Мы пересекли черту, державшую нас. Это была точка нашего невозврата. И он тоже это знает…
Глава 15.
Она уже ушла, а я всё так же сижу на диване. По вискам долбит лишь одна мысль: это конец. Ёбаный конец всему! Борьбе с собой. Насколько было возможно – спокойным дням. И моей ненависти? Какого хера я не чувствую ничего похожего на ненависть?!
Какого хера?!
Во мне сейчас борются два ощущения…
Первое – это то, что я наконец ощутил вкус. Будто до этого я питался только пресной едой. Без вкуса, без грёбанного запаха. Всё невкусное, незапоминающееся. Обычное. Но несколькими минутами ранее я распробовал что-то, что взорвало мои вкусовые рецепторы. Сорвало крышу, стёрло в пыль всё «до». И, кажется, даже «после».
Второе, что сверлит грудь похлеще ненависти и злобы на эту стерву, это ненависть и злость на себя. Не сдержался. Уничтожил всё собственными руками! Стена из тёмных эмоций и чувств, построенная за семь лет, рухнула. Обвалилась, подняв вокруг клубы похоти, чёртового удовольствия, за которое я, кажется, готов продать душу дьяволу! Или уже. И это я во всём виноват.
Весь месяц я еле сдерживал себя. Моя управляющая выводила меня из себя своим поведением. Заигрывала с клиентами, работниками. Но при этом я видел, что дела клуба идут хорошо. Она справляется. Я взрывался каждый раз изнутри, а она была самим спокойствием. И это выводило ещё больше!
Я злился на себя и свои чувства. Что я мог чувствовать к этой конченой стерве? Должен был только ненависть, как и до её возвращения. Но тут была не только она. Но и ревность, дикое желание. А ещё мне было небезразлично на её жизнь. Она была мне небезразлична.
А когда увидел в окно, как она садится в машину к этому придурку, в голове замкнуло. Я не мог ей позволить куда-то уехать с ним. Не знал, чего я добиваюсь. Она не моя и не должна ею быть, но блять! Внутренности выворачивало от безысходности. Не раздумывая, позвонил ей. Снова я не воспринимал сигналы мозга о том, что это неправильно, полная херь, нужно остановиться. Чувства затмили разум.
Сначала, как обычно, злость, ярость, но быстро на смену пришли животная похоть и потребность показать ей, что только я могу касаться этого тела.
«Твою мать! Нет, нет, нет…» – встаю с дивана, как психопат рассмеявшись.
Я не позволю им взять верх. Только не снова. Надо остановиться и держать себя в руках. Держаться как можно дальше. Осталось не так много…
– Сука! – ударяю по рабочему столу кулаком. Тяжесть в солнечном сплетении не даёт свободно дышать. Что-то рвёт грудину, что хочется взвыть! В очередной раз взмахиваю рукой, нацеливаясь на монитор. Но в нескольких сантиметрах от него резко останавливаю движение, сжимаю ладонь в кулак, а затем быстро разворачиваюсь в сторону выхода. Только эта ярость раздувает и поднимает вверх всю ту копоть снова. Надо её попросту заглушить, вот и весь секрет.
Делаю решительные, быстрые шаги к двери с твёрдым намерением забыть об этом дне и вообще обо всём, что связано с Таней. У меня есть жена. Вот сейчас поеду к ней и докажу себе, что она ничем не хуже. Она тоже может быть дикой, ненасытной и такой же… Нет, такой же больше нет. Но я докажу, что и с ней мозг может биться в агонии.
Смотри…
***
Доезжаю до дома быстро. Да и сама квартира находится недалеко от того торгового центра. Захожу в квартиру и чувствую охрененные запахи. Алина всегда готовит здоровую еду, заботится о нашем здоровье. «Спортсмены не могут питаться всякой дрянью» Всё пареное, отварное и запечённое. Ничего жареного и жирного. Но, несмотря на желание иногда удариться во все тяжкие, мне нравится такой рацион. Получается вкусно.
– Мой любимый приехал! – выйдя в коридор, восклицает Алина. Обнимает меня и целует в щёку.
– Привет, – произношу бесцветно, не смотря на неё.
