть в человеке. Соперничество всегда присутствовало в людях, но это не значит, что другие должны страдать из-за тех, кто радуется своей жизни. – Может быть, это тебя надо отвести директору?

– Виновийский? Змей, который мешает нормальным людям зарабатывать.

– Так ты называешь весь этот балаган? И кто же это – нормальные люди? Всем давно известно, что вы кладёте на карман учителям. Можно стерпеть многое, но обворовывание детей!..

– Какая разница, это же всё равно деньги. Да и потом, потеряв такую сумму, он точно больше нарушать правил не будет.

– Ты считаешь, что кулаками можно учить? – Миша подошёл почти вплотную к обидчику.

– Да. И зачастую хороший удар доходит лучше любого слова.

– Ну, тогда слушай внимательно. – Одним хорошим ударом правой он свалил дежурного на пол, а после шепнул мальчику, чтобы тот позвал учителей, сообщил о том, что случилось, и спрятал подальше деньги.

– Что вы за балаган тут устроили?! – проревел завуч, смотря на Мишу и на медленно поднимающегося дежурного. Все в школе боялись этого грозного парня, которому недавно стукнуло тридцать. Может быть, поэтому директор и взял его к себе на работу. Через несколько секунд он продолжил уже спокойным голосом: – Миша, мне уже всё рассказали. Я знаю, что ты не из тех, кто начинает драки просто так. Ты ведь понимаешь, что в любом случае поступил неправильно?

– Да, простите меня, пожалуйста.

– Не перед нами, а…

– Прости меня, Рома. Мне не стоило ударять тебя. – Миша протянул ему руку. Рома схватился за неё, Медведь помог ему подняться. Довольный, завуч улыбнулся.

– А ты, Рома, – завуч укоризненно посмотрел на него, – ещё раз ты устроишь подобный цирк – вылетишь из школы.

– Чего?! – воскликнул Рома. – Вы не имеете права! Без вызова родителей-то?

– Тогда ты предпочтёшь стоять на учёте? – Завуч знал, за что зацепиться. Родители во всём потакали мальчику, но попасть на учёт он боялся. В будущем это могло создать проблемы, а этого юному взяточнику не хотелось.

– Не повторится, – тихо и монотонно произнёс Рома.

– Я думаю, что мы друг друга поняли.

Резкий тонкий писк ворвался в уши. Стих, а потом вновь тараном пронёсся по барабанным перепонкам. Прозвенел звонок на урок.

– Все мы опаздываем, и всем нам лучше пойти в свои классы, правда ведь? – вновь спросил завуч.

– Да, конечно, – сказал Миша. Рома же одарил того кротким кивком, а после поплёлся на третий этаж в поиске кабинета химии.

Миша взбежал по лестнице на четвёртый, постучался и вошёл в класс.

– Здравствуйте, извините за опоздание, – сказал Миша, переводя дыхание. – Можно войти?

– Миша, смотри, чтобы у тебя это в привычку не вошло. Днев… – Валерия осеклась, а после продолжила: – Ладно, ты зашёл практически сразу. Быстро готовься к уроку.

– Спасибо.

Миша скинул рюкзак с плеча на левую руку, а правой пожимал руки своих школьных друзей, с которыми хорошо общался в пределах школы. Иногда его даже расстраивало то, что он неинтересен им. Ведь общались бы они, если бы познакомились где-то в другом месте? В классе у него были натянутые отношения. Все ему радостно улыбались и с охотой пожимали руку, да только один Вовка делал это искренне. И оба это знали.

– Дети, пока ещё помню. – Она поднялась со стула и встала рядом с первой партой среднего ряда. – Я хотела предупредить вас. Нам поступила информация, что в нашем городе орудует маньяк. На его счету около шести убийств. Самый большой страх города в том, что он остаётся на свободе. Власти делают всё возможное, чтобы окончательно приструнить его. Не гуляйте допоздна. Как начнёт темнеть, сразу же идите домой. Без взрослых на улице после шести вечера вообще не появляйтесь. Я надеюсь, вы все понимаете серьёзность моей просьбы?

– Да, Валерия Артёмовна, – хором ответил класс.

