«А что я, собственно, знаю о счастье, чтобы написать научный трактат? «Как счастлив я, когда могу покинуть докучный шум столицы и двора…» Александра Сергеевича?» – думал я, допивая кофе и дожёвывая круассан.

Мне нужны знания. В интернете ничего серьёзного не найти, потому как это большая помойка. Научные работы в этой области могут быть только в библиотеке, но я не знаю ни названия книг, ни авторов трудов в этой области. Может быть, сами книгохранители помогут в поисках? Решил ехать в новый корпус Российской национальной библиотеки на Московском проспекте у метро «Парк Победы». Современные электронные указатели меня привлекали больше, чем ковыряние в традиционных карточных алфавитных или систематических каталогах.

На балконе зала электронной библиотеки на третьем этаже я подошёл к дежурному библиографу.

– Простите, пожалуйста, – обратился я к женщине средних лет.

Сотрудница оторвала голову от книги и посмотрела на меня поверх очков. Я продолжал.

– Не подскажете, с чего начать поиск научной литературы о счастье, если я не знаю ни авторов, ни названий книг? Я пока полный дилетант в этой области.

Женщина пристально посмотрела на меня, взявшись правой рукой за очки. Затем медленно сняла их, слегка закусив кончик дужки зубами, и загадочно произнесла.

– Вы не найдёте здесь то, что ищете…

– Почему? – удивился я столь неожиданному ответу.

– Если бы в библиотеках было то, что Вы ищете, человечество давно бы воспользовалось этими знаниями. Судя по тому, что мы сегодня имеем, никто ничего путного так и не написал.

– Ни в одной из сотен тысяч книг? – поразился я.

– В них пустая игра слов и манипуляция прописными истинами. А то, что Вы ищете, – ещё не написано. Это как раз Ваша работа.

– Вы знаете, что я должен написать?!

– Трактат о счастье. Люди давно его ждут. Есть несколько трудов с подобными названиями или на подобную тему. Правда, эти книги не стоят потраченного на них времени.

– Но позвольте, как же я напишу трактат, если я не учёный? Я ведь не имею нужной эрудиции!

– Неправда… Вчера Вы овладели всеми необходимыми для этого знаниями и способностями.

– Вам и это известно? Но я не знаю, как ими воспользоваться.

– Увы, я тоже – развела руками библиограф.

– Спасибо…, – задумчиво произнёс я и побрёл в направлении к выходу.

Вопросов становилось всё больше: «Кто и зачем наделил меня этими знаниями и способностями? Это произошло после контакта со светящимся шаром? Я столкнулся с устройством внеземного происхождения? Меня вчера подключили к какой-то внеземной информационной сети? Как воспользоваться наделёнными знаниями?»

Предаваясь размышлениям и поиском ответов на вопросы, я каким-то образом оказался у Летнего сада. Прогуливаясь по нему, я внимательно разглядывал его многочисленных посетителей. Редкие петербуржцы посещали парк в поисках душевного спокойствия. Основную массу людей представляли гости нашего города, которых можно было отличить от местных по суетливым перемещениям от фонтана к фонтану, от скульптуры к скульптуре с мобильными телефонами в руках. Их преследовало неукротимое желание сделать как можно больше фото себя любимых на фоне этих достопримечательностей.

Я остановился на второй площадке возле Гербового фонтана, который состоял из центрального водомёта и восьми маленьких по бокам. Забавно было наблюдать, как мальчик лет пяти тянул руки к одной из боковых струй. Он так старался, что, казалось, вот-вот упадёт в фонтан. Мне вдруг так захотелось помочь мальчику прикоснуться к струе воды и получить свою частичку счастья? Но как это сделать? А если вмешательство извне?

В поле зрения попал голубь, мирно клевавший что-то у фонтана. Я пристально посмотрел на него. Он прекратил клевать и, слегка склонив голову, покосился в мою сторону. Через минуту голубь взлетел, описал полукруг и на большой скорости врезался в струю. Разбившись от удара, вода слегка окатила мальчика с головой. Он взвизгнул от неожиданности и, радостно засмеявшись, отскочил от края фонтана.

