Глава 29. Муки выбора
То ли сказалась долгая и эмоционально насыщенная прогулка на свежем воздухе, то ли очередной стресс, но я отключилась едва ли не сразу, как голова коснулась подушки. Наблюдая за ярким сном с кучей мороженого и разноцветных драже, я уплывала от реальности всё дальше. А в следующее мгновение зачем-то открыла глаза, пытаясь понять, что же нарушило мой безмятежный сон.
В абсолютной темноте, лежа на правом боку, я попробовала нащупать Тима, но оказалось, что в постели я одна. Я сосредоточенно всмотрелась сквозь мрак комнаты, и у окна обнаружила тёмный контур мужского тела. Проморгавшись, я убедилась, что мне это не кажется. Стараясь не издавать лишних звуков, я сползла с кровати и подошла к Тимофею. Он продолжал стоять лицом к окну, о чем-то отрешённо раздумывая, глядя на нагой лес, укутанный молочной пеленой тумана. Я аккуратно обняла крепкую фигуру сзади, мягко прижавшись щекой к литой спине. Тим помедлил, но ответил, подтянув моё запястье к себе. Спать хотелось неимоверно – глаза слипались, но ещё больше я хотела забрать хоть маленькую часть переживаний, которые так тяготили брюнета. Тимофей ласково провёл губами по моей ладони. Его тёплое дыхание контрастировало с прохладой в помещении. Я лишний раз мысленно поблагодарила парня за его подарок – пижаму с длинными рукавами и штанами.
– Всё хорошо? – хрипло после сна спросила я.
Парень развернулся всем телом, перехватывая руки и цепляя их себе на шею. Уткнувшись лицом в мои распущенные волосы, брюнет едва слышно вздохнул.
– Угу, – заверил парень. – Просто не спалось.
«Врун».
Я ласково погладила Тима по голове и немного отодвинулась назад, чтобы заглянуть в его лицо.
– Может, поговорим? – всматриваясь в чёрные тени вместо глаз, успокаивающе прошелестел мой голос в неподвижной тишине. – В прошлый раз плохо кончилось, когда ты держал всё в себе, – вкрадчиво напомнила я.
Тим протяжно вздохнул, беря в толк, что правда на моей стороне. И выпустив меня из объятий, не торопясь, вернулся в постель, тихонько сев на неё. Похоже, парень не горел желанием включать свет. Возможно, это имело смысл – в темноте гораздо легче обнажаться. Во всех смыслах этого слова. Я же, сохраняя расстояние, осталась стоять у окна, облокотившись на узкий подоконник.
Брюнет не сразу заговорил. А я не торопила.
– Я не ожидал, что с Аидой не смогу договориться, – еле слышно обронил парень, и я заметила, как он мельком взглянул на меня, встретив лицом лунное свечение из окна. – У неё своя правда. Это уже не нормально – патология какая-то. Её разум словно одержим идеей. Не слышит ничего.
Парень устало упёрся локтями в колени и запустил пальцы в короткие волосы. Слишком странный и дёрганый жест. Я не сразу решилась сделать шаг, но, кажется, Тим понял мои намерения и не остановил. Когда я наконец крадучись подошла ближе, брюнет, не поднимая лица, обнял меня за талию и уткнулся лицом в грудь. Я прижала его к себе так крепко, как только могла. Ощущая вибрации тягостной печали вперемешку с привкусом предательства, я была готова в этот момент быть для него кем угодно. Хотелось забрать всё плохое, чтобы ему стало легче. Душевные терзания любимого человека ощущались даже острее, чем когда-либо свои собственные.
«Он не шутил, когда сказал, что любит их как родителей, только без “наверное”», – горько вспомнила я слова парня.
Набравшись смелости, я нервно выдохнула и призналась:
– Я знаю, Тима. Всё знаю. Я слышала часть вашего разговора.
Парень ничего не произнёс, его уже давно не изумлял мой дар совать свой длинный нос куда не следует. Он лишь усадил женскую фигуру к себе на колени, и я обняла его, сплетая пальцы на шее. Казалось, он немного успокоился, дыхание стало ровнее. Всё же когда говоришь вслух о том, что мучает – всегда становится чуточку легче.
