Разбросанные дары

– Угу, – буркнул жнец.

– Прошу, – шепнула Габриэлла. – Если тебя обвинят в нарушении вашего кодекса, или, как вы их называете, канонов, возьмёшь мою душу и сопроводишь, как должен был тогда. А если всё пройдёт гладко, я обещаю меньше вмешиваться в тёмные делишки твоих собратьев.

– Эм-м… Ладно. Только глянешь и сразу назад. Хорошо? – жнец взял её за руку.

Габриэлла закивала, улыбаясь так, словно исполнилось её самое заветное желание, а может, так и было.

Вильгард поводил рукой в воздухе, вырисовывая то ли овал, то ли неровный круг. Из его тела вырвались струйки дыма и маленькие вспышки, отдалённо напоминающие молнии. Всё это закрутилось в круговорот, образуя в воздухе, примерно в метре над землёй, мерцающий проход к месту, куда посланники смерти сопровождают души.

– Идём, – сказал Вильгард и они, прижавшись друг к другу, шагнули в портал.

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Вильгард.

Сейчас он, как и Габриэлла, стоял, задрав голову, разглядывая столб света, что выходил из мерцающей сферы. Отсюда было сложно понять, свет уходит вверх или же льётся вниз. Не факт, что душа, войдя в него, направится вверх, так как есть теория, что подобный столб света так же уходит вниз. Вильгард не знал этого наверняка, поэтому ни с кем не обсуждал то, в чем не был уверен.

– Почему я лезу на рожон? – Габриэлла поморщилась, раздумывая над вопросом.

Она поправила взъерошенные волосы, улыбнулась тому, что в этом мире её глаза видят много чего: серую дымку далеко вверху, над головой; появляющихся рядом жнецов, что приводят души и указывают им на мерцающую сферу; их растерянность, когда они замечают её; Вильгарда, что терпеливо ждал ответа, озираясь по сторонам и испытывая неловкость за то, что стоит со смертной девушкой в столь священном для жнецов месте.

– Ответ прост, – сказала Габриэлла. – Я ненавижу смерть. Она отняла у меня всех, кто мне был дорог, она заставляет многого бояться. Она не позволяет строить планы на далёкое будущее – ведь лет через пятьдесят… ну, пусть сто – в лучшем случае… меня не станет. Пуф-ф… –   она картинно развела руками, а затем начала ими махать, как будто это крылья.

– Насмотрелась? – спросил Вильгард, намекая, что пора уходить.

Габриэлла помотала головой, затем спросила:

– Что там, наверху? Куда идёт этот свет?

– Не знаю.

– И не любопытно разве?

– Любопытно, конечно, – Вильгард пожал плечами. – Но никто не знает ответа на этот вопрос. А те, кто в курсе… – он задрал голову и посмотрел на ползущую по небу дымку, – находятся где-то там.

– Так долго ждала этого момента, а загадка так и осталась загадкой, – Габриэлла нахмурилась.

– Идём уже, – Вильгард взял её за руку.

– Нет, – тихо ответила Габриэлла. – Считай, что ты сопроводил меня. Спасибо.

Вильгард даже не успел сообразить, что происходит. Не предугадал действий рискованной девушки.

Габриэлла вырвала руку из пальцев жнеца и, быстро пятясь назад, помахала ему и улыбнулась. Мерцающая сфера приняла её тело и душу без каких-либо нареканий, растворила в себе и направила вверх по светящемуся туннелю.

Вильгард задрал голову, наблюдая за поднимающимся вверх мерцанием. На миг ему привиделось, что оно сложилось в очертание той маленькой девочки, что он видел тогда, в горящем доме, только в этот раз она не боялась его и не плакала, а улыбалась. Внутри столба света энергия Габриэллы выглядела куда ярче остальных частиц. Ухватившись кончиками пальцев за край шляпы, жнец кивнул в знак почтения и уважения к сильной, отчаянной бунтарке, решившейся пойти дальше, чем могут позволить себе обычные смертные и мрачные собиратели душ.