Что это было? Голубь исполнил мой мысленный приказ? Я снова пристально посмотрел на голубя, но тот больше не обращал на меня внимания. Отряхнувшись и почистив пёрышки, он взмахнул крыльями и куда-то улетел. Значит, всё-таки существует выход из любой безнадёжной ситуации?

Сделав пару кругов по саду, я присел на свободную скамейку и вдруг заметил вдали знакомый силуэт. О боже! Это была Лена! Она не спеша шла по аллее, вскинув голову, и мечтательно разглядывала кроны деревьев. Так бы и прошла мимо, не заметив меня, если бы я не окликнул её:

– Лена!.. Лена!

Увидев меня, она сильно удивилась:

– Ба! Какая встреча! Вы что, преследуете меня? – засмеялась она.

– Что Вы, я сам приятно удивлён!

Лена опустилась рядом со мной.

– Что интересного произошло в Вашей жизни со дня нашей встречи?

Первым желанием было рассказать ей всё, но я воздержался. Она или не поверит мне, или, того хуже, сочтёт психически нездоровым.

– Да вот никак не забуду нашу дискуссию.

– А-а, не можете мне простить проигрыш? – кокетливо улыбнулась Лена.

– Если Вы не против, хотел бы ещё немного поговорить о счастье.

– Хорошо, с чего начнём? – заинтересовалась Лена.

– С самого начала, с определения.

– Вот такое подойдёт: «Счастье – это максимальная удовлетворённость условиями собственного существования»?

– А что тут понимается под словом «Удовлетворённость»? – придрался я.

– "Удовлетворённость" – это эмоциональная реакция на счастье.

– Оригинально! «Счастье» определяется через «удовлетворённость», а «удовлетворённость» – через «счастье»? Вам не кажется, что это жонглирование словами?

– Типичный научный метод, – пожала плечами Лена.

– Интересно, а что думали о счастье великие философы?

– Могу просветить, – улыбнулась Лена. – Сократ учил: «Секрет счастья, видите ли, не в том, чтобы искать больше, а в том, чтобы развить способность наслаждаться меньшим». Созвучные мысли в более позднее время высказывал и британский философ Джон Стюарт Милль: «Я научился искать счастье, ограничивая свои желания, а не пытаясь их удовлетворить».

Я снисходительно фыркнул.

– Согласно их логике, самый счастливый человек – это покойник, ведь у покойника вообще нет никаких желаний.

– А вот ещё один взгляд. Гаутама Будда считал: «Нет пути к счастью: счастье – это путь».

– В переводе на обычный язык это означает «стремись всю жизнь к счастью, и будешь счастлив», – подхватил я. – Хороший совет. Следуя этой логике, можно продолжить: «Ищи всю жизнь еду, и будешь сыт».

– Весьма своеобразная интерпретация мыслей Великих, – усмехнулась Лена. – А что думаете о словах Платона: «Стараясь о счастье других, мы находим своё собственное». Созвучную мысль высказал Дени Дидро: «Самый счастливый человек – тот, кто дарит счастье наибольшему числу людей».

Я незамедлительно парировал.

– Видимо, именно этими постулатами Платона и Дидро пользовались в жизни самые счастливые люди на Земле: рабовладельцы, капиталисты, олигархи и крупные чиновники?

– Да уж… – задумчиво произнесла Лена. – Ну, тогда, может быть, мысли Эпикура будут Вам близки? Он, в частности, считал, что: «Нельзя жить счастливо, если вы не живете мудро и праведно, и нельзя жить мудро и праведно, если вы не живете счастливо».

– Ага! Представляю, как прекрасно размышлять о мудрости и праведности на голодный желудок или под ударами плетей надсмотрщика.

– Тоже, верно, – согласилась Лена. – А вот Марк Аврелий Антонин выдал следующее: «Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым».

– Жаль только, что нет инструкции, как воспользоваться этой мудростью?

– Леонардо да Винчи, к примеру, писал: «Счастье достаётся тому, кто много трудится».

– Он эту мудрость, случайно, не рабам адресовал?

