Истории с фурой, как и проблемы с ней, не закончились. Колёса поставили новые. Пришёл заказ. Новая поставка. Везти её должен был Анатолий. Так что он простился со всеми и уехал на другой конец страны. Он, в отличие от брата, был очень спокойным, несмотря на то, что они вместе вляпывались в приключения. Просто Анатолий был хорошим братом и всегда с верностью следовал за буйным характером Аркадия.

Анатолий стремился быть более домашним человеком. Как братья нашли себе одновременно невест, они почти так же и зачали себе детей. Обе невестки на то время были беременны с разницей в пару недель. Анатолий уже готовился быть отцом, но Аркадий никак не мог остепениться от пьянок и женщин.

В пути Анатолий по-настоящему мог отдыхать от брата. Гладкая дорога нежно шумела под скоростью колес. Музыка в машине слабо играла. Взгляд Анатолия прочесывал поля, все их борозды. Подсолнухи приклоняли головы. Когда солнце спускалось, он провожал звезду в подводное царство. Встречал высеченные звезды на небе. Думал о любимой, краем глаза проглядывая на луну.

Ночью колонну можно было увидеть по зигзагам фар. Как световая змея, они колесили по горам, обвивая их. Далеко не везде работали фонари, и ехать приходилось в кромешной темноте, видя перед собой два красных огонька. С утра они окунались в густой туман, который затоплял дороги.

Он отдыхал в пути, но в той поездке почти вся колонна попала в аварию. Сначала врезалась самая первая фура, а после и все остальные один за другим рухнули, как домино. Анатолия выбросило из лобового окна. Как многие знают, большинство в подобных ситуациях погибают, но он не сломал ни одной кости, зато потерял ухо.

По приезду брата Аркадий не уставал отпускать по нему шутки. Он смеялся целыми днями, не переставая. Никому не было смешно, да и всем надоело его слушать.

Однажды Аркадий гулял пьяным по двору. И вдруг откуда-то услышал повелительный голос женщины: «Аркадий, домой! Аркаша, немедленно домой». Аркадий стал озираться в надежде увидеть свою невесту. Никого не было. Он обыскал все комнаты, а потом отправился на улицу, хлопнув дверью со всей дури. И тогда с крыльца, под которым он был, сошёл железный лист и отрезал ему ухо.

Аркадию, конечно, ухо смогли обратно пришить, но шутки его в адрес брата прекратились окончательно. Теперь над ним смеялся Анатолий, когда узнал, что у них во дворе есть кот Аркадий, которого в тот день хозяйка и выкрикивала.

Наконец у обоих братьев родились дети. У Анатолия сын, а у Аркадия дочка. Они решили отыграть большую свадьбу. После праздника в доме должны были ещё поселиться родители. Льву и Талии пришло время уходить. Они сказали, что после свадьбы покинут дом, но Анатолий пообещал, что пристроит их на время к своим друзьям. Уверил их, чтобы они не волновались, что пора веселиться и на время забыть про проблемы.

Свадьба длилась несколько дней. Она перенесла их в иной мир. Она проходила за городом, и когда нужно было возвращаться обратно через крутой серпантин, никто не знал, кому садиться за руль. Вызвался Аркадий, хоть он тоже был пьян, но все знали, что лучше него машиной никто не управляет. Потом Лев узнал, что Анатолий трезв, и посадил всех женщин к нему. Лев остался наедине с Аркадием.

Аркадий купил себе большую пачку чипсов, уверяя Льва, что так он не заснёт за рулём. Но он всё-таки уснул. Прямо посреди серпантина. Лев, чутьем чувствуя опасность, резко проснулся и толкнул его. Ехать с ним до дома было не только опасно, но и весьма муторно. Лев, будучи уставшим, думал, что они едут домой, но Аркадий вёз его на продолжение банкета. Они проехались по всем тавернам набережной. По всем шумным переулкам, в которых таились бесконечные столики с тусклыми свечами.

