Грань подошла прямо к нам, но не остановилась. Она с равнодушным видом прошла между нами, стерев рисунок над которым трудился Майер. Концептуальная схема пространства-времени превратилась в перемешанный песок под ногами этой маленькой девочки.

Только теперь я понял, что она шла не к нам. Ей на встречу направлялась Тисса которая сходу задала вопрос:

– Каков шанс что найденные Карминой следы принадлежат леопарду?

– 84.9%

Тисса узнала что хотела, но увидев нас заинтересовалась и пошла к нам, взяв Грань вероятности за руку.

– Кажется ей не понравились ваши рисунки.

– Забавно. Уважаемая Тисифона ищет несуществующий смысл в поступках несуществующей личности?

– Это называется тактичность, дымок. Настоящая тактичность, а не твоя поддельная вежливость. Если бы ты был чуть умнее, то понял бы что моя фраза была просто предлогом чтобы поинтересоваться что вы тут рисовали.

Майер скривил рот и отвел глаза. Мне показалось, что Тиссе действительно удалось пристыдить его.

– Я объяснял младшему Вайлу как работает время в долине кошмаров и…

– О! Это интересно. Неужели ты знаешь, как работает время? Более того, ты понимаешь, как оно работает в долине кошмаров?

Ее улыбка была ехидной, но глаза светились любопытством.

Майер не растерялся. Напротив, он улыбнулся и вдруг щелкнул Тиссу по носу своей трубкой.

– Ай!

У нее на носу осталось немного пепла.

– Вот тут уже ты зарываешься, уважаемая Тисса. Конечно я не могу этого знать. Я лишь строю модель, которая сможет работать в рамках картины мира младшего Вайла, и привычной ему логики. Такая модель по определению не может быть правильной и от нее когда-нибудь придется отказаться. Но до этого момента она хотя бы повысит шансы на выживание для нашего нового друга.

С довольным видом он затянулся дымом из трубки.

– Долина где-то на половину состоит из снов, внутри которых время течет по-разному. Не забывай то что я сказал тебе утром младший Вайл: отныне мир для тебя стал непознаваемым и придется работать с тем что есть, вместо того чтобы пытаться осознать все и сразу, пытаясь выстроить удобную тебе модель.

Я тяжело вздохнул, пытаясь переварить услышанное. Как ни старался, но у меня не получалось, описанная Майером схема вызывала слишком много противоречий.

– Какова вероятность того, что рассказанное Майером несет в себе пользу для младшего Вайла?

– 99.999984%

Тисса задала вопрос, а Грань дала однозначный ответ. Но согласится с ним было сложно.

– А каков шанс того, что я осознаю эту пользу и смогу применить полученные знания на практике?

– 38.9%

Тисса и Майер посмотрели на меня удивленно.

– Хм… кажется ты учишься задавать ей правильные вопросы. Это хорошо. Все-таки твоя старшая версия имеет необычную связь с Гранью, так что от тебя тоже стоит ожидать некоторых успехов.

Меня уже порядком достало что все судят меня по старшей версии, но изменить этого я не мог. По крайней мере пока.

– А какова вероятность того, что описанная Майером модель является достоверной и исчерпывающей?

– Эй! Это…

– 0.000…

Несколько десятков раз она монотонным голосом произнесла «ноль», после чего закончила:

– …078%

– Это провокационный вопрос. Как уже говорилось, я не претендую на истину в последней инстанции.

– Знаю. Мне просто нужно было убедиться, что ты не забудешь об этом упомянуть.

Они улыбнулись друг другу так, будто были врагами. У меня возникло ощущение, что Майер изо всех сил пытается быть вежливым и дружелюбным с другими людьми. Но те, ощущая фальшь, начинают испытывать лишь больше раздражения.

В конце концов, он просто выдохнул очередное облако дыма. Казалось, Майер хотел стать его частью и исчезнуть, но переборол себя и продолжил разговор:

– Раз уж ты сочла нужным меня поправить, то может ответишь на вопрос младшего Вайла? Что случится, если попытаться отправиться в прошлое и найти там Грань вероятности?