– Ваши родители уже в курсе – эта тема поднималась на последнем собрании. – Учительница немного замялась, стараясь скрыть своё волнение. Через несколько секунд она продолжила с былой уверенностью в голосе: – Не теряйте бдительность и не бойтесь – с вами уж точно ничего не случится, если не дадите повода. Есть вопросы?

– А его ведь точно поймают? – спросил неуверенным голосом мальчик, сидевший на задней парте.

– Ну конечно! – всё с той же наигранной уверенностью ответила Валерия. Страх прошиб весь класс. И не только детей.

– Итак, дети. – Учительница взяла учебник со стола. – Продолжим. На повестке дня у нас семнадцатый параграф…

День тянулся бесконечно медленно, словно нескончаемая резина. На переменах Миша слушал аудиокнигу, а на неинтересных ему уроках – на ОБЖ и искусстве – смог хорошо поспать: этой ночью ему вновь плохо спалось.

Ему, как и Вовке, на уроках было скучно – четвертные оценки выставлены, темы все разобраны. Учителя старались как-то заинтересовать детей: кто-то включал фильмы, кто-то давал интересные работы и тесты, а некоторые и вовсе просто рассказывали истории из жизни, пили чай с печеньем и просто весело проводили время.

Как-то раз в один из таких дней зашёл директор, спросил о том, что же в классе происходит, на что получил ответ, что ученики прекрасно справились с последней контрольной – четвёрки, пятёрки, за что их наградили таким отдыхом. Такой ответ устроил его, и он, поправив свой строгий пиджак, вышел.

Во время перемены перед последним уроком Миша подошёл к Валерии и сказал ей короткое «спасибо».

– За что? – удивилась Валерия.

– За то, что вы сдержались и не показали страха.

Валерия наклонилась и прошептала ему на ухо:

– А ты откуда знаешь?

– Я очень хорошо знаю, когда ваша уверенность настоящая, а когда – нет.

– А ты, значит, наблюдательный, а? – игриво произнесла она, ткнув указательным пальцем в его маленький носик. – Буньк!

Миша поморщился.

– Достаточно посмотреть, как вы иногда разговариваете с учениками и директором, и всё встаёт на свои места.

– Миш, слушай.

– М?

– Всё ещё в силе? Твой папа не передумал?

– А чего ему передумывать-то?

– Ну, ходят тут всякие ночью.

– Он не из боязливых, – улыбнулся Миша.

– А ты? Ты сам как?

– Я? Полный порядок! – Так убедительно врать ему ещё не удавалось никогда.

* * *

– Пап, ты уже выбрал, в чём пойдёшь? – спросил Миша, всеми силами стараясь влезть в старый, но красивый свитер с оленятами, который ему когда-то связала бабушка. Тщетно – в плечах совсем узко. Миша чуть ли не сдёрнул его с себя, аккуратно сложил и положил обратно в шкаф; туда, где лежала одежда, которую надобно бы отдать или выбросить, но этого делать совсем не хочется. Та одежда, которую хочется сохранить на всю оставшуюся жизнь, изредка доставать и со слезами ностальгии предаваться тёплым, как свежеприготовленная выпечка, воспоминаниям, когда маленького тебя окружали заботой, любовью и вниманием – тем, чего многим детям не хватает, когда они становятся старше.

– Я совсем об этом не задумывался, – честно признался Владимир, почёсывая свои горящие уши. – Можешь помочь выбрать, Медведь?

– Да, конечно! – с улыбкой на лице кивнул чуть ли не в пояс Миша. – Что попадает под раздачу?

– Помнишь тот тёмно-серый пиджак и синие твидовые штаны? – Миша кивнул в ответ. – Но мне кажется, что можно надеть ту чёрную новенькую джинсовку и те бежевые штаны. У меня ещё ботинки есть коричневые, вот. – Владимир стукнул ногой об ногу.

– Слушай, так чего тут думать? Идеально же! – улыбнулся Миша. – В самый раз для похода в кино. А то пиджак и штаны как-то совсем официально. Она же как-никак учительница, и такой внешний вид встречает её постоянно в стенах школы. А этот твой боевой образ будет для неё глотком свежего воздуха!