Лев проснулся с утра в одной из таких таверн. Его будили полицейские. Они стали на него кричать и тащить за собой. Лев, протискиваясь через собственную дремоту, шёл вместе с ними к машине. Когда они подошли, в ней Лев увидел запертого Аркадия. Солнце уже поднималось. Облака расслаивались, как слоенное тесто в печи. Оказалось, что Аркадий, проснувшись, подумал, что его похитили, и позвонил своей жене. Та сообщила в полицию. Полицейские требовали от Льва, чтобы он открыл машину. Лев руками лазил в карманы, но ничего не мог найти. Вдруг все заткнулись. Лев посмотрел поверх машины. Он долго не мог понять, а потом увидел, что люк был открыт. Все трое уставились на Аркадия, достающего ключи из своих карманов. Полицейские разом стали вопить уже на него.

Глава 7

Пришёл тот день, когда Льву и Талии необходимо было съехать от братьев. Как они и говорили, приехала их родня. Спальных мест не хватало, да и маленьким детям такое количество людей ни к чему. Лев и Талия стали себя ощущать лишними в этой большой семье. Это навивало воспоминания об их доме, из которого все разбежалась. Быть может, темные времена были куда лучше: ведь все они были сплочены. Но тогда Талия не была бы со Львом, а этого они уже тоже представить не могли.

Нужно было уходить. Но куда? Напрашиваться к кому-то – тоже был не вариант. Аркадию совсем не нравилась перспектива выгнать друга с его невестой. Он стал его убеждать, что всем хватит места. Они сидели вчетвером в беседке, увитой плющами виноградника. Анатолий отрывал плющ. Слушая брата, он все сидел и жевал его. Уже стемнело. А Аркадий все вещал. Он убеждал Льва, что бабку положит на диван, что стоит у дома. Лев возмутился, спросив его, как он старую женщину уложит спать на улице. Но тот махнул рукой, сказав, что она всегда так летом спит. Тогда Лев предложил себя там разместить. А Аркадий его спросил, как он себе представляет, что Талия будет спать с бабкой. Они долго укладывали всех людей по спальным местам, но вариант Аркадия был самым верным. Если бы в этот момент мимо не прошла бабка. Вся согбенная годами, с деревянной тросточкой, она с невероятными потугами преодолевала сад. Лев выпученными глазами посмотрел на эту картину и сразу же отказался оставаться у братьев дома.

Тогда Анатолий взял обоих и повёл их к дому своего друга-врача. Они пришли, и Анатолий вежливо попросил об услуге. Врач пригласил всех в свой сад. Он сидел со своей сестрой. Это была уже взрослая, но ещё не замужняя красивая блондинка с пухлыми губами и лазурными глазами. На ней были чёрные джинсы, светлая футболка и кожанка на плечах. Рядом стоял чемодан. Врач сказал, что как раз напоследок сидит со своей сестрой, так как она уезжает в другую страну.

Из дома к беседке бегала жена врача. В одной руке она держала полугодовалого малыша, в другой – приносила бутылки и закуски. Когда пришли гости, она каждому дала по прохладному пиву, а мужу водку. Врач соизволил взять у неё ребёнка. Когда жена накрыла стол, то и сама села рядом с мужем. Вся уставшая, она тяжело приземлилась на табуретку. Её волосы слегка лоснились на лбу, а на лице прорезалась лёгкая улыбка. Она слушала гостей и улыбалась, хотя ничего не произносила и блуждала где-то в своих мыслях.

Анатолий беседовал с врачом. Хозяйка дома о многом расспрашивала Талию. Когда Анатолий сказал, что молодые люди из семьи Магнифит, все внимательно ещё раз на них посмотрели. Лев в тот момент разговорился с сестрой врача. Она очень нравилась ему. Она была намного взрослее, опытнее, более свободнее. Она внушала своим видом свою независимость. Особенно в тот момент, когда Лев спросил её, почему она уезжает из страны, а та лишь ответила, что едет к своему новому парню, хочет перезимовать у него. Лев впервые видел такую женщину. В ходе разговора оказалось, что у неё есть кафе на набережной и что она полностью погрязала в долгах по аренде. На набережной подобные заведения стояли на каждом шагу. Новое место никого не привлекло и не удивляло. Её брат должен был за время её отсутствия продать заведение. Тогда Лев чуть ли ни выкрикнул, чтобы они вместе с долгами отдали всё ему.