В последнее время у нас стало ещё хуже, чем было до этого. С приездом Тани всё изменилось. Я изменился. И Алина, похоже, догадывается о причинах этого. Я стал всё чаще задерживаться на работе. Уходить в свои мысли, когда она мне что-то рассказывает. Всё чаще отлынивать от супружеского долга. Она пыталась разнообразить наш секс игрушками, сексуальным бельём и всякими костюмами. Но моё желание от этого не увеличилось, хоть стояк и сопровождал меня почти целыми днями. Но нет, хотел я не на всё готовую жену. Из-за чего недавно у нас был скандал.
И да, скандалы теперь наши частые гости.
Два раза в неделю стабильно. Но у Алины есть такая странная черта. На следующее утро ведёт себя как обычно. Будто и не было ничего. Но ведь было! Я веду себя как последняя, неблагодарная скотина, а она всё терпит и прощает. Где её гордость? Где её обиды и эмоции, чёрт возьми? Кто-то скажет, что вот она – идеальная жена. Но я, видимо, отбитый на голову, раз хочу чего-то другого. Она даже скандалы устраивает какие-то пресные. Со слезами и нытьём.
И что самое интересное, я знаю, какая она с другими людьми. Может быть настоящей стервой. Но со мной – это нежная и покладистая женщина.
– Пойдем скорее, я запекла индейку с овощами. Пальчики оближешь! – мурлычет она, обняв меня за локоть, пока я снимаю обувь.
Морщусь и, сделав шаг, снимаю часы. Кладу их на тумбу в прихожей.
– Я сначала в душ.
– А, ну хорошо! – сразу же соглашается жена, широко улыбнувшись. – Жду на кухне, милый.
Принимаю душ, тщательно намыливаясь и шоркаясь. Пытаясь смыть запах Тани. Её парфюма. Алина не почувствовала или сделала вид, что не заметила чужой женский запах на мне? У меня в носу он до сих пор стоит. Такой лёгкий, фруктовый, но запоминающийся. Хочется вдыхать и…
«Блять!» – встряхиваю головой, пытаясь изгнать мысли о ней. И воспоминания.
Выхожу из душа, надеваю домашние штаны и футболку. Замечаю на тумбе возле раковины упаковку таблеток в жёлтой коробочке. Кручу в руках. Что это? В итоге плюю и направляюсь на кухню.
– Проходи, садись! – воодушевлённо «приказывает» Алина, мечась по кухне и накрывая на стол.
Выглядит она, как всегда, хорошо. Шёлковый халатик, красивая причёска осталась ещё с начала дня. Она красивая.
Оба садимся за стол и приступаем к ужину. Не чувствую вкуса еды, на языке ощущаю лишь вкус Тани. Сглатываю и морщусь, в очередной раз пытаясь сосредоточиться на женщине, сидящей напротив. Она заглядывает мне в глаза, ожидая какой-то реакции.
Дава-а-ай! Выдави из себя хоть что-то!
– Вкусно, – киваю я, посмотрев на Алину.
– Да, я добавила новые специи и немного изменила соус! – сразу начинает сиять счастливой улыбкой жена. И, наконец, сама принимается за ужин. Заталкиваю в себя ещё кусок. Получилось вроде и правда неплохо. Алина тем временем задаёт новый вопрос: – Как прошёл твой день, милый?
От которого я мгновенно напрягаюсь, прочищаю горло.
– Плодотворно, – киваю я. И решаю быстро перевести тему. И не только для того, чтобы избежать новых вопросов. В чём же заключается плодотворность, о которой я и сам хочу как можно быстрее забыть. – Как дела в клубе? Всё хорошо? Не успел сегодня туда заехать…
Алина не так давно заняла пост управляющей в моём первом фитнес-клубе. И туда бы мне тоже наведываться почаще. Но я какого-то хера всё своё время трачу только на один…
Она начинает рассказывать мне обо всех происшествиях, событиях и своих впечатлениях. Я слушаю в пол-уха, как обычно в последнее время. Да, мозг бьётся в агонии с ней, только в агонии иного рода.
Быстро доев, я встаю из-за стола и иду в гостиную поработать с документами. Не могу больше слушать её щебетание. Почему-то неимоверно раздражает даже сам этот писклявый голосок. Да, обещал себе что-то доказать. Но работу никто не отменял. И надо собраться с грёбанными мыслями, в которых чёртова неразбериха.
Но через час Алина сама ко мне приходит. Выхватывает из моих рук документы и откладывает на журнальный столик. Что в другой день бы меня вывело из себя. Но сегодня я пытаюсь совладать со своим гневом и раздражением, хотя бы не демонстрируя его открыто. Откидываюсь на спинку дивана в ожидании. Знаю, что задумала жёнушка.
