Марксизм и социализм. Философия. Политэкономия. Научный коммунизм (Краткий курс).

Глава 6
Формационный и цивилизационный подходы

На абсолютизации воздействия надстроечных отношений на базовые основывается т. н. «цивилизационный подход», который получил широкое распространение в т. ч. и в России, особенно в последние десятилетия. Согласно этому подходу первичным, исходным и определяющим пунктом является человек с его сознанием, люди с их религиозными воззрениями, культурой, национальными традициями и т. п. Так, например, российский философ Ковалев А.М. считал, что источник развития общества заключен не в производительных силах, а в человеке. Различают, например, западную и восточную цивилизации, по признаку индивидуализма и коллективизма, по географическому признаку и т. п.

Однако среди различных признаков цивилизации, как правило, главное место занимает религия, согласно которой сущность общественной жизни, причины ее изменения и развития выводились из того или иного духовного начала – божественной воли, мирового разума, абсолютного духа, сознания отдельных людей, общественного мнения и т. п. Так, французский историк Ф. Бродель подчеркивал, что в середине любой цивилизации утверждаются религиозные ценности. По Веберу, развитие капитализма в странах Запада обусловлено наличием протестантизма. По религиозному признаку различают такие крупнейшие цивилизации мира как христианскую, мусульманскую, буддистскую и др.

Однако к цивилизационным признакам, кроме духовного, религиозного признака, часто относят и достижения того или иного народа в технике, науке, использование товарных отношений и даже классовых отношений со стороны их прогрессивности в развитии общества. Отсюда можно встретить, в том числе и у классиков марксизма, определение цивилизации, включающей товарное производство, классово-антагонистические отношения и т. п. Так, Ф. Энгельс писал: «Цивилизация является той ступенью общественного развития, на которой разделение труда, вытекающий из него обмен между отдельными лицами и объединяющее оба эти процесса товарное производство достигают полного расцвета и производят переворот во всем прежнем обществе» (Маркс К. и Энгельс Ф, Соч. т.21, с. 173–174). Маркс пишет о трех великих формах порабощения, характерных для трех великих эпох цивилизации»: «Рабство – первая форма эксплуатации, присущая античному миру, за ним следуют: крепостничество в средние века, наемный труд в новое время». (Там же, с.175).

Однако, подобно тому, как цивилизационный подход, принимая за первичное сознание человека, не исключает достижения человека в материальных сферах общества: в технике, товарных отношениях, отношениях собственности, – а рассматривает их под углом зрения сознания человека, культуры народов, формационный подход, признавая первичным материалистический подход к истории, не исключает сознание человека, культуру и т. п., а только указывает на их вторичность в системе причинно-следственных связей. Если же в определение цивилизации включать и формы общественного сознания, и культуру, и технику, и производственные отношения и др., без указания на первичность сознания человека, как того главного угла зрения, под которым рассматриваются все остальные элементы, то при этом стираются границы с формационным подходом, получается эклектика, при которой легко подменить формационный подход цивилизационным. Так и делает ряд экономистов, в частности, в современной России, ставшие на путь реформизма и соглашательства с правящим классом. Конечно же, методологически это подается как преодоление односторонности в определении цивилизации с идеалистических позиций и расширение ее понимания за счет материалистических элементов: техники, производственных отношений и т. п., – подается как обогащение, развитие марксизма. Однако, научный подход требует точности в исходном пункте: что является первичным – материальное или идеальное? Ответ на этот вопрос проводит четкую границу между формационным и цивилизационным подходами. Третьего здесь не дано.

Игнорирование такого подхода существенным образом искажает формационный подход, а то и вообще отрицает его, по сути. А, следовательно, извращает реальную историческую действительность. Покажем это на примере сторонников цивилизационного подхода в современной России.

«Российская цивилизация» представлена ее сторонниками такими приоритетами как державность, соборность, справедливость, коллективизм и т. п. «Русская идея» здесь должна стать главным основанием будущей России. При этом соединение российских исторических традиций с марксизмом преподносится как развитие марксизма.

Однако державность – жестокая власть правящего класса во главе с верховным (князем, царем, императором) посланником бога на земле – всегда была машиной для угнетения широких масс трудящихся в интересах правящего меньшинства. Выставлять державность в качестве главного атрибута современной власти в России – значит, в лучшем случае, соглашательски относиться, а то и восхвалять компрадорскую власть, представляющую часть «либерального интернационала» и служащую мировой олигархии. В то же время – игнорировать диктатуру пролетариата как орудие в руках пролетариата для социалистических преобразований.

