– Зимой на той поляне я видела беловолосую девочку. Сейчас около Жоржины стояла та же самая девочка. Их разговор был похож на беседу двух друзей, а не на знакомство, – сказала Адда.
– Ты что, зачем Жоржине врать? Ну и что, ну и была это та же девочка, тебе бы это как-то жизнь облегчило, или что?
– Тогда, зимой, она с нами была на той поляне. Вдруг она знает что-то об этих нападениях. Стоп.. Ты не видела, куда она побежала?!
– Нет, тогда меня интересовали только деревья, которые пытались нас убить, – пожала плечами Милен.
Адда подошла к Серафиме и сказала:
– Серафим, спасибо большое.
– Да, спасибо тебе огромное, ты нам жизнь спасла. Если б не твоя сила телекинеза, нас бы загрызли, – дополнила Милен.
– Ой, да пожалуйста, мы же друзья, – улыбнулась Серафима, – И это Шел бежала к вам на помощь и встретила меня, так что спасибо говорите ей.
– Спасибо, – в один голос произнесли подруги и обнялись.
Серафима – девочка среднего роста с такими же как и её волосы бровями: густыми и русыми. У неё была чистая, почти белая кожа. Радужка левого глаза была фиолетовой, правого – жёлтой с изображением фиолетовой фиалки в верхней части радужки. У неё были необычные волосы: они светились в темноте.
Обычно Серафима носила белое ажурные платье с кружавчиками и бантиком на шее. С этим она сочитала форфоровые туфельки на небольшом каблучке с бирюзовой подошвой, позолоченным рисунком и прозрачными белыми лентами, которыми эти туфельки завязывались над щиколоткой, точно пуанты.
С детства у девочки привилась любовь к творчеству, а именно к рисованию. Она обладала умением оживлять свои рисунки, но у девочки это редко получалось, так как процесс забирал много сил. Так же она не плохо владела теликинезом. А совсем недавно девочка поняла, что обряла и третью способность: стирать память.
У каждого жителя этого мира было три способности. Не у всех сразу, конечно. У детей было по две, а к шестнадцати годам у каждого уже была и третья.
Серафима проживала не далеко от Милен и Шел, тоже около развилочного леса только с другой стороны.
Когда девочка пришла домой, увидела в зеркале, что её нежное платье уже не такое белое. От жёсткой травы, росшей в Развилочном лесу, у неё чесались ноги.
Её мама к этому времени уже была дома, увидев растрёпанный вид дочери, она подошла к ней и обеспокоенно спросила:
– Что случилось?
– Ты же помнишь, я вас с папой доставала вопросами о нападениях, о неопределившихся, о маме Сайрэкс, о маме Адоры, о вас.., – она сделала короткую паузу, – Сегодня на нас снова напали, но мы смогли постоять за себя.
Лицо мамы Серафимы приняло настолько озадаченный вид, что казалось, будто случилось то, что явно не должно было произойти. Её глаза ходили из стороны в сторону.
– Мам, – продолжила Серафима, – Вы с папой – хранители, я даже не представляю, кто это. Порой, вас целыми днями не бывает дома, особенно в последнее время. Вы правда ничего знаете?
– Скоро мы тебе всё расскажем.
– Как скоро?
– Скоро, – её мама вздохнула.
13 ГЛАВА
Урок биологии. Второй по счёту в расписании подруг. Чаще всего, Мадина и Адриана сидели вместе и почти всегда на первой парте.
– Блин, я так спать хочу, когда урок закончится?, – тихо спросила Адриана подругу, когда преподаватель отвернулась.
– Он вообще только начался, нам ещё сорок минут сидеть, – ответила Мадина.
Адриана закатила глаза, тяжело вздохнула и продолжила:
– Знаешь, я проснулась такая уставшая, будто не спала вообще, и глаза побалевали, до сих пор немного болят.
– Да, у меня тоже усталость сильная и кожа болит. Как-будто на меня ночью падали острые камни со стёклами и теперь вся кожа в мелких болючих порезах, хотя ничего такого я не заметила, – сказала Мадина, рассматривая открытые участки рук.
Тут в дверь постучали, она приоткрылась и из коридора показался завуч с журналом, учитель биологии окинула взглядом класс и произнесла:
– Староста, подойди, отметь отсутствующих.