– Очевидно же, что ничего не получится. Но можем узнать наверняка. Грань, какова вероятность, что отправившись в прошлое мы сможем найти тебя там?

– 0.000…

Нулей было много. Слишком много. Я насчитал более сорока, после чего сбился.

– …0666%

Тисса развела руками, посмотрела на меня и улыбнулась. Я заметил, что это была ее первая улыбка с тех пор как она подошла к нам.

– Как видите, это невозможно. Кроме того, чтобы найти Грань вероятности в прошлом, тебе обязательно понадобиться нынешняя Грань, ведь без нее ты не найдешь нужную точку пространства-времени. А на кой черт тебе бродить по долине в прошлом и искать Грань, если она уже есть у тебя в настоящем?

– Ладно. Я понял. Это нецелесообразно. Но все же. Разве может такое быть, что эта девочка существует в настоящем, но не существует в прошлом? Не слишком ли это абсурдно?

Они оба посмотрели на меня удивленно, после чего рассмеялись.

– Ты в долине кошмаров, младший Вайл, здесь нет ничего слишком абсурдного. Если мы встретим леопарда или другие ожившие кошмары, то ты быстро в этом убедишься.

Майер снова закурил, а Тисса отвела взгляд с задумчивым видом.

– Вообще, у меня есть одна гипотеза которая дает ответ на твой вопрос. Если будет интересно, то я могу поделиться с тобой, но позже. Кажется, мое присутствие здесь не одобряют…

Она кивнула чуть в сторону, и мы с Майером заметили, как старикан смотрит на нас издалека. Его взгляд был пристальным. Слишком пристальным, чтобы не вызывать беспокойства.

– …поэтому я вернусь к своим обязанностям.

Тисса отвернулась и пошла в сторону от нас, но перед этим в пол-оборота посмотрела на меня и подмигнула.

Ситуация по-прежнему оставалась непонятной, но на душе все-равно стало чуть лучше.

***

– Теперь перейдем к вопросам, которые стоит задавать Грани вероятности.

Я думал, что Майер уже закончил и теперь оставит меня в покое растворившись в дыму. Но я оказался не прав.

Сам он заметил мою реакцию, поэтому поспешил добавить:

– Не волнуйся, здесь почти не будет парадоксов. Всего-лишь здравый смысл и простая математика. Почти все что я расскажу будет вписываться в привычную тебе логику и картину мира. Хотя лично мне хотелось бы, чтобы ты избавился от этих рудиментов сознания.

– Ты только что назвал мою способность думать рудиментом?

– Нет. Я назвал рудиментом твою способность думать определенным образом. Тем, к которому ты привык и который кажется тебе единственно-верным. Настолько, что ты даже представить себе не можешь иных способов мышления.

– А они есть? Эти другие способы? Обычно те кто заявляют подобное просто вешают лапшу на уши, преследуя собственную выгоду. Так что я не особо верю в возможность «поменять способ мышления».

«Вот развить его – другое дело».

Я не верил Майеру, потому что считал, что невозможно взять и поменять свое мышление. Его можно было только развить путем осознания ошибок и накопления неповторимого опыта.

Подобное самоизменение всегда считалось мной сугубо личным делом, с которым не справится никто кроме меня самого. Поэтому глупо было бы верить тому, кто обещает «изменить мой неправильный способ мышления так, что он станет лучше».

– Мне понятен твой скептицизм, и я рад что ты не так умен, как о себе думаешь. Ты уже допускал ошибки, из-за одной из которых даже оказался здесь. Поэтому ты все еще понимаешь, что можешь быть не прав. Это хорошо. Когда человек оказывается прав слишком часто, он может подумать, что становится прав всегда. Именно тогда его мышление костенеет полностью и теряет способность к изменению. У тебя, пока, не такой тяжелый случай.

Он выдохнул облако дыма. Такое же расплывчатое, как и его слова.

– Поступим так. Если представится шанс, то я покажу тебе другой способ мышления. Вероятно, это произойдет, когда мы будем пересекать реку сновидений. А пока давай перейдем к вопросам и процентам.