Весьма натянуто и ложно сравнение соборности (древнего «народного вече» – участия горожан при решении общих вопросов) с демократией при власти пролетариата; самоуправления, ограниченного земельной общиной, как способа выживания – с коллективизмом и самоуправлением трудящихся в условиях общественной собственности на средства производства и т. п. Восхвалять державность, вольность, коллективизм, справедливость, православие как исконно русские исторические традиции дореволюционной России, где еще чуть больше ста лет назад царили жуткая нищета, забитость и бесправие большинства населения, и, по сути, неограниченное самодурство и паразитизм «хозяев жизни», да еще притягивать все это к марксизму – учению об освобождении трудящихся – это прямой обман простого доверчивого народа.

В то же время есть русская цивилизация с ее особенностями: величием, богатством и благородством русской души, традициями героизма, патриотизма и самоотверженности, которыми мы гордимся и которые являются источником силы и уверенности, особенно в трудное время поражений и отчаяния. Но ограничиваясь только этим, нельзя решить главное: найти ту силу, которая, по словам Ленина, способна и должна по своему социально-экономическому положению смести старое и создать новое, и без которой невозможны революционные преобразования в России. Это возможно лишь на пути формационного, классового подхода. А исторические, национальные традиции привносят лишь специфику на этом главном пути.

Коварным замыслом буржуазной власти является протаскивание деидеологизации общества. Исключение идеологии из жизни общества означает стирание граней между базисом и надстройкой. Это позволяет буржуазии в качестве приоритета вместо производства выставлять услуги, главным образом финансово-спекулятивные, а вместе с этим протаскивать свою идеологию: вместо труда, творческого развития человека – погоню за деньгами и всемерное потребительство в ущерб развитию, развращение и деградацию, как условие превращения человека в безропотный материал для эксплуатации.

* * *

Итак, марксистская философия возникла как закономерный результат развития науки, социально-экономического, политического и духовного развития человеческого общества. Маркс и Энгельс, по их словам, упразднили старую философию, которая выступала в качестве «науки наук», будто бы независимой от исторически ограниченного знания, которым располагают частные науки, и переработали естествознание, историю, философию, политическую экономию, применили его к политике и тактике рабочего класса и тем самым «…сделали гениальный шаг вперед в истории революционной мысли» (Ленин В.И. ПСС, т.24, с. 264). Таким образом, они доказали, что философия должна быть наукой, которая всегда открыта для новых выводов, постоянно развивается, обогащается новыми положениями, отказываясь от устаревших.

Маркс и Энгельс покончили с противопоставлением философии практической деятельности людей, в особенности освободительному движению пролетариата. Они доказывали, что философия не существует в абстрактной стихии чистого мышления, а путь ее к жизни пролегает через революционную практику трудящихся масс. Как писал Маркс: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.42, с.379). Следовательно, объяснить мир можно только деятельно-практическим, то есть изменяя его. В другом месте он писал: «Подобно тому, как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. I, с.428).

Ее создание был величайшим научным подвигом Маркса, который следовал своему убеждению: «В науке нет широко столбовой дороги и только тот достигает ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее извилистым тропам». Маркс, жертвуя счастьем своей личной жизни и своей семьи, вложил в руки пролетариата теоретическое оружие его освобождения. Гениальность Маркса состоит в том, что он ответил на актуальные вопросы современности. Он оставил и методологическую базу для объяснения новых, будущих открытий. «Наше учение не догма, а руководство к действию», – не раз писали основоположники марксизма.

Вопросы

1. В чем суть материалистического понимания истории.

2. Какова структура ОЭФ и ее основные взаимосвязи.

3. Что такое производительные силы и какова их структура.

4. Как производственные отношения взаимодействуют с производительными силами.

6. Надстройка общества и ее взаимодействие со способом производства.

7. Как соотносятся между собой формационный и цивилизационный подходы.