Лена грустно усмехнулась и продолжила.

– Бенедикт Спиноза считал, что: «Истинное счастье и блаженство человека состоят только в мудрости и познании истины».

– Особенно когда тебя терзают голод, холод, страх и неуверенность в завтрашнем дне».

Лена слегка призадумалась и попыталась возразить.

– Было бы удивительно, если о природе счастья размышляли нищие и рабы. Понятно, что на это были способны лишь философы из числа интеллектуальной аристократии.

– Так мы с Вами сейчас говорим о счастье отдельно взятого человека или о счастливом обществе в целом? – спросил я.

– К сожалению, общество слишком разнородно, и всех под одну гребёнку не причешешь, – вздохнула Лена.

– Пока не готов дискутировать на эту тему, – улыбнулся я, бросив на Лену загадочный взгляд. – Давайте лучше продолжим обсуждение мыслей Великих.

– Я уже почти всех перечислила… А, впрочем, ещё Артур Шопенгауэр писал: «Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью весёлый нрав».

– Согласен с ним, если только ты принадлежишь высшему обществу. А вот с голой задницей и весёлым нравом твоё место разве что в психушке.

– Вот ещё американский писатель и философ Генри Дэвид Торо, когда-то выдал следующее: «Счастье похоже на бабочку: чем больше вы преследуете его, тем больше оно ускользает от вас, но, если вы переключите своё внимание на другие вещи, оно придёт и тихо сядет вам на плечо».

– Миллионы рабочих и служащих вкалывают за нищенскую зарплату, которой едва хватает на оплату коммунальных счетов, стараясь не думать о счастье, ведь оно само придёт и тихо сядет им на плечо, – произнёс я с нескрываемой иронией.

– А напоследок – гениальный рецепт Козьмы Пруткова: «Если хочешь быть счастливым, будь им».

– И завершать этот магический рецепт надо словом «Абракадабра». – засмеялся я. – Перечисленные советы бесполезны уже потому, что они предназначены для отдельного человека, а не для народа в целом. Только создание счастливого общества может принести счастье каждому из его членов.

После небольшой паузы я продолжил.

– Вообще, Лена, я поражён Вашей эрудицией! Держать в голове столько цитат!

– Это несложно, когда увлекаешься подобной тематикой. Проблемами счастья я интересуюсь давно. А меня поражает Ваша интерпретация мудрости Великих. Среди моих знакомых никто бы не решился на такую критику. Они по большей части испытывают благоговейный трепет перед высказываниями древних философов. А Вы их и в хвост, и в гриву!

– Сам себе удивляюсь…, – загадочно произнёс я и добавил, – с некоторых пор…

5. Возмездие за хамство.

На следующий день решил снова прогуляться по городу, чтобы собраться с мыслями. Я шёл по Садовой и размышлял над тем, с чего начать свой трактат. Масса машин и толпы туристов создавали много звуков, которые слились в единый шумовой фон города.

Погружённый в размышления, не обратил внимание на звук колокольчика сзади. Девушка на спортивном велосипеде пыталась объехать меня, но не вписалась между мной и оградой тротуара и слегка зацепила её. Только здесь я заметил её и шарахнулся в сторону, услышав за спиной раздражённое «Б…ь, трудно отойти?». Быстро проанализировал ситуацию, но не смог понять, в чём здесь моя вина и почему девушка выругалась матом? Я спокойно шёл по тротуару и не понял, что за звенящий звук раздался сзади. Да и потом, почему я должен оборачиваться и шарахаться при каждом звуке? Раз уж девушка сама нарушила правила движения, разъезжая по тротуару на спортивном велосипеде, то и должна была уступать дорогу и подстраиваться под поток пешеходов. Вместо этого она меня ещё и обматерила. Если бы не её мат, я бы просто забыл об этом казусе. Чувство несправедливости вскипело во мне, и я в сердцах представил, как она падает с велосипеда.