В его руке появилась монетка. Мне показалось что он достал ее из рукава. Майер подбросил ее в воздух и обратился к Грани вероятности:

– Каков шанс того что выпадет орел?

– 48.1%

– Решка?

– 47.9%

Монетка подлетела очень высоко, но Майер не потерял ее из виду. Он уточнил у Грани шанс того что монетка встанет на ребро, и получил ответ – 0.4%.

Услышав эту цифру он начал рисовать пальцем спираль в воздухе. Его палец оставлял след из дыма, будто бы горел. Этот дым не рассеялся, а превратился в несколько воздушных потоков, которые вращались вокруг друг друга.

Эта конструкция из дыма и воздуха направилась вверх и столкнулась с падающей монеткой. Ее полет замедлился, и монетка плавно приземлилась в руку Майера. Какое-то время она продолжала вращаться закрученная дымом, но вскоре остановилась в строго вертикальном положении. Она стояла на ребре.

– Жульничество.

«При чем не очень-то и эффектное». Я знал пару шулеров, которые могли исполнять куда более впечатляющие трюки.

– Верно. Я смухлевал. Но ты должен подумать о том, как я это сделал. Стала ли моя воля той силой которая смогла превратить 0.4% в сто? Или же это ошибка Грани вероятности? Или я специально сформулировал вопрос так, чтобы ввести тебя в заблуждение?

Он посмотрел на меня оценивающим взглядом. Я мог бы напрячь голову и подумать, но скорее всего это закончится тем что Майер выдаст мне какие-то новые сведенья которые я просто упустил. Поэтому я решил приберечь свою критику до того момента, когда получу больше информации.

– Полагаю, правда лежит где-то посередине между этими вариантами.

Он посмотрел чуть удивленно и ухмыльнулся.

– Это так. Каждый из этих вариантов в той или иной мере правильный. Но мне нужно знать на какой из них ты обратишь внимание в первую очередь. Это позволит понять твою сильную сторону.

Я вздохнул и смирился с его просьбой. В то же время, я вдруг понял, что ни один из этих вариантов мне не нравится, и я не хочу выбирать что-то из них. Я обратил внимание на другую деталь:

– 48.1+47.9+0.4… получается 96.4%. Мне кажется, или тут изначально неточность в подсчетах?

– Хе-хе-хе. Из трех предложенных вариантов ты выбрал четвертый? Понимаю. Наверное, умение создавать варианты необходимо тому, кто хочет так успешно путешествовать по долине кошмаров.

Он бросил мимолетный взгляд на старшую версию.

– Ты прав. Оставшиеся 3.6% относятся к тем вариантам которые выходят за рамки нашей привычной модели орел-решка-ребро. Тут как в казино. Ты можешь ставить на черное или красное думая, что твои шансы 50\50 и даже выстроить на этом стратегию выигрыша. Но это обман. На рулетке есть зеро, которое не является ни черным, ни красным. Шанс его выпадения 1\37, но в процентном соотношении это целых 2.7%. Иначе говоря, твой шанс выигрыша на черном или красном никогда не будет превышать 48.65%.

– И как это относится к нашей ситуации?

– В нашем случае 3.6% – это то самое зеро. Подвох, который не различим для обычного наблюдателя. Монету могла схватить пролетающая мимо птица. Или Боссу мог выскочить из песка и сожрать ее, или…

– В долине кошмаров есть птицы?

Первый пример вызвал у меня больше сомнений чем второй.

– Я образно. Не придирайся к словам. Наше зеро – это все непредвиденные ситуации которые могли произойти с монеткой. Все, которые ты можешь или даже не можешь вообразить. Грань учитывает их все если в заданном вопросе не указано обратное.

Я хотел было посмотреть на нее, но осекся вспомнив о сером свете в глазах.

– Подожди. Если Грань учитывает их все, то она должна была учесть шанс того что ты смухлюешь. Разве нет?

