– «Я практически всё тело ощущаю», – спустя минутное молчание сказал Артём. – «Только жжение и слабость ещё присутствует, и видеть не могу».
– «Ясно. У вас, Саша и Вова?»
Они молчали.
– «Ребят, это необходимо знать!»
– «Да также мы себя чувствуем!» – выкрикнул Вова.
– «Наташ, не сердись», – стала извиняться Саша, – «просто мы, получается, на очереди».
– «Не волнуйтесь, мы что-нибудь придумаем», – проговорила Наташа с очень явным страхом в голосе, который замечал уже каждый.
– «Давайте решим», – предложил Артём, – «как всё-таки мы действуем».
– «Может нам…» – начал Вова.
– «Нет, не может», – перебила его Наташа. – «Мы просто испробуем все варианты, которые предложили! Если к вам придут чтобы ввести сыворотку, то есть с уколом, то сразу сопротивляйтесь, используйте запах и слух, а мы сразу будем пытаться выбраться. Будем ждать результатов от Гришки, меня это волнует больше всего …не хватало нам ещё одного противника. Пробуем втереться в доверие, если получится, то всех сразу можем спасти. Всё! Лучше этого плана быть не может!» – громко командным тоном выговорила она.
Наступила тишина. Хоть страх в голосе слышали все, но никто не ожидал такого от неё и не знал, что возразить. С одной стороны, её мысли правильны, а с другой, она распорядилась так, будто всё остальное не важно. Даже Гришка, который слышал её фразу, очень сильно удивился.
– «Ребят», – осознав содеянное, виновато обратилась она, – «простите, что накричала…пожалуйста. Я просто…просто…просто боюсь. У меня случайно вырвалось».
– «Я прощаю», – первым сказал спустя 10 секунд Артём. – «Не вини себя. У всех сейчас стресс, мы все переживаем, и…да, я согласен с твоим планом».
– «Согласен», – не задумываясь, сказал Никита.
– «Ладно, прощаю тебя и согласна с тобой. Спасибо, что переживаешь за нас», – сказала Саша.
– «Мы всё поняли. Не обижаемся», – утвердил Вова.
– «Ещё раз простите, пожалуйста», – извинилась Наташа.
– «Не переживай», – сказал Никита.
– «Передай Гришке, что мы все держим за него кулаки», – сказал Артём.
– «Передам. Господи, как я устала», – сказала Наташа.
– «Это из-за общения», – напомнил Никита.
– «Мы тоже устали, давайте спать», – предложила Саша.
– «Давайте, только связь поддерживаем», – согласилась Наташа.
– «Приятного отдыха», – сказал Артём.
Гришка тем временем продолжал ждать ответа от Наташи, и когда она ему передала всю поддержку ребят, он спокойно выдохнул и стал обсуждать с ней разные философские мысли (Ну о чём же ещё в таком состоянии думать?), как все предыдущие дни. Он старался не думать о том, что это мог быть его последний раз, когда его мысли принадлежали ему. Он проводил время с тем, кого успел полюбить ещё сильнее за это время, которое, кроме как тихий ад, назвать было нельзя.
***
Несколько часов спустя.
– «Нат…Наташа», – Гришка очень резко проснулся.
– «Да, что такое, милый?» – откликнулась она.
– «У меня жутко болит голова», – пожаловался он. – «Всё тело вибрирует, меня трясёт! Похоже, эта дрянь действует. Пообщайся со мной. Помоги».
– «Гриш, как?» – панически спросила она.
– «Просто разговаривай со мной».
– «Сейчас…эм…» – она несколько секунд помолчала.
Гришка чувствовал себя очень странно. Помимо того, что его трясло и мучила головная боль, он заметил, что глаза, глазные яблоки бегают туда-сюда очень быстро, будто он крепко спит и видит сон. Головная боль была похожа на признаки сильного перепада давления – что-то очень сильно давило изнутри. Появилось желание просто просверлить себе череп, чтобы выравнять своё давление. Кончик хвоста, которые он уже давно чётко чувствовал и контролировал носился туда-сюда, будто бы хотел вращаться, но ему мешал пол. И вот к этим новым симптомам прибавлялись старые, которые никуда не уходили: жжение, щипание, слабость, даже озноб.
