4
«It’s dark inside…
… It's where my demons hide …
… Don't get too close …»5
«Здесь слишком темно…
…Там прячутся мои демоны…
…Не подходи ближе…»
Когда у тебя в жизни происходят положительные моменты, то рано или поздно должны случиться и плохие. Нужно лишь время. К сожалению, я совсем забыл об этом, когда проводил время с Ней. Почему я начал с этого? Хороший вопрос, на который я сразу отвечу. Помните, как я вам рассказывал о том, как встречает наша школа отношения? Так вот, я совсем забыл о том, что нас могли увидеть и пустить слухи. Следующий день должен был быть сложным…
Веселье только начиналось.
Стоило мне войти в помещение школы, на меня все обратили внимание. Младшие классы и какая-то часть средней школы начали перешёптываться, другая часть средней и старшей школы смотрела на меня с презрением. Было ясно, о чем они думали, но меня это не сильно беспокоило.
Я вошёл в раздевалку своего класса и снял куртку. Неожиданно из-за вешалок, передо мной, вырос один из выскочек нашего класса.
– Здрасьте, здрасте, – начал он.
– Чего тебе?
– Да так, решил поздороваться.
– Что-то я не помню, чтобы ты за 11 лет учебы в одном классе, хоть раз поздоровался со мной.
– Ну, видимо, пришло время.
– Не делай из меня идиота. Говори, что тебе нужно.
– Я же говорю…
– Либо я тебе впишу сейчас, либо ты скажешь, что тебе от меня надо, либо проваливай. Выбирай!
Он замялся.
– Что выберешь?
– Как прошёл вчерашний вечер с ней?
– Замечательно. Это всё?
Он повёл бровями и ушёл. Я понимал, что он будет не первым, кто поинтересуется вчерашним днём. В моей голове проскользнула ещё одна мысль: меня могут поджидать снаружи. Но проверять это не очень было бы далеко не разумным решением, так как, если я бы решился подойти к выходу, меня быстро прижали бы к стенке. Жаль, что камеры только в раздевалке… Я принял решение оставаться до того момента, пока не прозвенит звонок.
Зазвучала шипящая музыка какой-то песенки, и всё побежали в классы, а я вышел из гардероба и поднялся в нужный мне кабинет. Когда я открыл дверь, на меня никто не обратил внимания. Я без вопросов о разрешении войти прошёл на своё место. Все в классе понимали, что самое интересное будет на перемене, поэтому ждали звонка. Я весь урок просидел как на иголках: хотел поскорее пережить то, что мне предстоит, – остальные горели желанием поглазеть на "спектакль".
Звонок прозвенел. Все вышли из класса. Мое сердце застучало сильно-сильно, руки и ноги стали дрожать. Страх покрывал меня, но выйти нужно было. Я встал и очень медленным шагом поплыл к выходу. Там уже стояла вся школа и парочка знакомых вам людей. О них вы могли узнать в самом начале. Как только я перешагнул порог класса, меня схватили за воротник и кинули на пол. Один из качков сел на меня и вписал три удара кулаком в левую и правую щеки. Видимо, хотел выбить челюсть. Проделав это, он поднялся с меня и отошёл.
– Ну что ж, – начал тот, кто стоял в стороне, – как тебе прогулка с моей девушкой?
– Ты с ней уже 2 месяца не встречаешься, – я сплюснул кровь; разбили щеку.
– Ответ я не услышал.
– Поставишь вопрос правильно, и я отвечу тебе.
– Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия.
– Твой друг, кстати тоже.
– Не понял.
– Мне ничего не стоит снять побои.
– А как ты сможешь доказать?
– А какое алиби у твоего друга? Разобьешь морду другому? Себе хуже сделаешь.
– Допустим.
Ага, понял, что бессмысленно со мной играть.
– Как прошёл вчерашний вечер?
– Замечательно.