КОНЕЦ

Урджи

Сейчас…

– Подайте на пропитание, – повторял бездомный, сидя на тротуаре возле Тюменской Филармонии. – Да благословит вас Бог, – он почтенно кивнул молодой девушке, положившей в его изношенную шляпу сторублёвую купюру.

Кивнув в ответ, девушка догнала своего молодого человека и взяла его под руку. Они продолжили неспешную прогулку, мило воркуя о чём—то своём.

– Эх… Выпить бы чего, да поблагороднее, – бубнил себе под нос попрошайка.

– Что это!? – донёсся возмущённый выкрик.

Бездомный обернулся и увидел странную картину: девушка, только что положившая ему деньги, мотала головой, глядя ошарашенными глазами то на прохожих, то на своего молодого человека. Её растопыренные пальцы рук вцепились в ткань свободной футболки, под которой живот рос прямо на глазах. Парень, с которым она шла, замер, схватившись за голову и наблюдая за происходящим.

– Как такое возможно? – недоумевал он, не решаясь подойти и уж, тем более, потрогать растущий живот.

– Ого! – просипел бездомный, глядя себе под ноги. – Откуда это? – он почесал затылок, пересчитывая появившиеся бутылки с элитным алкоголем. Справившись с этим нехитрым делом, раздобревший попрошайка посмотрел на небо и, щурясь от солнца, выкрикнул: – Спасибо! Спасибо тебе…

– Наконец—то, я выиграл! – прокричал старик, бегущий вприпрыжку, с лотерейным билетом в руках.

Улицу заполнил гомон из удивлённых и восторженных голосов, перебиваемый сигналами машин, угодивших из—за происходящего в пробку.

Из здания Филармонии послышались звуки скрипки, напоминающие виртуозный стиль Антонио Вивальди.

За два дня до этого…

Весеннее солнце настырно светило в окно комнаты Марка. Он открыл глаза, посмотрел на часы – до сигнала будильника оставалась минута. Драгоценная минута, обычно превращающаяся в пять, а то и пятнадцать, благодаря замечательной функции: «отложить будильник». Иной раз, хотелось убить того, кто её придумал – ведь функций: «отложить занятие», «перенести начало рабочего дня» и тому подобных, не было ни в одном гаджете.

До первой пары оставалось чуть больше часа и это радовало: хватит времени оклематься и не спеша дойти до университета. Помешивая растворимый кофе и размышляя о всякой ерунде, Марк включил телевизор и уселся на табурет.

Раздался голос ведущей местных новостей:

– На Текутьевском кладбище, расположенном в центре города, произошёл обвал грунта…

Поставив кружку на стол, Марк взял пульт и прибавил звук.

– … В результате провала почвы образовалось углубление, через которое можно увидеть, что скрывалось внизу – это подземный склеп. Его площадь, – корреспондент указала на тёмное пятно в земле, еле видневшееся за её спиной, – около двадцати квадратных метров, глубина, примерно, с человеческий рост. Внутри находятся полуразрушенные каменные статуи и металлический ящик – скорее всего, это гроб или своеобразный саркофаг. В следующем выпуске мы поговорим с сотрудниками местного музея. Они обещают, что расскажут нам всё более детально, но сначала им нужно расчистить склеп от земли и произвести осмотр. На данный момент известно, что своеобразному строению более ста лет. Уважаемый палеограф из Москвы, Иванов Глеб Демидович, получив от нас фотоматериал, заявил, что символы, нанесённые на металлический ящик, напоминают древние руны и, вполне возможно, являются магическими, – ведущая улыбнулась, но затем взяла себя в руки и продолжила говорить с серьёзным выражением лица: – По заявлению местного муниципалитета: обвал грунта произошёл не из-за воздействия магических сил. Они считают, что причиной могли послужить природные явления, а, возможно, повлияла деятельность человека – как раз, совсем рядом, находится строительная площадка, на которой возводятся несколько высотных новостроек …

«Великолепное словосочетание: магические символы, – подумал Марк. – Тем более, когда их произносит красивая корреспондентка».

