Расстаться нельзя остаться. Книга для тех, кто устал от драм и хочет счастливых отношений

Формула дала первый сбой

Из примерно 300 000 лет существования нашего вида 95 % от этого времени мы находились в состоянии охотников и собирателей, что подразумевает кочевой образ жизни. Позже перешли к земледелию и скотоводству, что предусматривало оседлость.

Чтобы наглядно понять, что к оседлому образу жизни, по историческим меркам, мы перешли совсем недавно, приведу вам интересный факт: кошек человек одомашнил всего около 10 000 лет назад. Всем известно, что коты не любят переезжать, видимо, по этой причине они не сильно хотели с нами сотрудничать на более ранних этапах нашего развития. Переход от кочевого к оседлому образу жизни, та самая неолитическая революция, которая случилась в X–III тысячелетии до нашей эры, определенным образом повлияла на отношения мужчины и женщины.

Первобытные люди – охотники и собиратели – не строили долговременных жилищ, не накапливали имущества и материальных ценностей в большом количестве, а следовательно, и не нуждались в регламентах его наследования.

Но с переходом к земледелию и скотоводству происходило накопление материальных ценностей в виде земли, жилищ, скота, инструментов и пр. А если у вас есть имущество, то хочется оставить его в наследство своим детям, а не пустить по миру – бери кто хочешь. Тогда возник вопрос: как понять, чьи дети должны унаследовать дом с котом, землей и урожаем? Ведь серийная моногамия не предусматривает, что мужчина и женщина на протяжении всего репродуктивного возраста будут вместе, в формуле предусмотрена продолжительность в родительский цикл или несколько таких циклов, но в ней нет никакого «вместе навсегда».

Если у вас есть имущество, то хочется оставить его в наследство своим детям, а не пустить по миру – бери кто хочешь.

Грубо говоря, не очень понятно, кому оставить наследство, если у мужчины за его жизнь родилось пятеро детей от трех последовательных отношений с женщинами, а у женщины семеро детей от двух мужчин. От разных отношений у них на двоих 13 детей: шестеро из них уже взрослые и живут отдельно, четверо – с его бывшими женщинами и еще трое живут в текущих отношениях, но общих детей только двое последних.

Как распределить имущество? Почему мужчина должен включать в наследство детей своей партнерши от прошлых отношений? Почему женщина должна делить накопленное имущество с детьми своего мужчины от предыдущих женщин?

Если в кочующем первобытном обществе такой проблемы не существовало, так как делить было попросту нечего, то с переходом к оседлости такие задачи стали приводить к конфликтам. Возникла необходимость в регламенте имущественного наследования, и такие регламенты люди разработали.

Существовали разные формы наследования, но чаще всего – переход имущества от отца к сыну. Это имело несколько последствий для общественной организации. Например, с возникновением имущественного неравенства возникло и классовое неравенство. А в контексте темы отношений между мужчиной и женщиной тогда, вероятно, появились и первые формы брака – добровольного равноправного пожизненного союза мужчины и женщины, заключенного с соблюдением определенных правил с целью создания семьи, рождения и воспитания детей, ведения общего хозяйства.

Брак, в той или иной своей форме, оказал на человечество противоречивый эффект. С одной стороны, дети, рожденные в браке, становились наследниками имущества родителей. С другой – брак понизил статус женщины, так как в большинстве обществ она не могла накапливать имущество^[7].

К тому же, как показывают исследования, брак не регулировал сексуальных связей на стороне, и нет свидетельств того, что он заключался «на веки вечные»^[8]. В итоге внебрачные дети не имели прав на наследство, и такая практика сохранялась вплоть до изобретения в ХХ веке ДНК-тестов на установление родительства.

Моногамия окончательно закрепилась в качестве основного уклада жизни общества благодаря идейному наполнению монотеистических религий. Религия закрепила в своих постулатах то, что и так было для нас любезно разработано Госпожой Эволюцией, но с небольшим отклонением от формулы. К этому мы вернемся чуть позже.

Первые более или менее ощутимые проблемы начались в Средние века в Европе, так как в силу династических перипетий к власти стали приходить женщины. Женщины и в дохристианскую эпоху возглавляли государства, вспомните хотя бы Клеопатру или чуть менее известных цариц Древнего Египта – Хатшепсут, Нефрусебек и других. Но в сверхрелигиозном и патриархальном европейском сообществе эта формула претерпела невиданные ранее изменения.

