Часть 2.
Она быстро выходит за дверь, а я в ярости переворачиваю журнальный столик, скидываю компьютер со стола. Тяжело дышу, воздуха катастрофически не хватает. Опираюсь о стол и пытаюсь немного успокоиться. «Не прикасайся ко мне». Это она мне сейчас сказала. Это я пообещал себе и ей в день её отлёта. Но, сука! Видит бог, как сложно мне это даётся. Не прикасаться к ней. Не смотреть. Не хотеть её…
Когда в субботу увидел стерву, первым пришёл шок. Надоедливая картинка из головы переместилась в реальность. Только передо мной была не девчонка двадцати лет с ветром в голове. Перед глазами предстала уверенная в себе женщина. Она как цветок, который расцвел окончательно. Второй волной была ярость. Ненависть, раскаляющая грудь.
Какого хрена она припёрлась?! Я не хотел её видеть, желательно до конца жизни. Алина тоже напряглась. Она знала, что нас связывало. Видела когда-то.
Не удержался и ворвался в туалет к этой стерве. Хотелось стереть с её лица эти самодовольство и невозмутимость. Показать, как ей здесь не рады. Увидеть хоть какие-то истинные эмоции.
Схватил шлюху за шею и прижал к стене. Но только когда посмотрел на её губы, мгновенно ворвались воспоминания того, что она умеет вытворять этим ртом. На секунду тело пронзило такое забытое рядом с ней неконтролируемое желание. С ней было так всегда. В магазине, в кафе, на улице, в лифте. Всегда хотел сучку так, что отключались мозги. И не отказывая себе, я трахал Таню при любом удобном случае. Её ответная дикость и свобода сводили меня с ума.
Я ёбанный миллион раз задавался вопросом: почему она?! Ведь у меня были и красивее, и умнее. А я никогда не был хорошим мальчиком, чтобы одна и надолго. Каждую неделю, а то и день, разная. Разные. Но какого-то хрена именно эта стерва врезалась тогда в башку.
Это не была любовь с первого взгляда. Ни с первого и не со второго секса. С ней он, конечно, был охеренный. Понял я, что втрескался, когда она решила оборвать наши встречи. Прекратить наш трах без обязательств. Меня никогда и никто не бросал. Первым делом пришёл шок, потом злость, а затем и осознание – влип. Названивал ей, таскался к ней на работу. Признавался, как какой-то сопливый пацан. Чтобы я за кем-то бегал и в чем-то признавался?! Пиздец!
Но тогда она отвечала просто – между нами ничего не может быть. Только потом я узнал истинную причину её метаний. Да, именно метаний, ведь мучился не я один. И потом даже были обоюдно первые серьёзные отношения длинною в два месяца, где она тоже признавалась, что с ней подобное впервые. Но в один прекрасный момент снова всё оборвала. Оказалось, ей не нужен такой, как я. Со съёмной квартирой, подержанной тачкой и пустыми карманами.
Простой девчонке, которая ничего в жизни не видела так же, как и я, хотелось красивой жизни. Но, по её словам, я не мог ей дать того, что она хотела.
Я пил и гулял, практически не просыхая, два месяца. Я не звонил ей после того разговора и не искал встречи. Лишь однажды я пришёл к ней. Когда узнал, что она улетает в Италию и выходит там замуж за какого-то богатого придурка. В тот день я унизился перед ней. Просил остаться, снова выворачивая себя ради неё.
До сих пор противно от того, каким ничтожеством я был. Её ответный взгляд пустой. Её единственная ответная фраза на всю мою изнанку: «я не могу». Я возненавидел её в тот день. Всем своим существом. Эта стерва выжгла во мне огромную дыру, которая не затягивается и по сей день. Все почти семь лет я жил с ненавистью и злостью. Эти чувства буквально пожирали меня, не давая нормально дышать. На зло ей я добился всего. На зло ей заработал деньги. Но что я имею в свои тридцать пять? Только эти грёбанные деньги!
У меня нет нормальной семьи, нет детей. То, что у нас с Алиной, трудно назвать семьёй. Женился на ней из-за ребёнка, который не родился. Она пыталась, пытается вложить смысл в слово «семья». Но мне это не нужно. Без детей, которые у нас не получаются вот уже два года нашего брака, мне такая семья неинтересна. Мне с ней неинтересно. Нет. Я ей не заменяю и никогда не изменял. Она по сути своей хорошая девушка. Мне не хочется её обижать. Да и какая разница кого трахать, если ощущаю я одно и то же. Жену так жену.