Где-то через сто метров ограда закончилась, и нарушительница съехала с тротуара. Рядом по дороге ехал небольшой автобус. Легковой автомобиль решил пойти на обгон в условиях интенсивного движения. Почувствовав, что не вписывается, водитель седана посигналил автобусу. Не заметив велосипедистку, последний резко взял вправо и зацепил её. Девушка упала и сильно ударилась головой о бордюр. Автобус остановился. Водитель выскочил и подбежал к ней. Вокруг собралась толпа. Минут через десять подъехала скорая помощь и забрала девушку. Люди постепенно разошлись.

Я издалека наблюдал за происходящим и не мог понять: произошедшее – простое совпадение или материализация моей мысли? Но что больше всего удивило, так это странное чувство удовлетворения от восторжествовавшей справедливости. Ведь я до этого не отличался ни излишней нетерпимостью, ни тем более, кровожадностью по отношению к обидчикам.

Через пятнадцать минут я уже шёл по набережной Фонтанки и размышлял о людях, ведущих отшельнический образ жизни. Ни лесники, ни монахи, ни другие одиночки не могут повлиять на бытие остальных людей, а посему задачи построения счастливого общества на них не распространяются.

Мои размышления прервали звуки басовых барабанов. По набережной неслась легковая машина с опущенными стёклами, из салона которой раздавались душераздирающие звуки репа. Вскоре автомобиль поравнялся со мной, я на мгновенье ощутил себя участником рок-концерта рядом с огромной акустической колонкой. Каждый удар барабана ощущался всем телом. Мало того что я не любил рэп, так здесь в придачу ещё и мощный звук, едва не разорвавший барабанные перепонки. Сам водитель был в экстазе от ритмов, звучавших с громкостью более 120 децибел, и вряд ли его интересовало, нравится ли его музыка другим людям. Кроме того, столь громкий звук, отвлекая водителей, мог создать аварийную ситуацию на дороге. «Чтоб ты оглох!» – подумал я, провожая взглядом удаляющуюся легковушку.

Музыка неожиданно затихла, а автомобиль припарковался к тротуару. Из машины выскочил растерянный водитель. Он испуганно хлопал себя ладонями по ушам, затем безуспешно старался кому-то позвонить, но, осознав бесполезность этих попыток, стал набирать кому-то СМС. Я наблюдал за ним издали. Водитель теребил уши, пробовал прочистить их мизинцами, хватался за мобильный телефон. Стыдно признаться, но я снова ощутил чувство удовлетворения. Теперь уже не сомневался, что материализация собственных мыслей – это способность, которой наделил меня светящийся шар. С другой стороны, я понимал, что и беспардонная велосипедистка, и этот любитель громкого рэпа – откровенное зло, причиняющее людям неудобства, а, следовательно, лишающее их счастья.

Я дошёл до пешеходного перехода и собрался перейти улицу. Времени на переход оставалось 5 секунд, поэтому я быстро выбежал на дорогу. Одновременно на пешеходную разметку с правого поворота въехала крутая иномарка. Вместо того чтобы пропустить меня, водитель начал мне сигналить. «Если пропущу её, то уже не успею перейти дорогу, пока горит зелёный свет», – подумал я, ускоряя шаг. Но иномарка, не сбавляя скорости, пронеслась мимо, едва не сбив меня. Только я перебежал дорогу, на светофоре загорелся жёлтый свет. Я перепугался не на шутку и поэтому пожелал водителю, чтобы это была последняя поездка в его жизни…

Неожиданно на дорогу перед иномаркой выскочила собака. Лихач резко ударил по тормозам, но, не справившись с управлением, на полной скорости вылетел на тротуар. Машина пробила решётку и с высоты упала в воду. Я ещё некоторое время наблюдал за кругами, расходящимися в месте падения машины. Ни водитель, ни автомобиль так и не всплыли.

Я понял, что хозяину иномарки больше не суждено будет водить машину…, по крайней мере, на этом свете. И я снова испытал необъяснимое чувство удовлетворения. «Может, я поступил слишком жестоко с водителем? – думал я, возвращаясь домой. – Да, но он же покушался на мою жизнь… Ещё полметра, и я бы оказался под колёсами его машины… Нет, всё правильно. Таких людей должно ждать неотвратимое возмездие!»