– Думаешь? – спросил засмущавшийся Владимир.

– Конечно! – Миша ещё раз размашисто кивнул. – Я просто в этом уверен!

– Ну, тогда решено! – На лице Владимира блеснула слабая улыбка.

– А что же мне надеть?

– Ты не знаешь? – Брови Владимира сошлись в острую стрелу.

– Хотел тот свитер, тёмно-красный, но он уже маленький, – медленно произнёс Миша.

– А что насчёт той майки, которую мы тебе недавно купили, и худи с черепами?

– Точняк! Спасибо! – Миша с головой залез в шкаф, рылся там некоторое время, пока не достал то самое чёрное худи и майку, на которой было написано что-то на японском. Через минуту Миша надел то, что достал, а после побежал к зеркалу. Владимир улыбнулся, глядя на позирующего перед отражением сына.

– Миш, напомни, ко скольки едем? – спросил Владимир, надевая джинсовку.

– Немного поздновато, к восьми. – Миша поднял брови в ожидании того, что отец резко передумает. У Владимира не было такой привычки, но Мише каждый раз кажется, что ей пора бы проявиться именно сейчас.

– Попкорн будем брать? – сказал Владимир.

– Да, и колу! – Миша закончил с приготовлениями и уже стоял у входа.

– Хорошо. – Владимир с улыбкой на лице легко потрепал соломенные волосы сына. Ничего не изменилось.

– Пойдём?

– Пойдём.

Щелчок замка. Шуршание карманов. Пик-пик. Машина открыта. Через несколько секунд Владимир завёл свою старенькую «Мазду», напомнил сыну жестом, чтобы тот пристегнулся.

– Тебе что-нибудь поставить?

– Давай поностальгируем? – с задором спросил Миша. – Врубай «Квин»!

Через пятнадцать минут они припарковались возле кинотеатра, вышли из машины и пошли навстречу только что вышедшему из автобуса Вовке.

– А где Валерия? – дрожащим голосом спросил Миша. Опасения, что Валерия может не прийти из-за уроков или ещё чего-нибудь, казались ему неопровержимой реальностью и крепчали с каждой секундой, становясь прочнее стали. Но словно по мановению лёгкой руки они были сдуты, как маленькие белые парашюты взлетают в воздух со своего одуванчика, одаривая почву новыми семенами. Валерия коснулась правого плеча Миши, ласково сказав: «Привет, ребята!»

– Валерия Артёмовна! Здравствуйте! – сказали почти хором мальчики.

– А вы, как я понимаю, Владимир, отец Миши?

– Всё верно. Рад знакомству, Валерия. – Виновийский-старший улыбнулся, стараясь скрыть лёгкую тревогу, которая со временем словно снежный ком нарастала всё больше и больше. Миша это понял по лёгким подёргиваниям пальцев рук отца, которые дрожали, когда тот нервничал. – До начала ещё есть время, но я бы хотел купить билеты сейчас. Пока есть возможность занять лучшие места.

Взрослые отошли, оставив Мишу и Вовку наедине. Последнее, что Медведь услышал, – короткое «Давайте возьмём поближе? А то я совсем слепая» от Валерии, а после её бархатное хихиканье, которое Владимир поддержал хохотом.

– Чего смешного-то? – спросил Вовка, скорчив несуразную гримасу, которая всегда значило одно – Вовка увидел что-то глупое, непонятное и бессмысленное. То, что не имело место быть. Но зачастую то, что он именно не понимал в силу возраста. Хотя даже Миша согласился, что смеяться и вправду было не над чем.

– Взрослые. – Миша пожал плечами.

– Миш, слушай, а на самом деле чего это ты Лерку пригласил? – легко подтолкнул Мишу Вовка.

– Во-первых, не Лерку, а Валерию Артёмовну, а во-вто…

– Батюшки! – Вовка комично развёл руками в стороны. – Так у нас тут всё серьёзно, а?

– Да. Я думаю, что у них может всё получиться.

– Ну а если серьёзно и без шуток, почему именно она? – Вовка присел на деревянную скамейку, с которой тут же вскочил. – Х-холодная, зараза!