Тим покачал головой:
– Я сказал, что завтра мы уедем, – он кисло усмехнулся, – хотя ты это знаешь.
– Угу, – подтвердила я.
Тим мягко провёл рукой по моему бедру, будто успокаивая.
– Если Илай вне игры, думаю, нам ничего не угрожает. Все поняли, что у нас есть авторитетные защитники в Фейтфоле, а значит, Аззан на рожон не полезет. Гектор наверняка просто перестраховывается.
Я согласно кивнула.
– Гектору спасибо огромное. Он так помог!
– Это точно. Вдвоём нам с Аззаном было бы не потягаться. – Парень цокнул, вдруг о чём-то вспомнив, и удручённо вздохнул, – совсем забыл, Гектор же попросил завтра машину перегнать покупателю.
Я легонько провела ладонью по коротко стриженым волосам:
– Далеко надо ехать?
– Километров триста с небольшим в одну сторону. И быстро не проедешь – машина не обкатанная.
По факту нам некуда спешить. А Аида вполне сможет потерпеть меня ещё несколько часов. Ей придётся.
– Ну и ничего страшного, – одобрительно кивнула я. – Перегони, раз надо. Он бы не просил, если бы мог обратиться к другим людям, – подметила я и напомнила, – у него много сотрудников. Да и тот же Тэш хорошо водит. Знаешь, как говорит моя мама?! – спросила я и, не ожидая ответа, процитировала мать: – «Если у тебя есть друг – это счастье. А если твой друг нуждается в тебе – это шанс. Шанс показать ему, как ты счастлив, имея такого друга, как он».
На лице парня появилась неуловимая раздумчивая полуулыбка, и он озвучил свою мысль:
– Мудрая мама.
Похоже, я засияла и добавила ко всему прочему:
– Пока ты будешь гнать машину, я соберу вещи, приготовлю что-нибудь в дорогу пожевать. И к вечеру мы сможем выдвинуться.
Тимофей пересадил меня на кровать и, подойдя к окну, задёрнул шторы. После этого он вернулся в постель, и мы вместе, как птенчики, улеглись рядом.
– Да. Сделаем, как ты говоришь, – согласно кивнул брюнет. – Гектор правда отличный друг, причём очень много прощающий. Да и Аида уже наверняка слышала об этой его просьбе. Я упоминал как-то об этом за ужином. Главное, чтобы наше возвращение прошло хорошо…
Положив на плоский мужской живот руку, я приобняла Тима, и он, не заставляя ждать, ответил тем же.
– Уверена, всё так и будет, – с показным расслаблением выдохнула я и чмокнула Тима в шею.
«Осталось самой в это поверить».
Глава 30. Западня
Утром было довольно проблематично разлепить глаза, но, выпив крепкий кофе с молоком, организм поддался мне и основательно проснулся, собирая в кучу разбитое состояние. Семейную пару и их ребёнка я не видела и не знала, дома ли они вообще. Тимофей, как и планировал, около полудня уехал в автосалон вместе с Гектором, а я, решив не терять времени зря, пешком отправилась в магазин. Соблазн взять машину парня присутствовал, но здравый смысл настойчиво подсказывал, что это плохая идея, ведь автомобиль понадобится вечером – целый и невредимый, а это я гарантировать не в состоянии.
Проходя лесополосу, мне даже удалось погладить белочку. Конечно, зверюшка рассчитывала, что добрый человек принёс ей поесть. Но к моему беспощадному стыду, с собой ничего не оказалось. Поэтому я заверила её, что на обратном пути из магазина я непременно буду проходить здесь же с орехами. Например, с грецкими или, может, фундуком и обязательно в скорлупе. Дойдя наконец до супермаркета, я набрала небольшой пакет, купив только самое необходимое: две бутылки питьевой воды, свежий тостерный хлеб, нарезанное копчёное мясо, твёрдый сыр, пару яблок, бананов, снеки, драже и различные орешки. Всё, что может понадобиться в дороге. И вот уже на обратном пути я успела основательно продрогнуть, хотя солнце всю дорогу старательно пробивалось среди бесформенных грузных облаков. Погода резко поменяла свой настрой и стала отнюдь не приветливая: пронзительный ветер упрямо задувал в ухо и шею, и я прибавила шаг, ведь заболеть было бы сейчас крайне нежелательно. Белка, к моему огорчению, не ждала на том же месте, как мы с ней договаривались, и нигде рядом её тоже не было видно, поэтому я разбросала орехи в округе, в надежде, что, несмотря ни на что, животное сможет найти их позже. Опустошив пакетик с «кормом», я поспешила вернуться домой, пока пальцы окончательно не заледенели.
