Когда она повторила всё от и до, её повели четверо с оружием к воротам. Аркадия Александровича не выпускали, он остался на лифте и дождался момента, когда ему стали давать какие-то указания. После пережитого Вале было всё равно, что было на поверхности, она на этот момент была равнодушна к всему, хотя, казалось бы, 5 лет не видела солнца.
И вот когда перед ней открылись раздвижные ворота, и её обдул холодный ветерок, всё поменялось, она оживилась. Она выглянула и увидела прекраснейшую за все эти годы картину: на самом низком уровне над землёй лежала густая плёнка тумана, в высь уходили лиственные зелёные деревья, через их листву просачивались лучи солнца, повсюду была растительность, от папоротников до разных лесных цветов. Температура была довольно прохладной, но это прохлада ещё сильнее поманила Валю выйти за пределы бункера. Солдаты не надели ни противогазов, ни защитных костюмов, а лишь махнули друг другу рукой и один за одним стали выходить наружу. Валя, полностью осознав, что воздух чистый, поспешно последовала примеру самому первому, ведущему бойцу, осматривая все красоты природы, по которым она так соскучилась. Выйдя на начало протоптанной тропы, она села на корточки, подняла голову вверх на сколько могла и, закрыв глаза от удовольствия, набрала в лёгкие воздух. До чего же этот воздух пьянил её, он имел столько разносортных запахов, что у Вали даже закружилась голова.
– С возвращением, – равнодушно сказал ведущий, который заметил её состояние.
«Аниргүй байха, бузар булай юумэн», – выругалась она про себя на своём родном языке (бурятский: «Молчать, мразь»).
Валя не стала создавать лишние поводы покричать или издать хоть какой-то звук, ей очень нравилась эта лесная тишина, жужжание некоторых насекомых и лёгкие порыва ветра, она просто сказала сама себе, что это момент блаженства после ада подземелья, где погибла родная сестра. Послушно, она следовала вместе с солдатами, специально на четвереньках, несмотря на то что это ей было не очень удобно, зато выглядела угрожающе. Однако, солдаты, хоть и держались на расстоянии нескольких метров от неё, воспринимали её хождение равнодушно, будто знали, что это нормально, или вообще так и нужно.
Таким образом они прошли весь путь от леса до реки. Лес Вали не казался одинаковым, она на протяжении всего маршрута замечала некоторые особенности, на пример: один папоротник имеет естественный зелёный, а другой ярко бирюзовый цвет; одни деревья росли ровно вверх, а некоторые были наклонены под углом, но продолжали расти. Казалось бы, мелочь, но сейчас эти мелочи намного легче замечались и удивляли. Когда они вышли из леса, Валю встретили рыжее солнце, которое скрывали серые густые облака, и всё тот же подвесной мост, у которого опоры были чуть наклонены под углом, старый трос был ярко рыжего цвета, а новый – чёрного. После пересечённого моста, Валя наконец-то увидела деревню: те дома, которые уцелели после взрыва имели аварийный вид: скосились в сторону, имели сгнившую крышу, которая лишь своим видом говорила: «Ой, сейчас упаду»; большинство же домов были разрушены в щепки, на их местах были лишь фундамент и горы мусора. На одном из четырёх «условных» квадратов площади всей деревни, на том, что кончался у дороги к ней, на окраине, появился сетчатый забор высотой в 2 метра с колючей проволокой – условная граница нового наземного армейского лагеря их бункера. Уцелевших домов было два, как раз те, что были в центре нового лагеря. Скорее всего, они уцелели из-за своего далёкого расположения от берега, откуда шла ударная волна, на окраине. Один был точно непригодным для жизни из-за отсутствия одной из стен, а вот другой имел неплохой внешний вид; из нового было около 5 армейских брезентовых палаток, 2 белых герметичных купола с несколькими ромбовидными окнами, высотой в 5 метров, и несколько металлических контейнеров. Это место с новыми постройками занимало, всё-таки, не четверть, как показалось сначала Вале, а 1/5 деревни и больше представляло из себя не лагерь, а какой-то частный участок, который окружал забор с колючей проволокой.
