– Живая? – спросил Тимофей сквозь громкую музыку, тихо смеясь и наблюдая, как я, пошатываясь, словно слегка подшофе, направляюсь в сторону выхода. Я лишь хихикнула и покачала головой. – Эта девчонка – настоящая оторва!
Глаза ребёнка лучезарно засветились:
– Когда я вырасту, хочу свою машину!
Я нервно усмехнулась.
– Заметно, что ты чувствуешь себя уверенно за рулём, – хмыкнула я, и мой взгляд зацепился за кого-то среди толпы вдалеке. – О, смотри, – обращаясь к парню, я указала за его спину, – это не Тэш там? – Пытаясь рассмотреть, Тим повернул голову, пытаясь понять, где я увидела знакомое лицо.
– Точно. С девушкой, – усмехнувшись, констатировал факт брюнет. – Пойдём поздороваться?
– Я не против, – поддержала я и обратилась к ребенку, – Элли?
Девочка нашла свой недопитый коктейль и принялась громко цедить его через трубочку. Взглянув сначала на Тима, потом на меня, она равнодушно пожала плечами и взяла меня за руку. Не торопясь мы зашагали в сторону нашего друга, попутно таращась по сторонам. Сократив дистанцию, нам открылась любопытная картина: молоденький блондин увлечённо кидал дротики в подвешенные у стены воздушные шары в попытке выиграть мягкую игрушку. Рядом с парнем находилась и поддерживала одобрительным возгласом каждый его удачный бросок симпатичная девушка лет восемнадцати, с русыми слегка вьющимися волосами по плечи. Весь её внешний вид кричал о молодости и свежести. Лёгкий светлый сарафан, прикрытый голубой джинсовой курткой, хорошо сочетался с бежевыми аккуратными ботильонами, делая из девушки очаровательную фею. Я и Тим переглянулись и не спешили вмешиваться в игру. Вместо этого выжидающе замерли, наблюдая за действиями, как и несколько незнакомых парней в метре от нас. Элли тут же приметила справа качели на цепочках и, избавившись от пустого стаканчика, заняла на них очередь. Время от времени я посматривала на ребенка, контролируя ситуацию. Вскоре милая спутница Тэша завизжала, подпрыгивая на месте от радости, и ей чинно вручили огромного плюшевого слона. Паренёк прямо-таки расцвёл, пока наблюдал за подругой, и наконец увидел нас, скромно застывших на месте.
Тэш удивлённо нахмурил лоб, с сомнением всматриваясь в наши лица.
– И давно вы тут стоите? – парень подошёл к нам и протянул руку Тиму, здороваясь, затем перевёл смущённый взгляд на меня, – привет, – на что я кивнула.
Тимофей беззаботно усмехнулся и ответил:
– Всего пару минут. Наблюдали за твоей триумфальной победой над слоном.
Все засмеялись, но без тени сарказма, больше по-доброму. Тэш вдруг закрутился волчком на месте, будто что-то потерял. Светлые глаза бегло выискивали в толпе посетителей парка его подружку, словно парень только вспомнил, что прогуливался не один.
– Ой, – замешкался молодой человек и рукой пригласил подойти спутницу ближе, – познакомьтесь, это Леся.
Мы добродушно поздоровались и представились в ответ. Девушка ни капли не смущалась новой компании. Она вела себя приветливо и очень непринуждённо, будто для неё не составляло труда заводить новые знакомства. Её лисьи карие глаза блестели неподдельно дружелюбно. Открытая личность – это располагало к себе, честно сказать.
Перекинувшись парой фраз, парни вместе отправились состязаться в дартс, впрочем, это не первое их соревнование. Мы с Лесей остались вдвоём, периодически наблюдая за счётом. После нескольких учтивых реплик ни о чём девушка вдруг изменилась в лице. Я, ни о чём не спрашивая, проследила за её неподвижным взглядом и разглядела симпатичного мулата, идущего за ручку с эффектной длинноногой девушкой. На глазах новой знакомой неожиданно для меня блеснули слёзы, и она отвернулась, пряча лицо в игрушке. Я абсолютно растерянно опустила руки и, взглянув на не обращающих на меня никакого внимания парней, с нерешительностью дотронулась до изящного плеча Леси.