– Посмотри на неё. – Миша мотнул головой в сторону отца и учительницы, которые стояли у кассы, выбирая места. – Она весёлая, жизнерадостная, умная и всегда расскажет что-нибудь интересное! С ней можно много о чём поболтать.

– И часто ты с ней вот так болтаешь? – спросил Вова, ехидно улыбнувшись. – Что же ты ей такое рассказываешь? А что она?

– Какое тебе… – Миша осёкся. Он не хотел рассказывать Вовке о своих кошмарах, но понимал, что иначе он не поверит. А врать Миша не умел, с ходу что-то такое правдоподобное не придумает. – В последние месяцы я просыпаюсь в холодном поту и вижу всякое.

– Например?

– Огромный силуэт, вытканный из тьмы, который будто разорвали ножницами – на его теле, руках и ногах много резких углов, которые были словно когда-то заполнены. Зачастую бывает так – это существо стоит в комнате вдалеке, поворачивается ко мне и медленно шагает в мою сторону. Тогда-то мне и удаётся разглядеть поподробнее его жуткую волчью пасть. Мне начинает казаться, что я слышу щёлканье стальных зубов! Но самым пугающим было не это… А то, какие у этой твари были глаза – ярко-белые, словно две большие звезды, которые решили ослепить меня своей полной пустотой, выпуская невидимые лучи, пронизывающие меня с ног до головы таким ужасом, что мне приходится менять постель.

– Ты до сих пор писае…

– Нет, конечно! – Щёки Миши загорелись алым пламенем смущения. – Я же говорю: по-те-ю!

– Прости, что перебил тебя. Продолжай, пожалуйста. – Вовка, превозмогая жуткий холод, который пронзил его задницу, уселся на скамейку. От тяжёлого дня ноги так ломило, что немного отморозить пятую точку не так страшно по сравнению с тем, чтобы ещё пять минут простоять столбом.

– Обычно, когда я закрываю глаза или же резко встаю и иду к этому монстру, он растворяется или же постепенно расплывается, после чего испаряется. Но пару дней назад, когда я ночью вновь увидел это существо, то вновь закрыл глаза. Но в этот раз это не помогло. Силуэт продолжал стоять на месте, и, как мне показалось, монстр улыбался. Я решился на отчаянный шаг – вскочил, вплотную подошёл к нему. И, как обычно, собирался пройти сквозь него, но лишь почувствовал, как моя грудь упёрлась в твёрдые острые углы. Ещё бы чуть-чуть, и порвалась моя майка, а затем хлынула бы кровь. Но этого не произошло, потому что я моментально отстранился. По моим ушам ударил резкий металлический лязг, который оказался смехом монстра. Через секунду я почувствовал, как эта тварь схватила меня за горло и начала душить. Будто стальной канат затянулся на шее и сжимал её так, будто собирался обезглавить меня. В тот момент мне действительно так казалась. А боль всё усиливалась. Хоть в комнате и было темно, я почувствовал, что в глазах начинает темнеть, а я не могу пошевелить руками – так сильно я вцепился в лапу монстра. Я брыкался, дёргался, пытаясь вырваться из лап чудовища, пока случайно моя нога не задела выключатель. Свет священным огнём обжёг мои глаза, они заслезились, и я невольно закрыл их, всё ещё ловя ртом воздух. Когда же я их открыл, то понял, что лежу на холодном полу, весь в слезах. Но один. Это существо исчезло и несколько дней не появлялось. Но мне страшно. Мне кажется, что оно…

– …вновь придёт, но с намерением убить тебя? – закончил за него Вовка. – Ты думаешь, что это затишье перед бурей?

– Именно так я и думаю. Поэтому мне страшно. Мне кажется, что сегодня может произойти что-то ужасное. Что-то по-настоящему плохое.

– Думаешь, что перед нами сядет высокий мужик в шапке?

Оба засмеялись.

– Миш, всё будет в порядке. – Вовка положил руку на плечо своему лучшему другу. – Сегодня вместе посмотрим кино, училка и твой папа насладятся общением друг с другом, а мы просто весело проведём вечер. Ну, скажи мне, что может произойти плохого-то, м?

