Вернувшись к Феликсу домой, братья плотно поели и решили отдохнуть перед работой: как-никак разбирать кладку надо было ночью, там уже будет не до сна.

5. Универмаг, Ленинакан, поздний вечер, 13 мая

Фургон остановился точно возле стены склада магазина. Феликс вылез из машины первым и уверенно произнёс:

– Дверь будет мешать, как ты и говорил, Коль. Машина не впритык встанет, посмотри.

– А если её сильнее открыть и чем-нибудь привязать? – потёр затылок Николай.

– Нет, не пойдёт. Давай снимем её вообще: ты же сам предлагал скинуть дверь, – сказал Феликс. – Дай-ка мне накидной ключ.

– Долго копошиться будешь?

– Минутная работа, брат: всего шесть болтов.

Николай достал накидной ключ, купленный на рынке: возиться с дверью долго не пришлось – Феликс умело открутил болты. Николай был на подхвате. Крышку багажника забросили в кузов.

– Сдай немного назад, – скомандовал Феликс. Ему нравилась точность.

Машина подъехала вплотную – между ней и стеной не было и свободного сантиметра. Феликс сел в машину к Николаю. Защёлкнув кнопки дверей и откинув сиденья, они прошли в кузов.

– Давай сделаем так, чтобы кирпичи и мусор падали нам в кузов? – предложил Николай.

– Зачем?

– Иначе людей разбудим грохотом.

– А, точно. Что, начинаем?

– Погнали, брат.

И братья принялись разбивать кирпичную стенку. Сначала коловоротом просверлили швы между кирпичами. Возились долго – но надо было расшатать соединение кирпичей. Ударили молотком по зубилу.

– Стой! – быстро пресёк Николай. – Возьми тряпку, приложи к обуху зубила, затем постукивай.

– Это ещё для чего?

– Весь дом разбудишь этим лязганьем.

– Ясно.

Спустя несколько минут выпал первый кирпич.

– Есть! – ликовал Николай.

– Вынимай эти, – Феликс указал на верхний ряд кирпичей, – только аккуратно, чтобы ровно было. А то рама потом не встанет.

– Рама? – переспросил Николай.

– Да, для окна. Ты же сам сказал…

Братья разобрали приличную часть стены, и в ней уже образовалось что-то похожее на оконный проём. Николаю не терпелось заглянуть на склад: держа в руках яркий фонарь, он ловко пролез в дыру в стене, моментально оказавшись среди множества техники. Его интересовали магнитофоны определённой фирмы. Их было десятка полтора. Два он подал Феликсу, на что тот возмущённо рыкнул:

– Ты что делаешь?! В тюрьму захотел?

– Они ворованные, – успокаивал брата Николай, – бери, говорю, по дороге всё объясню.

– Да не буду я это брать! Мы закон нарушаем!

– А стену универмага разбирать – это не нарушение?

– Так ты же сказал, что стройка… окно…

– Окно в новую, богатую и интересную жизнь!

Феликс категорически отказывался становиться соучастником преступления: отец двоих детей негодовал, что пошёл на воровство, повёлся на уловки брата, которого не видел много лет. Но Николай знал, куда больно ударить.

– У тебя жена дома голодная, дети… Хочешь всю жизнь недоедать и недопивать? Я тебя «на дело» взял: да, грабить магазин, но мы забираем ворованное. Директор этого магазина – та ещё крыса, он торгует по-чёрному техникой, а выручку кладёт к себе в карман. Продавцам ничего не отстёгивает, ни рубля!

– А если он заявит?

– Братишка, как он заявит? Что он скажет участковому? «Украли украденное?» Да если менты будут копать, они узнают, что заграничные магнитофоны контрабандные, и директору, как человеку, промышляющему ворованным, будет светить срок!

Феликс тяжело вздохнул и взял два магнитофона, положив их в левый угол кузова.

– Всё?

– Нет, там ещё есть.

Николай бегал по складу к машине, носил магнитофоны и передавал их брату.

Внезапно, в кузов машины бросилась тень, Феликс резко обернулся и прижался к борту фургона, прячась за сиденьем. Кто-то назойливо всматривался внутрь автомобиля через ветровое стекло, пытаясь рассмотреть, что происходит в машине.

– Я вас видел, откройте дверь! – мужчина постучал по стеклу, дёргая дверную ручку.

Феликс замер.