Её спутники не стали заострять на этом внимание, легонько крикнув на неё, последовали дальше. Дойдя до металлических ворот, Валю окружили ещё четверо бойцов с оружием, на ещё большем расстоянии, чем другие, и повели к одному из куполов. Оттуда вышел один из учёных. Он, гордо встав, обратился к Вале:
– Какое счастье! Вы здесь! – на его радость, Валя промолчала, хотя внутри просто сгорала от злости. – Разрешите вас осмотреть? – снова обратился он. Валя не стала смотреть на него, а просто кивнула в знак согласия и села перед ним на корточки. Учёный с большим интересом разглядывал каждую частичку её тела, заглянул даже в рот, глотку, нос и уши. Потом резко остановился на осмотре затылка и как-то неодобрительно покачал головой. Валя не стала его спрашивать из-за чего, а он продолжил осмотр. Закончив свою процедуру, он одобрительно кивнул и сказал: – Вы здоровы и боеспособны. Можете проследовать за товарищами, у вас много работы, да и у нас, – закончив фразу он развернулся и зашёл обратно в купол. – Желаю вам удачи! – крикнул он изнутри.
Четверо бойцов, которые находились здесь указали ей двигаться вместе с ними, а её предыдущие «спутники» направились обратной дорогой, в лес, к бункеру. Пройдя через несколько улочек, на которых были лужи и глина, а по сторонам лежали разрушенные дома, группа привела её к обрыву, который вёл к реке: сам обрыв был заросшим травой и другой растительностью, у самого берега, к огромному удивлению, было несколько лиственных деревьев, которые росли, наклонившись к реке, а у самой воды стоял пирс, который точно был новым и незаконченным.
Достигнув недостроенного пирса по тропе, Валя увидела двое работающих бойцов, которые с очень удивлёнными глазами посмотрели на неё, перетаскивая на пирс очередную доску. «Не сообщили им что ли?», – сразу подумала вывод Валя. Она не узнавала и даже не знала этих людей, т.к. к ним на этаж приходил только Светин дядька и Лизин папа. Один из ведущих бойцов рявкнул на них, и те задвигались быстрее, перестав кидать взгляды на Валю, после чего он обратился на прямую к Вале:
– У тебя задача одновременно сложная и одновременно лёгкая, – говорил он ровно без запинок равнодушным голосом. – На дне нужно установить рыбацкие корзины, для этого нужно сначала обустроить для них площадку, благо есть кирпичи и разные блоки. Всё это ты делаешь сама. В воде есть невысокий уровень радиации, тебе он не страшен. Это первая задача. После выполнения подходишь к нам и приступаешь совместно с нами устанавливать турбину, будет небольшая гидра электростанция. Это вторая. После выполнения этих задач приступаешь к второстепенной задаче – поиск разных материалов и вещей, которые при взрыве отнесло в реку. Часовые будут меняться постоянно. И без всякой хрени! От тебя зависит жизнь твоих подруг, – по слабому бил он.
– А который сейчас час? – задал единственный вопрос она.
– Шестнадцать пятьдесят шесть, – ответил тот, посмотрев на наручные часы. – Ещё вопросы? – Валя отрицательно мотнула головой. – Приступать.
***
В течение двух часов Валя укладывала площадки для рыбацких корзин и в процессе работы смогла поймать несколько рыб (похожих на карасей) и попробовала: на вкус они были никакими, как вода, но ей понравилось, поскольку была немного голодна. Закончив с подставками, она принялась к установке рыбацких корзин, что заняло у неё 40 минут, т.к. корзин было 30 штук и некоторые из них плохо держались, что заставило Валю переделать подставки. Она очень комфортно чувствовала себя под водой и прекрасно видела, лишь иногда выныривала для вдоха. Вода была довольно прохладной, но Валя это воспринимала положительно, т.к. это её очень хорошо бодрило, а простудиться они точно не могла из-за специально повышенной внутренней температуры, которую она умела регулировать.