Эти мысли заставили его улыбнуться. В отличие от своего окружения, он верил в существование иных сил: будь то магия, волшебство или сверх способности отдельных людей и предметов… В этом мире возможно всё – именно таким правилом руководствовался Марк. Частенько, из—за подобных высказываний и споров, приходилось терпеть насмешки и даже пару раз подраться с однокурсниками. Были и те, кто в данных темах держал нейтралитет, но, как правило: агностикам нужны неопровержимые доказательства, факты, а не слепая вера и не подтверждённые теории.

Глянув на часы, Марк торопливо допил остатки кофе и пошёл собираться.

«Нужно будет почитать об этом Глебе Демидовиче», – подумал он, выходя из квартиры.

 
***
 

Аккуратно прикрыв дверь, рядом с которой на стене висела табличка с надписью: «Директор», Марк направился к выходу из университета. Проходя мимо зеркала, висевшего у окошка гардероба, он посмотрел на своё отражение. На него смотрел немного взъерошенный, хмурый паренёк в клетчатой рубашке, потёртых джинсах и затасканных кедах.

– Привет! Всё в порядке?

Он обернулся на голос и увидел Вику – девчонку, учащуюся на год младше, так же, как и он, на факультете журналистики. Иногда, во время перерывов между пар, они общались на отвлечённые темы, но дальше этого их отношения не заходили. Марк видел блеск в её глазах, но, к сожалению, симпатия девушки была невзаимной.

– Привет, – ответил он, лениво помахав рукой. – Ты про разговор с директором?

– Ага, – Вика подошла и, застенчиво переступая с пятки на носок, посмотрела на него так, словно с ним приключилось нечто ужасное и она сочувствует, как может.

– Заезженная пластинка, – ответил Марк и поморщился. – Сказал, быть терпимее к критике, особенно при разговорах с преподавателями, в любых конфликтах стараться искать альтернативные варианты с положительным исходом и ещё много чего занудного.

– Зато не ругался, – она натянуто улыбнулась.

Марк пожал плечами:

– Он вроде как не осуждает, но и не поддерживает.

– Опять про тему твоей дипломной работы говорили?

– И про это тоже. Чёрт бы побрал этих скептиков.

– Принципиальности тебе не занимать, – сказала Вика.

Марк выдохнул и, закрыв глаза, несколько раз обречённо кивнул.

– Кстати, про тёмную магию, – Вика оживилась и кивнула в сторону. Поглядывая по сторонам, они отошли с центра коридора, чтобы продолжить разговор, словно два шпиона на задании. – Про склеп на кладбище слышал уже? – заговорщическим голосом спросила она. – Текутьевское, в центре.

– Да, новости вчера смотрел.

– А сегодня? – азартно протянула она.

– Сегодня… – Марк развёл руками.

– Говорят, им удалось определить, кто там захоронен, – она перешла на шёпот и продолжила: – Один странный человек, по имени Герман Владимирович, по прозвищу колдун северной окраины. Он жил в старом доме, там, – она махнула рукой, – сейчас на этом месте возвели новый жилой комплекс или автосалон, не помню, надо посмотреть по карте города. Я там редко бываю.

– Что ещё говорят? – спросил Марк, заинтересовавшись темой.

– Якобы, колдун этот занимался магией и имел много врагов среди властных людей. Информации мало, так как он был скрытным человеком. Даже представители закона и люди военных чинов не решались переходить ему дорогу и уж, тем более, не пытались выяснить, чем он занимается у себя в доме.

В голове Марка промелькнуло:

«Был бы жив этот маг. Поговорили бы с ним – глядишь, неплохое интервью для дипломной работы…».

– Держи, – она улыбнулась и протянула синюю папку, перетянутую чёрной резинкой.

– Что это? – Марк нахмурился.

– Собрала кое—какой материал, для тебя – вдруг, думаю, пригодится. Там и про этого дядьку—мага есть немного, – она постучала указательным пальцем по папке.

Марк взял собранный ею материал и, искренне улыбаясь, ответил:

– Спасибо тебе, Вика!

– Всегда пожалуйста, – она обняла его, а затем, потрепав по растрёпанной макушке, улыбнулась и, азартно пританцовывая, направилась на занятие.