– А что, если тот маньяк…

– Ага-ага. – Вовка саркастично покивал головой. – Смотри на небо, похоже, что это луна падает.

– Не смешно, Вова, – серьёзным монотонным голосом произнёс Миша.

– Подумай сейчас логически, – таким же серьёзным голосом сказал Вовка. – Каков шанс того, что этот убийца во всём нашем огромном городе выберет именно нас? Да и зачем мы ему сдались? Помнишь же детективные сериалы? У маньяков всегда есть какая-то закономерность в том, чтобы выбирать кого-то в жертвы. То бишь какая-то общая деталь у тех, кого он убивал и планирует убить, понимаешь?

– Да, понимаю.

– А кем были его жертвы?

– В основном юные девушки, чуть старше нашего, если я не ошибаюсь.

– Элементарно, Ватсон! – Вовка похлопал Мишу по плечу.

– А среди нас таких нет. Валерия куда старше двадцати пяти, по-моему.

– Естественно, старше. По ней же видно, – прошептал Вовка, будто боялся, что та его услышит.

– Значит, всё будет в порядке? – спросил Миша, веря, что Вовка и в самом деле знает ответ.

– Ну конечно! – Вовка крепко хлопнул своего друга по плечу, да так, что тот сильно пошатнулся и чуть не упал. – Ой, прости, пожалуйста. Не подрассчитал.

– Да всё в порядке, – сказал Миша, потирая ударенное место.

– Ребята! – позвал Владимир мальчиков. – Идите-ка сюда скорее!

Мальчики быстро подбежали к Владимиру. У того в руках было две купюры по сто рублей.

– Я всё-таки обещал Мише колу. Да и ты, Вовка, вероятно, захочешь что-нибудь. Прикупите себе что-нибудь. Сдачу можете себе оставить.

– Юху! Гуляем! – радостно прокричал Миша.

– Вот это я понимаю! – довольный услышанным, Вовка взял две купюры, одну из которых протянул Мише. – Ну что, пойдём закупаться?

– А я быстрее! По-любому! – Миша сорвался с места и побежал в сторону «Магнита».

– Так нечестно! – Вовка побежал за Мишей, но было явно видно, что тот, даже если бы они стартовали в один момент, не догонит его. – Я тебя догоню, маленький шалопай!

– Э-это мы ещё посмотрим! – с усмешкой прокричал ему Миша, повернув голову вполоборота.

Через несколько секунд мальчики исчезли за горизонтом ночи, оставив после себя лишь малозаметные следы на тонком слое снега.

– И вы не боитесь их вот так отпускать? – спросила Валерия, уперев руки в боки.

– Честно? Боюсь, – с улыбкой кивнул Владимир. – Но я уверен, что ничего не случится. Народ ещё ходит, а улицы хорошо освещены. Они туда и обратно.

– Повезло вам с сыном. – Валерия улыбнулась следом. – Очень способный и интересный мальчик. Только спит на уроках часто.

– Устаёт после уроков и…

– Можете не рассказывать байки. – Она легко стукнула его в плечо. – Я знаю, что он видит кошмары во сне…

– …и наяву, – неожиданно для неё закончил Владимир.

– Почему вы…

– Может быть, на «ты»?

– Да, конечно.

– Почему я не отвёл его к психологу – это вы хотели спросить? – Она кивнула ему в ответ. – Я водил его к разным психологам, и спустя долгое время мы нашли подходящего. Но сейчас этот врач в отпуске, который вот-вот закончится.

– Но Миша не говорил о том, что посещает психолога…

– У него не очень хорошая память. Да и был он у неё всего один раз, и то – месяц назад. Мог забыть. – Владимир пожал плечами.

– Действительно, – согласилась Валерия.

– По личным делам, да и по рассказам самого Миши, я знаю, что вы – неполная семья, так? – Владимир кивнул головой. – Скажите, это было расставание или же…

– Милена умерла при родах, – закончил он за неё, опустив голову. – Она мечтала о ребёнке, а в детях души не чаяла. Как только мы заговорили о ребёнке, Милена сразу же сказала, что это будет мальчик и мы назовём его Мишей. Я с ней спорил. И судьба тоже. Разве что назвал его Мишей я уже в одиночку. Мне тяжело без неё. – Валерия заметила, как маленькие шарики на лице Владимира превращаются в огромные жидкие комья, а после скатываются по щекам, щекоча подбородок, с которого после огромным валуном падают наземь.