На секунду Лев заметил, что все вокруг прекратили свои разговоры и слушали только его. Да и сам он от этого замолчал. Все пространство стало настолько немым, насколько это было возможным. Наконец раздался смех блондинки, которая назвала парня сумасшедшим: видите ли, пришёл к ним без крыши над головой, а теперь хочет забрать чужие долги. Все вокруг слегка ухмыльнулись и пытались прекратить их разговор, лишь бы парень не взял на себя чужие проблемы. Но Лев их всех заставил замолчать. И тогда Талия уже испуганными глазами посмотрела на него. Лев напомнил девушке, что он из семьи Магнифит, и стал убеждать, что долги от кафе не должны его пугать. В крайнем случае он разберётся с ними. Если не доходом, то фамилией. К тому же она лишает себя бремени долгов и сможет спокойно уехать, а затем вернуться в страну. А если Лев ещё заработает, то и вовсе получит от него деньги сверху.

На её лице разом пропала улыбка, услышав выгодное предложение. Замолкли все и приобрели серьёзные взгляды, пронизывающие договаривающуюся пару. Даже маленький на руках отца не понимал, почему все замолчали и перестали обращать на него внимание.

Девушка сказала, что она согласна. Тогда Лев протянул руку, прося ключи от своего кафе. Анатолий все пытался его позвать, считая, что друг совершает огромную ошибку, но Лев ни на кого не обращал внимание. Как только он получил ключи, то сразу же спросил, где именно оно находится. Женщина ответила ему. Он встал с места. Вместе с ним поднялась и Талия. Он поблагодарил хозяев за помощь, пообещал никогда не забыть об их доброте и отплатить им тем же. Вышел со стола и вместе с Талией ушёл. После них ещё долго оставалась пустота и тишина. На секунду им даже не поверилось, что Лев так быстро обзавёлся кафе.

Лев и Талия уже глубокой ночью приехали на набережную. Их кафе находилось в темном переулке. Дальше шла автомобильная дорога. Прямо возле неё стояли маятник и луна-парк. Крутящийся свет гулял по горизонту чёрной глади и бил в пятиэтажные дома позади себя. Лев вышел на дорогу. Ночь была такая поздняя, что не проезжала ни одна машина.

Его кафе располагалось угловато. Оно захватывало переулок и саму набережную. Лев сразу подумал, что это хорошее место. Он стоял на пустынной дороге. Совсем один. Талия держалась позади и смотрела на него. Он улыбался морю. Смотрел на лунную дорожку. Вокруг летали капли дождя. Морская пыль. Поднялся ветер. Облака сгустились, спрятав звезды. Он вспоминал своего отца, как он пытался вразумить его после поступка с дневником. «Интересно, – подумал Лев, – одобрил бы ты эту затею?».

Они легли спать на мягком сиденье своего заведения. Талия лежала на груди Льва, а над ней уже возвышался стол. По потолку гуляли оттиски света от маятника. Лев не спал, да и Талия просто дремала. Было страшно, но впервые за всё время появились работа и своя крыша.

Очень быстро Лев сумел раскрутить кафе. Он первый, кто стал готовить холодный кофе, а также кофе с молоком. Поначалу работа шла в первой половине дня. Он варил кофе, а Талия пекла выпечку. Люди до работы или во время перерывов стояли очередями к ним. Но к сиесте все эти очереди заканчивались. После Лев догадался продавать холодный кофе на пляже. Утром они выполняли работу, а во время сиесты Талия ходила официанткой вдоль лежаков и принимала заказы. Когда денег стало ещё больше, Лев сумел получать доход и вечером, продавая алкоголь и закуски. К нему стали ломиться разные люди, и он смог распределить их по местам. Влюблённые люди сидели у него в темном переулке. Внутри помещения – болельщики футбола. А на тротуаре у набережной – семьи. Семья врача, которая тогда приютила их к себе, могла в любой день бесплатно провести время в его кафе.