«Да куда все подевались?!» – подумала я, зайдя в дом, где, как и прежде, не было ни души. Но сие явление меня даже немного радовало, если по-честному.
Вспоминая, как Тимофей и Феликс ловко разжигали камин в гостиной, я, на удивление, по памяти смогла всё успешно повторить. Пользуясь случаем, нескромно заварила лишь для себя единственной чай из неизвестных пурпурных цветков, и вода в кружке тут же окрасилась в ярко-синий цвет. Смастерив бутерброд с сыром и прихватив согревающий напиток, я удобно расположилась в мягком пушистом кресле – уж очень оно мне полюбилось. Яркие языки пламени переплетались, танцуя никому не известный танец опасности и страсти. От огня исходила какая-то неизведанная и абсолютно фантастическая сила. Она то заставляла сердце тревожно биться от осознания, какой сокрушительной и могущественной может быть стихия, то даровала спокойствие и безмятежность, вселяя нежный трепет, исходящий от умиротворённого потрескивая дров за чугунной решёткой. Прошло минут двадцать моего единения с пламенем, и я правда почувствовала себя более наполненной и живой. Как это работает?!
Через какое-то время кто-то тихонько подъехал к дому и остановил машину. По звуку шагов, после того как входная дверь закрылась, стало ясно – зашли двое. Я выглянула из-за кресла: Феликс неторопливо подошёл к дивану, поставив на журнальный столик небольшой кейс, и поздоровался, утомлённо мне улыбнувшись.
– Ника! – Элли летела ко мне с горячим желанием обняться, и я успела подумать: «Хорошо, что я уже всё допила и доела».
– Привет, – встречая улыбкой девочку, я прижала её к груди. – Где ты была?
Ребёнок расцвёл:
– Мы ездили в школу! В самую настоящую, представляешь?! Мне так там понравилось! Мама пообещала подумать, и, может быть, в следующем году я буду учиться, как все дети!
Удивление и надежда смешались во мне.
– Ничего себе! Надеюсь, что так всё и будет, – кивнула я, поддерживая детский энтузиазм. Как же иначе?!
Элли на секунду замялась:
– Ника, а там правда плохо кормят?
Я запнулась, вспоминая свои школьные годы.
– Э-э… ну бывает и нормально, – я вспомнила, как любила сосиску в тесте и персиковый компот из школьной столовой.
– А Филипп из парка мне рассказывал, что там дают ужасную кашу, как жижа, – поморщилась девочка.
Я не смогла сдержаться и хихикнула.
– Все это проходят, – успокоила я, улыбаясь, и услышала, как Феликс за спиной усмехнулся. – Испытание кашей.
Элли задумчиво покосилась на настенные часы.
– Ладно, Ника, – деловито сказала Элли, – мне ещё уроки делать надо. В школе сложная программа, надо соответствовать. Позже увидимся.
Я робко опустила взгляд:
– Хорошо, – кивнула я и встретилась с лазурными глазами девочки. – Кстати, мы вечером уезжаем.
– Этим? Уже? – взволнованно переспросила девочка, явно расстроившись, и я утвердительно покачала головой. – Понятно, – пробубнила девчушка. – Попрощаться не забудьте.
По-доброму усмехнувшись, я пообещала:
– Обязательно!
Топая маленькими ножками, Элли удалилась из комнаты. Наверное, я невнимательно прислушалась – мне казалось, в дом зашли два человека. Или три?!
Где же тогда Аида, которая ездила с семьёй и обещала обдумать вариант обучения в средней школе?! Я поднялась из своего уютного гнёздышка у камина и, помыв за собой кружку, неспешно вернулась в зал. Отец Элли, конечно, слышал наш диалог с ребёнком, и я постаралась искренне поддержать причину радости его дочери и обратилась к Феликсу.