Поглощённый мыслями о неожиданно открывшихся способностях, не заметил, как оказался возле своего дома. Только собрался войти в подъезд, как ушераздирающий рёв несущегося по дороге на сумасшедшей скорости мотоцикла без глушителя заставил вздрогнуть. «Опять какой-то придурок самоутверждается. Ведь сейчас кого-нибудь собьёт», – подумал я.

В тотчас мотоцикл на огромной скорости врезался в ближайший фонарный столб. Бетонные фрагменты повисли на проводах, а мотоцикл разлетелся на части. Выжить после такого удара было невозможно. «Странно… а ведь ещё ничего не успел ему пожелать… – удивился я и поднял голову к небу. – Возможно, кару воздал ему кто-то свыше?»

«Аминь!» – произнёс я и вошёл в подъезд.

6. Идеальная среда для счастья.

На следующий день я подумал, что неплохо было бы снова встретиться с Леной, но вспомнил, что не обменялся с ней ни телефонами, ни адресами. Мы расстались, как случайные попутчики в поезде. Решил съездить в Царское село и мысленно представил, как встречу Лену в вагоне электрички, отправляющейся с Витебского вокзала. Я уточнил расписание, перекусил и отправился на вокзал.

«В какой из вагонов зайти? – думал я. – Важно, чтобы у него были «рога», иначе называемые пантографами. В них меньше вибрация по сравнению с «безрогими», в которых установлены шумные компрессоры». Выбрал один из "рогатых", заскочил в открытую дверь и пошёл вдоль рядов мягких сидений, выбирая место по ходу поезда. В середине вагона я увидел стройную пассажирку, сидевшую у окна.

– Здравствуйте, Лена! – радостно воскликнул я.

– Снова Вы?! – удивилась старая знакомая. – И опять будете утверждать, что не следите за мной?

– Видимо, судьба, и нам не суждено расстаться, – засмеялся я, – Вы позволите?

– Конечно, садитесь, – обрадовалась Лена, указывая на свободное место рядом с собой.

Сколь бы невероятной не выглядела наша встреча, но я почему-то не удивился. Я стал постепенно привыкать к своим новым способностям.

– Не против, если мы продолжим разговор о счастье? – хитро улыбнулся я.

– С удовольствием. Вы интересный собеседник, – воодушевилась Лена.

– Мысли великих философов не убедили меня, поэтому вопрос «Как стать счастливым?» так и остался открытым.

– Забавный Вы человек. Сотни библиотек переполнены книгами и научными трудами, посвящёнными счастью. Почему же до сих пор не нашли ответа на свой вопрос?

– Я уже был в библиотеке. Мне там популярно объяснили, что ни в книгах, ни в трудах я не найду ответов на свои вопросы, поскольку учение о построении счастливого общества ещё никем не создано. Человечество давно ждёт появления трактата, который вместо пустого философствования на тему счастья, станет путеводителем в построении желанного общества.

– Ну и кто, по-Вашему, должен создать это учение, если это не удалось пока никому на протяжении тысячи лет? – спросила Лена с нескрываемой иронией.

Поезд наконец-то тронулся. Я бросил взгляд на проплывающий мимо перрон и задумчиво произнёс:

– Все почему-то решили, что я…

Лена посмотрела на меня с недоумением, затем лицо у неё немного просветлело, и она засмеялась.

– Да, в чувстве юмора Вам не откажешь.

– Я не шучу, – ответил я серьёзно.

– Будет чем гордиться! Я познакомилась с будущим автором великого учения, – произнесла Лена с насмешливым пафосом.

– Но для этого мне необходимо продолжить общение со своей умной и начитанной собеседницей. Вы не против?

– Я вся внимание, – ответила Лена, смущённо улыбнувшись.

– Вы, случайно, не знаете, как объясняют состояние счастья биологи? – спросил я.

– Нейрофизиологи научно доказали, что самую важную роль в ощущении счастья играют нейромедиаторы головного мозга: серотонин, дофамин, норадреналин и эндорфины, – поделилась своими знаниями Лена.