Наконец, Наташа снова подала голос:
– «Придумала! Только мне нужно, чтобы ты ещё включил своё воображение».
– «Хорошо, постараюсь».
– «Это скорее будет не разговор, а рассказ, но я думаю, он тебе поможет расслабиться».
– «Хорошо, попробуй. Мне просто нужно кого-то слышать. Чёрт, как противно она трещит!»
– «Гриш, представь, как я и ты сидим на высокой скале, на самой вершине…Гриш, ты слушаешь?»
– «Да, да, конечно!»
– «Отвечай мне! Всегда отвечай! Комментируй!»
– «Хорошо, буду комментировать».
– «Так вот, мы с тобой на высокой скале…»
– «Под каким углом?»
– «Сто двадцать. Да, сто двадцать градусов! Вот, а внизу море, которое растирается на весь горизонт, и морю этому нет конца…»
– «Так это океан получается».
– «Да, это океан. Вот, нет конца ему. У самого низа волны пытаются разрушить эту скалу, прямо наступают всё сильнее и сильнее, бьются о неё, но с каждым разом сами разбиваются, от чего образуется густая морская пена. Время уже ведёт к закату, мы с тобой, обнявшись, любуемся уходящим алым солнцем, и тут сзади на нас прыгают наши детёныши, три маленьких дракончика…»
– «Ничего себе у тебя фантазия!»
– «Так, ты либо спрашивай, либо молчи!»
– «Ты же сказала, что можно комментировать».
– «Передумала. Хотя… Нет! Комментируй. Так вот, …»
– «Стой, стой, стой, стой, стой. То есть ты уже окончательно определилась со свей биологией?»
– «Да, и надеюсь, что ты будешь этому тоже рад, как я!»
– «Я буду, но…»
– «Дослушай! Так вот, они на нас как запрыгнут, как закричать и начнут резвиться, будут звать нас к себе, будут просить поиграть вместе с ними, и…»
– «А у нас кто?»
– «То есть?»
– «Кто девочка, кто мальчик?»
– «А! У нас они замечательные! Две светленькие с пурпурно-зелёным окрасом девочки близняшки, и один мальчик, младшенький, с ярко-алым окрасом. А неподалёку, то есть с одной стороны далеко, где-то пол километра, а с другой стороны близко, т.к. нам пол километра – это небольшая прогулка, или короткий полёт. Вот там, на песчаном берегу, стоит деревня, где живут мудрые нанайцы, с детьми которых наши детёныши часто играют. В этом месте царит мир, свобода и взаимоуважение…»
Они так общались на протяжении нескольких часов. Гришку поражала фантазия и внимательность своей любимой девушки, которая мечтала о том, чего, возможно, нет и не будет. Но ему очень нравился её настрой и оптимистичный взгляд на то, что с ней, ним и остальными друзьями происходит. Будто бы она всю жизнь мечтала о чём-то подобном и сейчас с удовольствием это вкушала и параллельно рассказывала. Это продолжалось дот тех пор, пока Гришка, наконец, не почувствовал сильное облегчение и лёгкость, а в последствии давление на голову пропало полностью, и он радостно оповестил об этом Наташу. Та среагировала положительно и порадовалась за него.
Спустя ещё полчаса их общения, от которого они уставали физически, но не эмоционально, в коридоре снова послышались шаги.
– «Гриш, они идут…идут к тебе!»
– «Понял. Сейчас поиграем…»
– «Не вздумай атаковать!»
– «Не буду, дорогая», – успокоил он, – «лишь поиграюсь!» – загадочно проговорил он.
Ворота открылись: прямо на выходе стояло трое солдат в амуниции с оружием в руках, а внутрь вошёл тот самый ненавистный врач. Пока тот шёл, Гришка старался хоть что-то разузнать с помощью эхо локации об управлении воротами, и его поиски оказались рентабельны: пульт управления, который он тогда различил, был на стене, прямо возле ворот, и представлял из себя металлическую коробку, которую с лёгкостью можно было бы снести, с его габаритами. «Вот он что!» – порадовался он. Тем временем, врач подошёл к Гришке поближе, на расстояние 2 метров, встал ровно, убрав руки за спину, и крикнул:
– Встать!