С турбиной она управилась за один час, из-за помощи бойцов. Когда она установила её в воде на качественную аппаратуру и спросила на счёт третьего задания, те ответили, что вся река в её распоряжении, но если она не вернётся к закату, поскольку у неё не было часов, то будут, очевидно, последствия. Валя заметила, что за это время часовые успели смениться два раза, но не увидела чего-то подозрительного в этом и не стала что-либо ещё спрашивать у них, а принялась за дело. Это время для неё было большим облегчением. Она наконец-то могла проявить себя полностью, не было клеток и каких-либо ограничений, она была предоставлена свободе движения, что изнутри просто разрывала её от удовольствия. Она уже позабыла о недавнем горе и не хотела вспоминать, а стремительно, как пуля, плавала под водой, хвост давал очень большую возможность для быстрого плаванья, дико кувыркалась на глубине, рассматривала скучный пресный мир, который она не могла чётко рассмотреть всю жизнь.
Прошло так 1,5 часа прежде, чем она принялась за третье поручение. Поиски разных вещей она начала с более глубокого места реки, т.к. обломки прекращались лишь на 30-ом метре от берега и их было очень много, да и мусор и разные оторванные части построек сильно мешали.
Валя так провозилась ещё полтора часа, после чего вылезла на берег чуть обсохнуть и погреться от последних лучей, уходящего солнца. За её действиями наблюдал уже один боец, который равнодушно сидел на раскладном стульчике, уже на достроенном пирсе.
Спустя 10 минут её лежания к пирсу спустился ещё один боец в командирском плаще. Боец, увидев подходящего, встал, взял автомат и, пройдя мимо, устремился наверх в деревню. Новый часовой немного постоял, потоптался, а потом, когда предыдущий скрылся из виду, взял автомат и направился прямо к Вале. Его действия насторожили её, но она продолжала лежать в том же положении, что и до этого: на песчаном береге, наполовину засунув ноги в воду, свободно и широко подставив свои светлые грудные броневые пластины и тёмный живот небу. Когда часовой приблизился к ней уже на 3 метра, она открыла глаза: «Ну опять, блин! Приказывать, поорать надо!» – подумала она. Но подошедший заметил её движение, остановился и осторожно сел на песчаный бугорок и, будто лениво, откинул автомат в сторону. Эти действия сильно удивили Валю, и она с интересом повернула голову в его сторону. Часовой немного посмотрел на неё и потом снял капюшон вместе с балаклавой.
– Юрий Дмитриевич! – она резко перевернулась и села на корточки. Дядька положил снятое на землю и стал смотреть на неё очень печальными уставшими глазами, подперев подбородок кулаками. – Я Валя. Это я, Валентина, – неуверенно сказала она, указывая рукой себе в грудь.
– Что с вами сделали? – тихо спросил он, покачав головой. – Что со Светиком? – он спросил ещё тише и покосил свой взгляд в сторону.
– Юрий Дмитриевич, Света жива. Она уже общалась с Катей… – по лицу она увидела, что он чуть-чуть удивился. – Вам не рассказывали?
– Валентина, – обратился он, наморщив лоб, – я уже несколько недель не возвращался, нас не пускают и… – он тяжело вздохнул, – …да, неважно…
– Нас тоже, – она опустила взгляд, поняв, что он имеет ввиду, – но это неважно. Света жива и… – она посмотрела по сторонам, чтобы никто не наблюдал, – она хочет уйти прочь от сюда вместе с вами. И мы тоже…
– И куда же? – также печально спросил он.
– Юрий Дмитриевич, – она подошла поближе к нему, – я вижу, что вы не верите в то, что я – это я. Как мне доказать? Скажите.
– Валентина, я верю, – он поднял взгляд. – Больше тебе скажу, нам сообщили об этом, не подробно, но сообщили. Так что, не надо как-то оправдываться и доказывать мне что-либо.
– Вы думаете, что мы добровольно на это согласились?
– Нет, не думаю, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Откуда у тебя такие мысли?
– Кати и Юре именно так сказали.
– Вот сволочи, – тихо сказал он, вновь опустив взгляд. – Когда Света выйдет, ты не знаешь?
– Юрий Дмитриевич, – она аккуратно взяла его за руку, видя, что он не до конца уверен в своих словах, – она очень любит вас, и Катю, и сделает всё ради вас обоих.