– Леся, всё нормально? – в смятении, но максимально участливо пролепетала я.
Девушка небрежно смахнула ладонью потёкшую под глазом слезу и с горечью посмотрела на меня.
– Он ещё там?
Я запнулась:
– Тот мулат?
Леся кивнула, шмыгнув аккуратным носиком. Я поискала глазами незнакомца в толпе и незаметно для окружающих тихо прошелестела:
– Они ушли в сторону выхода.
Шатенка обернулась, чтобы убедиться в правдивости моих слов, и, сдавленно выдохнув, потупила взгляд себе под ноги. Её милое лицо приобрело болезненный вид.
– Это был мой бывший.
Я нервно усмехнулась:
– Я тебя прекрасно понимаю. Но почему тебя это так расстроило?
Девушка с недоверием покосилась на меня, но почему-то ответила на мой вопрос:
– Он бросил меня ради этой девушки, – тоскливо пояснила Леся. – Она самая крутая в колледже, – грустно фыркнула она.
Я уставилась на кареглазую шатенку, метнув взгляд на спину увлечённого соревнованием Тэша. Мне показалось странным гулять с одним парнем, а страдать по другому.
– Ты же с Тэшем, разве нет? – я скептически прищурила глаза.
Девушка, глядя мне в лицо, неожиданно заливисто рассмеялась, как будто я сказала какую-то глупость. Затем она так мягко прижала игрушку к себе, слегка улыбнувшись, и с теплотой во взгляде посмотрела на блондина.
– Мы с ним просто друзья, – протянула она, глядя мимо меня. – С пятого класса.
Очевидно, я слишком громко хмыкнула, отчего встретила на себе рассеянный взор покрасневших глаз.
Склонив голову, я как бы между прочим отметила, пожав плечами:
– Просто это так по по-женски: держать хорошего парня под боком и страдать по какому-то козлу, который тебя бросил.
В следующее мгновение я, прикусив язык, замолчала. Боже, кто дал мне право лезть в чужую жизнь и раздавать никому не нужные советы?! Почему я не могу просто молчать, а не пытаться помочь всем, даже тем, кто об этом не просил?! Тем более, откуда мне знать, какой Тэш в отношениях?! С какого перепугу я априори абсолютно уверена, что он хороший парень?! Ах, да. Как там говорилось: «Посмотри на друзей его, и ты поймёшь, кто перед тобой». Это происходило интуитивно. Но я вправду продолжала злиться на себя и, скрестив руки на груди, мельком бросила негодующий взор на девушку. Лесины аккуратные брови задумчиво съехались на лбу, и она отвернулась, наблюдая за своим смазливым блондинистым другом. Парень обернулся через плечо и, обнаружив глазами девушку, широко улыбнулся во все тридцать два зуба. Шатенка тут же ответила тем же.
«Да он по уши в неё втрескался, и ежу понятно», – закатила я мысленно глаза. Всё очевидно, как дважды два!
Постояв с минуту молча, Леся вдруг загадочно шепнула мне, прикрыв рот рукой, чтобы никто не услышал:
– Может, ты и права.
Ошарашенно вперившись взглядом в девушку, я поняла – она не шутила. Неужели моя бестактность привела к чему-то хорошему?! Аккуратно взяв новую знакомую за тонкие плечи, я приобняла её в знак поддержки, как вдруг почувствовала маленькие ручки на своей талии.
– Элли! – я поправила её светлую косичку на голове. – Накаталась?
– Ага.
