– Неприветливо нас как-то Александр Ярославич встречает, к городу передом, а к нам задом, – улыбнувшись, заметила Лена, указывая на бюст Александра Невского посреди площади.

– Нехорошо, – согласился я, поддержав её шутку, – пойдём посмотрим ему в глаза.

Мы перешли улицу, обошли постамент с бюстом и стали с интересом разглядывать князя Новгородского.

– Да он вообще куда-то в сторону смотрит, зазнался, видно? – буркнула Лена.

– А чего ты от него хочешь? Такой молодой, красивый, а уже – князь! Здесь любой бы на его месте зазнался, – решил я оправдать Александра Невского, едва удерживая смех.

Лена ещё раз внимательно посмотрела на бюст, потом перевела взгляд на меня, и снова на бюст. Видимо, сравнение было не в мою пользу.

– Да уж…, – выдохнула она, – пойдём посмотрим, что у них ещё есть интересного в городе.

Мы снова перешли улицу и направились по Вознесенскому бульвару в сторону Новгородского Кремля. Через некоторое время я почувствовал, что обувь стала прилипать к асфальту.

– Что это такое, почему так липко? – удивился я.

– А это липы плачут, – засмеялась Лена.

– Чего они вдруг расплакались?

– Может, от жары, или на портящие воздух машины обиделись, – невозмутимо ответила Лена.

– О боже! – воскликнул я, увидев, что липами был засажен весь бульвар до самого конца.

Пройдя его, мы вышли на улицу Чуденцева. Впереди главная площадь Великого Новгорода – Победы-Софийская.

– Хочу торт! – неожиданно попросила Лена, резко остановившись.

– Какой торт? – удивился я.

– Хочу торт! – повторила Лена, указывая мне на вывеску кафе-кондитерской с необычным названием «Хочу торт».

– Ты предлагаешь зайти туда? – спросил я.

Лена кивнула и снова произнесла как капризный ребёнок:

– Хочу торт!

– Как скажете, ваше Королевское Высочество! – засмеялся я. – Прошу!

Кафе было на удивление уютным. Мы заказали по кусочку торта и по чашечке кофе.

– А ты знаешь, что мне приснилось, пока мы подъезжали к Новгороду? – спросил я, настроившись на серьёзный лад.

– Нет, и что? – поинтересовалась Лена.

– Во сне нас то ли обвенчали, то ли благословили наше сотрудничество, – начал я рассказывать то, что увидел во сне.

Лена долго молчала, словно собираясь с мыслями, и, наконец, спросила:

– Странный сон… Ещё бы знать, что он означает?

– Думаю, что это был ещё один контакт с ними… Я словно побывал в будущем и теперь знаю, как устроено идеальное общество. Какие в нём законы, отношения между людьми и многое другое.

– Как интересно! – воскликнула Лена. – Можешь рассказать?

– Рассказать?! – удивился я. – Как ты себе это представляешь? Всё равно, что попросить инопланетянина рассказать о жизни на его планете. Проще отвечать на вопросы. Спрашивай обо всём, что тебя интересует, и я отвечу.

– Я в растерянности! Да, меня всё интересует! Кто бы отказался узнать, как будет выглядеть идеальное общество, которое мы собираемся построить! – не на шутку возбудилась Лена.

– Хорошо, для начала, успокойся, – улыбнулся я, – давай допьём кофе, пойдём гулять, и по дороге я начну отвечать на твои вопросы, согласна?

– Слушаюсь, босс! – шутливо отдала мне честь Лена.

Я попросил официантку рассчитать нас, и через несколько минут мы, взбодрившись от кофе, обогнули правительственное здание и вышли на площадь Победы-Софийская. С неё открывался сказочный вид на Воскресенскую арку Новгородского Кремля, иначе называемого Новгородским детинцем. Вид был настолько привлекательным, что мы, не задумываясь, сразу же направились к арке.

– Вот меня интересует, – начала Лена, – как в идеальном обществе решили вопросы с коммунальными платежами?

– Начнём с того, что свой общественный уклад эти люди назвали словом «Идеалия». Так вот, в Идеалии понятие «коммунальные платежи» вообще отсутствует.

– Как так? – удивилась Лена.

– Вероятно, сложно это представить, но в Идеалии считают, для того чтобы человек мог полноценно работать, творить или учиться, все услуги жизнеобеспечения человека должны быть бесплатны. Сюда входят и здравоохранение, и питание, и коммунальные услуги.