– Если не откроете, я вызову милицию! – мужчина вновь настойчиво постучал по машине.

Николай выглянул из дыры, просовывая коробку. Феликс протолкнул коробку обратно.

– Тише… – прошептал он.

– Чего?

– Молчи.

Через пару минут мужчина быстрым шагом удалился.

– Живо выходи! Уезжать надо, Коль.

– Что случилось, – Николай высунул голову. – Кто это был?

– Не знаю, может просто прохожий.

– Он тебя видел?

– Не уверен.

– Держи, – Николай передал коробку и рванулся за следующей.

– Ты куда? Пора валить…

Николай вернулся с двумя коробками.

– Всё. Так, мусор давай мне из кузова. Сюда закину.

Феликс начал подавать Николаю кирпичи – нужно было освободиться от следов преступления.

Братья перекинули все кирпичи на склад и большим куском ткани, которым был застелен пол кузова, закрыли дырку.

– Посвящение в воры окончено! – захихикал Николай. – Ты и правда мастак!

– Да пошёл ты… – прошипел Феликс.

Братья одновременно оглянулись: новенькие «Шарпы» стояли под ногами аккуратным рядком.

Всю дорогу братья молчали. Николай остановился у дома Феликса, чтобы его высадить.

– Так вот какой ты строитель… шабашки…

– Брат, я с детства кручусь в этом. Моя мать всё выносила из дому, продавала, лишь бы спасти отца. Денег не было. Голяк. Я не видел нормальной жизни. Жратвы приличной не ел.

– Но можно же работать как-то…

– Как? Как ты? За копейки?

– За зарплату.

– Я пообещал себе, что больше не буду жить так, как в детстве. Не буду и всё. Я молод, я здоров! Вот ты был когда-нибудь в ресторане? Жену свою водил туда?

– Нет, не был… И Маша тоже нет…

– А я был, Индеец! И там вкусно!

– Мы плохо поступили, Коль.

– Мы с тобой одной крови, брат.

– Не по-божески это всё.

– Все там будем, все предстанем перед Судом. Всё остальное я сам закончу, иди домой.

Феликс закрыл калитку и засунув руки в карманы направился домой. К утру нужно было быть в боевой готовности снова подметать дворы.

– Брат, я деньги привезу!

Но Феликс лишь махнул рукой и скрылся в стареньком доме, крыльцо которого освещала тусклая лампочка.

6. Трасса Ленинакан – Ереван, ночь, 14 мая

Проклятая зевота напала на Николая как бездомная голодная собака: одной рукой он прикрывал постоянно открывающийся от усталости рот, а второй – вёл машину. Подбадривали прохладный воздух, струящийся через открытое окно, и сигаретный дым, которым уже успел пропахнуть фургон. Выглядел Николай уставшим, сонным, весьма неопрятным. Посмотри на него со стороны – с виду тунеядец или бандит. Вопрос о том, что нужно срочно «сбросить» магнитофоны Славику, стоял на первом месте.

«Первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки, а девушки потом!» – напевал себе под нос Николай, чтобы не уснуть за рулём.

Откуда ни возьмись, будто гриб после дождя, вырос сотрудник Госавтоинспекции. Стоял, подбоченившись, на самом спокойном участке дороге, словно высматривал очередную жертву. Николай заволновался, и видимо, это почувствовал блюститель порядка на дороге. После свистка Николаю пришлось-таки остановиться.

– Сержант Григорян, – представился сотрудник Госавтоинспекции. – Просьба предъявить документы.

– Что-то случилось, товарищ Григорян? – спросил Николай через открытое окно машины. Документ на проверку не спешил отдавать. – Вроде как не нарушал…

– Что-то уставший у вас вид, гражданин. Ваш документ? – бесстрастно повторил сержант, добавив: – Что везёте?

– Порожняком еду, ничего не везу.

– Прошу выйти из машины и открыть заднюю дверь, – властно и немного визгливо произнёс автоинспектор. – Поторопитесь гражданин.

– Да заклинила у меня задняя дверь, никак не могу починить, товарищ Григорян, старая машина.

Николай спокойно вышел из машины и всучил сержанту взятку – сторублёвую купюру. Инспектор без единого звука взглянул на Николая, потом на деньги.

– Поезжайте осторожней, – произнёс сержант, отдавая честь. – Счастливой дороги и не забудьте отремонтировать дверь.