Милана почти на всех уроках сидела за последними партами, хоть и была небольшого роста, на пару сантиметров выше Лэйлы. Девочка встала и направилась к завучу.
– Милан, ты – староста?!, – удивилась преподаватель.
– Ну да, – сказала Милана на ходу и тут же подумала: «А вы думали, за три месяца у кого-нибудь проснётся желание быть им? Хах, ну, такая участь никому не нужна..»
Она быстро назвала фамилии и вернулась на своё место, а завуч пошла в следующий кабинет.
Через минуту в класс со стуком вошла Фруктова, девочка из параллельного класса. Она была среднего роста, стройной как спичка, со светлыми длинными волосами, собранными в низкую дульку и закреплёнными по бокам чёрными невидимками. Девочка была одета в обтягивающую трикотажную кремовую кофту с прозрачными свободными белыми рукавами с завязками на запястьях, в чёрную жилетку, в чёрную юбку карандаш с глубоким разрезом, в копроновые гольфы и белые босоножки на каблучках.
– Здравствуйте, Короста Петровна просит зарядку для телефона, – тонким детским голосом сказала она.
Бегемотова, учитель биологии, кивнула и пошла в лаборантскую.
Адриана сложила руки на парту, сделав из них как бы подушку, на которую положила голову и уснула.
Мадина согнула правую руку в локте, уперевшись им в парту, и облокотилась головой на эту руку, тоже погрузившись в сон.
– Адриана, чем ты занималась ночью? Ты пришла на мой урок, чтобы спать? Ты работала всю ночь тяжким трудом, или что, я не могу понять, – Бегемотова закрыла окно, возле которого сидели девочки.
Адриана вскочила. Она сонно и немного оправдываясь произнесла:
– Извините, я не выспалась.
– И что теперь? Мы все не высыпаемся, – с этими словами учитель продолжила урок.
– Почему ты меня не толкнула?, – посмеиваясь, шёпотом спросила проснувшаяся подругу.
– Я сама уснула, – засмеялась Мадина.
Звонок. А с ним и голос Бегемотовой:
– Милан, зайди ко мне после уроков.
На уроке физической культуры девочки порепетировали танец ромашек. Они даже не заметили, как быстро прошли остальные уроки. Милана, конечно же, не собиралась заходить к Бегемотовой, но заболталась с классной руководительницей, и, когда уже было хотела уходить, та попросила девочку отнести блокнот той самой Бегемотовой, и, как на зло, из всех учеников в кабинете осталась лишь Милана. Она тяжело и нерадостно вздохнула, а потом сказала:
– Лаадно, – и закатила глаза.
Учитель позвонила Бегемотовой и произнесла своим тонким хитрым голосом: «Сейчас Миланка занесёт»
Успокоившись, девочка спустилась на второй этаж, прошлась по коридору, подойдя к широкой деревянной двери, покрашенной в белый, постучала и вошла:
– Здравствуйте, Лисия Экзотовна попросила занести вам блокнот.
– Да, Милан-к, спасибо, – учитель биологии оторвалась от наинтереснейшего занятия: росписью автографа красной ручкой в дневнике какого-то ученика. Она подняла очки на волосы.
Милана подошла к столу Бегемотовой и протянула блокнот.
– Ты знаешь, я хочу с тобой поговорить, – сказала преподаватель.
– О чём,? – вопросительно посмотрела на ту девочка.
– О твоём внешнем виде. Почему у тебя на рубашке нет верхней пуговицы? Почему у тебя видно ключицу? Почему ты ходишь в кроссовках? Это же не дело.
Внутри девочки всё закипело: «Одеваюсь, как хочу, достали, вас это не касается!»
– Нуу, это рубашка моей мамы, я ношу её, потому что в ней удобно, она подходит под мою комплекцию. В кроссовках, потому что мы репетировали танец, и я не успела переобуться, – про кроссовки, это, конечно же, была просто отмазка, – Всё? Я могу идти?, – Милана попыталась сказать это как можно сдержаннее.
Девочка профессионально занималась воздушным эквилибром. У неё были широкие плечи, выраженная ключица и спортивно сложенная спина. Стандартные рубашки и юбки, на подобие юбки-карандаш, сковывали движения и доставляли неудобства. Поэтому она носила брюки и мамину рубашку, вырез которой, кстати, был не на таким уж и большим – вполне нормальным, соответствующим школьным стандартам.