– Откуда же в Идеалии находят на это средства?! – воскликнула Лена.

– Там давно уже все посчитали и пришли к выводу, что здоровый, сытый, необременённый житейскими проблемами человек приносит обществу гораздо больше пользы, чем все затраты на его жизнеобеспечение.

– Даже если этот человек привык питаться в дорогих ресторанах? – язвительно спросила Лена.

– Нет, речь идёт об усреднённом бесплатном ассортименте продуктов питания, которые можно заранее заказать с доставкой на дом. Все гастрономические изыски – это уже за собственный счёт, – засмеялся я.

– Кстати, а как насчёт еды? Она там тоже по большей части искусственная? – поинтересовалась Лена.

– В Идеалии не существует понятия «пищевая химия». Все продукты питания – и животные, и растительные самые что ни на есть натуральные! Я же сказал, что здоровье людей в Идеалии на первом месте.

– А одежду тоже бесплатно раздают? – спросила Лена, хитро прищурив глаза.

– Как и с продуктами питания, есть определённый набор необходимой на все случаи одежды, которую также можно заказать бесплатно. Если требуется что-то особое, то за собственный счёт.

– Ух ты! – восторженно воскликнула Лена. – Ну а как там с деньгами, тоже без проблем?

– В Идеалии вообще нет денег.

– Как нет?! – аж вскрикнула Лена. – А чем там расплачиваются? Или у них коммунизм? Бери что хочешь и сколько хочешь?

– Никакого коммунизма в Идеалии нет, – улыбнулся я, – и распределение всех благ между людьми осуществляется в соответствии с принесённой обществу пользой.

– А как узнать, сколько ты принёс обществу пользы?

– Есть специальная система контроля, которая объективно оценивает твой вклад в общественную копилку, и присваивает тебе соответствующее количество баллов.

– Это похоже на социальный рейтинг, как в Китае? – спросила Лена, скривив лицо.

– Да, но разница в том, что люди к этой системе оценок не допускается. Весь контроль и оценку осуществляют компьютеры.

– Ну вот, у одних больше балов, у других меньше. Значит, неравенство в Идеалии так и не искоренили? – разочарованно протянула Лена.

– Лена! Идеалия построена не на коммунистических принципах, а на принципах справедливости. То есть на соответствии прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания, на использовании своих прав, не нарушая при этом прав другого человека. В Идеалии нет понятия «всем поровну» вне зависимости от принесённой человеком пользы. А проблем с неравенством в Идеалии нет, потому что все зарабатывают свои балы честно, и никто никому не завидует. И справедливость эта достигается устранением людей из систем оценок и контроля. Приноси больше пользы – получишь больше баллов. Не можешь или не хочешь – довольствуйся тем, что есть. Но главное, бедных в Идеалии нет, поскольку уровень бесплатного жизнеобеспечения позволяет всем вести интересную и достойную жизнь.

– То есть можно вести интересную и достойную жизнь, даже если ничего не делаешь и не приносишь обществу никакой пользы? – спросила Лена с нескрываемой иронией.

– Нет, тунеядцев и бездельников в Идеалии не терпят! С нулевыми балами ты сразу попадёшь в исправительное учреждение. После пребывания в нём некоторого времени тебя либо снова вернут в строй, либо, если ты неисправим, изолируют от общества.

Так, за разговорами мы зашли на территорию Новгородского Кремля и подошли к монументу «Тысячелетие России».

– Напомни, пожалуйста, всезнайка, почему он получил такое название? – спросил я Лену, заранее восхищаясь её эрудицией.

– Согласно записанной в летописи легенде, Рюрик, вождь варяжских дружин, был приглашён в Новгород в 862 году, – воодушевилась Лена, – эту дату принято считать годом рождения России, а через 1000 лет состоялось празднование первого тысячелетия государства Российского. Торжественное открытие памятника в 1862 году и приурочено к этому празднику.

– А что это за огромный шар в верхней части монумента? – не унимался я.

– Это шар-держава – символ царской власти. Вообще-то, держава, или державное яблоко представляет собой символ владычества над землёй, – ответила Лена, с лицом невозмутимого экскурсовода.

– Да, замыслы у российских правителей были воистину имперские, – заметил я, – и если при жизни Петра Первого и Екатерины Великой прирастала Россия новыми землями, то в наше время не до имперских планов… сохранить бы в целостности то, что осталось, – тяжело вздохнул я.

