Детективное агентство «Чёрный лебедь»

– Да, работаю, – Никита встал с места и пожал руку, – Но он уже ушёл.

– Я знаю. Я хотел поговорить с вами, Никита. Вы не против?

– Э-э, ну, а почему бы нет? – замялся Никита, невольно подумав о том, что его ждёт какой-то неприятный разговор, – Вы с Матвеем, я вижу, знакомы? В какой области? И о чем хотите поговорить?

– Мы с ним работаем над его проблемами. Вместе ищем решения.

– А, так значит вы психолог! – улыбнулся Никита.

– Если точнее, психотерапевт, – сказал Ираклий, от чего его лицо приняло деловой вид.

– Да всё одно, – пожал плечами Никита, убрав с лица улыбку.

– Вообще-то, – он поднял указательный палец, – а в прочем, не важно. Психолог, так психолог. Как я говорил, мы с вашим другом работаем над его проблемами, – он начал важно расхаживать по офису, от чего Никита почувствовал себя каким-то школьником, которого вызвал к себе директор, – Судя по моим данным, ситуация усугубилась с тех пор, как вы открыли своё агентство.

– И-и-и?

– Знаете, вашему другу сейчас нелегко, ему нужна поддержка особого рода. Понимаете?

– Не совсем.

– Я считаю, что ему стоит сменить сферу деятельности, чтобы ещё больше не навредить себе.

– То есть, хотите сказать, что Матвею нужно всё бросить и идти работать кассиром в бистро? Так? – Никита сложил руки на груди и удивлённо поднял брови, чтобы подчеркнуть крайнюю степень недоумения.

– Нет, я не это имел в виду. Вы должны понять, через что проходит Матвей, когда берет новое дело. Он пропускает все переживание через себя, принимает всё на свой счёт. Отождествляет свою ситуацию с каждым новым расследованием. Ему не стоит заниматься этим, если в ближайшем будущем он не хочет оказаться в психбольнице. Все может настолько ухудшиться, что ваш друг не сможет работать вообще, не сможет адекватно общаться и полностью уйдет в себя. Это чревато распадом личности. Он даже может попытаться убить себя…

– Господи, да вы вообще себя слышали?! – возмутился Никита, – Он нормальный! Абсолютно!

– Что ж, тогда скажите мне, говорил ли он вам о своих галлюцинациях и кошмарах, – теперь уже Ираклий Анатольевич важно сложил руки на груди.

– О кошмарах, да. Стоп. Галлюцинациях?

– Если вы всё ещё считаете, что я не прав, то дело ваше. Но если вы хотите действительно помочь своему другу, поговорите с ним обо всём, предложите сменить работу. Об этом ему лучше услышать не только от своего психотерапевта, а в первую очередь – от лучшего друга, – сказал психолог.

Никите на секунду показалось, что по губам мозгоправа скользнула ухмылка.

– Да как вы! – Никита сжал кулаки. Он будет защищать Матвея и никакие психологи не смогут убедить его в том, что его лучший друг того и гляди съедет с катушек.

– И, кстати, об этом разговоре ему тоже знать не стоит. В его нестабильном состоянии это может серьезно ранить его. Он может счесть это предательством и даже… Попытаться покончить с собой. Ситуация у вашего друга, на самом деле, довольно острая, – сказал Ираклий и, развернувшись к двери, добавил, – Всего хорошего.

Как только психолог вышел из офиса, Никита ударил кулаком по столу.

– Что этот гавнюк о себе возомнил! И что мне теперь со всем этим делать?

Он плюхнулся в кресло и запустил пальцы в волосы. Перед глазами сразу же всплыли картинки сегодняшнего утра. Никита вспомнил, как Матвею стало плохо от одного лишь упоминания маленькой пропавшей девочки. Неужели он и правда принимает всё так близко к сердцу? Неужели, есть риск, что он может покончить с собой?

– Бо-о-оже! – протянул Никита.

И что теперь делать? Как себя вести? Как убедить Матвея, что всё может стать только хуже? Никита этого не знал. Он ничего не знал. Слова психолога напугали его, ведь он совсем не хотел стать невольной причиной того, как Матвей окажется в психушке. "Такого и врагу не пожелаешь!", – подумал Никита, шумно выдохнув. Лучшим решением сейчас было закрыть офис и пойти домой. А разговор стоит оставить на завтра.