Алина седлает меня, открыв взору кружевное бельё под халатом.
– Я хочу тебя… – с жаром шепчет мне в губы и начинает целовать. Обхватываю её попку и несильно, без особого энтузиазма сжимаю. Поцелуй Алины тоже нежный и медленный. Всё в её темпе. Так, как она любит.
А я обещал доказать себе, что с ней секс ничем не хуже. Нужно выкинуть всю дурь из головы. А вернее, ту стерву. Алина точно не заслужила измен и предательства. Поэтому я должен справиться с чёртовым помутнением в голове.
Подхватываю её под ягодицы и несу в спальню, все так же целуя. По пути она сбрасывает свой халатик, оставаясь в сексуальном белом белье. Вижу прозрачные чашечки бюстгальтера, приоткрывающие коричневые, аккуратные соски. Очередная попытка. Красиво.
Кладу Алину на кровать и тут же снимаю трусики. Она извивается в нетерпении, сжимает грудь, гладит свой живот. Воспроизводит красивую картинку, чтобы завести меня. Но этого и не требуется. Я уже возбуждён. Но только не от этого вида, а от маячивших на задворках воспоминаний. Сегодняшнего дня, семилетней давности.
Встряхиваю головой в раздражении, а Алина в этот момент шепчет, протянув руку:
– Иди сюда, милый…
Сжав челюсти, я сажусь поверх неё, расстегиваю и снимаю лифчик, оголяя упругие небольшие груди. Целенаправленно парализуя мозг, накидываюсь на них, кусаю и всасываю.
– Нежнее… – стонет Алина, вцепившись мне в волосы.
Раздражение взрывается моим глухим рыком. Потому что я не хочу нежнее! Бросаю это дело и принимаюсь снимать с себя штаны, а затем и боксеры. На хер прелюдию! Резко вхожу в неё до упора, не ощутив при этом абсолютно никакого кайфа. Сука!
– А-ах! – громко стонет Алина, цепляясь за мою спину.
Двигаюсь быстро, глубоко, как люблю. Глаза закрыты. Зажмурены до белых точек, потому что я не хочу смотреть вниз.
– П-подожди… Помедленнее… Мне больно!.. – выкрикивает с каждым толчком, и я тут же замедляюсь.
Только вот внутренности раскаляются ещё больше. Резко раскрываю глаза и опускаю взгляд. Не хочу её. Слыша эти стоны, хочу слышать другие. Чувствуя это тело, я хочу ощущать другое. Останавливаюсь, тяжело дыша. Но не из-за того, что устал, а из-за того, какая ярость сейчас бушует внутри. На себя, на Алину! Ведь наши вкусы в сексе разительно отличаются. Ведь Алина не она!
– Блять! – выругавшись, рывком поднимаюсь на ноги.
– Что случилось?! – с беспокойством спрашивает она, поднявшись на локтях.
Быстро надеваю штаны и тяжёлым шагом иду в гостиную. Достаю бутылку коньяка и, не удосужившись налить в стакан, пью из горла. Алина, уже накинув на себя халат, выбегает следом. Становится напротив, ждёт каких-то объяснений.
– Не могу, – цежу, смотря сквозь неё.
Она делает шаг, хочет дотронуться…
– Что случилось?! – в непонимании спрашивает, но я так же не смотря на Алину, разворачиваюсь и несусь на выход из квартиры. – Гриша!..
Доказал. Только обратное.
Глава 16.
Захожу в квартиру, со злостью снимаю туфли, выкидываю на пол сумку.
– Идиот!
Топаю сразу в ванную, по пути сорвав с вешалки полотенце. Раздеваюсь и смываю весь сегодняшний день. Его запах, запах нашей похоти, запах моего крушения.
– Придурок! – яростно натирая себя мочалкой, выплёвываю ругательства.
Выхожу из душа, обмотавшись полотенцем. На руках небольшие синяки, голова болит от того, как он дёргал мои волосы. Но больнее всего внутри. Направляюсь на кухню.
– Чёртов псих! – с яростью кидаю сковородку на плиту. Достаю яйца, разбиваю и жарю яичницу. В холодильнике шаром покати. В магазин нужно сходить, но я не хочу. Ничего не хочу!
Достаю тарелку и выкладываю готовый «ужин». Беру вилку и сажусь за стол.