Гришка даже испугался этого крика, но решил подыграть и выполнил команду. Пройдя сквозь небольшую слабость, он встал на четвереньки, т.к. ноги (а точнее лапы) были примерно такими же по длине, как руки, и стоять только на задних уже не представлялось возможным (впрочем, Гришка, как и остальные знал об этом, т.к. часто сокращал мышцы по всему телу и примерные размеры тела и конечностей уже определил). Искать опору долго не пришлось, и он быстро сориентировался и зафиксировал равновесие так, чтобы не упасть. Гришка впервые смог открыто подвигать конечностями в полную силу. Коленные суставы и локтевые сначала неприятно отозвались ленью, но потом пришли в норму и сгибать их стало легко. Хвост, который также вырос и уже окончательно укрепился, чувствовал себя хорошо, им даже получилось свободно повилять, но к нему ещё придётся привыкать, осознавал Гришка. Крылья всё ещё были слабы, и двигать ими он не стал. Осознав всю ситуацию с телом, Гришка вздохнул с облегчением: ему было очень приятно размяться и ощутить своё тело по-настоящему своим.
– Задача, – снова крикнул врач, но уже весёлым голосом, – отвечать на поставленные вопросы!
– Есть, – скрипуче ответил Гришка.
– Описать самочувствие! – ещё более весёлым голосом сказал учёный.
– Слабость по всему телу, нет возможности видеть, слух и нюх – в порядке, – равнодушно ответил Гришка, хотя он боялся ответить как-то не так.
– Лечь! – снова крикнул тот.
Гришка послушно подчинился, и на своё удивление лёг, как кошка, автоматически. Врач подошёл прямо к его голове с боку и сильно пнул. Гришка не ожидал такого и резко поднялся, но не стал атаковать: «Это проверка! Раскусил я вас!». Солдаты на его движение быстро вскинули оружие, а врач отскочил на один метр назад.
– Я приказал лечь! – крикнул он. Гришка лёг вновь, но голову уже не опускал. Врач подошёл прямо к нему вплотную, Гришка смог определить, что врач сейчас находится почти что на уровне его глаз, т.е. в сидячем и лежачем положении он может поднять голову почти на 2 метра. – Опустить голову на пол! – Гришка послушался и опустил. Спустя секунду он почувствовал на своей длинной переносице ботинок врача и по эхо локации увидел, что тот специально встал одной ногой ему прямо на морду, что дико вымораживало. – Ха-ха! – он повернулся к бойцам. – Работает! Он наш! – ликовал тот.
Ему зааплодировали, и один из бойцов задал вопрос, когда тот убрал ногу с морды Гришки и направился обратно к ним:
– Что делать с остальными?
– Тех, которые ещё не доросли, не трогать, продолжать кормить. Через две или три недели ввести им сыворотку. А первых трёх не кормить в течении пяти дней, надо поморить их голодом. Конечно, странно, что они не могут нормально двигаться, но надо их помучить. Может быть тогда они согласятся действовать сообща? Да, кстати, у тех трёх уже точно должны были сформироваться все органы, в том числе глаза, поскольку у крыльев уже чешуя растёт, – после этих слов они вышли из помещения и хотели уже закрыть ворота, как вдруг врач снова повернулся к Гришке. – Ах, да! Задача: разминаться, проверить работу всех органов, при появлении кого-либо – ложиться на подстилку и никак не сопротивляться. Задача ясна?
– Задача ясна, – также равнодушно, в том же положении, ответил Гришка.
Ворота закрылись, и Гришка стал отслеживать их местоположение: они медленно следовали по коридору, а учёный чуть ли не прыгал от счастья:
– Надо немедленно сообщить всему персоналу! Всё получилось, всё работает!
– А через сколько этого можно будет отправить в рейд? – спросил один из солдат.
– Через два или три дня у него должны сформироваться глаза, и его необходимо будет отправить наружу для испытаний. После них, три дня обучения летать…
– В смысле? Они сами по себе не могут?