***

На другой день детективы снова встретились в офисе. Матвей рассказывал напарнику о вчерашней встрече с родителями Сони.

– Её мама очень дружелюбная и милая женщина, а вот отец вовсе не такой добрый, как гласит фамилия. Я бы сказал: он – полная противоположность своего младшего брата. Он подтянутый, гладко выбрит. Сразу видно, что военный.

– И что он думает о нашей работе? – поинтересовался Никита, подперев кулаком подбородок.

– Задумчиво кивал всю дорогу. Я так и не понял, рад он мне был или нет. От его сурового взгляда хотелось встать по стойке "смирно" и салютовать.

– Ха-ха! Да из него выйдет отличный тесть!

– Мне вчера было страшно даже подумать об этом, – наигранно улыбнулся Матвей.

– Я не знаю, как сказать… – начал Никита, убрав весёлый тон.

– О чем ты? – удивился Матвей.

Никита встал и подошёл к окну.

– Я очень переживаю за тебя, ведь ты же мой лучший друг.

– Можешь нормально сказать мне, в чем дело?

– Понимаешь, вчера, пока тебя не было в офисе, приходил твой психолог… Он рассказал мне о твоих проблемах и сказал, что всё будет только хуже, если ты продолжишь работу детектива…

– Что? Моих проблемах? – непонимающе поинтересовался Матвей.

– Он хотел, чтобы я убедил тебя сменить работу. Но я не знал, как сказать тебе об этом, с чего начать… Я не знаю, что ты чувствуешь и через что проходишь, расследуя каждое дело. Но… Ты определенно самый лучший частный сыщик в этом городе!

– Что? О чем ты? – Матвей сел за свой стол и потёр виски.

Никита отошёл от окна и начал нарезать круги по офису. Матвей сидел и смотрел в стол.

– О чём я думал… – прошептал Матвей.

– Что? – Никита остановился напротив него.

– О чем я только думал, доверяясь этому мошеннику!

Матвей вспылил, вскочил с места и одним махом сбросил всё со стола.

– Тише-тише! – Никита поднял руки, стараясь успокоить разбушевавшегося напарника. Теперь он ещё больше обеспокоился состоянием друга и немного запаниковал.

– Не надо меня успокаивать! – раздраженно возразил Матвей, – Я прямо сейчас поеду и скажу этому наглому манипулятору всё, что о нём думаю!

– Так! Стоять! Ты никуда сейчас не поедешь, – неожиданно для себя самого приказным тоном велел Никита, – Ты сейчас успокоишься, мы пойдем в бар и выпьем. Нам нужно поговорить. Ты так не считаешь?

– Я не могу говорить об этом сейчас. Я ни о чем сейчас говорить не могу… – Матвей запустил пальцы в волосы и в бессилии рухнул в кресло.

– Эй, бро, – Никита подошёл к нему, – Я знаю, ты ведь нормальный. А всё, что говорил о тебе этот мошенник – неправда. Если сейчас ты не готов обсуждать свои проблемы с кем-то, даже со мной, то просто знай, что я всегда рядом. Я всегда готов тебя выслушать.

– Я просто не хотел впутывать тебя в свои проблемы. Не хотел, чтобы мы вместе тонули…

– Но вместе мы выплывем. Одному сложнее справиться.

– Ты как всегда прав, дружище, – Матвей посмотрел на Никиту и грустно улыбнулся уголком губ.

Но вместо бара они поехали домой к Никите, заказали пиццу, суши, газировку и до самого вечера проходили разные игры на Плейстейшн. Как в старые добрые времена…

***

Было раннее утро среды – день очередного похода к психологу. Матвей уже успел немного прийти в себя и поехал рано утром.

Ираклий Анатольевич удивился внезапному приезду своего клиента, ведь обычно Матвей приходил по вечерам, но он быстро понял, в чём дело. Стоя перед Матвеем, который старался сохранять спокойствие, психолог чуть поднял руки, будто защищаясь.

– Я знаю, почему ты пришел, – начал он, – Это не то, что ты думаешь.

– Знаете, да? Так что же я, по-вашему, думаю? – начал Матвей, уперев руки в бока.

– Я всё могу объяснить, – психолог сделал шаг назад.