 
***
 

Оставшуюся часть дня Марк провёл в размышлениях о таинственном Германе Владимировиче.

Он представлял себе, как мог бы выглядеть их диалог:

– Вы знаете, в нынешнее время, в магию никто не верит, – сказал Марк, подливая гостю свежего чая.

– Серьёзно?! – поперхнувшись от недоумения, выкрикнул маг северной окраины. – Покажешь самых неверующих.

– С удовольствием, – ответил Марк. – К примеру, преподаватель философии из первого корпуса…

– Можете не продолжать, юноша, – маг улыбнулся, потирая ладони. – Теперь эта жаба прыгает по весенней травке… к своим собратьям. Там ему самое место. Он выпучил глаза и выкрикнул: – Ква – ква – ква.

Они бы рассмеялись и продолжили разговаривать на самые необычные и захватывающе темы до самого утра.

Глумившиеся над Марком стали бы опасаться своих высказываний в сторону его убеждений и отношения к сверх силам. Забытое давным—давно заставило бы мир и его обитателей встрепенуться, чтобы посмотреть на реальность с иной стороны, узреть «нечто», выходящее за все возможные рамки закостенелого мышления…

 
***
 

Закрывшись в своей комнате, Марк сел за письменный стол и разложил распечатки из синей папки, так заботливо собранной для него Викой. Здесь были копии статей из старых газет, карт и схем города прошлого столетия, несколько расплывчатых фотографий неизвестных Марку людей. Распределяя листы по поверхности стола, он пытался понять: что надеется в них найти и, самое главное, для чего ему это? Загадочного мага давным—давно нет в живых, да и являлся ли этот человек обладателем необычных сил и знаний, тоже оставалось под вопросом. Марк взял две схемы города: относительно новую и старую, принялся их сравнивать. Действительно, на месте дома, принадлежавшего некому Чароненкову Герману Владимировичу, в данный момент находился автосалон, если быть точным, то там располагалась стоянка для новых машин.

«Жаль, что жилище мага не уцелело», – подумал Марк, включая ноутбук, попутно продолжая рассматривать аккуратно разложенные распечатки.

Поискав информацию на специализированных интернет —ресурсах, ему удалось найти большую часть того, что раздобыла Вика.

– Та—ак, что тут у нас, – Марк потёр ладони, читая заголовок случайно найденной статьи: – Оперативная сводка за тридцатое декабря тысяча девятьсот первого года… Магические силы не спасли от пожара.

Это была колонка из известной в те времена газеты: «Сибирский листок». Интервью давал очевидец пожара, по совместительству являющийся ближайшим соседом Чароненкова.

– Вот она – сила журналистики, – радостно произнёс Марк, в сотый раз осознавая, что ему нравится выбранная профессия и он обязательно добьётся высот. – Сенсации быть, – сказал Марк и принялся читать найденную статью.

Первая часть интервью была официальной и скучной, но потом, Марк придвинулся поближе к экрану ноутбука, внимательно перечитывая концовку:

«Корреспондент: – Вы утверждаете, что видели людей на крыше?

Респондент: – Всё верно. Только не на крыше, а над крышей, хотя… теперь я начинаю сомневаться.

Корреспондент: – Сколько было этих странных, якобы, летающих людей.

Респондент: – Я насчитал четверых. Они словно кружили над его домом, а затем донёсся звон разбивающегося стекла и в окнах начал гаснуть свет. Сначала на втором этаже, а потом и на первом.

Корреспондент: – Уж не считаете ли вы, что на него напали ведьмы, умеющие летать на мётлах или в ступах?

Респондент: – Я ничего не утверждаю, а лишь говорю, что видел. Уже смеркалось, хотя небо было чистым в тот вечер. В любом случае, полыхнул дом так, что и представить сложно настоящую причину пожара. Ни хлопков, ни взрывов я не слышал – просто резко появившееся пламя окутало дом и за считанные секунды поглотило внутрь себя…»

Марк откинулся на спинку стула, разглядывая чёрно—белое, зернистое фото под статьёй: обгорелые балки и частично уцелевшая крыша, лежавшая на каменной кладке фундамента. Он глянул на часы, а затем медленно перевёл взгляд на кровать, где лежала ветровка и рюкзак.