За толпой послышался голос директора. Все, что есть мочи, дёрнули в разные стороны. Остался лишь я и какая-то девушка. Я пригляделся и увидел Её. Она была напугана, мне показалось, что по её милому лицу текли слёзы. Она медленно подошла ко мне и спросила дрожащим голосом:
– Всё в порядке?
– Лучше, чем могло быть.
– Не три рукой. На, – она протянула платок. – Хотя, давай я сама.
Она нежным движением руки начала вытирать кровь с моих губ. Слёзы не думали переставать течь из её глаз – они превращались в ручеек.
– Почему ты плачешь?
– Просто… Мне страшно. Стыдно. За случившееся. Так всегда. Куда я не приду. Что я не сделаю. Всё коту под хвост.
Ручеек, текший из глаз, превратился в маленький, но сильный водопад. Она подняла свой взгляд на меня.
– Ты не виновата, – попытался успокоить я. – Спокойно. Ты не виновата, что у нас в школе такие люди.
– Не только в школе, – её голос изменился. Стал похожим на тот, когда человек плачет. – Таких людей очень много.
– Я знаю, я знаю.
Чтобы хоть как-то успокоить, я приподнялся и обнял её.
***
Прошла неделя. Начался новый месяц и новый сезон. Вернее наоборот. Начался новый сезон, а за ним и месяц. Весна.
Это означало, что мне нужно было идти к врачу проверять наличие нервов, расстройств и прочего, что должно было быть у меня в голове.
На этот раз я решил избежать конфликтов со старушками, поэтому записался на ранний приём.
Мои ожидания были оправданы: у кабинета врача не было ни одной бабульки. Хотя, мои ожидания были даже переоправданы. В поликлинике не было и ни одного врача, поэтому мне пришлось минут пять сидеть в темноте. Наконец, я услышал звук шагов. Это был мой врач. Он увидел меня и что-то пробурчал. Видимо, был недоволен тем, что я пришёл так рано. Он вошел в кабинет, потом вышел, потом снова зашел… В общем, он ещё минуты две шастал мимо меня. Как только всё, как мне показалось, было готово, над кабинетом загорелась лампочка. Я постучался и зашёл в кабинет.
Было душно. Врач сидел и заполнял какой-то бланк. В “режиме ожидания” я пробыл, наверное, минут десять. После того, как он записал всё, что хотел, доктор обратил внимания на меня и сделал такое лицо, будто видел меня впервые. Начался осмотр.
– Руки вперёд, – пробурчал он, – мда, ситуация критическая. Так, а ваши анализы? А! Вижу, – он взял принесённые мной листочки. – Так, тут тоже ничего. Что ж, выпишем Вам новые лекарства.
– Как новые?
– Эти же не помогли.
– Мне кажется, что я всю аптеку перепробую такими темпами.
– Рано или поздно найдётся то лекарство, которое поможет.
– И сколько мне ждать?
– Ну, я не знаю…
– Лучше тогда не выписывайте мне лекарств!
– Но как же армия?
– К черту! Раз мне ничего не помогает! Уж лучше быть поехавшим на голову, чем идиотом!
– Простите?
– Я хожу к Вам уже целый год, а изменений ноль! Дайте мне взглянуть на анализы!
– Держите…
Я вырвал у него листок. Конечно, я не разбирался во всех медицинских терминах, но я помнил прошлые результаты.
– Тут ухудшение.
– Я знаю, – спокойно ответил врач.
– Так какого черта вы мне выписываете каждый раз таблетки, когда мне ещё при этом (нервы начинают шалить) становится ещё хуже? Пожалуйста, скажите мне, пожалуйста! (Мда, нервы сдали)
– Я пытаюсь…
– Да мне всё равно, что Вы пытаетесь! Знаете, а пошли бы Вы!
И я вышел из кабинета.