«Продажные шкуры…» – подумал Николай. – «Вот и вся ваша сущность…»

7. Рынок «Эребуни», Ереван, утро, 14 мая

До Еревана добрался уже без приключений, спокойно. Время как-то быстро пролетело. Николай заехал на рынок к давнему знакомому Славику – тот торговал контрабандной техникой, дефицитными вещами, часами, золотом и делал на этом хорошие деньги.

Славик стоял, облокотившись к стене и жадно ел пирожок.

– Салют, торгаш!

– Ну привет! – жуя, отозвался Славик. – Что привёз?

– У тебя ещё такого не было. Пойдём – покажу.

Барыга потащился вслед за товарищем, доедая на ходу свежевыпеченный пирожок с мясом. Вытер руку, измазанную в жире, о штаны, протёр чистой рукой рот и уставился на Николая с любопытством.

– Ну, Коля, удиви меня!

Николай открыл дверь фургона и показал магнитофоны.

– Во дела… – оторопев, пробубнил Славик.

– Марка… – гордо ответил Николай. – Тридцатку за них хочу. Даёшь?

– Спятил, Коль? Какая тридцатка?

– Так их тут пятнадцать штук. По две тыщи на каждый.

– Не, друг. Тыщу могу дать. Это край.

«Что же, пятнашку тоже неплохо бы сорвать!» – пролетело в мыслях Николая.

Товарищи ударили по рукам.

– Как обычно, к «Рыбному»? – уточнил Николай.

– Да, – усмехнулся Славик, добавив: – Ну ты и мерин, Колюнь!

Николай сел в машину и подогнал её к чёрному входу магазина, в котором, как знали некоторые, торговали не только тюлькой, но и рыбкой поинтереснее и подороже. Спесивые и высокомерные грузчики принялись разгружать машину. Славик отсчитал ровно пятнадцать тысяч рублей и передал их своему «партнёру».

– Гаспара помнишь? – Николай пожал руку Славику.

– «Баранью морду»? Помню.

– Под себя меня подминает, меня его шакалы разукрасили.

– Во падла. А ты что?

– А я что? А я тебе «Шарпы» подогнал. – Николай залился довольным смехом и подмигнул знакомому. – Слушай, а дай мне одну коробку из-под магнитофона. Гаспарчику сюрприз сделаю.

Славик без лишних разговоров вынес пустую коробку и закинул её в кузов фургона. Назвал Николая жуком и скрылся за железной дверью чёрного входа. Николай отъехал. Направился в сторону цеха Гаспара – нужно было оставить машину где-то у забора, подальше, чтобы не быть замеченным и не привлечь лишних взглядов. Шальные деньги разгоняли кровь парня, ему хотелось праздника.

Знакомые белые столбики, разбавленные зелёными решётками, замелькали перед глазами. Николай вышел из машины. Захлопнул дверь, оставив ключи на водительском сиденье.

– Счастливо оставаться! Босота… – процедил сквозь зубы и пошёл по дороге в сторону центральной улицы.

8. Ресторан «Саят-Нова», Ереван, полдень, 14 мая

Гаспар сидел за столом в компании Понча и девушки лет тридцати. Она была жгучей брюнеткой с большими карими глазами. Красные туфли на высоком каблуке и запредельно короткая юбка сигнализировали, что вульгарно одетая дама является любовницей богатого человека и ей всё равно, что о ней думают люди. На пальцах брюнетки красовалось множество колец, а на запястье переливался скрученный браслет с розовыми камешками. Гаспар разрезал ножом мясо, придерживая его блестящей вилкой.

– Радость моя, тебе не кажется мясо каким-то…

– Жёстким? – добавила девушка.

– Молодое мясо люблю, – ухмыльнулся Гаспар, глядя на любовницу.

– Котик, я там шубку одну видела, – вылетело из пухлых губ девушки, накрашенных яркой помадой.

– Купим, Стеллочка, – недослушав, ответил Гаспар.

Возле цеховика и его пассии крутился молоденький официант лет двадцати. Он всё время интересовался, комфортно ли паре, вкусно ли, всё ли их устраивает. Понч махнул: не мешай.

В дверях появился высокий худощавый парень в дорогой одежде, решающий вопросы влиятельного в преступном мире человека, под которым «ходил» Гаспар. Парень схватил стул, переставил его к столу, за которым сидели Гаспар со своей дамой и Пончем.