– Не надо всё, – он положил ладошку сверху на её руку, но глазами смотрел всё ещё в сторону, – я рад, что вы целы…
– Спасибо, – улыбнулась она, видя, что дядька чуть повеселел. – У вас всё в порядке?
– В порядке? Не в порядке? Не знаю… – проговорил он. Ещё раз взглянув в его уставшие глаза, Валя поняла, что ему просто всё равно, ему безразличен её внешний вид, он замучен, о чём говорили ужасно большие мешки под глазами, он буквально убит изнутри, а её появление для него, как…безразлично?! Нет…нет, это спичка надежды на что-то лучшее. Вроде…
– Что произошло, пока мы были в бункере? – она обхватила его за руки.
– Ничего. Ходили в разные места. Кто-то умер от радиации. Кто-то от пули каких-то ненормальных. Ничего не произошло, Валентина. Ничего, – говорил он, смотря на воду.
– Юрий Дмитриевич, пожалуйста, не говорите так, – она тихо коснулась своим носом его головы, – вы моя, Надина, Юрина, Светина, Катина последняя надежда. Мы не можем без вас, – попыталась его приободрить, осознав причины его психологического состояния. – Вы очень сильный человек. Прошу вас, помогите.
– Валентина, конечно, я помогу, – вздохнув, он проговорил. – У меня никого уже нет, кроме вас, но нельзя действовать, не разобравшись. Если бы я знал, то я бы ни за что не повёл бы в тот проклятый день в этот проклятый бункер никого, но что тогда можно было сделать?
– Ничего, – согласилась она, выдохнув.
– Давай узнаем кто, где и как?
– Спасибо, – улыбнулась она, увидев, что у этого постаревшего дядьки меняется настроение.
– А как остальные девчонки? Как Дария? – он остановился, заметив опечаленный взгляд Вали. – Что такое?
– Она умерла, – призналась она, помолчав несколько секунд.
У дядьки сразу поменялся взгляд с немного радостного на вновь опечаленный, он встал и осторожно подошёл к ней прямо в плотную.
– Валентина, – он мягко обхватил своими дрожащими руками её голову, – мне жаль, – на этот раз он сам посмотрел ей прямо в глаза. – Мне очень жаль. Я её тоже любил. Никто из нас просто ничего не знает. Из нас, деревенских, тут всего пятеро в живых осталось, а про бункер ничего не рассказывают. Мне правда жаль, – Валя посмотрела на него и увидела, что у него на глазах накатываются небольшие слезинки, и сама чуть не заплакала. – Я верю в то, что это ты. Я знаю. Хватит прятаться от меня! – он тихо, но уверенно проговорил. – Ты та самая, милая и заботливая девушка, я это вижу. Ты это доказала, когда заговорила со мной, когда попыталась понять мою печаль, чтобы помочь. Не прячься от меня, – тут Валя уже не выдержала и просто повисла на нём, прижалась головой к груди дядьки и руками обхватила плечи. – Ну, ну, ну, тихо, – проговорил он, продавливаясь под её весом, – не плач, ты сильная. И духом, и телом сильная, – подметил он.
– Что нам делать? – неуверенно спросила она.
– Если вы действительно собирайтесь бежать, то…
– Вместе с вами, – перебила она его, – вы, Катя и Юра – единственные, кто удерживает нас.
– Спасибо, – он улыбнулся и заботливо поцеловал её в лоб, – если бежать, то нужна карта. Я смогу достать…
– Пока не надо, – снова перебила она его, – пока Надя и Света находятся там – нельзя. Лучше сразу со всеми. Давайте подождём, – она отпустила его и снова села перед ним на корточки, смотря ему прямо в глаза.
– Хорошо, дорогая, – он выдохнул. – Просто для моего спокойствия скажи, Света такая же, как ты?
– Да, – кивнула она.
– Ну, если Катя видела и приняла это, почему я должен воспринимать по-другому?
– Спасибо вам, – она снова улыбнулась. – Расскажите, сколько человек сейчас в деревне, как устроена охрана, где, что находится, какие есть известные вам планы, и куда вы ходили до этого.