– Конечно нет. Это всё равно, что учить младенца ходить. Правда тут всё на много быстрее, главное нарастить мышцы, с чем мы уже справились. Осталось научить ловить воздух, парить и маневрировать, а если учитывать его неопровержимое послушание, то всё пройдёт ещё быстрее. Его ничего теперь не сломает! – он снова радостно закричал.
– Ну не согласен. Есть многое, что их может убить. Например, …
– Несомненно, – перебил его врач, – но, когда у него включатся все органы, он сможет найти такие способы обмана, что противник в него просто не успеют выстрелить или, даже, не успеет понять, что его самого убило. А если его ещё и обучить, что не очень долго, то он просто будет самой опасной машиной для убийств.
– А зачем? – задал один из бойцов. – На кой хер? Там никого кроме диких зверей и старых охотников нет. Города сожжены.
– Всё поэтапно выполняется! – злобно проговорил главврач, – И… Заткнитесь лейтенант! Это не ваша заслуга! Вы даже представить своими скромными интеллектуальными способностями не можете о тех вершинах, которые мы может покорить!
– Помолчите, Военврач! – наступила на некоторое время тишина. – Мы каждый день хватаем рентгены, пока вы тут сидите и греете свои задницы. Это вы свои интеллектуальные способности переоцениваете и не видите той картины, которую мы наблюдаем каждый грёбанный день.
– Простите, товарищ лейтенант, – очень испуганно и сжато проговорил тот, – это эмоции. Я боялся, что мы потратили материалы в пустую.
Последовали удаляющиеся шаги, а затем короткий звук, напоминающий слово «козёл». Затем Гришка различил тихую отдышку. «Понятно, этому истерику под дых дали», – улыбнулся про себя он. После он услышал:
– Я вам это припомню. У ног моих будете ползать, – главврач проговорил это негромко, но Гришка всё услышал, а затем тот пошёл дальше по коридору, пока не зашёл в лабораторию.
«Понятно», – злобно прозвучало в мыслях Гришки, – «ссоры и междоусобицы в их рядах – это прекрасно. Похоже, они друг другу надоели за эти полгода… Или сколько я уже здесь лежу?»
Гришка по привычке продолжал лежать, но, когда к нему вновь обратилась Наташа, он встал и начал разминать все суставы на лапах.
– «Ну как ты себя чувствуешь?»
– «Лучше, я не поработился и, похоже, благодаря тебе».
– «Спасибо».
– «Наташ, я сразу тебе говорю, что…»
– «Я слышала», – перебила она. – «Не надо ради меня и других ломать всё и вся, когда выйдешь из камеры. Лучше проведи разведку. Так будет лучше для всех».
– «Но я не хочу, чтобы тебя, Тёму и Никитку морили голодом».
– «Спасибо тебе, но не стоит, будет лучше, если ты осторожно всё разузнаешь и расскажешь нам. Остальных ребят ещё две недели трогать не будут, я слышала, а что касательно нас троих, то я думаю, мы стерпим».
– «Наташ», – серьёзным тоном сказал Гришка, – «пять дней. Пять! Я точно не буду так вас мучить. А если они передумают и просто убьют вас? Что тогда?»
– «На этот случай – согласна. Нужно будет действовать радикально, но пока не стоит. Честно я бы на твоём месте действовала аккуратно, именно так, как тебе описала».
– «Хорошо, дорогая», – сказал Гришка, в душе понимая, что она так думает не только из логических принципов, а ещё из-за того, что очень сильно переживает за него, т.к. знала, что он может наломать дров.
– «Ты лучше разминайся. Я буду продолжать лежать, чтобы не привлечь внимания. Давай! Дай волю телу».
Гришку не пришлось просить дважды, он и сам очень хотел размять буквально каждую частичку тела, чем и планировал заняться, да и врач приказал этим заняться, а ослушаться его пока никак нельзя.