– Зачем он так?! Что теперь будет?! – не могу успокоиться я, при этом яростно насаживая кусочки на вилку и отправляя в рот одну за одной.
– А я?! Какая же я дура! Поддалась ему! – швыряю тарелку в раковину. Не хочу мыть!
Иду в комнату и животом падаю на диван. Начинаю колошматить подушку.
– Козёл!.. Не смог держать свой хрен при себе!.. И что теперь мне делать?!
Ведь я хочу его! Я скучала! Я так скучала, господи!
– А-а-а-а-а-а-а-а! – кричу в подушку, сжимая ткань и выдавливая настырную влагу из глаз. Замолкаю, резко выдохнув, и с удивлением отмечаю, что стало чуточку легче.
Мне сейчас нужно думать о другом. О моей дочке. Как поскорей её забрать. Быстрее доделать ремонт и продать квартиру. Заниматься важными делами. А он путает мне все карты! Добавляет переживаний и дум и в без того переполненную голову!
С Мией мы созваниваемся почти каждый день. Я не забыла о том, что бывший муж-ублюдок оставлял её на одну из своих шлюх. Я позвонила ему и высказала всё, что думаю по этому поводу. На что этот мудак лишь рассмеялся и сказал, что это теперь не моя забота. Опять полил помоями, ткнул в то, что он подобрал меня на помойке. И какая я сука, разрушила нашу семью.
И как язык повернулся обвинить в этом меня?!
Ещё немного полежав, я надеваю шорты, майку и ползу на кухню отдирать старые обои. Сжимаю зубы и иду, ведь что-то делать нет абсолютно никаких сил.
Обои в полной степени ощутили весь мой гнев на себе. Да и стены, истыканные ножом тоже. А люди, проходящие мимо моего настежь открытого окна, смогли оценить всю обширность русского и итальянского мата, посланного в сторону Котова.
Провозившись до десяти вечера, ложусь спать. Ободранные клочки затолкала по мусорным мешкам и выставила в прихожую. Следующая задача: не забыть с утра вынести всё это на мусорку.
Засыпаю с полнейшей кашей в голове. Ведь я совсем не представляю дальнейшую мою работу в клубе. Как вести себя, когда увижу Гришу?! Снова делать вид, что ничего не было? Вряд ли теперь это получится…
***
Просыпаюсь от звонка будильника. Мне снова снился он.
Песчаный берег океана, лазурная гладь…
Влепив ладонь себе в лоб, обрываю воспоминания о сне. К чёрту! Зачем, Таня?!
Бегу в душ, собираюсь и выезжаю на работу. На метро! Это край моей экономии, но я снова сжимаю зубы и терплю потных мужиков, жмущихся ко мне. Отвратительный запах, витающий вокруг. Жаркая погода делает своё дело.
Но всё – ничто, в сравнении с полыхающим чувством неизбежности. От жары можно скрыться, знаешь, что есть спасение где-то в прохладном месте. Когда горишь изнутри, даже во льдах Арктики легче не станет…
Но…
Я зря мучила себя мыслями о встрече с Гришей, ведь он не появился в клубе ни сегодня, ни на следующий день, ни все оставшиеся дни до выходных. А это четыре дня!
Я звонила ему, потому что его ждали готовые документы для отправки в налоговую. Ну и ещё потому, что переживала. Телефон был выключен.
Это он так решил избегать меня?! Или с ним что-то случилось?!
Звонила и Ане, но та сказала, что не в курсе, где Гриша.
На четвертый день его отсутствия, то есть в пятницу, меня ожидал сюрприз.
Захожу с утра в свой кабинет и тут же впадаю в ступор.
– Ну, здравствуй, Таня… – цедит Алина. Эта курица сидит за моим столом с видом грёбанной королевы. А её презрительный взгляд прожигает в моём лбу дыру. – Я так и знала, что ты тут работаешь! Что не спроста всё это происходит! – выплёвывает она.
Я медленно прикрываю дверь, всё ещё пребывая в небольшом шоке. Хотя, чего это я?
Подойдя к столу, упираюсь в него ладонями. Властно приподнимаю одну бровь.
– Что ты здесь делаешь?
Глаза курицы от такой моей «наглости» лезут на стянутый пластикой лоб.
– Ты ещё смеешь спрашивать, что я тут делаю?! – истерически взвизгивает и соскакивает с места. Я разворачиваюсь к ней лицом, скрещивая руки на груди. – Ты! – тыкает пальцем мне в плечо. – Это всё из-за тебя! Ты трахаешься с моим мужем?! Поэтому Гриша в последнее время стал таким?!