– Милан, раз уж ты староста, ты должна брать пример с Фруктовой: оптягивающая блузочка с рюшечками, прямая юбка-карандаш и каблучки..
– Извините, я одеваюсь так, как хочу, мне надо идти, меня друзья ждут, – оборвала девочка.
Злая, ярко-красная как помидор, Милана вышла из класса. За дверью и правда стояли её друзья. Они хохотали. Один из друзей начал:
– Ладно, помидорка, успокойся…
– Заткнись и отстань, – перебивая того, произнесла Милана.
Все восприняли это в шуточной форме. Такой Милана пошла домой. Девочкой она была довольно вспыльчивой.
«Сравнила блин меня и эту Фруктову. Ещё и к ключице моей прицепилась. Не нравится – не смотри! Нормальный вырез, нормальная ключица, я не виновата, что у вас она так заросла жиром, что её от шеи не отличишь» – всю дорогу домой возмущалась Милана.
У Бегемотовой, как и у многих других учителей, были свои «любимчики» и «нелюбимчики». Хотя это неправильно. Учитель должен относиться одинаково ко всем своим ученикам, не зависимо от того, нравится ему ученик или нет.
Бегемотовы, да, ещё и её дочь, раздражали многих, включаю Милану и Адриану.
14 ГЛАВА
– Ферико, ты куда побежала, даже не поев?, – обтирая руки о фартук, сказала Шел.
– Меня там подруга ждёт, я уже опаздываю, – протараторила Ферико.
– Сядь, поешь, потом пойдёшь, – спокойно произнесла Шел.
Ферико быстро села за стол, ей хватило двух секунд, чтобы запихать содержимое тарелки в рот, после чего девочка вскочила из-за стола и с наполненным ртом сказала:
– Шпашибо, было фкушно, – она выбежала из дома и улетела.
Милен с удивлённым видом поднялась по деревянной лестнице из своей комнаты-пещеры и спросила, медленно подходя к Шел:
– Что это с ней?
– Не знаю, впервые вижу её такой, – ответила та, – В последнее время часто говорит, что идёт гулять с подругой, – она пожала плечами и принялась убирать со стола.
– Ну, это хорошо, что у неё теперь есть подруга, – Милен посмотрела на двери и задумалась.
– Думаешь о той змее и девочке, про которую говорила Адда?
– Да… Но меня больше волнует другое: когда эта девочка вытянула руку, она что-то сказала. Не уверена, но, кажется, она произнесла что-то вроде «Цукаса». После этого на нас накинулась эта змея. Короче, в голове слишком много вопросов.
– У меня тоже, но я рада, что встретила тогда Серафиму. Если б не её телекинез, сработавший на булыжнике…
– Шел, – Милен посмотрела на пол, потом на сожитльницу, – а откуда ты знаешь, что змеи боятся огня?
Шел замерла, недолго помыслила, покраснела и сказала:
– Не знаю.. Вообще, я начала замечать, что, вот знаю что-то и понятия не имею откуда.
– Скорее всего, это твоя третья способность, – покивала головой Милен.
Тут Шел воскликнула:
– Ааа! Милен! Нас же тоже девочки ждут!
Милен раскрыла рот, а её глаза стали огромными:
– Блиин! Точно!
Подруги заметались по дому.
– Ну и? Где они?, – спросила Сайрэкс.
– Сейчас придут, – ответила Адда.
– А там не они бегут?, – вкрадчиво произнесла Кира.
– Они, – подтвердила Адора.
Милен и Шел подбежали к подругам. Они остановились, пытаясь отдышаться.
– Итаак, что мы имеем?, – совещательно сказала Серафима.
– Ннуу, моя мама не собирается что-то мне рассказывать, а от ответов на вопросы уходит, – басовито начала Сайрэкс.
– Моя просто делает вид, что не слышит меня, – продолжила ведьма Адора.
– А мне говорят: «Скоро узнаешь», – вздохнула Серафима.
– Они явно что-то скрывают.., – тихо озвучила свои мысли вслух Милен.
– Ну что ж, тогда мы узнаем сами – улыбнулась Адда, – Жоржина по-любому что-то знает.