Все таверны набережной стали за ним повторять. Всю дорогу пришлось перекрывать, и по вечерам её заставляли столами и стульями. Точно так же, как Лев превратил в кафе весь пляж, он всю автомобильную улицу переделал в длинный и широкий ресторан. У него появились свои повара, уборщицы и официантки. А долги все были покрыты за один сезон. Правда, спали Лев и Талия в кафе на раскладушке. Как в темные времена. И детей было невозможно родить в подобных условиях, но они не отчаивались и любили друг друга. Для них это было важно. Они были маленькой семьёй.

У них все время зависали братья. Они часто устраивали посиделки и выпивали. Для Аркадия это было вылазкой из его семейной рутины. Какой только повод он ни придумывал. Однажды он заявил, что у его ребёнка выпал зуб, и это надо отметить. Анатолий с усмешкой заметил, что это прибавляет много поводов автоматически, учитывая, что ещё есть зубы и у его ребёнка.

В тот вечер братья так напились, что Аркадий взял на слабо брата, что всегда сможет его обогнать. Анатолию его тон не понравился, и они устроили пари на перегонки. Они побежали по дороге, врезаясь в стулья. Уже все стали обращать на них внимание и возмущаться, прося кого-то это остановить. Когда Аркадий был впереди, а улица уже заканчивалась, и победа была так близка, его кто-то поймал за шкирку. Как только Аркадий упал на землю, он заметил, что почти вся улица, которая никогда не замолкала, вдруг замолкла. Он обернулся и увидел перед собой Корнеида с грозным и властным взглядом. Всё его буйство внезапно испарилось. Рядом с ним сидела его беременная жена. Не обратить внимание на такую красоту нельзя, ведь ею была сама Эля.

Глава 8

Братья вернулись в таверну. Лев, стоя за барной стойкой, одарил их насмешливым взглядом, но улыбка сошла с лица, а на глазах появилась тревога, увидев за ними сестру. И он, и Талия оцепенели. Лев дрожащими руками поднял стойку и вышел из бара. С затрепанным дыханием в груди он приближался и не мог ничего сказать от волнения. Он просто обнял её так бережно и нежно, словно она была сделана из хрусталя. Он быстро отпрянул от неё, дав место животу меж ними. Лев слегка схватился за него.

В дверях появился Корнеид. И его сразу же заметили. Он кивком головы указал Льву на выход. Это длилось несколько секунд, но для Талии эта была отдельная жизнь: ведь он даже не посмотрел на неё. Видимо, он не хотел ничего лишнего и ненужного.

Они спустились к морю. Это было место, неосвещенное фонарными столбами. Лишь серебряная дорожка от луны. Шум маленьких волн.

Они шли по берегу вдоль воды. Корнеид остановился у большого камня и сел на него, доставая самокрутки. Лев встал в пару шагов от него.

– Ну, рассказывай, как дела, нужно ли что-нибудь? Скажи, я все сделаю.

– Я бы хотел сперва узнать, как дела у тебя? У меня то все нормально, не жалуюсь.

– Ну хорошо, спрашивай.

– Это ты украл мою сестру?

Корнеид закурил.

– Знаешь ли, Лев, украл – это, конечно, громко сказано. Время уже не то, чтобы невест красть, – посмотрев на него, – да и законы не те. Я никого не крал. В ту ночь я лишь разбудил её, и она согласилась уйти со мной. Не знаю, с чего ты решил, что её украли.

– Да потому что так никто не делает! – крикнул Лев.

– Как? – спокойно на него смотрел Корнеид.

– Вот так! Надо было предупредить, дать знать. А не так, чтобы родители с ума посходили дома, потому что ты…

– Да-а, – перебил его Корнеид, – это ты ловко, Лёва, их родителями называешь.

– А разве не так? Имей благодарность: эти люди спасли тебе жизнь, дали тебе все, чего не имеет никто! – дальше он произнёс разочаровано. – Я думал, что мы братья.

Корнеид посмотрел исподлобья.

– Я тоже думал, что мы братья… но оказалось, что это не так…

– Ты не имел право…

– Буду я ещё у такого, как ты, узнавать про свои права! – разгневался он и встал, направившись к нему. – Ты с кем разговариваешь? Забыл?