– Так она и учла. Именно поэтому шанс на ребро был целых 0.4%. Тебе может казаться иначе, но 0.4% – это сильно завышенная вероятность того что монета упадет на ребро.

При таких цифрах нужно было подкинуть монетку 250 раз, чтобы она хотя бы раз упала на ребро. Я не представлял насколько выполнима эта задача, и будет ли реальность соответствовать вычислениям.

– Я не знаю, читает она мысли живых существ и учитывает ли их в своих расчетах. Если кто-то и знает о Грани такую информацию, то это твоя старшая версия. Однако, я не могу спорить с тем фактом, что она дает хорошие прогнозы.

– Такие уж хорошие? Если она знала, что ты смухлюешь, то могла дать хотя бы 10% вероятности тому что монетка упадет на ребро.

Майер улыбнулся очень широко. Я еще не видел у него на лице такой улыбки.

– Видишь ли… здесь уже начинаются хитрости. Я с самого начала решил, что если процент будет больше 1, то сделаю что-нибудь другое вместо того чтобы заставлять монетку падать на ребро.

– Зачем?

Я с опозданием понял, что уже знаю ответ на вопрос. Майер изначально собирался показать мне исполнение маловероятного варианта, чтобы продемонстрировать условность информации, получаемой от Грани.

– Чтобы ты понял насколько сильно полученные проценты зависят от того как, когда, и самое важное, кем задан вопрос.

Он посмотрел на меня странным взглядом. В желтых глазах появился огонек безумия.

– Предположим, я задал бы тот же вопрос уже после того как создал потоки дыма. Шанс на ребро был бы около 80%, поскольку появился фактор в пользу этого варианта. Фактор, которого раньше не было и который повлиял на вероятность определенного события. Что бы тебе было проще, давай я приведу пример…

Огонь в глазах стал еще заметнее.

– Грань, какова вероятность того, что младший Вайл станет той версией себя, с которой я уже знаком?

– 22.6%

«Эти цифры… с ними что-то не так». Я пораженно взглянул на Майера, поняв в чем дело.

– Именно. Утром мы задали ей тот же самый вопрос и ответ был – 37.4. Вероятность уменьшилась. Подозреваю, что это из-за того, что тебе не нравится твоя старшая версия и теперь ты не хочешь становиться таким как он.

Я снова удивленно взглянул на Майера, а потом на Грань. Множество мыслей в голове сменяли друг друга, не давая мне прийти к какому-то окончательному выводу.

– Постой… подожди… разве моя судьба не предопределена? Если моя старшая версия здесь, то я должен стать таким как он, вернуться в прошлое и встретить нынешнего себя, разве нет?

Майер посмотрел мне в глаза и рассмеялся.

– Старший Вайл разве не говорил тебе? Он не умрет даже если собственноручно тебя прикончит. Вбей себе в голову – причинно-следственные связи не работают в долине кошмаров! Или… они работают не так как ты к этому привык. В долине кошмаров возможно абсолютно все и доказательство этого факта стоит прямо перед тобой.

Он показал на Грань вероятности.

– Ты можешь придумать любое, самое абсурдное событие и его вероятность никогда не будет равна нулю. В этом странном месте возможно все что ты можешь вообразить, помноженное на все чего ты вообразить не можешь. Бесконечное количество событий, помноженное на бесконечное количество причин.

Он выдохнул густое облако дыма прямо на меня. Пришлось рассеять его рукой чтобы сохранить обзор.

– Тебе обязательно было выдыхать прямо на меня?

– Ты удивишься, но да – обязательно. Сквозь дым я вижу тебя лучше, младший Вайл. И вижу, что ты не расстроен тем фактом, что не обязан становится тем, с кем познакомился вчера ночью.

Огонь в желтых глазах стал слабее. Кажется, Майер вернулся к своему привычному состоянию. Он снова стал выглядеть спокойным и надменным.

Я же, задумался над его словами.

В глубине души я знал, что не обязан становится таким как моя старшая версия и был уверен в том, что каким-то образом смогу найти способ избежать этого. Майер не только подтвердил мои догадки, но еще и предоставил доказательства моей правоты. Пусть даже сам того не осознавая.