– Тогда объясните, зачем вы ходили к моему лучшему другу и рассказали ему о том, как я себя чувствую? Вы не имели права этого делать! – Матвей повысил голос.

– Я всё могу объяснить, – как можно мягче повторил психолог.

– Как вы можете это объяснить? А если я подам на вас в суд за разглашение медицинской тайны? А? Я хожу к вам для того, чтобы все мои проблемы остались только между нами в этой комнате! И если я не счёл нужным рассказывать о них своим близким, вы не имели права! – воскликнул Матвей.

– Ты бы не послушал меня, если бы я сказал тебе сменить работу. Но если бы тебе об этом сказал твой лучший друг, ты бы спросил об этом у меня, а я подтвердил бы его слова…

Ираклий Анатольевич всё ещё держал руки так, будто боялся и ждал, что Матвей вот-вот нападёт на него.

– Вы правы, я не послушал бы вас. И не послушал бы своего лучшего друга, ведь это был бы не он, если б сказал мне такое, – теперь голос Матвея стал более спокойным. Он добавил уверенно, – Я больше не могу доверять вам и работать с вами. Всего хорошего!

Матвей развернулся и направился в сторону выхода, не дав психологу ни единого шанса оправдать своё хамское поведение. Каким бы ни был мотив Ираклия Анатольевича, Матвей больше не хотел его видеть. Возможно, таким странным способом Ираклий Анатольевич надеялся расположить к себе клиента, убрав при этом его назойливого друга с дороги. Но для чего был сей «жест доброты» – теперь, похоже, навсегда останется загадкой.

Матвей ехал домой с одной только мыслью: "Девочка найдена живой и здоровой и плевать на всяких там психологов". Теперь казалось, что и у него самого дела наладятся и всё будет хорошо. Он прямо чувствовал, как в его жизни начинается светлая полоса и удовлетворенно улыбнулся.

Но может быть, это лишь иллюзия?..

Дело о пропавшей брошке

Когда Матвей пришел в офис, там его уже ждал Никита. Он лежал на диване и слушал свою любимую рок группу – Linkin Park через динамик наутбука.

– Эй, бро! Посмотри, я пришёл раньше! Мне за это выпишут премию? – Никита встал и убавил музыку.

– Ага, две премии, – усмехнулся Матвей, повесив куртку на вешалку, а затем добавил, усаживаясь за стол – Диван здесь не для того, чтобы ты на нём лежал.

Никита поплёлся к своему рабочему месту и наигранно трагичным тоном сказал:

– А я думал, именно для этого. Как же так!

Матвей улыбнулся уголком губ. Ему всегда нравилось наблюдать за лучшим другом – таким оживленным и эмоциональным. Сам он не мог себе такого позволить.

– Ты в субботу вечером не занят? – непринуждённо спросил Матвей.

– Вообще-то, занят, – Никита был заинтригован, – А что?

– Мы с Соней решили поехать в торговый центр, купить новогодние подарки. И-и-и… – протянул Матвей, пытаясь сохранить интригу.

– И? Говори уже, интриган!

– Она хочет, чтобы ты снова поехал с нами. Что скажешь? – наконец выдал Матвей.

– Пф! Торговый центр! Мы же были там совсем недавно! Ну… Мне надо подумать… – Никита состроил задумчивую гримасу, а затем улыбнулся, – А что мне за это будет?

– Знакомство с подругой Сони, – подмигнул Матвей.

– Ах, вы какие! Хотите мне кого-то сосватать! – Никита сложил руки на груди, и на его лице появилась ухмылка, – Неплохой план. Я согласен. А что на счёт воскресенья? В субботу я правда занят.

– Думаю, Соня будет не против. Я передам ей, пусть спросит у подруги, – Матвей взял мобильный, – И чем же ты так занят?

– Да-а… – протянул Никита, – записался на курсы самообороны. В субботу будет пробное занятие и тогда тренер решит, в какую группу меня определить: новичков или более опытных.

– Интересно, – отозвался Матвей, набирая сообщение.

– Решил вспомнить былые времена и повторить приёмы самбо. Думаю, это мне не помешает. А ты не хочешь? Уверен, тренер найдет местечко, – предложил Никита.

– Нет, спасибо. У меня нет на это времени и желания. Я предпочитаю работать головой, – ответил Матвей, отложив мобильный на стол.