Мы медленно обошли вокруг монумента. Вся история России пробежала перед глазами: князь Рюрик, Крещение Руси, Дмитрий Донской, Единодержавие, Минин и Пожарский, Пётр I. Затем ещё раз обошли монумент, разглядывая горельефный фриз из 109 фигур и внимательно вглядываясь в лица героев, писателей и художников, просветителей, государственных и военных людей.

– Обрати внимание, – остановила меня Лена, когда мы немного отошли от памятника, – общий вид монумента напоминает по форме колокол, возвещающий о славных событиях и делах первого тысячелетия Русского государства, а также «шапку Мономаха», знаменующую величие России.

– Тебе бы экскурсоводом работать! – засмеялся я. – Даже стиль речи у тебя такой же!

Лена обиженно выпятила нижнюю губу:

– Сам попросил рассказать, могу и помолчать…, кстати, в Питере памятник Екатерине II того же автора в таком же стиле, только поменьше, стоит в Екатерининском сквере.

– Точно! – вспомнил я, – Очень похожие по стилю.

Затем мы посетили Новгородский Софийский собор – самый старый из сохранившихся древнерусских храмов на территории России, выстроенный Владимиром Ярославовичем в 1045–1050 годах. Волнительно было увидеть в соборе раки с мощами новгородских князей. Посетили также звонницу Софийского собора, где располагается выставка древних колоколов, и Владычную палату, в которой представлена большая коллекция старинных экспонатов. Выйдя за территорию кремля, мы с Леной решили обойти его снаружи, чтобы полюбоваться величием его крепостных стен и башен.

– Я вот о чём подумала: не слишком ли стандартно и мрачно выглядит одежда жителей Идеалии, коли им приходится одеваться в однотипные бесплатные наборы? – спросила вдруг Лена.

– Униформу в Идеалии носят только пожарники, работники аварийных и спасательных служб. У школьников и студентов тоже существует униформа, но она разная у всех школ и вузов. Это очень удобно для идентификации принадлежности к тому или иному учебному заведению, а главное, позволяет учащимся не распылять внимание на внешность, а полностью сосредоточиться на учебном процессе. Что же касается остальных людей, то выбор фасонов, стилей и расцветок очень широк: порой не встретить двух людей в одинаковой одежде. При производстве такой одежды важна не стандартизация стилей и расцветок, а выдержанность в одинаковом ценовом диапазоне. Если человеку хочется пощеголять в чём-нибудь вычурном, скажем, при поездке на курорт, при походе на концерт или в театр, и при этом не хочется затрачивать на такую одежду свои баллы, то проще взять её бесплатно напрокат. Можно, конечно, кое-что приобрести и за собственный счёт, но в Идеалии складирование одежды впрок не считается хорошим тоном, – закончил я, посмотрев на реакцию Лены.

– Если честно, то мне нравится такая система! – сказала она, после небольшой паузы. – Сколько мороки и затрат на одежду в нашем мире! А в Идеалии с этим – никаких проблем, а захочешь выпендриться – возьмёшь в прокате костюм арлекина и сходишь в музей или в театр, – засмеялась она.

– Это, конечно, можно, – улыбнулся я, однако чувство вкуса, эстетики и приличия в Идеалии тоже никто не отменял.

– Вот ты говоришь, в Идеалии всё просчитали, и всё, что предоставляется народу бесплатно, в итоге окупается. Могу с этим согласиться. Но как быть с пенсионерами? Эти расходы ведь не окупаются? И вообще, как у них решается вопрос с пенсиями?

– Поскольку денег в Идеалии нет, то пенсионерам ничего не выплачивается. Но, остаётся полностью бесплатное обеспечение, такое же, как и для остальных жителей. С единственной разницей, что пенсионеры имеют право нигде не работать и снижать свои балы полезности до нуля. А тот, кто за свою жизнь принёс много пользы обществу, и, соответственно, накопил достаточное количество баллов, может на пенсии использовать их как плюс к бесплатному обеспечению.

– Но, получается, что пенсионеры всё-таки находятся на иждивении общества? – поинтересовалась Лена.