– Обедаешь?

– Обедаю… Слушай, мой человек будет с минуты на минуту, доложит мне о проделанной работе.

– Не доложит. Магнитофонам нашим, однако, ноги приделали.

– Это как? – вклинилась в разговор любовница Гаспара, захлопав длинными накрашенными ресницами.

– Помолчи, постельная принадлежность, – грубо ответил парень. – Иди носик припудри.

Гаспар настойчиво посмотрел на Стеллу, а затем перевёл взгляд в сторону уборной. Девушка резко встала от стола. Стул, царапая пол, заскрипел и отлетел в сторону. Любовница Гаспара покинула мужчин и, виляя бёдрами, вышла из ресторана покурить. Разговор продолжился:

– Лёва уже знает, что твой человек «бомбанул» универмаг и не приехал по адресу разгрузки. Нет магнитофонов. Лёва нервничает. Очень.

– Быть такого не может! – вскрикнул Гаспар. – Я знаю своего человека сто лет!

– Его не волнует ни твой человек, ни ты. Если магнитофонов не будет – он спросит их с тебя. Усёк?

– Да, – вздыхая, ответил Гаспар, – будут…

– Твой кент, видимо, кинул тебя. Красавчик он, надо сказать.

– В смысле?

– Ты придумал продолбить дыру в стене магазина?

– Нет. Не понял?

– Ясненько. Толковый, значит, нам бы такого человечка.

Настроение Гаспара упало ниже ноля. Он доверил дело Николаю, который задолжал ему сумасшедшую сумму денег, – и сам же на всём этом прогорел.

– Понч, лови такси и дуй к Гампру, срочно отыщите Колю.

– Сделаем, шеф!

В зале вновь появилась Стелла. Она плюхнулась на стул, закинула ногу на ногу и сочувственно смотрела на поникшего и хмурого Гаспара.

– Поехали ко мне домой, – прошипел он.

– Хорошо, – ответила с грустью девушка. – Шубка отменяется, да? И почему ты позволил ему так неуважительно говорить со мной? Он меня оскорбил, а ты даже не заступился.

Гаспар ничего не ответил. В голове он уже строил план убийства Николая.

9. Такси, Ереван, полдень, 14 мая

Николай ехал в такси. Взглянув на свою потрёпанную и грязную одежду, обратился к водителю:

– Командир, остановишься возле ЦУМа? Мне бы переодеться во что-то приличное. Наверняка знаешь кого-то из фарцовщиков. Таксистам известны все тайны города.

– Самопал или фирма? – пытливо поинтересовался водитель.

– Исключительно фирма!

Такси свернуло с дороги и остановилось.

– У меня кореш, Лёнька-одессит, фарцует джинсами, водолазками, плащами финскими, рубашками… Может, заедем, посмотришь?

– А давай!

Таксист привёз Николая к своему знакомому, что правдами и неправдами доставал модные вещи, цена которых варьировалась от ста рублей и выше – цены бешеные, но товар того стоил…

– Подниматься не буду, – сказал водитель, – первый подъезд, третий этаж, квартира одиннадцать. Скажешь, что от Давида.

Николай вышел из такси, шагнул в обшарпанный подъезд и поднялся на третий этаж. Красивая деревянная дверь будто говорила, что за ней живёт небедный человек – фарцовщик Леонид Борисович Завадский, коренной одессит, недавно перебравшийся в Ереван. В своё время он мотался по всему Союзу, что-то покупал, перепродавал. В Одессе работал в обход серьёзных людей, накуролесил – пришлось перебираться куда-нибудь подальше – забежал аж сюда. Николай позвонил в дверь, открыл тот самый Леонид.

– Я от Давида. Мне бы это… одежду поприличней купить.

– И ты таки по адресу, мальчик. Проходи, сейчас размерчик тебе подберём, меряться будем! – потёр ладони фарцовщик.

Николай вошёл в квартиру. Из шкафа в его сторону полетели вещи, новые, с бирками: джинсы «Montana», кожаные куртки, итальянские штаны и свитера, рубашки пёстрые и классических тонов… Николай выбрал самые дорогие белые брюки и ярко-синюю сорочку – они идеально подчёркивали его харизму. Разом обновы потянули на четыреста рублей.

– Быть может и туфли поменяешь? Хотя, надо признаться, они у тебя какие-то модные, необычные… – фарцовщик с восхищением рассматривал обувь Николая.