 
***
 

Как назло, ночное небо сегодня было звёздным и безоблачным.

«Красиво», – подумал Марк, осматриваясь по сторонам.

Сейчас он предпочёл бы звёздам тёмные тучи, что спрятали б и их мерцанье и луну, позволив ему идти на необдуманное дело в кромешной темноте. Отовсюду доносились звуки оживлённого горда. С одной стороны – это немного разбавляло обстановку, с другой – заставляло чаще оглядываться и замирать каждый раз, когда смех прохожих или шум проезжающих машин, находились совсем рядом.

Марка передёрнуло при мысли о Хозяине кладбища. О нём слышали все, кто хоть немного интересовался чёрной магией. Для себя он определился давно – Хозяин кладбища – это эфемерное образование, появившееся из—за скопления огромного количества энергии в ограниченном пространстве. Учитывая место – энергия здесь довольно негативная: слёзы, тоска, души погребённых… Эфемерного хозяина, лично, никто не видел и Марку не хотелось становиться первооткрывателем. Быть может, потому и нет свидетелей его существования – он попросту не оставляет их в живых.

Накинув капюшон, Марк отбросил жуткие мысли и проверил налобный фонарик. Слегка пригнувшись, он добежал до дерева, за которым уже виднелась тёмная брешь в земле.

– Чёрт побери, – прошептал он, увидев сторожа.

Медленно шагая и насвистывая незамысловатую мелодию, мужчина в темно—серой спецовке поправил бейсболку и направился к выходу – видимо, осмотр территории был закончен. Мотая из стороны в сторону рукой с фонариком, сторож пробежался лучом света по старинным надгробьям, дереву, за которым прятался Марк и предупредительным лентам, намотанным в два слоя на столбики, вкопанные вокруг загадочного склепа.

Борясь с приступом паники, Марк пытался отдышаться.

Он аккуратно высунулся из своего укрытия и увидел, как луч фонаря погас за деревьями в парке.

«Вроде ушёл», – Марк почти гуськом добрался до предупредительных лент и, аккуратно их приподняв, пролез к краю обвала.

«Это просто дыра в земле, старый склеп, из которого наверняка всё утащили сотрудники музея, – успокаивал он себя. – Хотя, не просто дыра в земле – это могила, учитывая, что я нахожусь на кладбище».

По спине пробежались мурашки. Марк осмотрелся по сторонам, а затем включил налобный фонарик. Направив свет немного вниз, он осмотрел подземное помещение без крыши. Оно выглядело куда лучше, чем два дня назад, когда его показывали по новостям. Значит уже принялись расчищать. Опираясь о край с рыхлой почвой, Марк свесил ноги, а затем аккуратно спрыгнул. Подошвы кед ударились о каменный пол. Марк осмотрел огромные серые плитки под ногами: каждая из них была увенчана узором, ровно по центру.

– Так, что тут у нас, – луч налобного фонарика пробежался по стенам.

Земля после обвала была убрана не полностью, а вот саркофага здесь уже не было. Это расстроило Марка. Присев на колено, он осмотрел фрагменты лежавшей статуи – судя по всему, женщины в длинных одеяниях. Её отколовшиеся руки лежали рядом. Марк пригнулся, чтобы рассмотреть, что держат каменные пальцы – это был квадрат, на котором тоже выточен символ, или, как сказал Глеб Демидович, «магическая руна». Марк осмотрелся, старясь понять по осколкам, сколько статуй здесь находилось.

В новостях сказали, что четыре, поэтому он встал по центру склепа, стараясь представить, как они стояли раньше.

– Все четыре статуи держали выставленные вперёд руки с квадратиками из камня, – медленно шагая и разглядывая всё, что попадается в пятно света от налобного фонарика, он поднял два треугольных обломка и соединил их: – Бинго!

Через десять минут в его руках были четыре квадратных камня и на каждом была выбита своя руна.