– А вот здесь ты снова неправа, – засмеялся я, – это только у нас принято считать, что пенсионеры – дармоеды, хотя даже в советские времена, выход на пенсию считался заслуженным отдыхом бывших тружеников! В Идеалии уже давно поняли, что пенсионеры приносят огромную помощь обществу! Они занимаются воспитанием своих внуков, проводя с ними много времени, высвобождая его у родителей. Соответственно, родители могут больше времени посвящать самим себе и полноценнее отдыхать после рабочего дня, а, значит, и работать с большей эффективностью. Так что, пенсионеры в Идеалии занимают почётное место в обществе, и поэтому относятся к ним с большим уважением.

– Что не скажешь об отношении к ним в нашем мире, – с грустью произнесла Лена.

14. Деньги больше не нужны.

Совершив полный круг вдоль стен кремля, мы увидели на берегу реки Волхов небольшое уютное кафе «На причале», над которым поднималась тоненькая струйка белого дыма.

– Шашлык! – почти одновременно воскликнули мы с Леной, и тут же почувствовали, что уже оба не прочь подкрепиться.

Заняв один из маленьких домиков в стиле бунгало, в котором помещался столик и две скамейки, мы заказали две порции шашлыка с квасом.

– Магси, объясни мне, пожалуйста, зарабатываемые баллы в Идеалии – это аналог электронных денег? – спросила меня Лена, пока жарились наши шашлыки.

– Нет. Баллы – это некий статус, престиж, степень, рейтинг, можно называть их как хочешь, но они не расходуются на приобретение человеком каких-либо предметов или при заказе услуг. Они только устанавливают лимит на все твои затраты в течение года. Человек с высоким количеством баллов может себе больше позволить, поскольку лимит на расходы у него выше. Баллы не накапливаются и не расходуются, они присваиваются человеку в соответствии с приносимой обществу пользой и могут только корректироваться в ту или иную сторону. Но если человек давно не приносил обществу ощутимой пользы, то баллы могут постепенно уменьшаться. Например, человек изобрёл какое-то устройство, которое используется в производстве. За него человеку начисляется определённое количество баллов. Пока это устройство востребовано в производстве, количество баллов, полученное за него, будет постоянным. Но как только устройство морально устареет и перестанет использоваться, баллы, полученные за это изобретение, начнут постепенно таять, пока не обнуляться полностью. Так что система начисления баллов – это довольно сложный механизм и зависит от множества факторов.

Принесли наш шашлык, и мы набросились на него, словно не ели уже несколько дней. Разделавшись с кусочками сочного ароматного мяса, Лена снова обратилась ко мне:

– А как в Идеалии организовано школьное и высшее образование? Есть ли там какой-нибудь аналог стипендии? И как начисляются балы за успеваемость?

– Образованию в Идеалии уделяется едва ли не главное внимание, поскольку считается, что только образованный народ может эффективно созидать и работать на благо всему обществу. В школу дети поступают с 6-и лет. Первые 4 года они учатся в общеобразовательных классах по 20 человек в группе. За это время определяются индивидуальные способности и наклонности детей, и следующие 4 года они учатся уже в классах с широкой специализацией по 15 человек в группе. На этом этапе снова происходит оценка их способностей и профессиональной предрасположенности, и очередные 4 года они уже учатся в узкоспециализированных классах в группах по 10 человек. Итого, школьное обучение длится 12 лет. Заканчивают школу они уже совершеннолетними. Всё обеспечение школьников, как и у других членов общества – бесплатное. Сюда относятся: повседневная одежда и школьная униформа, домашнее и школьное питание, учебники, транспортные расходы и др. Родители тратят свои средства только на их развлечения, игрушки и путешествия. Баллы ученикам назначаются в соответствии с их успеваемостью. Они дают учащимся некоторые бонусы в оплате дополнительных расходов, а также имеют значение для поступления в высшие учебные заведения. Никаких вступительных экзаменов в вузы не существует. Ученик подаёт заявку на поступление в один или несколько выбранных вузов, и зачисление происходит только в соответствии с количеством набранных за годы учёбы баллов, наличию свободных мест и престижностью вуза. Зачисление происходит автоматически. Люди к приёмному процессу не допускаются, – закончил я, отпивая квас из кружки.

– Как интересно! – воскликнула Лена, – я даже представить себе не могла, что где-нибудь будет существовать такая прогрессивная система школьного образования. А как организованно обучение в вузах? – заёрзала от нетерпения Лена.