Сначала он очень медленно и осторожно пытался перемещаться по кругу, потому что немного путался в ногах, но скоро он уже легко крутился по своей камере, которая стала для него меньше, чем полгода назад. Управление своим телом с каждым разом становилось всё проще и проще. Чем больше он осваивал, тем легче ему было приступать к новому. Спустя час он уже мог поворачивать голову почти на 180 градусов и делать разные движения шеей и головой, а на лапах он уже мог не просто ходить, но и перемещаться то быстрее, то медленней и даже прыгать. Кстати, он заметил, что когда он старается идти тише, то звука от шагов практически не было, будто он шёл по подушке. Обучение управления хвостом давалось ещё проще. Он стал по типу третьей руки, только длиннее, извилистее и без ладошки с пальцами. Гришка научился им вращать, огибать тело, махать и даже доставать до своей макушки. Лишь крылья продолжали отдаваться сильной слабостью, и Гришка не стал их трогать.
Продолжая то отжиматься, то просто делать разминку для пальцев и шеи, он стал общаться с Наташей вновь:
– «Ребята всё ещё спят?»
– «Наверно да. Я не пыталась их позвать. Если нужно, я прямо сейчас это сделаю».
– «Нет. Пусть отдыхают. Им, наверно, такие сны снятся. Пусть побудут подальше от этого места».
– «Хорошо», – ласково ответила она. – «Эх, как я тебе сейчас завидую».
– «Не надо. Скоро всё закончится. Я обещаю», – сказал Гришка. – «Кстати, попробуй открыть глаза. Может ты уже видишь?»
– «Сейчас», – ответила она. Наташа равнодушно к этому отнеслась: «Если вижу, то прекрасно, если нет, то подожду». Она выдохнула и открыла свой правый глаз, т.к. голова лежала на левом боку. И… да, действительно, глаз окончательно сформировался, перед ней, наконец-то, открылся мир. Всё было таким же, как в последний раз: была всё та же бетонная стена, потолок и железные ворота, из-под которых выходил очень тусклый, даже еле-заметный свет; а вот в правом углу сверху мигал красный огонёк: «Камера», – поняла она. Осмотрев окружение, она взглянула вниз: там лежала когтистая лапа, которая по строению была точно такая же, как человеческая рука; на пальцах, в особенности на фалангах и костяшках, красовались тёмно-зелёные толстые чешуйки-пластины (площадью 10 сантиметров в квадрате каждая), которые точно служили своеобразной защитой, хотя по толщине и не скажешь – они были практически такой же толщины, как и остальные, буквально парочка микрометров разницы; вдоль всего предплечья по коже тянулись очень маленькие чешуйки с более светлым окрасом, нежели большие, и шли они вплотную друг за дружкой, как мозаика; когти были не очень длинными, сантиметров 3-4, толстыми в основании на кончике пальца и с очень красивым изгибом в форме широкоугольной дуги, этот изгиб ей сильно понравился.
Полностью осмотрев свою новую конечность, она закрыла глаз, из-за камеры, и снова обратилась к Гришке:
– «Ты прав, я уже вижу!»
– «Замечательно! И какая ты…Ой, то есть тебе нравится?»
– «Да», – хихикнув она ответила, – «но нельзя мне долго смотреть – камера находится в правом верхнем углу, если смотреть на ворота, по крайней мере так у меня», – сообщила важную информацию она.
– «Ты молодец! И я рад, что тебе нравится!»
– «Как ты думаешь? Будить всё-таки остальных?»
– «Я думаю, не надо. У нас есть много времени, чтобы им рассказать все новости, пусть отдохнут».
– «Согласна», – ласково проговорила она. – «Ну, что ещё расскажешь?»
– «Я тут отжимаюсь, попробуй…спеть», – неуверенно сказал он.
– «Что?» – посмеялась она.
– «Ну пожалуйста».
– «Ладно, спортсмен», – шутливо ответила она, – «попробую тебе ментально спеть!»
Глава 7
27.03.2027
Самарская область, река Сок.
Научно-исследовательская лаборатория ИК-15. Тип бункера В13.
Света, Надя и Валя всё также находились в воде. За несколько дней после встречи с близкими у всех произошли, пожалуй, последние изменения: у Вали на голове почти что до конца вырос ещё один костяной нарост, который тянулся вдоль всей переносицы и заканчивался немного торчащим концом, который уходил чуть дальше ноздрей наверх под углом в 45 градусов (явно с ним было бы удобно рассекать воду при плавании), также на всей макушке и затылке окрепли защитные наросты, а хвост окончательно зарос чешуёй; у Нади нарост на голове только начинал свой процесс формирования, а хвост неокончательно покрылся чешуёй; у Светы же до конца окрепли мышцы, а кожный покров хвоста только начинал формировать чешую. Основываясь на этих данных, они понимали, кто их них будет первым, кто выйдет на поверхность для работ, конечно было предположение, что выпустят всех сразу, но по разговорам учёных, собирались выпускать по очереди.