– Кажется, я уже видел эти символы, – глядя в никуда, произнёс Марк и встал на то место, куда он приземлился, когда спрыгнул. – Всё сходится! – выкрикнул он, вздрогнув от своего же голоса.

Понимая, что радостные возгласы могут привлечь внимание сторожа, Марк вжал голову в плечи и прикрыл свободной ладонью рот. «Тише, дружище, а то поймают и не отвертишься, а если узнают настоящую причину – это прямая дорога в психушку».

Он склонил голову так, чтобы свет от фонарика позволил осмотреть большие каменные плиты под ногами. В некоторых из них, прямо по центру, имелись небольшие углубления – бороздки, вычерчивающие символы. Марк вложил каменные квадратики в нужные отверстия и замер.

Мгновение, ещё мгновение и из щелей, между плит, начали вырываться струйки пыли и крошево от некогда острых, а теперь обломленных торцов. Плит было немного – Марку удалось насчитать десять. Огромные каменные пластины вздымались медленно вверх, затем застыли, примерно в полуметре от земли.

– Что это такое? – он слегка наклонился и заглянул под приподнятую часть пола. – Ящики? – Марк осмотрел металлические короба, окрашенные в чёрный цвет.

На их стенках были точно такие же руны, что и на саркофаге мага, только, само собой, меньшего размера – ведь своеобразный короб был не больше полуметра в высоту и чуть меньше – в ширину и глубину. Большая часть металлических граней была изъедена коррозией, а из двух ящиков, прохудившихся от времени больше остальных, торчали останки, скорее всего принадлежавшие животным. Марк обошёл торчащие кости с фрагментами шкур на сгорбленных хребтах и столкнул плиты в сторону, с трёх полностью уцелевших ящиков.

– Посмотрю, что в них и тогда ухожу, – уговаривал он сам себя.

Первые два ящика открылись легко. Щеколды на них находились снаружи и, пусть со скрежетом, но всё же отодвинулись в сторону. Марк откинул крышку первого контейнера – внутри была труха и пыль, затем второго – то же самое. Осмотрев самый уцелевший ящик, Марк понял, что на нём нет ни замков, ни щеколды. Любопытство и страх овладели его разумом, слегка трясущиеся руки ещё раз исследовали чёрную, гладкую поверхность найденного предмета, но не обнаружилось ничего, за что можно было хотя бы зацепиться.

 
***
 

Отказаться от идеи, связанной с молотком, было две причины: во—первых, на дворе стояла глубокая ночь, во—вторых, то, что внутри, могло повредиться от сильных ударов и тряски. Взъерошенный и уставший Марк откинулся на спинку стула и, закинув ноги на стол, с прищуром уставился на чёрный ящик. Мысленно он представлял, как срежет крышку болгаркой или автогенной сваркой, но, опять же, нагревание стенок может разрушить содержимое. Да и нет у него подобных инструментов – он студент и будущий журналист, а не строитель.

– Я чувствую подвох, – сказал Марк. – Должно быть всё намного проще, или… – ему вспомнились четыре руны, которые он вложил в углубления на плитках пола склепа.

Пережитое несколько часов назад, запомнилось до мельчайших подробностей – это было самым незабываемым моментом в его жизни, по крайне мере, на сегодняшний день.

«Только жалко, что это не магия, а механика чистой воды», – размышлял Марк, старательно рисуя увиденные символы. – По—моему, ничего не упустил, – он вытянул руку с листком и, слегка склонив голову в бок, пристально посмотрел на написанные руны.

В его голове словно кто—то щёлкнул пальцами, и он вдруг понял: на всех ящиках были нанесены именно эти руны, по одной на каждой вертикальной грани. Марк взял из органайзера белый корректор и начал аккуратно выводить символы на чёрном металле. Линия за линией, грань за гранью, он нанёс их примерно так же, как было там, на остальных.

Марк замер, задержав дыхание и разглядывая верхнюю часть железного ящика. Ничего не происходило.

– Попытка – не пытка, – вздыхая, пробормотал он, попутно вспоминая, у кого из соседей, с утра пораньше, можно позаимствовать инструмент.