– Что касается обеспечения студентов, то они также бесплатно получают всё необходимое и для жизни, и для учёбы. Всё что сверх того каждый может приобрести за свой счёт, при наличии необходимого количества баллов. Поэтому никаких стипендий студентам не выплачивается.

– С ума сойти! А у нас практически во всём мире высшее образование платное… Правда, в Советском союзе оно было бесплатным, – добавила Лена, сделав вид, что смахивает слезу.

– За время учёбы студенты также зарабатывают балы, в соответствии с успеваемостью. Студентов не отчисляют даже с низкой успеваемостью, если он успел заработать много баллов. Это своеобразный кредит доверия. Но при долгой низкой успеваемости баллы постепенно тают, и при достижении нуля, студент попадёт в специальное исправительное учреждение. Через некоторое время студента могут восстановить в учёбе, или, посчитав его неперспективным, устроить на какую-нибудь работу. В случае тунеядства его просто изолируют от общества. Ближе к окончанию учёбы, в соответствии с набранными баллами, студентов либо разбирают по кафедрам для обучения в аспирантуре и преподавания в том же вузе, либо с учётом личных пожеланий, распределяют по организациям и научным институтам. Решающую роль в трудоустройстве опять же играет соответствие набранных баллов запросам этих учреждений.

Лена, не выдержав, захлопала в ладоши:

– Вот это я понимаю! Вот это образование! Почему я родилась не в Идеалии? – захныкала она.

– Вот когда построим такое же общество, наши дети, а, скорее всего, уже внуки, смогут жить и учиться, как в Идеалии, – успокоил я Лену и попросил счёт у официантки.

– Давай покатаемся? – предложил я Лене, указывая на стоящий у причала катер.

– Ура! Чур, я буду капитаном! – радостно воскликнула она.

– А ты все местные мели и топляки на Волхове знаешь? – поглумился я над ней.

Лена скисла и виновато посмотрела на меня исподлобья.

– Лучше доверим вести катер капитану, а сами подышим воздухом на верхней палубе, – добавил я.

– Уговорил, речистый! – лицо Лены вновь озарилась улыбкой, и она взяла меня под руку.

Удобно расположившись за столиком на верхней палубе, мы приготовились к увлекательному маршруту по реке Волхов до озера Ильмень и обратно. Теплоход тихо зарычал и отошёл от пристани.

– Магси, вот ты всё время рассказывал о баллах, получаемых за успеваемость или приносимую обществу пользу на работе. А если ты занимаешься обычным творчеством?

– Если творчество – это профессиональная деятельность, оно оценивается так же, как и любой другой полезный труд. Если же это увлечение, то заниматься этим никто не запрещает, только все расходы будешь нести сам. Скажем, если любишь рисовать, то приобретать мольберты, холсты и краски будешь за свой счёт и никаких балов за картины не получишь, разве что ими заинтересуется какая-нибудь общественная организация. В этом случае твоими картинами украсят какой-нибудь интерьер, а ты за общественно полезную работу получишь определённое количество баллов. Заниматься рисованием сможешь только в свободное от учёбы или работы время. В противном случае у тебя сгорят все баллы, и ты, прослыв тунеядцем, окажешься в исправительном учреждении. В Идеалии придерживаются важного принципа: чтобы человек был счастлив, он должен заниматься только любимой работой. И если же она не доставляет человеку удовольствия и не приносит ему счастье, общество поможет найти другую – любимую работу. Если рисование картин приносит человеку больше удовольствия, чем основная работа, то лучше заниматься этим профессионально: устроиться где-нибудь на работу художником или оформителем, а ещё лучше поступить в соответствующее учебное заведение.

Катер проплывал мимо живописного холма с руинами древнего Благовещенского храма на вершине, воздвигнутого ещё в 1103 году. Заметив мой интерес к полуразрушенному зданию на берегу реки, Лена объяснила:

– А это всё, что осталось от Рюрикова городища, когда-то служившего резиденцией русских князей. А ещё раньше здесь было пристанище варяжского рэкета, контролировавшего водный маршрут. Все следовавшие по нему купцы обязаны были платить рэкету "за защиту" – иронично заметила Лена.

– Вторая древнейшая профессия? – засмеялся я.

– Магси, вот ты говоришь, что в Идеалии многое бесплатно. Товары, продукты питания, услуги. Откуда на всё это берутся средства? – вернулась Лена к старой теме.