Быстро представив друг другу девчат, мы подошли ближе к парням. Им как раз выдавали выигрыш. Я, конечно же, уступила приз ребенку, и Элли выбрала себе смешного бегемота с выпученными глазами, а Леся забрала два билета в комнату страха. Неожиданно подруга Тэша благодарно меня обняла и, договорившись о новой встрече когда-нибудь в будущем, компании тепло попрощались и разбрелись в разные стороны. У большой ели Тимофей заметил прилавок с необычным мягким мороженым, и мы купили по вафельному рожку. Приятное и нежное на вкус, оно напоминало классический пломбир, только словно его специально подтаяли и затем на высокой скорости взбили блендером – вкусно.
Неторопливым шагом мы прошли почти всю парковую зону и вышли к небольшому чудесному водоёму. Чистая синяя вода гостеприимно встречала уток и лебедей.
Прямо к пруду прилегала часть небольшой кафешки, напоминающей по внешнему виду современную избушку в экологичном стиле – из древесины. Именно там разместился Тимофей за небольшим уютным столиком, заказав нам всем яблочный чай и большущую пиццу. Пока парень ждал заказ, я в компании Элли спустилась к птицам, прихватив специальный пакет с кормом, который любезно предоставил нам официант – за отдельную плату, конечно. Меня порадовал тот факт, что этот момент был предусмотрен. Ведь до сих пор, к сожалению, не многие понимали, что водоплавающих птиц кормить хлебом крайне нежелательно. Но жители озера, по-видимому, отнюдь не голодали. Они лениво подбирали комбикорм, как бы делая нам одолжение. Спустя десять минут безуспешных попыток уговорить крылатых созданий поесть мы вернулись в заведение, как раз к моменту подачи нашего заказа. Попивая невообразимо вкусный чай с ароматом красного яблока, я с упоением поймала себя на мысли, что давно так душевно не проводила время. Тим привычно приобнял меня рукой, счастливо улыбаясь. Этот день не мог быть прекраснее.
Передохнув, я предложила сделать круг на колесе обозрения. Элли сначала немного напряглась, ведь механизм поднимает кабинки довольно высоко, с этим не поспоришь. Но когда до неё дошло, что мы все дружно поедем вместе, страх моментально улетучился. Это, кажется, можно обозначить как тотальное доверие.
Пока мы сидели на аттракционе, постепенно набирая высоту, нам как на ладони открывался весь Кисмет. Величественные деревья слегка покачивались вслед за почти неощутимым лёгким ветерком. Под звуки клёкота и карканья стаи шумных птиц оживлённо перелетали с дерева на дерево, заставляя восхищаться их грацией и умением держать баланс. Вдалеке послышался торжественный звон колоколов в небольшой церквушке, но среди елей была видна лишь золотая шапочка её купола. Элли, словно зачарованная, открыла рот и уставилась вдаль, широко раскрыв свои небесно-голубые глаза, бесспорно унаследованные от Аиды. Тимофей безмятежно улыбнулся, приобнял мои узкие плечи и нежно коснулся губами виска так, что я ощутила его тёплый продолжительный выдох. Наверху, средь бесконечного пространства над городом, даже дышалось иначе – воздух тут совсем другой. Он не имел конкретного вкуса или аромата, но ощущался необъяснимо чистым и свежим. Мне показалось, Тим чувствовал себя в своей атмосфере в этом неторопливом парении над землёй. Втянув через нос кислород, он с наслаждением прикрыл глаза. Удивительное умиротворение, которое здесь царило, замедляло сердцебиение, успокаивая суматошное сознание.
Прикупив ещё пару билетов, Элли прокатилась на чём хотела, сначала одна, а потом вместе с Тимофеем. И уже на выходе из парка девочка приметила фотобудку, и само собой, мы все вместе отправились фотографироваться, весело смеясь и кривляясь. К слову, это первые наши совместные фото с Тимофеем, поэтому, несмотря на свой вид потрёпанного бурей одуванчика, я с готовностью позировала, хохоча до слёз и самозабвенно целуя парня. Этот день хотелось запечатлеть. Забрав снимки, уставшие, но довольные, мы отправились домой.