– Вообще, я не понимаю, почему тебе так не нравится Жоржина. Она – хорошая, приятная девочка, я всегда встречаю её в Развилочном лесу и у озера, – вставила Шел.
– Она меня немного раздражает, – сказала Адда.
– Давайте сегодня потренируемся, а завтра и послезавтра свои дела будем делать, – предложила Адора прежде, чем Шел успела что-то сказать.
Все согласились.
– А кто-нибудь знает вообще, с чего мы начать то должны?, – со смешком громко спросила Сайрэкс.
Ответа не последовало.
– Лааадно, а мы над ведовством или физикой работать будем?, – снова задала вопрос лисенок.
– Над физикой, – выпалила Адда.
– Что такое ведовство?, – шёпотом спросила Милен у Адды.
– Не знаю, – пожала плечами та.
– Зачем ты тогда ответила?
– Не знаю..
Милен хрюкнула, а потом и захохотала.
– Агаа…, – Сайрэкс замолчала на несколько минут, – Моя мама физикой называет физические упражнения без использования волшебства. А ведовством – магию.
– Давайте над магией, – произнесла ведьма, – Из всех своих способностей лучше всего у меня получается тёмное колдовство, я могу попробовать погрузить вас во тьму, а вы попытаетесь выбраться или дотронуться до меня, – Адора поправила свои длинные чёрные волосы, пряди которых закрывали левый глаз.
– Это будет типо чёрное облако?, – уточнила Серафима.
– Да, чёрное облако, из которого вам надо будет выбраться, – подтвердила ведьма.
Все поддержали эту идею.
Адора сосредоточилась, глубоко вздохнула и направила руки на подруг. Некоторое время ничего не происходило. Шел и Адда уже расслабились, как вдруг заметили медленно собирающееся вокруг себя облако темноты. На коже Адоры начала появляться испарина, она зажмурила глаза.
«Мы стоим слишком далеко друг от друга, ей сложно создать облако таких размеров» – подумала Шел и посмотрела на каждую из подруг, после чего кивнула головой в сторону ведьмы.
Девочки скучковались, процесс явно ускорился. Когда они уже не видели, кто находится рядом, поняли, что можно начинать, к тому же, неизвестно на какое количество времени Адора могла распространять тьму.
«Ааа!. Как темно… Я боюсь.., мама! Что мне делать?, – Милен зажмурилась и начала паниковать, – Ээ… Ну, логически… Я – оборотень-гипард, и я хорошо вижу в темноте.. Но тут ничего не видно!! Ладно, хотя бы попытаюсь…» – её кошачьи глаза с лазурной радужкой открылись. Пытаясь максимально их напречь, оборотень не заметила, как преодолела свой предел: раньше она легко могла разглядеть мельчайшие детали при естественном тумане или ночи, причём, обзор зрения нашего гепарда растягивался на несколько километров; сейчас же её окружала тьма, образованная колдовством, её возможности были сильно ограничены. Перед глазами девочки впервые была наиполнейшая тьма. Она настолько напрягла глаза, что её глазные яблоки начали трястись. Начал проявляться чей-то силуэт: «Кто это? Не могу понять: вижу только очертания. Что она делает? Попробую подключить ещё и слух»
– Вокруг темно. Чтобы хоть что-то видеть, мне нужен огонь. Но я ещё плохо им манипулирую. Я могу кого-то обжечь, – тут Сайрэкс замолчала, – Листик. Мне нужен листик, – она наклонилась и начала вслепую искать руками листья на земле.
«Огонь? А у нас кто-то владеет стихией огня? Адда? Она в прошлый раз так змею прогнала, хотя нет, – Милен прищурилась, – у неё есть уши: я вижу их редкий контур. А чьи это уши? Они похожи на лисьи. Сайрэкс?»
– Так, листьев нет, возьму траву, – Сайрэкс вырвала пару травинок. Она взяла одну травинку с двух концов обеими руками. Сделала глубокий выдох и закрыла глаза. Тепло её рук передалось травинке и она загорелась слабым, тусклым огоньком. Он помещался в ладошку девочки. Травинка быстро сгорела, даже не оставив пепла, а маленький огонёк остался в ладони Сайрэкс.