– Ты ещё не правитель Магнифита. Им по-прежнему остался Роберт.

– Скоро твоя сестра родит, и это изменится. А ты лучше бы забыл про свою гордость и вежливо бы у меня попросил то, что тебе нужно. Например, нормальную крышу над головой. Она все равно у тебя будет, но я её дам ради Талии. Так что советую не ставить себя в глупое положение и знать своё место, если хочешь оставаться моим братом.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему ради Талии?

– Потому что… – коротко ответил Корнеид.

– А как же моя сестра?

Корнеид заметно смягчился.

– Об этом не переживай. Элю я люблю больше всего на свете. Только она может быть матерью моих детей. А значит, нет никого важнее, чем она.

– Я слышал, что ты уехал в Аспирию. Ты был там? – Корнеид еле заметно кивнул головой. – И как?

– Думал, что все изменилось, но все осталось прежним. – Лев заметно стал тяжело дышать, а на лице появилась улыбка.

«Здесь я почувствовал, что я никто. Для всех я чужак. И мое место нигде. Мне было настолько плохо и одиноко, что я сходил с ума. Я впервые в жизни стал чувствовать собственное сердце, будто там произошёл надрыв. Стоило мне начать что-то чувствовать, как оно начинало болеть. Но что самое страшное – это ощущать свой собственный дух. Некий водоворот в груди. Тёмный и пустой омут. Он пугал меня.

Я стал много думать о смерти. Вспоминал родителей. Я начал думать, что и мой век не долог. И даже был готов. Сказал себе, что больше не боюсь смерти. Она стала безразличной. Мне стало неинтересно, где я окажусь после неё. Будет тьма и тишина? Что ж, хорошо.

Я чувствовал, что час близок. И решился поехать туда, где всё началось. В деревню, где умер Карлен. Там меня узнал местный священник и поприветствовал. Он нёс огромный крест к монументу, его хвост волочился, оставляя борозду в поле. Я подошёл к нему и помог. Тогда он и узнал меня. Он мне сказал, что его надо поставить у начала яра, где были закопаны тела солдат. Они не стали их хоронить, как полагается, потому что линия боя гуляла туда-сюда. Я даже не знал об этом. Тогда я поднял всю свою власть. Построил им монумент. Среди них нашли и Карлена. Когда я дал все указания, то со спокойными мыслями уехал в Аспирию. У меня были фальшивые документы. К внешности вопросов не возникло.

Я спокойно въехал в страну и поехал в Красный город. Машину я оставил на набережной и прошёлся по ней. Зашёл к нам во двор ранним утром. В наш подъезд. Поднялся на наш этаж, подошёл к двери и позвонил. Не знаю, о чем я даже думал, просто захотелось посмотреть. Мне открыла дверь молодая девушка. Она увидела, что я смотрю ей за плечо, и спросила, что мне надо. Я лишь покачал головой, сказал, что ошибся адресом, и ушёл.

Потом я оказался на улице. Сначала просто сидел у нас во дворе, смотрел, как играют дети.

Ночью стало как-то прохладно. Я не знал, куда себя деть. Зашел в книжный магазин, делая вид, что мне что-то нужно, а на самом деле просто прятался от холода. В магазине работали две девчонки. Как оказалось, они сестры. Одна из них была та самая девушка. Мы разговорились и понравились друг другу. Первое, что я заметил, это её чёрные дикие брови. Волнистые волосы. Некоторые локоны казались слегка пепельными. Она со мной так открыто разговаривала и все время смеялась. Я остался в её доме. У меня с собой было много денег. У неё и вопросов не возникало. Я просто сказал, что я из другого города и кое-кого искал, но так и не нашёл.

В один из дней я вышел погулять. И прошёл мимо пекарни. Как-то раз Эле не продали там хлеб. Помню, это был первый раз, когда я что-то к ней почувствовал. Я всегда её любил, но не понимал этого и игнорировал её чувства. Хотя я всегда должен был быть с ней. Тогда я это понял. Как-то раз она призналась мне, что всегда считала мою мать похожей на Марию. Она показала мне рисунки, где она изображена. Думаю, тогда я полюбил её окончательно, но не понимал этого. Мне нужно было забраться так далеко, чтобы это осознать. Я перестал находить себе какое-либо место, потому что нашёл его, но оно было так далеко от меня. Пришло время уезжать.