– Следовательно, человека можно осчастливить с помощью специальных таблеток или уколов, способствующих выработке этих нейромедиаторов? Такое стимулирование ощущения счастья ничем бы не отличалось от действия других наркотиков, делающих человека наркозависимым. Мне на ум сразу приходит опыт над крысой с вживлёнными в центр удовольствия мозга проводами. Помните, какая судьба ждала испытуемую, когда ей дали возможность самостоятельно стимулировать током этот центр?

– Да, она отказалась от воды и пищи и непрерывно нажимала на рычаг до тех пор, пока не умерла от истощения.

– Жизнь человека состоит в непрерывном удовлетворении своих потребностей, – продолжал я. – От того, насколько успешно он это делает, зависит ощущение счастья. А успех этот, в свою очередь, зависит от среды обитания, общества, в котором он живёт. Вряд ли нейрофизиологи смогут ответить на вопрос, как изменить окружающий мир, чтобы у человека самостоятельно усилилась выработка перечисленных нейромедиаторов? Согласны со мной?

– Пока всё логично. Ну и в какой среде человек чувствует себя счастливым?

– Вот это и надо выяснить, – улыбнулся я. – Будем моделировать различные среды обитания, а Вы можете давать им названия.

– Какая прелесть. Наклеивание ярлыков – это моё любимое занятие, – заёрзала Лена от нетерпения.

– Представьте себе среду, в которой людям приходилось бы непрерывно бороться за свою жизнь и спасаться только благодаря инстинкту самосохранения. Разве могли бы они ощущать себя в ней счастливыми? Как бы Вы назвали такую среду?

– Наверное, «агрессивной».

– Отличный термин. Теперь представим себе среду, в которых никто не покушается на жизнь человека. Но удовлетворение низших физиологических потребностей: утоление голода и жажды, защита от холода, наличие пригодного для дыхания воздуха, достаточный сон, отсутствие боли и других, требует усилий. В этой среде люди могли бы испытывать кратковременное ощущение счастья после удовлетворения той или иной потребности, но большую часть времени они ощущали бы себя несчастными. Как бы Вы назвали такие условия?

– Для такой среды подошло бы определение «неблагоприятная».

– Неплохо. А теперь представим себе, что люди живут в условиях, где легко удовлетворяют все физиологические потребности, порою даже не задумываясь об этом. В этой среде редкие моменты счастья чередуются с кратковременными периодами неудовлетворённости. Большую же часть времени люди пребывают в нейтральном состоянии. Как бы Вы её назвали?

– Пусть будет «благоприятной».

– Превосходно. А если люди живут в среде, где легко удовлетворяют все свои потребности: физиологические, в безопасности, в постоянстве и уверенности в завтрашнем дне. Где отсутствует страх неудачи, потери жилья или работы. Мещане считали бы свою жизнь достаточно счастливой. Но прогрессивная часть населения нуждалась бы в удовлетворении более высоких потребностей. Каким словом вы окрестили бы такую среду обитания?

– Я бы назвала её «комфортной», – ответила Лена после небольшой паузы.

– Хорошо! – воскликнул я. – А теперь представим, что, помимо физиологических, можно удовлетворить свои социальные, познавательные, эстетические потребности и нужду в престиже. Большая часть людей в этой среде ощущала бы себя счастливыми, кроме тех, кто не был бы счастлив в полной мере без возможности самоактуализации. Как назовём такую среду?

– Хм… Мы назовём…, назовём её «социальной».

– Здорово. Ну а теперь предположим, что, кроме перечисленных, удовлетворяются и высшие человеческие потребности в самоактуализации: воплощение целей и способностей, развитие собственной личности и самовыражение. В этой среде счастливы все, если не считать людей с психическими отклонениями. Какое название дадим в этом случае?

– Такую среду можно было бы по праву считать «идеальной».

– Ну вот, Лена, с Вашей помощью мы создали новую классификацию сред обитаний:

1) агрессивная,

2) неблагоприятная,

3) благоприятная,

4) комфортная,

5) социальная,

6) идеальная.