Валерия хотела поддержать его, обнять. Но могла ли она это сделать? Они ведь не так давно знакомы. Сомнения перестали её терзать – если она может обнять даже незнакомого ей ученика, лишь бы тому стало легче, то отца Миши и подавно.

Она крепко обняла его, он уткнулся в её плечо. Так прошло где-то чуть меньше минуты, после чего Владимир попросил прощения и отстранился.

– Всегда слёзы текут, как вспоминаю о ней.

– Всё в порядке. – Валерия одарила его лучезарной, а самое главное, заразительной улыбкой.

– Валерия, скажи, каково это вообще – в школе работать? Это ведь не стюардессой – мир не повидаешь, да и никто не пригласит на свидание после окончания рабочего дня.

– Так это вас интересует, да? – Она игриво блеснула глазами. – Ну, что верно, то верно. Ни о каких отношениях речи даже близко идти не может. Хотя много кто предлагал, но в основном это были либо совсем неинтересные ребята, либо те, кому я во внучки гожусь.

– Настолько всё плохо? – Владимир засмеялся.

– По крайней мере, мне так кажется.

Оба прыснули.

– Как у тебя так ловко с детьми получается, Валерия? – спросил Владимир, жестом приглашая сесть на скамейку Валерию. Они уселись.

– Ну, со всеми по-разному. Но если в целом, то нужно показать классу, что ты настроен серьёзно, уважаешь учеников и хочешь, чтобы они вели себя достойно. А если ты насчёт биологии – нет смысла заставлять детей учить или зазубривать предмет. Я не хочу, чтобы мои ученики с раздражением поглядывали на часы и думали: «Да когда ж это всё закончится?» Если им не хочется учиться на моём уроке, слушать меня и им неинтересно, то это будет полным провалом для меня. На моих занятиях я звезда. И все должны концентрировать своё внимание на мне и на том, что я говорю. Поэтому я стараюсь подавать информацию настолько интересно, насколько это возможно. Я заметила, что класс Миши очень любит дискуссии, и взяла это на вооружение. Теперь каждый урок с ними – сказка, а они хотят ещё провести со мной хоть пять минуточек на перемене. Я считаю, что это победа.

– А ты молодец! – искренне похвалил её Владимир.

– Спасибо. – Она немного потупила взгляд, а после спросила: – А как у вас всё выходит с Мишей?

– Знаешь, я не думал, что кому-то буду рассказывать это. Всё-таки рассказ о том, как я уживаюсь с сыном, превратится в изливание души, которое окажется очередным нытьём, какого во всём мире и так предостаточно. Как мы живём? – Владимир повернул голову набок. Послышался лёгкий хруст в шее. – Я целыми днями работаю за компьютером, конкретно посадил своё зрение. Решил рисовать чертежи по старинке, руками, линейками, транспортирами и так далее. Знаешь, первое время мне даже нравилось, пока руки совсем не огрубели и не заросли мозолями, а пальцы стало ломить.

– Ломить от черчения? – Валерия повела бровью.

– Ломить от артрита, который недавно мне диагностировал врач. Он посоветовал мне не перенапрягать руки и пробовать вязать или что-то вроде того.

– Чтобы укреплять руки, логично. – Она согласно кивнула.

– Я всё ещё иногда черчу, даже немного рисую, но отдал предпочтение компьютеру.

– И как? Справляешься?

– Заказчики довольны, с деньгами проблем нет, но сам я, честно, устал от всего этого. На сына времени почти не остаётся.

– Если человек захочет выкроить время, он сделает это.

– Я и выкраиваю, – возмутился Владимир. – Но получается не так уж и много. Да и сам Миша совершенно вымотан этими кошмарами, а я толком и не знаю, как решить эту проблему.

– Ты помогаешь ему?

– Я всегда с ним, когда ему плохо. И стараюсь быть всегда с ним, когда ему хорошо.

– Тогда почему же он несчастен? Я видела, что целый день он обеспокоен чем-то.