Часть II
Капитализм: от рассвета до заката

Раздел I
Фундаментальные основы капитализма

Капитализм возник в ходе естественно-исторического процесса и представляет последнюю из эксплуататорских общественно-экономических формаций. Главные отношения, движущие силы капитализма, как и в любом другом обществе, находятся в сфере материального производства. Действительно, вся история существующих до нас обществ, как писали Маркс и Энгельс, всегда была историей борьбы классов, которая всегда заканчивалась разрушением одного общественного здания и возведением нового. Менялись и персонажи – вместо патриция и раба в рабовладельческом обществе стали феодал и крепостной – в средневековье, пролетарий и буржуа – в буржуазном обществе. Но не менялась суть эксплуатации. Однако, если в рабовладельческом и феодальном обществах эксплуатация носила открытый характер с использованием прямого насилия и личной зависимости в большей или меньшей мере, то при капитализме суть эксплуатации пролетариата буржуа скрыта за вещной оболочкой их действительных отношений, Поэтому идеологи буржуазии легко обманывают рабочих, в частности, утверждая, что и рабочий и капиталист одинаково участвуют в производстве продукта: один – своим трудом, другой – капиталом; и каждый получает доход, соответствующий его вкладу, поэтому и отношения между ними должны носить партнерский характер, а не классовой борьбы.

Однако за этой обманчивой видимостью скрывается суть капиталистической эксплуатации, которую впервые вскрыл Маркс.

Последуем за его логикой – от видимой конкретности к сущности вещей.

Капитализм начинаем свой путь, когда появляется рынок труда, на котором рабочая сила выступает как товар. Однако, чтобы понять, что такое «товар рабочая сила», а значит и саму суть капитала, Маркс вначале рассматривает простой товар, как исходную, элементарную клеточку буржуазного общества.

Глава 1
Товар и деньги

Товар как продукт простого товарного производства не такой простой, как кажется на первый взгляд. На деле, он содержит много тайн и, главное, – ключ к пониманию капитала. Поэтому для простоты начнем с еще более простого – нетоварного производства, присущего первобытной общине. Здесь, в условиях общей собственности на средства производства, совокупный (общественный) труд членов общины распределяется между различными звеньями разделения труда в пропорциях, обеспечивающих производство необходимых продуктов, и сознательно, с единого центра (старейшинами, вождями). Поэтому отношения здесь достаточно прозрачные: каждый член общества получает от общества часть общей работы и, выполняя ее, получает весь набор необходимых продуктов. То есть, труд каждого носит непосредственно-общественный характер.

С развитием общественного производства и появлением прибавочного продукта происходит переход от общественной собственности к частной и на этой основе переход от нетоварного производства к товарному. Здесь сохраняется общественный характер труда, основанный на общественном разделении труда и кооперационных связях между его звеньями, и необходимость его распределения в определенных пропорциях для удовлетворения необходимых потребностей. Однако в товарном производстве все производители обособлены между собой частной собственностью, и уже нет общего сознательного регулирования с единого центра, как это было в первобытной общине. Возникает вопрос: как, каким образом здесь общественный труд распределяется в необходимых пропорциях между различными звеньями общественного разделения труда для удовлетворения необходимых потребностей?

В товарном хозяйстве в результате обособленности производителей их труд носит частный характер, то есть ведется за свой счет, на свой страх и риск. Частный труд, в сущности, является общественным трудом, так как создает продукты для удовлетворения общественных потребностей. Но каждый производитель еще должен доказать общественный характер своего частного труда путем обмена своего товара на другой товар, который может и не состояться. В этом выступает противоречие между общественным и частным трудом.

Под товарным производством разумеется такая организация общественного хозяйства, когда продукты производятся отдельными, обособленными производителями, причем каждый специализируется на выработке одного какого-либо продукта, так что для удовлетворения общественных потребностей необходима купля-продажа продуктов (становившихся в силу этого товарами) на рынке. (В.И. Ленин. ПСС. Т.1, с. 86–87). Следовательно, обмен товаров, рынок является той единственно связью между производителями, которая регулирует их отношения и разрешает противоречие между общественным и частным характером труда. Другими словами, рынок является главным регулятором общественного производства, а противоречие между общественным и частным характером труда выступает его основным противоречием.

Каким же образом рынок регулирует общественное производство?

На рынке обмениваются товары, каждый из которых имеет два свойства: потребительную стоимость и меновую стоимость. Потребительная стоимость товара – это полезность вещи, предназначенная для удовлетворения конкретной общественной потребности. Меновая стоимость – способность товаров обмениваться между собой в определенных количественных пропорциях. Возникает вопрос: по каким признакам приравниваются и обмениваются между собой товары? Ведь, чтобы произошел обмен товаров, они должны быть в чем-то равны и однородны. Со стороны потребительной стоимости они разнородны, не представляют никакой загадки и не могут служить основанием для приравнивания их между собой. В то же время товары обмениваются в определенных количественных соотношениях, значит, в чем-то они равны. Следовательно, загадка приравнивания совершенно несравнимых между собой по потребительным свойствам вещей относится к их меновой стоимости.