Девчонки же рассказывали друг другу разные истории, когда хотелось расслабиться, кто-то выдумывал прямо на ходу, что было заметно, кто-то (а именно Валя) рассказывала мифы и легенды, которые ей рассказывал её прадед, который был манси по национальности и первую половину жизни провёл на северном Урале, как коренной житель, потом переехал в город. Периодически обговаривали план и всячески разминались, а остальное время спали.
***
Дверь из комнаты управления открылась, из-за чего девчонки проснулись, оттуда вышел обычный солдат в форме с автоматом и фонарём. Он направился прямо к клетке Вали, переглянулся с постовыми и качнул ближайшему головой, после чего оба солдата вяло, будто нехотя направили оружие на Валю. После этих движений появившийся солдат подошёл к пульту и нажал одну из кнопок – вода начала уходить.
Когда бассейн был иссушен, он спустился к клетке Вали и открыл кодовый замок вместе с клеткой, Валя же, которая уже сидела на корточках в другой стороне, смотрела ему прямо в лицо и понимала: «Наступил момент». Надя с Светой стали её успокаивать и поддерживать перед последней встречей с уже мёртвой сестрой, напоминали о плане, и обещали сразу прийти на помощь, хотя последнее действие было глупым и непонятно как осуществимым. Валя им специально не отвечала, она была сосредоточена на одном, понимая, что встреча с покойной сестрой ей точно будет очень тяжело перенести.
– На выход, – спокойно сказал боец, махнув рукой.
Его голос Валя сразу узнала, и, в отличии от других, он был немного мягче, но уверенней, нежели крепким и уставшим, он звучал даже печально. С каким-то внутри душевным облегчением Валя сказала:
– Здравствуйте, Аркадий Александрович.
Оба часовых обменялись удивлёнными взглядами, а Аркадий Александрович впал в некий ступор. Спустя секунд пять он мотнул головой, разбудив себя, поднялся обратно на бортик бассейна и сказал снова:
– На выход, – он махнул рукой, приглашая её.
Валя, вздохнув, стала вылезать из своей проклятой маленькой тюрьмы, используя руки и ноги. Из-за того, что сухожилия прекрасно тянулись, а суставы отлично гнулись, ей было очень легко передвигаться на четвереньках, поджимая ноги к телу. Когда она выбралась на бортик, то села на корточки прямо напротив Аркадия Александровича и встретилась с ним взглядом, часовые же продолжали держать её на мушке. Валя только сейчас могла спокойно оценить и сопоставить свои размеры с размерами среднестатистического человека. Она была ростом в 2,5 если не 3 метра, если встанет в полный рост; руки были длиной в 1,2 метра; а хвост составлял уже все 3,5 метра. Естественно, прямо сейчас она была на уровне шеи бойца, стоящего перед ним, рост которого достигал 1,9 м, но именно в этом человеке она видела частичку чего-то человеческого, чего-то доброго, чего-то такого, что давало ей надежду на хорошее, уверенность.
Аркадий Александрович осмотрел её, осветив фонарём, вздохнул и дал знаки ладошкой часовым – убрать оружие. Те опустили автоматы, но глаз с Вали не спускали. Затем он ещё раз посмотрел Вале в глаза и, опустив взгляд, сказал:
– Давай без бессмысленных попыток, выскочек и других глупостей. У тебя будет пять минут, потом я тебя позову. Затем, я тебя поведу на лифт…, – Валя, услышав такое заявление, тихо дернулась и удивлённо посмотрела на него. – Да, сегодня, – кивнул он. – Там тебя будут ждать несколько человек, они проведут тебе инструктаж, после тебя выпустят на поверхность. Что делать – расскажут. Идём, – закончил он фразу, после чего направился в комнату управления.
