Вся семья отдыхала в беседке. Диана игралась с камушками на берегу озера, Лев сидел с маленьким Александром, который держался ручкой за его розарии, а Талия с Сандро на коленках. Начинало вечереть, и Лев в тот вечер должен был ненадолго уйти по делам. Он предложил Талии встретиться после его дел и прогуляться в городе, послушать музыку, немного выпить, а детей уложить и оставить с нянькой.

Талия не хотела никуда уходить. Она была опустошена смертями и, затворившись в базилике, блуждала под светом витражей, как приведение, откликаясь на детский смех или плач. А Лев, наоборот, был с очень поднятым духом и пытался вытащить из подавленного состояния любимую жену. В тот вечер у него это получилось. Талия нехотя согласилась, когда он сказал, что все равно планирует погулять. Он начал собираться в город, попросил в его отсутствие уложить детей спать и намекнул ей одеться красиво. Даже отдал ей свой крест, повесив ей на шею, как знак того, чтобы она к нему пришла и вернула его.

Лев ушёл. Талия смотрела, как его одинокая фигура идёт по центральному нефу. Она уложила детей, оставив их под присмотром няньки, а потом зашла в комнату. В ней когда-то спали Роберт с Кнарой, а затем и Корнеид с Элей. Рядом стоял платяной шкаф, из которого она вытащила платья и бросила их на кровать. Выбор наряда уже начинал ей поднимать настроение и настрой понравиться в ту ночь Льву. В ней проснулось её былое кокетство красноволосой девчонки.

Она выбрала кремовое платье – карандаш с обтягивающей юбкой выше колен и с опущенными плечами, которые открывали её красивую ключицу. На ноги она надела чёрные туфли с каблуком и взяла чёрную сумочку. Свои светлые волосы она собрала. На голой ключице свисали белые бусины розарий. Веки она накрасила серыми тенями и подвела глаза. Губы красить она не стала, зная, что Лев захочет её поцеловать. На ресницы она наложила блеск Эли. В уши продела жемчужные серёжки.

Она приготовилась и ждала. Сидела и смотрела в зеркало. На кровати так и остались лежать платья, а по всему столику была разброшена косметика. Она собралась чуть раньше и начала замечать, как тянувшееся время играет против неё. Бередит все те же тягостные мысли и воспоминания, от которых уже так и хотелось спрятаться. В её столике находилось письмо, которое она все никак не могла прочитать. Оно было запечатанным.

Она его взяла и спустилась обратно в беседку. Не так быстро темнело. Ещё можно было что-то разобрать. Но она просто задумчиво ходила по берегу. У неё колотилось сердце, будто он сейчас с ней снова заговорит. И вот она раскрыла письмо. Глаза стали бегать. В надежде увидеть что-то особое, что она отгоняла от себя столько времени.

«Привет, Таль. Я сейчас сижу в храме, тот, что у моря, и пишу тебе это письмо. Скоро будет наступление на Магнифит. Мне захотелось попрощаться. Я мог бы уйти тихо, но мы оба знаем, что нам надо поговорить. Да и я бы не простил себе, если бы не попрощался с тобой. Так что, судя по всему, это моё последнее письмо, и я могу только гадать, когда ты его читаешь. Но если ты его открыла, то я очень рад: ведь я его написал лишь с одной целью – я хочу попросить прощение.

Тогда, в беседке, я просто пытался сказать, что мне хотелось заботиться о тебе. Помогать во всем. Я боялся, что не буду рядом. Что и произошло. А это самое ужасное, что могло со мной произойти. Это так ужасно – не видеть любимого человека. Я знаю, что ты любишь Льва, а ко мне у тебя остались лишь воспоминания. И я очень счастлив за тебя. Ты заслужила этого человека. Он силён и справедлив. Он умеет любить. Он очень хороший человек. Я рад, что мы с ним остались братьями. Поначалу я злился на него из-за тебя, но потом остыл.

Но я все же до сих пор люблю тебя. Я не могу разлюбить. Да, у меня есть Эля и двое детей. И я люблю их. Но то, что испытывает мой дух к тебе – не объяснить словами. И это нельзя забыть или вылечиться от этого. Эля заболела и уже не будет прежней. Она умирает, как и я. А моё сердце ещё больше от этого разломано. Оно устало терять для себя людей, которых любит. Я испытываю лишь ярость. Во мне уже нет ни любви, ни прощения. Наверное, поэтому я прошу всё это у тебя.

Возможно, ты не можешь меня простить. Возможно, я остался в памяти людей кровавым правителем и предателем. Но я умаляю тебя об одном. Стань матерью для моих детей. И, пожалуйста, когда придёт время, расскажи Диане и Сандро всю правду обо мне и Эле. Пусть они знают нас. Конечно, у тебя и у самой уже есть ребёнок. Я рад, что ты стала мамой, и вполне уверен, что ты замечательна в этой роли. Надеюсь, я буду смотреть на тебя сверху и радоваться твоему материнству.

Я всегда вам буду помогать. Когда я был помазан, Роберт мне сказал, что все помазанники оберегают своих приемников. И я тоже всегда буду рядом с вами. На счёт Льва не волнуйся. Я написал письмо королю, где все подробно объясняю и наследую ему свой крест. Дальше он пусть сам решает, кто его получит – мои дети или ваши. Пусть он перейдёт достойному, а ты во всем его поддерживай.

Ладно, Таль, мне пора уже идти. Это письмо можно писать долго, хотя я обещал себе всего пару слов. Я знаю, что обещал никогда не говорить о своих чувствах. Но я его не сдержал. Ты уж не злись. Я бы отдал все, чтобы ещё раз оказаться с тобой на пляже у нашей скалы. Ещё бы один день. Вспоминай меня хоть изредка. Пусть эти воспоминания теперь хранятся в твоём сердце.

Пора прощаться. Улыбнись, Таль. Если горюешь – не горюй. Все хорошо. И у меня. И у тебя. Я очень тебя люблю. Прощай. Твой Корнеид».

У Талии потекли слезы, и она нежно улыбнулась в зеркальное озеро. Конечно, Корнеид не запомнился кровавым правителем или предатель. Он и Эля остались в истории защитниками Магнифит, а рисунок на скале был доработан и являлся символом города и зашиты детей. Магнифит навсегда остался местом, в котором дети не знали горя. Темные времена для каждого человека стали историей о жизни пятерых детей Роберта и Кнары. Талия в ту ночь встретилась со Львом в кафе. Она любила его и их четверых детей до конца своих дней. Лев испытывал не мало трудностей, но не было тех, с которыми он бы не справился.

Талия стояла у озера, а за ним виднелись горы. Сумерки тонули в темноте. Она заметила в тот неуловимый миг множество силуэтов на разных точках гор. Они смотрели на неё на фоне мерцания звездного неба. И один из них, как ей показалось, помахал ей рукой. Она вдруг заулыбалась и ответила приветствием. Она смеялась от счастья. А на её груди тряслось всё бремя семьи Магнифит.

Посвящается братьям и сёстрам: Льву, Роберту, Жанне и Эльмире.