Представьте: вы живете в Европе в Средние века. Вы ощущаете, что живете в суперпатриархальном обществе (опустим подробности, связанные с личной гигиеной, эпидемиями и бесконечными войнами). Религия строго регулирует распределение власти. Везде и во всем главный мужчина. Бог на всех европейских языках – лицо мужского пола и его архангелы – мужчины. Адам и Ева родили сначала двух сыновей Каина и Авеля, потом в возрасте 130 лет еще одного сына Сифа. Итого – троих мужчин.

Иисус, центральная фигура христианской религии, тоже был мужчиной, как и все его 12 апостолов. Папа Римский, глава католической церкви, является мужчиной, и все его подчиненные, начиная от кардиналов и заканчивая наместниками в монастырях, – мужчины. Все обряды от крещения до отпевания совершают мужчины. Государства возглавляют мужчины, и вся структура власти вплоть до местного самоуправления также регулируется мужчинами. Культура, искусство, наука, семья, религия, социальное устройство и так далее. Можно без преувеличения утверждать, что всеми сферами жизни управляют мужчины.

А какая роль отведена женщинам? В Библии есть Ева, которая родила сыновей Адаму, и Дева Мария, которая родила Иисуса. В общем-то, к этому и сводилась роль средневековой женщины. Всей ее жизнью до замужества полностью управлял отец, главной целью которого было подготовить дочь к браку. С заключением брака роль «управленца» переходила к мужу, а если муж умирал, то к сыну или брату. Женщины практически не имели прав. Мужчины внимательно следили за этим укладом полного покровительства.

Женщины не имели права почти ни на что, и за этим укладом полного подчинения, хотя в те времена предпочитали формулировку «полное покровительство», мужчины внимательно следили.

А теперь представьте средневековое государство, которое возглавила женщина. И это среди идиллии мужского верховенства, в строгом соответствии с законом о престолонаследии, разработанном, разумеется, мужчинами. Помазанником Божьим становился не король, а королева. И это вам не Древний Египет, где политеистическая религия подразумевала наличие женщин-богинь: Исида, Маат, Хатхор, Нут, Сехмет и множество других. Нет, перед нами глубоко патриархальная средневековая Европа, где в рамках монотеистического католицизма место женщины строго регламентировано.

Понятно, что зачастую королевы в средневековой Европе выполняли лишь номинальную роль, а реальную власть осуществляли придворные мужчины, но все равно это сделало возможным хотя бы церемониально поставить женщину на вершину государственной иерархии.

Формула Госпожи Эволюции пошатнулась, но выстояла, мужчины хорошо позаботились о том, чтобы и законодательно, и общественно удерживать ее в рабочем состоянии.

На бытовом уровне восседающие на средневековых престолах Европы королевы практически ничего не изменили в положении женщин в государствах, которые они возглавляли. Даже если женщины и получали реальную власть, как к примеру Маргарита Анжуйская, которая фактически правила вместо своего мужа Генриха VI по причине того, что король часто впадал в «беспамятство», делами женщин она не занимались. Маргарита была куда более увлечена войнами аристократов, выступая на стороне Ланкастеров в известном конфликте Алой и Белой розы в средневековой Англии, заниматься положением женщин при этом королеве, видимо, и в голову не приходило.

Вместе с тем, чем дальше от Средневековья и ближе к XVIII веку, женщины-монархи все чаще становились не просто местоблюстительницами трона, но и все больше стали принимать на себя реальное управление страной. Давайте посмотрим на самый восточный европейский императорский дом, династию Романовых, которые правили Российской Империей. В течение ХVIII века Екатерина I правила 2 года, Анна Иоанновна 10 лет, Елизавета Петровна 21 год и Екатерина II аж 34 года. Итого на женское правление в России в ХVIII веке пришлось 67 лет. Назвать Елизавету Петровну и Екатерину II номинальными монархами язык не повернется ни у кого. Они по-настоящему правили страной, но при этом никаких существенных улучшений положения женщин в период обоих царств не произошло.