– Не понимаю, о чём ты говоришь, – сохраняю я спокойствие, хоть сердце и отбивать чечётку. Он её муж, и этот факт тут играет роль.
– Ах, ты не понимаешь?! А я тебе объясню! Собрала свои манатки и свалила отсюда! – вновь яростно шипит прожжённая.
– Палец от меня свой убери, – цежу, уже выходя из себя. – И я не сплю с твоим мужем, поэтому лучше заткнись. Не ты меня нанимала и не тебе меня выставлять отсюда. Если Гриша вдруг решит уволить меня, то что ж, я уйду, – обхожу пыхтящую от злости курицу, сажусь за стол и включаю компьютер. Добавляю, не смотря на неё: – А теперь покинь мой кабинет, мне нужно работать.
– Я тебе не верю! Я знаю, какая ты шлюха и не упустишь шанс раздвинуть ноги перед ним! Но только теперь он мой! Не суйся в нашу семью! – выливает она очередное помойное ведро мне на голову.
Еле сдерживая себя, сжимаю челюсти. Как же мне хочется вцепиться этой крашенной в патлы!
– Ещё хоть одно слово, и тебе точно конец. Ты забыла, как я разукрасила тебя семь лет назад? Хочешь ещё?
Когда мы с Котовым были в серьёзных отношениях, я застала интересную картину. Это было ещё на его старом месте работы, где Алина и являлась инструктором по йоге. Захожу в раздевалку к своему любимому и вижу, как эта курица жмётся к Грише голыми сиськами, а он пытается отлепить её от себя. Тогда моей ярости не было предела. Я расцарапала ей всё лицо, выдрала клок её прожжённых волос. Гриша тогда буквально оттаскивал меня от неё, а я всё не могла успокоиться. Ведь с Гришей я была очень ревнивой и защищала своё.
– Ты не посмеешь! – восклицает белобрысая, но в глазах я всё же замечаю промелькнувший страх.
Я усмехаюсь.
– О, ты хочешь проверить?
Хоть она и спортивнее меня, но сил, а главное – сумасшествия во мне больше.
– Где он?! Он не появлялся дома со вторника! Он у тебя?! – быстро уводит Алина в другую сторону.
– Что ты несёшь? Я тоже давно его не видела. Он не появлялся здесь с понедельника!
«Господи! А вдруг на самом деле с ним что-то случилось?!» – сглатываю догадку и возвращаю взгляд на Алину.
– Ты врёшь! – щурится Курица ещё больше, чем провоцирует мои глаза закатится, лишь бы не видеть это чучело.
– Тебе лучше знать, где находится твой муж. Я никакого отношения к его исчезновению не имею.
До Алины, похоже, наконец доходит. Она поджимает на мгновение губы, но затем её лицо снова приобретает сходство с сушёной воблой.
– Учти, я не оставлю это так! Ты вылетишь отсюда! – шипит, выпучив глаза, и выметается из кабинета.
– Stupida fica14, – процедив, качаю головой и принимаюсь, наконец, за работу.
Но в груди с каждой секундой всё больше разгорается волнение за Гришу. Работать не получается, потому что в голове хаотично крутятся мысли лишь о нём.
Куда он мог деться?!
Что с ним?!
Всё ли в порядке?!
К концу дня я уже нехило накручиваю себя. Сердце начинает ныть от страшных мыслей.
Кое как отработав, еду домой. Всё ещё на взводе. Переживаю за него. И тут же думаю, а какого фига?! У него есть жена, вот пусть она и переживает. Большой мальчик, а если бы что-то и случилось, мы об этом уже знали. Гриша в нашем городе не такая уж безызвестная личность. Карим, в конце концов, поднял бы всех на уши.
Успокаиваю себя, и тут же грудь обжигает злость. Алина теперь не отстанет. А я не могу потерять из-за неё работу! Неизвестно, в каких они отношениях с Гришей. Кто знает, может, он выполняет любую её прихоть!
По пути захожу в супермаркет, наконец покупаю немного продуктов. Но придя домой, я только раскладываю покупки по местам, раздеваюсь и иду в душ. Есть из-за нервотрёпки совсем не хочется. А поэтому сразу решаю заняться облагораживанием стен на кухне.