Марк улёгся в кровать, но сразу уснуть не получалось. Тело требовало отдыха, а голова гудела от полученных эмоций и адреналина.

Металлический ящик слегка завибрировал, руны, нанесённые на него, замерцали бледно – голубым свечением, верхняя грань слегка отошла от остальных и сдвинулась в сторону.

До ушей донёсся металлический стук, затем громкий щелчок, словно кто—то ударил железкой о железку. Марк подскочил, как ужаленный, включил лампу на прикроватной тумбе, осмотрелся. В комнате никого не было, по крайне мере, видимого человеческому глазу. Марк подошёл к окну, посмотрел на улицу – тоже никого. В безлюдном дворе еле заметно мерцали фонари и не было ни одного окошка, где бы горел свет. Странное ощущение или некое притяжение заставило его посмотреть на ящик, принесённый из склепа.

– Такого не может быть, – протянул он, медленно подходя к немного изменившемуся предмету.

В момент, когда Марк потянул к ящику руки, металлическая пластина, теперь игравшая роль крышки, с грохотом соскользнула на пол.

Он вскрикнул и отпрянул назад, прикрывая руками лицо.

– Что за чертовщина?! – выкрикнул Марк.

Из открытого ящика никто не выскакивал и не пытался вылезти, а лишь вылетело облачко пыли. Аккуратно подойдя, Марк заглянул внутрь.

– Статуэтка? – недоумевая и, одновременно расстроившись, он ухватился за содержимое ящика и вытащил на стол. – Довольно тяжёлая для такого размера, – заключил Марк, осматривая каменное изваяние.

Перед ним сидело неизвестное существо с коренастым телом – отдалённо, оно имело сходство с крупным, упитанным котом. Лапы твари были похожи на медвежьи, туловище покрывали рыхлые клочки шерсти, с наростами, напоминающими мох. На приплюснутой морде, с носом, похожим на птичий клюв, было три глаза: левый и правый, казалось, наполнены грустью, а вот тот, что по центру – с нескрываемым презрением смотрел вверх. Необычный глаз рос из самой переносицы и тянулся почти до верхней части лба. Слегка наклонившись, Марк посмотрел в этот «недобрый» глаз, находящийся в аккурат между ушами, торчавшими в разные стороны.

– Забавный какой, – заключил он. – Секундочку, – Марк включил настольную лампу и придвинул её так, чтобы она освещала дно странного ящика. – Что это? – он рассмотрел поблёскивающие полосы на стенках, перевёл свой вопрошающий взгляд на каменного истукана. – Неужели это следы от когтей? Бре—е—ед, – протянул он, отмахиваясь от мыслей, пришедших в его голову.

Не найдя более ничего необычного ни в ящике, ни в скульптуре, Марк протёр каменное существо влажной тряпкой и поставил сохнуть на подоконник.

«Утро вечера мудренее», – подумал он, укладываясь обратно в кровать, с горечью осознавая, что на сон осталось всего несколько часов.

 
***
 

Когда Марк уходил на учёбу, каменная фигурка неизвестного существа всё так же стояла на подоконнике. Купаясь в лучах утреннего солнца, статуэтка покрывалась мелкими трещинами, стремительно соединяющимися между собой и от этого становясь больше в размерах.

Через некоторое время на пол с грохотом упали несколько крупных фрагментов с очертанием верхней части морды и передних лап скульптуры. Отдалённо, осколки напоминали каменную скорлупу или разломанную поделку из папье—маше, сделанную прямо поверх неизвестного существа и затем покрытого слоем бетонного раствора.

Сейчас…

Марку никогда не нравилась суета и шум, но, к сожалению, от них не скрыться, если ты живёшь в большом городе, а за окном кафе, в котором сейчас сидишь – обеденное время. Барабаня ладонями по столу, он размышлял обо всём подряд, попутно радуясь принятому решению: прогулять занятие и пойти перекусить. Причиной был не столько голод, сколько жутко раздражающий преподаватель философии из первого корпуса, где и учился Марк. Если быть точным, то бесило отношение преподавателя к теме, выбранной Марком для дипломной работы. Интересная у него получалась философия – прилюдно высмеивать студентов с нестандартными темами и взглядами на жизнь.