– Что ж, – Никита сложил пальцы домиком, – Моё дело предложить. Если захочешь, только скажи. Спарринговать с тобой было бы куда веселее, чем с каким-нибудь типом.

Матвей кивнул. Сейчас ему было совсем не до тренировок. Ему бы разобраться в себе, в своей голове, сердце и во всём, что творится там внутри. Хотя, может Никита прав и стоит сходить? Поколотить грушу, поотжиматься на скорость и изучить парочку новых приемов? Может, это поможет отвлечься от душевных терзаний? Нет… Возможно, но не сейчас. Сейчас ему совсем не хотелось ходить ни на какие курсы и видится с людьми, общаться с ними, улыбаться и отвечать на глупые вопросы. Хотелось просто ни о чем не думать какое-то время. Эх, вот бы как в детстве: пожелал крутую игрушечную машину, написал письмо Деду Морозу и в новогоднюю ночь подарок уже под ёлкой! Сейчас Матвей пожелал бы новую нервную систему, но Дед Мороз не исполняет желания взрослых. Да и жизнь – не сказка. Так что придется выкручиваться самому. Нужно продолжать работать, не уйти в себя и не заработать при этом какую-нибудь хроническую сердечную недостаточность на фоне постоянного стресса.

Согласившись со своими мыслями, Матвей включил ноутбук. Он был рад, что осознаёт всю ситуацию, но его печалило то, что он ничего не может с собой поделать. Если он так и не найдет Милу, живой или мертвой – не важно, рано или поздно с ним может случиться что-то плохое. Нельзя переживать всю жизнь. Невозможно.

В дверь постучали и Матвей, наконец, отвлекся от своих мыслей о пропавшей сестре и перестал заниматься самокопанием. Он машинально поправил галстук и встал, чтобы поприветствовать нового клиента. В офис вошли двое: худощавый мужчина лет пятидесяти и женщина лет тридцати. Оба выглядели дорого и модно. Светлые волосы женщины были завиты в шикарные локоны и, несмотря на ветреную зимнюю погоду, укладка не потеряла форму. Её холодные серые глаза подчеркивали идеальные тонкие стрелки. В ушах у неё были серебряные серьги, явно какие-то старинные. Женщина сняла белые перчатки, обнажив прекрасные руки, украшенные кольцами. Она присела на диван, положив на колени маленькую белую кожаную сумочку. Красотой этой женщины можно было любоваться, как произведением искусства, но не больше. Невольно Матвей начал сравнивать её с Соней, такой уютной, теплой и родной. А эта женщина таких чувств не вызывала и походила больше на статуэтку, увешанную драгоценностями. Её спутник тоже сел рядом и поправил свои зализанные назад "три волосинки", прикрывавшие плешь.

– Доброе утро, – поздоровался Матвей, протянув клиенту руку.

– Для кого доброе, а для кого и не очень, – мужчина неохотно пожал руку сыщика.

Матвей сел на своё место, взял блокнот и ручку и приготовился записывать.

– Меня зовут Иннокентий. Фамилия – Зиновьев, – начал клиент, внимательно наблюдая за тем, как сыщик старательно выводит каждую букву.

– Отчество? – Матвей поднял глаза на секунду, затем перевел взгляд на свои записи.

– Константинович, – сказал мужчина, продолжая с интересом наблюдать за детективом, – Это моя жена Камилла.

– Камилла Максимовна, – добавила женщина и улыбнулась уголком губ.

Голос у Камиллы был приятным и мягким, не вязался с её подчеркнуто ухоженной внешностью. Так мог бы звучать голос какой-нибудь нянечки или воспитательницы детского садика, но была в нем и какая-то остринка. Матвей отложил ручку, блокнот и сложил пальцы домиком.

– Чем мы можем вам помочь?

– Понимаете, – начал Иннокентий.

– Пропала моя любимая и дорогая сердцу брошка, – перебила его Камилла.

– Милая, я же просил: не перебивай, – полушепотом укорил Иннокентий, повернувшись к супруге.

– Прости, Кеша, – она услужливо улыбнулась и погладила его по жилистой руке.

– Пропала дорогая брошь, – начал Иннокентий, одернув руку и бросив раздраженный взгляд в сторону жены, – Это семейная реликвия, которую в нашей семье передают из поколения в поколение. Брошь переходит к старшему ребенку. Когда-то драгоценность принадлежала моей прапрабабке купчихе.