Глава 28. Мёртвая попытка
Сумерки незаметно обволакивали Кисмет, растушёвывая очертания шумного города и превращая окружающие предметы в живописное полотно, умело расписанное акварельными красками. Небо ещё мгновение назад необычно цветастое, точно пёстрый калейдоскоп, в следующую секунду потемнело, оставляя лишь отклик сиреневого цвета где-то в груди. Необъяснимо, но это время суток парадоксально тем, что практически неуловимо. Я привыкла, как и многие другие, замечать день, в котором живём и бодрствуем, а также ночь, в которой скрываемся. А чудесный переход из света во тьму, этот зыбкий момент – всегда ускользает. Но ведь есть в нём что-то такое мистическое, бесконечно влюбляющее в себя.
Атмосфера спокойствия, неторопливого движения и расслабленности проникла в каждого после весёлого дня на воздухе. Практически всю обратную дорогу мы ехали молча, отдыхая от болтовни и давая эмоциям спокойно поутихнуть. Разомлев в машине, моя нога с неохотой ступила на землю около дома родителей Элли. В дальнем углу длинного крыльца, на больших плетёных качелях сидел хозяин дома, обложившись бумагами. Девочка, приметив знакомую фигуру, бросилась обнимать отца. Их душевная связь чувствовалась даже на расстоянии.
– Ох ты! – едва удерживая равновесие от резких объятий, воскликнул Феликс и посадил дочку к себе на колени. – Ну как погуляли?
Элли в прямом смысле слова буквально светилась счастьем.
– Было так здорово! – восхищённо воскликнула девочка. – Мы катались на колесе обозрения, а ещё на машинках! Ели странное мороженое! А в конце мы фотографировались!
Стоявший рядом Тим усмехнулся:
– Ты теперь не уснёшь.
– Или наоборот, – подметила я. – Не успеет голову на подушку положить – отключится.
Интересно, в жизни Элли вообще бывали подобные вылазки с родителями?! Одновременно стало и радостно, и грустно за неё. Но при всех моих вечных сомнениях я рада, что мы устроили ребёнку настоящий выходной день. Действительно семейный – со стороны так точно. Один её вид говорил о том, что мы правильно сделали, приняв решение взять Элли с собой.
– Ну и хорошо. Идите ужинать, а я ещё немного поработаю, – мужчина поднялся на ноги, сгребая бумаги в стопку, – но сперва пойду уберусь в гараже, – легонько щёлкнув дочку по носу, Феликс фирменно улыбнулся.
– Тебе помочь? – предложил Тимофей.
Феликс покачал головой:
– Спасибо, не надо. Отдыхайте.
– Увидимся, – попрощался Тим, и я солидарно кивнула.
Зайдя за угол дома, мужчина скрылся из виду. Мне почему-то казалось, что он был необычайно грустным и потерянным, однако старательно пытался это не показывать, в первую очередь дочери, выдавливая из себя неискреннюю улыбку. Отчего-то я сразу сделала вывод, что это плохое настроение вполне могло быть связано с его супругой. Хотя не исключаю, что это всего лишь моё предвзятое отношение к Аиде диктует возможную вариацию событий.
Я хитро переглянулась с Элли, и мы, очевидно подумав об одном и том же, вместе умостились на качелях и начали тихонько раскачиваться. Встретив озадаченный взгляд пепельных глаз, я, смутившись, объяснила:
– Ну не могу я пройти мимо качелек.
Да, детский сад. Но почему бы и нет?! Кто мог мне запретить радоваться мелочам?!
Тимофей, усмехнувшись, вздохнул и склонил голову набок, мягко посмотрев на меня. Похоже, его умиляла моя простодушная ребячливость. Элли же в это время где-то нашла божью коровку и аккуратно следила, как та медленно перемещается с пальца на палец.
Пользуясь отвлечённостью девочки, я полюбопытствовала, обращаясь к парню:
– А что Феликс делает в гараже?
Парень улыбнулся и вскинул бровью так, что я не догадалась, что это могло значить.