Эту проблему обозначил еще Аристотель две тысячи лет назад следующим образом: обмен не может иметь места без равенства, а равенство – без соизмерения. Однако так и не решил ее. Значительно позже в поисках сущности загадочной однородности пришли к выводу: таким общим знаменателем для всех товаров является стоимость, как-то общее, равное, что есть во всех товарах.

В свою очередь, в стоимости товаров есть общее и равное – то, что товары являются продуктами труда, что их источником является труд. Но и труд не является однозначным. В реальной действительности он выступает как конкретный труд, который характеризуется конкретными средствами и предметами труда, методами и приемами их обработки, создает потребительные стоимости и поэтому он не может быть основой для определения стоимости.

Однако, наряду с конкретным трудом, есть другая его сторона – абстрактный труд, как затраты энергии, мышц, нервов, мозга человека. С этой стороны труд является однородным, выступает как труд физиологический, труд вообще и поэтому, воплощаясь в товаре, создает стоимость товаров, как то одинаковое, то общее, что есть во всех товарах и служит основой их обмена.

Двойственный характер труда, его деление на конкретный и абстрактный труд впервые открыл К. Маркс. Это открытие стало главным, базовым положением, отправной точкой для переворота всей политической экономии.

Однако в каждом отдельном случае абстрактный труд выступает как затраты индивидуального труда, который создает индивидуальную стоимость, отличную от той стоимости, которую признает общество (рынок). Общество же признает лишь те затраты труда, которые обеспечивают распределение совокупного труда в обществе между различными звеньями, отраслями производства в таких пропорциях, которые необходимы для удовлетворения общественных потребностей. Одним словом, это общественно-необходимые затраты труда (ОНЗТ), которые и образуют стоимость товаров.

Мерой ОНЗТ является общественно-необходимое время. Это не просто среднеарифметическая величина, а время, затраченное на производство основной массы товаров данного вида при общественно-нормальных условиях труда и средней его интенсивности. Например, частник затратил 5 часов для производства 1 ед. товара, а общество признает лишь затраты 1 час труда. Здесь ОНЗТ, образующие общественную стоимость, выступают в каждом товаре как части, как кристаллы общественного труда, которые, как правило, по величине отклоняются от индивидуальных затрат. А абстрактный труд служит для выражения общественного труда; в то же время он служит средством разрешения противоречия меду частным и общественным трудом (продукты частного труда должны приобрести характер общественного труда). Следовательно, ОНЗТ являются результатом, выражают отношения, которые складываются (в условиях частной собственности, товарного производства) между людьми через вещные, обменные отношения. Эти отношения, которые складываются между людьми по поводу присвоения товаров на величину ОНЗТ, и выступают в товарах как их стоимость. То есть, стоимость – это не вещь, а отношение между людьми по поводу вещей, которое придает вещам их общественное свойство.

Стоимость как отношение между людьми – вещь неуловимая, ее нельзя потрогать, а выражая сущность отношений между людьми, она может проявляться лишь через количественные отношения товаров, через меновую стоимость, как свое явление. Так как отношения между людьми в товарном производстве выступают как отношения между вещами, то есть овеществлены, то и стоимость товара выступает как общественное свойство товара (вещи), которое порождается и может существовать только в частном хозяйстве. «В прямую противоположность чувственно грубой предметности товарных тел, в стоимость не входит ни одного атома вещества природы. Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним, что вам угодно, он как стоимость остается неуловимым». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т.23, с.56). Стоимость товара есть общественный труд, или «предметная форма затраченного при его производстве общественного труда» (там же, с.55). Теория, согласно которой общим для всех разнообразных товаров при их обмене является затраченный на них труд, выступает как трудовая теория стоимости, созданная Марксом.

Современная буржуазная неоклассическая теория (экономикс), господствующая сейчас в экономической науке, занимается, главным образом, изучением соотношения спроса и предложения товаров на рынке, согласованием предпочтений покупателей и продавцов, на которое влияют множество факторов, объективных и субъективных, психологических и др. В частности, денежные доходы потребителей и цены на сопряженные товары, цены на ресурсы и другие товары. Неоклассику интересует только механизм количественного согласования спроса и предложения. То есть, оставаясь на поверхности вещей, она не углубляется в самую суть обмена.

Выразим стоимость товара формулой: Т = СрПр + Сн, где: СрПр – стоимость затраченных средств производства, Сн – вновь созданная стоимость, которая создается абстрактным трудом. Заметим, что стоимость средств производства переносится конкретным трудом на товар без изменения.