Иннокентий достал из кармана сложенный в четыре раза лист и положил на стол Матвея.

– Вот фотография, чтобы вам проще было искать.

«А с каких пор мы ищем вещи, а не людей?» – это вопрос прямо так и читался в глазах Никиты, когда Матвей посмотрел на него.

– Расскажите, где и как хранилась эта брошь? У кого был к ней доступ? – Матвей сделал пару пометок в блокноте.

– Она хранилась у нас дома, в моем кабинете, в сейфе. Доступ к сейфу есть только у меня и у жены. Никто посторонний не проникал в дом и к сейфу никто не подходил. У нас на входе висит камера, – с ноткой разочарования в голосе сказал Иннокентий.

– Скоро у бабушки моего Кеши юбилей и я не могу прийти на праздник, не надев фамильную ценность, – сказала Камилла.

– Мы можем осмотреть ваш дом на предмет взлома? – уточнил Матвей.

– Если хотите, – пожал плечами Иннокентий, – но я же говорил, что в дом никто не проникал.

– У вас есть подозреваемые? Может, кто-то из близких или друзей?

– Как вы можете такое говорить? – всплеснула руками Камилла.

– Извините, такая у меня работа, – вздохнул Матвей, – Всякое в жизни бывает.

– А знаете, – Иннокентий театральным жестом приложил палец к губам, – Возможно, моя бывшая как-то к этому причастна…

– Расскажите об этом поподробнее.

– Ну, понимаете… В среду не только юбилей у моей бабули, но и юбилей нашей с Камиллой свадьбы. Десять лет совместной жизни. Возможно, таким способом она решила отомстить.

У Матвея зажужжал мобильный, но он сбросил звонок.

– Вы считаете, ваша бывшая решила отомстить спустя десять лет? – уточнил Матвей.

– Ну, знаете… Женщины, – Иннокентий развел руками.

Камилла шутя ударила его своим маленьким кулачком по коленке и надула губы.

– Солнышко, я не имел в виду тебя, – криво улыбнулся Иннокентий, потерев колено, а затем обратился к сыщикам, – Её зовут Раиса Владимировна Сысоева.

Телефон Матвея снова зажужжал, но он вторично сбросил звонок и записал имя бывшей жены клиента. Звонивший был настойчив, и сделал третью попытку связаться с детективом.

– Извините, я должен ответить, – Матвей вышел из офиса в коридор.

На том конце послышался облегченный вздох.

– Знаешь, я действительно хочу помочь тебе, но в другой раз бери трубку. Я не любитель звонить по три раза, запомни это, – сказал знакомый голос.

– Извините, Глеб Данилович, у меня клиенты, – отозвался Матвей.

– Я всё понимаю, но надеюсь, ты меня услышал.

– Я вас услышал, – Матвей выдохнул, упёрся рукой в стену, – теперь давайте ближе к делу.

– У меня есть информация. Жду тебя на парковке возле "Ленты". У тебя полчаса, а потом я уезжаю, – сказал Глеб Данилович и, не дожидаясь ответа, прервал связь.

– Ла… дно… – ответил Матвей, но услышав в ответ лишь гудки, вернулся в офис.

Глеб Данилович Тарасов, он же Тарас, несколько месяцев назад взялся помочь Матвею в поисках давно пропавшей сестры. За это время от него не было никаких новостей. Хотя, наивно полагать, что за три месяца Тарасов смог бы найти какие-то новые данные в деле, в котором не было продвижений вот уже двадцать лет. Матвей сто раз успел пожалеть о том, что связался с Тарасом и также сто раз убедил себя в том, что больше никто не сможет помочь ему в поисках.

– Прошу прощения, мне нужно ненадолго отлучиться. Пока предлагаю вам подписать договор, а затем мой напарник подъедет и осмотрит ваш дом, – сказал Матвей.

Никита посмотрел на него взглядом, полным непонимания. Матвей кивнул ему, мысленно обещая всё объяснить.

– Да, я подъеду в течение получаса, – подтвердил Никита.

– Хорошо. Мы рассчитываем на вас, – сказал Иннокентий.

Клиенты вышли. Матвей засобирался, на ходу натягивая куртку.