– В этом вся прелесть гаража. В нём можно ничего не делать. Мужская территория.
Мои брови подпрыгнули вверх, удивляясь такой честности:
– Вот оно что! Твой гараж тоже для этого? – лукаво прищурилась я.
Но брюнет сразу помрачнел, потупив глаза под ноги.
– Да уж, – фыркнул Тим, – мой гараж. У меня еще проблемы впереди. Чужая машина стоит в боксе. А должна уже недели две как рассекать по улицам.
По правде сказать, на фоне всех неприятностей, которые на нас навалились в последнее время, про работу Тимофея я даже не вспоминала. Оставалось лишь надеяться, что всё обойдётся без жертв. Его как мастера очень ценили и уважали в Фейтфоле, да и в соседних городах тоже, насколько мне это было известно. Буду верить, что репутация Тима поспособствует благоприятному разрешению проблемы, несмотря на задержку по срокам.
– Я уверена, – бодро начала я, потому что одной кислой моськи на квадратный метр сейчас предостаточно, и с воодушевлением продолжила: – Уж кто-кто, но ты – точно всё уладишь!
Брюнет тихо усмехнулся, и его взгляд немного смягчился. Моя неумелая попытка подбадривания была засчитана.
– Ладно, вы тут будете сидеть? – спросил парень, и мы с девчушкой синхронно кивнули. – Я пойду в дом, пить хочу.
Наклонившись, Тимофей коротко чмокнул меня в губы и после скрылся за дверью.
Элли устало положила голову на моё плечо, и мы какое-то время молчали, слегка покачивая ногами самих себя. Тихий безмолвный вечер действовал на меня убаюкивающе. Хоть время совсем не позднее, но я была не в силах сдерживать свою непрошеную зевоту.
– Сегодня был такой хороший день, – отрешённо произнесла Элли, наблюдая за насекомым на руке, и вдруг неожиданно добавила, – словно скоро произойдёт что-то плохое.
Слух будто резануло. Я опешила и отстранилась, заставляя девчушку взглянуть на меня:
– Что это ещё за глупость?
Элли, не отвлекаясь, сдула божью коровку. Букашка, расправив маленькие крылышки, улетела в сторону кустарников у крыльца, скрывшись от глаз.
– Баланс, – повернув голову, задумчиво протянула Элли. – Во всём есть баланс.
Внутри что-то поднывало, но я старательно гнала это свербящее чувство прочь, не желая верить в подобную чушь. Вообще откуда это в ребёнке, который в свои семь лет должен радоваться жизни и ни о чём не беспокоиться?! Да, согласна, понимать, что любой поступок всегда влечёт за собой какие-то последствия, надо, но тут же совсем другое! Не хотелось быть грубой и думать о ком-то в негативном ключе, но это больше смахивало на умозаключение взрослого человека. Циника. Возможно, с белыми волосами.
– Не думай о плохом, – я поднялась на ноги. – Пошли в дом, – сидеть на качелях пропало всякое желание. Всё-таки Тимофей недооценивает влияние, которое Аида оказывала на Элли.
Девочка подскочила и как ни в чём не бывало улыбнулась мне.
– Я пойду к папе. Увидимся, Ника, – обняв меня за талию, Элли играючи спустилась по ступенькам.
Как же глупо в этот момент я себя ощущала! Какая-то дурацкая фраза засела в моей голове, как зудящий червячок. Какой смысл радоваться жизни, если следом ждать от неё подвоха?! Откуда эта негативная установка в маленькой головке?! Почему не научить тому, что пока есть счастье и веселье, просто необходимо этим наслаждаться?! Элли – ребёнок!
В прихожей я сразу заметила, что обувь Тима стояла у входа. Он, почти не снимая, носил чёрные кеды, пока мы были в Кисмет, хотя с собой имелись и другие варианты. Я разулась и притормозила у зеркала, стараясь поправить непослушные из-за влажной погоды волосы. Со стороны кухни послышались тихие голоса, и я, терзаемая любопытством, как, впрочем, всегда, подошла немного ближе, убедившись, что в зале никого нет. Бесшумно ступая по полу, как крадущаяся тигрица на охоте, я дошла до арки, ведущей в кухню. Встав около прохода, рядом с большим растением в высоком цветочном горшке, я попыталась разобрать, чьи голоса звучат так приглушённо.