***
Обстановка дома накалялась. Мое поведение в школе, утренний инцидент у врача и то, как я вёл себя дома, только подливали масло в огонь. Родители чаще начали обращать внимание на меня (в плохом смысле слова), больше придираться, проводить со мной бессмысленные беседы обо всем. Повлияли и некоторые семейные факторы. К примеру, когда кто-то из нас хотел высказать своё мнение (пусть и в режиме выяснения отношений) никто не был готов слушать и воспринимать информацию. Если кто-то, допустим я, начинал говорить, что думаю, то в ответ обычно слышал: «Да ты ещё маленький/ребёнок. Ты ничего не понимаешь в этой жизни», «Кто ты такой, чтобы диктовать свои условия?», «А не засунуть ли тебе своё мнение куда-нибудь поглубже?», «Вот вырастешь, вот тогда и будешь учить нас жизни, а пока сиди и помалкивай». Если же кто-либо из них начинал выдвигать свою позицию, то я представлял себя каким-то политиком, обладающий ораторским мастерством, толкающим им такую речь, которая все их мысли сводит на нет. Конечно же, заканчивалось всё криками о ненависти, оскорблениями (иногда с применением физической силы, конечно, со стороны отца). Бывали случаи, когда я, в силу своей неспособности, не мог выполнить поставленные задачи. И я не забывал о них. Нет, ни в коем случае. Я другие дела, которые они просили сделать. В общем, к сути. За неисполнение меня наказывали, к примеру, выставляли зимой на балкон. В мороз. В домашней одежде. Дай бог, чтобы на мне были надеты спортивки или шорты. К сожалению, я им ничего не мог противопоставить. Всё это злило их и, конечно, меня. Но я бы не стал рассказывать об этом, если бы ничего не произошло. Интрига, да?
Вернувшись одним прекрасным мартовским вечером домой, войти в квартиру мне не удалось. Меня встретили в лифтовом холле. Что они тут делали? В голове я начал продумывать ходы свих родителей. Но запустить мыслительный процесс я не успел – схватили за волосы, сорвав шапку, затащили в квартиру. Швырнули меня к ближайшей стене. Я стукнулся макушкой головы. Внутри что-то зазвенело, видимо мозги. Не в первый раз – не привыкать. Отец начал выкрикивать не связанные между собой слова (похоже, уже выпил). В какой-то момент я перестал слышать, что он мне говорил, правое ухо начало теплеть и чем-то наполняться: видимо, пошла кровь. Левое – начало гудеть. И теперь я мог догадаться, что он обвинял меня в моих действиях. Мать была тоже нетрезвая, но вместо того, чтобы орать в унисон – начала плакать. Нет, даже реветь. Меня снова схватили и начали трясти.
И тут я не выдержал. Последняя капля упала в чашу Пифагора, и всё содержимое, согласно законам физики, вылилось. Я врезал своему отцу – тот отшатнулся, а потом грохнулся на пол. Я ударил, вроде как, не сильно и навредить ничему не мог. Но он упал. Упал, так как был пьян. Мать заверещала на всю квартиру, оттолкнула меня и кинулась к отцу. Её плач, сменился на рёв, причём он был таким отвратительным и громким, что я смог бы услышать его, даже если бы оглох. В её уродском голосе слышались проклятия в мой адрес и требования, чтобы я немедленно сваливал из квартиры.
Я, не соображая, что и как, взял первые попавшиеся вещи и ушёл из дома. Моей задачей было выбраться из этого ада и никогда в своей жизни не возвращаться в него. Пока я спускался на первый этаж, мать продолжала реветь, и на этот звук потихоньку собирались соседи.
***
Куда деваться, я не знал. Друзей у меня не было, и податься явно было не к кому. Ночевать в коробке – сами понимаете, какая это идея. В каком-нибудь метро – полицейские выгонят или в обезьянник посадят. В кафе спрятаться – то же самое, но там сразу в обезьянник. В подземном переходе – собаки загрызут. Заброшка – тоже неплохой вариант смерти, но уже от рук сатанистов. Самый оптимальный вариант – это заночевать в чьем-то подъезде, но только в чьём? Всё идёт в одно прекрасно известное всем место.