– Сейчас, – поменяв выражение лица, он как-то взбодрился и даже повеселел. Дядька сел на песок, взял короткую палку и начал рисовать на песке. Он изобразил забор, палатки, контейнеры и загадочные купола геометрическими фигурами. – Смотри, – он указал на небольшой квадрат у забора, – это КПП, там стоит один человек, вооружён автоматом, а ночью у него в распоряжении прожектор. За нами никто не смотрит? – резко он сменил тему.
– Нет, никого, – Валя осмотрела весь берег.
– Хорошо, – дядька выдохнул. – Так, вот здесь, – он указал на правый нижний угол, где были прямоугольники, – палатки, где спят солдаты эти. Там у них всё: и оружие, и одежда, и печка, на улице холодно… Ты, кстати, не мёрзнешь?
– Я нет, – она снова улыбнулась ему, – мы можем менять нашу температуру тела. Мне хорошо.
– Ух ты! – его глаза загорелись. – А я-то думаю, почему ты такая горячая, – он тихо посмеялся, а Валя снова осмотрела берег. – Никого? – спросил дядька, заметив её наблюдения.
– Нет.
– Прекрасно. Вот, у них там всё есть, у каждого амуниция буквально под рукой. Я сплю там же. Здесь, – он указал в левый верхний угол на квадраты, – склады с оружием, боеприпасами и едой. Нам стоит туда заглянуть. Ты, кстати, неголодная?
– Нет, нет, – она помахала рукой, – вы не волнуйтесь, я уже привыкла к новому телу и успела порыбачить, – похвасталась она.
– А ну…ладно, – он развёл руками. – Здесь, – он указал в центр на круги, – купала этих лаборантов. По сути – штаб. Там есть всё: и лаборатория эта, будь она негодна, и санчасть, и главные информационные данные. Там же сидят все эти помощники и офицеры. Вот это, – он указал на прямоугольники возле кругов, – уцелевшие дома, в них пока что ничего нет, – он убрал палку и повернулся к Вале. – Если бежать, то нужно непременно из бункера. Там осталось мало охраны и все гражданские тоже там. Надо забрать их всех оттуда и уходить подальше, на восток. Карту я достану. Ну, пока как-то так.
– Юрий Дмитриевич, можете говорить что угодно, но я пока с ними не разберусь – не уйду.
– Валентина, – он неодобрительно покачал головой, – ты что? Что ты сделаешь? Убьёшь их? А ты уверена, что справишься? Да и зачем тебе кровь на руках? Ты же девочка.
– Юрий Дмитриевич, – она быстро подобралась к нему в плотную, – они насильно провели над нами эксперимент, в результате которого Маша и Даша погибли. Они готовы убить и Юру, и Катю, если Надя с Светой не будут послушными. Им плевать на всех кроме себя.
– Валентина, – он подпёр её голову ладошками снизу и направил её взгляд в свой, – я это сам всё понимаю, я тоже их ненавижу. Ты не представляешь, что с нами делали, все эти месяцы. Конечно, по сравнения с вашими мучениями это – ничто, но всё же мы тоже помучились. Но поверь, не надо кого-то убивать ради мести. Ты так не вернёшь сестру.
– Её – нет, – она взяла его за руки, – но предотвращу возможность подобных экспериментов в будущем и будущие смерти от их рук.
– Может ты и права, – он тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону, – но я всё равно не хочу, чтобы ты кого-то убивала, да и я не смогу.
– Я не прошу вас этого делать, но я это всё равно сделаю, и будет лучше, если вы мне поможете в этом, – он посмотрел на неё неодобрительными, но понимающими глазами. – Юрий Дмитриевич, вы единственный, кому я сейчас могу довериться, – она решительно подползла ещё ближе и легла головой к нему на коленки, закрыв глаза. – Помогите нам, пожалуйста.
Валя почувствовала, как его дрожащая рука легла к ней на голову и стала медленно и ласково гладить её, от чего Валя, неожиданно для себя замурлыкала, как кошка, только более низким голосом.
– Валентина, я уже говорил, что помогу, просто я переживаю за вас.