– Ты с ума сошёл? – прошипела женщина.
«Тётя Совершенство», – я сразу узнала злую хозяйку дома.
– Аида, – выдержанно пытался успокоить её родной голос.
– Целестин подарить человеку. Ты в своём уме? К чему это? Зачем? – неугомонно возмущалась блондинка.
Ну, конечно! Очевидно, она рассмотрела осколок ангельского маяка на моём пальце.
Тимофей нервно выдохнул:
– Не понимаю, в чём твоя проблема?
– Это всё она! – шипела хозяйка, чуть ли не плюясь ядом. – Она тебе мозги вконец запудрила!
Несложно было догадаться, о ком она говорила. Я всем нутром почувствовала лютую ненависть к себе, исходящую от блондинистой злюки. Вот ведь, а мне на секунду даже вчера показалось, что она пытается измениться. Но нет, вся её подчёркнутая любезность – напускное лицемерие, не более.
– Меня огорчает, что ты так думаешь. Что кто-то может мной руководить, – мужской голос звучал раздосадовано и необычно сухо. – Я сам принял решение. Если ты против, тебе же хуже. Я расцениваю твою позицию как протест. Ты против моего выбора. А значит, против моего счастья.
О чём он говорил?! Об отказе от крыльев?! Но если так, значит, он окончательно принял решение не возвращаться в Хранители?! У меня задрожали руки от этих мыслей. Тим хочет быть человеком?! Это такой серьёзный шаг, и это – ради меня! Простой девчонки из маленького городка! Понимая, что все его слова – правда, я гордилась им, но стало поистине страшно… Страшно не оправдать ожидания парня или разочаровать его. Тяжесть ответственности непрошено упала мне на плечи. К тому же рассудок ругал за то, что я стала нежелательным свидетелем этого разговора, и надо сказать, ругал за дело. Но уйти я была уже не в силах себя заставить.
До меня донеслось судорожное сопение женщины.
– Ты слышишь себя? Эта девка на тебя так влияет! Ты достоин большего. Мы – высшие существа. Как же быстро ты об этом забыл, связавшись с ней. Она только всё разрушает. Даже нашу семью, – гневно и с вызовом говорила блондинка, но не повышая голос.
Послышались короткие шаги на месте, и Тим вздохнул, похоже, понимая, что разговор движется в никуда.
– Аида, взгляни уже на вещи реально. Что происходит вокруг тебя, скажи? – задал вопрос Тим, но женщина молчала. – Ты не можешь принять свою жизнь, и из-за этого несчастна. Но ты и всех вокруг делаешь несчастными, пытаясь заставить жить по-твоему.
Повисла напряжённая пауза. Тимофей замолк. Думаю, он надеялся, что до женщины дойдёт хоть часть сказанних им слов и она наконец осознает, что парень не шутит. Аида же молчала, видимо, по привычке выжидающе сверля его глазами, как она искусно умела делать. Хоть я и не видела разговаривающих, но легко представила, как парень сжал губы и провёл рукой по коротким тёмным волосам. Он нервничал – это очень сильно чувствовалось. Как будто пара воинов сцепились в схватке так, что яркие искры сыпались от соприкосновения стали их мечей. Вот только поединок этот мнений и характеров.
– Тимофей, – похоже, Аида не услышала ни единого слова брюнета и продолжила гнуть свою линию, – ты же почти добился цели, почти вернулся в Хранители. Ты как никогда близок, я это чувствую. Очнись от наваждения, пока не поздно, – женский голос смягчился.
Тим тоскливо усмехнулся.