Алина знает, что вряд ли когда-то получит от меня любовь. Она не получает со мной того, что могла бы получить с кем-то другим. За что она остаётся со мной, продолжает играть в семью? Любит? Из-за денег? Смешно от этого порочного круга. Везде деньги, деньги, деньги!..
Единственное, чем действительно помогли мне деньги, это вылечить отца от алкогольной зависимости. С тех пор, как умерла мама, когда мне было десять, отец, не просыхая, пил. Нашу двушку он превратил в притон алкашей. Поэтому мне и приходилось снимать отдельную квартиру. Сколько не старался вразумить его – ни в какую. И только как у меня появилась необходимая сумма, я отправил его в специальный центр, где он прошёл реабилитацию и сейчас уже как два года сухой.
На следующий день после той весёлой встречи друзей в доме Салиховых мне позвонил Карим и попросил встретиться. Хотел поговорить со мной без лишних ушей. Я сказал приехать ему ко мне домой, так как Алина уехала на целый день по своим бьюти-делам.
И вот, приехав и расположившись на диване в гостиной, Карим без прелюдий перешёл к «делу».
– Ты только сразу не отказывайся, подумай для начала… – проговорил, не смотря мне в глаза и почёсывая нос. Та-а-ак, уже интересно… – Тане нужна работа. Аня попросила тебя взять её хотя бы временно к себе в новый фитнес-клуб управляющей.
Первые секунды я сидел и смотрел на него в упор. Может, мне послышалось? В непонимании нахмурившись, наклонился, и Карим повторил тот бред ещё раз. После чего я вскочил с дивана и рассмеялся.
– Вы серьезно просите меня об этом?!
Какое-то время не мог успокоиться. Мне было смешно от абсурдности их просьбы. Ведь они знали, каково мне было после её отъезда.
– Она хочет отсудить дочь у бывшего мужа. Для этого ей нужна работа и своя квартира.
– Мой ответ «нет»! Я не буду помогать этой шлюхе! – выплюнул презрительно, обратно упав на диван. Теперь мне было не до смеха.
Карим вздохнул и продолжил говорить спокойно. Только друг знал, как со мной разговаривать, чтоб ещё больше не вывести из себя.
– Я понимаю тебя. Но Аня попросила от себя. Она не может оставить подругу. Тем более девочка ни в чём не виновата, а по рассказам Тани, её бывший водит в дом своих подстилок и оставляет с ними Мию, – не получив от меня новой порции ругательств, добавил: – Не ради Тани помоги, а ради маленькой девочки, которой нужна мама.
И тогда я задумался. Мне действительно жаль ребёнка, она ни в чём не виновата. Представил, каково ей будет без матери. Ведь сам так жил с десяти. И ещё Карим. Мы дружим со школьной скамьи. Он мне как брат. И Аню его я полюбил. Она помогла мне, когда уехала её подруга. Прополоскала мне мозги – у неё хорошо получается говорить по душам. И я очень благодарен им обоим.
Поэтому, скрипя зубами, выдавил:
– Хорошо, я дам ей шанс. Но если она сама всё испортит… Уж извините, – развёл руки в стороны, откидываясь на спинку. – Пусть держит свой язык за зубами, и тогда, возможно, что-то да получится.
Карим облегчённо выдохнул и рассмеялся.
– Спасибо, Гриш. Но, зная Таню, ей будет нелегко!
Ухмыльнулся в ответ. Да… Помню, как раньше мне нравилась её эта язвительность. Строптивая, дикая…
Как же я её ненавижу…
Глава 6.
На следующий день меня ожидало возвращение домой и встреча с родителями Ани.
Снова пришлось вставать рано, но сегодня такое пробуждение странным образом не отразилось на моём настроении. Возможно, так повлияло предвкушение оказаться в таких родных стенах. А, возможно, что воссоединение с моей доченькой станет ещё более реальным. Ведь сегодня мы должны будем обсудить план наших действий.
Ещё вчера вечером мои чемоданы были готовы к отправлению в родную пятиэтажку. Поэтому, быстро позавтракав и одевшись, я еду к нотариусу, снова воспользовавшись нашими чудными услугами такси. А чудными почему? Да потому, что только у нас такое разнообразие машин и таксистов. Один раз тебе может попасться дорогая, ухоженная иномарка с красавчиком водителем. В другой раз ты можешь напороться на мужика неопределенного возраста с не менее неопределенной национальностью и на прокуренный, грязный салон!