Отвлекаю себя музыкой. Потому что меня уже вновь разрывает от волнения за Гришу. Снова звонила ему, но бесполезно! Включаю любимую Бритни и принимаюсь за работу. Музыка всегда мне помогала. Вот и сейчас…
Напевая себе под нос любимую песню, я намазываю на стену очередную порцию жидких обоев.
В какой-то момент вздрагиваю от внезапных ударов о дверь. В неё долбятся с бешеным напором, даже превосходя в громкости музыку!
«Бах! Бах!»
На цыпочках подбегаю к двери и под очередной удар смотрю в глазок.
Это Гриша!
Глава 17.
Быстро открываю дверь. Но Гриша, не дождавшись её полного открытия, практически выдирает металл из моих рук и с каким-то безумным напором врывается, одновременно задвигая меня за плечо внутрь. Захлопывает дверь, наощупь щёлкает замком, не сводя с меня тёмного взгляда.
Я тем временем отхожу на два шага, шокировано уставившись на внезапного гостя.
– Где ты был столько дней?! – выкрикиваю обеспокоенно первый появившийся на языке вопрос, рассматривая его. Гриша как будто изменился за эти четыре дня. Ещё больше отросшая щетина, тёмные круги под глазами и взгляд – он стал совсем другим. И это увеличивает количество вопросов, складывающихся в моей голове громоздкими слоями!
– Я был за городом, мне надо было подумать, – хрипло выдыхает, снимает обувь и начинает надвигаться на меня, а я копирую его движения, но только вглубь квартиры.
– Всё оставил и заставил переживать!
Но Гриша ничего не отвечает. Он в два шага преодолевает расстояние между нами и набрасывается с жадным поцелуем, обхватив мой затылок. Второй рукой нагло сдавливает полуголую ягодицу.
Начинаю вырываться и отталкивать его. Только не это!
– Нет!..
– Да, – хрипит и вновь заталкивает язык мне в рот. Сплетает с моим, обводит вокруг. Держит так крепко, что буквально каждый вдох и сантиметр отдаления хотя бы на секунду приходится вырывать, прилагая немаленькие силы.
– Сегодня… ко мне… ко мне приходила твоя жена!
Гриша наконец останавливается и, тяжело дыша, впивается в меня удивлённым взглядом.
– Что она тебе сказала?
– Что я сплю с тобой и разрушаю вашу семью! – шиплю, снова и снова пытаясь отлепить его от себя.
В его глазах нет страха быть пойманным за изменой. В них я вижу лишь промелькнувшее раздражение и… снова похоть. Ему плевать сейчас. На всё. Он хочет, и его ничто не остановит.
– Там нечего разрушать, – прижавшись пахом ко мне ещё плотнее, выдыхает он и снова накидывается с поцелуем. Но я не оставляю попыток прекратить всё это. Не хочу так!
– Гриша, подожди!.. Не нужно!
– Ещё как нужно!
Мы оба задыхаемся, но он не прекращает ни на секунду целовать меня то в губы, то в шею.
– Ты женат… я так не могу!
– К чёрту всё! – теперь в его голосе слышится злость, больное нетерпение. Он рывком стягивает с меня майку и без промедления припадает губами к груди, сразу всасывая и кусая соски поочерёдно. Облизывает их. Сводя с ума меня жёсткими ласками, тут же сменяя их на нежные, щекочущие. Между ног у меня уже давно всё пульсирует и сочится. Волны предательского, ненужного сейчас желания накатывают снова и снова. Почти оглушая, почти отключая мозги. Чтоб тебя, Котов!.. Я тоже тебя хочу до сумасшествия, поверь… Но не могу так! Не могу!
Обхватываю его за щёки, прилагаю все усилия, чтобы оторвать от себя, и предпринимаю последнюю попытку его вразумить:
– Гриша, очнись… – шепчу, хватая ртом воздух. – Я не хочу так… ты женат! Остановись, пока совсем не поздно!
– Я… не могу, – еле выдавливает он из себя слова, сверля меня взглядом исподлобья. – Уже очень поздно, – опаляет мои губы крахом последней надежды и снова впечатывается в них. Жёстко, бескомпромиссно.