«Всё, у меня уши болят, и я не чувствую глаз. Что мне деелаать.., – Милен уже было отчаялась, как, – Ааа! Вот я тупааая, я же могу левитировать. Что я раньше не додумалась то?!» – наконец сообразила оборотень.
– Тэк, я верчусь из стороны в сторону и ничего не вижу. Почему у меня в руке огонь, но я всё равно ничего не вижу?!, – Сайрэкс начала закипать.
«Я ничего не вижу, почти ничего не слышу, что мне делать? Вот бы кто-нибудь подсказал, – Адда подсгорбилась, присогнула колени и скорчила гримасу, – А что, если я пойду прямо? Облако же не бесконечное» – с этой мыслью Адда вытянула перед собой руки и просто пошла вперед.
«Передвинуть это облако телекинезом я не смогу. Я тот булыжник то еле подняла. А облако хоть и легче, но я даже не знаю его размеров. Волосы почти не светятся из-за того, что это не естественная темнота…» – стояла и рассуждала Серафима.
«Аа..эээм.., ии что мне делать?» – Кира почесала затылок. Её голова была наклонена, а лицо нашей убийцы больше напоминало две точки (глаза) и прямую чёрточку (рот).
– Милен?, – кричала Шел, – Ты всё ещё около меня?
– Нет, – послышалось сверху, – Я уже наверху.
– Ты выбралась?!, – удивилась Шел.
– Нет… Я думала, что смогу вылететь из облака, но пока тут только темнота.
Таким образом, Серафима могла бы легко выбраться, ведь она стояла ближе всех к Адоре, но слишком много думала. Сайрэкс агрессивно крутилась вокруг своей оси с маленьким огоньком в ладони: «ПОЧЕМУ ОГОНЬ НЕ ПОМОГАЕТ?!» Адда натолкнулась на Шел, они обе в один голос закричали, падая на землю:
– ААА!
С виду на чёрном облаке был небольшой бугорок, Милен, которая почти выбралась. Адора стояла с зажмуренными глазами. Она держала облако уже три минуты:
– Кто-нибудь выбрался?, – с ноткой умоления спросила ведьма.
Никто не ответил. Почти сразу после заданного вопроса она опустила руки и открыла глаза. Тьма тут же рассеялась. Картина увиденного всех рассмешила: Шел лежала под Аддой, рядом стояла Кира, с неизменным выражением лица смотревшая на них. Неподалёку от неё Серафима, удивлённая тем, как близка была к выходу. Милен опустилась на землю, а Сайрекс в упор смотрела на огонёк в своей руке, она была очень красной и, по всей видимости, злой.
Они так сильно смеялись, что потом свело скулы.
15 ГЛАВА
Наступило шестое сентября, четверг. В этот день в школе, в которой учились наши героини, проводилось мероприятие, посвящённое дню благотворительности. Девочки договорились, что будут танцевать с двумя косичками. У Лэйлы были тёмные волосы длиной до пояса. Две её косы блестели на свету. Милана и Адриана договорились прийти в школу пораньше, чтобы у Адрианы было время заплести одноклассницу. У Миланы были очень густые, тёмно-русые волосы длиной чуть выше колена. Обычно, когда Адриана заплетала кого-то, то говорила: «Будет больно – кричи», в шутку, конечно.
Когда все уже были в сборе, классная руководительница девочек начала:
– На первом уроке можете пару раз прогнать танец, а на втором пойдёте за костюмами.
Костюмы они всегда брали на прокат в культурно-досуговом комплексе имени Абая.
На то, чтобы заплести Милану у Адрианы ушло около сорока минут. Получившееся нельзя было назвать косичками: только двумя толстыми, красивыми косами. У самой же Адрианы висели две тоненькие косички.
Собравшись, все пятеро, Лэйла, Ана-Мариа, Венера, Адриана и Милана направились в ДК им. Абая. Хоть Венера и не участвовала в танце, она пошла с ними за компанию.
По дороге одноклассницы зашли в магазин хлебобулочных изделий. Каждая взяла по две булочки и по бутылке холодного чая.
Прибыв в комплекс, они поднялись на третий этаж здания, прошли мимо одного зала и нескольких гримёрных, потом повернули и, болтая, прошагали прямо по длинному коридору в открытую в конце него дверь.
В маленькой комнатке сидела пожилая женщина с кудрявыми волосами.