– Во-первых, в Идеалии труд в десятки раз эффективнее, чем у нас, потому что все люди счастливы, занимаются исключительно любимой работой, у большинства из них качественное высшее образование. Голова у них не забита насущными проблемами жизнеобеспечения, связанными с вечной нехваткой денег на всё необходимое. У них много свободного времени, они могут полноценно отдыхать, заниматься спортом, путешествовать, что в конечном счёте сказывается на их высокой отдаче и работоспособности. Во-вторых, они исключили из своей жизни деньги, что также способствовало повышению производительности в десятки раз.

– А можно с этого места поподробнее? – прервала меня Лена. – Это как это?

Видя замешательство на её лице, я решил начать издалека:

– По Марксу, деньги – это товар, являющийся всеобщим эквивалентом для всех других товаров. Согласна?

– Ну да, – удивлённо ответила Лена, не понимая, к чему я клоню.

– Представим, что хот-дог с сосиской стоит 120 рублей, следовательно, 120 рублей – эквивалент одного хот-дога? – снова спросил я.

– Правильно, – недоумённо ответила Лена.

– А теперь представим, что зимняя женская куртка стоит, ну, предположим, 10 000 рублей, следовательно, 10 000 рублей – эквивалент одной куртки?

– Допустим, – согласилась Лена.

– А вот тебе эксперимент! Ты не ела несколько дней, и тебе на выбор предлагают 120 рублей или хот-дог, что ты выберешь?

– Смеёшься? Конечно, хот-дог!

– Ну а если, 10 000 рублей или хот-дог?

– Однозначно хот-дог!

– Вот видишь, когда ты голодна, деньги перестали быть эквивалентом еды, сколько бы их тебе ни предлагали. Их есть нельзя!

И ещё эксперимент. На улице мороз. Ты насквозь промёрзла, а тебе на выбор предлагают куртку или 10 000 рублей. Что возьмёшь?

– На чёрта мне 10 000! Холодно ведь!

– То-то! Деньги снова перестали быть эквивалентом! Когда холодно – деньги на себя не оденешь! – заключил я.

– И что ты этим хочешь сказать? – удивлённо спросила Лена.

– А то, что любой товар или услуга имеют реальную ценность, поскольку могут принести тебе действительную пользу. Единственно, что не имеют ценности, и не могут принести никакой пользы, если ты в чём-то нуждаешься – это деньги. Они были введены в обиход для облегчения обмена товарами, поэтому функции денег: мера стоимости, средство обращения, средство платежа, средство накопления. Накопление денег в руках одних людей и их вечная нехватка у других способствовала расслоению общества, появлению эксплуатации. Некогда полезный инструмент товарообмена в руках мошенников-банкиров превратился в инструмент порабощения. Взятые из воздуха кредиты, дающиеся людям под залог реального имущества, сумасшедшие проценты, ипотеки, и многое другое превратили банкиров в паразитов, которые делают нерентабельной практически любую деятельность. И это всё стало возможным после того, как люди поверили, что деньги – это ценный товар, и позволили паразитам-банкирам влезть посредниками между любым товарообменном, совершаемым людьми. Так вот, в Идеалии исключили этих паразитов-посредников из производственных отношений. Эффективность и прибыльность любого производства, любой работы и услуги после этого выросли в десятки раз. Вот откуда в Идеалии средства на бесплатное жизнеобеспечение его жителей, – закончил я, разглядывая разноцветные купола храмов за крепостной стеной на правом берегу реки.

– Это Юрьев монастырь, – объяснила Лена.

– Ты же здесь никогда не была? Откуда всё знаешь? – удивился я.

– В наше-то время интернета и при большом желании можно не только обо всём узнать, но и во многих случаях совершить виртуальные экскурсии, – горделиво ответила Лена.

– Ну и что интересного о нём можешь рассказать, в двух словах.

– В двух словах? – засмеялась Лена, – Хорошо. Основан в 1030 году князем Ярославом Мудрым. Всё!

– Супер! Теперь точно захочу навестить его и узнать, что там произошло с тех пор до нашего времени, – рассмеялся я.

– А вот ты в двух словах можешь объяснить, как в Идеалии живут вообще без денег? Как люди рассчитываются за товары и услуги?