– Везучие и летучие. Одним словом, они у меня волшебные, – каверзно рассмеялся Николай. – Быть может поменяю, но, не в этот раз. Не хочу вспугнуть удачу.

– Ну ладно, убедил. Я тебе скину сотню, Мук-скороход в волшебных туфлях, – одессит взглянул на Николая с улыбкой, – чтобы ещё раз ко мне «прилетел».

– Отлично! – изумился Николай, красуясь у зеркала. – Ну, молодец! Спасибо тебе!

Николай вручил фарцовщику деньги и вышел из его квартиры. Таксист ждал на том же месте.

– Командир, в Ленинакан.

– В Ленинакан?! – удивился водитель. – Дык два часа езды, брат.

– Добавлю сверху тридцатку, если по дороге не будешь болтать и задавать ненужных вопросов.

Всю дорогу до Ленинакана таксист и Николай ехали молча.

10. Съёмная квартира Николая, Ереван, день, 14 мая

Толстолобы Гаспара, которых прекрасно описывает пословица «Сила есть, ума не надо», отправились «вычислять» Николая. Решили подъехать на съёмную квартиру, в которой он время от времени появлялся. Стучали в дверь, но никто не открыл. Уходить не стали, мялись на лестничной клетке. Соседка Николая, живущая с ним на одной площадке, услышала за дверью шорохи и голоса. Она заглянула в глазок и увидела троих мужчин.

– Вы кто и к кому? – открывая дверь, спросила женщина.

– О, здрасьте, тётя, – отозвался Мульт, – нам бы Колю. Шеф его видеть хочет.

– Так вы коллеги Коли? А его нет дома. Пару дней точно его не видела, а так он всегда ко мне забегает.

– А вы случайно не знаете, где он может быть?

– Честно, понятия не имею, оплачивает он вовремя за квартиру, думаю, рано или поздно всё-таки появится.

– Так вы хозяйка этой квартиры?

– Да.

– А вы могли бы открыть нам? Может, Коля заболел или ему плохо стало? Случилось, может, что-то?

– Ну, если бы что-то и случилось, мне об этом уже сообщили бы. Там в одной комнате живут семейные, в другой – студент, в третьей – Коля. Открыть не могу, ребята, я вас не знаю, извините, – лукавя, рассмеялась женщина.

– Разве? Я же был внутри, в квартире, кажется, всего одна комната, насколько я помню, – вмешался в разговор Понч. – Или память мне изменяет…

– Эх, тётя, тётя… Говорим же, коллеги Коли, откройте, а? – настойчиво потребовал Гампр.

– Ребята, идите себе подобру. Николая нет дома, – тут же притворная улыбка сошла с лица женщины.

Они поняли, что «расколоть» её – дело гиблое, и, пожав плечами, вышли из подъезда.

– Не понравится Гаспару, что придём ни с чем… – боязливо заговорил Гампр.

– Опять наорёт, скажет, что балду валяли. Может, всё-таки останемся в машине? Подождём его? – предложил Мульт.

Помощники Гаспара плюхнулись в машину. Водитель и пассажир на переднем сиденье вглядывались в прохожих, пытались в каждом рассмотреть Николая. Но он всё не шёл. Понч разлёгся на заднем сиденье и захрапел, чем очень разозлил Мульта, и тот ударил спящего толстолоба по ноге.

– Хватит дрыхнуть, толстяк! Вставай!

– Я тебе врежу сейчас!

– Заткнитесь оба, – прошипел Гампр, – поехали отсюда, слинял ваш Коля.

Машина дёрнулась с места и помчалась в направлении цеха Гаспара, который в этот момент развлекался дома на дорогом диване со своей любовницей.

Девушка лежала под ним и слегка постанывала – Гаспару необходимо было на время забыться о сорвавшемся деле с магнитофонами, снять напряжение, расслабиться. На журнальном столике у дивана – фрукты, пустая бутылка из-под чехословацкого пива «Дипломат» и пачка сигарет. Гаспар, получив своё, закурил, лёжа на диване, а девушка принялась застегивать бюстгальтер.

– Не спеши, – оценивающим взглядом окинув её, сказал Гаспар, – как насчёт второго?

– Дай денег, – Стелла перевела разговор в другое русло.

– Ты меня любишь? – серьёзно спросил Гаспар.