Вот сегодня был как раз тот случай, когда второй! Я еду, зажав нос двумя пальцами, потому что в машине воняет чем-то непонятным. То ли сигаретами, то ли грязными носками, то ли испортившейся едой, то ли всем сразу. Водитель пытается что-то вещать мне на ломаном русском, при этом иногда отвлекаясь на телефонные звонки. Господи! Помоги доехать мне в целости до пункта назначения! Вы спросите, почему бы не воспользоваться нормальным такси с машинами бизнес-класса?!
Напомню, что теперь я не могу раскидываться деньгами налево и направо. Теперь я – экономная Таня. Теперь мне придётся постоянно готовить самой. Теперь мне придётся покупать продукты в обычном магазине. Ездить на обычном такси или метро. От этих мыслей даже разреветься хочется. Но успокаивает лишь то, что у меня есть моя любимая брендовая одежда. И хотя бы с виду будет казаться, будто у меня все хорошо.
Забрав готовые документы, я снова еду в отель. На этот раз, чтобы забрать свои вещи и сдать номер…
Заранее к определенному времени я вызвала взломщиков. Поэтому, когда приезжаю в родной дом, меня уже ждут.
Предъявляю документы на собственность. И делаю я это с крайне снисходительным видом. Видите ли, без них, они не имеют права вскрывать двери. А мне пришлось таскаться по гостиницам из-за их правил, между прочим!
После вскрытия эти же ребята меняют замок и вручают мне новенький комплект ключей. Ну наконец!
Затащив все свои чемоданы в квартиру, я, задержав дыхание, оглядываюсь. Волна ностальгии проходится по телу. В носу начинает щипать, а в горле образовывается ком.
– Не смей! Не смей разреветься!
Делаю пару глубоких вдохов, успокаивая себя, и вновь открываю глаза.
В квартире стоит затхлый, неприятный запах, отчего я морщусь. Нина Павловна действительно не прибиралась в квартире ни разу, и вряд ли проветривала хоть раз.
Не разуваясь, медленным шагом продвигаюсь вдоль коридора. На старых, пожелтевших обоях всё так же висят фотографии. Вот мамочка улыбается, держа в руках букет красных роз. Вот маленькая я на фото из садика. На мне красивое синее платье, большой белый бант на макушке и беззаботная детская улыбка. На следующем фото мы с мамой. Мне лет двенадцать. Мама обнимает меня со спины, при этом широко улыбаясь…
Мы были по-своему счастливы когда-то. Было и много радостных моментов. Но этот крест бедности всегда висел над нами, из-за чего жизнь один хрен совсем не была сказкой…
Слёзы всё-таки не удаётся сдержать. Дотрагиваюсь до фотографии и шепчу:
– Мамочка… Как же я скучаю… – шмыгаю носом и улыбаюсь. – Я обещаю, что справлюсь. Заберу нашу Мию, и всё в нас будет хорошо. Я сделаю всё, чтобы мы были счастливы!
Вытираю ладонью щёки и открываю дверь в единственную комнату. Здесь осталось всё в таком же виде, как и когда я уезжала в Италию. Угловой шкаф. Рядом с ним мой диван-еврокнижка. У другой стены стоит ещё один диван, на нём спала мама. Напротив него небольшая стенка с запылённым телевизором. У окна письменный стол и туалетный столик. На нём все так же покоится мамина косметика. Провожу пальцем по поверхности, собирая толстый слой пыли, а затем беру любимый мамин флакон духов. Разбрызгиваю в воздухе и, вдохнув всей грудью, вновь улыбаюсь сквозь слёзы.
Отодвигаю шторы, за которыми большое окно и дверь, выходящие на залитый солнечным светом балкон. Выхожу в маленькое прямоугольное помещение и сразу открываю окна, впуская свежий весенний воздух.
Когда-то балкон был моим любимым местом. Вот и кресло, в котором я любила посидеть вечерами в наушниках. В подростковом возрасте пробовала курить, что делала я тоже сидя в этом кресле. А вечером разбрызгивала освежитель воздуха, чтобы мама не учуяла запах дыма…
Я так глубоко ухожу в свои воспоминания, что не замечаю, как снова увлажнились щёки. Что вот уже какое-то время у меня звонит телефон без остановки.