К моему сожалению, у меня не было никаких здравых мыслей. Сплошное отчаяние и грусть: хотелось заплакать, упасть на пол, закричать на всю улицу, поломать всё, что попадётся по пути, вырвать сердце из своей груди и кинуть его вниз, забраться на что-то высокое и спрыгнуть оттуда… Спрыгнуть… Спрыгнуть. Спрыгнуть! А что мне ещё делать? Семью, хоть такую, я уже потерял. Школа – считай всё похоронено. Жить мне негде. Есть мне нечего. Решение одно – умереть.
В моём районе наиболее высокими постройками были шестнадцатиэтажки (были, конечно, здания и выше, но проходы на их крышы были закрыты). Недалеко от меня был такой дом, и я без раздумья двинулся к нему.
Как я мог предполагать, дверь на крышу была открыта. Нужно было только подтолкнуть тяжелую дверь. С трудом, но она поддалась, и я оказался на крыше. Беззвездное небо должно было стать свидетелем моего поступка. Было холодно и ветрено, казалось, что этот ветер хочет помочь осуществить задуманное. Медленным шагом я двигался к краю крыши, хоть я и хотел скинуться, но страх высоты не покидал меня. Вот я стоял уже у самого конца. Теперь нужно пересилить себя и перекинуть ногу. Одна нога. Вторая. Теперь держаться за поручни. Господи, как же бьётся сердце. Мне кажется, что я умру от того, что оно лопнет, а не от того, что упаду на холодный асфальт.
– Куда собрался? – сзади послышался голос.
Я повернул голову назад и увидел Его.
– Неужели ты хочешь прервать всю эту прекрасную историю?
– Ты мне говорил, что у этой истории хороший финал. Что этой истории смогут позавидовать Мур, Торантино и даже Михалков! Почему ты меня обманул? Зачем? Что ты этим хотел добиться?
Он снял свою шляпу. И поправил свою прическу. Тень на его лице пропала и, наконец, можно было разглядеть его лицо. Я остолбенел. Часть лица сохранила человеческий облик, но другая сторона… Это было каша из ожогов, крови, мышц. У него была ехидная улыбка, а глаза были красного цвета, и как мне показалось, они не только светились, но переливались всё тем же красным оттенком.
– Согласен, пока это на шедевр не тянет. Неужели ты такой слабый? Неужели ты такой же, как эта серая масса, не имеющая ничего, даже имени? Неужели я зря надеялся на тебя?
– Да что мне твои надежды?
Его глаза засверкали. Ветер стал ещё сильнее. Что происходило вокруг, я не замечал. Я чувствовал силу ветра и то, насколько яркими становятся его глаза, а лицо потихоньку начинает терять человеческий вид. У меня начинала кружиться голова.
– Я повторю вопрос, – его голос изменился, кажется, стал грубее. – Я зря на тебя рассчитывал?
– Нет, – отвечать по-другому было бы грубой ошибкой.
– Хотя, нет. Раз ты решил избавиться от своего существования, то, пожалуйста. Мы же дипломаты. Давай! Рискни! Прыгни! Но знай, что решаются абсолютно все проблемы. Жаль, что те, кто прыгают или как-то по-иному кончают свою жизнь, осознают это в последние секунды своей жизни, когда изменить уже ничего нельзя.
Он подошёл ко мне и толкнул. Сердце начало биться со скоростью света, а крыша дома превращаться в маленькую точку. Пока я летел (а мой полёт продолжался почему-то очень долго), я смотрел на небо. Не знаю почему, но оно было прекрасно. Звёзды. Мерцающие, как лампочки, гирлянды. И я правда задумался над тем, что он сказал. Все проблемы решаемы. Можно было позвонить моей подруге и попроситься на ночевку. Или правда заночевать где-нибудь в другом месте. Жаль, что это я осознал только сейчас.