«Хотя…»

Я заглянул ему в глаза. Они снова были спокойными. Я подумал о том, что Майер возможно с самого начала хотел, чтобы я осознал тот факт, что у меня все-таки есть выбор. Хоть он и называл себя союзником старшего Вайла я сильно сомневался в том, что этот союз несет обоюдную выгоду для обеих сторон.

– Все возможно в долине кошмаров. Это та истина, которую стоит запомнить. Из нее вытекает другая, не менее интересная истина: ничто не предопределено в долине кошмаров.

Он внимательно посмотрел на меня, будто ожидая вопроса.

– Что ты имеешь в виду?

– Если любое событие имеет определенный шанс произойти, это также означает, что нет такого события, которое произошло бы со 100% вероятностью. Думаю, ты уже заметил, но Грань никогда не выдает ответы вроде 0% и 100%. Это и есть воплощение этого принципа: все возможно и ничто не предопределено. Даже при самом идеальном раскладе существует шанс что выпадет "зеро" и все пойдет не так как ты задумал.

Я посмотрел на Грань и снова уловил серый свет в ее глазах.

Лучи этого света захватили мое внимание. Как только я сфокусировался на одном из них то понял, что это не луч, а нить, не имеющая начала и конца. Она была протяжена во всех возможных и невозможных направлениях, она была направлена в прошлое и будущее одновременно. Эта нить была бесконечна и все же, я воспринимал ее лишь как малую часть общей картины.

Она пересекалась с другими бесконечными нитями которые связывались с ней бесконечным количеством узелков. Какие-то из них были крепче и казались мне более реальными. Другие были столь малы и незначительны что даже заметить их было тяжело. В этот момент я понял, что бесконечная нить – это я сам, а узелки – это события которые уже произошли и могут произойти в будущем. Другие нити были другими людьми, судьбы которых были связаны со мной. Как и я сам, они представились мне бесконечными и протяженными во всех направлениях одновременно. И все же, даже все вместе мы были всего лишь тонкими ниточками, вплетенными в гигантское полотно бытия.

Я отчетливо понял, что никогда в жизни не смогу осознать всю глубину и красоту этого полотна, но мне захотелось бросить на него хотя бы один мимолетный взгляд. И как только я попытался это сделать то понял, что потерял из виду ту самую нить которая была мной. В этот момент я вновь почувствовал, как начал терять собственную личность.

– Эй!

Майер щелкнул меня трубкой по носу.

– Я же предупреждал, не смотри ей в глаза. Можешь случайно сойти с ума или стать Богом. Или и то и другое.

Голова закружилась так, будто я только что получил сотрясение. К горлу подступила тошнота и я понял, что Майер не шутил в прошлый раз, когда предупреждал меня. Смотреть в глаза этой девочке было слишком опасно.

Но все же, посетившее меня видение не было бесполезным. Оно натолкнуло меня на вопрос который я хотел задать Майеру. Более того, я вдруг понял, что уже давно хочу задать этот вопрос. Просто именно видение заставило меня осознать его и грамотно сформулировать:

– Ты сказал, что ответы Грани зависят от времени, обстоятельств и других факторов. Но ты также сказал, что самым важным является то, кем именно задан вопрос…

Он улыбнулся будто был доволен происходящим.

– Верно. Я такое говорил.

– Можешь объяснить?

– Проще показать. Задай ей тот же вопрос что и я до тебя.

Сначала я не понял о каком вопросе идет речь. Но потом до меня дошло и в этот момент у меня перехватило дыхание. Пришлось сделать несколько коротких вдохов чтобы прийти в себя. Майер лишь терпеливо наблюдал за мной. Странно, но надменная улыбка пропала с его лица.

«Ладно… так и быть. Я спрошу. Все равно уже знаю ответ».

– Грань, какова вероятность что я стану той версией себя которая находится сейчас рядом с нами?