– Спасибо вам ещё раз, – улыбнулась она. – Честно, я больше всего боялась того, как вы меня воспримите, – специально обманула она.
– Ничего, цветочек. Мне совсем не страшно, я уверен в тебе. Это точно ты, – он стал гладить её буквально по все площади головы, долго и ласково. – И от себя, может внешность тебе не нравится, но у тебя очень красивые голубенькие кошачьи глаза.
– Я не знала. Спасибо, – улыбнулась она, будучи польщена его словами.
– Что это у тебя здесь? Шипы какие-то? – задал он неожиданный вопрос, когда добрался до затылка, из которого рос хвост.
– Где? – робко спросила она.
– Вот здесь, – он аккуратно пощупал её в указанном месте.
– Не знаю, – неуверенно ответила она.
– Ладно, – он посмотрел на часы и снова обратился к ней. – Валечка, скоро придёт моя смена, так что нам лучше разойтись. Спасибо, что поговорила со мной. Мне правда стало легче. То, что я знаю по поводу лагеря, я тебе нарисовал, и лучше это стереть. Будем ждать Надю с Светой. Давай не терять надежду и сохранять спокойствие. Я ещё к тебе приду. Надеюсь.
– Ещё раз вам спасибо, – она осторожно взяла его за руку. – Вы, правда, единственная наша надежда.
– Будь внимательна. Ты сильная. Я тебя люблю не меньше своих племянниц.
– Спасибо, – она ещё раз улыбнулась.
– Ну, пусти меня, мне пора на пирс.
Валя осторожно встала и, даже, помогла встать Юрию Дмитриевичу. Он подобрал свои вещи, автомат, стёр резиновым сапогом рисунок и спокойно пошёл на пирс. Валя не стала провожать его взглядом, а очень быстро и с всплеском нырнула обратно в речку, с ещё большей уверенностью, радостью и душевным спокойствием. Солнце к этому моменту уже окончательно собиралось садиться, так что, Валя далеко от берега не отплывала, а терпеливо ждала, солдат, которые должны были прийти для новых приказов. «Как же я вас всех ненавижу!»
***
Смена пришла через 15 минут после расставания с Юрием Дмитриевичем. Разговор с ним принёс спокойствие и уверенность. По его выражению лица, говору и общему состоянию, нельзя было сказать, что он замешан в этой безумной игре, и Валя была уверена в нём. Пришедшие три человека равнодушно, но с небольшим подозрением проводили дядьку взглядами. Когда те прошли на пирс, Валя резко вынырнула и уже сидела на пирсе перед солдатами, что те немного испугались её резкого появления и вскинули оружие.
– Не делать так больше! – крикнул на неё, судя по всему, главный боец.
– Не буду, – хмуро ответила она.
– Слушай сюда, – он посмотрел на тот хлам, который Валя выкинула на берег за отведённое время (собралась довольно немаленькая кучка), – к тебе скоро присоединится твоя подруга. Только без выходок и всяких приветствий. У вас на это будет отведено время, – он ещё раз посмотрел на хлам. – И теперь ты вместе с ней будете вытаскивать всё, что найдёте. Ясно?
– А зачем? Там много обычного мусора. Он никак не понадобится, – возмутилась она.
– Это не твоё дело! Решать, что нужно, что нет, будем мы. Понятно?
– Понятно, – она отвернулась в сторону.
– Когда её сюда приведут, начнёте устанавливать вон те клетки, – он указал на три большие прямоугольные решётчатые клетки, которые стояли за бортиком пирса. – Это ваш новый дом. Ночевать будете там, и не надо мне тут всяких нежностей. Ясно?
– Ясно, – выдавила из себя слезу она, хотя внутри сгорала от злости.
– Тогда отдыхай, пока что. Скрываться в реке запрещаю. Поняла?
– Почему вы меня всё время оскорбляете?! – она попыталась сыграть с ними в хитрую игру.
– Потому что, – двое бойцов сзади навели на неё автоматы, – вы отказываетесь нам помогать.
– Что?! – она попыталась сымитировать испуг. – Я же всё делаю, что вы сказали, и не только вы.
– Это сейчас, и надеюсь, что вы будете продолжать в том же духе.