Когда я вернулся в нашу страну, то увидел, что мое указание было выполнено. Я стоял перед памятником Карлена, будто сам себе вырыл могилу. Была темная ночь. Вокруг ни единого голоса. Огни деревни горели вдали. А я стоял и не хотел двигаться. Я слушал ветер, что заставлял дрожать листву, проносящиеся машины и стрекот сверчков. И мне не хотелось уходить. Я просто топтал землю. Смотрел на чёрное небо.

А машины всё проносились, нагоняя на меня мурашки. Дух вставал на цыпочки, пытаясь дотянуться до звёзд. Я чувствовал себя настоящим и живым. Я все думал об Эле.

Я быстро добрался до Магнифит. Начался дождь, и я зашёл в нашу базилику. Свечи вокруг ещё горели, но было полностью пусто. Мне не хотелось, чтобы кто-либо знал о моем приезде, поэтому я просто спрятался в исповедальне. Свет луны проходил через маленькие крестики. От скуки я тихонько запел.

Потом я услышал, как кто-то ходит по залу. Он тушил свечи. Я смотрел через один крестник, как сквозь замочную скважину. Это был Роберт. Вензеля дыма медленно плыли вверх. Он был уже не в рясе, а просто в своих серых брюках и рубашке. Он медленно приближался ко мне и сел в соседнею кабинку. И вдруг заговорил:

– Простите, здесь кто-то есть?

У Корнеида охрип голос.

– Да, святой отец. Простите, я решил здесь спрятаться от дождя.

– Вы не должны извиняться передо мной. Это дом бога для всех тех, кто нуждается.

– Да, конечно. Просто это ведь ещё и ваш дом. Я скоро уйду, как дождь стихнет.

– Все нормально… я с возрастом стал плохо спать. Чтобы заснуть, мне надо прогуляться. Я спустился и услышал пение. Это были вы?

– Да. – сказал Корнеид, пытаясь быть с ним кротким.

– Красиво… но грустно. Вы не находите?

– Возможно.

– Я услышал некую тоску в вашем голосе.

– Нет, просто устал.

– Вы не отсюда… проездом? – Корнеид тяжело вздохнул, подбирая слова. – Что-то не так? Вы не знаете, куда идти?

– Нет, я поехал на мемориал, что у границы, а теперь еду к морю.

– А, да. Я слышал про этот мемориал. Говорят, его поставил мой сын, а я даже и не знал об этом.

Корнеид видел его лицо через маленькие крестики, а он его нет. Роберт пристально смотрел, пытался увидеть собеседника, но ничего не разобрал.

– Ваш сын?

– Да, один из сыновей. У меня их трое, ещё две дочери. Один умер давно. На том поле, откуда вы приехали. А один сын, наследник моей власти, скитается где-то, а я даже не знаю где. Я его сильно обидел, и он больше здесь не появляется. А теперь я сижу каждый день и жду его.

– Не стоит. Он молод, сам разберётся. Не гоже молодым на стариков обижаться.

– Да, коли бы так. Если бы господь дал мне сил попросить прощение…

– Я думаю, если он обиделся, то давно простил….

– Где же тогда он?

– Может, он ищет себе какую-то жизнь и, как найдёт, даст вам знать.

– А вы?

– Что?

– Вы тоже куда-то бежите?

– Я не бегу, просто ищу себе место.

– А родители ваши где?

Корнеид долго думал, что сказать ему.

– Мои родители давно умерли. Я их смутно помню. Я был ребёнком.

– Простите меня.

– Нет, не извиняйтесь. Они умерли в темные времена.

– Да, они унесли не мало жизней.

– Да.

– Так вы совсем одни? Может, у вас есть жена или невеста?

– Да, есть. – сказал он ему, подумав об Эле.

– Так почему вы не с ней?

– Есть свои причины.

– Вы не уверены?

– Не знаю, как сказать…

– Вам нужно сбросить весь этот груз с себя. Может, вы не просто так пришли в храм? Может, не просто так мы с вами разговариваем?