– Я вообще-то сплю только с тобой. Так дашь денег или мне просить их у кого-то другого? – ехидно ответила девушка.

Гаспар неохотно встал и недовольно посмотрел на любовницу, которая тотчас же отвела лукавый взгляд в сторону. Воротила, сунув окурок в горлышко бутылки, направился за деньгами – они лежали в серванте. Мужчина бросил на стол пачку десятирублёвок и грубо спросил:

– Хватит?

– Наверное…

– Что значит наверное?

Девушка ему нравилась, скорее всего, он даже любил её, но в её голове и сердце место было лишь для денег: она не чувствовала к Гаспару ничего, кроме заинтересованности в его богатстве.

– Думаю, да, котик, – Стелла улыбнулась и спрятала пачку «червонцев» в небольшую сумочку. – Ну всё, мне пора, чао! – одевшись наспех, бросила она и убежала.

Оставшись наедине с собой, Гаспар озадаченно почесал затылок.

– Куда они запропастились, чёрт бы их забрал… – Гаспар выругался сквозь зубы. – Не нравится мне всё это… – продолжал говорить с самим собою воротила. – Походу, не могут найти Колю… – он со всего маху швырнул пустую бутылку об стену. – Где вы шляетесь недоумки…

Амбалы подъезжали к цеху.

– Тормози, наш «Еразик»! – выкрикнул Понч. – Там Колюня!

«Нива» резко остановилась. Все трое вылезли из неё и направились к фургону, красующемуся недалеко от цеха. Надежда увидеть в машине Николая умерла за считанные минуты.

– Пусто… – произнёс Гампр.

– Выросла капуста! – пошутил Мульт, за что и схлопотал по голове.

– Смотрите, ключи на сиденье. Получается, машина открыта? – заметил Понч и дёрнул за ручку водительской двери.

– Мульт, сходи в цех, посмотри, шеф у себя?

– А чего это, ни с того ни с сего я? Сам и иди! Или пусть толстяк идёт, может, похудеет. Он ведь первым завидел фургон, пусть и сообщит об этом шефу.

– Логично! – подметил Гампр.

Спустя некоторое время Понч вернулся запыхавшийся.

– Нет шефа на месте.

– Значит дома.

– Давайте машину пригоним к шефу под дом? Что это она тут стоит? – предложил Гампр. – Я сяду за руль, а вы поезжайте следом, – скомандовал он.

Так и сделали.

Гампр взял ключи, умостился на сиденье и дёрнул с места. «Нива» потянулась следом за фургоном.

Оба автомобиля прибыли одновременно.

– Он что, вообще ненормальный? Идиот… – Гаспар, стоя у окна, увидел, как фургон плавно останавливается во дворе его дома. По иронии судьбы Гаспар жил как раз неподалёку от опорного пункта милиции, и «светиться» машиной было всё равно что самому себе рыть могилу.

– Гаспар! – водитель вышел из фургона и принялся звать шефа. – Гаспар!

– Чего ты горлопанишь… – фыркнул Гаспар, и рассерженно, открыв окно на балконе, крикнул со второго этажа: – Я сейчас спущусь, не ори!

С лихорадочной поспешностью одевшись, он выбежал из дома.

– Смотри, что нашли, шеф. Стоял наш фургончик на дороге рядом с цехом – один, совсем один! Ещё и с ключами.

«Всё-таки не подвёл, сделал дело, молодец!» – шевелил мозгами и радовался Гаспар. – Проверяли, что в кузове? – спросил у своих недоумков.

– Нет, а зачем?

– Понятно… Открывай.

Открыли. В кузове, как и договаривались Гаспар и Николай, лежала коробка из-под новенького иностранного магнитофона и разбросанные инструменты.

Гаспар улыбнулся.

– Давай её сюда, – скомандовал своему амбалу.

В руках цеховика оказалась коробка долгожданного «Шарпа», да только вот магнитофона в ней не было.

– Сука! – «пустой подарок» полетел обратно в кузов фургона.

– Что делать, шеф?

– Что, что? Искать эту тварь! Вот что! Отгоните машину подальше. Проваливайте отсюда.

– Куда подальше? – испуганно спросил Гампр.

– К цеху отгони и найдите мне этого гада!

Цеховик, он же главарь шайки идиотов, вернулся в дом. Только вошёл в коридор, как тут же раздался телефонный звонок. Звонил человек Левона.