– Ты так и не поняла?! – голос парня досадливо разрезал воздух. – Я не хочу больше быть сторонним наблюдателем. Я хочу жить. Сам. Хочу проживать эту жизнь, чувствовать её, вдыхать. Мне предоставилась такая возможность, и только с ней я понял – моё появление на Земле не наказание, а ещё один шанс и самый лучший подарок! – Тимофей гулко выдохнул и, словно через силу, добавил: – Но оценить это могут не все, как я вижу.
Зажмурив глаза, я затаила дыхание.
Неужели Аида не чувствует, каким болезненным отчаянием сквозило от его слов?! Моё сердце затрещало по швам от того, с какой горечью звучал голос Тима. В то же время всё тело согревалось изнутри, слыша самое лучшее признание. Боль от чувства вины давила и одновременно рвала на куски всю душу. Стиснув зубы и сжав больно кулаки, я желала одного: выскочить к ним и завопить во всю глотку:
«Аида! Открой ты, чёрт возьми, глаза! Я люблю его! Люблю, слышишь?! Не поступай с ним так! Не делай ему больно!»
Бесшумные слёзы обжигали глаза, вызывая в теле лихорадку. Как же глубоко могут ранить слова. Неужели близкий человек может быть так жесток?! Равнодушен?! Напрочь глух?!
Аида обратилась вновь:
– Тимофей…
Но Тим больше не был намерен продолжать диалог, потому как, скорее всего, это была далеко не первая попытка до неё достучаться. Он резко оборвал женщину на полуслове:
– Мы пробудем здесь до завтра и уедем, – от его слов веяло колючим холодом. – Я больше не могу с тобой бодаться. Просто устал от того, что ты не в силах хотя бы попробовать понять меня. Устал от бесконечных попыток ломиться в закрытые двери. Прости, но ты занимаешься не тем. Не туда ты направляешь энергию, – парень сделал паузу. – Твоя дочь Элли нуждается в тебе. А ты всё бредишь своей мнимой важностью. Спустись на землю, ведь ты уже тут. А я… я больше не могу, – брюнет помедлил, словно решаясь озвучить то, что собирался, – мы уедем, и больше ни меня, ни Николь ты не увидишь.
Я осознала, что Тимофей быстрым шагом направляется вон из кухни, и в панике замешкалась. Куда бежать?! Сделав шаг назад, нога запнулась о керамический горшок, и я пролетела сквозь высокие, тонкие стволы деревца, чуть не сломав его. Мне это несвойственно – но шум я не подняла. Всё действо прошло в гробовой тишине, не считая моего недовольного сопения. Тим быстрым шагом прошёл мимо, не обратив на меня, сидящую на полу, ни малейшего внимания. Наверняка парень был слишком расстроен.
– Чёрт, – сдавленно прошипела Аида, и что-то разбилось о стену.
«Надо скорее отсюда выбираться», – с ужасом поняла я, поднимаясь на ноги.
Никогда раньше не слышала, чтобы Аида ругалась. Похоже, она с ума сходила от бессилия и злости. Привычка всё и всех контролировать не давала ей возможности принять непоколебимый отпор. Признаться, эта реакция женщины не на шутку меня пугала. Я потихоньку становилась олицетворением всех её проблем.
Так быстро я, пожалуй, ещё никогда в жизни не бегала. Но, кажется, моё бесцеремонное вмешательство в семейные разборки осталось незамеченным. Нажав на ручку, я приоткрыла дверь, но наша спальня была пуста. Я аккуратно прислушалась к ванной напротив и, подойдя вплотную, попыталась зайти внутрь, но замок был заперт.
Какое-то время, замерев, я озадаченно стояла на месте. Стараясь угомонить свой взволнованный пульс, я зашла в комнату и села на пол. Хотелось надеяться, что с Тимом всё хорошо. Он взрослый и мудрый мальчик, мог захотеть побыть один, наедине со своими переживаниями и мыслями. Меньше всего нужно докучать ему своим вниманием. Захочет поговорить – я готова, но не насильно.