Свод правил под названием «Домострой», который ставил женщину в полностью подчиненное положение, все так же продолжал действовать и, несмотря на то что страну возглавляла женщина, крепостных крестьян в то время считали по душам, а душой называли только взрослых мужчин, женщин и детей в переписях не учитывали^[9].

К концу XIX века единственное изменение, которое претерпела формула отношений между мужчиной и женщиной – это измененная религией продолжительность отношений. Появилась фраза «… пока смерть не разлучит вас», хотя в формулировке Госпожи Эволюции было написано иначе.

Формула адаптировалась к новому виду – продолжительность отношений стала равна не родительскому циклу, а длине жизни мужчины и женщины:

«Самка заботится о потомстве и домашнем очаге, получая от самца ресурсы и защиту. Самец дает самке ресурсы и защиту, взамен она растит его потомство, обеспечивая продолжение его генов. Продолжительность – родительский цикл. Пока смерть не разлучит их».

Нельзя сказать, что люди легко приняли изменения в формуле. Разводы были очень редки и сильно порицались обществом. Если развестись не получалось, супруги часто просто терпели друг друга, да и средняя продолжительность жизни на планете в то время была около пятидесяти лет. «…пока смерть не разлучит вас» случалось довольно быстро. Если же ждать не хотелось, ближе к XVIII веку, когда костры и монастыри ушли в прошлое, мужчина мог отправить непокорную жену в психиатрическую лечебницу, тогда их называли домами умалишенных. Причем выглядело это примерно так: муж приходил в подобное заведение, сообщал главному врачевателю, что у его жены истерия, далее врачеватель в зависимости от степени его интереса к профессии и величины взятки (пожертвования) проводил с мужем (!) беседу о поведении и мыслях жены, после чего назначалась дата приезда жены «на лечение». Проводить беседу с самой «умалишенной» для определения степени ее состояния тогда не требовалось, такая практика сохранялась вплоть до XIX века.

Всемирно известный писатель Чарльз Диккенс в возрасте 45 лет беспамятно влюбился в восемнадцатилетнюю актрису Эллен Тернан, но вот незадача: Диккенс был женат. Его благоверная Кэтрин Диккенс (урожденная Хогарт), которой к тому времени было 42 года, родила ему десятерых детей и не давала развода. Судя по опубликованным письмам Диккенса, у него был приятель доктор Томас Харрингтон, владелец приватной психиатрической лечебницы близ Лондона. Диккенс, как и все мужчины высшего света Британии, знал, что существует практика отправки неугодных жен «на лечение». Видимо, любовь к юной Эллен была столь сильной, что Диккенс не устоял и попытался отправить мать своих детей в такое заведение. Во всяком случае, об этом свидетельствует переписка Диккенса, в которой он указывает на такие состояния жены, как «апатия» и «раздражимость». По его мнению, в викторианской Англии этого должно было быть достаточно, чтобы жене выдали справку о «нравственном помешательстве». Справедливости ради надо сказать, что доктор Харрингтон отказал Диккенсу, за что тот спустя несколько лет назвал его «жалким человечишкой». В итоге Диккенсы развелись мирно и справедливо, насколько это было возможно в 1858 году.

Наверное, лучшим определением для положения женщин в европейском обществе вплоть до середины XIX века будет – сильно ограниченная дееспособность.

Лучшим определением для положения женщин в европейском обществе вплоть до середины XIX века будет – сильно ограниченная дееспособность.

Знаменитый Маконский церковный собор в Бургундии признал наличие у женщины души только в 585 году. Однако обратите внимание на формулировки: по мнению британских законодателей, наличие души, строго говоря, не означает, что женщина человек.

Такие формулировки считались приемлемыми в Английском парламенте среди противников предоставления женщинам избирательных прав вплоть до начала XX века.

Маленькое событие с большими последствиями

У всего происходящего в мире есть нулевая стадия. Как правило, это кажущееся на первый взгляд незначительное событие, и лишь спустя время становится понятно, что именно оно перевернуло мир.

Вспомните фильм «Титаник». Какое событие стало нулевой стадией и обрекло огромный корабль на неминуемую гибель? Впередсмотрящий вместо того чтобы согласно инструкции смотреть вперед, наблюдал, как Джек и Роуз веселились на палубе, и в итоге проглядел огромный айсберг прямо по курсу. Какие последствия это повлекло, мы знаем – на палубе первого класса дамы в бальных платьях кружили вальс с галантными кавалерами, а тем временем «Титаник» получил пробоину, от которой вскоре ушел на дно.