Из чего следует: человек может быть абсолютно счастливым только в идеальном обществе. И вместо того, чтобы ломать голову над тем, «Как стать счастливым?» в нашем мире, мы должны искать пути построения идеального общества.

– Интересная мысль, – отметила Лена.

– А как Вы думаете, в какой среде мы живём сейчас?

– Думаю, основная часть населения в благоприятной, а небольшая – в комфортной.

– Вы правы. В Советском Союзе большая часть народа жила в комфортной среде, а некоторые даже в социальной. А вот идеального общества человечество так и не построило.

– К сожалению, – согласилась Лена с грустинкой в голосе.

– Вот почему человечество давно ждёт появления нового учения о построении идеального общества, которое называется «Трактат о счастье».

– «Трактат о счастье»? – переспросила Лена. – То, что Вы собираетесь написать? – засмеялась она.

Поезд отъехал от станции «Купчино». Из тамбура в салон вошёл контролёр и стал медленно продвигаться по вагону, проверяя у пассажиров билеты. Заметив его, Лена полезла в сумочку.

– Можете не вытаскивать, у нас их проверять не будут, – остановил я её.

Лена с удивлением посмотрела на меня.

– Как это не будут?

– Увидите…

Лена не поверила мне и всё-таки вытащила билет, но зажала его в ладони, чтобы не был виден.

Поравнявшись с нами, контролёр бросил в нашу сторону рассеянный взгляд и прошёл дальше, к следующим пассажирам.

– Что происходит? – растерянно спросила Лена. – Что за фокус?

– А наши неожиданные встречи Вас не удивляют?

– Удивляют, но я подумала, что это либо невероятное совпадение, либо Вы следите за мной?

– Нет, Лена, я не следил за Вами и удивлён не меньше вашего, – улыбнулся я, глядя на её растерянное лицо.

– Тогда я ничего не понимаю! – воскликнула она.

Я лишь загадочно улыбнулся в ответ и внимательно посмотрел в окно. Поезд подъехал к станции «Шушары». Когда двери вагона открылись, в салон через тамбур залетела синица и села на ладонь маленькой девочки. Та погладила её по голове, затем встала и подошла к нам.

– Тётя Лена, возьмите птичку.

– Какая прелесть! – воскликнула моя попутчица, протягивая руку. Синица тотчас перелетела ей на ладонь. Погладив пташку, Лена с удивлением спросила девочку:

– Это твоя птичка?

– Нет, она только что прилетела.

– А откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Мне синичка сказала, – невозмутимо ответила девочка и, повернувшись, пошла на своё место.

Лена растерянно перевела взгляд с птицы на моё лицо.

– Что за чудеса происходят? Может быть, Вы меня загипнотизировали?

– Вот и со мной с некоторых пор стали чудеса происходить… И все, с кем я после этого встречался, утверждали, что я должен написать «Трактат о счастье». А я, признаться, понятия не имею, как это сделать. Вы всё считаете, что я шучу?

– Уже не знаю, что и думать… Разум отказывается принять это.

– Лена, просто поверьте мне на слово: всё, что я рассказал о трактате – это правда. Но поскольку у меня нет никакого опыта в написании подобного, то буду очень признателен Вам за помощь.

– Чем же я могу помочь? – развела руки Лена, отчего синица перелетела и села на её плечо.

– Скромничаете? Вот я уверен, что Вы, скорее всего, знаете определение слова «Трактат».

– Ну да, это одна из литературных форм, соответствующих научному сочинению, содержащему обсуждение какого-либо вопроса в форме рассуждения, часто полемически заострённого, ставящего своей целью изложить принципиальный подход к предмету, – выдала Лена не задумываясь.

– А говорите, не знаете, чем помочь? – расплылся я в улыбке. – Ваша эрудиция, способность к логическому мышлению. Вы могли бы стать моим идеальным оппонентом. Я надеюсь, что в спорах с Вами и родится учение о счастье.

Лена мечтательно закрыла глаза, задумалась и вдруг воскликнула:

– А что, я согласна!

– Тогда позволите? – улыбнулся я и поцеловал ей руку.