– Так значит, Элли теперь пойдёт в школу? – я улыбалась, понимая, что так девочка наконец-то сможет завести себе новых друзей, а это, в свою очередь, разбавит концентрацию общения с матерью.
Феликс, словно вынырнув из раздумий, растерянно заморгал:
– А, школа, – рассеянно повторил он, – это пока не точно.
Я подозрительно сощурила глаза, потому как в мою голову стали беспорядочно закрадываться сомнения, накладываясь одно на другое. Что-то было не так. Этот мужчина сама собранность и организованность, но последнее два дня я только и наблюдаю его озабоченность и потерянное выражение лица.
«Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, что не сделала», – подбодрила я себя мысленно.
Немало сомневаясь в корректности своих действий, я решилась на вопрос:
– Феликс, у вас всё хорошо?
Мужчина потёр виски и взглянул на меня, расплывшись в насквозь фальшивой улыбке:
– Конечно, Николь. Не стоит беспокоиться.
Отдавая себе отчёт, что это может быть несколько навязчивым, я рискнула и вновь заметила:
– Простите. Мне показалось, что вы несколько дней сам не свой.
Феликс озадаченно остановил на мне взгляд. Может, хотел нагрубить за излишнее любопытство. В общем-то за дело. Но, на моё удивление, он всего-навсего с грустью нахмурился:
– Удивлён, что хоть кто-то это заметил, – потупил взгляд мужчина себе под ноги, и я присела на мягкий подлокотник салатового кресла напротив него. Было ощущение, что он не закончил свою мысль, и я оказалась права. – Брак – это не просто, – задумчиво протянул Феликс. – Что у людей, что у Падших.
Ничего себе откровение! Мне казалось, все члены семьи Спирит старательно обходили тему Падших стороной. Вполне вероятно, по привычке. А тут прям в лоб заявление. Собственно, кто здесь гений?! Я сразу, ещё вчера поняла, в чём, вернее, в ком вся проблема. Проще простого! И нет, я ни в коем случае не злорадствовала. Я всем сердцем сочувствовала хозяину дому. Любить змею подколодную – не самая завидная участь.
Неожиданно для себя я вдруг хмыкнула:
– Даже в раю бывают дожди.
Не знаю, откуда я взяла это выражение?! Может быть, в кино услышала?! Но мужчина с интересом взглянул на меня и удивлённо усмехнулся:
– Думаешь?
– Почти уверена, – прищурившись, я согласно покачала головой, слегка улыбнувшись в ответ, и поднялась с дивана.
Моя дурацкая шутка не к месту ощутимо развеяла нервозность, и Феликс больше не выглядел мрачнее тучи. Всё-таки мы с ним далеко не близкие друзья, да и разница в возрасте была очевидная, поэтому пожелав хорошего дня, я ретировалась из гостиной в спальню, не желая навязываться с расспросами. Чувство минимального выполненного долга и неравнодушия к проблеме другого человека слегка подняли мне настроение. К тому же, по правде говоря, я зауважала его ещё больше. Он ни словом не обмолвился, в чём суть конфликта или как его жена неправа. Не обронил ни единой фразы, которая могла бы опорочить его супругу. Поведение достойного мужчины, а не обиженного мальчика – моё мнение.
Неторопливо собирая свои и Тимофея вещи в комнате, я поймала себя на странной мысли – мне грустно отсюда уезжать. Конечно, дома хорошо, рядом близкая подруга, моя вредная, но такая любимая кошка, да и я планировала основательно вернуться к учёбе. Но в Кисмет оставались ребята, которые непостижимым образом за столь непродолжительное время успели стать почти родными людьми. И именно осознание сего факта меня морально давило – я не желала прощаться. Возможно, в это сложно поверить, но так принято считать, что «браки заключаются на небесах», и я была абсолютно уверена, что это касалось и друзей. Почему?! Вот неожиданно встречается человек на жизненном пути, с которым вдруг так легко и спокойно, которому по каким-то необъяснимым причинам можешь доверить любую тайну. Каждый день, месяц, год лишь умножает уверенность в нём, а невидимая связь невообразимым образом растёт и крепнет. Что же это, если не настоящий подарок небес?! Сколько я слышала в своей жизни мнений, что дружбы не существует! Но я думаю, что проблема лежит на поверхности. Далеко не все умеют дружить, и не каждый стремится сохранить эту самую дружбу, лелея лишь свою эгоистичную выгоду или какой-то корыстный интерес. Лишь немногие на это способны! Вот поэтому, по счастливой случайности встретив близких людей за сотни километров от своего дома, я не хотела их потерять. Это дорогого стоит! Я понимала их ценность, но не мозгом, а чем-то выше, глубже – уму непостижимо.