– Пожалуйста, ваш чай, – улыбчивая официантка поставила большую белую кружку на стол и побежала обслуживать следующего клиента.

– Спасибо, – тихо ответил Марк, глядя на неё со спины.

Хорошо сложенная фигурка девушки невольно вызвала улыбку.

Колокольчик, висевший над входной дверью кафе, снова зазвонил. Казалось, он не замолкал ни на минуту. Посетители стремительно прибывали, отчего внутри помещения становилось шумно и душно.

– Пройдите в конец очереди! – возмущённо выкрикнула полная, седоволосая женщина. – Вот молодёжь нынче пошла – ни стыда, ни совести.

Она яростно выпучила глаза, сверля ими двух девушек, по—видимому, встретивших подругу и посчитавших, что это даёт им право втиснуться в очередь именно в этом месте. Повисла затяжная пауза. В итоге: девушки, состроив отрешённые гримасы, всё же сдались и прошли в конец очереди.

– Хочу ещё мороженого! – выкрикнула маленькая девочка, обедавшая с родителями через столик от Марка. – И газировки и …

Требовательную крикунью перебила мама:

– На сегодня сладкого достаточно, – она нахмурилась и покосилась на мужа.

Сообразив, что от него требуется, отец семейства заявил:

– Э—м—м… Не капризничай, а то отдам дяденьке полицейскому, – он кивнул в сторону окна.

Марк проследил за его жестом и сначала увидел проблесковые маячки, а потом и саму машину с надписью «полиция» на водительской двери. Стоит отметить, что на место ДТП, случившегося совсем недавно, они прибыли быстрее обычного. Старенькая трёх дверная Нива, выезжая с примыкающей улицы, въехала в бок полуразвалившейся «пятёрки». Представитель закона с серьёзным лицом подошёл к ругающимся водителям и, слегка растолкав их в стороны, принялся что—то объяснять, а может спрашивать. Отсюда их было не слышно.

Марк перевёл взгляд на пятиэтажку, что стояла через дорогу от кафе. На четвёртом этаже, в одном из окон, появилась пожилая женщина. Мечтательно улыбаясь, она смотрела вверх – на небо. Марк пододвинулся поближе к окну и посмотрел туда же. Большие белые облака, купаясь в лучах солнца, плыли, вальяжно и медленно видоизменяясь. Больше ничего: ни радуги, ни стаи птиц, ни самолёта или прочих предметов. Было любопытно, что творится в её голове, но не выбегать же и не приставать к незнакомой бабушке с дурацкими расспросами.

– До сих пор не верится, что его не стало, – заикаясь, произнёс мужской голос.

Марк обернулся и мельком осмотрел компанию людей, сидевших за двумя сдвинутыми столами. Судя по печальным лицам и цвету одежды – это либо обед после похорон, либо поминки. В любом случае – повод, грубо говоря, печальный. Почему—то, в такие моменты хочется уйти и, притом, подальше. В подобных ситуациях Марк чувствует себя лишним, накатывает чувство неловкости из—за того, что приходится созерцать чужое горе. В голову начинают лезть мысли о смерти, ностальгия по близким и знакомым, что уже ушли на небеса.

Взяв поднос, Марк решил выйти на летнюю веранду, пристроенную к зданию, где размещалось кафе. Щурясь от солнца, он аккуратно прошёл за столик в дальнем углу и, что самое главное, находящегося в тени. Скинув рюкзак на соседний стул, Марк осмотрелся.

«Здесь куда спокойней и уютней, чем внутри», – подумал он.

Чай был ещё горячим – поэтому Марк решил сначала съесть пиццу, а уж потом насладиться фруктовыми нотками «Гринфилда» из пакетика в виде пирамидки. Телефон, лежавший на столе, рядом с подносом, проиграл короткую мелодию. Не выпуская из рук пиццу, Марк наклонился и посмотрел на экран – это было сообщение от Вики:

«Как дела с загадочным магом с северной окраины?»

Марк закатил глаза и раздосадовано помотал головой.