– Лёва хочет тебя видеть. Ты, наверное, забыл, что дело не сделано, магнитофонов до сих пор нет в указанном месте. Так что напоминаю: Он ждёт тебя сегодня в полночь.

– Место? – отчаянно выдавил из себя Гаспар.

– То же, что и всегда, – произнёс равнодушный голос и оборвался на той стороне трубки.

Гаспар схватился за голову и сполз на пол по стене.

11. Дом Феликса, Ленинакан, день, 14 мая

Сарай рассыхался и клонился: доски, зелёная краска которых уже выгорела на солнце и облезла, своё отслужили. Нужно было ставить новый или хотя бы приводить в порядок этот, чем Феликс и занимался. Рабочий день его длился преимущественно до 14:00, подработок не попадалось, а значит, можно было посвятить время делам хозяйственным. В правой руке он держал молоток, в левой – гвозди, которые вбивал один за другим.

– Пап, можно мы выйдем на улицу? – под рукой крутилась одна из дочерей.

– Нет, доченька, помогите лучше маме на кухне, она же одна на всех нас ужин готовит, ей тяжело.

– А тебе, пап?

– Мне не может быть тяжело, – важно и гордо ответил Феликс, забивая очередной гвоздь, – я же мужчина.

Перед домом Феликса остановилась белая «Волга», из которой вышел Николай. Услышав стук молотка, он прошёл вдоль дома на задний двор.

Гость подошёл к Феликсу и облокотился на доски, но они под его весом начали покачиваться, словно чайки на волнах.

– Давай помогу! – Николай бесцеремонно выхватил молоток из рук брата, взял пару гвоздей и принялся вбивать их в доску.

– Что тебе нужно? Какого чёрта ты приехал? – озлобленно спросил Феликс.

– Зарплату твою привёз вообще-то, – мирно ответил Николай, – ты заработал.

– Не нужно мне ничего! – сорвался Феликс, а затем немного тише произнёс: – Брат, называется…

– Да! Брат! – покраснел от злости Николай и достал из кармана пачку купюр. – Занеси Машке, здесь две тысячи.

Заносить и заходить в дом не пришлось. Маша вышла во двор и увидела Николая.

– Маш, Феля скромничает, зарплату свою не хочет брать, так, может, пусть жена будет хранительницей семейной казны? Держи.

Маша увидела умопомрачительную сумму и обомлела. Она никогда не держала в своих руках таких денег.

– Коля, спасибо тебе, что взял на подработку Феликса. Дай Бог, чтобы не последняя была. Пойдём в дом, что это вы тут во дворе стоите?

12. Блатхата Левона, Ереван, поздний вечер, 14 мая

Воняло водкой, вином, странным дымом, похожим на сигаретный.

За столом в квартире Левона, которая предназначалась для встреч с девушками лёгкого поведения, сбыта краденого, застолий и решения бандитских вопросов, собрались «трутни» города – они же тунеядцы, «гастролеры». На столе были только дефицитные продукты и выпивка, которую люди Левона доставали по блату у продавцов продуктовых магазинов, работающих в обход ОБХСС. В прокуренной блатхате велись разговоры о толкучке и очередном сбыте наворованного, кто-то в углу зажимал девушку.

– Куплю тебе очки… итальянские… – обещал в пьяном угаре молодой мужчина наивной девушке.

– Ама, настоящие? – спросила та.

– Естественно! – вспыхнул Ама, касаясь груди подвыпившей подруги. – Малыш, пойдём в спальню ненадолго!

– Да не томи уже чувака, скоро пар из ушей пойдёт! Дай ему! – приговаривал кто-то из компании, хихикая.

Пара удалилась.

Пьяный в стельку парень, промыслом которого было воровство кошельков, сумочек и золота, сидел в кресле и разглядывал журнал «PLAYBOY».

– Ты там статьи читаешь или картинки рассматриваешь?

– Знамо же – картинки! – заплетающимся языком ответил тот. – С одной дамы, похожей на эту малышку, я как-то стянул золотую цепочку.

Парень был мастером грабежа в общественных местах: он зажимал между указательным и средним пальцами лезвие, подходил вплотную к девушкам или женщинам с дамскими сумочками на плече и искусно их разрезал. К примеру, в транспорте в час пик заметить, как этот юноша потрошит карманы или сумки, было невозможно.

Звонок в дверь отрезвил всех присутствующих. Открыл тот самый человек, который решал вопросы Левона. Гаспар вошёл.