– Здравствуйте, мы пришли за костюмами.
– Да, Лисия звонила, говорила, что её девочки придут, – сказала женщина в возрасте.
Одноклассницы любопытно переглянулись.
– Таак, Лисия сказала, вам нужны костюмы на русский манер.
– Ну да, желательно, – сказал кто-то из школьниц.
– Эти вам не подойдут.., в эти вы не влезите…, – говорила себе под нос женщина, перебирая вешалки с различными костюмами, – Нну, я могу вам предложить только эти, – она достала четыре вешалки, на которых висели замысловатые одежды.
По фасону они были близки к русским народным костюмам, но всё же принадлежали другому народу.
Костюм состоял из белой застиранной вышиванки с фонариками на запястьях, на ней располагались красные, реже – зелёные вышитые узоры; недлинной жилетки из плотной ткани сплошного чёрного цвета с маленькими красными цветами и жёлтой, зелёной и красной обшивкой тонкими полосками по краям, раскрешённой юбки на резинке, из такого же материала, что и жилетка, только с цветами на краях. Это были молдавские костюмы.
Выбора не было: других костюмов либо не хватало на всех четырёх девочек, либо они не подходили по размерам, поэтому пришлось взять эти.
Придя обратно в школу, одноклассницы принялись мерить одежду. Жилетка одного из костюмов никому не подходила: была слишком маленькой и никак не застёгивалась. В итоге её надела Милана, она не стала её застёгивать. Юбки все надели на свои школьные, потому что иначе они падали из-за ткани. К тому же, эти юбки имели хороший вес: в них было довольно затруднительно прыгать, бегать, да и вообще быстро двигаться.
Несмотря на то, что юбка от молдавского костюма была надета на школьную, у Адрианы она всё равно спадала. Тогда Лисия Экзотовна подвернула резинку школьной юбки и костюм более менее хорошо держался.
После этого классная отправила Лэйлу и Ана-Марию в кабинет математики, Венера пошла с ними, а Милану и Адриану попросила отнести журнал учителю по русскому языку и литературе, который Лисия Экзотовна делала на протяжении всей недели.
Адриана и Милана колебались перед тем, как зайти в кабинет русского в молдавских костюмах, в котором сидел параллельный класс. Наконец переступив порог с правой ноги, девочки подошли к учительскому столу, Милана выпрямила спину, сглотнула и протянула журнал.
Сцегер Афродита Эребовна, так звали преподавательницу русского языка и литературы, с большим удивлением смотрела на пришедших учениц:
– А что вы такие нарядные? Сегодня какой-то праздник?
– Ну да, мы выступаем в честь дня благотворительности, – в разнобой ответили одноклассницы.
– Мм, а во сколько?, – во время разговора Афродита Эребовна смотрела прямо на место застёжки жилетки Миланы, которая располагалась около грудной клетки девочки.
Милана подсгорбилась, почувствовав это. Иногда её глаза ходили из стороны в сторону. Всю неловкость разговора не передать словами.
– На первом уроке второй смены, – ответила Адриана учительнице.
– Мм.., – Сцегер сделала губы бантиком и подняла брови, – Значит, на мой урок не придёте.
– Нну, получается так, – сказала Милана.
На задних картах кто-то всё время посмеивался, что немного напрягало.
Девочки уже было собрались уходить, как Афродита Эребовна снова спросила:
– А почему именно вы выступаете?, – в её тоне чётко слышалось: «Почему вы, а не мой класс?»
Одноклассницы переглянулись, Адриана не знала, что ответить. Они прекрасно понимали подтекст вопроса, но неужели им надо было сказать прямо правду: «Потому что наш класс участвует почти во всех мероприятиях, и мы справимся лучше»? Милана тут же напряглась, ей очень хотела ударить кого-нибудь, но она знала, что этого лучше не делать.
– Не знаем, – злобно произнесла девочка.
Они поспешно вышли и направились к кабинету математики. Встретились с Венерой, Лэйлой и Ана-Марией, они пошли в актовый зал. Девочки ещё ни разу не репетировали на сцене. Сейчас у них была такая возможность.
Было немного неудобно двигаться под счёт и музыку из-за тяжести юбок, казалось, если сделать какое-то движение в полную силу, то юбка вообще слетит. В прочем, искать другие костюмы не было времени, что-то придумать – тоже. Пришлось выступать так.