Я понял, что только что впервые задал ей вопрос самостоятельно. Почему-то мне стало стыдно. Казалось, что я мог придумать что-то получше. Спросить что-то более важное. Мне даже показалось, что из-за этого вопроса Грань будет хуже относиться ко мне, хотя я уже отчетливо понимал, что у этой девочки нет личности, и она не может изменить своего отношения к кому-либо.

– 20.8%

– Ого! Снизилось аж на 2%. Похоже, ты действительно не хочешь быть таким как он, да?

– Но почему? Только что же было 22.

– Хм… хороший вопрос…

Он затянулся и задумчиво отвел глаза. Майер явно знал ответ, но не знал, как его грамотно сформулировать.

– Представь, что ты находишься в темной комнате. И рядом с тобой есть некий объект. У тебя нет никакой возможности до него дотронуться или как-то воздействовать. Ты можешь только посветить на него фонарем, который есть у тебя в руке.

– Так…

– Твоя задача – узнать об этом объекте как можно больше. Хотя бы его цвет. Каковы будут твои действия?

– Посвечу на него фонарем, логично же.

Я уже устал от игр разума которые устраивал мне Майер, поэтому с ходу дал самый простой и предсказуемый ответ.

– Верно! Но так уж случилось, что этот объект чувствителен к свету и меняет свой цвет под его воздействием. Скажем, в действительности он зеленый. Но если осветить его, то становится желтым. Вопрос: есть ли у тебя способ узнать реальный цвет этого объекта?

– Ну…

Я чувствовал, что в этом вопросе есть подвох. Как и во всех остальных вопросах которые он задавал мне.

– Если и есть, то я не могу его придумать.

– Прекрасно! Вероятность, которую мы узнаем от Грани, является именно таким вот объектом в темной комнате. Дело в том, что мы не можем узнать ее наверняка. Вернее, число которое она дает никогда не будет до конца точным.

– Чего? В смысле не будет точным?! Какого черта тогда мы…

– Не кипятись. Я говорю о том, что факт того что мы узнаем вероятность определенного события влияет на саму вероятность этого события. В твоем случае это сработало так: ты узнал, что твой шанс стать старшим Вайлом равен всего 22%. Этот факт укоренил твою уверенность в том, что такого развития событий можно избежать. Вместе с тем он дал тебе пищу для размышлений о том, как этого можно достичь. В результате вероятность упала еще ниже. На целых два процента.

Кажется, я начал понимать.

– В этом заключается еще один небольшой парадокс Грани вероятности: озвучивание прогноза влияет на его достоверность, подобно тому как свет фонаря влияет на цвет объекта в темной комнате. Степень расхождения всегда будет зависеть от того, кто именно задает вопрос и как он отнесется к ответу. Принцип неопределенности, или что-то типа того.

– И насколько большим может быть это расхождение?

Майер пожал плечами и грустно улыбнулся.

– Обычно не превышает пары процентов. Но не забывай о другом, более фундаментальном принципе: в долине кошмаров возможно все. Может случится так, что ее предсказание повлияет на тебя слишком сильно, сведя к минимуму шансы на реализацию определенного события. Чтобы избежать этого, я рекомендую задавать вопрос несколько раз. И желательно чтобы это делали разные люди.

В моей голове была каша из-за всего этого. Утром Майер сказал, что мне придется отказаться от привычной мне логики и способа мышления, но тогда я не воспринял его слова всерьез. Сейчас же я понял, что при всем желании не смогу нормально осознать и структурировать у себя в уме все вышесказанное.

«Слишком много противоречий. Слишком много хаоса и неопределенности, почему вообще…»

Вдруг недалеко от нас раздался свист. Мы синхронно обернулись, и я увидел, как старшая версия подзывает Майера подойти к нему.

– Хм, кажется моя каторга на сегодня окончена. Вообще, нужно было еще рассказать тебе о корреляциях между процентами, но видимо мне повезло и этим займется кто-то другой.

Майер шутливо поклонился и улыбнулся, после чего взял под руку Грань вероятности и направился к старшему Вайлу.