Обмен товаров по стоимости выступает как закон стоимости, который является основным законом рыночного хозяйства. Этот закон выполняет ряд функций. Так как в условиях стихийного хозяйства индивидуальные затраты труда постоянно отклоняются от общественно-необходимых, то закон стоимости, сводя индивидуальные затраты к общественно-необходимым, устанавливает необходимые пропорции в общественном производстве и таким образом выполняет функцию сбалансирования производства. При этом закон стоимости принуждает всех следовать его требованиям путем, образно говоря, поощрения и наказания. Те производители, у которых индивидуальные затраты ниже общественных, оказываются в выгоде и наращивают производство, внедряя новую технику, совершенствуя приемы труда и т. п. Здесь закон стоимости выполняет функцию стимулирования развития производства, НТП.

Наконец, та часть производителей, у которых индивидуальные затраты труда оказались выше ОНЗТ, разоряются и беднеют. Здесь закон стоимости выполняет третью функцию, функцию дифференциации производителей на противоположные социальные группы, классы. Обычно причину такого деления общества на богатых и бедных представляют как деление людей на ленивых и предприимчивых. Такие частности встречаются, но это не главное. Главное содержится в стихийном действии объективных законов товарного производства. Слепая сила стихийной конкуренции «качает маятник» то в одну, то в другую сторону, и предвидеть что-либо через ограду частной собственности практически невозможно.

Итак, главным противоречием закона стоимости является отклонение индивидуальных затрат труда от общественно-необходимых, а главным механизмом сведения индивидуальных затрат к общественно-необходимым является конкуренция.

Развитие форм стоимости. Деньги и их функции.

Стоимость, выражая сущность отношений между товаропроизводителями, может проявляться лишь через количественные отношения товаров, то есть через меновую стоимость. Эта меновая стоимость по мере развития товарного производства исторически развивается от простой, или случайной до денежной формы стоимости. При простой форме стоимости единственной мерой стоимости одного товара является количество другого товара: Х товара А = Y товара В. В этом уравнении товар А (например, топор), выражающий свою стоимость в другом товаре В (зерно), находится в относительной форме стоимости. Товар В, выражающий стоимость товара А, находится в эквивалентной форме стоимости и является его эквивалентом. Здесь товарное тело, то есть потребительная стоимость товара В, выступает формой стоимости товара А. Эта простая форма стоимости соответствует времени зарождении обмена, когда он носил случайный характер.

На следующей ступени товарного производства, когда произошло первое крупное общественное разделение труда – выделение пастушеских племен – появилась полная или развернутая форма стоимости. Теперь овца чаще всего обменивалась на другие товары и выражает свою стоимость в других товарах. Овца = одному топору или двум мешкам рыбы, и т. д. Здесь товару А противостоят множество других товаров-эквивалентов, и форма стоимости А получает в них свое развернутое выражение. Более частая обмениваемость овцы на другие товары приводит к всеобщей форме стоимости, когда один эквивалент заменяет множество эквивалентов и выступает как всеобщий эквивалент, представляющий непосредственное воплощение общественного труда. 1 топор – 1мешок зерна – 2 мешка рыбы = 1 овца. Тот товар, который выполняет роль всеобщего эквивалента, называется деньгами. Именно потому, что все товары, как стоимости, представляют собой овеществленный человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы, именно поэтому все они и могут измерять свои стоимости одним тем же специфическим товаром, превращая таким образом этот последний в общую для всех меру стоимостей, т. е. деньги (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.23, с.101). Как писала Р. Люксембург: «Открытый Марксом абстрактный человеческий труд в своей развитой форме не что иное, как деньги». (Люксембург Р. Избранные сочинения. Т. I. Московский рабочий, 1928, с.9). У разных народов функции всеобщего эквивалента выполняли разные товары: скот, соль, шкуры и др. В Сибири, например, была шкурка песца. И, наконец, появление денежной формы стоимости было связано со вторым крупным общественным разделением труда – отделением ремесла от земледелия. Роль денег окончательно закрепилась за благородными металлами: золотом, серебром, – благодаря их естественным свойствам: однородности, делимости, сохранности и портативности.

Итак, деньги – особый товар, стихийно выделившийся из мира товаров для выполнения функции всеобщего эквивалента, формой разрешения внутреннего противоречия товара. В то же время деньги выражают общественные отношения между людьми. С появлением денег мир окончательно разделился на две противостоящие друг другу части: с одной стороны – всеобщий товарный эквивалент, т. е. деньги; с другой – все остальные товары как воплощение частных работ.