Подхватывает меня под ягодицы, заставляя обхватить его ногами, и врезает в стену. От боли я всхлипываю и прогибаюсь в спине. Моя грудь трётся о грубую ткань его футболки. Такой она кажется, так чувствительны мои твёрдые, острые соски. Больше не могу сдерживать то, что сидит внутри. Он дикий, и я не лучше. Меня заводит всё это. Заводит так, что я откидываю все доводы рассудка и сама вгрызаюсь в его губы. Прижимаюсь к его телу, не оставляя и миллиметра. Вдавливаюсь, трусь обнажённым верхом, как кошка. Кусаю, почти рыча, оттягиваю и только теперь чувствую, как Гриша расслабляется.
Я сдалась, и теперь он даёт мне свободу действий. Отрываюсь от губ и облизываю всего его. Веду языком от щеки к шее. Прикусываю, всасываю. Хочу.
– Гриш… – шепчу словно в бреду и лихорадочными движениями поднимаю его футболку. Снимаю, отбрасываю в сторону и дотрагиваюсь ладонями до горячей кожи. Чёрт! Чёрт! Какой он красивый! Крепкий, твёрдый и обжигающий. Уже через секунду припадаю губами к плечам, шее. Снова веду языком по горячей коже, ощущая его чертовски сексуальный вкус. Носом втягивая его дьявольски притягательный запах.
Сквозь бешеный грохот сердца в ушах слышу глухой и хриплый голос.
– Малышка моя… – сильно сжимает мне ягодицы и врезается снизу бёдрами, отчего происходит очередной прилив.
– М-м-м, – прикусываю губу и стону. Нас обоих трясёт от нетерпения и больше нет сил ждать! – Туда! – указываю ему на комнату и, пока Гриша меня несёт, продолжаю свои ласки. Целую его лицо. Попеременно скулы, губы, подбородок. Какой колючий, но это не капельки не мешает мне наслаждаться процессом.
Он кидает меня поперёк расправленного дивана и быстро снимает джинсы, а затем и боксеры. Его член, как обычно, уже стоит колом. Облизываюсь, предвкушаю, смотря на всё это открывшееся великолепие. Но недолго. Раздевшись, Гриша начинает стягивать с меня шорты с трусиками. Тело стало таким чувствительным, отзывчивым на каждое прикосновение, что даже скольжение кружева по внутренним сторонам бёдер вызывает бешеный восторг.
Я прогибаюсь в спине и изящно вытягиваю ноги вверх, прикусив губу. И могу заметить, какой жаждущий блеск отражается в глазах Гриши. Он хотел сделать это быстро, но теперь замедляется, наблюдая за мной. Пожирая глазами всё, что открылось и открывается. Рвано выдыхая воздух, проводит ладонью от моего колена до лодыжек, окончательно снимая всё ненужное, и откидывает в сторону.
– Красивая моя…
В комнате не горит свет, но доносится свечение с прихожей и свет от уличных фонарей. Я тоже вижу какой он. Идеальное, сильное тело. Как же обожаю…
– М-мур… – зову его, прогнувшись в спине и скользнув пальцами к набухшему, влажному центру. И для Гриши это служит призывом к сиюминутным действиям, кроваво-красным флагом, как для быка.
Мгновение, и он нависает надо мной. Ещё одно, и мои губы обжигает его жадный поцелуй. Целует в губы и до покраснения сжимает кожу на талии. Кусает и теперь сжимает кожу на бедре. Стону, мычу и совсем не хочу сдерживаться. К чёрту всё!
Продвигается вниз. Выводит узоры на моих ключицах, шее языком, сильно прикусывает кожу. Заключает в тиски ладоней груди и начинает терзать их, всасывая, снова и снова обхватывая губами, зубами. Я извиваюсь всё сильнее, уже разрываясь от возбуждения. Четыре месяца у меня не было секса. Семь лет у меня не было его.
Невыносимое напряжение внизу, катастрофическая нехватка воздуха говорят лишь об одном. Кажется, я скоро кончу от одной только прелюдии. Не могу большее терпеть. Скоро умру уже!
– Гриша!.. Я хочу тебя!.. Давай же… – сбивчиво шепчу, схватив его за плечи и пытаясь подтянуть вверх. Но он не поддаётся, с глухим рыком упирается и продолжает продвигаться вниз, словно дорвался наконец-то. Хотя, так и есть. Мы оба наконец получаем то, чего так хотели.
– Подожди… немного… мне надо… – обжигает хрипотой мой живот, отрываясь максимум на долю секунды. В таком же неистовом бреду, как и я. Раздвигает мои ноги шире и набрасывается на сосредоточение всего моего воз… возбуждения!