– О, мальчик. Ну ты прямо в назначенное время в нужном месте, – Левон с подколкой обратился к Гаспару. – Заходи. Выпивай. Я полагал, ты со «своей» будешь.

– Она у матери, – сухо ответил Гаспар. – Ты хотел поговорить?

– Я денег хотел, Гаспар, но ты слил дело, и теперь я очень огорчён. На кону стояли хорошие деньги.

– Ты пойми меня правильно: паренёк, который должен был сделать всё как надо, сбежал. Мои пацаны его ищут. Дай мне время, и я всё разрулю.

– Время – деньги, и я трачу их сейчас на тебя. Знаешь, сколько уже потратил?

– Сколько?

– Тридцать тысяч.

– Лёв, но за магнитофоны «десятку» можно получить, ну максимум пятнадцать.

– И пятнадцать за мои нервы.

– Да какие нервы? И с чего я должен тебе тридцатку? – после пары рюмок водки разгорячённо заговорил Гаспар. – Я что, мальчик тебе какой-то?

– А вот кричать не нужно, – ровным голосом произнёс хозяин блатхаты. – Сейчас мои ребята научат тебя правильно разговаривать. Не забывай, кому ты обязан всем тем, что имеешь. Судя по всему, тебе нужно освежить память.

Один из присутствующих участников застолья встал и указал Гаспару складным ножиком на выход. Ещё один парень также удалился из-за стола и потянулся следом за вышедшими мужчинами. Левон проводил всех взглядом и, смачно шлепнув девушку лёгкого поведения по «пятой точке», потащил её в ванную комнату.

Первый удар последовал в область печени. Гаспар согнулся буквой «Г».

– Сказали тебе тридцать, значит, надо принести тридцать! Больше можно – меньше нельзя! Торговаться, спрашивать: «Зачем?» и «Почему так много?», повышать голос и хамить – нельзя.

– Пошёл ты, мразь! – огрызнулся Гаспар.

Следующий удар пришёлся по почке.

– Э, пассажир. Следи за языком.

Гаспара снова ударили, но на этот раз он выдержал удар и даже успел схватить своего обидчика за локоть. Считал, что из всех он самый трезвый и может дать отпор, но противник достал нож и принялся им размахивать перед лицом Гаспара.

– Лимон, убери «перо», – послышалось от второго парня по прозвищу Труп. Так его звали негласно из-за мертвенно-бледной кожи и чрезмерно впалых глаз.

– Не буду, Абиг, пусть успокоится.

– Убери, говорю. Лёва сказал «поговорить» с ним, а не делать из него калеку.

Бандит по кличке Лимон спрятал в карман нож. От Гаспара ему прилетело в ухо. Драка продолжалась пару минут. Цеховика вскоре повалили на пол лестничной площадки и принялись избивать ногами.

– Кончай… – безмолвную тишину разрезало указание Абига.

– Чтоб принёс Лёве тридцатку, как он тебе сказал.

Гаспар остался лежать лицом в пол.

Застолье продолжалось. Жители дома боялись главаря всех бандитов, и поэтому никому в голову не приходило вызывать милицию, тем более участковый был с Левоном в тёплых дружеских отношениях.

«Дуло… Надо было пригрозить им огнестрелом…» – с опозданием сообразил Гаспар.

За ремнём был спрятан пистолет, который так и не выпустил пулю, а мог бы. Он еле встал и шатаясь побрёл на улицу. Избитый воротила сел в машину и двинулся к своей любовнице.

13. Дом Феликса, Ленинакан, вечер, 15 мая

В нос ударил аромат чеснока. Маша стряпала ужин.

– А давай в Москву дёрнем? – неожиданно предложил Николай, чем вызвал недовольство на лице Феликса. – Отдохнём, город посмотрим. Ты же не был в Москве?

– Хватит меня ввязывать в свои спектакли, Коля, – сердито ответил Феликс. – Ешь и иди себе.

– Некуда, братец, и не с кем! – рассмеялся гость. – С тобой хочу!

– Ты считаешь, – Феликс наклонился ближе к уху Николая, – это нормально, подбивать брата на криминал, а теперь являться к нему домой как ни в чём не бывало? Как ты смотришь в глаза мне, моей жене и детям? Как у тебя вообще хватает наглости сидеть тут и говорить мне что-то, звать куда-то?