Абсолютно так же, если говорить об отношениях между мужчинами и женщинами, выглядел и XVIII век. Внешне все прекрасно, как на «Титанике», но нулевая стадия, событие, которое перевернет все, уже случилось.

В июле 1698 года управляющий одной из шахт в Корнуолле Томас Севери решал задачу откачки воды из угольных шахт. Результатом его стараний стало изобретение агрегата под названием «Друг шахтера, или двигатель для подъема воды огнем». Аппарат был запатентован и представлен в Лондонском королевском обществе. Его члены, все, несомненно, мужчины, одобрили изобретение. Достопочтенные мужи разошлись по домам к своим полностью зависящим от них женам, а мистер Севери стал строить такие агрегаты в родном Корнуолле.

Кто мог тогда себе представить, что технология, разработанная Севери, станет основой для создания парового двигателя и перевернет мир? Но если «Титаник», на котором стояли эти самые паровые двигатели, утонул через несколько часов после столкновения с айсбергом, то изобретению Севери понадобилось 150 лет, чтобы нанести формуле отношений между мужчиной и женщиной сокрушительный удар.

Сначала изобретение использовали только в шахтах. Но позднее, претерпев серию доработок, агрегат Севери использовался в городских фонтанах недавно отстроенной Петром I имперской столицы – Санкт-Петербурге. К концу XVIII века созданный на его основе паровой двигатель стали использовать на железной дороге. К середине XIX века трудно было представить сферу производства, в которой паровой двигатель не нашел бы применения.

Началась эра индустриализации. В городах активно строились фабрики, куда в большом количестве требовались рабочие руки. Сельское население устремилось в быстро растущие города навстречу переменам и 18-часовому рабочему дню.

Паровой двигатель буквально ускорил время, агрегаты с такими двигателями быстрее мололи, быстрее перемещали, поднимали, откачивали, и требовалось все больше и больше людей для их обслуживания.

На фоне постоянно растущих потребностей в рабочих руках работу на производстве стали получать женщины и дети. Качество труда также изменилось: если раньше от работников требовалась физическая сила, то теперь всю тяжелую работу делал сам паровой двигатель, а работники должны быть внимательны, усидчивы и выносливы. Все эти качества были развиты у женщин уж точно не хуже, чем у мужчин.

Женщинам не доверяли управленческих позиций, они могли рассчитывать лишь на ассистирование, и платили им меньше, чем мужчинам.

Вместе с тем женщинам не доверяли управленческих позиций, они могли рассчитывать лишь на ассистирование, и платили им меньше, чем мужчинам. Но если женщину привлекли на производство, ей нужны были навыки, необходимые для того, чтобы она могла справиться со своей работой. А раз нужны навыки, то ее нужно научить читать и обучить азам профессии. Мужчины, конечно, не предполагали, во что им это выльется. Владельцы предприятий стремились увеличить число рабочих рук и не обращали внимание на то, что, повышая грамотность женщин, они делают их менее зависимыми от мужчин.

Разумеется, женское образование в России существовало и ранее, возьмем, к примеру, основанный в 1764 году Смольный институт, однако учиться в нем могли лишь девушки из высшего сословия, позже открыли отделение и для мещанских девиц, но массовым такое образование назвать нельзя. А уже во второй половине XIX века в Европе и в Российской Империи начинает активно развиваться именно массовое светское образование для женщин. Поступить учиться в такие заведения (тогда еще с раздельными классами для мальчиков и девочек) могли не только дочери аристократов, но и все, кому это было по карману.

Мужчины не видели угрозы существующей системе отношений даже тогда, когда женщины стали получать заработную плату, а ведь это доход, не зависящий от мужей. Такое для стабильно патриархального общества было немыслимо.

Мужчины не видели угрозы существующей системе отношений даже тогда, когда женщины стали получать заработную плату, а ведь это доход, не зависящий от мужей. Такое для стабильно патриархального общества было немыслимо.

Мужчины уповали на законодательство, которое четко фиксировало зависимое положение женщины, без учета уровня ее грамотности и дохода. Тогда казалось, что так будет всегда.