Вскрикиваю и вцепляюсь в волосы на его макушке, приподнимаю бёдра в такт его движениям языком. Второй рукой сжимаю пушистое покрывало.
Боже, как же хорошо! Извиваюсь и виляю тазом всё интенсивней. Непроизвольно пытаюсь сжать колени от накатывающих электрических разрядов, но Гриша не даёт, держа их руками.
– Какая сладкая, – рычит и терзает меня. Всасывает и прикусывает клитор.
Тут же подключает и пальцы, просовывая их внутрь, что сопровождается чавкающим звуком, срывающим наши крыши ещё больше. Я истекаю, во мне настоящий океан. Чувствую, как он сгибает их, нажимая на пульсирующие стенки, пытается проникнуть ещё глубже. И я помогаю, остервенело поддаваясь навстречу. Пытаюсь заглотнуть воздух, но все попытки остаются провальными. Грудь сдавливает от нехватки кислорода, а в следующую секунду низ живота протыкает искрящаяся стрела молнии. Откидываю голову и замираю на мгновение, а затем сотрясаюсь в охренительном оргазме…
– А, ч-чёрт!.. – из моего рта вырывается не то стон, не то плачь.
Гриша одной рукой хватается за мою грудь, сжимает. Второй держит раздвинутой мою ногу, продолжает меня лизать и кусать. Доводить до края удовольствия. До последней моей волны, до последних судорог.
Как только я немного успокаиваюсь, он рывком поднимается и одним резким движением врывается в меня.
– Да-а!
В комнате разносится его глухой стон и мой крик. Боже, какой он большой! Зажмуриваюсь, пальцы на ногах поджимаются. Ощущаю так ярко его размер, твёрдость. Как мои пульсирующие мышцы ритмично сжимают его член в своих влажных объятиях.
Широко расставляю ноги, ногтями впиваюсь в его ягодицы. Наконец-то! Гриша низко, хрипло усмехается мне в шею и врезается в меня. А затем ещё. И ещё, и снова!.. С каждым набирая бешеную скорость.
Я кричу. От каждого удара бёдрами я кричу. Мне больно. Но, господи, какая эта боль желанная. Диван жалобно скрипит, трясётся и даже немного катается по паркету, стукаясь спинкой о стену.
Гриша вдруг резко выходит из меня и одним движением переворачивает моё тело, ставя на четвереньки. Сам встаёт на пол. Шлёпает меня по заднице и снова резко входит.
Раскрываю рот с сиплым вскриком, широко распахиваю глаза. Он ещё глубже, ещё ближе.
Хватает одной рукой за шею, а второй впивается пальцами мне в бедро. Сильно сжимает кожу и теперь двигается ещё неистовей, отчего уже больно и грудь. Она сотрясается вместе со мной, вместе с реальностью, плывущей в глазах. Вцепляюсь в плед и сминаю его в сжатых кулаках.
Гриша шумно выдыхает, схватившись за одну грудь. Сжимает между пальцами сосок, тянет.
Никаких стонов, я кричу. С каждым бешеным толчком из меня вырывается крик. Совсем не думаю, что соседи могут вызвать полицию, посчитав, что тут кого-то убивают. Мой голос срывается на дикий крик, но лишь от сумасшедшего удовольствия.
– Si!.. Ещё!.. Давай!..
Гриша берёт меня за руки и поднимает, ставя только на колени. Впивается зубами мне в шею и продолжает ритмично вколачиваться. Подаюсь навстречу всё яростней, чувствуя, как летит очередная молния. Вот-вот ударит, снесёт к чертям остатки разума. И от того, какие разрывающие ощущения меня накрывают, становится даже чуточку страшно. Тело невольно коченеет, вытягивается в напряжённую струну, которая сейчас лопнет. Жмурюсь, откидывая голову назад.
– Мама!.. Я сейчас… сейчас…
– Давай, кончи ещё! – рычит мне на ухо Гриша, специально ускоряясь.
Через несколько мгновений из меня летит визг сквозь плотно сомкнутые челюсти. Тело трясёт словно в припадке больного. Перед глазами темнеет. Ничего не вижу. Разряды тока всё пронизывают и полосуют моё тело, разум, отчего я ослабеваю и начинаю стекать вниз.
Гриша валит меня на живот, ложится сверху, и продолжает вбиваться уже в таком положении. Шлепки влажных тел звучат так громко, из наших ртов вырывается что-то нечеловеческое, что точно…