– Не хочешь рассказать, зачем такая спешка? – поинтересовался Никита.

– Тарасов позвонил. Сказал, что у него есть информация. Встречаемся через полчаса на парковке у "Ленты".

– Надо же. Какой он шустрый!

– Да, сказал, если не приеду, он просто свалит оттуда. Поэтому я тороплюсь.

– Понятно. Может, когда вернёмся в офис, закажем чего-нибудь поесть? – предложил Никита.

– Ладно, – Матвей пожал плечами, – Что на счёт корейской еды?

– Лапша и острые крылышки в панировке? – подмигнул Никита.

– Читаешь мои мысли! – Матвей подмигнул в ответ.

Детективы покинули офис и разъехались по делам. Матвей нервничал. Наручные часы помимо воли притягивали взгляд. Он боялся опоздать, застрять в пробке или попасть в какой-то форс-мажор. Матвей несколько раз ловил себя на том, что вцепился в руль так крепко, что даже костяшки побелели. Остановившись на парковке, он посмотрел на время: на поездку ушло всего лишь двадцать три минуты. Он вышел из машины и огляделся. На огромной парковке было не так уж и много автомобилей, и Матвей быстро вычислил среди них "тот самый". Это был черный тонированный в хлам «Аурус Сенат». Матвей подошёл к машине и пассажирская дверь открылась. Как только он сел, водитель заблокировал двери.

– К чему такая скрытность? – сходу спросил Матвей.

– И тебе добрый день, – отозвался с переднего пассажирского Тарасов.

Матвей заметил, что стекло у машины будто было толще обычного, и поинтересовался:

– Бронированная?

– Да, – гордо ответил Глеб Данилович, – такая есть только у меня и у президента.

– И может ещё у парочки богачей-параноиков, – отозвался Матвей, с любопытством рассматривая салон необычной машины.

– Это не паранойя, это защита, которую я могу себе позволить, – отозвался Тарасов.

Матвей лишь хмыкнул в ответ.

– Вы сказали, есть информация?

– Верно, – Тарасов погладил бороду, – Я нашел одного человека, не буду вдаваться в подробности, ведь тебе не обязательно их знать. Этот человек перевозил похищенных детей заграницу, где в дальнейшем их продавали богатым бездетным семьям.

Тарасов внимательно смотрел на Матвея, видимо, пытаясь угадать, что же в этот момент творилось у парня в голове. А Матвей на секунду выпал из реальности, погрузившись в собственные мысли. Как это так? – думал он. Неужели его сестру похитили, чтобы продать? Но зачем? Почему именно её?

– Матвей, – окликнул его Тарасов.

Матвей вздрогнул и пришел в себя. Он всё ещё не мог понять, каким образом Тарасов узнал это. В голове крутилось множество вопросов, но Матвей постарался сосредоточиться.

– Да, простите, я задумался, – ответил он.

– Была целая преступная сеть по поиску, краже и дальнейшей продаже детей от трёх до пяти лет, – продолжил Тарасов.

– Этот человек… Он… Он сейчас в тюрьме? – нерешительно спросил Матвей.

– А это важно?

Тарасов заметил, как сыщик сжал кулаки, и сказал:

– Да. Он в тюрьме, если для тебя это важно.

– Где ему и место, – прошептал Матвей.

– Я показал ему фото твоей сестры. Он сразу вспомнил её и сказал, что она была самой крикливой, привлекала много лишнего внимания и в итоге смогла улизнуть от него где-то на вокзале в Беларуси. Он ехал ещё с двумя детьми и своей сообщницей, которая играла роль жены. В Беларуси они пересаживались на другой поезд, и твоя сестра каким-то чудом смогла от них сбежать. Они искали её по всему вокзалу, но чтобы не привлекать внимания полиции, им пришлось ехать дальше без неё. Это всё, что он мне рассказал.

Тарасов снова внимательно наблюдал за реакцией детектива. Матвея переполняли эмоции: страх, ненависть, радость. Ему хотелось плакать и смеяться. Неужели его сестра всё-таки жива? Значит, он не зря надеялся все эти годы. Значит, есть шанс найти её живой и невредимой? Матвею было страшно подумать о том, куда могла пойти маленькая четырехлетняя девочка в незнакомой стране. Можно сказать, ей повезло, что это была Беларусь, а не, к примеру, Польша. Ведь Миле и так было страшно, а незнакомый язык напугал бы её ещё больше. Он лишь тяжело вздохнул. Может быть, это был вздох некоего облегчения, ведь впервые с момента пропажи Милы кто-то говорит ему, что она, возможно, жива.