– Но…
– Всё! – резко оборвал её боец. – Далеко не уходить!
После этих слов он развернулся и направился обратно, двое сопровождающих опустили оружие и попятились задом за ним, не спуская глаз с Вали. Когда они ушли с пирса, то все трое развернулись и ровным шагом пошли в деревню. Валя же продолжали сидеть на пирсе и переваривала всю информацию, которую только что получила: «Вот, гады! Врут! Нагло врут! Чёрт, я скоро не выдержу! Так, успокоились. Значит, кого-то ко мне приведут. Это радует. Скорее всего Надю. Она росла быстрее Светы. Ох, как я тебя жду! Опять клетки…опять это мерзкое узкое пространство. Зачем? У них же родственники… А! Стоп. Хотя, они же не знают, что мы умеем общаться отдалённо. Наверное, для этого…чтобы мы всегда были под рукой. Ладно, надо подыграть. Главное – я знаю, как расположен лагерь. Спасибо, Юрий Дмитриевич, и спасибо, что вы живы. Стоп! Он говорил, что кто-то умер от радиации, а кто-то от пули…Их что? Расстреливали?! Или тут ещё кто-то выжил? Ой! Дура! Он же сказал «какие-то ненормальные». Значит выжили. В принципе, это логично. Ударили же только по городу. Взрыв был один, посёлки целы. Что-то я туплю…Ладно, надо будет встретиться и спросить. Надя, я уверена, что придёшь именно ты, я тебя жду с нетерпением». Закончив размышления, она встала на две ноги и в полный рост прошлась по пирсу, вышла на берег, косо посмотрела на клетки, и вновь вернулась на то самое место, где лежала до прихода Юрия Дмитриевича.
Солнце почти полностью спряталось за горизонт, на улице темнело и холодело. Никаких насекомых и животных ещё не было в эти сумерки, они не проснулись от холодных зимних дней, лишь пару раз пролетали одинокие птицы. Первый день пребывания на чистом воздухе шёл к концу.
***
– «Вторая разведывательная группа вернулась. Мед-персоналу срочно явиться для дезинфекции».
«Кто это?» – испугалась Валя резкого голоса в голове, от чего резко дёрнулась и встала в боевое положение на четвереньках. «Не поняла. Я их частоту словила, пока спала?» – ответ явился очень быстро.
– «Приняли. Выдвигаемся», – кто-то ответил на запрос.
Валя включила все свои рецепторы и погрузилась в себя. Очень быстро, даже мгновение не прошло, как она увидела несколько волн, одна из которых была активна, да и сама Валя принимала именно её. Волна вела прямиком в деревню, где была ещё одна активная точка. Открыв глаза, Валя очень сильно повеселела: «Точно! Ловить радиоволны! Вот что это такое! Они сами же говорили, думали, что забудем! Ну нет, вы даже не представляете, что я вам устрою! Значит я с девчонками общаемся ментально, как на телефонах! Или рациях? Неважно! Стоп…а если они нас подслушивали всё это время? Нет, глупо. Зачем тогда все эти встречи? Да нас бы не выпустили при таком раскладе. И рациями они бы не пользовались, наверное. Так, лучше подслушать и узнать! Что я туплю?!»
На улице уже к этому моменту окончательно стемнело, но Вали это не сильно мешало, с её «кошачьим» зрением. На данный момент ничего не поменялось. Был всё тот же берег, пирс, турбина, клетки, а на небе густые серые облака. «Ночь начинается. Сколько же я проспала? И когда же придёт Надя?» – задавалась она вопросами, но даже не представляла, как скоро придут ответы на них.
***
28.03.2027
Время: 15:30
–3 уровень бункера.