Прошло не больше десяти минут, как Тимофей показался в комнате. Если бы я не знала, что случилось внизу, не сказала бы, что он выглядел подавленным. Парень вёл себя сдержанно. Это было в его привычке – переживать всё внутри. Он накинул полотенце сохнуть на дверцу шкафа, а сам надел чистую чёрную футболку и такие же боксеры. Я решила вести себя, как обычно и, оперевшись на руки, поднялась с пола.
– Ты ужинать не будешь? – аккуратно начала я, хоть и понимала, что для ужина уже поздно.
Брюнет лёг на кровать, накрываясь мягким одеялом, и покосился на меня, выдавив едва заметную улыбку:
– Не хочу. Спать буду.
Я с осторожностью шагнула к парню, но на кровать сесть не решилась:
– Ещё рано. Ты хорошо себя чувствуешь?
Парень отмахнулся и перевернулся набок, ко мне спиной.
– Всё нормально. Устал. Иди поешь без меня.
Наблюдая, как напрягаются его мышцы на спине, я согласно протянула:
– Хорошо.
Я открыла дверь и, ещё раз бросив взгляд на Тимофея, спустилась вниз. Я же не дура, я всё понимала – мужские принципы. Он не хотел казаться слабым или уязвимым. Скрыться в этом доме ото всех и не вызвать подозрение – крайне сложно. Поэтому я подыграла ему, самовольно испарившись из комнаты.
На первом этаже везде был погашен свет, и лишь ночные светильники тускло зажигались, реагируя на моё перемещение. Думаю, хозяева уже отправились в спальню. Ужин у них обычно бывал значительно раньше, и к моему неприкрытому счастью, мы его пропустили. Я не была голодна, ссора Аиды и Тимофея напрочь отбила аппетит. В холодильнике я обнаружила холодную банку с газировкой и, приложив её к голове, уселась на пушистое кресло перед погашенным камином. Подтянув ноги под себя, я сделала глоток прохладного лимонада и, прикрыв глаза, откинулась на спинку. Просидев так совсем недолго, я подняла веки и неожиданно встретилась с испепеляющим взглядом Аиды. Отпрянув в замешательстве назад, я выронила банку из рук, расплескивая содержимое прямо на белый, даже в полумраке, ковёр. Я молниеносно сиганула за полотенцем и принялась яростно вытирать пятно. Женщина, сложив руки на груди, молчала, отойдя в сторону. Что ей от меня нужно?! Но ждать её едких советов я тоже не собиралась.
Наспех ликвидировав липкие последствия своего испуга, я прошла к лестнице, мимо напряжённой фигуры женщины.
– Думаешь, победила меня? – угрожающе процедил голос блондинки из темноты. – Думаешь, это финал? – она переместилась вбок.
Впрочем, ничего удивительного, что Аида знала о моём немом участии в их диалоге с Тимом. Такая, как она – хищница, без сомнений, умела читать людей и предугадывать их действия. И нет, я не боялась её – я её презирала и, может быть, немного жалела. Она плела свою судьбу, как плотоядная паучиха, и в конце концов останется одна со своею гордостью и надуманным величием.
Не понимая, какой силой движимая, я затормозила и настороженно обернулась через плечо.
– Мне не интересно, – бросила я. Если пораскинуть мозгами, то получается, что я действительно её победила – в её вымышленном мире, где шла наша война.
Я вновь сделала шаг к лестнице, и вдруг женская фигура выросла прямо передо мной. Вздрогнув от неожиданности, я приготовилась к нападению или, может, удару. Но к моему недоумению, она лишь чуть приблизилась и, сощурив глаза, прошипела:
– Это не конец.
Злобно сверкнув глазами и резко развернувшись, женщина поднялась наверх. Когда Аида скрылась из вида, я с облегчением выдохнула, чуть наклонившись вперёд, успокаивая сбившееся дыхание.
«Вот же психичка. Столько крови попила и моей, и Тима, и всё мало», – подумала я и поспешила вернуться обратно в спальню.