Тем временем в середине XIX века бо́льшая часть населения Европы все еще проживала в сельской местности, в общественных отношениях царил патриархальный уклад. Но с точки зрения экономической эффективности патриархальной семье было все труднее конкурировать с производством больших городов. Отношения мужчины и женщины на селе и в городе все сильнее отличались. В деревне всем заправлял мужчина, женщина работала много, но результат их совместных усилий ей не принадлежал. Женщина оставалась в полной зависимости от мужа.

В городе мужчина и женщина, а зачастую и их дети работали наравне, каждый получал свою зарплату (насчет детей я не шучу, только в конце XIX века законодательно ограничили труд детей в возрасте до 10 лет). У мужчины была своя зарплата, а у женщина своя, и, в отличие от деревенской жены, в городе женщина получала свой доход, который в большей степени зависел от работодателя, а не от мужа.

Плоды научно-технического прогресса второй половины XIX века оказали беспрецедентное влияние на законодательство европейских стран, которое предоставляло женщинам все больше и больше прав.

Женская занятость выросла в разы, к примеру, число женщин в обрабатывающей промышленности Англии в период с 1841 года по 1891 год увеличилось с 463 600 до 1 447 500 (для сравнения: в этот же период занятость мужчин возросла с 1 030 600 до 1 576 100)^[10]. Конечно, общество оставалось патриархальным по своему неформальному укладу, но формально, на уровне законодательства, курс на уравнивание прав мужчин и женщин стал трендом для большей части развитого мира второй половины XIX – начала XX века.

Общество оставалось патриархальным по своему неформальному укладу, но формально, на уровне законодательства, курс на уравнивание прав мужчин и женщин стал трендом для большей части европейского мира второй половины XIX – начала XX века.

Разумеется, такие социальные преобразования не обошли стороной и формулу отношений мужчины и женщины. По правде сказать, ей был нанесен очень сильный удар. Давайте вспомним, в каком виде формула, существовавшая с незапамятных времен, перекочевала в XIX век: вместо отношений длиной в родительский цикл мы получили любовь до гроба:

«Самка заботится о потомстве и домашнем очаге, получая от самца ресурсы и защиту. Самец дает самке ресурсы и защиту, взамен она растит его потомство, обеспечивая продолжение его генов. Пока смерть не разлучит их».

А теперь посмотрим, в каком виде XIX век передал формулу в XX век.

«Самка заботится о потомстве и домашнем очаге, получая от самца ресурсы. Самка добывает вместе с самцом ресурсы из не зависящих друг от друга источников, и самец дает ей защиту, взамен она растит его потомство, обеспечивая продолжение его генов. Продолжительность родительский цикл. Пока смерть не разлучит их».

Я умышленно не описываю формулу красиво, а перечеркиваю старую и пишу новую, вполне четко осознавая, что она все более и более меняется.

Пусть такой искореженный вид дает вам метафорический образ ее адаптации к общественным устоям того времени.

Тогда никто не понимал, как правильно адаптировать изменения в положении женщин в старую, красивую, стройную формулу отношений. Женский труд возник, разумеется, не в XIX веке. Женщина упорно трудилась на протяжении всей истории человечества, но именно в конце XIX века женский труд стал оплачиваемым и получил законодательное регулирование в развитых странах, что повлекло за собой обретение женщинами и других прав.

В конце XIX века в Европе женский труд стал оплачиваемым и получил законодательное регулирование, что повлекло за собой обретение женщинами и других прав.

Появление прав женщин на наследование, на детей в случае развода, на управление своим имуществом, нажитым до брака, без согласия мужа, право и реальная возможность получения массового светского образования, избирательные права и многие другие – все это стало поворотным моментом для изменения отношений мужчины и женщины.

Однако, несмотря на достижения в области законодательного уравнивания отношений, продолжали существовать и неписанные общественные правила и ожидания. В законе могло быть прописано, что женщина и мужчина по тому или иному параметру равны в правах, но в реальности большинство мужчин и женщин в патриархальном обществе жили по старым правилам. Общество XIX века не поспевало за скоростью парового двигателя, и все напряжение от изменений в правах женщин перешло в XX век. Век великих потрясений, общественных изменений и обдумывания искореженной формулы отношений мужчины и женщины.