Света продолжала скучать в своей клетке. Прошло уже 15 часов с того момента, как Надю повели наверх, и для Светы эти часы растягивались с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Конечно, за это время она успела несколько раз размяться, поспать (побыть в трансе) и её даже один раз кормили. Тем не менее, для неё это было уже не то, что скучно, а мучительно. Пообщаться не с кем, разделить свои чувства – тоже. «Сиди и жди», – тяжело «вздыхая», говорила она сама себе. Однако, страшная причина их сдержанности и расчётливости, которой никто из персонала не ожидал, только сейчас раскрылась для неё: «Теперь понятно, почему эти «белые халаты» так панически реагировали на наши действия и поведения: у меня не просто желание порвать всё и вся, я сама себя теперь ненавижу. Чёрт! Твою мать! Сука! Просто бешенное желание разорвать всё и вся! Руки не чешутся, а грызут друг друга изнутри! Сука! Б****! Твою же мать! Какое ненасытное желание разрушать! Чёрт! Я так скоро самоконтроль потеряю! Как же тяжело без девочек. Спокойно. Света, вдохни и выдохни. Займи всю эту боль и чесотку чем-то другим. Перенаправь ненависть в другое русло, сдерживаться всё равно не получится. Чёртовы гормоны! Подумать только, мы их заглушали общением. Просто наш маленький социум спас нас. Б****! Не могу так! Надо выпустить злость! Прутья! Буду их сжимать, чтобы нервы успокоить!» В итоге, она не только сжимала и медленно гнула прутья клетки, но и зубами их стала грызть, чтобы выпустить пар. Дежурившие бойцы вообще не обращали внимания на это. Они очень сильно расслабились, когда Света осталась совсем одна, и уже свободно разговаривали между собой.
Так продолжалось до половины четвёртого часа дня (сама Света об этом не знала). Вниз спустился один человек, судя по реакции часовых – офицер (сразу разбежались и встали стройно, как будто ничего не было). Стоило офицеру мотнуть головой, как один из постовых, метнулся к пульту и нажал кнопку слива воды. За пять минут бассейн опустел, Света приняла удобное для себя положение и стала пристально смотреть за офицером. Боец открыл дверь клетки и отошёл в сторону.
– На выход. Ты последняя, – равнодушно обратился к ней офицер. Света послушно выбралась из своей тесной «квартиры» и села перед главным. – Без разного нытья и глупых упрямств, – лениво заявил он, – едем наверх, тебе всё объясняют, и ты идёшь с группой на поверхность. Понятно? – Света положительно мотнула головой в ответ. – Всё, идём… – он махнул рукой и пошёл к платформе лифта.
На самом деле, Свету удивило обращение этого офицера. Если предыдущие обращались уставши-лениво или просто никак, максимум грубо, то этот был как-то замучен, и в голосе его была слышна усталость. Несмотря на то, что Света узнала этого офицера, поскольку он посещал зал с бассейном не один раз, было странно замечать такое различие между людьми, промежутком в полдня. «Загоняли их что ли за это время?»
Она не стала задерживаться, а последовала на лифт, скрывая внутреннюю радость от хоть какой-то свободы. На поднимающейся платформе, она увидела, как надоедливые её часовые разворачиваются и направляются в комнату главной лаборатории, после чего её обзор перекрыла стена шахты лифта.
***
– «Значит, он за нас, и он всё тебе обрисовал?» – восторженно расспрашивала Валю Надя, кружа возле неё на глубине 5 метров.
– «Да. Он сам пришёл ко мне».
– «Его отпустили, или он сам пришёл?»
– «Он был вместо часового или же был назначенным часовым…Но какая разница? Он за нас, и он сам планирует нам помочь».
– «Я его теперь ещё больше зауважала».
– «Да, я тоже. Видела бы ты его глаза, его взгляд…»
– «А что такое?»
– «Замученный весь. Уставший. Он смотрел на меня и одновременно верил и не верил в то, что я – это, действительно, я. Крепкий он дедушка».
– «А ты уверена, что он точно не замешан?»
– «Прекрати!» – грубо обратилась Валя. – «Помнишь, что говорила Катя и твой Юрок, когда приходили?»
– «А, ну да, точно».
– «Не теряйся! Слушай, я голодная, пойдём порыбачим».
– «А наша задача, от этих…ну ты знаешь».
– «Не переживай. Наш наблюдатель, смотрит и ничего не видит, мы далеко, да и ему всё равно. Скоро сам заснёт. Одни раз в полчаса вынесем что-нибудь, благо, тут много чего, и можно расслабиться».