Прочищаю горло и беру трубку.
– Слушаю.
– Тань, родители приехали, и ты подъезжай! Мы тебя ждём! – выдаёт запыхавшаяся Аня.
– Да, хорошо, сейчас буду выезжать.
– Ты что, плачешь там, что ли? Что-то случилось? – сразу же напрягается подруга, услышав в моём голосе тот самый ком, который всё никак не хотел проталкиваться.
– Нет, всё в порядке. Выезжаю. Всё, давай! – быстро сбрасываю вызов.
Ещё пару раз глубоко вздыхаю и вызываю такси до Салиховых. Да я скоро на одном такси только разорюсь!
***
Когда почти подъезжаю к месту, мне на телефон падает SMS.
Злой Котик:
«Свои документы завтра не забудь. И не опаздывать! В 8:30 будь на месте!»
Как же бесит! И без него знаю!
Злостно тычу по экрану.
Я:
«Буду как штык, Григорий Александрович!»
У ворот меня встречает Аня, сходу обнимает и чмокает в щёку.
– Привет, Тань, – отстраняется и, взяв меня под руку, заводит внутрь. – Родителям ситуацию я объяснила. Они согласились взяться за твоё дело.
После слов подруги тяжесть на душе ощущается ещё меньше. Я ещё ближе.
– Спасибо Ань, если бы не ты…
– Я всё знаю! Не за что, Танюш, хватит меня благодарить! Ты бы тоже меня не бросила! – обрывает меня подруга, а затем растягивает губы в лукавой улыбке. – Ведь не бросила бы?
– Конечно нет, Ань. Но пусть и не будет таких ситуаций. Пусть всё у вас будет хорошо! – выдыхаю с улыбкой и жмусь к боку Аньки, думая, как же всё-таки мне повезло с близкими.
Зайдя в дом, я чуть не глохну. По лабиринтам широких коридоров бегают и визжат четверо маленьких мужчин. Ну двое-то ещё только пытаются бегать. А вот Андрей – младший брат Ани и Аяз носятся, как угорелые!
– Всем стоять! – гаркает подруга так, что даже я по струнке встаю. Да, побудешь мамой троих пацанов и не такому научишься. – Поздоровайтесь с тётей Таней!
От такого объявления я возмущённо толкаю локтем подругу в бок.
– Ай!
– Ну какая я тётя?! Чего болтаешь?! – шиплю подруге на ухо, на что та закатывает глаза. Наклоняюсь к разбойникам, премило улыбаясь. – Всем привет! Просто Таня, без всяких «тёть»! Договорились?
– Холошо, тётя Таня! – с широкой улыбкой протягивает мне в ответ руку маленький жук – Аяз. А Андрейка, поддерживая племянника, начинает громко и раскатисто смеяться.
– Ну, Аня! Теперь мне не отделаться от этой тёти! Ты головой-то думай, что говоришь! – стреляю в подругу обиженным взглядом, выпрямившись.
– Тебе почти тридцать, конечно, для них ты тётя! – тоже смеётся Аня, заставив меня тем самым расстроенно поджать губы. Вот зачем напоминать о возрасте?
– Какой Андрюша уже большой! Какой милый малыш! – вновь наклонившись, дёргаю мальчика за щёчку. Когда я уезжала, ему было два-три месяца, а дальше я видела его лишь в соцсетях.
Но Андрей, напыжившись, отходит на шаг.
– И ничего я не малыш! Я мужчина! Мне семь уже исполнилось недавно! – и для верности топает ногой.
«Ну вот и моя очередь смеяться!» – расплываюсь я в ехидстве.
– Конечно-конечно! Вы уже мужчины! Ну как я могла такое сказать!
Эта малышня напоминает мне мою дочку. Какой же это прекрасный возраст! У них с Андрюшей разница чуть больше года. Завтра у моей малышки День Рождения. Двадцать четвёртого мая. А я даже не смогу нормально поздравить её, обнять, поцеловать!
Берём себя в руки, Таня! Скоро мы встретимся! И устроим ей ещё один праздник, но уже с мамой!
Вскоре мы проходим в гостиную, где нас ждут родители Ани. При виде знакомых, таких родных лиц у меня кое-как получается сдержать очередные слёзы.
– Исәнмесез11, Рузиля апа12! – обнимаю маму Ани, а затем и её папу. – Здравствуйте, дядя Витя!