– Скорее всего, его напугала эта история с маньяком. Дети очень чувствительны, знаешь ли.

Валерия закатила глаза. Владимир тихо хихикнул.

– Ну а если серьёзно, то все эти истории с убийцами его задевают. Я ему ещё не успел сказать…

– То есть он узнал это от меня? – Валерия поднесла руку ко рту.

– Не совсем, – мотнул головой Владимир. – Он видел новость краем глаза в газете, но не обратил внимания. Я подумал, что Миша уже морально подготовился к этому, но даже так это произвело на него огромное впечатление.

– Как думаешь, эти образы, которые являются ему ночью, могут быть связаны с маньяком?

– Что ты имеешь в виду?

– Он ведь боится убийств, подобных историй, так?

Владимир кивнул в ответ.

– Его образы ведут себя, как убийцы. Я заметила в поведении чудовищ закономерность. Сначала они тихо открывают дверь, бесшумно подходят и собираются что-то сделать.

– Но он каждый раз обнаруживает их раньше.

– Потому что бдителен. Миша рассказывал мне, что иногда может просто проснуться и резко повернуться. Он боится, что его застанут врасплох.

– А именно это и может сделать убийца, если резко выскочит из-за угла, – согласился Владимир.

– Так он, скорее всего, думает. Но я не думаю, что что-то случится на самом деле.

– Естественно. В городе столько людей, да и наверняка он где-то затаился или его уже поймали.

Лера угукнула в ответ.

– Валерия, он доверяет тебе, и ты это знаешь, – произнёс Владимир серьёзно. – Скажи, как ты планируешь распорядиться его доверием?

– Мальчикам в его возрасте хочется хорошего отношения от девочек, если ты понимаешь, о чём я. Мы знакомы с ним не так долго, чуть больше года, но уже успели породниться с ним. Мне приятно вести уроки, когда он в классе, а без него – скука скучная. Миша – единственный человек, с которым можно интересно поговорить, что-то обсудить.

– А остальной класс?

– Создаёт видимость. – Она развела руками.

– А Вовка что? Тоже не учится?

– Вовка? – с лёгким смехом переспросила Лера. – Он в биологии знает не больше, чем я в черчении.

– Ну, у меня будет время тебя подучить, если тебе интересно.

– Правда?! – В её глазах блеснули искры.

– Я решил взять небольшой отпуск, благо, финансы позволяют. Проведу время с удовольствием в компании сына и…

– Я буду рада наконец-то вылезти из тетрадей и провести весело время с Мишей и… – Она слегка замялась, но продолжила со своей знаменитой несгибаемой уверенностью: – С тобой, Вова.

Владимир покраснел.

– И мне будет очень приятно провести время с тобой, Лера.

Лера покрылась ярким багрянцем.

– Может, пройдёмте в фойе? – джентльменским голосом предложил запыхавшийся Вовка. – А то аж раскраснелись от холода.

Валерия и Владимир звонко рассмеялись.

– Что с ними? – Вовка вновь скорчил свою гримасу непонимания.

– Взрослые, – ответил Миша.

* * *

Поход в кино прошёл удачно. С фразой «Новоструев отжёг!» Миша вышел из зала в компании своего отца и классного руководителя.

– А где Вовка? – с тревогой в голосе спросила Валерия.

– В туалет вышел, забыли? – сказал Миша. – И я последую его примеру! Можете подождать нас на улице.

– Хорошо. – Взрослые сказали это одновременно, после чего их щёчки слегка зарумянились. Они вышли.

– Как тебе фильм… Лера? – Владимиру было всё ещё неловко произносить её краткое имя.

– Мне очень понравилось. – Она лучезарно улыбнулась ему, чем разрядила напряжённую обстановку. – Особенно понравилась атмосфера фильма. Актёры были, конечно, не Голливуд, но тоже ничего.

– Полностью согласен. – Владимир улыбнулся в ответ.

– Ты был серьёзен насчёт?..

– Да, абсолютно. Как раз каникулы начинаются. Ты… смогла бы?

– Да, почему нет. Тем более я давно ни с кем вот так не общалась. Как раз прекрасная возможность узнать друг друга получше.