– Святой отец, я не хотел бы сейчас исповедоваться.

– Если не хотите, тогда просто расскажите, как другу. Что вас беспокоит?

Корнеид прильнул головой к шпалерной стенке, за которой он был, и смотрел на него исподлобья через кресты.

– В моём сердце две женщины…

– Продолжайте.

– Я люблю свою невесту. Она самое ценное, что у меня есть. Но другая… Я не знаю, как объяснить… Но, несмотря ни на что, я буду любить и другую. Я не могу её забыть. Я не могу её разлюбить. И это меня ломает. Не даёт мне жить как надо. Если бы было возможно, я бы всю жизнь прожил с ней, а не с невестой. Но…

– Но это невозможно. Да, я понимаю. Сердцу не прикажешь. Но вы мужчина. Бывает, долг гораздо важнее нашего сердца. Следуйте своему долгу, и господь подарит вам новую любовью, вот увидите. Молодой человек, никакая другая не может быть важнее, чем та, что готова родить вам детей. Следуйте за ней. Защищайте её. Оберегайте её и ребёнка. Это путь мужчины, а не мальчика с разбитым сердцем. Извините, если я слишком груб, но это правда. Я вам говорю то, что сказал бы сыну.

– Надеюсь, когда-нибудь вы ему это скажете.

– Я тоже на это надеюсь. Вы знаете, вам признаюсь честно, я много лет критиковал бога, а в итоге совершил его ошибку.

– Его ошибку?

– Да. Прогнал своих детей, а теперь пытаюсь их вернуть к себе. Когда был молод, я так обиделся, что отрёкся от него. Но это невозможно. Потому что рано или поздно ты сам становишься на его место. Проживаешь его жизнь. И остаётся верить, что проживешь ты её, сохранив достоинство.

– Да, вы правы. – задумался Корнеид.

– Я рад, что мы поговорили. Скажите, вы голодны?

– Нет, спасибо. Я посижу здесь. И скоро поеду.

– Вы можете здесь переночевать.

– Нет-нет, большое вам спасибо, но я поеду.

– Хорошо, но будьте аккуратны на дороге.

– Конечно, святой отец.

– А я, пожалуй, пойду. Надо спать, а то завтра буду квелым.

– Конечно, идите.

– Благодарю вас за нашу беседу.

– Это я вас благодарю.

Я увидел, как он тяжело поднялся. Деревянный стул весь заскрипел под его тяжестью. Он повернулся ко мне и перекрестил.

– Да будет с вами бог везде, сын мой. Во имя Господа нашего – отца, сына и святого духа, аминь.

– Аминь.

Он ушел. А я ещё немного посидел. Потом встал и пробрался наверх. Прошёл мимо комнат и зашёл к Эле. Она спала на моей кровати. Я отодвинул полог и разбудил её. Когда она проснулась и увидела меня, то набросилась мне на шею. Вокруг висели её рисунки. Я обнял её. Сначала поцеловал в щеку, а после в губы. Этой секунды я ждал больше всего. В ту ночь я сказал ей, что хочу быть с ней. И что я пришёл, чтобы украсть её. Она улыбнулась мне и сказала: «Кради».

И я забрал её вместе с простыней. Взял на руки, посадил в машину, и мы уехали. Ребёнка зачли не сразу. Когда она поняла, что я её действительно похитил и запретил ей с вами общаться, она начала бояться меня. Я не трогал её. Она замкнулась, выполняла роль жены, но не разговаривала со мной. Я зашёл к ней в спальню, а она стояла в стороне. Я оставил её, сам спал на диване. А однажды пришёл злой после своих дел. Думал, разобью все к черту в квартире. Она спряталась, а ночью пришла ко мне на диван. И больше никогда не уходила.

Мы стали вместе проводить время. Полюбили друг друга. Друзей у нас нет, так что везде вдвоем: на пляже, в тавернах. Я каждую сиесту старался приходить на обед. По выходным выбирались куда-то все время. Когда мы узнали, что будет мелкий, то были самыми счастливыми. Тогда я понял, что нашёл свой дом».