– Как похорошела! – восхищённо меня осматривает Рузиля апа.
– Спасибо! Вы тоже только хорошеете!
И правда, такое чувство, что эта женщина с годами становится только моложе и красивей. Хотя они с моей мамой и раньше провоцировали слабоумие у мужского пола только одним своим видом. Мама даже в последние дни своей жизни оставалась красавицей.
– Ох, Танечка, спасибо за комплимент! – смеётся она и вновь усаживается на диван.
Я опускаюсь напротив, а Аня убегает к малышам. Выпрямляюсь, ведь понимаю, что сейчас я узнаю каковы мои шансы на успех.
– Нам Аня всё рассказала. Очень нехорошо получилось. Но давай сразу к делу, – сразу же из Рузили апы эта женщина перевоплощается в Самохину Рузилю Асхатовну, первоклассного адвоката. – Первое: у тебя есть хоть какие-то доказательства его измены?
– Абсолютно ничего. Я не собиралась никак использовать это, поэтому и нет компромата, – вздыхаю сокрушённо.
– Может, свидетели? – задаёт следующий вопрос уже Виктор Петрович.
Немного подумав, я киваю.
– Есть. Наша домработница Абель, она неоднократно видела измены. Мы с ней хорошо общались, поэтому она мне обо всём докладывала. Но не думаю, что она поедет в Россию свидетельствовать против своего работодателя.
– М-да, – вздыхает Рузиля апа. – Негусто.
Виктор Петрович, прочистив горло, начинает разъяснять:
– Смотри, суд в любом случае будет рассматривать мать в первую очередь как главного опекуна. А также учитывается желание ребёнка. До суда тебе необходимо обзавестись постоянным местом работы и собственным жильём.
– Да, это я знаю. На работу я уже устроилась. Теперь нужно решить вопрос с жильём. Наша старая однушка, я так понимаю, не подходит?
– Скорее, нет. Условия проживания должны быть хорошими в твоём случае. Это важно.
Я понимающе киваю. В этот момент в гостиную заходит Аня.
– Слушай, Тань! Насчёт жилья. У Карима пустует квартира в центре. Давай мы продадим тебе её в рассрочку?! – с широкой улыбкой предлагает подруга, после чего мои глаза становятся размером с ту самую квартиру.
– Да я с вами в жизни за неё не расплачусь! Ты чего?!
– Не говори глупостей! Мы снизим цену. Будешь отдавать, как сможешь.
– Нет, я не могу, – произношу твёрдо, смотря подруге в глаза. – Возьму двухкомнатную квартиру в ипотеку. Квартира Карима слишком для меня.
– Таня! Подумай головой! Так шансы увеличатся! Подумай о дочке и не отказывайся!
Я вздыхаю и решаю успокоить Аню.
– Я подумаю.
Конечно нет! Она с ума сошла?! Та квартира в центре стоит как двадцать наших однушек. Я никогда с ними не расплачусь. Да они и без того слишком много для меня делают. Ещё и квартира будет перебором!
Аня тут же хмурится, потому что знает, мой ответ не изменится.
– Подумай, подумай, – кивает она и снова уходит к детям, ведь там снова кто-то кого-то таскает за волосы, судя по звукам.
Мы ещё обсуждаем с её родителями некоторые детали, выпиваем по чашечке чая, а затем я уезжаю домой. Теперь я точно знаю, что за моей спиной два крутых адвоката. А дальше остаётся создать из меня идеального, по меркам суда, опекуна.
По пути заезжаю в торговый центр и покупаю немного продуктов, постельное бельё и моющие средства. Нужно сделать уборку в квартире, а ещё разобрать хотя бы часть чемоданов. Да, вечерок обещает быть тяжёлым. Ещё и учитывая, что этим я не занималась уже о-о-о-очень давно!
Глава 7.
– Твою ж мать! – подрываюсь с дивана с воплем.
Ха-ха! Вечерок! Легла спать я только около трёх ночи. Просто свалилась на нерасправленный диван и заснула. И, конечно же, не завела будильник и ничего не подготовила к своему первому рабочему дню…
Начинаю метаться по квартире заведённой юлой. На часах девять утра, а я все ещё в домашней одежде, с запутанным колтуном на голове и помятым лицом! На телефоне десять пропущенных от начальника!
Не перезваниваю, чтобы не тратить время. И ещё выслушивать его возмущения? Нет уж, увольте. И без того знаю! Дура! Первый рабочий день, день открытия, а я?!