***

Старший Вайл с Майером, Хагеном и Гранью направились в сторону Тиссы. Похоже, они собирались изучить найденные следы. Я мог бы последовать за ними, тем более что так и не поговорил со своей старшей версией.

«С другой стороны, я ведь и так постоянно занят тем что разговариваю сам с собой».

Здравый смысл подсказывал, что мне так или иначе придется поговорить со стариканом чтобы прояснить множество непонятных моментов. Но этот человек знал меня как никто другой. Более того, он знал меня гораздо лучше чем знал себя я сам, ведь обладал большим опытом и воспоминаниями которые мне только предстоит получить.

Все мое естество приходило в ужас при мысли о том, что мне придется говорить с ним один на один. Я понимал, что ни при каких обстоятельствах не смогу оказаться прав если начну с ним спор или любым другим способом выражу несогласие. Осознание этого факта подавляло мою волю и отбивало всякое желание подойти ближе к основной группе.

Поэтому я решил подойти к тому, кто остался в стороне от остальных.

Боссу был занят тем что копал яму. Достаточно глубокую для того чтобы зарыть в ней парочку мертвых ловцов и устроить для них братскую могилу.

– Неужели ты собираешься похоронить их?

Горбун удивленно посмотрел на меня, сощурился будто выражая презрение и вернулся к работе.

– Эй…

– Мелкий Вайл задает глупые вопросы. Ответы на них должны быть такими же глупыми чтобы быть правдивыми. Боссу не лжец и не глупец чтобы вести такие разговоры.

Он назвал мой вопрос глупым, но не объяснил почему. Только я хотел упрекнуть его как Боссу добавил:

– Некого хоронить.

Я задумался над его словами и обратил внимание на один из лежащих рядом трупов. С виду он был вполне нормальным.

Я подошел ближе и снял с него маску. Через секунду я упал на землю пораженный увиденным. Лицо перестало быть человеческим. Оно будто превратилось в песочную скульптуру, созданную из того самого серого песка который был повсюду вокруг нас.

– Какого… что с ним произошло?

Из вырытой ямы послышался усталый вздох. Будто Боссу смирился с тем фактом что я от него не отстану пока не получу ответы.

– Те кто умирают в долине кошмаров превращаются в песок. Раньше Боссу думал, что это пепел, но дымок утверждает обратное и конкретно в этом случае Боссу склонен ему поверить.

– Но почему так?

– Боссу не знает. Девочка-демон утверждает, что хаос не терпит пустоты и мертвые тела в долине либо превращаются в нежить, либо становятся песком. Боссу нет до этого дела. Его дело – побеждать врагов в бою, неважно что случится с ними после.

Перед глазами снова предстала сцена горбуна, поднявшего над головой копье с нанизанными на него ловцами.

– Ты поэтому путешествуешь с моей старшей версией? Считаешь себя воином который ищет сильных врагов и славную битву?

С первого взгляда Боссу показался мне несуразным и отвратительным горбуном. И в общем-то… таким он и был. Но когда я увидел его в бою то, сжав зубы, вынужден был признать, что этот горбун все-таки воин. Причем настолько сильный, что мне до него далеко.

Я мог бы продолжать относиться к нему снисходительно, но я был слабее Боссу. Поэтому я осознавал насколько лицемерным и жалким будет выглядеть такое отношение к нему с моей стороны.

– Хм… мелкий Вайл наконец-то задал интересный вопрос. Боссу знает, как ответить на него, но не знает, как ответить так чтобы мелкий Вайл все понял….

Он вылез и ямы и задумчиво посмотрел куда-то за горизонт.

Мне действительно было интересно почему Боссу путешествует с моей старшей версией и как они вообще познакомились. Пока что я знал такую информацию только о Тиссе, но планировал со временем узнать то же самое о Майере, Хагене и Боссу.

– Боссу не ищет битвы. Он просто принимает их как вызов, своего рода данность бытия.

У меня округлились глаза из-за формулировки которую он выбрал.

– Эм… но… почему тогда ты путешествуешь с моей старшей версией? У тебя ведь есть какая-то конечная цель?

– Конечная цель… – Он отвел глаза в сторону. Я впервые увидел, как Боссу задумался.