Валя послушно, почему-то на четвереньках, из-за чего выглядела хищно, наверно хотела так убрать чувство страха от себя, шла за ним. «Мы с тобой», – раздался в голове голос Светы, который придал небольшую каплю уверенности. Подобравшись к двери, Валя внимательно проследила за тем, какой код вводит Аркадий Алексеевич. «Код – ноль-восемь-шесть-четыре», – сказала она девчонкам, перед тем как войти внутрь.
Оказавшись внутри, они увидела точно такое же помещение, какое было в последний раз, единственное, что изменилось – это кол-во солдат: сейчас здесь было только двое бойцов, дежурившие у входа в лабораторию. Аркадий Александрович же направился в параллельную от входа металлическую дверь и сразу же открыл её, потянув за ручку.
– Освещение есть, она лежит на койке, – сообщил он, когда Валя подошла к нему. – И, да, – неожиданно тихо сказал он, не дотрагиваясь до неё, – от себя: мне очень жаль, что так вышло. Большинство не знало, что с вами собираются делать. Я бы точно не отдал вас даже со сто процентным успехом. Вы для меня, как родные уже были, спасибо что… – он замялся.
Валя не стала нагнетать обстановку, поняв, за что он её благодарит, тихо вздохнув, сказала:
– Берегите Лизу, – после чего нырнула в проход.
Внутри слева на таких же серых стенах горели большие старые лампы, справа же были железные шкафы, выходящие прямо из стены, состоящие из множества больших ящиков. «Морг», – поняла она. В конце этой комнаты один такой ящик был выдвинут и на нём лежало какое-то непонятное тело, от вида которого у Вали душа по-настоящему ушла в пятки, даже на расстоянии 5 метров можно было сделать вывод, что тело страшно изувечено.
Валя встала на две ноги и, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, подошла к «койке». Сев на корточки, она стала рассматривать останки своей бедной родной сестры близняшки: кожа по всему телу была похожа на бледную засохшую слизь; на суставах кожа и вовсе отсутствовала, а хрящи приобрели деформационный и даже отвратительный вид; на животе и кожа, и мышцы свернулись вокруг пупка на столько сильно, что кости таза буквально выглядывали из-под кожи; на руках локтевые мышцы вылезли, как бело-красная масса, из-под кожи и суставов, на бицепсе одна из вен скрутилась в косую петлю и приобрела чёрный цвет; на ногах коленные чашечки вылезли чуть вперёд порвав кожу; с головой была самая страшная картина: волосы и уши полностью отсутствовали, кожа на макушке и затылке слезла до основания, демонстрируя белый череп, затылок был чуть вытянут назад, чем прежде, а лицо: щёки, губы и лоб приобрели бледной серый цвет, веки были закрыты, немного сморщенные и почерневшие, нос был таким же прямым и ровным, а рот чуть приоткрыт. От этого мучительного выражения лица создавалась впечатление, что бедную Дашу одновременно и топили, и жгли, а смерть была просто непереносимо мучительной. Осторожно развернув обеими руками бездыханное лицо к себе, Валя посмотрела на сестру, а потом аккуратно прижалась острым носом к её лбу и тихо заплакала, сделав свою морду на столько жалобной и печальной, что от этого зрелища Аркадий Александрович, который периодически подглядывал, не выдержал и, развернувшись к стене, упёрся лбом о кулак, а кулаком о стену, и закрыл глаза. Валя плакала, у неё текли слёзы, а сама она вдыхала и выдыхала прерывисто, проговаривая: «П-прости…». Ей было очень плохо не просто от лицезрения мёртвой сестры, а от того, какая у неё была извращённая смерть. Она сама себя убеждала в том, что на месте Даши должна была быть она. Более отвратные и ужасные муки она себе представить не могла, хоть и догадывалась, что Даша могла умереть во сне.
Так продолжалось 8 минут, Аркадий Александрович пожалел её и не стал тревожить, надеясь на то, что сама успокоиться, и понимая то, какая у неё потеря, т.к. он потерял жену в авиакатастрофе, и очень хорошо знал эту боль.