Произошел какой-то мягкий толчок.
Упал. Мне казалось, что будет больнее. Интересно, почему я до сих пор вижу это небо? Почему я ощущаю вибрацию? Не уже ли я жив?
Я достал из кармана своё устройство. На экране красовалась имя и сообщение от моей подруги.
***
Я позвонил в дверь, и мне открыла Она.
– Мне казалось, что тебе идти минут пять.
– Так и есть, но мне нужно было собрать вещи для ночёвки.
Да, она меня пригласила на ночёвку. Ума не приложу, что она задумала.
– Я этот момент тоже учитывала.
– Тогда, ты не очень хорошо рассчитываешь время, – чтобы она не обиделась я взял её за талию.
– Может быть. Но не уверена, что ты собирался сорок с чем-то минут. Что-то случилось?
– Да нет.
Она косо на меня посмотрела и сщурила глаза.
– Ты голоден?
– Есть такое.
– Тогда продолжим за столом. Салаты любишь?
– Давно их не ел (ни разу в жизни).
– Тогда разувайся, раздевайся – будешь помогать мне.
– Может, что-то сделаем кроме салата, – я начал снимать обувь.
– Жареная картошка с луком и сосисками тебя устроит?
– Более чем, – я снял куртку.
– Тогда, мой руки и топай ко мне.
Я сделал так, как она сказала. Признаться, готовил я не так часто, вернее никогда. Мои успехи в кулинарии – это несгоревшая яичница и грамотно сваренная лапша быстрого приготовления. Поэтому мне пришлось быть коренщиком. Убирайте Google, объясню проще. Я чистил картошку и снимал кожуру с сосисок. Ну и помогал резать овощи. Избегал я жарки и заправки салата не из-за того, что принадлежал к людям, которые вечно ноют, что не умеют готовить и находят в этом резкую причину не подходить к плите. Напротив. В другой какой-нибудь ситуации я бы стал к плите, но портить Ей вечер из-за моих кулинарных косяков мне не очень хотелось. Я считаю, что это было оправдано.
Как только с приготовлением салатов было закончено, мы начали, скажем, так, сервировать стол (просто достали вилки, тарелки и стаканы) и сели ужинать.
– Сок, чай, кофе?
– Кофе на ночь, говорят, нельзя. А вот какие у тебя соки есть?
– Яблочный и апельсиновый.
– Давай апельсиновый.
Дальше, по всем законам мы начали есть. Не уверен, что у вас есть желание читать о том, как мы трапезничали. Скажу лишь то, что готовила Она великолепно.
После того, как я опустошил свою порцию, случайно чуть вилку не съел. Серьёзно. Так увлёкся, что когда тарелка была уже пуста, всё равно потянул вилку ко рту – не заметил. Я положил приборы на тарелку, и моя подруга обратилась ко мне.
– Так мы не смогли договорить.
– Прости?
– О том, как ты “быстро” добрался до меня.
– Мне казалось, что я ясно дал понять, что…
– Но мне почему-то так не кажется. У тебя вещей на ночёвку собрано мало. Может, объяснишь мне, в чем дело?
Мне не хотелось говорить ей истинную причину, а моя фантазия как на зло, не работала в этот момент. Врать, только если очень непрофессионально, а это лишь навредит отношениям. Пришлось говорить правду.
– Я ушёл из дома.
– Серьёзно? – её левая бровь приподнялась.
– На полном серьёзе.
Бровь её опустилась, и лицо стало грустным.
– Зачем?
– Это долгая история…
– Расскажешь?
– Может быть.
– Тебе будет, где потом переночевать?
Я молчал.
– Может быть, я смогу тебе помочь?
– Как же? Купишь квартиру, дашь денег, построим дом, выселим кого-нибудь?
– Нет, но… Мои родители сейчас на другом конце города. Сегодня к друзьям поехали, а возвращаться оттуда долго: они заночуют там…
– К чему ты ведёшь?