Заглянув в шкаф и дотянувшись до небольшой сумки Тима, я тут же отметила, что она стала пухлее. Неудивительно, пожалуй, что мои пальцы сами по себе потянули за собачку на молнии и я заглянула внутрь. Увидев книгу «Над пропастью во ржи», которую я здесь однажды пыталась почитать, я вспомнила, что из неё тогда выпала довольно странная заметка.
«Если человек умер, его нельзя перестать любить, чёрт возьми. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?»
Интересно, значило ли это, что выписал эту строчку Тимофей?! Но про чью любовь и смерть?! Или чем эта цитата его зацепила?! Кстати, я сразу увидела свёрнутое фото. Одно из тех, что стояло в рамке на комоде. На них были изображены молодые и беззаботные Феликс, Аида и Тимофей. У меня больно сжалось сердце – неужели Тимофей и вправду с ними прощается?!
Я натянула серые джинсы и грязно-зелёного цвета футболку, которые были на мне в день приезда. Приготовила куртку, и внизу в прихожей остались стоять ботинки, которые я планировала надеть. Настроения на макияж не было совсем, что мне вообще-то несвойственно, так что обычного бальзама для губ хватило с лихвой. Волосы я собрала в высокий хвост и стянула резинкой. Ну что ж, время ещё было, и я сама спустила вещи в машину Тима. Отправившись на кухню, я распаковала купленные продукты и смастерила бутерброды в дорогу, а затем сложила их в пакет и разместила в салоне автомобиля рядом с пассажирским сиденьем, чтобы можно было легко до них дотянуться. От делать нечего я начала прибираться в машине, вытирать пыль, полировать зеркала. На улицы города потихоньку опускалась таинственная темнота, и что больше всего напрягало – весь Кисмет неуловимо окутывал густой белый туман, намного плотнее, чем был прошлой ночью. Уже в метрах десяти невозможно было ничего рассмотреть. В парне, как в водителе, не было никаких сомнений, но плестись по дороге предстояло долго, точно улиткам. К тому же, меня не оставляло странное неспокойное предчувствие, и я просто хотела, чтобы Тимофей поскорее вернулся.
Несколько раз я замечала, как шторы на втором этаже шевелились и Элли выглядывала в окно, но ко мне на улицу не спускалась, хотя я жестом приглашала её. Кстати, Аида тоже уже вернулась домой. Она не больше пары часов назад пришла пешком и, проходя мимо меня, даже не повернула головы, всем своим видом выказывая глубочайшее презрение. Что ж, не очень-то и хотелось.
Всё, что было возможно натереть до блеска, я натёрла и плюхнулась на сидение машины, терпеливо ожидая появления парня. Возвращаться в дом не хотелось. Прошло ещё минут сорок, и наконец моё внимание привлёк мелькающий за деревьями свет.
Фары от машины Гектора настойчиво пробивались сквозь молочную пелену. Автомобиль быстро припарковался, и парни вышли на улицу, хлопнув дверьми. Тимофей первым делом направился ко мне и, чуть приподняв, ласково поцеловал в губы. Гектор, смутившись, отвёл взгляд и с интересом осмотрел чёрный «мерс».
– Николь, ты за рулём поедешь?
Я скептически хмыкнула:
– Я ещё маленькая.
Понятное дело, что я имела виду наличие опыта.
– Слава богу! Я-то думал, пора прощаться с тачкой, – рассмеялся друг, и я закатила глаза. – А чего ты тут, собственно, делала? – прищурил медовые глаза парень. – А?
Застенчиво взглянув на любимого парня, я ответила как есть:
– Ждала Тима.
– Вот как! – театрально возмутился Гектор. – Саша тебе этого не простит!
Я совсем растерялась:
– Чего?
Тимофей пожал плечами, объясняя:
– Саша, Клим и Тэш едут сюда. Проводить нас.