Пока кто-то крутился в школе, Шелли сидела дома и делала уроки. Сегодня она освободилась от школы раньше обычного. Квартира, в которой проживала семья Шелли располагалась на пятом этаже. В городе чаще всего преобладал засушливый климат: почти всегда светило солнце, летом температура воздуха могла превышать сорок градусов, а зимой почти никогда не опускалась ниже нуля. Не сказать, что дождь шёл часто, снег – вообще редкость, если выпадал, то сразу же таял, смешиваясь с грязью.
Шелли сидела, погружённая в уроки. Ещё чуть-чуть и её мозг начнёт гудеть от большой нагрузки, десятый класс, как-никак; помимо школы у Шелли были и дополнительные занятия, и домашние обязанности. В работе она услышала какой-то шум на улице. Шелли подошла к окну, открыла его и очень обрадовалась, потому что шёл лёгкий дождь. Она облокотилась на подоконник и высунула одну руку из окна. Капли падали на её ладонь, Шелли радостно играла ими в ладошке. Казалось бы, всего лишь дождь, совмещённый с ярким солнцем, а столько восторга, отрады, сказки. Шелли улыбалась дождю. Это было прекрасное отвлечение от уроков. Тут она решила выглянуть. Внизу стоял мужчина, он смотрел в её сторону и улыбался, даже посмеивался.
«Ой, он же с меня ржёт…», – Шелли стало немного стыдно, правда, непонятно за что. За то, что она радовалась обычному дождю как ребёнок? Так она и есть ребёнок, который нашёл нечто чудесное в дождевых каплях.
Шелли ещё немного постояла и вернулась к учёбе.
Пожелав подругам хорошего выступления, Мадина решила воспользоваться случаем и уйти с оставшихся уроков, сославшись на плохое самочувствие, что было неудивительно, потому что девочка болела чуть ли не каждый месяц.
Шаг у неё был медленный. Она вышла за пределы школы и попала под веселящий её сестру дождь.
«Я с детства люблю дождь. Когда ещё мы жили в другом городе, я всегда выходила на улицу во время дождя, – Мадина шла и смотрела в ясное небо, – А мама меня ругала и загоняла домой. Она просто выходила за мной, звала в дом, а мне очень хотелось ещё немного побыть окутанной этой атмосферой. Я не шла, и мама начинала кричать и ругать меня. Всегда говорила, что я её никогда не слушаю. Эта чрезмерная опека…. А ведь, если я не поспешу, то запросто заболею, – девочка запрокинула голову, – Но такое прекрасное чувство, – она глубоко вдохнула, – Этот запах свежести так сочетается с холодом и непонятным чувством страха»
Девочка не заметила, как, погруженная в свои мысли, она дошла до дома.
Дождь.. А что вы чувствуете во время дождя?
Скоро для наших героев он станет в какой-то степени роковым…
16 ГЛАВА
Родители Серафимы, мама Сайрэкс и мама Адоры – все они были хранителями.
Адора часто рассказывала о своих снах маме, которая тоже была ведьмой. Например, сегодня она поделилась сновидением о себе: будто она на сцене, у неё короткие волосы, одета она в какой-то непонятный костюм. Танцует перед детьми, которые действовали на нервы, не слушались, всё время кричали и смеялись.
– А я не долюбливаю детей, – закончила ведьмочка.
– Не стоит так зацикливаться на снах, – улыбнулась в ответ её мама, не отрываясь от варки какого-то снадобья.
– Что за зелье ты готовишь?, – заглядывая в котёл, полюбопытствовала Адора.
Но женщина лишь сделала вид, что не услышала вопроса дочери.
– Почему в последнее время ты не хочешь отвечать на мои вопросы? Раньше ты так интересно мне всё рассказывала, – прямо и неуверенно снова задала вопрос маленькая ведьма.
И опять молчание.
Адора собрала вещи и пошла к выходу из мини-замка, в котором они с мамой жили.
– Я пошла гулять, – крикнула девочка и захлопнула за собой дверь.
– Да блин, эта Жоржина меня уже достала. Пошли лучше поедим. Мы с утра следим за ней, – шептала Сайрэкс.