Матвей с надеждой посмотрел на Тарасова. Он надеялся, что тот может помочь чем-то ещё, но Глеб Данилович выдал уже заученную фразу, которую, видимо, говорил не один десяток раз:

– Это всё, чем я могу помочь. Мы с тобой в расчёте, Матвей, – спокойным ровным голосом сказал Глеб Данилович.

Матвей, было, раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но замолчал.

– Хочешь, посидим здесь немного, помолчим или поедем в какой-нибудь бар и выпьем? – вполне искренне предложил Тарасов.

Вот так вот просто всё оказалось, – думал Матвей. Двадцать лет поисков псу под хвост! Ведь никто и не думал искать в другой стране… А может, Тарасов как-то связан с тем человеком, поэтому не хочет раскрывать его имя? Что если он тоже в этом замешан?

Матвей бросил презрительный взгляд в сторону Тарасова, а тот, словно прочитав его мысли, сказал:

– Я не назвал тебе имя того человека только потому, что не хочу впутывать тебя в это. Он сейчас на пожизненном и ничем тебе больше помочь не сможет, поверь. И если ты вдруг подумал, то – я никак не замешан в этом. Ты сможешь найти сестру, воспользовавшись информацией, которую я достал. Большего не нужно.

Матвей обдумал сказанное Тарасовым и, согласившись со своими мыслями, ответил:

– Спасибо вам, Глеб Данилович. Вы действительно много для меня сделали и теперь мне есть с чем работать. Я безмерно благодарен.

– Буду рад, если твоя сестра всё-таки найдется.

– Я тоже, – ответил Матвей.

Тарасов кивнул водителю и тот разблокировал двери.

– Берегите себя, – искренне сказал Матвей, уходя.

– И ты, – ответил Тарасов.

Матвей стоял на парковке, облокотившись на свой автомобиль, и размышлял о том, что узнал. Теперь он на сто процентов был уверен, что Милу не убили тогда, двадцать лет назад и не бросили в какой-нибудь овраг у дороги. Она сбежала от похитителей… Но спаслась ли? Удалось ли маленькой девочке найти себе кров или её забрали цыгане? А может она так и осталась бродить по улицам, питалась, чем попало, и спала на картонке? «Боже, нет», – подумал Матвей и мотнул головой, словно стряхивая с себя все дурные мысли. Если вдруг Миле повезло, то она наверняка попала в детский дом, а оттуда – в хорошую семью. Матвей согласился с этим, решив больше не думать о плохом. Наверняка, Мила сейчас жива. И хотя возможно, зовут её давно уже не Мила, она всё ещё его любимая маленькая сестрёнка. Матвей вздохнул и отправился в офис. Нужно было работать.

Никита встретил напарника, с наслаждением прихлёбывая лапшу.

– Наконец-то! А то всё уже остывает, – воскликнул Никита, подхватив палочками новую порцию ароматной лапши.

Матвей сел за свой стол, убрал в ящик папки и документы и подвинул к себе аккуратно упакованное блюдо – рис с мясом и овощами.

– Твой любимый "пиу-пиу-пау", – подмигнул Никита, изображая левой рукой пистолет.

– Пибимпап, – отозвался Матвей. Издав печальный вздох, он опустил голову.

– Что-то не так? Я не то заказал?

– Как-то мне расхотелось есть…

Никита оторвался от своей лапши и вопросительно поднял бровь:

– Ты что-то узнал? Это из-за Милы, да? Что с ней?

– Я по-прежнему не знаю, что с ней, – Матвей потупил взгляд, – Тарасов сказал, что она сбежала от того человека, который её похитил.

– Так это же хорошо?

– Хорошо, – неуверенно произнес Матвей, – Плохо то, что это произошло в Беларуси… Я даже думать боюсь о том, что с ней могло случиться в незнакомом месте.

– По крайне мере, теперь я могу сузить круг поисков, – сказал Никита.

– О чем ты?