– Правда? – зачем-то ещё раз переспросила я.
Как же это здорово! Я так обрадовалась этой новости. Хоть мы все между собой давно обменялись контактами, но наши телефоны ещё были выключены и что-либо сообщить друзьям я не могла. Но как же это приятно, когда твои чувства взаимны и другие люди их ценят.
Я точно буду плакать, прощаясь.
– Правда-правда, – мягко усмехнулся Гектор. – Кто вас так отпустит?!
Плавным жестом я нащупала руку Тима, и наши пальцы переплелись. Гектор, конечно, заметил это, но отвлёкся на поющий в кармане брюк мобильный телефон. Парень стоял на газоне, размахивая трубкой в разные стороны, пытаясь поймать сеть.
– Алё… ало-о-о, – доносился голос.
Я прижалась к брюнету и негромко прошептала:
– Я хочу ещё с Элли попрощаться, но она себя странно ведёт…
– Не выходит к тебе?
На секунду я замерла, а потом мой лоб нахмурился:
– Откуда ты знаешь?
Парень, покосившись на дом, негромко пояснил:
– Каждый раз так происходит, когда я уезжаю. Теперь и по отношению к тебе. Не любит прощаться.
Мой взгляд вновь остановился на раме второго этажа, но там никого не было. Мне хотелось сделать что-то хорошее для ребёнка, чтобы Элли не печалилась, ведь уезжать при таком раскладе – это само по себе неправильно.
Гектор раздражённо бросил телефон и вернулся к нам.
– В этой глуши вообще связи нет?! Или это из-за погоды, – недовольно хмыкнул он. – Саша звонила. Но я ничего не понял, разговор прервался. Паникует, наверное, что вы уедете раньше, чем они доберутся сюда, – снисходительно усмехнулся Гектор и, поставив на зарядку телефон в салоне своего авто, вернулся к нам.
Мне показалось или сквозило пренебрежением?! Ох, это вечное противостояние водителей автомобилей и мотоциклов. Тимофей тем временем сходил в дом, чтобы умыться, и уже через пять минут они на пару с другом суетились у чёрной машины, вроде бы измеряя давление в шинах – но это не точно. Я шепнула Тиму о том, что не уеду, пока не поговорю с девочкой, и он согласно кивнул. Поднимаясь по освещённым уличными фонарями ступенькам, я наступила на что-то шелестящее. Думаю, я бы не придала этому значения, но для дома Спиритов был характерен перфекционизм в вопросе порядка. Я отклеила прилипшую бумажку от подошвы ботинка и развернула:
«Мне очень грустно. Приходи ко мне в секретное место», – прочла я про себя и в ужасе уставилась на тёмный вечерний лес, укутанный мутной вуалью.
В ушах зазвенело от негодования, а сердечный ритм ринулся в дикий пляс. Я со всех ног бросилась в сторону устрашающей глуши, в панике боясь свернуть не туда, цепляясь одеждой за сухие ветки. Несколько раз я чуть не подвернула ногу и не распласталась на земле. Между деревьями седой туман немного рассеивался, но всё равно мешал смотреть вдаль. Свет полной луны служил единственным помощником в этой нелепой ситуации. Боже! Как же я злилась на девочку и как мне стало за неё страшно! Одна в лесу! Она что, спятила?! Где-то справа протяжно завыл, будто от сильнейшей боли, волк или собака, и я шарахнулась в противоположную сторону, но бег не замедлила. Ужас окутывал меня, до трясучки, но бояться было некогда – так диктовал мой рассудок. Ведь этот зверь уже мог направляться к беззащитному ребёнку! И только одному богу известно, что могло ещё произойти! Наконец в метрах восьми от меня мутно замаячил силуэт бревна с сидящим на нём человеком. Я замедлила темп, пытаясь отдышаться, и шагнула ближе по хрустящим листьям под ногами. Неожиданно прямо передо мной выросла чёрная тень, и по росту стало понятно – это точно не ребёнок. Я отшатнулась, вперив взгляд в незнакомца. И лишь когда тёмная фигура скинула балахон с капюшоном, я сразу узнала лицо. Меня охватила ледяная оторопь, и сердце пропустило несколько ударов.
– Ты?! – мой голос сел.
«Это ловушка!»