– Давай ещё немного подождём. У нас есть время до встречи с девочками, – тихо сказала Адда, сидя рядом с подругой в кустах.
– Да мы его только потратим, – твердила Сайрэкс.
Спор продолжался. Учитывая, что они впервые следили за кем-то, девочки могли легко себя выдать.
Тем временем, Жоржина, которая жила в маленькой норке под камнями около озера, наслаждалась вкусом жуков и разных трав.
– Да эта жаба весь день только и делает, что ест, – настаивала на своём Сайрэкс.
– Она – жаба-человек!, – попыталась возразить Адда.
– Да какая разница?!
– Большая!
Вдруг, они боковым зрением заметили, как в стороне происходит какое-то движение: Жоржина встала с места и зашла в озеро.
– Это же.., – Адда застыла.
Всё это время за Жоржиной находился сосуд, в котором лежал чёрный шарик. Эльфийка сразу поняла, что это – один из тех плодов, что они с Милен рвали зимой на таинственной поляне, так они стали её назвать.
В ожидании продолжения фразы Сайрэкс одолело негодование и она нервно спросила:
– Что это?
– Помнишь, мы рассказывали тебе про самое первое нападение?, – эльфийка указала пальцем на сосуд, – Это плод с той поляны.
– А что он делает у Жоржины?, – недоумевающе спросила Сайрэкс.
– Это нам и предстоит узнать, – сказала Адда, посмотрела в небо и торопливо добавила, – Пошли, солнце почти в зените.
– Пошли.
– Привет, – поздоровалась с подругой-ящеркой Ферико.
– Привет, – ответила та, – Сегодня не получится долго гулять. Мне надо помочь сестре.
– Кому помочь?, – переспросила Ферико.
– Сестре, – Саломея посмотрела на подругу так, будто для неё это было обычное слово.
– Это имя?, – недоумевала та.
– У тебя что, нет сестры?, – удивилась Саломея, – Ты часто рассказывала про Милен и Шел. Вы живёте вместе. Я думала, вы – сёстры.
– Подожди, что такое «сестра»?, – рассудительно спросила крылатая Ферико.
Саломея задумалась:
– Нуу…, – некоторое время ящерка молчала, потому что не знала, как объяснить. Ещё бы, как восьмилетняя девочка может передать весь смысл слов и её мыслей так, чтобы собеседник её понял?, – Сестра – это твой самый лучший и родной друг, который всегда будет заботиться о тебе, поддерживать, помогать и защищать. Она всегда рядом. Мы с сестрой часто ссоримся, но я всё равно её люблю, – продолжила ящерка-эублефар.
– Тогда, получается, Шел и Милен – мои сёстры?, – вопросительно произнесла Ферико.
Саломея не успела ответить, т.к. из-за кустов к ней со спины подошла девочка с белыми волосами длиной до локтя. Она была одета в чёрное хаори с нарисованными белыми и красными веточками сакуры на краях и в чёрные штаны с цепью на правом бедре, заправленные в длинную плотную ткань, напоминающую высокие тёмные носки со сплошной красной подошвой и застёжками. Кожа девочки была очень бледной, на руках – длинные заострённые ногти с еле заметным бордовым отливом на кончиках, а на лице – деревянная маска в виде морды сиба-ину. Это такая порода собак. Маска была окрашена в белый с чёрным носом и красными полосками на ушах, вокруг глаз и на лбу.
Появившаяся явно была на несколько лет старше Ферико и Саломеи. Она сказала звонким, но немного хрипловатым голосом:
– Давай быстрей, что ты так долго?
– Ну сейчас. Видишь, я с подругой разговариваю, – после этих слов Саломея начала бубнеть, – Давай быстрее, давай быстрее.. Мы и так почти не поговорили, – закатив глаза она поспешно подошла к Ферико, улыбнулась и тихо сказала, – Это моя сестра, – потом более громко, – До встречи, Ферико!
– Пока, – они разошлись.
Когда подруги встретились, солнце уже было в зените. Они снова собрались у Развилочного леса. Все выглядели расстроенными, и только Милен с Шел были в хорошем расположении духа. Адора казалась печальнее всех: она удручённо стояла и смотрела в землю, ничего при этом не говоря. Словно она разочаровалась в том, кому раньше могла доверить даже самые сокровенные секреты.