С учетом денег простое товарное производство выражается формулой Т – Д – Т, где главной целью является удовлетворение потребностей товаропроизводителей, а не извлечение прибыли.

Функции денег: мера стоимости, средство обращения, средство накопления (сокровища), средство платежа, мировые деньги.

Главной их функцией является мера стоимости. Деньги (золото) выполняют эту функцию потому, что сами имеют стоимость. Они выполняют эту функцию идеально, т. е. без их присутствия. Стоимость товара, выраженная в деньгах, выступает как его цена. Денежной единицей, например, в США, является доллар, в России – рубль и т. д.

Функция средства обращения состоит в том, что в процессе обращения товаров, совершаемых посредством денег (товар-деньги-товар), товары уходят из обращения, а деньги постоянно находятся в нем, переходя и рук в руки.

Функцию средства накопления или образования сокровищ деньги могут выполнять потому, что являются всеобщим воплощением богатства, за них можно получить любой товар и в любое время.

Функцию средства платежа деньги выполняют в случае, когда товары берутся в кредит, в долг, с отсрочкой платежа с указанием обязательной уплаты в определенный срок.

Функцию мировых денег деньги выполняют на мировом рынке.

Количество денег в обращении определяется суммой цен товаров, деленной на скорость их обращения: Кд = ЦТ/Со, где ЦТ – сумма цен товаров, Со – скорость обращения. Если учитывать и функцию денег как средство платежа, то эта формула принимает следующий вид: Кд = ЦТ – Тк + П – ВПП /Со, где Тк – товары, проданные в кредит; П – платежи, по которым наступили сроки; ВПП – взаимопогашаемые платежи.

Если количество денег, выпущенных государством, превышает необходимое количество денег, то (при прочих равных, нормальных условиях) наступает инфляция (обесценивание денег). По степени обесценения денег выделяется ползучая инфляция (до 20 % в год), галопирующая (20 % – 300 % в год), гиперинфляция (500 % и более в год). Обмен обесценивающихся денег на меньшее их количество называется девальвацией.

Товарный фетишизм

До сих пор мы рассматривали объективные отношения в товарном производстве и как они регулируются. А теперь рассмотрим, как, насколько адекватно они отражаются в головах людей. В обмене товаров отношения между людьми выступают как отношения между вещами (продуктами труда), от которых они зависят (сколько получишь при обмене – неизвестно) и которые противостоят им как чуждая им сила, наделенная ими сверхъестественными свойствами, преклоняются перед ней, как перед воплощением силы, власти и господства. В овеществлении производственных отношений – суть товарного фетишизма.

Это особенно проявляется в деньгах. Деньги, как было показано выше, обладают способностью всеобщей обмениваемости. Более того, в отличие от остальных товаров, которые еще должны доказать наличие в них стоимости через обмен на рынке, стоимость денег выглядит данность, хотя она также определяется общественно-необходимыми затратами труда, затраченного на изготовление золота или серебра. Сила денег, заключенная в их всеобщей обмениваемости, кажется присущая самим этим деньгам (вещам). Отсюда кажущаяся их всесильность. Вещный мир, созданный самим человеком, превращается в независимую от него и господствующую над ним силу. В этом суть товарного фетишизма (отчуждения), который объективно присущий товарному производству. Он неизбежно вытекает из той логической цепочки, при которой в условиях частной собственности производители могут выступать как частные, а значит, вступать в отношения между собой только через обмен товаров. Частные работы образуют звенья совокупного общественного труда лишь через обмен продуктов труда (вещей). Производителям отношения их частных работ кажутся вещными отношениями лиц и общественными отношениями вещей. Причем, фетишизм – это не просто случайное заблуждение, а объективное, так как имеет реальную почву. Люди реально зависят от отношений вещей, пропорций обмена, они для них сила, чуждая, неподвластная им, выступающая против них.

Это напоминает туманности религиозного мира, где продукты человеческого мозга представляются самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью и стоящими в определенных отношениях с людьми и друг к другу.

* * *

Со временем на определенной ступени развития товарного производства дифференциация производителей доходит до их поляризации, когда на одном полюсе появляется армия людей, лишенных средств существования и вынужденных продавать свою рабочую силу, а на другом – собственники денежных средств, достаточных для покупки этой рабочей силы и средств производства для организации производства ради наживы. Так простое товарное производство поднимается на новую историческую ступень своего развития – капиталистическое товарное производство, где рабочая сила становится товаром.