– Ну… Некоторое время назад я составил возможный портрет Милы, как бы она могла выглядеть сейчас, и разместил в рунете рекламу. И на все сайты пропавших без вести естественно добавил фото и информацию, но пока так никто и не откликнулся. Зато сейчас, когда я знаю, где искать, у нас появилось больше шансов. Понимаешь, о чем я? – радостно заявил Никита, похлопав друга по плечу.

– Кажется, да.

– Так что, ешь, давай. Нельзя ходить голодным, когда ты узнал хорошую новость!

Матвей немного повеселел и к нему сразу вернулся аппетит. Никите удалось убедить его в том, что с Милой, скорее всего всё хорошо, а это значит, рано или поздно, они найдут её.

Закончив с обедом, сыщики приступили к работе.

– Так, – Никита хрустнул пальцами, – В дом к Зиновьевым и, правда, никто не вламывался. Замки главного и черного входов были в порядке, никаких следов взлома. Дом я тоже осмотрел – ничего особенного. Поговорил с соседями, которые живут напротив. Они единственные оказались дома и сказали мне, что никаких чужих или подозрительных людей здесь не видели. У них при входе висит камера, с которой видно часть улицы. Эти добрые люди дали мне посмотреть записи за последнюю неделю – дольше у них видео не хранится, и там тоже ничего. Ни машин, ни людей, которые бы вызывали подозрение.

– Странно, – Матвей сложил руки в замок.

– Вот и я о том. Конечно, к Зиновьевым в дом можно попасть и с другой стороны улицы. Там у них пожарные ворота и камер поблизости нет. В принципе, через ворота довольно не сложно перелезть.

– Что ж, раз подозреваемых, кроме бывшей жены Зиновьева у нас нет, придется съездить к ней и поговорить.

Никита согласно кивнул:

– Только ехать никуда не нужно, она живёт здесь недалеко. Минут десять пешком.

Сыщики не торопясь дошли до дома Раисы – бывшей жены Иннокентия. Она жила в старом панельном доме. Домофон был сломан, и детективы поднялись на третий этаж, не оповестив хозяйку о своем визите. Матвей постучал, и дверь открыла немолодая женщина. Это и была Раиса. Ей, как и бывшему мужу, было около пятидесяти. Морщинки вокруг глаз и носа, поблекшие карие глаза и темные волосы с явной проседью, – женщина выглядела уставшей, но, тем не менее, приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте! Вы пришли чинить мой компьютер?

– Компьютер? – удивился Никита.

– Извините, – сказала она и сразу опустила глаза. С её лица пропала улыбка, она потянула дверь на себя, с явным намерением закрыть ее, но Матвей успел подставить ногу.

– Постойте. Мы – частные сыщики и хотим поговорить.

– У меня нет денег на частных сыщиков, – проворчала Раиса, – Что вам нужно! Уходите!

– Подождите, Раиса Владимировна. Мы не отнимем у вас много времени, – сказал Матвей, всё ещё не убирая ногу от двери.

– Время – деньги, – сказала она и протянула руку.

– Серьезно? – усмехнулся Никита.

– Иначе проваливайте, – она резко дернула на себя дверь, чуть не придавив Матвею ногу.

Матвей достал из кошелька пять сотен и протянул Раисе. Она посмотрела на деньги и сухо сказала: "Мало". Матвей с невозмутимым лицом убрал деньги обратно, достал тысячу и протянул Раисе. Она цокнула, закатила глаза, но деньги взяла.

– Спрашивайте, чего хотели.

– В каких отношениях вы со своим бывшим мужем?

– На то он и бывший! Ни в каких! – возмутилась Раиса.

– Можем мы осмотреть вашу квартиру? – сохраняя максимально вежливый тон, спросил Матвей.

– Это ещё зачем? Я и разговаривать-то с вами не хочу, не то, что в квартиру пускать!

– Ладно, – выдохнул Матвей, потерев подбородок, – Пропала старинная брошь, которая принадлежит Иннокентию и его семье. Вы что-нибудь знаете об этом?

– Тьфу! Я-то думала, у него и правда что-то случилось! Подумаешь, жалкая брошь. Я к этому никакого отношения не имею. Так что, всего хорошего! Гудбай! – возмущённо сказала Раиса и закрыла дверь.

Ещё минуту сыщики стояли и пытались понять, что же сейчас произошло. Никита нервно захихикал.