Валя сглотнула слюну, отпрянула от лица сестры и вытерла слёзы боковой стороной ладошки: «Я отомщу им за всё…с полна! Спи спокойно…», – она положила свою широкую ладонь на лоб сестры, – «Клянусь тебе!». Затем она встала, перестав смотреть на неё, развернулась и за несколько мгновений выползла из прохода. Аркадий Александрович осторожно посмотрел на неё, и та резко дернула на него головой и злобным взглядом, замаскированным слезами, встретилась с его глазами. Тот же вздрогнул от этого, но через несколько секунд опустил печальные глаза, осознавая всю свою вину.
– Идёмте, – сказала Валя, отвернувшись, смотря в пол.
Он не стал что-либо говорить ей, понимая, что даже миллион «извини» не помогут, открыл дверь и пропустил Валю вперёд. Она снова переглянулась с подругами, те же, увидев её взгляд, побоялись что-либо говорить ей, т.к. это могло ещё сильнее её «ударить». Валя не стала им что-то говорить напоследок, она была уверена в том, что они всё слышали сами, и с такими мыслями подошла к платформе лифта. Аркадий Александрович, показал часовым знак рукой, и те вернулись на посты, и направился к лифту. Зайдя на платформу вместе с Валей, он нажал на кнопку «вверх», после чего лифт тронулся, а Валя села на противоположной стороне, поджав ноги и обняв себя руками.
Надя с Светой внимательно проводили их взглядом. Они чётко увидели, что на глазах Аркадия Александровича была печаль, а он сам боялся посмотреть на Валю. Своей же подруге они напоследок «сказали»: «Мы с тобой. Мы рядом». Ответа они не получили.
Когда лифт скрылся за потолком, левый часовой подошёл к пульту и пустил воду. За 5 минут бассейн вновь заполнился, и Надя со Светой снова приняли удобное положение тела.
– «Как ты думаешь, что она увидела?» – робко спросила Надя.
– «Надь, честно, я боюсь это знать», – печально ответила она.
– «Надо было её поддержать», – предположила Надя.
– «Не знаю, Надь. По сути, ей всё же нужна поддержка…»
– «Да, очень нужна. Я просто испугалась ей что-то говорить. Ты видела её взгляд? А как она там одна будет? Я не знаю, что сказать».
– «Я тоже…Но одно ясно точно, что ей мы нужны, а поскольку ты растёшь быстрее, то ты должна ей помочь. Тебя первее выпустят на поверхность, чем меня».
– «Знаю», – согласилась Надя. – «Ты не заскучаешь здесь одна?»
– «Это точно ненадолго. Стерплю», – ответила Света.
– «Хорошо», – сказала она. Но спустя минуты две она задала вопрос: – «Что же это такое? Куда продолжает катиться этот мир?»
Света ничего не ответила, т.к. сама задавалась этим вопросом.
***
Девчонки оказались правы в своих догадках. Через 8 часов после расставания с Валей пришли за Надей. Пришёл также один человек, но, к сожалению, не Аркадий Александрович, как этого хотела Надя. Он сказал тоже самое, только грубее и ленивие, и увёл Надю наверх. Она послушно выполняла его команды, из-за чего для Светы всё произошло очень быстро. Подруга на прощание пожелала ей здоровья и силы, но, когда та уехала на лифте, Свете стало не по себе. Для неё опять была тишина и отсутствие какой-то поддержки, прямо как в те месяцы, когда она и девчонки только начинали мутировать и расти. Хоть она и понимала, что это довольно скоро закончиться, но эта изоляция в клетке, давила на много сильнее, чем ожидалось, а время назло растягивалось.
Чтобы не мучить себя Света решила просто погрузиться в транс. Вода была относительно тёплой, так что отдохнуть и ещё накопить силы было бы неплохо, учитывая то, что недавно кормили белковой смесью, которая, по словам учёных, кончалась.
***
Несколько часов назад.
Валя, когда поднялась на самый верх, встретила группу людей, которые оперативно поставили ей условия. Она уже знала каждого по запаху и повадкам, но не именам, да и ей было всё равно на имена, главное, что незнакомых, новых или неизвестных ей личностей здесь не было. Правила были довольно простыми. Их можно было охарактеризовать тремя предложениями: не пытаться убежать, не оказывать агрессию и подчиняться прямым приказам.