– Как и мы сейчас – электронными картами. "Заработанные" за общественно полезный труд баллы открывают лимит на приобретение определённого количества товаров и услуг в год. То есть, общая стоимость их не должна превышать установленного лимита. По истечении года происходит корректировка лимита в соответствии с текущими баллами, и предоставляется новый лимит на год. Неиспользованные в предыдущем году средства не сохраняются. С начала года открывается новый лимит в соответствии с текущим количеством баллов. Таким образом, новая условная единица стоимости лишилась функции накопления. Баллы нельзя брать в долг, в кредит и расплачиваться за что-либо и с кем-либо вне установленного личного лимита. Никакие несанкционированные операции с этой картой невозможны.

– То есть, полный контроль всех покупок? – уточнила Лена.

– С его потерей начинаются преступления, злоупотребления, паразитизм. Идеальное общество без контроля невозможно по определению. Главное, не доверять осуществление этого контроля людям, – засмеялся я.

Наш катер вышел в озеро Ильмень, сделал небольшой круг и снова вернулся в устье реки Волхов. Лена постояла у кормы, любуясь бескрайними водными просторами озера, вернулась за столик и, прижавшись ко мне, спросила:

– Мне вдруг стало интересно, в каких домах живут люди в Идеалии? Могут ли передавать их по наследству своим детям? Куда переезжают их дети, когда взрослеют и женятся?

– Я знал, что рано или поздно у тебя возникнет этот вопрос, – улыбнулся я, – В Идеалии нет частной собственности, кроме всяких мелочей. Например, дома или автомобили не могут находиться у людей в собственности, а тем более передаваться по наследству. В Идеалии считают, что все заслуги перед обществом, заработанные родителями, не могут передаваться детям по наследству. А тем более, связанные с ними дорогостоящие вещи и объекты. Каждое молодое поколение должно само утверждаться в жизни и зарабатывать себе баллы и связанные с ними возможности. Это мотивирует молодёжь на учёбу, работу и творчество на благо общества. В противном случае оно порождало бы ленивых и чванливых отпрысков знаменитых родителей, которые не созидали бы ничего нового, а только пользовалась оставленным наследством. Поэтому, дома, квартиры, машины и другие дорогостоящие объекты сдаются людям в наём, соответствующий их заслугами, иногда пожизненно. Что, кстати, выгоднее приобретения всего этого в собственность. Детям родители могут передать только свои знания и опыт, ну и разные бытовые мелочи. Тем же, которые уезжают учиться в другие города, по прибытии сразу предоставляются бесплатные комнаты в общежитиях. А если молодые люди решили пожениться, то они могут остаться в отдельной бесплатной комнате в общежитии, либо взять в наём небольшую квартирку, за которую им уже придётся расплачиваться с учётом заработанных баллов. Незарегистрированное сожительство в Идеалии не приветствуется. Это, конечно, не запрещается, но молодые люди лишаются всех бесплатных льгот, которые сопутствуют парам, находящимся в официальном браке. Таким образом, общество мотивирует и стимулирует молодых людей создавать полноценные крепкие семьи, а не заниматься многолетними экспериментами «на совместимость». Ну что, ответил на все вопросы? – закончил я своё длинное повествование.

– Вполне! Эту информацию надо ещё переварить. На первый взгляд разумность некоторых решений вызывает сомнение… Но если считать, что в Идеалии достигли своей главной цели – построили счастливое общество, то, вероятно, это уже хорошо продуманные и проверенные годами решения.

– Я понимаю, как трудно принять современникам общественный строй, в котором нет ни денег, ни частной собственности. Но ему также не понять, что значит жизнь, заполненная интересной работой, мыслями о научных открытиях и технических проектах, о творческих достижениях, не отвлекаясь на непрерывный поиск достойной работы, доступного жилья и денег на самое необходимое. Когда вместо ежедневного поглощения назойливой рекламы о прекрасной, но недоступной красивой жизни, ты занимаешься её созиданием и сам же пользуешься всеми её благами.

– Это точно! – вздохнула Лена, – нас только кормят сказками о прекрасной жизни, хотя она с каждым годом всё хуже и хуже…, и та непрерывно утекает, как песок в часах.

– А больше всего обидно, что похожие идеи были и у теоретиков социализма. Но они в своих теориях не учли животное начало человека!

Оставшуюся часть дороги мы молчали, любуясь проплывающими за бортом пейзажами. Сегодня я обрушил на Лену столько новой информации, сколько её ранимое воображение не в состоянии было переварить.