Быстро обливаю себя из душа, стоя в старой ванне. Затем немного сушу волосы, делаю макияж.
И чемоданы не разобрала с этой уборкой! Чёрт!
Натягиваю на себя первое попавшееся платье лилового цвета. Каблуки, сумка, а на то, чтобы что-то сделать с волосами, времени уже совсем нет! Хотя, его нет уже давно…
***
Вылетаю из лифта на нужном этаже, а наручные часы показывают двенадцать дня! Пиздец! Но это ещё быстро, учитывая, сколько мне было ехать…
Вижу, как кипит работа. Повсюду работники, и даже уже клиенты разгуливают так, будто клуб работает приличный период времени, а они постояльцы. Всё против меня!
Замечаю огненный взгляд впереди, из-за чего успеваю пожалеть, что черепаха я только фигурально. Так хочется спрятаться!
– Тебя где носило?! – тихо рычит мне в лицо Гриша и заталкивает в мой кабинет.
– Гриш, прости! Я вчера переехала в квартиру, делала уборку… – обрываюсь, когда Гриша прижимает меня к стене, снова схватив за шею.
– Первый день! Первый! А ты уже подводишь меня! Представь, каким идиотом я был перед своими подчинёнными, когда на собрании пытался дозвониться до нашей управляющей! – оглушает он кабинет своим яростным тоном. Его глаза метают молнии, там бушует ураган «Охренеть, какой злой Котов».
– Отпусти! Мне больно!.. – еле выдавливаю, пытаюсь вырваться, но, как всегда…
Он в этот момент вновь рычит и разворачивает меня лицом к стене.
– Сейчас тебе будет ещё больней!
В кулаке одной руки сжимает мои волосы, прижимая щекой к холодной каменной стене, а второй рваными движениями задирает моё платье.
– Что ты делаешь?! – шепчу я в шокировано. Даже голос от шока моментально пропал.
– Молчи!
Когда платье задрано до талии, а я в стрингах почти с голой задницей, он…
Бьёт ладонью по ягодице, отчего в кабинете отражается эхо шлепка.
– Ай! – расширяю я глаза от резкого прилива крови к лицу и жгучей боли. Начинаю вырываться ещё яростней. – Отпусти меня! Ты совсем рехнулся?!
Ещё удар!
Котов прижимается ко мне и хрипло выдыхает в моё ухо.
– Заткнись, я сказал!
Ещё шлепок! И ещё! И снова! Моя задница уже пылает от ударов! Но я совсем сумасшедшая, потому что завелась! Мои трусики потихоньку пропитываются влагой от возбуждения, а я всё больше прогибаюсь в пояснице, неконтролируемо подставляя пятую точку для очередного удара.
– Ты будешь делать так, как говорю я! А если ослушаешься, я буду тебя пороть! Поняла меня?! – пробирающая вибрация в шею и снова удар, от которых внизу живота всё сжимается в невыносимый, жаждущий узел.
Стону не в силах терпеть и сдерживаться, но тут же исправляюсь.
– Si… Я поняла…
После моих слов он, наконец, прекращает меня мучать и одновременно дарить удовольствие. Резко втягивает воздух у моей шеи и трётся возбуждённой ширинкой о мой бок. Мучить он меня перестал, но теперь мой клитор неимоверно пульсирует и жаждет разрядки. Котов завёл меня так, что думать ни о чём не могу. Внутри всё визжит и просит прикосновений.
И он даёт моему телу новое наслаждение, когда начинает поглаживать места ударов, отчего я извиваюсь в такт его движениям. Как же давно не испытывала такого смерча, уносящего разум в далёкие дебри. Возносящего над всем так высоко. Так было только с ним. Всегда дико и непредсказуемо! Боже мой!
– Да-а…
Его пальцы гладят полосочку ткани между ягодиц. Закусываю губу, когда чувствую, как он увеличивает давление в своих движениях, а затем снова еле касается. Скользит дальше, приближаясь к самому эпицентру моего возбуждения. Мечтаю, почти чувствую его на нужном месте… С моих губ срывается очередной тихий стон. Но внезапно всё прекращается.
Несколько наших вдохов и выдохов на грани смерти, а потом…
– Чёрт, – Гриша резко отпускает меня и практически вылетает из кабинета.
А я так и стою у стены с задранным на талии платье. Шумно дышу и не понимаю, что сейчас было, Котов?!