– Да погоди. Короче. Там есть вторая квартира – в ней ты можешь поселиться. Они все равно туда не будут заявляться.
– А как я буду уверен в том, что они случайно не сунутся?
– Бывают они там редко, заезжают туда, чтобы показания со счетчиков снять. Главное – это держать в ней порядок.
– Это я смогу.
– Хотя погоди. Есть одна проблема.
– Какая? Соседи?
– Соседи тут не причём. Деньги. Как объяснить им то, что неожиданно начало расходоваться электричество и вода?
Мы задумались. Не знаю, сколько длилось наше молчание. Время будто остановилось в этот момент. Прервал тишину я:
– Знаешь, я вполне могу обойтись без воды и электричества.
– Это как?
– Свет мне необязателен, как и интернет, телевизор и прочее. Я могу ограничиться зарядкой телефона и использованием чайника. А вода. Её можно покупать в магазинах. Ну эти, пятилитровки.
– А греть как?
– Чайник.
– Тогда завтра сделаем копию ключей. А теперь пойдём спать.
Мы убрали со стола всю посуду, вымыли её, провели обряд принятия душа и ушли спать. Моя подруга разрешила лечь с ней, поэтому говорить вам о том, что эта ночь прошла великолепно – нет смысла. И нет, мы не занялись тем, о чем вы могли подумать. Если брать издалека, то моя радость, а вернее, счастье появилось ещё самом начале вечера, и даже не из-за того, что эту ночь я не проведу на улице. Я был счастлив быть рядом с ней, а то, что мне дали возможность уснуть с ней в одной комнате, так это из-за нашей общей боязни темноты. Чтобы ни мне, ни ей не было страшно.
***
Тёмная комната. Меня это до жути пугает. Тёмная комната!
– Страх, – донесся Его голос сзади меня, – что может сделать страх с человеком? На что способен человек, который боится?
– О чем ты?
– Это тёмная комната, – продолжал он, – В ней нет света. Нет надежды найти его. Нет того, что может вытащить тебя отсюда. Ты здесь навсегда!
– Что ты этим хочешь мне сказать?
В темноте начали прорисовываться те же силуэты, что были когда-то давно в моей комнате. Но теперь они не плакали. Они надвигались на меня, зловеще улыбаясь и протягивая ко мне свои руки с длинными пальцами. Моё сердце начало колотиться очень сильно. Я не знал, что мне делать. Одна из лап этих тварей приблизилась ко мне настолько, что могла коснуться своими когтями.
Вдруг, я увидел тусклое мерцание какого-то огонька, который потихоньку приближался ко мне. Твари, заметив приближение огня, начали копошиться и испаряться.
Как только огонёк оказался на расстоянии вытянутой руки, я смог увидеть, что в своих руках его держала Она. В этот же момент я услышал Его хохочущий голос.
Моё сердце забилось ещё сильней. Тогда Она достала откуда-то керосиновую лампу, подожгла её своим огнём, поставила рядом с собой и обняла меня.
Я вскочил с кровати. И начал осматриваться вокруг. Всё было на своих местах. Я был в её комнате.
***
Мысль о том, что мне придётся жить в её квартире, не покидала меня. Не оставляла меня и идея о трудоустройстве. Мне нужно было где-то работать, но проблема заключалась в том, что я считался несовершеннолетним, а это ограничивало круг подачи заявлений. Обнадеживал меня тот факт, что просить письменного разрешения у родителей мне не требовалось.
Работником какого-нибудь «McDonald’s» я точно не смог бы устроиться: не позволял возраст, грузчиком «Пятёрочки» – по той же причине. Так я мог рассуждать долго, но в голову пришла мысль посетить сайт для поиска работы. Покопавшись в скудном списке вакансий, я решил оставить анкету о себе: какие у меня способности, возраст и прочее, что якобы интересует работодателя. Осталось выложить объявление и ждать, пока позвонят, но на ожидание требовалось время.