– Пожалуй, Боссу хочет прожить эту жизнь свободным от страха и сожаления. Вот его цель.

Я впал в легкий ступор. Казалось, в этом заявлении есть какой-то смысл, но оно прозвучало из уст горбуна, сам вид которого был воплощением бессмысленности и несуразности.

– Но… зачем… ну то есть… в чем смысл твоей жизни? Он у тебя есть?

– Боссу не хватается за смыслы. У него есть более важные стимулы для продолжения великой битвы, которую другие беспечно называют своим существованием.

Ступор усилился. У меня в голове просто не было таких смысловых конструкций которые позволили бы нам вести содержательный диалог. Но я больше не относился к Боссу насмешливо, поэтому искренне хотел понять его точку зрения. Просто я не знал, как это сделать. И не знал возможно ли это в принципе. К тому же…

Я посмотрел на его лицо. Заросшая щетина, старые шрамы и бородавки придавали горбуну поистине уродливый вид. Хитрые маленькие глаза смотрели на меня пронзительным взглядом. Я вдруг понял, что он может просто дурить мне голову.

– Боссу не спрашивали хочет он вступить в эту битву или нет. Но он здесь и смиренно продолжает сражаться потому что знает, что у него нет другого выхода. Такие как мелкий Вайл любят говорить себе, что другой выход есть или появится когда-нибудь в будущем. Они отчаянно хватаются за смыслы, отказываясь принять вызовы великой битвы. Но к чему они приходят в конце? Во чтобы они не верили и какие бы смыслы не находили, в конце концов они живут только потому что им страшно умирать.

Взгляд бусинок-глаз стал еще более пронзительным.

– Боссу же выбрал путь свободы от страха. Он не использует смыслы в качестве защиты от него. Мелкий Вайл что-то понял?

– Ну… не совсем.

Он вдруг взялся рукой за голову и начал ворошить грязные рыжие волосы. Вдруг он остановился. Мне показалось что он нашел мысль, которую хотел донести до меня. Но Боссу вдруг посмотрел на свою руку, и я увидел, что он нашел не мысль, а маленькое насекомое которое он зажал между пальцами.

Одним ловким движением он отправил насекомое себе в рот. Похоже, эта находка была для него важнее нашего диалога.

– У Боссу нет таланта к разговору, который есть у Хагена. И он не испытывает радости от звука своего голоса, как испытывает ее дымок. Мелкий Вайл не получит от Боссу тех ответов которых жаждет его неспокойный ум.

– Но почему? Тебе что, так сложно подобрать слова?

– Для Боссу слова – это просто слова. Благородный горбун не использует их в качестве оружия. А значит, ему нет смысла учиться риторике, вежливости и прочему словоблудию. Мелкий Вайл любит слова и использует их в качестве оружия, поэтому они с Боссу сильно отличаются и вряд ли смогут понять друг друга.

– Не использует слова в качестве оружия? Да ты грозил обоссать меня!

У меня наконец-то появился повод упрекнуть его. Я вдруг понял, что где-то на подсознательном уровне я давно искал такую возможность.

– Боссу действовал так, как он посчитал нужным в той ситуации и уже принес за это свои извинения. Похоже эти извинения пропали в пустую, ведь мелкий Вайл так нихера и не понял.

– Да ну? Тогда может объяснишь почему ты так поступил?

– Боссу не знал чего ожидать от мелкого Вайла. Он не знал является ли тот воином и как он поведет себя оказавшись в долине кошмаров. Боссу сразу дал понять мелкому Вайлу что отныне его будут судить по старшей версии. Его будут судить по поступкам которые Вайлу только предстоит совершить.

– И зачем ты это сделал?

– Боссу не знал, как остальные члены отряда отнесутся к мелкому Вайлу. Кто-то из них мог затаить обиду на его старшую версию. И почти все рассматривали его как возможность повлиять на старого Вайла в своих интересах. Боссу хотел напугать мелкого Вайла до колик в жопе чтобы он осознал этот факт и был готов.